Текст книги "Белый Слон"

Автор книги: Алекс Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 47 страниц)

Поэтому Лера так ничего и не рассказала. Никто не должен мешать её расследованию.

Домой она вернулась к пяти.

В окне второго этажа маячил Сеня. Заметив Леру, мальчишка помахал рукой и что-то крикнул. Лера помахала в ответ, и поднесла руку к уху, показывая, что ничего не слышит.

Сеня открыл форточку и на всю улицу завопил:

– Секретное задание выполняется на отлично! Противник не замечен, все чисто!

Лера затравленно оглянулась, надеясь, что никто не слышал этого рапорта. Улица была пуста, впрочем, как обычно.

– Молодцы, – девушка не сдержала улыбку и приложила палец к губам. – Только давай договоримся передавать сообщения… ну, к примеру, воздушными самолетиками?

– Ух ты, здорово! – воодушевился Сеня, подскочив на подоконнике. – Пойду скажу Верке, скоро ее очередь дежурить!

Он уже почти ушел, но вернулся и добавил:

– Привет, Арчи! Хорошо выглядишь!

Лера усмехнулась, и вместе с Арчибальдом зашла в дом.

Пес, довольный длительной прогулкой, залпом проглотил миску еды, а Гаджет посмотрел на отварную грудку курицы с таким презрением, что ей бы следовало тут же испепелиться, или хотя бы поджариться до состояния «гриль». Но курица осталась собой, и Гаджет недоверчиво ее лизнул. Понравилось. Кот заурчал, и вцепился в еду зубами.

– Тише ты, никто не отнимет, – сказала Лера, но кот ответил угрожающим «уррр-я-ууу!».

Вжик уже давно открыл клетку и снова просыпал корм. Как всегда. Истерзанные колечки огурца жако разбросал по полу, а сам важно восседал на ручке окна.

– Вжик хор-роший! – приговаривал он, переворачиваясь вниз головой. – Лер-ра даст Вжику кр-рошечки!

– Нет, Вжик уже сам взял и крошечки, и краюшечки.

Лера подставила птице руку, и попугай пересел на запястье.

– Полетали и хватит. Вот сейчас Гаджет курицу доест и за тебя примется, если не будешь слушаться.

– Ха-ха-ха! – попугай очень натурально изобразил смех, а потом перешел на свой птичий язык, щелканье и свист.

Он прекрасно знал, что Гаджет его боится. Да, именно боится, потому что всякий раз, когда Вжик пытался к нему подлететь, кот поджимал уши и пятился назад. Эффект усилился, когда Вжик научился лаять и изображать Лерин голос. «Как помою!», – верещал попугай, наступая на кота, и Гаджет обычно с позором сбегал.

Лера решила, что кот просто боится заразиться от экзотической птицы неизвестной науке инфекцией, а потому не трогает ее. Слишком уж их усатое высочество привередливы в еде, что попало в рот не возьмут.

– Так, посмотрим… – накормив зверей, Валерия заглянула в холодильник и только тогда вспомнила, что в обед доела последнюю сосиску и хлеб. Посягнуть на куриные грудки Гаджета у нее не поднялась бы рука, а все, что осталось из съестного – бублики в шкафу и два пакетика чая. И то ладно.

Со стороны казалось, что девушка в своем обычном безмятежном расположении духа, и сегодня ровным счетом ничего не произошло. Только сама Лера знала, чего ей стоило держаться. Чего стоило заглушить звучащий в голове голос. А смысл сказанного только-только начал доходить до нее. На лице появилась хмурая тень.

Но есть по-прежнему хотелось. На всякий случай она еще раз открыла холодильник – а вдруг? Чуда не произошло. Мышка повесилась.

– Печалька, – всхлипнула Лера, и включила чайник.

Ближе к половине шестого в дверь позвонили. На пороге стояла Даша – переступая с ноги на ногу в своей коротенькой юбке, она пускала пар изо рта и куталась в тонкую розовую курточку. К вечеру заметно похолодало, и молодую травку прихватило изморозью. Даже веснушки на аккуратном носу приобрели бледно-голубой оттенок.

– П-п-п-ри-вет, – отстукивая зубами дробь, сказала Даша, просачиваясь в дом мимо Леры.

