Текст книги "Птичка-в-клетке (СИ)"
Автор книги: Noremeldo Arandur
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)
Долхэн вспомнил о том скорее; только вспомнились все тяготы перехода и все погибшие, кого он видел, и бесконечная ночь, казавшаяся безнадёжной. А ещё не отпускала мысль: ведь нельзя служить Саурону чем-либо, это падение. Сумеет ли Линаэвэн опомниться и удержаться?!
***
Нэльдор коснулся рукой лба – вот, её заставили готовить этих домашних коров, выращенных на убой, наверняка из-за того, что он согласился идти в гости. Затем приступил к еде – это было не просто мясо, а словно рассказ историка: о светлом Амане и Великом Море, об Альквалондэ и Хэлкараксэ… и ещё было дыхание моря и свободы. Да, и даже во время Исхода они все были свободны – верно, Линаэвэн постаралась напомнить об этом.
***
Только Линаэвэн не знала, что сделал Саурон с её песней, и чуть улыбалась, ощущая вложенное – море, ветер, свободу. Пусть это станет хоть малым утешением…
***
Не то чтобы Волк имел какие-то конкретные планы, посылая пленникам зачарованную пищу. Но всегда полезно заставить узников переживать, томиться, ненавидеть родичей. Однако приятное часто идет рука об руку с полезным более – через эту пищу можно было понять, кто из эльфов чувствует чары в еде, а, значит, это лазейки для Волка, а кто из пленников понимает, что за пищу получил.
========== 12. Лагортал. ==========
Кирион и Лагортал поднимались вместе, рука об руку. Так и легче было – оба перенесли пытку и теперь опирались друг на друга, и поддерживали.
Когда они вошли в купальню, воде особенно радовался Кирион – осевший в Нарготронде синда. Радовался – и стыдился того: ведь эту ванну они получили в ответ на согласие идти в гости. Он считал, что согласились оба: ведь сам он тоже думал о том, сомневался… Просто Лагортал высказал это желание первым. И всё же передышка между подземельем и визитом к Саурону была настоящим отдохновением.
– Радости вам, девы – сколько возможно обрести её здесь, – обратился Кирион к одной из тех, кто помогал им обоим с мытьём.
Девушки показались печальными и испуганными. Лагортал смотрел на них с жалостью – некогда свободные эдайнет, которых принудили исполнять службу… – но молчал. Свою одежду эльф желал было сам омочить в воде и, как получится, постирать, но ему протянули иную: чистую, но чужую…
– Спасибо, господин, – потупились девы, когда к ним обратился эльф. Говорить дальше, в присутствии такого красивого, сурового и могучего воина, как Лагортал, они не смели. Что они, согласившиеся быть рабами, могли сказать? Первых эльфов – девушку, и молодого парня, они жалели, но предлагать этому, с сияющими глазами, сдаться…
– Вы уже четвёртые, кто согласился придти, – наконец произнесла одна из рабынь, сама толком не зная, зачем это говорит.
– Значит, других не было, – произнёс Лагортал. О троих он уже знал. – Спасибо.
– Вы – четвертая группа… – прошептала девушка, совсем стушевавшись. Ведь она уже запомнила, что рядом с Повелителем лучше молчать – зачем же теперь заговорила?..
– А сколько эльфов? – спросил нолдо, прежде чем выйти.
– Трое, и потом три раза по два, – поделилась аданет тем, что знала, а потом добавила. – Не выдавайте нас.
***
Одетых в чистое «гостей» повели в комнату Повелителя. Шли так же, рука об руку, только в дверь вошли друг за другом. Лагортал скоро понял, куда именно их ведут. Саурон сидел за столом на месте Ородрета.
Волк улыбнулся вошедшим.
– Итак, мы пришли, – начал Лагортал. Тон был резковатым, но слова вежливыми. – Младший умайа сказал нам – я обещал быть гостем, и ты обещал нам именно это. Что именно ты считаешь обязанностями гостя и хозяина, принимающего гостя?
– Для начала – представиться и сесть за стол. Вы можете звать меня Гортхаур, или Маирон.
Звать Гортхауром Саурона было несложно, назвать имя… не так страшно. Тяжелее и неприятнее всего было сесть за один стол с умайа, но иначе Кириона вновь будут пытать.
