Текст книги "Правда (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц)
Если она планировала донести миру правду, ей нужно удостовериться, чтобы это произошло так, как хотела она. В голове у Клэр крутился вопрос: может ли она доверять Мередит Бэнкс в написании этой статьи? На самом деле она не знала ответа.
Небо неспешно пересекали белые тонкие, как паутинка, клочки пара, но лучи солнца продолжали одерживать победу. Подставив лицо солнечным лучам, Клэр закрыла глаза и вдохнула свежий весенний воздух. Тёплые лучи и теплый кофе напомнили Клэр о том, что независимо от её решения, реальность не изменилась – это её решение.
Внезапно на поверхность всплыл старый вопрос: как Тони удалось всё это провернуть? Как у него получилось добиться ее исчезновения, чтобы ни у кого не возникло сомнения по поводу её внезапного отъезда? Эта информация казалась невероятно важной. Ей нужно убедиться, что история не повторится.
Глава 8
– Каждое путешествие в прошлое усложняется заблуждениями, ложными воспоминаниями и ложными трактовками реальных событий.
Адриенна Рич
Клэр крепче сжала трубку телефона.
– О каких текстовых сообщениях и электронных письмах ты говоришь?
– По-моему это было в марте, если я правильно помню. В марте того года, когда ты уехала из Атланты.
– Именно об этом я и говорю, Эмили. Тони забрал меня в марте, 17 марта 2010 года, и в его доме я оказалась 20-го. Я никогда не посылала электронных писем или сообщений.
– Но ты присылала. Ты отправила электронные письма, в которых рассказала о своих новых перспективах на работе. Рассказывала, как рада этому.
И хотя Эмили не видела, Клэр покачала головой.
– Еще ты отправляла электронные послания через Фейсбук. Помню, я подумала о том, что ты по-настоящему рада.
– Я ничего такого не отправляла. Ты отвечала на них?
– Да, и ты отвечала мне. А неделей позже ты отправила сообщение, что у тебя появится новый номер телефона, и ты позвонишь. Как тебе известно, ты не звонила несколько месяцев, и твой старый номер больше не работал.
Клэр задумалась над этой новой информацией.
– Интересно, послания рассылались также и другим людям?
– Я знаю, что Джон тоже получал такие письма – как если бы ты воспользовалась функцией массовой рассылки. И когда мы на протяжении какого-то времени не получили от тебя вестей, я позвонила в жилой комплекс, где ты снимала квартиру. Там мне сказали, что ты выехала и оплатила неустойку, чтобы расторгнуть договор аренды. И что-то упомянули о новых возможностях, связанных с работой, но не смогли припомнить точных деталей.
– Почему ты никогда об этом не упоминала?
Сначала Эмили промолчала. Но когда она снова заговорила, в её тоне послышались отголоски резких ноток.
– И когда, по-твоему, я должна была это сделать? Может, когда каждое твоё слово подвергалось проверке или, когда прослушивалось каждое моё слово?
Клэр лишь недавно пролила свет на эти детали в отношении их разговоров во время её брака. Очевидно, они до сих пор выводили Эмили из равновесия.
– Нет, Эмили, прости. Я знаю, что тогда ты не могла ничего сказать, но сейчас?
– Может быть, потому, что я пыталась снова узнать свою сестру, и да, своего мужа. Детали твоего исчезновения три года назад, когда я считала, что ты просто не хочешь видеть меня в своей жизни, не возглавляли список моих приоритетов.
Клэр сделала глубокий вдох и выдох. Гнев Эмили был оправдан.
– Хочу, чтобы ты знала: я никогда бы так не поступила, просто написав письмо или сообщение тебе, или Джону, чтобы выкинуть вас из своей жизни. Если это снова произойдёт, пожалуйста, знай, что это не я.
На другом конце линии повисла тишина. Наконец, Эмили ответила, с нотками тревоги в голосе, а не возмущения:
– Почему? Ты всерьёз опасаешься, что это может повториться?
Клэр не испытывала сомнений. Она больше не хотела вводить в заблуждение сестру.
– Да.