Валерия нахмурилась и скрестила руки на груди:

– Как маленькая, ей Богу! Ты что, решила вывести новый сорт блондинки – Дарья Лапшина морозоустойчивая? Ходит в мини при минус двух и хоть бы хны?

– Нет, – произнесла покрывшаяся пупырышками Даша. – Можно и при минус пяти, если постараться.

– Пойдем, горе ты мое луковое, – вздохнула Лера. – Будем размораживать.

Арчи встретил Дашу так же, как Женю – заплясал вокруг, едва не сбил с ног, и облизал руки.

– Привет, малыш, – девушка запустила пальцы в густую шерсть великана. – Какой ты теплый!

– Чай теплее, – парировала Лера. – А он в первую очередь слюнявый.

Чайник закипел, гостья уселась в кресло, прижала горячую чашку к груди, вдохнув теплый пар.

– М, я снова живу! – она с наслаждением закрыла глаза и откинулась на мягкую спинку кресла. – Ну-с, рассказывай! Что ты знаешь про убийство, какой была Мила при жизни, как складывались отношения с мужем… Лер? Лера, ты чего?

Даша уставилась на мрачное лицо подруги и замолчала.

– Даш, сегодня умер человек, занимавший не последнее место в моей жизни. Ее мужа – племянника Антонины Федоровны – обвиняют в убийстве. Ты знаешь, тетя Тоня мне как бабушка. И ты хочешь раздуть из этого сенсацию?

Даша смущенно замолчала, и поставила чашку на стол.

– Прости… Лер, правда, я не подумала! Ты ведь меня знаешь… я думала вы просто соседи, а про Антонину Федоровну как-то забыла… Я не оправдываюсь, мне действительно нужны сенсации, и причина тебе известна.

– Знаю, – тихо сказала Лера, прекрасно понимая, что Дашина мать больна и им нужны деньги. А сенсации – их источник. – Но давай немного подождем, пока с Антоном все не прояснится. Эта история рано или поздно просочится в прессу… Лучше не торопиться с этим.

– Но я именно поэтому так спешу! Ты знаешь, что если не напишу я, будут другие, которым и вовсе нет дела до чувств Антона и его тети.

Лера задумчиво отгрызла кусочек сушки.

– Ну хорошо. Пусть они будут первыми, не марайся, Даш. Потому что пока сенсации нет – есть убийство. А сенсация в том, чтобы найти настоящего убийцу.

Она осеклась на последних словах и замолчала. Даша не знала подробностей, но выражение лица подруги почти напугало ее. Но спросить она ничего не успела, Лера продолжила.

– Я это сделаю, и тогда ты выдашь настоящую Новость. С большой буквы, которая сможет прогреметь даже за пределами нашего города.

– А ты не боишься? Ну, я хочу сказать – если убийца на свободе, и ты сунешься в это дело…

Сушка хрустнула в руке.

– А ты? – Лера посмотрела на подругу.

Даша справилась с первой растерянностью, и усмехнулась, сверкнув белоснежными зубами.

– Лер, когда это я чего-то боялась? Когда осуществится моя мечта, и я стану известным журналистом, неизвестно, с чем мне придется работать. Безопасно только про котят писать.

– А я боюсь, – спокойно сказала Лера, и перевела взгляд за окно. Улица потихоньку начинала окрашиваться в синие тона, а на хрустальном светлом небе появилась первая морозная звезда. – Я никогда не расследовала убийств. Хотя мне предлагали. Но сейчас у меня нет выбора. Я дала слово тете Тоне и себе. Но…

– Что «но»? – насторожилась Даша.

Валерия отряхнула с черных джинсов белые крошки от сушек. Она не скажет о сообщении даже Даше.

– Я дала слово следователю, что не стану сама общаться со свидетелями.

Даша призадумалась, и рассмеялась.

– Ну ты, Рига, даешь! «Сама»… Но ты не обещала ему, что их не будет допрашивать кто-то другой, например…

– Ты, – со снисходительной улыбкой подтвердила Лера. – А еще я не давала обещания, что не стану помогать одной журналистке с расследованием.

– Ну ты лиса! – веселилась Даша. – Значит, я тоже приложу руку к будущей сенсации?

