Текст книги "Белый Слон"

Автор книги: Алекс Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 47 страниц)

– Ок! Тогда я тебя не жду, встретимся после обеда.

Даша отправилась по своим делам, а Лера помыла посуду, угостила Вжика колечком огурца и принялась переодеваться. Несмотря на ночные события, настроение у нее улучшилось. Появилась решимость, а вместе с ней отступил страх. Поэтому и оделась девушка соответственно – черный жилет поверх ярко-красной туники, а волосы забрала в высокий боевой хвост.

Надев на Арчи ошейник с поводком, Лера сказала:

– Погоди пять сек. Мне нужно позвонить.

И набрала номер торговки домашней косметикой, который раздобыла вчера.

– Абонент временно недоступен или находится вне зоны… – начал говорить механический женский голос в трубке.

– Абонент недоступен, – передразнила Лера. – Ну и ладно. Найду тебя и так.

Потом девушка заглянула к Антонине Федоровне, убедилась, что соседка чувствует себя нормально, и отправилась выгуливать Арчибальда.

Только во дворе она столкнулась с девочкой со второго этажа. Вера выглядела как заговорщик.

– Лерка! – прошептала она, подпрыгивая. – Я вчера такое видела!

– Ну, докладывай, – велела Валерия, потягиваясь под солнечными лучами. Конечности затекли и требовали разминки.

– Я вчера как всегда за компьютером сидела, – начала свой рассказ девочка. – Мама была на кухне, папа еще не вернулся с работы, Семка лег спать в десять, а я до одиннадцати в «Матрицу» резалась. Знаешь, такая крутая игра. А потом слышу – на улице какой-то шорох. Выключила свет, смотрю – там Женя. Странный какой-то, вышел из дома, дверью хлопнул. Только не из подвала, а с вашего этажа. И пошел к Миле в дом.

Лера задумчиво покачнулась, кивнула своим мыслям и потрепала девчонку по голове.

– Это все?

– Все, – согласилась Вера.

– Тогда у меня к тебе сверхважное поручение. Можешь сейчас погулять с Арчи? А мне нужно с Женькой поговорить.

В глазах Веры вспыхнули огоньки, она радостно посмотрела на смирно сидящего Арчибальда, но сдержалась и напустила равнодушный вид. Ей очень хотелось погулять с ньюфаундлендом.

– Плюс одна шоколадка, – заключила она, вызывающе глядя на Леру.

– Наш человек! – рассмеялась Валерия. – Идет.

Счастливая девчонка схватила поводок, и пес послушно затрусил следом.

– Погоди! – спохватилась Лера. Она сбегала домой, вынесла лопатку с мешочком и вручила девочке. – Вот. Чтоб не сорили.

– В смысле?

– Собачки имеют обыкновение ходить в туалет.

– Фу, – поморщилась Вера. – Это ты называешь не сорить?

– Это я называю культурно гулять с собакой. Договор дороже денег, гуляй.

Вера вздохнула, покосилась на лохматого красавца – желание прогуляться перевесило брезгливость, и они с ньюфом отправились в парк. Напоследок Валерия велела Арчи вести себя хорошо, а сама отправилась к подвальной двери и постучала.

То же утро, 22 апреля, 2013 год

Часом раньше из городской больницы на улице Пореченникова, вышел худощавый человек с крысиными глазками. Узнать его было легко, и поэтому он прятал лицо за поднятым воротником и опущенной до самого носа береткой.

Каким-то чудом поступивший только вчера больной выздоровел и потребовал, чтобы его немедленно выписали. Медсестра оторопела от такой поспешности и наглости, позвала лечащаго врача. Лечащий врач сказал, что принятие подобных решений не в его компетенции, и отправил за главврачом. Главврач подумал, выслушал жалобы «больного» на противного соседа-инвалида, на ужасное медобслуживание – и выписал Семерядова, взяв с него расписку о добровольном отказе от лечения.

Теперь Игорь шел прямо на работу, регулярно нащупывая в кармане брюк свою главную ценность – телефон с парой ночных кадров.