– Обещаю, если я не смогу с тобой связаться или получу послания такого содержания, то заставлю полицию выломать дверь Энтони Роулингса.
Клэр улыбнулась.
– Спасибо, сестрёнка. Надеюсь, в этом не будет необходимости. Сейчас я как раз разбираюсь с тем, как он все это провернул.
Девушки ещё немного поговорили. Во время её пребывания в Айове звонки не только мониторились, но и ограничивались по времени. И теперь обе сестры наслаждались своими долгими задушевными и откровенными разговорами. Эмили сообщила Клэр, что в начале апреля собирается в Нью-Йорк, чтобы забрать Джона домой. В связи с отбыванием его наказания положение об условном освобождении требовало, чтобы он регулярно общался с офицером, отвечающим за его условное освобождение. И в это время он может путешествовать или проживать в любом месте в пределах континентальной части США.
Из-за обвинений в мошенничестве со счетами адвокатская ассоциация штата Нью-Йорк исключила Джона из членов своей ассоциации, лишив его возможности юридической практики. И чтобы воспользоваться шансом на искупление, апелляция должна быть подана в дисциплинарный комитет руководящего органа. Эмили не знала, как он поступит. Она просто была счастлива, что они будут вместе.
Клэр хотела попросить Эмили о том, чтобы присоединиться к ней в Нью-Йорке. Но на интуитивном уровне понимала, что её присутствие сейчас нежелательно. Она надеялась, что это кратковременное явление, кроме того Эмили и Джону нужно время побыть наедине.
***
Эмбер вернулась домой и обнаружила, что её стол в столовой завален кипами неаккуратно сложенных документов. Это была информация, которую Клэр сохранила из коробки Тони, вперемешку с информацией, что помогли собрать Эмбер и Гарри. Несомненно, связи Гарри в бюро расследований и разведывательной деятельности несли свои преимущества.
Из той самой коробки Клэр сохранила фотографии. Просмотрев пачку, она разложила их в хронологическом порядке. Первая серия была с похорон её родителей. Если бы она не разглядывала их часами в своей камере в Айове, то эта тема несла бы горький осадок. Вместо этого её мысли занимали обстоятельства их существования. На фото в её руках было изображено место захоронения. Она видела яркие осенние деревья, окружающие два участка земли и на вид соответствующее моменту серое небо. Снимок с дальнего расстояния показывал Эмили и Джона с одной стороны, а Клэр – с другой. За ними стояло много людей. Следующий снимок заставил внутренности Клэр сжаться. На нём была изображена она в приближенном ракурсе, одна – на обороте рукой написано её имя. Она узнала этот характерный почерк. За два года жизни с Тони она видела такой же на многих записках.
С тех пор как были сделаны эти фотографии – пять лет назад, – она не видела Энтони Роулингса. И всё же назревал вопрос: сам ли он делал эти снимки? Это только добавляло тайны. Ей хотелось заполучить снимки толпы, какой-то способ просканировать окружение на предмет его знакомого лица. Оглядываясь назад, Клэр вспомнила про освещение этого события в прессе: её отец был полицейским, и, хотя его смерть не была результатом исполнения служебных обязанностей, она считалась заслуживающей внимания прессы. Внезапно ей стало интересно, а существует ли ещё отснятый материал. Проработав в студии телевизионных новостей, она знала, что по прошествии определённого времени многие записи уничтожались. Тем не менее, если бы Клэр смогла посмотреть на толпу даже несколько секунд, то обнаружила бы Тони, высокого , темноволосого, красивого, – при условии, что он там был.
На следующей стопке фотографий изображалась свадьба Эмили и Джона, с тем же близко наведённым на Клэр фокусом и с её именем на обороте, написанным почерком Тони. Пышное платье цвета морской волны заставило Клэр улыбнуться.
Она знала, что если отнесёт эти фотографии полиции, то они не докажут присутствие Тони. Конечно же, он мог кому-нибудь заплатить за то, чтобы сделали эти снимки. Но Клэр была уверена, графолог смог бы подтвердить его почерк.