– И руку, и ногу, и голову, – пообещала Лера. – Только пообещай мне, что пока не станешь ни о чем писать. Обещаешь?

– Торжественно клянусь, – объявила Даша, и протянула Лере мизинец. – Разобьем в знак нашего договора, и выпьем из чашки мира чаю дружбы!

Лера усмехнулась, сцепила мизинец со своим, а потом отхлебнула чай, и хитро сказала:

– Теперь я могу тебе доверять. Слушай. Мне удалось кое-что выяснить… Ты ведь уже в курсе что именно произошло?

– Ага. Я разговаривала с людьми на озере, мне все описали в красках. И все в один голос утверждают, что видели, как именно Антон столкнул свою жену в воду.

– Тогда перейдем к делу. Ты много знаешь про Крымовых?

– Да почти ничего, – призналась Даша. – Слышала, что они потеряли сына год назад – об этом писали все газеты, и наша в том числе. Как пьяный водитель рванул через переход и сбил шестилетнего мальчика, а потом скрылся с места происшествия. Водителя так и не нашли, мальчик через три дня умер в больнице, не приходя в сознание.

– Именно так. Артемку не спасли, и Мила практически умерла вместе с ним. Она целый год ходила в трауре, перестала общаться с друзьями, превратилась в живого мертвеца, бледная, с пустым взглядом. Антон нашел ей лучшего психотерапевта, и в последнее время Мила начала приходить в себя. Я видела ее пару раз в саду, она читала книгу. Сняла черный платок, но так ни разу и не улыбнулась. А тут – прогулка на лодке, дорогое вино… С чего вдруг? И как Антон сумел ее уговорить? Или она сама предложила? Вопросов много, а Крымов не говорит ничего вразумительного. Кроме одной странной фразы.

Валерия замолчала и опустила взгляд, сцепив руки в замок. Даша с подозрением произнесла.

– Подруга, у тебя такое лицо… Можно подумать, Антон признался в преступлении.

– Да, – неожиданно резко произнесла сыщица, поднимая на подругу глаза. Смягчилась. – Ну, не совсем. Но он произнес одну странную вещь. Только должна тебя предупредить – все очень серьезно. Я не могу рассказать тебе подробности, но… мне угрожали. Угрожали смертью, если продолжу расследовать это дело.

– И ты молчала?! – журналистка вскочила, неосторожным движением выплеснув чай. – Зараза! – это восклицание относилось к чаю. Даша поставила чашку и зачем-то принялась отряхиваться, хотя это было бесполезно. На юбке и колготках красовалось коричневое пятно.

Валерия не шелохнулась.

– Ты рассказала полиции? – девушка немного успокоилась и села, позабыв про чай. – Что они говорят? К тебе приставят охрану?

– Нет. Я ничего не рассказала, – Лера откинулась на стуле, пристально глядя на подругу. – И ты молчи. Я сказала тебе только потому, что не хочу подвергать опасности. Ты вправе отказаться, я буду даже рада.

– Вот спасибо-то! – с напором воскликнула Даша. – По-твоему я трус, да к тому же предатель, готовый бросить друга в беде?

– Нет, – все тот же спокойный голос заставил девушку остыть. Дарья неплохо знала свою подругу, и понимала, что Лера искренне боится втянуть ее в эту авантюру с расследованием. – Если бы я так считала, то ни сказала бы про это ни слова. Я знаю, что ты не откажешься, но тебе следует знать, что нам, возможно, будет грозить опасность. Это не шутки. И не игра.

Почему-то последние слова дались Валерии тяжело. Возможно, предчувствие уже поселилось в ней, как призрак нашептывало, что все происходящее – лишь начало, часть чьей-то дьявольской игры. Игры с человеческими жизнями.

Она помотала головой, отгоняя наваждение.

– Слушай. Никто не должен знать о том, что я тебе расскажу и покажу. Пока. Обещай мне.

Даша молча кивнула. Теперь и она стала серьезной, ей передалось настроение подруги.

– Антон произнес такие слова: «Она должна была быть последней. Это цепь». А ты знаешь, что последние несколько лет в городе участились самоубийства, ну, или, скажем так, странные смерти.

– Ну да, – кивнула журналистка. – Это даже стало каким-то обыденным, что ли. Во всяком случае сенсациями эти смерти не назовешь.