Добравшись до редакции, он первым делом бросился к своему компьютеру в закутке, между вешалкой и шкафом. Он не ожидал, что в воскресенье кто-нибудь окажется на месте, тем более в такую рань – но Сергей Иванов уже был здесь. Он словно и не уходил домой, все так же сидел на своем крутящемся стуле и разрабатывал обложку для нового журнала.

Семерядов с презрением и раздражением посмотрел на коллегу, и даже не поздоровался.

– Привет! Какой сюрприз, – Сергей проследил за Игорем насмешливым взглядом. – Наблюдаем прогресс в медицине? Теперь у нас лечат за один день?

– Мне стало лучше, – сухо ответил Игорь, поджав тонкие губы.

Как ни в чем ни бывало он принялся за работу. То есть, так показалось Сергею. На самом деле, Семерядов вовсе не торопился дописывать статью, которую задолжал еще в прошлом месяце – он спешил скинуть на диск фотографии, сделанные ночью.

Обычно самовлюбленный журналист на всех углах трезвонил о своих «гениальных» статьях про гололед и безработицу. Но на этот раз он молчал. Только взгляд стал еще презрительнее, чем обычно. Внутри жалкого и никчемного писаки так и бурлило честолюбие и злость из-за того, что его никто не восхваляет. Ему казалось, все вокруг должны знать о его выдающихся талантах, которым не чета всякие там Лапшины и Ивановы.

Но нужно было молчать. От этого зависел успех всего предприятия.

Семерядов настрочил пару листов текста, скинул фото и статью на один диск, в папку без названия и ту же фотографию – на другой. Кроме того, на флэшку он скинул старый материал, который собирал целых три месяца. Диски спрятал в сумку между страницами паспорта, а флэшку – в карман брюк.

Сергей откинулся на спинку кресла, и смерил коллегу внимательным взглядом.

– Гущин с тебя три статьи требует. Ты раз пришел в выходной, поторопился бы…

– Будут ему статьи, – процедил Игорь с усмешкой. – Вон хоть про вчерашнюю утопленницу напишу…

– Держи карман шире, – хмыкнул Сергей. – Этим материалом занимается Даша, даже Гущин дал добро. У нее теперь целых два сенсационных материала назревает.

– Ну и флаг ей в руки, – без доли эмоций сказал Игорь. – А что, вчера еще кого-то убили?

– Ах да, ты ведь не в курсе… Вчера в парке отравили какую-то старушку. Дашка свидетельницей идет. Вот уж кто умеет делать новости!

– Это меня и настораживает, – неприятно усмехнулся Игорь. – Не она ли их «делает».

– Ты со словами-то поаккуратнее, – Сергей сжал подлокотники и привстал с кресла. – Тебе до Даши еще расти и расти.

– Да уж куда мне! – язвительно отозвался Игорь, однако тут же стушевался. Он прекрасно знал, что Сергей за словом в карман не полезет.

Повисло напряженное молчание. Сергей поглядывал на Семерядова, и начал что-то подозревать. Во всяком случае, так показалось Игорю, и он мечтал поскорее смыться подальше отсюда. Но нужно было закончить одно дело. Он отыскал в компьютере программу, с помощь которой можно отправлять СМС без обратного номера.

Через пару секунд на сотовый инвалида, который в это время дышал свежим воздухом возле больницы, пришла СМСка. В ней сообщалось: «Хотите получить любопытное фото со вчерашней вечеринки, заплатите…», а вместо многоточия стояла весьма красноречивая сумма, приводить которую здесь не имеет смыла, по той простой причине, что в ответ Игорь получил следующее: «Засунь его себе в…». Дальше шли непечатные слова и пожелание долгой и здоровой жизни.

– Сука… – процедил Игорь еле слышно.

Он стиснул свой собственный сотовый так, что тот едва не затрещал. Да, он предполагал подобную реакцию. Каким бы мерзким ни был его характер, никто не мог бы назвать Семерядова полным идиотом. Даже Сергей.

Игорь прекрасно понимал: одно размытое фото еще ничего не доказывало. После того, как медсестру и ее сообщника выследили, они наверняка перепрятали все поддельные лекарства. Вот только фото – далеко не вся информация, которой обладал пронырливый журналист.