– Моё имя Лагортал.
– Кирион, – произнёс второй.
Они сели за стол (чувствуя себя ещё более голодными, чем до того), и Лагортал продолжил:
– И всё же? Я предпочёл бы знать заранее.
Эльфы учились покорности. Назвали имена, сели за стол… Может и других стоило сначала мучить, а потом предлагать гости?
– Я бы рад тебе ответить, Лагортал, но даже не знаю, что сказать… Будь ты из беорингов, ты бы не задавал вопросов, а так, как объяснить тебе? – эльф не знал обычаев людей, значит, был не из народа младших арфингов (как и Кирион), но бывал раньше в этой комнате… – Вы тоже из Нарготронда или жили раньше здесь? Есть ли в Нарготронде законы гостеприимства?
…Первые же слова были ударом. Саурон знал, откуда они. Уже знал. Кто-то не выдержал пытки? Но их же не спрашивали… Или – проговорился здесь?..
– Объяснить кажется несложным. Просто перечислить, что ты считаешь должным делать, что – не делать; и чего требуешь от нас. А если ты хочешь, чтобы мы следовали своим обычаям… я не ведаю, знаешь ли их ты, – разумеется, он не ответил о Нарготронде.
– Ты же понимаешь, что вовсе не просто перечислить все, все учесть, – умаиа развел руками. – Оставим вопрос о том, откуда ты; своим подчеркнутым игнорированием ты и так ответил. Но ведь не будет какого-либо вреда, если ты расскажешь об обычаях твоего города?
– Вред? Наверняка будет, – это и была одна из главных причин, по которой Лагортал так не желал идти в гости… Да и сам Саурон только что показал ему, что может извлечь сведения даже из нежелания отвечать. – Но я скажу тебе, если ты их нарушишь.
– Тебе не кажется, что ты начинаешь бояться каждой тени? – поднял бровь Волк. – Поверь, страх что-то не то сказать приносит очень мало пользы. Ты будешь все время в напряжении и именно поэтому даже не заметишь, что проговорился. Я не хочу ставить тебя в такие условия, ведь ты мой гость. Вместо этого я заранее обсуждаю с тобой безопасна ли тема, и если да, то мы спокойно сможем говорить о ней, не отклоняясь. Почему ты думаешь, что опасно говорить об обычиях гостеприимства Нарготронда? Можно подумать из-за вашей скрытности – у вас и вовсе нет таких законов, а случайных гостей ждет злая судьба.
– Подсказывать тебе, как лучше засылать к нам соглядатаев? – переспросил Кирион. К ним уже приходил умайа, пытавшийся замаскироваться под эльфа – к счастью, его развоплотили. – Конечно, мы не хотим этого.
Волк только фыркнул, услышав слова пленника.
– Вот именно то, о чем я и говорил. Я спросил Лагортала о том, что для вас гостеприимство, но ты так напряжен, что можешь думать лишь о своих тайнах, и ты рассказал мне, что часть моих соглядатаев до Нарготронда все же добирается. Вот зачем? Кто тебя об этом просил? А потом начнешь рассказывать о моем коварстве. Неужели не лучше было просто ответить на мой вопрос?
Волк приподнялся, разливая по кубкам вино.
– Прошу вас, начинайте есть. Сегодня обед приготовила Линаэвэн вместе с моим поваром из Смертных. Ваше здоровье.
Кирион закусил губу, опустил голову. Может быть, Лагортал ответил бы лучше… Хотя – что Саурон поймёт из того, что соглядатаи добираются до земель Нарготронда
А Линаэвэн заставили готовить… Что если из неё и выбили перед тем, что они из Нарготронда?
Лагортал полагал, что может и понять… во всяком случае, он дал знать, что для него это полезно. Запомнил на будущее: не стоит говорить, чего именно ждёшь от Саурона и чего опасаешься – это может оказаться подсказкой.
Пригубив вино, Волк продолжил:
– Твое предложение, Лагортал, не выглядит честным, не находишь? Если мы хотим действовать по правилам, то должны оба знать эти правила, а не играть каждый по своим.