Следующим кусочком информации, сохранённым Клэр из присланной Тони коробки признания, стал отчёт под грифом «совершенно секретно». Последние четыре месяца она задавалась вопросом, каким образом он заполучил этот документ. Он выглядел как официальный бланк, на котором присутствовал водяной знак «совершенно секретно». Сначала она положила его в коробку с информацией, чтобы сжечь. Но перед тем , как выйти из камеры, решила вынуть его оттуда. Возвращаясь к прошлому, она корила себя за то, что вообще отнесла эту коробку к мусоросжигательной печи.
На самом деле она не могла найти оправдание своим действиям, кроме того, что в тот миг ей захотелось свободы и полного разрыва с прошлым. Наблюдение за тем, как горит содержимое, произвело временный исцеляющий эффект. По мере того как пламя охватывало коробку и её содержимое, она чувствовала, что её жизнь с Тони превращается в подобие пустоты. В тот миг это действие принесло облегчение.
Но спустя несколько дней и недель она осознала ошибочность своих поступков. Воспользовавшись отпущенным временем на размышления, рассуждения и обдумывания важных событий своей жизни, ей показалось, что во многих стечениях обстоятельств она действовала импульсивно. Не имело значения, шла ли речь об отказе уехать из Атланты после того, как она потеряла работу, о поставленной подписи на, казалось бы, безобидной салфетке, о том, что она села в машину и сбежала из поместья Энтони, или о тех же похоронах коробки с признаниями, выбор и его последствия продолжали возвращаться и поднимать свои уродливые головы.
Отчёт под грифом «совершенно секретно» сообщал о двух подлинных ключевых фигурах, сыгравших важную роль в падении Натаниэля Роулза: о следователе по сделкам с ценными бумагами Джонатане Бёрке и агенте ФБР Шермане Николсе. Вот оно связующее звено, удерживающее Клэр в хорошо разыгранном плане мести Тони.
После того как она связалась c Эмбер, они вместе работали над тем, чтобы восстановить информацию, которую Клэр могла вспомнить. Если бы только она её не сожгла. Сожаления были бесполезны. Всё, что имело сейчас значение, – это их движение вперёд.
Клэр была погружена в свои мысли о фотографиях, когда Эмбер вошла в квартиру. Подняв глаза на соседку по квартире, она произнесла:
– Привет, не ждала тебя так рано.
– День слишком хорош, чтобы сидеть взаперти в офисе. Чем занимаешься?
Клэр объяснила, что не занималась ничем особенным, кроме как составлением обычной файловой систематизации. Вначале шла стопка с информацией о Роулзах. Она поразилась, насколько легко было заполучить подтверждающие документы о том, что Натаниэль Роулз не только существовал, но и был женат на женщине Шаррон, и у него был единственный сын Самюэль. Самюэль женился на женщине по имени Аманда, и у них родился сын Антон. Вся информация была доступна в общественных архивах Нью-Джерси. Она даже, находясь в тюрьме, смогла получить доступ к соответствующим сайтам в онлайн-режиме. Запись регистрации о рождении подтвердила, что Антон Роулз родился 12 февраля 1965 года, и не удивительно, в тот же день, что и Энтони Роулингс. Смена имени не включала в себя смену даты рождения. Клэр было интересно, почему он не изменил и этот факт. Похоже на серьёзный просчёт в доказательной базе. Должно быть, он не счёл это необходимым. Она сомневалась, что он когда-либо считал, что его личность будет раскрыта. На самом деле, без коробки с секретами она и осталась бы сокрыта.
Пока они с Эмбер обсуждали кое-какие данные, Клэр взяла в руки полицейский отчёт из департамента полиции Санта-Моники, и спросила:
– Каким образом Гарри раздобыл отчёты о смерти Самюэля и Аманды?
– Поскольку это произошло в Калифорнии, думаю, он позвонил нескольким должникам из тех следователей, с кем раньше работал.
Клэр просмотрела отчёт.
– Я не видела этого раньше. Здесь рассказывается о месте преступления и даже содержатся показания соседей и… – она перевернула страницу. – О Боже, здесь показания их сына.
