355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алеата Ромиг » Правда (ЛП) » Текст книги (страница 32)
Правда (ЛП)
  • Текст добавлен: 30 декабря 2017, 15:30

Текст книги "Правда (ЛП)"


Автор книги: Алеата Ромиг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)

Клэр боролась с эмоциями, бушевавшими внутри неё. Она расправила плечи:

– Я понимаю. У меня тоже есть воспоминания. И не только об этом месте. Вы упоминали, что иногда с ним было сложно. И вы, и я обе знаем, что это преуменьшение. – Клэр сделала глубокий вдох и продолжила, – У меня также есть воспоминания о тюрьме. Скажите, почему он сделал это со мной.

– Мистер Роулингс человек своего слова. Проблема в том, что он сделал два разных обещания, и он посчитал за честь сдержать оба. Он надеялся, что, выполнив одно иначе, чем ожидалось, у него может появиться шанс исправить другое.

Кэтрин сжала руку Клэр.

– Это зависит от вас. Пожалуйста, дайте ему шанс.

– Почему вы так преданы ему?

– Он для меня как семья. Я была свидетелем того, что сделала с ним жизнь, и как он одержал победу по столь многим пунктам. И он также был лоялен по отношению ко мне.

– Но, если я правильно поняла информацию из коробки, он совершил ужасные вещи.

– Мисс, я имею в виду, Клэр, мы все совершали ужасные вещи. Это не означает, что мы не способны на хорошее. Ты тоже продемонстрировала это мне.

В момент, когда Клэр готова была ответить, они обе услышали приближающиеся шаги. Неся большую сумку, подходил Тони. Его озабоченное выражение лица смягчилось, когда его потемневшие глаза встретились с глазами Клэр. Кэтрин резко поднялась.

– Кэтрин.

Его единственное слово приветствия легко могло интерпретироваться как выговор.

– Тони, – Клэр протянула ему руку, – Что у тебя там?

Медленно, его прожигающий насквозь взгляд отпустил Кэтрин и перешёл на Клэр. Она наблюдала за тем, как оттенки светлого берут верх над тёмными, а на лице появляется улыбка, – Я вижу, ты надела свои ботинки для ходьбы.

– Ну, да, ты же обещал прогулку, – ответила Клэр.

– У меня с собой наш обед. Устроим пикник на берегу твоего озера?

Кэтрин сказала:

– Оставляю вас, чтобы вы провели день вместе.

Её глаза умоляюще смотрели на Клэр, перед тем, как она кивнула и отвернулась.

– Я надеюсь, что помню дорогу, – сказала Клэр, когда они пошли к деревьям.

– Я помешал? – спросил он.

– Девчачья болтовня. Я ужасно скучала по Кэтрин.

С тяжестью в желудке, вызванной беспокойством за женщину, которая была ей дорога, Клэр надеялась, что отсутствие ответа со стороны Тони означало, что этот разговор закончен.

***

Она помнила дорогу. С каждым шагом ей вспоминался маршрут. Когда деревья расступились и вывели её на её луг, Клэр вздохнула от облегчения. Всё было таким же, как она помнила. На краешке, погружённом в тень, виднелись остатки вьюнка цвета неба Айовы. Маргаритки и ростки горчицы добавили жёлтые и золотые проблески в противовес к зелёным расчищенным участкам. И хотя Тони и Клэр беседовали во время их пешей прогулки, они также наслаждались тихой безмятежностью природы.

Жужжание время от времени появляющихся насекомых и шелест листьев вокруг, вызванный мягкими порывами ветерка, заполнили их уши. Когда они приблизились к озеру, Клэр ощутила, как свежий запах воды, проникал в её лёгкие с каждым вздохом.

Новые ботинки, которые она обнаружила в набитом вещами шкафу, стояли на гальке на краю озера, пока волны накатывали на берег. Прямо над водой светило солнце в блестящих призмах, бросая цветные блики над покрытым рябью озером. Тони сжал её руку и прошептал:

– Всё так же красиво, как я и запомнил.

– Ты был здесь недавно?

– Нет, я бы потерялся без тебя.