– Ты же не пожелал объяснить правила? Их не бывает много, – отозвался Лагортал.
Какое-то время все молча ели – эльфы едва не набросились на пищу, и умаиа не мешал. Мясо было приготовлено именно руками эллет, о том говорил и подбор трав, и аромат, и многое, чему трудно дать название… И слышался в том плеск далёких волн и вольный простор – который любил и синда; Лагортал, попробовав, различил и отсвет Амана… Она старалась дать им облегчение… И оба эльфа стыдились внутренне того, что сидели здесь… Но вскоре разговор продолжился.
– А что если нам с вами обсудить и записать свои правила? – предложил Волк.
– Да, можно обсудить и записать, – согласился Лагортал. – Скажи, чего ты ждёшь от нас? Мы назвались, сели за стол, едим то, что ты предложил, говорим с тобой, и – зовём тебя Гортхауром. Чего ещё ты ждёшь от нас – считаешь, что мы как гости должны делать?
Волк начинал негодовать. Эта партия оказалась такой же неблагодарной, как и другие. Маирон отнесся к ним со всей душой, предупредил не совершать ошибок, был с ними честным и откровенным, а чем эти мерзавцы оплатили ему? Недоверием и заготовкой козней. Вслух же умаиа ответил иное:
– Вы ведете себя почти безупречно, и если все наши трапезы будут так проходить, я не выскажу недовольства. Надеюсь и вы мною довольны? А чем бы вы хотели заниматься во время меж трапез и сном в своей комнате?
Лагортал кивнул.
– Итак, большего не требуется – можно так и записать… Если гость всё это исполняет и держится вежливо, что ты сочтёшь недопустимым? По обычаям эльдар гость, скажем, не обязан делать то, что ему предложит хозяин, так как он свободен. Волен и передумать, и попрощаться, и уйти по своему желанию. Когда ты говорил о гостях, ты имел в виду именно это? – «Говоришь, ты хочешь знать наши обычаи, чтобы им следовать? Хорошо…» – Что до того, что мы желали бы делать… нам более всего нужен отдых и восстановление сил. Видишь ли, после пытки многие занятия будут тяжёлыми и болезненными.
– Ещё хотелось бы поговорить друг с другом наедине… – осторожно прибавил Кирион.
– Да, без свидетелей, – подтвердил Лагортал. Хотя и не думал, что им действительно дадут поговорить наедине. – Это – если о том, чего мы хотим…
Волк слушал с улыбкой и заговорил, лишь когда эльфы закончили.
– Вы хорошо сказали и хотите не малого, но что вы готовы предложить мне взамен?
На остальное Волк решил пока не отвечать.
На некоторое время эльфы вернулись к еде – приготовленное было не только вкусно, но и давало поддержку… Лагортал пытался прояснить для себя, чем он всё-таки занят – ведёт переговоры с врагом? Высказался сам Саурон. «Что вы готовы предложить взамен?» Лагортал согласился прийти сюда, говорить (уже понимая, что не раз укорит себя за это согласие…) – но вступать в торг, чтобы получить отдых и беседу, не намеревался.
– Ничего. Ты спросил, чего мы хотим – мы ответили. О самом обыкновенном. Эльфа даже не нужно просить отойти и не подслушивать, если двое хотят поговорить наедине, он и сам догадается, – пожалуй, только после этих слов обоим эльфам пришла в голову мысль, что слушать их могут не только стоящие рядом орки… Они обменялись понимающими взглядами. – И дать отдых для восстановления сил – тоже самое простое, не требующее от тебя усилий. И всё же я хотел бы знать: что ты считаешь неприемлемым для гостя и что – для хозяина?
Волк снова не перебивал, не мешал эльфам говорить – чем больше будет сказано, тем лучше. И лишь когда эльфы выговорились, Волк ответил.
– Вы не просили ни о чем, что бы вам ни было бы и так дано. Отдых и покой, сон, мягкая кровать, благословленная еда. И если вы не будете нападать и плести козни, пытаться нанести мне и всему моему вред, не проявлять агрессии, это, как мне кажется, будет хорошим выполнением вашего обещания. Однако, как хороший хозяин, я должен развлекать своих гостей. Не все же время вы будете спать, вам самим будет невмоготу бездействие, так чем бы вы хотели заняться?