– Последней была девушка, – продолжила Валерия. – Она задохнулась, запутавшись в цепи, которую кто-то оставил рядом со строительной ямой. Это была последняя смерть за прошедшую неделю. После этого убили Милу.

– Ну ни фига себе… – выдохнула Даша. – Так значит, это все-таки были не самоубийства? И Антон… полиция решила, что он причастен к этим преступлениям?

– Верно мыслишь, – одобрительно кивнула Лера.

Опытная журналистка никогда не спешила с выводами, а потому и сейчас не стала сходу обвинять Антона. Хотя фраза наводила именно на эту мысль. Несмотря на то, что в случае с Милой все по-другому.

– А несколько дней назад он приходил в полицию, хотел в чем-то признаться. Только передумал, все решили, что он не в себе.

– Хорошо, а что говорит сам Антон? Зачем он сказал это?

– У него сильный шок. Пока ничего вразумительного добиться не удалось. К сожалению…

– Еще бы… – притихшая Даша слушала историю, затаив дыхание. – Его обвиняют в убийстве собственной жены. А сына он лишился не так уж и давно. Такого лютому врагу не пожелаешь…

– Ты погоди, дальше слушай. Труп Милы пропал.

– Как?! – Даша во второй раз чуть не подскочила со своего места. Но печальный опыт с пролитым чаем – благо, что остывшим – вовремя осадил ее.

– Хотелось бы знать.

Арчибальд подошел к хозяйке и положил тяжелую голову на колени. Девушка запустила руки в шерсть и потрепала любимца за ушами.

– И в этом тоже обвиняют Антона? – даже Даша, привыкшая к разным новостям, теперь ошарашено качала головой.

– В том-то и дело, что нет. К тому моменту его уже увезли. С одной стороны исчезновение трупа могло бы служить доказательством его невиновности, ведь похититель наверняка и есть настоящий убийца.

– А с другой?

– Если в крови Антона не обнаружат снотворного, его могут обвинить в преступном сговоре. Теоретически, тело мог похитить его сообщник.

– Чушь какая, – фыркнула Даша.

– Конечно. Но в полиции к ней давно привыкли.

– Не понимаю, зачем кому-то красть тело… – не унималась журналистка. – Ладно бы, хотели скрыть личность погибшей, так ведь ее уже все видели! Видели, что она мертва, определили способ убийства…

– А вот тут ты не права, – перебила Валерия. – Именно способ убийца и хотел скрыть.

– Не надо говорить загадками, – Даша помотала головой. – Ее ведь утопили?

– Не совсем. Вряд ли в легких обнаружилась бы вода – волосы были сухими. Сначала Милу задушили, пакет оставили на голове. Вода в него не попала. Это раз. Два – на локте Милы обнаружены две отметины от шприца. Что за вещество ей вкололи и зачем – неясно. Для чего травить уже мертвого человека? Убийца хотел скрыть следы преступления, способ убийства, который наверняка доказал бы невиновность Антона, а может и раскрыл истинные мотивы. Поэтому труп похитили. Как это возможно сделать за пару секунд, прямо под носом у полиции – другой вопрос. Полагаю, люди усмотрят в этом мистику, распустят сплетни про Лохнесское чудовище, но я уверена, что всему есть логическое объяснение. И я должна его найти.

– Тебе уже известно что-то, о чем не знает полиция? – осенило Дашу.

– Бери выше, – усмехнулась Лера. – У меня есть три подозреваемых…

– Подруга, я с тебя тащусь! И ты расскажешь мне, кто они и как попали в поле зрения твоего грозного ока?

– Да. Но сперва взгляни на это.

Лера порылась в кармане джинсов и выудила оттуда смятый листок. Тот самый, который обнаружила в доме Антона, под обложкой томика Булгакова.

– Что скажешь?

Журналистка взяла листок и ладонью расправила его на столе. Она всегда лучше подруги разбиралась в «бытовых мелочах», как называла это Валерия. Во всем, что касалось простой, самой обыкновенной жизни.

– Двадцать цифр. Похоже на банковский счет.

– А что обозначает буква К?

– Вот уж не знаю, – Даша вернула бумажку. – А что это? Очередной секрет?