Клэр выдвинула стул и села. Она представила себе юного Тони, обнаружившего своих родителей мёртвыми в бунгало на Санта-Монике. Ей было всего двадцать четыре, но её охватил пережитый им ужас. Не сложно было представить всю картину: отчёт давал очень детальное описание сцены преступления. Слава Богу, в нём не было фотографий.
Смерть родителей, когда ей только исполнилось двадцать один, стала трагедией, но их тела обнаружила не она. Внезапно возникла мысль. Мог ли Тони быть ответственным за смерть её родителей? Мог ли он нести ответственность за смерть своих собственных родителей?
Судя по информации, которую она прочла о суде Натаниэля Роулза, три человека несли ответственность за вынесение ему обвинительного приговора. Кроме следователя по сделкам с ценными бумагами и агента ФБР, в их числе был Самюэль Роулз, отец Тони. Он выступал свидетелем от штата. В статьях говорилось, что его признание сыграло важную роль в вынесении приговора. В конце концов, будучи сыном обвиняемого и присутствуя на большинстве сделок, он знал все детали. Самюэль свидетельствовал, что был против методов, которые использовал его отец для увеличения своего дохода. И, несмотря на озвученные им возражения, его отец был человеком сильной воли. Клэр была знакома эта фамильная черта.
Чем больше Клэр узнавала о Натаниэле Роулзе, тем сильнее было ощущение, что она его знает. Ей знаком тот, кто во многом походит на него и не просто чернотой своих глаз.
Клэр сверила даты… Самюэль и Аманда были обнаружены их сыном в сентябре 1989 года. Натаниэль умер во время заключения в 1989 году. Она продолжила читать отчёт полиции:
«Антон Роулз вспомнил, что вошёл через незапертую дверь приблизительно в 8.30 вечера. Он заявил, что работал телевизор, и он позвал своих родителей. Когда те не ответили, он прошёл дальше и обнаружил на полу кухни мать. Он подбежал к ней. Она не реагировала. Он заметил кровь и громко позвал отца. Его он нашёл лежащим на кровати в главной спальне. Предполагаемое орудие убийства, револьвер Уэстон, был обнаружен рядом с телом мистера Роулза. После обнаружения отца Антон вышел из дома и воспользовался телефоном соседа, чтобы позвонить в полицию.
Патрик Честер, сосед, заявил, что ранее слышал громкие голоса, доносящиеся из дома Роулзов, в тот день, о котором шла речь. Мистер Честер видел маленькую голубую «Хонду», но не разглядел номерной знак. Он полагал, что машина принадлежала сестре Самюэля, которую до этого он видел только раз. Он вспомнил, как миссис Роулз упомянула, что женщина была сестрой Самюэля. Но не знал её имени».
Клэр перестала читать и вернулась к своему компьютеру. Вебсайт, к которому она обращалась несколько месяцев назад, был введён в систему поиска. Она воспользовалась веб-адресом, взятым внизу с распечатанных страниц, на которых была изложена информация о данных Натаниэля и Шаррон. Ожидая, пока загрузится сайт, она вернулась к чтению полицейского отчёта.
«Мистер Честер утверждал, что сестра уехала во второй половине дня. Он помнил об этом, потому что находился на улице, работал в саду и видел, как она уезжала. После ее отъезда он слышал голоса, доносящиеся из бунгало Роулзов. Он не мог подтвердить, принадлежали ли голоса Роулзам или же это был телевизор. Он не видел Антона Роулза, пока тот не постучал в его дверь, чтобы вызвать полицию».
Изучая экран компьютера, Клэр позвала Эмбер:
– Ты читала этот полицейский отчёт?
Эмбер вошла через арку со стороны кухни.
– Да. Он ничем меня особо не заинтересовал. А что? Ты обнаружила что-то интересное?
– Я не помню, чтобы у Натаниэля было двое детей. А здесь есть показания, в которых упоминается сестра Самюэля.
Клэр вбила необходимую информацию в портал архивов Нью-Джерси.
– Я пытаюсь найти, можно ли обнаружить какие-то записи о ней в информации о Натаниэле.