Клэр задалась вопросом, имел ли он в виду, что потерялся бы в лесу, или в данном утверждении был более глубокий смысл.

Они расстелили одеяло на берегу и распаковали обед. Она не пыталась спрятать зверский аппетит. Клэр возложила вину за такой голод на физическую нагрузку.

Позже днём, когда тепло продолжило расти, Клэр сняла ботинки и носки и отважилась зайти в воду. Мягкая земля под водой проваливалась под её пальцами. Ощущение тёплого солнышка на коже и прохладной воды на ступнях создали идеальный баланс.

– Мы могли бы поплавать, – предложил Тони.

– Я не взяла с собой купальник.

– Как и я, – выдал он с сладострастной усмешкой. Клэр рассмеялась и отклонила его предложение. Вместо этого, они улеглись на плед в шортах. Когда лучи солнца стали пригревать, Тони снял с себя футболку. Клэр нашла вид с противоположной стороны пледа весьма соблазнительным.

Глава 45

– Ни один человек не выбирает зло ради самого зла. Он просто принимает это за счастье, за благо, к которому он стремится.

Мэри Уолстонкрафт Шелли

Сентябрь 1989

Антон втиснул свою взятую напрокат машину на парковку у «Роял Отеля» на бульваре Сечури. К счастью, слабый верхний свет не сильно освещал потёртый растрескавшийся асфальт парковочного места. Даже если бы он попытался, то не смог бы проигнорировать разбитые старые автомобили, заполнявшие большинство свободных мест. С потерей состояния семьи Антон оказался близок к нищете. Он был безумно благодарен за то, что хоть как-то еще пытался держаться на плаву и не опустился на самое дно. При обычных обстоятельствах, он никогда бы не вошёл в такой как этот отель, кишащий блохами.

Здесь шлюхи и наркоманы снимали номера на час. Для кого-то это было жизнью, а для других же – смертью. Это было самое последнее место в Санта-Монике, в котором мог остановиться один из Роулзов. По этой и только по этой причине, именно здесь Антон надёжно спрятал свою неродную бабушку.

Технически, Мэри больше не приходилась ему бабушкой. Четыре месяца назад Натаниэль перенёс обширный сердечный приступ. Смерть его наступила за два месяца до истечения срока его наказания. Эта новость прошла шоковой волной по семье Антона, как землетрясенье в семь баллов.

Перед уходом Натаниэля, Самюэль Роулз обратился в суд о признании брака отца с Кэтрин Мэри Ландон недействительным. В то время , как несколько штатов позволяли третьей стороне подавать жалобы на оспаривание браков, у штата Нью-Йорк было уникальное правило, допускающее возможность аннулировать брак и отклонить имущественные последствия упомянутого брака. И Натаниэль, и Мэри противостояли усилиям Самюэля. Несмотря на тюремное заключение Натаниэля, его власть позволила ему не доводить до суда исковое заявление Самюэля.

И хотя Самюэль никогда не навещал своего отца в тюрьме нестрого режима, в тот момент, когда он узнал, что Натаниэль умер, его адвокат успешно заполнил все необходимые документы. Из-за того, что Самюэль начал процедуру аннулирования брака до смерти своего отца, исковое требование сохранило своё действие.

Для того , чтобы признать брак недействительным, должны были быть доказаны следующие вариации: мошенничество, принуждение, невменяемость (как постоянная, так и временная), неправомерное воздействие, позор, обман, шутка и несовершеннолетие (оспариваемые в большинстве юрисдикций). Судебный иск Самюэля заявлял о невменяемости и неправомерном воздействии.

Самюэль добивался не собственности, оставшейся от брака. Большая часть семейных активов канула в лету, отобранная федеральным правительством. Корпорация Роулзов была распродана. Она больше не существовала, как одно целое, она была разделена на большое количество разрозненных поставщиков. Внутреннее убранство большого дома к северу от Нью-Джерси было распродано на аукционе покупателям, кто предложил наивысшую цену, а само поместье теперь принадлежало известной звезде спорта. Вырученную прибыль ввели в доверительные фонды, ожидая своего часа, чтобы их перевели тем самым обманутым инвесторам. Однозначно, адвокаты заберут свою долю первыми. А то, что осталось, отойдёт в итоге людям, которые принимали участие в притязаниях и в различных коллективных исках.