Поэтому он набрал 02 и сообщил:

– В городской больнице на улице Пореченникова под видом дорогостоящих лекарств от гриппа продают наркотические вещества. По документам они проходят, как аспирин. Да. Меня как зовут? Игорь Сергеевич Семерядов. Я журналист. Какая разница, откуда у меня эта информация! Пока мы разговариваем, они, может, переносят все в другой тайник! Да. Записывайте – кабинет двенадцать, за фанерным шкафом в стене есть тайник. Если в нем ничего нет, значит, перепрятали в соседний кабинет за диван. Занимается этим медсестра, Лариса Тюлева. Да. Да, одна. Мне о ее сообщниках ничего неизвестно.

Во время этого разговора Сергей внимательно следил за Игорем. Но Семерядов не удостоил его даже взглядом. Он оставил свой телефон для связи, и с интонацией человека, выполняющего гражданский долг, пообещал полиции, что объяснит все при встрече.

– Что это было? – Сергей принялся вертеть шариковую ручку, не сводя глаз с Семерядова.

Бывают такие люди, смысл жизни которых состоит в том, чтобы любыми способами вызывать восхищение окружающих. Они кривляются, подставляют, паясничают, сплетничают, осуждают, лгут и лицемерят – словом, к каждому человеку находят такой подход, который заставит его почувствовать их превосходство. Такие люди, жалкие и ничтожные, отращивают громадное самомнение, холят и лелеют его, превращая в ненасытное чудовище, жаждущее восторженных возгласов и похвалы. Причины, по которым такие люди считают себя непризнанными гениями, до сих пор неизвестны современной науке. Именно поэтому неприкрытое недоумение Сергея было жадно проглочено самолюбием Игоря, который принял его за первый признак восхищения.

– Это? Мой первый шаг к известности.

На этом разговор был окончен. Игорь встал и подал недоумевающему Сергею один диск.

– Передай Гущину. Там статья, которая стоит всех задолженных мной материалов.

Не обронив больше ни слова, Игорь вышел, но на пороге едва не столкнулся с Дашей.

Одарив ее высокомерным взглядом, Семерядов оттолкнул девушку с дороги и скрылся из глаз.

– Чего это с ним? – Даша слегка опешила от подобного обращения.

– Кажется, у нашего Игорька приступ нарциссизма. В крайне острой форме, – при виде Даши Сергей улыбнулся, и добавил. – Кстати, привет. Ты неотразима, как всегда.

– Знаю, – Даша поправила очки, прошла через весь кабинет, и принялась рыться в стопке старых газет. – Привет.

– Что это за эпидемия трудоголизма? – спросил Сергей.

– Так… надо найти старый номер, и кое-какой материал… А ты чего тут целыми днями?

– Да я предпочитаю работать по выходным. Пока в вашем отделе не закончится ремонт, и этого цыпленка не вернут в его кабинет, я буду брать отгулы в счет выходных. Хоть спокойно поработаю. Знаешь, как он меня раздражает…

– О да, – Даша вытащила из пачки нужный номер, чихнула от поднявшейся пыли, и добавила. – Еще как представляю.

Утро, 22 апреля, 2013 год

Женя открыл не сразу.

Видимо, ночной прилив бодрости под утро угас. Его сменило желание превратиться в барсука и впасть в спячку.

Однако, настойчивость сделала свое дело, и сезам открылся.

– Привет, – Лера оглядела помятого парня с ног до головы. – Что, бессонная ночь выдалась?

– Привет… – Женя взлохматил волосы и сонно посмотрел на незваную гостью. – Ну да, знаешь ведь, программу писал… Блин, как спать хочется! А что случилось-то?

– Зачем вчера ночью ты ходил в дом Милы и Антона? – без обиняков начала Валерия. – Врать не стоит, ты меня знаешь.

Женя не выказал особого удивления, только досадливо поморщился, снова взъерошил волосы и поднял указательный палец вверх, призывая немного подождать.

– Мне нужно было забрать свою книгу. Я давал Миле почитать, а теперь забрал.

– И тебе непременно нужно было сделать это ночью? – Лера скрестила руки на груди. Краем уха услышала, как Вера хвалит Арчи за принесенную палку. И хотя Арчибальд давно уже перерос любую взрослую собаку, он с радостью участвовал в игре.