– Нет, – Лера пожала плечами и положила листочек перед собой. – Нашла в доме Крымовых. Может, это совсем неважно.

– Ну-ну, – скептически проворчала Даша. Она прекрасно знала, что Лерино «неважно» всякий раз вопрос как минимум жизни и смерти. Конечно, фигурально выражаясь. Без веской причины Рижская и пальцем не шевельнет, а если ее что-то заинтересует – оно непременно имеет значение.

Но выпытывать правду девушка не стала. Для этого она слишком хорошо знала Валерию. Захочет – расскажет сама, а нет – и под пытками не признается.

– А теперь я расскажу тебе про свои догадки. Только по дороге, – Валерия встала, и Арчи поднял сонную морду.

Даша поднялась следом.

– Что значит по дороге?

Рижская на ходу допила чай, поставила чашку на подоконник, и принялась рыться в шкафу.

– Значит, что сейчас мы пойдем в парк, и ты поможешь мне выйти на след возможного убийцы.

– Ох, я бы не была так уверена, – с сомнением произнесла её подруга. Она тоже залпом выпила остатки еще непролитого чая и поспешила за Лерой. – Эй, погоди, сыщик! Чем я тебе помогу?

– Ты ведь разбираешься в моде? – вместо ответа спросила Лера, доставая из шкафа черную куртку.

– Ну да…

– И в мужской?

– Обижаешь! Даже в собачьей, – Даша натянула свою розовую курточку и с тоской посмотрела на дверь. Выходить в такой мороз ей совсем не хотелось. Тем более что юбка еще не высохла.

– Отлично. Значит все пучком.

Лера протянула подруге теплый шарф со змеей, Даша вздохнула, и закуталась до носу.

– Может и джинсы найдутся? – жалобно спросила она, готовая пожертвовать красотой во имя тепла.

Лера посмотрела на ее юбку, хмыкнула и отыскала в груде одежды узкие джинсы – самые целые и чистые, какие нашла. Она отличалась невнимательностью к некоторым вещам, которые не имели особого значения. Многие обижались, но только не Даша. Она привыкла, что Лере нужно намекать, а иногда и тыкать носом, чтобы подруга заметила очевидное. Например, что выходить в мороз в мокрой юбке как минимум неуютно.

Поэтому Даша только вздохнула, и натянула джинсы, а юбку аккуратно сложила в сумку.

– Арчи, ко мне! – позвала тем временем Лера, и пес с радостью послушался. – Поработаешь сегодня ищейкой. Не все мне отдуваться.

Ньюф нисколько не возражал, и скоро все трое – Даша, Лера и Арчибальд – шли по пустынной улице к парку.

Чем ближе они подходили, тем больше встречалось прохожих. Парк был излюбленным местом для прогулок, а многие в это время выгуливали собак после работы.

– Ну, и кто эти трое несчастных? – Даша выжидающе посмотрела на подругу. – Кого ты подозреваешь?

– Первый – личный психотерапевт Милы, второй – друг Антона с лодочной станции и третий, некто, связанный как с Антоном, так и с кем-то из двух первых подозреваемых.

Лера загибала пальцы, перечисляя возможных убийц. На третьем Арчи дернулся в сторону, в надежде добраться до заветного столба, и девушка едва не выпустила поводок.

– Снова твои шпионские штучки? – недоверчиво прищурилась Даша.

– На самом деле, все очень просто…

– У тебя всегда все просто, – перебила журналистка, и слегка поежилась от холода. Даже в шарфе, куртке и джинсах ей было зябко, и становилось совсем холодно при мысли, что она могла бы выйти в такую погоду в своем прежнем одеянии.

– А так и есть, – невозмутимо ответила Лера. Она совершенно не мерзла, или попросту не замечала холода. Хотя, куртка у нее была потеплее – плотная кожаная косуха, а под ней – цветастая вязаная водолазка. – Первое звено – у Антона нет денег, чтобы взять лодку на прокат. Про то, что у Крымовых проблемы с финансами, я узнала от Милы. Еще полгода назад Антон потерял высокооплачиваемую работу, за большой дом приходилось платить немыслимый налог, оплачивать коммунальные услуги, а после смерти сына почти все средства уходили на психотерапевта для Милы и на лекарства. Антон не мог позволить себе даже выделить денег на бензин, и все чаще ходил пешком. Денег, которые он получал в центре занятости и которые оставались от проданной из дома мебели, едва хватало на жизнь. Что уж говорить о дорогой лодочной прогулке и элитном вине, которое, к тому же, никто из них не пьет.