К счастью, Самюэль ничего не знал о деньгах, хранившихся за границей. Главной целью Самюэля было имя Мэри. Его дело заключалось только в одном, убрать фамилию Роулз из её имени. Злопамятно, да, но Самюэль Роулз учился у лучшего. Одним смелым шагом он наказывал Мэри за то, что она заменила его мать, а Натаниэля за то, что он опозорил семью.

Антон пытался выступать в качестве посредника. Его отец не шёл на контакт. И Самюэлю было плевать, что Мэри любила его отца, что она выдержала до конца каждую минуту его судебного разбирательства, и на то, что она навещала Натаниэля каждую неделю на протяжении двадцати-двух месяцев.

Натаниэль всегда был резким и доминирующим, но были времена, когда проявлялась мягкость. На памяти Антона все такие случаи обычно включали в себя либо его бабушку, либо Мэри. Антон вспомнил один из своих последних визитов к дедушке. Они были в мрачной бледно-зелёной комнате для посетителей, и Натаниэль давал Антону советы в отношении бизнеса.

– Мальчик, когда я выйду, мы начнём всё заново.

– Да, сэр, я рассказывал вам о том проекте, над которым я работаю вместе с другом.

Натаниэль ответил:

– Да, что-то там о компьютерах, и о том, как быстро получать информацию.

– Да, это называется информационно-поисковая система. У нас несколько супер идей…

– Я ничего не понимаю в этом. Но я знаю, что тебе нужны деньги, чтобы сделать деньги. Я понимаю, что ты можешь начать эту твою штуку с поисковой системой, и когда она сработает – двигайся дальше. Покупай, инвестируй, продавай и только помни, это самое главное. Твой отец всегда беспокоился о людях.

Натаниэль встал и начал расхаживать перед столом. Привычка, которая у него была, когда он начинал размышлять, особенно в случаях, когда тема его увлекала. Это напоминало Антону зрелище, когда наблюдаешь за львом в клетке.

– И где эти чёртовы люди сейчас? – спросил Натаниэль. Не дожидаясь ответа, он продолжил:

– Они исчезли! Им плевать на меня, Мэри, тебя или даже на твоих родителей. Ты полагаешь, кому-то из них есть до тебя дело, если у тебя будут деньги развить эту твою идею?

– Нет, сэр, но это не имеет значение. Я заставлю всё это работать.

– Чертовски правильно. Но только деньги и помогут тебе. Я говорил с Мэри об этом. Относительно денег, которые мы обсуждали, ты можешь использовать столько, сколько тебе нужно, чтобы твой проект заработал. Когда я выйду отсюда, я помогу тебе с тем, чтобы расти, инвестировать и продавать. Будь умнее, мальчик. Если у тебя появится слишком много, чёртовы федералы выйдут на тебя раньше, чем ты об этом узнаешь.

– Спасибо вам, сэр. Но я не могу взять деньги Мэри.

– Я знаю, что твой отец невысокого мнения о ней. Но эта женщина – в высшей степени незаурядна. Ей не важны деньги. Просто не позволяй своему отцу добраться до неё. Я стар. Меня греет мысль о том, что там, на свободе у неё есть ты, чтобы позаботиться о ней, если всё станет слишком сложно.

– Я сделаю это, сэр.

***

Пока Антон пробирался в тени к комнате 12 А , он размышлял о том, насколько всё стало сложно. Он никогда не ожидал, что эта семейная вражда окончится таким образом, но он и не был совсем уж удивлен.

Когда он приехал в Санта-Монику навестить родителей, Антон хотел обсудить последнее решение суда об успешной аннуляции брака Мэри. Он не приходил в восторг от идеи выслушивать победные речи родителей.

Антон хотел остановить судебное разбирательство; он пытался. Позволив судебному решению свершиться, он чувствовал, что разочаровал своего деда. Он надеялся, что этот визит мог привести к компромиссу. Самюэль донёс свою точку зрения. На сей раз Мэри планировала подать апелляцию, может быть, Самюэль мог позволить ей сделать это.