Эмбер стояла за спиной Клэр, пока та печатала. На экране высветилась информация: «Дети: 01. Самюэль Роулз». Клэр попробовала ввести другой запрос – ввела имя Шаррон Роулз и подождала. На экране говорилась надпись: «Дети: 01. Самюэль Роулз». Она подняла глаза на Эмбер и покачала головой.
Эмбер выдохнула:
– Там записано имя?
– Нет, не в этом отчёте. – Она просмотрела страницы. – Мне интересно, отработали ли они эту версию. В статье, которую я читала до этого, говорилось, что место преступления выглядело как убийство-самоубийство. Почему они пришли к такому выводу, если там присутствовал кто-то ещё?
Она надеялась, что на самом деле Тони не был ответственен за смерть своих родителей. Может быть, он предъявил обвинения, потому что считал, что их смерть явилась результатом работы следователя по сделкам с ценными бумагами и агента ФБР, которые свидетельствовали во время суда над Натаниэлем.
– Не знаю. Возможно, они решили, что этот человек не имел никакого отношения, – предположила Эмбер.
Клэр пожала плечами и вернулась к полицейскому отчёту. В нём содержался разговор со службой 911. Читая, она думала о том, что Тони звонил, чтобы сообщить о своих собственных родителях. Без сомнения, у такого рода травмы были долгоиграющие последствия. Умер его дедушка, а несколько месяцев спустя та же участь постигла его родителей. Клэр знала, что не должна, но ее сердце болело за темноглазого молодого человека. Ничего удивительного, что у него такие пунктики по поводу отношений и контроля.
Когда Клэр устроилась на обеденном стуле с высокой спинкой, на кухню вернулась Эмбер. От напечатанного диалога руки девушки покрылись мурашками. Она прочитала:
21:02:36: Абонент: Я нахожусь по адресу Монголия-Драйв 7208. Пожалуйста, пришлите полицию. Я только что обнаружил своих родителей и думаю, что они мертвы.
21:02:39: Оператор: Высылаю наряд незамедлительно. Пожалуйста, назовите себя.
21:03:02: Абонент: Моё имя… меня зовут Антон Роулз.
21:03:09: Оператор: Антон, вы сейчас в доме?
21:03:47: Абонент: Нет. Я у соседей.
21:04:07: Оператор: Хорошо. Не возвращайтесь в дом до тех пор, пока не прибудет полиция. Вы заметили там ещё кого-нибудь?
21:05:02: Абонент: Нет. Пришлите кого-нибудь быстрее.
21:05:27: Оператор: Полиция Санта-Моники уже в пути. Они будут на месте через три минуты. Пожалуйста, оставайтесь со мной на связи. (молчание). Антон? Вы там?
21:06:18: Абонент: Да… Я… Я здесь.
21:06:49: Оператор: Хорошо. Вы видели оружие?
21:07:13: Абонент: Я не помню.
21:07:42: Оператор: Вы уверены, что они мертвы?
21:08:29: Абонент: Моя мама мертва. Я проверил, когда обнаружил её на полу. (раздаётся возглас) Ох! У меня на руках кровь, я даже не заметил…
21:09:42: Оператор: Вы сказали кровь? (на заднем плане слышны голоса) Антон? Антон?
21:10:52: Абонент: Это Патрик Честер. Антон сидит внизу. Шнур не дотягивается так далеко. Полиция уже выехала?
21:11:03: Оператор: Да, Патрик. Кто вы?
21:11:28: Абонент: Я сосед Роулзов. Антон позвонил с моего телефона. О, я слышу сирены. Можно теперь повесить трубку?
21:12:01: Оператор: Ещё одну минутку. Позвольте мне побеседовать с одним из офицеров, когда они приедут.
21:13:12: Абонент: Хорошо, дайте я открою дверь. (тишина, голоса). Это офицер Гриффис – десять четыре. (линия разъединена в 21:14:03).