Второе звено – позавчера я видела Антона на дороге к лодочной станции, когда выгуливала Арчи. С левого берега все отлично видно. Причем туда он шел в подавленном состоянии, а вернулся в замечательном расположении духа. Возможно, пришел без денег и сумел договориться с другом или знакомым, чтобы лодку дали, как говорила мудрая сова из Вини-Пуха, безвозмездно, то есть даром.

Лера немного помолчала, позволив Даше переварить полученную информацию. Девушки уже почти дошли до парка. Навстречу попадались компании парней и девчонок, прогуливающихся после учебы и работы. Город N не зря называли городом молодежи. Сюда съезжались со всех окрестных поселков, деревень и еще более мелких городков. Кто-то приезжал поступать в престижный университет – конечно, престижный по меркам провинции. Кто-то в поисках работы – в последние годы в городе открывалось много новых компаний, в основном связанных с компьютерной техникой. А кому, как не молодым, работать в этой сфере? Приезжали даже стажеры из-за границы, изучать русскую культуру и язык.

Лера передохнула, собралась с мыслями, и продолжила.

– Будем исходить из того, что Антон не виноват… – и снова слова дались тяжело. Верила ли она в них? Девушка не знала и сама. – События развивались так: кто-то, скорее всего, именно психотерапевт, посоветовал Антону, что можно попытаться отвлечь жену, вывести ее на природу, устроить пикник. Антон договаривается с другом с лодочной станции, чтобы тот провел их «зайцами», так как денег у Крымовых не осталось. Потом кто-то по доброте душевной, или из своих личных соображений, подарил семье Крымовых корзину с дорогими продуктами и вином. Антон не стал бы тратить деньги на такую роскошь. Этот кто-то – либо тот друг с лодочной станции, либо психолог. Т. е. кто-то их тех, кто знал о прогулке и хотел, чтобы она состоялась. Антон не стал бы никому больше рассказывать о своих планах, он очень скрытен – значит, знали только те, кто непосредственно имел отношение к организации прогулки.

– Погоди, а Антонина Федоровна? Она не могла знать?

– Могла. Но она бы рассказала мне и полиции все, что знает. К тому же, даже у нее не хватит денег, чтобы купить такое вино. Иванна сказала, оно стоит никак не меньше десяти тысяч. Но не в вине дело. Появился кто-то третий – тот, кто перегнал лодку с правого берега на левый. Понимаешь?

– Что? – Даша совершенно запуталась. – Почему лодку перегнали?

– Это позже, главное что Мила и Антон отплыли не с лодочной станции! Они отплыли с левого берега.

– Почему ты так решила? – Даша приостановилась, чтобы вытрясти из туфли камешек.

– Не торопись. Скоро поймешь, а пока представь что так и было. Этот некто, назовем его «акробат», не друг Антона, потому что ни один сотрудник станции просто не мог бы отлучиться с работы. Как бы он потом вернулся на правый берег? Чтобы обойти озеро пешком нужно потратить не менее получаса. Сомневаюсь, что сотрудник лодочной станции стал бы так надолго отлучаться с работы. Тот, кто перегнал лодку, остался на левом берегу, и не исключено, что он поджидал Крымовых. Это мог бы быть психолог, но он, скорее всего, только слил информацию настоящему убийце. И этот убийца перегнал лодку, спрятался в кормовой части, а дальше – дело техники, подставить Антона было бы вполне реально. Правда, это дело о-очень хорошей техники. Я бы сказала, профессиональной.

Лера торжественно замолчала, словно сказала что-то очень-очень важное, государственного, а то и мирового значения. Даша зябко поежилась, и сказала.