У Антона так и не появилось возможности поговорить ни со своим отцом, ни со своей матерью. Когда он вошёл в их бунгало три дня назад, то обнаружил их мёртвыми. Антон сразу же понял, что Мэри опередила его.

Изложенный ею ход событий не был таким уж неправдоподобным, если вы знали всю историю. По словам Мэри, она пришла в их дом поговорить. Именно Самюэль был тем, кто взорвался первым. Он приказал ей убираться из его дома. Когда она отказалась и попросила объяснить, в разговор вступила Аманда. Поддерживая своего мужа, она попросила Мэри уйти. Это была вторая попытка Мэри обсудить всё. Больше всего на свете, она хотела заставить их понять.

Мэри была настроена говорить до тех пор, пока они не услышат. Аманда была той, кто преподнёс Мэри сюрприз в виде пистолета. После этого момента воспоминания Мэри стали нечёткими. Была драка. Она не хотела убивать их, но как только был застрелен Самюэль, Мэри понимала, если любой из них выживет, её арестуют. Она не смогла бы вынести того, что было у Натаниэля в тюрьме; она просто не смогла бы. Комбинация из копившейся ярости, стольких лет унижений, страха, инстинкта самосохранения: всё это подогрело способность Мэри устроить финальную сцену. Она понимала, что избыток выстрелов из пистолета сведёт на нет теорию убийства/самоубийства. Тем не мене, Мэри надеялась, что инсценировка, постановщиком которой была она, поможет.

Далее, Мэри включила телевизор и убрала следы стычки. Её отпечатки пальцев были стёрты. По всеобщему признанию, она всё ещё была в Нью-Йорке. Она проехала три тысячи миль на своей собственной старенькой Хонде, расплачиваясь только наличкой. Нигде не зафиксировано следов её путешествия в Калифорнию. Никто не знал, что она была там, кроме Антона.

Открыв дверь с номером 12 А , Антон вошёл в маленькую комнатку отеля. Вонь старого табака и физиологических жидкостей заполнили органы чувств Антона. Этого было достаточно, чтобы заставить замолчать любое желание о еде, которое было у него до этого. Тем не менее, он принёс еды из местной забегаловки на вынос. Поставив пакет и стаканы на маленький столик, он сказал:

– Я принёс это тебе.

– Антон, я хочу выбраться из этой помойки. Когда для меня будет безопасно выйти отсюда?

Он прошёлся по единственному пространству достаточно большому, чтобы сделать не более трёх шагов, около кровати. Он подумал о том, чтобы присесть; но, грязь и пятна на мебели быстро изменили его намерения.

– Ещё несколько дней. Я поговорил с полицией и сделал все необходимые приготовления. Пока сосед, Честер, сотрудничает. Он сделал только одно заявление в ту первую ночь какому-то полицейскому. После этого, он удачно позабыл о визите сестры моего отца.

– Это будет стоить денег, заставить его молчать, не так ли?

– Да, но я веду переговоры. Платить всё сейчас не будем, выплаты станут ежегодными.

– Он согласился? – спросила Мари.

– Я очень хорош в переговорах. Он понимает – внезапно свалившееся богатство вызовет много вопросов. Это взаимовыгодно. Со временем его выплаты возрастут, и это гарантирует нам его содействие в будущем.

Мэри встала перед Антоном. Он смотрел на женщину, которую любил его дед. Она выглядела намного старше положенных трёх лет от его возраста. Её уставшие серые глаза кричали в агонии от событий последних нескольких месяцев. Она потеряла своего мужа, своё имя и теперь свои деньги. Антон знал, что мог бы сдать её полиции и вернуться к своей жизни. Мэри это тоже понимала.

– Я отплачу тебе за это, – произнесла она, опуская глаза в попытке не замечать глубоко въевшуюся грязь на изношенном ковре. Мэри продолжила:

– Я знаю, что ты делаешь это для Натаниэля, не для меня. Но, я благодарна тебе.

Он приподнял её подбородок; она была женой его деда. Она должна действовать соответствующим образом.

– Ты права. И ты Роулз; не смей опускать больше глаз. Это я тот, кто подвёл его, не остановив судебный иск отца. Больше я его не подведу.