Лагортал более чем желал нанести вред Саурону или его слугам, но всё равно не знал, как; и вряд ли об этом стоило спрашивать самого Саурона. К тому же согласившись «погостить» у него… Но Кирион… Саурон был рядом, и задавал вопрос, и не время было думать – а на что ещё он может согласиться, чтобы других не мучили…
– Отдыха и беседы будет достаточно, – ответил тем временем Кирион. – Это и есть то, чем мы хотели бы заняться.
– Вы неприхотливы, – усмехнулся умаиа. – Ваши родичи захотели большего. Линаэвэн заинтересовали карты и кухня, Ламмион уехал на охоту, с Нэльдором мы всю ночь изучали звезды в трубу, и я учил юношу записывать их ход. Так что не торопитесь отказываться, может быть, и вас что заинтересует.
Хотя Волка устраивала и беседа. Более чем устраивала.
Карты… это могло быть опасно. Нужно было сберечь тайну… но не только это было важным. Лагортал понимал, что и Нэльдору, и Линаэвэн, пусть не сразу, чуть позже, наверняка предложили тот же выбор, что ему: «или пытки товарища, или соглашайся». Но его передёргивало от мысли учиться чему-то у Саурона – хотя вот сел же за стол и даже не морщится…
Эльф заметил:
– Я сказал тебе кое-что об обычаях, о том, чего ждут от гостя – помимо того, что я уже делаю… Но ты так и не сказал – что считаешь обязанностями хозяина, а что неприемлемым для него. Это не слишком честно.
– Разве не сказал? – удивился Волк. – Обязанности хозяина – заботиться о своих гостях, об их удобстве, безопасности, досуге. А что ты назовешь неприемлемым для хозяина? – они подошли к интересному вопросу, причем не он, а эльфы его подняли. Будет очень любопытно услышать, что они скажут.
– Скажем, неприемлемо причинить гостям вред или принуждать их делать то, что хочет хозяин – силой, угрозой или иначе, – сдержанно ответил Лагортал. Казалось бы, он просто сидел за столом и говорил, даже получил мясо и вино для подкрепления сил… Но как же это было тягостно! И потому, что не оставляло ощущение словно липкой паутины, которую хотелось сейчас же сбросить, только и не разглядишь – где же она здесь. И потому, что – нельзя было ему, воину, соглашаться… но он не мог держаться этого…
Кирион тоже поднёс к губам бокал. Вино было терпким. Эльф прислушался к аромату, вкусу, в них всегда различался отзвук того, как рос виноград – на косогоре или у реки, рано или поздно пришла весна, жарким ли было лето и много ли прошло дождей… На синда повеяло стынью и хмарью. Ягодам недоставало тепла и солнца, будто вызрели они под вечными не расходящимися тучами. Линаэвэн привнесла образ моря, а Саурон или некто из его слуг, должно быть, образ Севера. Куда их всех наверняка отправят со временем. Синда повёл плечом, но ничего не сказал.
– Само собой разумеется, – кивнул Волк Лагорталу, даже не отвлекаясь от ужина. – Ты же слышал мои слова про безопасность и удобства. Разве причинить вред и принуждать не противоречие?
Маирон получал удовольствие от момента. Эльф понимал, что запутался, что не видит правильного ответа, что ходит по грани и увязает в паутине, но паутина была невидима, и нолдо не мог ни остановиться, ни найти правильный выход. А Волк ему помогать не собирался. Даже наоборот.
– Противоречит. Но я не знаю, насколько ты… непротиворечиво действуешь, – и согласился, и возразил нолдо.
Скажем, эти гости и их правила более чем противоречили «приглашению» через попеременные пытки то его, то товарища. Не так ли согласились и другие, кроме Нэльдора?
– Скажи, – мысли об образах, вложенных Линаэвэн, и слова собрата по отряду и плену складывались в вопрос, и Кирион задал его. Хотя знал, что может и не получить ответа… – А как… случилось, что Линаэвэн согласилась готовить?
Умаиа улыбнулся для себя. Нолдо согласился. Уступил. Склонился. Даже если сам еще не понял. И Волк ответил Кириону.