– Хорошо, попробуем представить, что все, что ты сказала, правда, и я с тобой согласна… Но как быть со словами Антона? Ты ведь сама говорила…

– Да, – снова слишком резко ответила девушка. Валерии было трудно держать себя в руках. – Да, говорила. Но я найду им объяснение. Каким бы оно ни было. Если окажется, что это он… если так, я сообщу в полицию и об этом. Но я знаю, Антон не виноват. Знаю, хотя и сама в это не верю. И не поверю, пока не найду объяснение или неопровержимое доказательство.

– Разве знать и верить – не одно и то же? – Даша подобрала с земли толстую корявую палку и бросила Арчибальду. Не далеко, на расстояние поводка. Пес радостно помчался за добычей и принес ее, ожидая нового броска.

– Конечно нет.

Пару минут подруги молчали. Даша снова швырнула палку в сторону озера.

– Но ты знаешь кто этот «акробат»? И, кстати, почему ты его так назвала?

– Ну Даш, – обреченно вздохнула Лера. – Это же элементарно! Я не знаю кто он, но главное – я знаю что он есть, и догадываюсь, как он провернул эту… м… «операцию». А «акробат»… Потому что нужно быть настоящим акробатом, чтобы уместиться в кормовой части лодки, провести там едва ли не целый час, и остаться при этом незамеченным. Думаешь, обычный человек способен сложиться в коробку чуть больше полуметра в высоту?

Даша пожала плечами и неуверенно сказала:

– Нет, наверное.

– Ну конечно! Значит, этот человек, скорее всего, небольшого роста и крепкого телосложения. Арчи, нет, тебе не нужна эта бутылка! Брось!

Ньюф раскрыл пасть и на асфальт с грохотом упала жестяная банка, облитая слюнями. Пес решил, что она куда привлекательнее палки.

– Ну и свиньи, – поморщилась Даша, двумя пальцами подобрала жестянку и выбросила в урну. – Вон же мусорный бак стоит. Ну так на чем мы остановились? Ты расскажешь, почему решила, что лодку перегнали на другой берег?

– Вот, гляди, – Лера показала подруге фотографию, на которой был изображен бортик лодки. – Что скажешь?

– Из тебя плохой фотограф, – честно заключила Даша.

– Это все? Ну хорошо, смотри – здесь царапина, совсем свежая. Да и лодка не старая, даже краска еще на солнце не выгорела. О чем это говорит?

– О том, что кто-то поцарапал лодку, конечно же, – недоуменно моргнула Даша.

– Гениально. Ладно, слушай дальше. Лодка не могла оцарапать бортик на лодочной станции – там глубоко, коряг нет, до дна не достать. Крымовы тоже не могли оцарапать ее – они плавали на середине озера, где нет ни веток, ни камней. Значит, лодка успела побывать на другом берегу, где нет причала, и ее пришлось втаскивать на берег. Сейчас не лодочный сезон, и на этих новых лодках скорее всего еще никто не плавал. Возможно, Крымовы одни из первых отправились на лодочную прогулку. Значит, царапина появилась именно сегодня. Кроме того, Антон и Мила вышли из дома в восемь – так сказала тетя Тоня. Она видела их в окно, но не знала, куда они идут. А свидетели видели их на озере уже в половине девятого. За полчаса дойти до парка, обогнуть озеро и добраться до лодочной станции невозможно. Если только бегом. Зазипуем все вышесказанное, и получим вывод – они отплыли с левого берега.

Даша закатила глаза, пытаясь «зазиповать»[3]3
  Жаргонное выражение. Означает «подвести итог, собрать факты вместе, резюмировать»


[Закрыть], как выразилась Лера, информацию. Она даже перестала мерзнуть, и не заметила, как они дошли до парка.

– Хорошо, пусть так… Но кто разрешил этому «акробату» перегнать лодку на другой берег, если он не работник станции?

– Отличный вопрос, ты правильно мыслишь.

Лера отстегнула поводок и подняла с земли новую палку, прямую и без сучьев.

– Арчи, лови! – одновременно с выкриком она швырнула палку в воду и пес со всех лап рванул в озеро. Даша машинально отшатнулась, чтобы такая туша не обрызгала ее с ног до головы, но ньюф на то и зовется водолазом, что даже входит в воду аккуратно.