Женя отвел взгляд, придумывая ответ. Ему давалось это тяжело, потому что врать он просто не умел. Может и соврал бы, да опыта маловато.

– Почему нет? – наконец, ответил он.

– А откуда узнал где лежит ключ? Ведь ты заходил и к нам в коридор, – кроме слов Веры, Валерия вспомнила почудившиеся ей шаги в коридоре. – Не иначе, как сама Мила сказала тебе о них. Антон не знал, Антонина Федоровна… сомневаюсь, что она бы сказала.

– Ну, Рига… Да, мне сказала Мила, еще до своей смерти. А почему нет? Она мне сестра. А книга – про изобретения прошлого века. Ночью ко мне пришла одна мысль, и я решил сходить за книгой…

– Ты взял шкатулку, так ведь, – неожиданно произнесла Лера. Женя посмотрел на нее почти обречено.

– Нет, с тобой невозможно разговаривать. Ты все про всех знаешь! – тут он печально усмехнулся. – Мне бы так.

– Жень, скажи, зачем ты ее взял?

– Ну хорошо… – парень посмотрел куда-то за спину подруги. – Тебе можно доверять. Только… взамен ты скажешь, как узнала, что именно я взял?

Валерия пожала плечами. Нет, она не подозревала Женю, но он вел себя странно.

– Ну, положим, врать ты не умеешь. А шкатулка… Запах корицы.

– Что? – парень поначалу растерялся, но тут поднес ладони к носу и засмеялся. – Ну конечно! Я не помыл руки, а в этой коробочке Антон хранил корицу! Прокололся, как пацан.

Валерия позволила себе улыбнуться. Она знала, что Антон хранил корицу в особой коробочке-шкатулке, привезенной из Франции. Однозначно, так сильно замарать ладони, чтобы остался запах, можно только взяв саму эту коробочку. И – открыв ее.

– Зачем она тебе нужна?

Женя ничего не ответил и спустился в подвал. Дверь осталась открытой, но Лера не отправилась следом. Через пять минут парень вернулся, держа в руке небольшую круглую деревянную шкатулку с красивой резьбой на крышке. Эйфелева башня, как настоящая.

Аромат корицы усилился, а когда крышка открылась, в воздух поднялось маленькое красноватое облачко.

– И что? – Валерия помахала перед носом, чтобы не чихнуть. – Зачем она тебе? Решил на ночь глядя пряники испечь?

– Зря смеешься, – насупился Женя. – Я еще не знаю для чего мне эта шкатулка. Только примерно за месяц до своей смерти, Мила приходила ко мне, ночью. Никто не знает, никто не видел. Она сказала, что если в скором времени случится что-то странное, я должен забрать из их дома одну вещицу, с эйфелевой башней. И ни в коем случае не отдавать ее никому. А еще сделать так, чтобы этого никто не видел.

– Странно… – Лера растерянно повертела коробочку в руках и неосторожно просыпала часть корицы. – И что дальше? Она говорила еще о чем-нибудь.

– Почти ничего. Сказала, где лежит запасной ключ от их дома, и еще велела передать шкатулку человеку, который назовет правильную фигуру.

– Фигуру? – Лера вернула шкатулку и сцепила пальцы в замок. – В смысле, круг, квадрат, треугольник?

Женя помотал головой.

– Параллелепипед, что ли?

– Не угадаешь, если ты не тот человек. А ты, похоже, не тот, – Женя собрался уйти, но Лера схватила его за руку.

– Ты ведь знаешь, что я могу найти убийцу. Отдай шкатулку мне, ради своей сестры.

Парень замешкался в дверях и попытался убрать руку, но Лера держала крепко.

– Нет. Я обещал, а обещания, данного покойному, не нарушают, – твердо сказал он. – Отпусти.

Лера разомкнула пальцы, но в этот самый момент рой мыслей пронесся в голове. Она перебирала варианты. О какой фигуре могла идти речь? Мила не любила математику, а уж геометрию и подавно. Какие еще есть фигуры? Стройные, например, или полные. В танцах бывают фигуры, только Лера не знала ни одной. А загадать танцевальную фигуру было бы вполне в духе Милы.

А еще бывают фигуры в шахматах. Например…

– Белый слон, – через секунду слетело с губ Валерии. Почти непроизвольно, словно на автомате.