– Я пришла в вашу семью в качестве прислуги. И от меня не убудет, если я буду делать это вновь. Я могу работать на тебя.

Антон уставился на неё. Его мысли наполнились воспоминаниями о семье. Он вспомнил об обедах в большой столовой – его дедушка, бабушка, отец, мать, Мэри и он сам. Как так случилось, что остались только они вдвоём?

– Я не уверен, как сработает это соглашение. На данную минуту у меня совсем нет необходимости в домашней прислуге.

– Будет.

Посреди абсолютного хаоса, голос Мэри звенел от уверенности.

– Ты внук Натаниэля. И ты будешь успешен. У меня нет сомнений.

Антон вспомнил оценку Натаниэля: она в высшей степени незаурядна. Он ответил:

– Я не брошу тебя. Через несколько дней мы сможем перевезти тебя. Как только мы вернём тебя обратно в Нью-Йорк, то восстановим временные рамки, железобетонное алиби для твоего местонахождения во время смерти моих родителей. Будущее само о себе позаботится.

– Так и будет, Антон. Я уверена в тебе.

Она потянулась к его плечу… не было никакого сексуального влечения. Они были семьёй. Мэри ощущала себя так, как будто смотрит в глаза Натаниэля каждый раз, когда она смотрела в глубокие чёрные зрачки Антона. Прикосновение едва можно было назвать касанием. Они были вместе в этих неприятностях и связанны навечно Натаниэлем.

– Ты знаешь, что у твоего деда были планы на тот период, когда его должны были освободить. У меня было много времени, чтобы подумать обо всём этом во время этих нескольких дней.

– Он рассказывал мне.

Её решительность поразила Антона.

– Я могу помочь. Я хочу помочь. На самом деле у меня и в мыслях не было убивать твоих родителей, но я не испытываю сожаления в том, что их нет. Я могла бы солгать и сказать, что сожалею. Но, нет. – Антон кивнул. – Есть и другие, кто помог засадить Натаниэля в тюрьму, твой отец был не единственным.

– У меня есть имена. Однако , для этого потребуется время и деньги.

Мэри улыбнулась:

– У меня есть время. А ты заработаешь нам больше денег.

Глава 46

– Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой.

Оскар Уайльд

Выдохнув, София твёрдо проговорила:

– Мистер Джордж, я рассмотрю самое последнее предложение, но, боюсь, я не в состоянии дать вам ответ сегодня или даже завтра. – Она не стала дожидаться его ответа, – Я позвоню вам, как только приму решение. До свидания.

Сильвия посмотрела с сомнением на дочь:

– Ты слишком занята, чтобы быть нянькой для своих престарелых родителей.

– Едва ли меня можно назвать нянькой. Ты и папа помогаете мне подготовить студию к открытию.

– Я думаю, что побыть немного подальше от дома на пользу твоему отцу, смена обстановки, знаешь ли.

София улыбнулась. Эта идея пришла ей в голову, пока она летела в Принстон. Она хотела провести время с родителями и открыть свою студию. По началу, родители не восприняли эту идею. Но только до тех пор, пока она не рассказала им, как много работы ей нужно проделать, так что они охотно согласились. София знала, если они будут ощущать себя нужными, то поедут без лишних уговоров.

Это была также отличная смена обстановки и для Софии. Пока Дерек находился за рубежом, она не испытывала желания сидеть в Калифорнии. Кроме того, мистер Джордж начал раздражать её своей настойчивостью. Несмотря на то, что её студия в Провинстауне была меньше той, что в Пало-Альто, она была домом.

Они с Дереком настолько торопились запаковать её картины, что оставили студию в беспорядке. У Софии осталось там еще много работ, выполненных маслом, мелом, и углём. Теперь, ей с родителями предстоит отобрать лучшие из них для показа. Как только выбор будет сделан, картины нужно вставить в рамки или же натянуть и вставить в рамки, в зависимости от формата.

Родители Софии никогда не проявляли собственных художественных талантов. Тем не менее, когда дело доходило до оформления выставки, они были профессионалами. Сильвия смеялась, говоря, что они занимались этим с тех пор, как Софии едва исполнилось два года – выставляя её творения на двери холодильника. Может, у Карло и были проблемы с памятью, но когда речь заходила о том, чтобы смастерить подходящую рамку для шедевра его дочери, он всё ещё был на высоте.