– Здесь есть один вариант, – продолжила Лера, наблюдая за черной точкой на поверхности озера. – «Акробат» был в курсе планов Крымовых. Он договорился с другом Антона, предложив взаимовыгодное сотрудничество. Так, «акробат», исключительно по доброте душевной, оплачивает лодочную прогулку, половину времени плавает сам, а потом оставляет лодку на левом берегу супругам Крымовым. И оставшееся время она в их распоряжении. При этом запись делают на имя Крымовых, словно они отплыли со станции. Почему это было выгодно работнику станции, то есть другу Антона? Да потому что он избавлялся от проблемы – как провести мимо деда – охранника станции – «зайцев». Какая выгода для «акробата», кроме известной нам, и вполне очевидной? Возможно, он сделал это под благовидным предлогом. У меня один вариант – он сказал другу Антона, что очень не хочет встретиться с кем-то на правом берегу, где расположена лодочная станция. С тем, кто приходит в определенное время, часов в девять-десять. Например, с другим работником станции. А так, он покатается, высадится на левом берегу, а оплаченную лодку вернут уже Крымовы.

Арчи схватил палку, вернулся на берег и подбежал к девушкам. На этот раз Даша не ожидала подвоха, а пес решил отряхнуться.

– Арчи, бессовестное животное! – крикнула Лера, отвернувшись. – Ты мог сделать это у воды!

Пес превратился в черный вибрирующий ком, с которого фонтаном разлеталась вода.

– Ты не собака, а какая-то система автоматического полива, – жалобно сказала Даша, закрывая лицо руками.

Ньюфаундленд, ничуть не смущенный своим поведением, положил палку к ногам хозяйки, и так же весело вернулся в воду, оставив на виду только черную макушку.

– Что ты там говорила про «известную нам и вполне очевидную выгоду», а? – Даша беззлобно передразнила подругу, попутно вытирая платочком мокрое лицо. – Это для тебя очевидно. А мне непонятно – зачем убийце было нужно, чтобы Крымовы сели в лодку именно на левом берегу?

– Затем, что на правом, на лодочной станции, ему было бы сложно незаметно пробраться к лодке и спрятаться. К тому же, пришлось бы долго ждать пока придут Антон и Мила, а мне кажется, сидеть в таком маленьком ящике скрючившись в три погибели не слишком приятно. Убийце и без того пришлось просидеть в таком положении не меньше часа, в ожидании удобного момента.

– Предположим, я все поняла и согласна с твоими выводами…

– Предположениями, – поправила Лера, не сводя глаз с Арчибальда. Однажды он уже переплыл озеро, так что пришлось топать за ним на другой берег.

– Прекрасно. И далее, по тексту – допустим, Антон не заметил этого убийцу, потому что действительно почувствовал себя плохо. Вопрос – почему Мила не закричала, не начала отбиваться? Почему люди на берегу утверждают, что именно Антон надел ей на голову пакет?

– Могу предположить, что Крымовы были под действием какого-то препарата. Возможно, он временно притупил осознание реальности. Как я уже сказала, ни Мила ни Антон не пьют вина. Однако же, в лодке обнаружилась распитая бутылка. Мало того, она еще и дорогая, а значит не куплена, а подарена. А вообще… откуда мне знать, все выяснит экспертиза. Но, по-моему вопрос состоит лишь в том, почему Крымовы согласились взять подарок и выпили вино?

– Может быть, оно было для них символичным? – Даша посмотрела на блики озера и широко зевнула. – С самого утра на ногах… – пожаловалась она.

Валерия остановилась, как вкопанная, и вдруг схватила Дашу за плечи.

– Ну конечно! Ты гений, Дашунь! Наверняка это вино подарили не просто так, а под каким-то предлогом… Если найти такой предлог, найдем и того, кто мог им воспользоваться, кто подарил вино!

– М… А не проще спросить у Антона?

– Конечно. Но время идет, а он пока практически невменяем. И неизвестно, что будет дальше.

Лера до того прониклась Дашиной версией, что принялась ходить по берегу туда-сюда, а Даша стояла на месте и наблюдала за ней. Наконец, вздохнула и спросила.

– Значит, подруга, мы ищем акробата?

– Мы никого не ищем, – Валерия остановилась. – Пусть ищет полиция. С нас – только улики и версии. Но, к несчастью, они оперируют лишь уликами, и вряд ли оценят мои догадки. Вот что угодно даю – я права!