Клэр смотрела на отчёт, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Да, она ненавидела своего бывшего мужа за те вещи, что он сделал с ней, но никто не должен переживать то, о чём она только что прочитала. Она положила листы на блестящую отполированную поверхность стола и задвинула ногой высокий стул с мягкой обивкой. Вытерев глаза, Клэр попыталась сосредоточить взгляд на расплывающейся стопке страниц перед собой. Это было слишком. Они собирали доказательства, чтобы подтвердить вину Тони, но в этот миг Клэр не испытывала чувства мести по отношению к нему. Ей было жаль мужчину, которого она любила.
Клэр помассировала пульсирующие виски. Она не могла остановить сменяющие друг друга образы родителей Тони, которые проносились у неё в голове. Отчаянно пытаясь подумать о чём-то ещё, она вспомнила о словах Эмбер, что за окном чудесный день. А большую его часть она провела внутри. Клэр нужен перерыв от всей этой информации.
Когда она складывала отчёт на стопку бумаг, ее внимание привлек заголовок другого документа: «Отчёт судмедэксперта Санта-Моники». Желудок стянуло в тугой узел. Клэр больше не хотела читать, она и так перегружена информацией. Закрыв глаза, она размышляла о непрочитанных сведениях. Говорилось ли там о приблизительном времени смерти? Если да, то станет ли оно приговором её бывшему мужу или же послужит ему оправданием? Хотелось ли ей знать об уликах? И могло ли незнание принести ей покой?
Открыв глаза, Клэр взглянула на беспорядок. Пульсация в голове и узел в желудке давали ясно понять, что ей нужно пройтись. Она положила отчёт судмедэксперта в папку и, закрыв ее, позволила своей руке задержаться на гладком картоне. Информация никуда не денется. Она сможет прочитать её в другой раз. Пребывая в состоянии мрачности, она продолжала бороться с всплывающей картинкой Аманды Роулз, лежащей на полу кухни в луже густой жидкости тёмного красного цвета, окружающей её тело.
К тому времени как её с Эмили попросили опознать тела их родителей, те были приведены в порядок, лежали на холодных серебряных столах, и были прикрыты чистыми белыми простынями. Судмедэксперт констатировал, что оба они погибли мгновенно, их смерть была быстрой и безболезненной.
Клэр часто возвращалась к этой информации. Терять любимых людей трудно. Это не было осознанным мыслительным процессом, но те, кто остаются, часто размышляют о последних мгновениях жизни тех, кого они любили. Клэр представляла себе, как её родители едут по тёмной просёлочной дороге, весело разговаривая, смеясь над какой-нибудь историей, которую мама без сомнения рассказывала об одном из своих студентов. В разговорах часто преобладала её мама. Отец Клэр не имел ничего против , на самом деле казалось, что он наслаждалась звуком голоса своей жены. Нескончаемые беседы создавали мелодию, которая постоянно прокручивалась на протяжении всего детства Клэр.
Мокрая дорога вместе с мокрыми листьями сделали шоссе скользким. По законам физики, их шины потеряли сцепление с дорогой. Влага и мокрые листья поспособствовали увеличению расстояния отрыва. Через мгновение машину повело, и она столкнулась с королевским столетним дубом. Из-за силы и скорости её родители не успели пожалеть о своей поездке или побеспокоиться о своих детях. Они просто вышли за границы полной любви и счастья беседы прямо в райский сон. Множество раз, в течение прошедших месяцев и лет, эта история, эта фантазия приносила Клэр покой. Она никогда ни с кем не делилась такой интерпретацией, даже с Эмили. Честно говоря, она абстрагировалась от произошедшего события. Но то время от времени все же возвращалось.
Пошатываясь, она поднялась и направилась в тёплую кухню. Эмбер стояла возле рабочей поверхности и нарезала овощи. Когда она оторвала взгляд от ярко-красного, желтого и зелёного перца, то увидела слёзы Клэр.
– Что случилось?
– Я только что прочитала запись звонка в 911 с места преступления Сэмюэля и Аманды. Мне жаль Тони.
Сначала Эмбер стояла молча, изучая лицо Клэр и написанное на нем выражение, а потом, наконец, заговорила:
– Помнишь, как ты упоминала, что у меня, возможно, есть ангельский нимб?