Ведь это тоже фигура. Шахматная. Единственная, которая может быть связана с Милой, а именно – с ее смертью. Что бы это ни означало, других вариантов у сыщицы не было.

Женя помедлил и обернулся. На лице застыло изумление.

– Ты… откуда ты знаешь? Опять твои штучки?

– Может я и есть тот человек, – Валерия протянула руку. Она почти не удивилась, что угадала. – Пожалуйста, отдай шкатулку.

Больше юноша не возражал. Он только спросил.

– Так ты знаешь, в чем секрет? Что особенного в этой коробочке?

– Узнаю, – уверенно заявила Валерия и взяла шкатулку. Собралась уходить, но задержалась. – А Мила точно больше ничего не говорила?

– Нет, – сказал Женя, и отвел глаза.

Тот же день, спустя пол часа

Лера пришла в университет к концу первой пары. Этому никто не удивился, только Вика пробубнила что-то в своем духе, но решила не позориться и не произносить этого вслух. Иры Глазовой по-прежнему не было, и никто не знал, где она. Телефон оказался недоступен, да Лера уже и не пыталась ей звонить. Она была уверена, что это ни к чему не приведет.

Никто не заметил, что среди тетрадей, блокнота, ручек и прочих мелочей в сумке с драконом расположилась банка с ядовитым пауком. Валерия положила ее после того, как распрощалась с Женей. Арчи, вернувшийся с прогулки, остался дома, сторожить резную коробочку с корицей. Впрочем, на самом деле сторожить было нечего – в коробочке оказалось второе дно, которое скрывало флэшку. Ее Лера взяла с собой. Вот только посмотреть, что на ней, не удалось – требовался шифр, подобрать который она не смогла. Но было ясно, что Мила что-то знала. Откуда-то ей было известно про «Белого слона», кто бы ни скрывался под этим псевдонимом. Совпадение или цепь? А и не все ли равно…

Перед тем как уехать в университет, девушка еще раз заглянула к Жене, напомнила про банковский счет, который переслала ночью, и отдала пленку с автоответчика. Ту, которую Арчи нашел в саду. Женя обещал сделать, что сможет – он был умным парнем, и разбирался во многих вещах. А значит, если кто и сможет восстановить записи – это он. Прослушать можно будет позже, на том же телефоне, в доме Крымовых.

– Да, у меня есть еще одна просьба, – напоследок сказала Лера. – Можешь открыть эту флэшку?

Она не обмолвилась, что достала её из шкатулки, но Женя и не спрашивал.

– Сделаем. Только я сегодня буду на парах, а после обеда в общаге. Приходи туда, покумекаем.

К концу второй пары Лера потихоньку смылась. Она регулярно поглядывала на свои часы-талисман, подаренные отцом. Обвитые цепочками и сцепленными стальными кругами, они символизировали ее мировоззрение. Все связано со всем, вокруг – множество переплетающихся цепей и ниточек событий. Взявшись за кончик одной из них, можно оказаться в нужном месте в нужное время.

Теперь девушке было необходимо, чтобы виварий оказался пуст. Лаборант, работающий на полставки, приходил только в двенадцать, а завкафедрой до половины двенадцатого проводил там опыты. Потом он шел обедать.

Вторая пара заканчивалась без пятнадцати двенадцать, и Лера ушла с английского на десять минут раньше.

Она прекрасно знала короткий путь к виварию – через узкую лестницу в левом крыле, по коридору с портретами советских вождей, и – направо. Если идти через главную лестницу, нужно обойти почти все здание, а на это нет времени.

За пять минут миновав три этажа, Лера очутилась в подвале. Огромное помещение, в виде коридоров и небольших примыкающих к нему кабинетов, протянулось под всем зданием университета, образуя своего рода лабиринт, в котором нередко блуждали студенты-первокурсники. В основном здесь проходил занятия у химиков, биологов и физиков – всех тех, кто по призванию или по глупости обязан проводить опыты. А в самом конце коридора-лабиринта расположился просторный спортзал.

В воскресенье мало кто учится, поэтому Лера оказалась в полнейшей тишине полутемного коридора. Очное отделение уже отпустили с миром, заочников же мучили семь дней в неделю, чтобы успеть спровадить их до начала конференции. Но при такой сжатой программе лабораторных работ не проводили.