– Мм… – задумчиво хмыкнул умаиа, – даже не знаю. Я предложил ей готовить, Линаэвэн отказалась и ушла в свою комнату. А потом вдруг приказала позвать меня и сказала, что передумала. Я не стал спрашивать о причинах.
Лагортал догадывался, в каком случае могло случиться такое: отказалась, а потом передумала. Он ведь тоже отказался идти в гости… а потом пришёл. Если умолчать об угрозах и о том, что происходило между тем и этим – получится «просто передумал», ведь Саурон лично с ним не говорил.
– Именно предложил? Никого не мучая и не угрожая «либо ты сделаешь это, либо…» – он сделал выразительную паузу. – Хотя ты, быть может, считаешь, что и в гости нам прийти – предложил…
Волк покачал головой на слова Лагортала, но отметил про себя волнение эльфа: «Значит, тебе не все равно, что будет с девой? Это хорошо».
– Я не думаю, что вашего гонца так легко заставить что-либо делать, – возразил Волк. – Не зря Финдарато выбрал именно ее. Девы часто, как ни странно, бывают безжалостными, уж поверь мне.
Лагортал сжал зубы, побледнев ещё сильнее. Нужно было сдерживаться. Знал же, что идёт к палачу? Побеседовать и принять угощение…
Маирон подумал, что и ему пора задавать вопросы самому.
– Честно говоря, я удивлен узнать, что и синдар живут в Нарготронде. Я думал, это страна только нолдор и ушедших с ними. Как так случилось? Ты принес вассальную клятву или… просто присоединился?
Не намереваясь рассказывать ни о своей судьбе, ни о Нарготронде, Кирион ответил общим вопросом – о том, что, как он думал, знал и Саурон:
– Разве есть в Белерианде земли, где жили бы одни только нолдор?
Кирион захотел ускользнуть от ответа, и Волк не мог ему это спустить.
– Ты ответил неразумно. Берега Нарога населены. До сих пор мы выворачивали наизнанку только попавших к нам калаквэнди, а по твоим словам оказывается, что мы не должны пренебрегать и мориквэнди. Может быть, ты… как-то исправишь свою оговорку?
Кирион понимал, что тёмный майа постарается использовать их слова во вред эльдар; но полагал, что не сказал ничего значимого.
– А если я исправлюсь и отвечу, ты обещаешь, что не будешь хватать мориквэнди? – с горькой иронией спросил он.
– Увы, Кирион, пока идет война, мы не можем не брать пленных. Но зачем тратить время на допрос тех, с кого нечего спросить? Хотя, с другой стороны… Нарготрондцам пойдет на пользу такое положение дел: пока мы тратим время и силы не на них, тайное королевство может ни о чем не тревожиться.
Пусть каждый из пришедших чувствует за собой вину, дергается в ней, как в паутине, увязая все больше. Синда сцепил пальцы. И вновь разжал их, когда Лагортал спросил Саурона – холодно, от того что сдерживал себя:
– А что, сейчас пленных синдар не подвергают пыткам? Или только не задают им вопросов о Нарготронде?
Не избавить кого-то от пытки мог бы ответ, но только подсказать палачам, какие кому задавать вопросы! Тем более если Саурон и так поймёт, что Кирион живёт в Нарготронде. Умаиа хватит и того, что там есть хотя бы один синда… Тем более, что, на самом деле, синда был не один, особенно после войны.
– Пытки требуют времени и усилий, – отозвался Волк буднично.
– Ты не мог бы передать мне соль? – затем обратился умаиа к Лагорталу и продолжил: – Далеко не всех, кто попадает в плен на Север, допрашивают, и не всех, из тех, что допрашивают, пытают. Большинство ваших женщин, даже из калаквэнди, сразу отправляют на работы, допрашивают, в основном, воинов. Многие из синдар и сами все рассказывают: им, с одной стороны, и скрывать нечего, с другой – на них часто достаточно едва надавить, подтолкнуть к рассказу.
«Эльфы сами напросились», – усмехнулся про себя умаиа.