Клэр кивнула.
– Что ж, я думаю, что ты лучший на него претендент.
Эмбер стряхнула с рук сок от овощей и промокнула их полотенцем. В её голосе больше не слышалось сочувствия.
– Мне очень сложно сопереживать человеку, который причинил тебе столько страданий и мог, исходя из твоих теорий, быть виновен в смерти моего жениха.
Клэр подошла к кухонному столу и выглянула из окна на улицу. Землю покрывали длинные тени от деревьев, а заходящее солнце приближалось к западному горизонту. Наблюдая за пешеходами четырьмя этажами ниже, она увидела людей в лёгких куртках. Кажется, температура на самом деле поползла вверх. Наверно, ей сейчас нужен глоток свежего воздуха.
–Думаю, мне стоит пройтись.
Эмбер выдохнула:
– Клэр, я хочу, чтобы ты поговорила со мной. Скажи, почему я должна испытывать сострадание? Я не понимаю.
Честно говоря, Клэр и сама понятия не имела почему. Но все равно рассердилась. Непроизвольно мышцы ее шеи напряглись, а плечи распрямились. Умом она понимала, что это глупо. Почему она должна злиться на Эмбер? Почему она внезапно почувствовала себя так, будто ей необходимо защитить Тони?
– Думаю, я перекушу что-нибудь в одном из кафе. Извини, если ты готовишь ужин и на меня.
Клэр развернулась, чтобы выйти из комнаты.
Сосредоточив взгляд на своей лёгкой куртке, висящей в шкафу в коридоре, она шагнула в гостиную. Вихрь эмоций в совокупности с пульсирующей головой и слабым желудком замедлял шаги. Высокие окна от пола до потолка гипнотизировали её. В роскошную комнату хлынули красно-оранжевые оттенки, панорамное пространство излучало цвета заходящего солнца, когда то отражалось от сиреневой дымки, укутывающей горы. На мгновение она застыла, поражённая красивым видом.
Эмбер включила свет, наполнив комнату внезапной яркостью и вытеснив краски, пришедшие с улицы. Ставшие темными окна вернули Клэр к реальности, в которой сейчас находился взгляд её соседки по квартире, сопровождаемый незнакомым сердитым тоном:
– Неужели ты разозлилась?
Клэр посмотрела на выражение лица Эмбер. Она встречала и более пугающие выражения лиц раньше. Она медленно ответила:
– Да, я разозлилась.
Тем не менее, её настоящие эмоции остались скрытыми за спокойным тоном голоса.
– Тогда покажи это!
Но последовало только бесконечное молчание. В конце концов, Эмбер обиделась и вернулась на кухню.
Звуки слишком громко закрывающихся шкафчиков показали способность Эмбер демонстрировать свои эмоции. Клэр знала, что должна заговорить, но у неё не было ни малейшего представления, что сказать. Вместо этого она дошла до своей куртки, схватила сумочку и вышла во входную дверь.
В Пало-Альто располагалось очень много маленьких кафешек вдоль Университетского бульвара, всего в нескольких минутах ходьбы от их дома. Множество из них в дневное время были открыты, предлагая всевозможный ассортимент вкусного кофе. Пока некоторые заведения закрывали свои двери по вечерам, другие уличные фасады, как только небо темнело, и к жизни возвращались огни города, пестрели приглашениями поужинать. Когда она открыла дверь и вышла из ярко освещенного фойе их здания, в лицо ей ударила струя прохладного сумеречного воздуха. Уличные фонари освещали тротуар, а люди торопливо шли по пешеходным дорожкам. Внезапно она поняла, что сегодня вечер субботы.
Ей не хотелось идти в ресторан. Н е хотелось сидеть и наблюдать за счастливыми завсегдатаями, которые болтали бы и ели. Нет, она хотела какое-то время побыть наедине, дать себе время для того, чтобы проанализировать и обдумать свои мысли и чувства. Не задумываясь, она повернула на северо-восток, уходя от заходящего солнца и направляясь к воде.