Однако виварий работал ежедневно, у лаборанта не бывает выходных – животные не станут ждать, пока он отоспится. Они хотят есть каждый день.

Лера направилась по полутемному коридору к свету – туда, где горели новые лампы. Видимо, завхоз решил, что нет нужды освещать весь коридор, когда и так все видно. Поэтому местами студентке приходилось идти почти в полной темноте, ориентируясь на мигающий впереди огонёк.

Повернув в третий раз, Валерия остановилась и настороженно прислушалась. За спиной почудились шаги, но она замерла, и все стихло.

Сердце екнуло, а рука на всякий случай легла на банку с пауком. «Если что, всегда можно бросить ее в убийцу», – решила девушка, и сделала пару шагов. Прислушалась.

В ушах звенела тишина.

– Параноик, – отругала себя Лера, и ускорила шаг. Почему она подумала про убийцу, про какого убийцу и зачем какой-то убийца станет преследовать ее, да еще в университете, она не знала. Видимо, сдали нервы. Ведь даже если это были шаги, наверняка они принадлежали заведующему кафедрой, или какому-нибудь заплутавшему студенту.

До вивария она дошла уже спокойно. Ключ нашелся в стенном шкафчике под журналом с отметками лаборанта о посещении рабочего места. Все сотрудники биофака знали, где он лежит, а Лере ничего не стоило это вычислить.

Дверь открылась бесшумно, и в лицо пахнуло прелой травой, опилками и яблоками. В воздухе сразу же послышалось шебуршание, скрежетание, писк и тявканье.

Лера приходила в виварий только в начале первого курса, но уже тогда он впечатлил ее разнообразием. Чем-чем, а своим «зверинцем» университет мог гордиться по праву – благодаря стараниям некоторых сотрудников здесь были и африканские улитки, и богомолы, и птицееды, и гекконы, хамелеоны и агамы, пара ужиков, десять морских свинок, лабораторные мыши, тритоны, и даже – пустынная лисичка фенек по кличке Фонарик, которую привез один из сотрудников. А не так давно Семен Денисович Полонез привез из Сиднея лейкопаутинных пауков – всего пару, самца и самку. У Леры в банке находилась самка, не смотря на то, что «Белый слон» называл ее Адольфом. Как определить пол паука Лера узнала из интернета.

В темноте горели только глаза Фонарика; он затявкал, приветствуя вошедшего человека.

Девушка нащупала слева выключатель, и включила свет – совсем как настоящий, солнечный, потому что окон в виварии мало, а кроме животных здесь есть и растения.

Фенек закружился по вольеру, опрокинув миску с водой. Огромные уши-лопухи настороженно поворачивались в стороны, как локаторы.

– Привет дружище, – с сочувствием сказала Лера, просовывая палец в клетку. Фонарик ткнулся в него холодным носом, совсем как собачка. – Моя бы воля, вернула бы тебя на родину.

Потом она прошла мимо шкафа-террариума с рептилиями и амфибиями. Одна пучеглазая жаба-пиппа не сводила с нее глаз – так показалось Лере. Изумрудный питон свесил кольца с коряги, и дремал, положив голову на самую верхнюю веточку.

За ними, отгороженные непрозрачной перегородкой, следовали клетки с мышами, крысами и морскими свинками. Они бегали, пищали, свистели и грызли лакомства, оставленные заведующим кафедрой эмбриологии.

Лера отыскала стеллаж, на котором стояли террариумы с пауками разных мастей.

– Привет, друг, – она постучала огромному птицееду с огненно-рыжими лапками и мохнатым брюшком. Паук не сдвинулся с места, пригревшись под лампочкой.

Лера пробежалась взглядом по каждому террариуму, и увидела то, чего опасалась. На столике рядом с фикусом стоял небольшой террариум, разделенный стеклянной перегородкой. В одной его половине из трубки, оплетенной паутиной, выглядывал точно такой же черно-коричневый паук.

Лера достала банку из сумки, посмотрела на Адольфа, который уже успел заплести паутиной всю коробочку, и со вздохом сказала:

– Ну вот ты и дома, дорогуша.