Дерека не будет в Санта-Кларе до следующей недели. Это было идеальной возможностью для Софии насладиться общением с семьёй и пребыванием в своем коттедже на берегу моря, подготовить студию и нанять кого-то, кто будет управлять ею, пока она в отъезде. Доход от её недавней сделки дал ей больше свободы, чем у неё когда-либо было.

***

Тони и Клэр вернулись домой раньше половины шестого. Клэр надеялась немного вздремнуть до того, как начать сборы на коктейльную вечеринку в доме Брента и Кортни. Кэтрин пообещала накрыть ужин в патио в семь, сказав, что им не следует отправляться на мероприятие, где будет только десерт и вино, на голодный желудок. Приняв во внимание свое состояние, Клэр согласилась.

Оказавшись у себя в спальне, Клэр проверила телефон. Конечно, она обнаружила множество текстовых посланий от сестры, главное требование которых состояло в просьбе позвонить. Клэр не хотела звонить. Она охотнее напишет, ей не хотелось слышать голос и нотации Эмили. Однако , Клэр волновалась, что если она отправит только сообщение, Эмили заподозрит, что это манипуляции Тони.

Страшась предстоящего разговора, Клэр нажала кнопку вызова. Эмили ответила после первого же гудка.

– Клэр, с тобой всё в порядке?

Клэр заверила сестру, что с ней всё в порядке. У неё по-прежнему на руках билет на воскресенье в Калифорнию, и эти планы не поменялись. Клэр пообещала, что она будет осторожна и вежливо повесила трубку до того, как слова Эмили стали слишком раздражающими.

После того, как она отправила текстовые сообщения Эмбер и Гарри, Клэр взобралась на свою красивую кровать с балдахином, укуталась в мягкие одеяла и уснула. Воспоминания об её озере и полдне, проведённом вместе, витали в подсознании. Будучи одна, она не пыталась подавить улыбку, которая вновь и вновь возвращалась на её лицо.

В её сновидении отсутствовал смысл … когда её сморил сон, она находилась в комнате в медных тонах, но, когда она посмотрела вокруг, стены по-прежнему были насыщенного бежевого цвета, а тяжёлые золотые портьеры закрывали окна. Клэр потянулась за своим мобильным телефоном, но он пропал. Освободившись из плена тёплых одеял, она поискала айпад. Его больше не было на столике. Она увидела телевизор, но уже заранее знала, что количество каналов на нём ограничено. Её дыхание участилось, когда она прошлась вперёд и назад в пределах роскошной комнаты. Не имело значения, как сильно она концентрировалась, она не могла наполнить свои лёгкие необходимым объёмом кислорода. Красивые стены смыкались над ней. Ей нужен воздух, свежий воздух. Клэр бросилась к тяжёлым золотым портьерам и дёрнула их в сторону, чтобы открыть доступ к высоким французским дверям балкона. Когда ручка отказалась поворачиваться, ритм её сердца участился. Почему двери не открывались? Конденсат на оконном стекле указывал, что по другую сторону было холодно. Она уставилась через маленькие окошки и отметила пейзаж за окном. Зелёные листья и яркие цвета исчезли. На их месте она увидела скелеты голых деревьев и очертания чёрного и белого. Нетронутые слои снега лежали на перилах балкона.

Клэр почувствовала слабость в коленях. Если сейчас зима, то где же её ребёнок? Рука Клэр двинулась к её прессу и обнаружила плоский живот. Очевидно, она не была беременна, то есть их ребёнок должен был уже родиться. Клэр осмотрела свою комнату в поисках колыбели, ничего. Она добежала до двери. Ручка не поддается. Нет! Ее заперли! Где же ребёнок? Слёзы паники полились из её глаз, пока она била по двери. Паника заполнила её голос, пока она кричала во всё горло. Это больше не было её кошмаром; это стало кошмаром и для её ребёнка.

– Мисс Клэр, мисс Клэр, вам снится сон.