Лагортал вновь сжал зубы. Слова умайа, казалось, были спокойными и вежливыми, но Лагортал задрожал – не от страха, от гнева. Потому что слова о пытках произносились так обыденно, вперемежку с просьбой передать соль, будто и то, и другое было частью повседневной жизни… И продолжить говорить или дать ему солонку – для него было всё равно что согласиться с этим. Признать не злодеянием, а частью порядка вещей. Это было нестерпимо.
Вместо ответа он вскочил, сжав кулаки. Но Кирион…
– Лагортал, я… – синда закусил губу. Он был готов сказать – я отправлюсь обратно в подземелье… но выдержит ли? Если уже был готов просить о приглашении. «Едва надавили» – он и согласился. О других его родичах это могло быть клеветой, но о нём – нет. И свою боль мог терпеть хуже, чем чужую; там – молчал, ведь Лагортал так стойко держался, даже его самого утешал, а сам…
– Что за безумие, – сквозь зубы произнёс Лагортал… и всё же сел, и заставил себя продолжить разговор.
Яростный порыв нолдо сжался в мучении, поник под виной и стыдом его товарища-синда. Лагортал сел на свое место. Злой, но вынужденный снова подчиниться. Нет, что не говори, а идея гостей была хороша. Этого нолдо нужно было бы подвергнуть жестоким пыткам, прежде чем удалось бы заставить его переступить через себя, а здесь, за столом, пленник сам это делал, без принуждений.
Но Лагортал не сдался и искал выход. Саурон наверняка будет задавать другие подобные вопросы – как избавиться от них? А что, если сказать прямо?
– Мы не хотим говорить о Нарготронде и всём, что с ним связано. Ты сказал, хозяин должен заботиться об удобстве и безопасности гостей? Как ты понимаешь – эта тема для нас и неудобна, и не безопасна.
Нолдо нашел, как увильнуть от разговоров о Нарготронде, и Волк, для вида, согласно кивнув, ответил:
– Ты прав, оставим Нарготронд. Тем более что ты, Кирион, и вовсе не из этих мест, хотя и солгал мне, тем самым поставив под удар синдар Нарога. Ты отправился навестить родичей в гаванях Кирдана и убедить его принять план Финдарато и Артаресто?
Пусть «гости» знают, что Волку уже известно очень много, пусть подтвердят хоть что-то, пусть упадут в уныние, пусть бояться и потому совершают ошибки!
Кирион был ошарашен, у него едва не вырвалось «Я не лгал»… Этим-то он точно поставил бы под удар синдар.тТолько не хватало перед Сауроном оправдываться. К тому же… у него, в самом деле, были родичи в Эгларесте, и он желал заодно навестить их.
Лагортал, что и без того едва сдерживался, вскинулся (о Кирдане догадался по имени Кириона, но имя Артаресто – откуда?!) и резко ответил:
– Перестань издеваться, выдавая допрос за беседу. «Не хотите отвечать об одной военной тайне, скажите о другой», – это разве беседа?
Эльфы не смогли сохранить хладнокровия. «Да если они такие нежные, как же они собираются в плену продержаться?» – усмехнулся про себя умаия.
После последних наглых пленников, которые просили о гостях, получили отдых, и как только получили свое, так сразу же отказались от гостей, Волк был зол и раздражен. Он больше не ожидал, что его затея может дать пользу и подсознательно ждал, что и эти быстро уйдут, потому почти открыто провоцировал, желая скорее приступить к пыткам. Но… он поспешил. Несколько секунд Волк, оперевшись о стол и откинув голову, задумчиво смотрел на Лагортала. А потом заговорил. И в этот раз голос его был спокойным, без дружелюбных ноток, но зато в нем чувствовалось уважение.
– Скажем так, я испытывал вас. И вы повели себя более чем достойно. Из всех ваших товарищей, вы единственные, к кому я не могу не испытать уважения. И, чтобы не держать вас в напряжении, я поясню вам свои слова: мне известно, что вы шли с посольством к Кирдану; знаю, что среди вас были как просто воины Нарготронда, так и Верные Артаресто и Финдарато; и знаю, кто есть кто. Вы можете не бояться, что выдадите мне что-то, я и так все знаю.