Паук сидел на коробке и махал передними лапами. С крупных хелицер стекла капелька яда.

– Ну-ну, не злись.

Осторожно отвинтив крышку, Лера быстро перевернула банку, и Адольф выпал, точнее, выпала в свою половину террариума. Коробочка осталась в банке, крепко приклеенная к ней паутиной.

Адольф тут же бросился на стеклянную стенку, чтобы впиться в свою «обидчицу», но Лера погрозила ему пальцем и накрыла террариум крышкой.

В эту самую минуту раздался душераздирающий крик.

Лера едва не выронила банку и чуть не уронила со столика террариум с пауками.

Фонарик метнулся по клетке и отчаянно затявкал, а попугай ара, сидящий в высоком вольере в дальнем конце вивария, забил крыльями и хриплым голосом пронзительно закричал что-то на своем языке.

Лера нащупала в кармане телефон, но сеть оказалась недоступна. Тогда ей ничего не осталось, как выключить в виварии свет, выйти в коридор, запереть дверь и осторожно пойти в направлении звука. Кричали где-то неподалеку, и, выглянув из-за угла, девушка увидела Вику.

Звёздная студентка вжалась в стенку и с ужасом смотрела на что-то, что находилось за распахнутой дверью лаборатории.

– Вик… Вика, что с тобой? – Лера немного перевела дух, но все еще не понимала, что происходит. Виктория не могла произнести ни слова. Трясущимся пальцем она указала в лабораторию, и, вся дрожа, опустилась на пол.

Лера медленно подошла к двери. Она уговаривала себя, что там нет ничего страшного, что у Вики сдали нервы, или она испугалась крысу, или…

От легкого прикосновения дверь открылась шире. Освещение было выключено, но в лаборатории всегда горят светодиоды, мигают огоньки приборов, красным светится сигнализация над дверью, синим – энергосберегающие лампы над реактивами и баллонами с жидким азотом.

Все три баллона были перевернуты и открыты. По полу еще струился туман испаряющегося азота, обволакивая ножки стола, основания приборных панелей, и тело, лежащее на полу.

Лера отшатнулась, подавив рвотный позыв, и едва не присоединилась к дрожащей на полу Вике. Но все-таки сделала шаг вперед и с ужасом рассмотрела то, от чего по коже не просто пошли мурашки – она покрылась инеем, а сердце отказалось биться.

– Ира… – побелевшими губами выдохнула Валерия. Первое впечатление прошло, ужас уступил место одной единственной мысли: «а вдруг ее еще можно спасти?».

Лера бросилась к телу однокурсницы, и дотронулась до ледяной руки. Ледяной – в буквальном смысле. Мысль тут же улетучилась, и снова нахлынул ужас. Лера села на пол и одними руками отодвинулась от замороженного безжизненного тела.

Ира была мертва.

Ее волосы неестественно застыли волнами, ноги согнулись в коленях, как при неудачном падении, а платье встало колом. Конечности девушки и ее лицо приобрели неестественный бледно-голубой оттенок, на ресницах, щеках, губах застыл иней. Совершенно белые глаза выглядели как два теннисных мяча, вставленные в орбиты черепа. Кожа на лице потрескалась, а местами азот разъел ее до кости. Правая рука застыла перед лицом, словно закрывая его от чего-то, а левая… от нее осталось лишь торчащий из плеча обрубок с острыми краями. Рядом же, рассыпавшись осколками, лежала оставшаяся часть.

Со стороны лестницы послышался топот ног и гул голосов. Лера разобрала голос Ксюши, Викиной шестерки – она привела нескольких преподавателей.

– Убили! Иру Глазову заморозили!

Еще через десять минут коридор оцепила полиция. Всюду зажегся свет, лаборатория перестала быть такой зловещей, но зрелище по-прежнему ужасало. Жестокое убийство в университете грозило огромными проблемами.

Всем, кто стал свидетелем произошедшего, было приказано молчать. Сам ректор университета общался с Елиным и следователь взял со свидетелей подписки о неразглашении. Хотя, конечно же, слухи все равно просочились, и еще много лет среди студентов будут бродить страшные рассказы о сумасшедшем химике и не сдавших ему зачет замороженных студентах…

Но в тот момент всем было не до сплетен и шуток.