Слова Кэтрин уняли крики, которые привели Кэтрин в комнату Клэр. Она услышала панические крики Клэр, когда она была внизу в коридоре.

Клэр распахнула глаза и встретилась с обеспокоенным взглядом Кэтрин.

– О, Кэтрин, я спала. Это было не по правде, да?

– Да, вы спали. Слава Богу, ваша дверь оказалась не заперта. Я здесь, с вами. Всё хорошо. Что бы это ни было, это просто сон.

Клэр позволила Кэтрин обнять её перед тем, как лечь обратно на мягкие подушки. Слегка дрожа, она осмотрела комнату. Стены цвета меди вернулись на место. Её желудок сжался, из глаз покатились слёзы:

– Кэтрин, вы когда-нибудь хотели стать матерью?

Пожилая женщина распрямила спину:

– Почему вы спрашиваете?

Клэр попыталась сесть повыше. Её сердцебиение начало успокаиваться:

– Вчера, у меня сложилось впечатление, когда я сказала, что отношусь к вам как к матери, вам стало неприятно. Я прошу прощения.

Выражение лица Кэтрин смягчилось.

– Не просите. Я восприняла это как комплимент.

Клэр улыбнулась:

– Хорошо, именно так это и было задумано.

– Да – это ответ на ваш вопрос. Но я поняла, что некоторые не предназначены быть родителями. Есть более подходящие люди, чтобы растить детей.

– Почему вы так говорите?

– Некоторые люди приняли слишком много неправильных решений, чтобы заводить ребёнка и склонять его к своим взглядам.

Клэр настоятельно спросила:

– То есть вы считаете, что прошлое человека может влиять на их способность быть родителем?

– Конечно, а как может быть по-другому? Некоторые не заслужили права влиять на ребёнка. Возьмите, например, мистера Роулингса. Он такой, частично благодаря тому окружению, в котором его воспитали.

– Какими были его родители?

– Вам нужно задать этот вопрос ему. Я полагаю, он мог бы ответить на него гораздо лучше.

Клэр обдумала слова Кэтрин и спросила:

– А что насчёт его бабушки и дедушки?

Выражение лица Кэтрин смягчилось:

– В этом смысле мистеру Роулингсу повезло намного больше.

Кэтрин выдернула себя из воспоминаний и улыбнулась:

– Мисс Клэр, ужин скоро будет готов. Вам лучше – вы отошли от своего сна? Вам нужно собираться на вечер к Симмонсам.

На самом деле, Клэр едва ли могла сосредоточиться на том, что говорила Кэтрин. Слишком много мыслей проносилась в её голове. Родители Тони были не слишком хорошим примером. Могло ли это сделать его плохим отцом? Если Кэтрин верила, что прошлое человека может сделать его недостойным иметь детей, как насчёт прошлых грехов Тони? Клэр размышляла о грехах, о которых она имела полное представление: его маниакальная одержимость ею, удаление Саймона из её жизни на раннем этапе, (хотя это отлично сказалось на карьере самого Саймона), а затем смерть Саймона. Каким-то образом Клэр продолжала верить, что Тони нёс за это ответственность. Также её похищение, то, как он с ней обращался тогда, когда она впервые появилась здесь, его контролирующая доминирующая сторона, то, как он подставил её с покушением на убийство, и крах карьеры Джона; имело ли значение то, что сейчас он пытался искупить свою вину? Как насчёт причин, по которым она с ним сейчас? Как насчёт его недавнего шантажа?

– Спасибо вам, Кэтрин, за то, что ответили мне на некоторые вопросы.

Кэтрин кивнула.

Клэр отстранённо продолжила, так как ломала голову над этими новыми мыслями.

– Я приведу себя в порядок и спущусь к ужину.

Этот вечер был более формальным, чем предыдущий, но не таким официальным, как свадьба. Пока она готовилась к празднику, к Клэр вернулась тошнота. Сидя на краю большой ванны с гидромассажем, укутанная в розовый кашемировый халат, она боролась с приступом, на её только что накрашенном лице выступил пот. Она услышала стук в дверь, но не смогла выдавить слов, чтобы запретить войти. Клэр знала, что она должна собраться и спуститься вниз, но её тело не позволило ей сдвинуться с места.