Испытывал… От того, что испытание, выданное Сауроном, он прошёл, Кирион чувствовал себя не лучше прежнего… Напротив, он счёл, что если они единственные, кого Саурон называет достойными – возможно, все, кто были перед тем, начиная с Нэльдора, вели себя лучше, чем он. То говорит лишнее и даёт подсказку, то двух слов связать не может, то своей слабостью мешает товаришу поступить так, как он желал бы.
А Лагортал был сбит с толку. Враг говорил ему об уважении… Уважение к достойному противнику – это было понятно и верно, но может ли Саурон действительно уважать эльфов? И что он действительно знал? То есть… сейчас его слова были логичны (хотя в любой момент могли смениться безумием) – умаиа мог, исходя из этих сведений, сделать те выводы, которые сделал. Но, возможно, Саурон только догадывается, а они подтвердят его догадки.
– Знаешь, кто есть кто? Это значит – мог бы назвать имена всех в отряде? – Лагортал старался сдерживаться.
Эльфам требовалось время, чтобы переварить услышанное, и Волк их теперь не торопил. Если они, и правда, Светлые, такие, какими кажутся, Маирон не хотел на них давить. Да, рано или поздно они все равно упадут в его ладонь и раскроются, но умаиа будет работать с ними бережно и аккуратно, будет гранить их как редкой красоты самоцвет. Наконец нолдо заговорил, и Волк выслушал его.
– Да, Лагортал, могу. Тебе правда от этого станет легче? – Волк больше не искал ссоры и говорил воистину как с гостем.
На краткое время нолдо опустил глаза, раздумывая, а затем твёрдо ответил:
– Да. Лучше знать правду.
Что-то переменилось… Испытание? Возможно, в самом деле… он не знал, что именно проверял Гортхаур, и не сомневался, что у него были свои цели – но умайа мог знать заранее, что эльфы не станут отвечать на вопросы о Нарготронде и войне. И не станут вести непринуждённый разговор о пытках. Саурон оставался палачом и врагом, но ситуация как будто вернулась к началу: он, Лагортал, согласился прийти, сесть за один стол и беседовать, и не знал, что будет.
– Хорошо, – кивнул Волк, но без издевки, а словно с уважением принимая выбор. – Линаэвэн, посол к Кирдану; Ламмион, нарготрондец, но с поручениями короля часто ездил за пределы королевства; Нэльдор, нарготрондец, впервые поехавший в другие земли; Таугатол, Верный Финдарато; Долхэн, его друг, Верный Артаресто; Арохир, младший лорд Нарготронда; с его напарником, уже бывшем однажды в плену, я только начал говорить, но мне сообщили о вашем желании быть гостями, и я его оставил; Лаирсул, целитель погибших Арфингов, им же служил и Бэрдир; Ардуиль, беглец из Ангбанда, друг Финдарато; его товарища, второго беглеца, я не успел допросить. Равно как, благодаря вашему вмешательству, я не успел допросить и двоих последних из вашего отряда. – Волк сделал короткую паузу. – Ты доволен моим ответом, гость мой?
Кирион шире распахнул глаза. Каждое названное имя, каждое знание было для него как ещё один удар. Лагортал слушал внимательно – ему было горько, но лучше было действительно знать, а не гадать. Саурон узнал большинство имён так быстро. И возможно, их назвали сами нолдор – как они сейчас.
– Да, я хотел узнать, – ответил Лагортал, не опуская глаз. Затем только вернулся к еде.
Волк был доволен – многое из того, что он назвал, кроме имен, было его догадками, и теперь эльфы своей реакцией все подтвердили. Но при этом – пусть Лагортал думает, что Маирон сделал уступку, раскрыв то, что ему известно. А еще «гости» должны были помнить, что своим согласием они защитили других, и, пока они здесь, допросов не будет.
– Я ответил, как ты и просил. И теперь я хотел бы вновь повторить свой вопрос, – голос Маирона звучал не мягко, но серьезно, и не давяще, не с угрозой. – Чем бы вы могли заняться, что бы не скучать? Хочешь Кирион, что-то резать из дерева? Я найду для тебя материал и инструменты. А ты, Лагортал… Что тебе предложить? Ты знаком с ювелирным делом? Я обещал Линаэвэн сделать для нее украшение, хочешь сделать для нее другое?