– Виктория Шильц и Ксения Семенова. Вам придется проехать с нами для дачи показаний, – сообщила Иванна. И с сочувствием, смешанным с беспокойством, посмотрела на Леру. – Тебе тоже. Кажется, тебя ждет очень неприятный разговор с Михаилом Афанасьевичем.

22 апреля, 2013 год

Сквозь неплотно задернутые занавески пробивался яркий весенний свет, наискось падал прямо на морду Бонифация и щекотал влажный коричневый нос. Пожилая такса дремала в корзине, поставленной в углу кабинета, подергивала лапой и временами фыркала, отгоняя невидимых мух.

Михаил Афанасьевич стучал пальцами по столу и исподлобья смотрел на сидящих напротив свидетельниц. Он думал.

– Итак, Виктория Аркадьевна Шильц. Что вы делали в подвале, в то время, когда остальные ваши сокурсники находились на лекции?

Вика сидела набычившись, как длинноногая цапля, и со злостью смотрела на Леру.

– А почему вы ее не спрашиваете? – противно протянула она.

Елин сцепил пальцы в замок и строго произнес:

– Не беспокойтесь, спрошу. Итак?

– Я… я… – Вика не знала, что бы придумать.

– Она хотела Ригу напугать! – выкрикнула Ксюша, сидящая рядом с ней.

– Молчи, дура! – Вика рявкнула и едва не ударил «подругу» по плечу.

– Сама молчи! – расхрабрилась Ксюша. – А я не буду! Я домой хочу-у…

Она почти разревелась, и Елин с тяжелым вздохом пододвинул ей стакан воды.

– Вы знаете, что за дачу ложных показаний вас не ждет ничего хорошего? – спросил он у Вики.

– А вы знаете, кто мой папа?! – Вика высокомерно задрала нос и стукнула кулаком по столу. – Немедленно отпустите меня, или я позвоню ему…

– Мы с радостью поговорим и с вашим отцом, – усмехнулся Елин в усы. – У меня и для него найдутся вопросы.

– Не надо, – поспешно ответила Вика. – Да, я хотела напугать эту выскочку. Довольны?

– Не вполне. Что же, нынче барышни такого возраста ведут себя, как школьницы? – Михаил Афанасьевич достал из стола бумажку, и пододвинул ее свидетельнице. – Пишите.

– Что? – она испуганно хлопнула ресницами.

– Все. С самого начала. Зачем спустились в подвал, как обнаружили тело, какие у вас были отношения с погибшей… Пишите, пишите.

Вика проворчала что-то под нос, бросила неприязненный взгляд на Валерию, и принялась скрести ручкой по бумаге.

– Что же касается вас, Ксения Валентиновна, то вы можете быть свободны. Все ваши показания записаны.

– Спасибо! – Ксюша радостно вскочила и пулей вылетела из кабинета. Лера проводила ее равнодушным взглядом. Обычная шавка, которая напугалась последствий за то, что гавкала слишком громко. Наверняка они с Викой задумали какую-нибудь пакость против Валерии, потому и пошли за ней. Только свернули не в тот кабинет, вот и доигрались… А Михаил Афанасьевич, по всей видимости, специально решил припугнуть их, чтобы неповадно было. Очевидно, что девчонки никак не причастны к гибели своей «подруги». Слишком сложный способ убийства. Кроме того, по словам эксперта, Глазова скончалась никак не менее пяти часов назад. То есть – рано утром. А вот что Ира делала в университете в такое время, еще предстояло выяснить.

Леру беспокоило другое. Когда она шла мимо лаборатории, дверь туда была заперта. По словам же Вики, она была приоткрыта. А еще раньше Лера слышала шаги за спиной. Кто-то приходил в лабораторию, когда Ира уже была мертва.

– А вот с вами, Валерия Николаевна, будет отдельный разговор, – Елин, наконец, обратил внимание на Леру. – Без свидетелей.

Вика подняла глаза, скривила высокомерную гримасу, и хотела открыть рот, чтобы что-то возразить. Но Михаил Афанасьевич опередил ее:

– Вы дописали? Вот и отлично. Можете быть свободны.