Во время её первой недели в Пало-Альто Гарри показал ей красивый парк, расположенный вдоль залива Сан-Франциско. Может быть, она слишком долго жила на территории частной собственности. Потребность в свежем воздухе и природе превозмогли беспокойство от наступающей темноты или незнакомых боковых улочек. С каждым шагом к цели давление в голове и шее ослабевало.
Можно ли ненавидеть и одновременно любить кого-то? Клэр задавалась именно этим вопросом. Всепоглощающее сострадание, накрывшее её в квартире, было не просто из-за молодого человека, попавшего в трагическую ситуацию, оно касалось мужчины, который вырос и стал её мужем, которого она любила. Клэр моргнула от лёгкого ветерка и вспомнила хорошие времена, подогреваемые страстью. Она размышляла о мужчине, который заставил её ненавидеть своё собственное существование и в следующее мгновение его любить.
Когда её бессознательно затопило потоком воспоминаний, глубоко внутри всколыхнулись чувства. И одновременно ее сознание взывало вспомнить все его зверство, жестокость, которые в количественном соотношении превосходили проявления доброты. Но сердце болело и спорило – может быть, его положительные стороны могли одержать верх над плохими. Как-никак, ведь в каждом человеке есть и хорошее, и плохое?
Именно поэтому я не готова встретиться с ним лицом к лицу. Именно поэтому я ни с кем не могу встретиться сейчас.
Клэр понимала, что её размышления и чувства неправильны. Он дал ей все основания для того, чтобы возненавидеть его, искать возмездия и поспособствовать его уничтожению. Тогда почему же ей так тяжело? Она попыталась вернуть Тони обратно в предназначенную для него ячейку.
Направление ее мыслей сменилось на Эмбер. Вместо того чтобы перейти Миддлефилд-роуд, Клэр должна вернуться в квартиру и поговорить с друзьями. Но спустя столько времени, проведённого в одиночестве, – и при том, рядом с Тони она годами прятала свои настоящие эмоции, – Клэр было неуютно делиться своими переживаниями.
Она не могла контролировать то, что чувствовала. По-видимому, её навыки по ношению маски заржавели.
Бог даст, прогулка вдоль берега поможет мне разобраться в своих чувствах и вернет силы. Тогда возможно я смогу посмотреть Эмбер в глаза. Она это заслужила.
***
Припарковавшись возле четырёхэтажного оштукатуренного дома по Форест-авеню, Филипп Роуч составил всю собранную им информацию на миссис Роулингс. И хотя Клэр Николс больше не пользовалась телефоном с тем номером, который, по его мнению, принадлежал ей, после того, как ей поступили звонки от мистера Роулингса, Фил полагал, что это и есть её место проживания.
За последние двадцать четыре часа Фил многое выяснил про Клэр Николс: она подала на получение своего свидетельства о рождении и карточки социального обеспечения – всего лишь вопрос доступа к архивам документов публичного характера. Она открыла счёт в банке с депозитом в $100 000 от неизвестного источника – нет записи в архивах. Также он обнаружил, что только вчера её счёт получил ощутимое вливание. Фил не сильно разбирался в инвестициях, но после просмотра информации выяснил, что у Клэр Николс весьма впечатляющее портфолио инвестиций. Значительная сумма поступила банковским переводом. Отправителем перевода был счёт, находящийся в Швейцарии. Для большинства людей это и стало бы концом сделки. Но источники Фила не так легко было остановить. Денежные суммы поступили от оценщика по имени Пульвара, занимающегося драгоценными камнями высокой пробы и ювелирными изделиями в Сан-Франциско. Фил планировал наведаться к нему в понедельник.
Он предоставил мисс Николс кредит. Она попыталась выйти из-под наблюдения, даже воспользовалась услугами почтового ящика на почте Пало-Альто. Это бы сработало, но не с федеральными органами власти, как и в случае с органами власти штата Индиана, которые не принимали ящики до востребования в качестве приемлемых адресов для отправления официальных документов. Как это ни парадоксально, но именно соблюдение мисс Николс местных законов и привело Филиппа на угол улиц Форест и Гилман.