– Резать из дерева? Это возможно? – переспросил удивлённый Кирион.
– Мы, в самом деле, устали и более всего нуждаемся в покое и беседе, – Лагортал напрягся. Саурон предлагал им что-то сделать – как отдых… Они изготовят инструменты, и их потом враг использует для своих целей. – А скучать… Я слышал это слово, но мне неведомо его значение.
Нолдо ответил отказом, но Волк был терпелив.
– Да, Кирион, дерево. Я прикажу отнести все необходимое в твою комнату, – улыбка вышла очень естественной, легкой, как естественная реакция на изумление собеседника. – И отдых, Лагортал, вы получите. Но скажи, сколько ты планируешь предаваться сну и беседе? День, три, неделю, две? Тебе, и правда, не наскучит? – Маирон смотрел с легкой иронией и любопытством.
– Отдохну – узнаю: к чему загадывать наперёд? Наверное, я буду томиться от того, что я не на свободе, – ответил Лагортал; это никак не могло быть новостью для Саурона. – Но это не так уж зависит от того, чем именно я буду занят; а ты повторяешь это слово, «скучать». Что оно означает?
Лагортал, в самом деле, слышал его – от Вторых, но настоящего значения, кроме самого общего – «испытывать некое неприятное и томительное чувство» – так и не узнал. И не мог понять, что же Саурон имеет в виду.
– Ты мог бы получить и свободу, – заметил Волк. – А скука, это просто. Вот тебе несколько примеров – представь, что ты день за днем сидишь в комнате. Ты можешь есть, спать, даже говорить с товарищем, но скоро все слова будут сказаны, и ты не будешь знать чем заняться, и это будет тяготить и даже мучить. Или другая скука – представь, что ты должен делать одинаковые фибулы, одну за одной, раз за разом, изо дня в день. Или вот тебе третий пример, только не обижайся на меня. Вам было скучно в Амане, все уже было построенно и переделано, и многие из вас хотели уйти. Теперь вы тут и даже забыли, что значит скука.
– Значит, скука – это несвобода? – уточнил Лагортал. Едва не хмыкнул: обижаться на Саурона? На врагов не обижаются. Ему не нравилось уточнять малоизвестное понятие у врага, к тому же… эдайн, скорее всего, понимали под этим иное. – Если я не могу оставить комнату, или меня вынуждают делать одинаковое, то в этом есть несвобода. Ведь если я не хочу делать одно и то же, я и не начну; а если начну, то для меня это в радость.
Об Амане и Исходе он говорить не стал. Кто-то как-то сказал, и, искажённое и преувеличенное, это знание дошло до синдар… И Тингол запретил квэнья и не допускает в Дориат даже нолдор, верных Арафинвиони. Волк искал знания не об истории нолдор, а о самом нолдо. И он найдет то, что ищет – не здесь, так там.
– Вижу ты не ювелир, – усмехнулся Волк. – Они точно, что такое скука знали, – впрочем, Маирон, не желая задевать эльфа, не стал развивать тему, уточняя откуда именно он знает то, что знает. – Если познакомишься со скукой – скажи, мне будет интересно узнать первые впечатления. Однако, мне не удалось предложить тему для беседы, что заинтересовала бы вас, так что… теперь ваша очередь.
Лагортал, в самом деле, не был ювелиром, как и оружейником, хотя любил камни и руды и умел находить их. А весной и летом присматривался к цветам и травам. Осенью рассматривал золу опавших листьев, брошенных в костёр – там, где скрыты железные руды, она могла побуреть. И в любое время по одному камню мог найти другой, что, будто брат или друг, наверняка окажется рядом… Найденным он любовался, и, собрав немало, после дарил другим – вновь уходя на поиски.
Саурон хотел, чтобы эльфы предложили тему для беседы, словно давая возможность самим выбрать безопасную. Лагортал задумался, и Кирион спросил:
– Ты сказал, что желал сделать для Линаэвэн украшение… Какого рода украшения ты предпочитаешь? – Лагорталу и это не нравилось… и ничего не нравилось: не годится беседовать с врагом о том о сём, будто с приятелем, но и сказать то, что верным было бы сказать врагу, нельзя.