Его голос раздался по другую сторону двери ванной. Она услышала, как медленно повернулась ручка. Какими бы ни были его выражение лица и тон до этого, сейчас в них преобладало страдание. Тони опустился на колени рядом с дрожащей и мертвенно-бледной Клэр:

– Что с тобой происходит? Ты больна? Я найду тебе лучших докторов…

Она слышала его голос, но их так давно съеденный обед был не согласен оставаться внутри её желудка ни минутой дольше. Проблема была в том, что ели они давно. Клэр побежала к туалету в маленькой примыкающей комнатке и дала волю по большой части просто рвотным спазмам, пока её маленькое тело содрогалось в конвульсиях. Не таким образом она хотела рассказать ему о своем состоянии, если, конечно, она вообще собиралась ему рассказывать.

Когда её тело, наконец, успокоилось, Клэр встала, и стараясь изо всех сил удержать равновесие, вернулась в основную часть ванной комнаты. Она прошла к раковине, сполоснула рот и повернулась к Тони. Раньше она и не заметила, как красиво он одет, такой контраст её теперешнему состоянию. Её волосы всё ещё были собраны в причёску, а вот косметику необходимо было подправить. И, несмотря на то, что халат был довольно дорогим, его едва ли можно назвать праздничным нарядом. Глядя в его обеспокоенное лицо, она, в конце концов, обрела голос:

– Тони, я не больна.

Он нежно потянулся к её плечам.

– Что ты имеешь в виду? Мне очевидно, что ты больна. Я позвоню Бренту. Они поймут.

– Нет, я хочу пойти. Мне вскоре станет легче. Это не так сильно накрывает меня во второй половине дня. Я думаю, что просто переволновалась.

– Что накрывает?

Для настолько умного человека, до него доходило медленно, как сложить кусочки паззла.

Его глаза широко раскрылись, и он выпустил её плечи. Его озабоченный тон внезапно преобразился, и теперь голос звучал медленнее и резче:

– Что накрывает?

– Тошнота.

Клэр не ощущала положительной ауры, на которую можно было надеяться при таком разговоре.

– Вызванную чем?

Чёрт, в любом случае ей нужно заново наносить макияж. Она почувствовала, как глаза заполнились слезами и моргнула, позволяя им пролиться по щекам.

– У меня семь недель беременности, почти восемь.

Клэр могла видеть, как в его голове вращаются колёсики.

– Да, Тони, у нас будет ребёнок.

Его выражение лица сразу же стало непроницаемым. Не было манипуляций, скрытых помыслов, только шок. Помнила ли Клэр какую-либо ситуацию, в которой она видела Тони, лишённого дара речи? Если и было такое, она не могла вспомнить. В конце концов, она рассмотрела эмоции, которые клубились в его как никогда потемневших глазах. Он спросил:

– Как это произошло?

Она скептически уставилась на него:

– Это большой вопрос, так как я не помню, чтобы впускала тебя в мою квартиру, но время совпадает идеально.

Он медленно наворачивал круги, вышагивая, насколько мог в пределах ванны.

– Что мы будем делать… – он сделал движение в направлении её живота, – …с этим?

Она с возмущением выпрямилась.

– Я не знаю, что мы собираемся делать. Я собираюсь оставить ребёнка, с тобой или без тебя.

– Но тебе двадцать девять, а мне сорок восемь!

– Да, и когда мы поженились, разница в возрасте была такой же.

– Мы никогда не обсуждали вопрос детей.

– Немного поздно для обсуждений.

Клэр ощутила, как сила возвращается к ней вместе с яростью, которая сейчас хлынула по венам. Чёрт с ним за то, что он не отреагировал так, как она хотела, чтобы он отреагировал!

– Теперь, если ты извинишь меня, я спущусь через десять минут на ужин, и мы сможем продолжить твой спектакль.

Тони покачал головой и сделал шаг к бывшей жене:

– Прости. Ты меня удивила. Дай мне подумать об этом.

– Прекрасно, Тони, думай обо всём, о чём хочешь. Твои мысли и решения не имеют значения. У меня будет ребёнок.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю