Текст книги "Волшебники Гора (ЛП)"

Автор книги: Motierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 43 страниц)

– Господин! – выдохнула женщина, сияя как золотая монета.

– Эта рабыня! – возмутилась Талена.

– Именно эта рабыня, – кивнул Мило.

– Абсурд! – в гневе закричала бывшая Убара.

– И именно она самая красивая женщина на всём Горе, – заявил мужчина.

– Господин шутит, – рассмеялась Лавиния.

– Разумеется, – не стал отрицать он, – я же не видел всех женщин Гора.

Лавиния восхищенно захихикала.

– Но из тех кого я видел, – совершенно серьёзно добавил Мило, – она самая красивая!

– Правда, Господин? – застенчиво потупив взгляд спросила Лавиния.

– Конечно правда! – заверил её мужчина.

– По крайней мере, я постараюсь быть таковой для вас, – пообещала она.

– Конечно, – улыбнулся Мило, – Ты обязательно постараешься, моя красотка-рабыня.

– Я люблю Вас, Господин! – воскликнула Лавиния.

– А разве я не красивая? – возмущённо поинтересовалась Талена.

– Ты не лишена привлекательности, – оценил её достоинства Мило.

– Что значит «не лишена привлекательности»! – вскипела она.

– Именно это и означает, – пожал плечами мужчина.

– Я красивая! – заявила бывшая Убара.

– Вероятно, Ты могла бы принесли своему владельцу неплохую прибыль, – признал он.

– Тысячи золотых монет! – воскликнула Талена.

– За одну только твою женственность, закованную в цепи? – скептически уточнил я.

– Конечно! – кивнула она.

– Ты прошла обучение? – поинтересовался я.

– Конечно, нет!

– В таком случае, Ты ушла бы с прилавка за что-то между двумя и тремя серебряными тарсками, – оценил я.

Это казалось разумной ценой, учитывая текущее состояние рынка.

– Это абсурдно! – бросила Талена.

– Запомни, – усмехнулся я, – мужчины покупают только женщину, причём для того, для чего она хороша.

– Слин!

– Мило пора уходить, – снова напомнил Марк.

– Да, – согласился я.

– Ты действительно предпочёл эту шлюху-рабыню мне? – всё ещё не веря спросила Талену у Мило.

– Конечно, – кивнул тот.

– Всего лишь к такой же шлюхе-рабыне, – усмехнулся я.

– Совершенно верно, – согласился со мной Мило.

– Слин! – зло выплюнула бывшая Убара.

– Вот так, тебе предпочли другую, – развёл я руками.

Женщина обожгла меня гневным взглядом.

– Не расстраивайся, – попыталась успокоить её Лавиния. – Мы обе всего лишь рабыни, и мужчины могут рассматривать, оценивать и выбрать нас так, как им нравится. В другое время или в другом месте их выбор мог бы быть другим.

– Самка слина! – зашипела на неё Талена.

– Нам пора уходить, – сказал Мило.

– Я раздета, Господин, – напомнила ему рабыня.

– Пусть оденется, – посоветовал я. – Можно взять ту одежду, в которой она пришла сюда, а также что-нибудь из нарядов прежней Убары Ара.

Если бы Талена могла убивать взглядом, меня бы уже не было в живых.

– Считай что за них заплачено той золотой монетой, что Ты мне вернул, – сказал я Мило.

– Отлично, – кивнул актёр.

Лавиния метнулась собирать одежду.

– Не забудь про тунику с раздевающим узлом! – крикнул ей Мило.

– Да, Господин! – понимающе засмеялась рабыня, на ходу подхватывая упомянутый наряд.

– Было бы неплохо, как мне кажется, замаскировать её под свободную женщину, – подсказал я.

– Верно, – согласился со мной Мило, и указал женщине на предметы одежды, валявшиеся у его ног, оставленные там прежней Убарой.

Лавиния, поспешила туда и опустилась на колени, чтобы разобраться в них. В результате она снова оказалась на коленях у ног Мило. Рабыня, с совершенно счастливым выражением на лице, посмотрела вверх, на своего хозяина, а затем согнулась, приступив к своей работе.

– Ой, здесь кошелёк! – сообщила она.

– Это мой! – выкрикнула Талена.

– Тяжёлый, – прокомментировала Лавиния.

– Отдай его своему господину, – велел я, и встретив удивлённый взгляд Мило, сказал: – Оставь себе.

– Это моё! – попыталась возмутиться бывшая Убара.

– Рабыням ничего не принадлежит, – напомнил ей я. – Они сами имущество.

Мило, пожав плечами, опустил кошелёк за отворот своей туники. Несколько монет меньшего достоинства, чем золотые, как мне показалось, ему бы не помешали.

– И это не забудь, – напомнил я, поднимая маленькую закрытую кожаную капсулу на шнурке, содержавшую компрометирующее актёра, на тот момент, когда он был рабом, послание, которое прежняя Убара носила на шее.

– Благодарю! – улыбнулся он.

Талена немного подёргалась, беспомощно и бесполезно.

Капсула исчезла под его туникой, вслед за кошельком.

– А что насчёт того письма, которое Ты сам получил? – полюбопытствовал я. – Подозреваю, что оно уничтожено?

– Оно было слишком красивым, чтобы уничтожить, – признался мужчина. – Я привязал к нему нить и опустил его между камнями в театре. С помощью этой нити я легко смогу вернуть его.

– Сделай это, – посоветовал я.

– Конечно же, я не оставлю его в Аре, – заверил меня актёр.

– Это письмо сочинила и написала Лавиния, – сообщил ему я.

– Я догадался об этом во время событий этого утра, – улыбнулся он, – оно не могло быть написано Таленой из Ара.

– Вот этой рабыней? – кивнул я в сторону женщины.

– На тот момент, когда она была Таленой из Ара, – поправился Мило.

Талена сердито отвела взгляд.

– Я рад узнать, – сказал Мило своей рабыне, – что это Ты написала то письмо.

– Я рада, если мой господин доволен мной, – застенчиво отозвалась она.

– Оно очень красиво, – похвалил актёр.

– Я выстрадала каждое слово в том письме, – призналась Лавиния.

– И оно получилось совершенным, – заверил её Мило.

– В нём, – добавила женщина, – я излила свои чувства к вам. Я обнажила перед вами свои мысли, мечты, надежды, эмоции и своё сердце. Я разделась перед вами. Я бросила себя к вашим ногам, отдала себя на ваше милосердие.

– Оно было похоже на письмо рабыни к своему господину, – заметил он.

– Так оно и было, – подтвердила Лавиния, нежным голосом.

– Одевайся, рабыня, – понукнул её я.

– Да, Господин, – дернулась она, выходя из задумчивости, и уже через мгновение задрапировалась в одежды, которые прежде носила Талена.

– Эй, это – моя одежда! – возмущённо крикнула Талена. – Скажите этой рабыне, что бы она немедленно сняла мою одежду!

– Уверен, что она не привлечет особого внимание на улице, – предположил я. – Честно говоря, я не думаю, что великий Мило в компании свободной женщины станет какой-то новостью для прохожих. Разумеется, женщина предприняла бы максимальные усилия, чтобы удостовериться, что её лицо скрыто.

– Конечно, Господин! – улыбнулась Лавиния, поняв мой намёк и подбирая с пола вуаль.

– Самка слина! – прошипела Талена.

– И если вас увидит кто-либо, знающий об уловках Аппания, – усмехнулся я, – то они, по-видимому, улыбнутся про себя, подумав, что эта таинственная свободная женщина вскоре может обнаружить себя, одетой в несколько менее скрывающие одежды, а возможно, немногим более чем в рабский ошейник.

Лавиния не выдержала и засмеялась. Конечно, под одеждами она по-прежнему оставалась именно в таком ошейнике.

– А если кто-либо увидел, как сюда вошла новая рабыня, тогда ещё бывшая свободной женщиной, – добавил я, – возможно, они будут готовы предположить, к её переходу в надлежащее состояние.

Талена чуть не захлебнулась от ярости.

Лавиния замерла перед нами. Теперь она была практически полностью одета, оставалось только закрепить вуаль и накинуть капюшон.

– Как вам нравится ваша свободная женщина, Господин? – поинтересовалась она у Мило.

– Ты не моя свободная женщина, – усмехнулся мужчина. – Ты – моя рабыня.

– Но на мне одежды свободной женщины, – заметила она.

– Мне понравится снимать их с тебя, – заверил её актёр. – Немного позже.

– Я буду с нетерпением ждать этого момента, – улыбнулась она.

– Вам пора уходить, – напомнил Марк.

Мило кивнул, соглашаясь с мнением молодого воина.

Но прежде чем покинуть нас, Лавиния опустилась на колени передо мной. Это выглядело парадоксально, женщина одеждах сокрытия стояла на коленях перед мужчиной.

– Спасибо за то, что отдали меня Мило, Господин, – поблагодарила она, а затем, нежно и благодарно, поцеловала мои ноги.

Потом рабыня повернулась и, прижавшись губами к ногам Мило, своего господина, сказала:

– Я люблю Вас, Господин!

– Закрепи вуаль, – приказал он, и женщина, не поднимаясь с колен, пришпилила вуаль, а затем накинула капюшон.

– Желаю всего хорошего, – сказал я.

– И от меня всего хорошего, – кивнул Марк.

– Я благодарю вас за всё, – поклонился Мило.

– Это был пустяк, – заверил его я.

Посмотрев вниз на Лавинию, теперь полностью скрытую от наших взглядов, я напомнил:

– И не забудь купить плеть.

– Не забуду, – пообещал актёр.

– Если Вы будете недовольны мной, – заявила рабыня, – накажите меня настолько ужасно, чтобы я запомнила, что должна угождать вам.

– Именно так я и поступлю, – пообещал ей Мило, и она опустила голову, демонстрируя свою покорность.

– Мы оба желаем вам всего хорошего, – попрощался с нами Мило, и мы по очереди пожали друг другу руки.

– Не оставляй меня здесь одну с этими мужчинами! – воскликнула Талена, но Мило, не обращая на неё никакого внимания, покинул комнату, сопровождаемый его рабыней.

А мы повернулись лицом к Талене, сразу же немного съёжившейся в своих цепях.

– Вам это не сойдёт с рук, – прошептала она.

– Да я уже вышел сухим из воды, – усмехнулся я.

– Не понимаю, – сказала женщина.

– Ты принадлежишь мне, – объяснил я. – Ты теперь моя рабыня.

Глаза бывшей Убары сверкнули от ярости.

– Слава Талене, – насмешливо произнёс я, – Убаре Ара.

– Да! – воскликнула она.

– Нет, – развёл я руками.

– Нет? – спросила женщина.

– Конечно, нет, – кивнул я. – Ты что, не понимаешь, что тебя дразнят, рабыня?

– Это – простая формальность! – заявила она.

– Нисколько, – заверил её я. – Ты – моя рабыня полностью по закону.

Талена в ярости уставилась на меня.

– Твоё рабство полное, – сообщил я, – согласно всем законам Ара, и Гора. Твои бумаги и заверенные копии с них, будут разосланы и сохранены в сотне мест.

– Вам никогда не вывезти меня из города! – попыталась убедить нас Талена.

– Это может быть легко осуществлено, – заверил я её, – причём в то время, которое я тебе назначу.

– Когда Ты мне назначишь? – переспросила она.

– Да, – кивнул я. – Не далее как завтра я через курьера извещу Серемидия о твоём местонахождении.

– Я ничего не понимаю! – озадаченно крикнула женщина.

– А всё очень просто. Он же не будет знать, что Ты порабощена, – объяснил я. – Он будет думать, что Ты всего лишь оказалась достаточно глупа, чтобы оставить Центральную Башню без телохранителей, и возможно попалась грабителям. Уверен, Ты сможешь изобрести некую правдоподобную историю.

– Он спасёт меня! – заявила Талена.

– Да, и Ты вернёшься к своей роли Убары Ара, – усмехнулся я. – Всё будет казаться почти как прежде, за одним исключением, конечно. Ты теперь, видишь ли, моя рабыня.

– Ты безумец! – заключила она.

– И Ты не будешь знать, когда я приду за тобой, – добавил я и, заметив испуг в её глазах, предупредил: – А я приду за тобой. Это я тебе обещаю!

– Нет! – воскликнула женщина, внезапно севшим голосом.

– Да, – заверил её я. – Я приду, чтобы потребовать свою рабыню.

– Я буду в Центральной Башне! – ответила она. – В окружении гвардейцев!

– И всё равно, Ты будешь знать, что однажды я приду за тобой.

– Почему Ты не хочешь оставить меня себе сейчас? – растерянно спросила Талена.

– Моя работа в Аре ещё не закончена, – пожал я плечами.

– Твоя работа в Аре? – переспросила она

– Кос должен быть выброшен из Ара, – объяснил я.

– Серемидий выследит тебя! Я прослежу за этим! – предупредила Талена.

– Серемидий долго не протянет, – усмехнулся я. – Я уже проследил за этим.

Марк озадаченно посмотрел на меня.

– Мирон исполнит это, – кивнул я ему.

– Не понял, – признался он.

– Ты всё сам увидишь, – отмахнулся я.

– Каисса? – уточнил воин.

– Своего рода, – улыбнулся я.

– Гвардейцы перевернут Ар вверх дном, но найдут тебя! – заявила женщина.

– Есть одно местечко, куда, как я думаю, они, скорее всего, заглянуть не догадаются, – сказал я.

– Какое местечко? – поинтересовалась она.

– Любопытство не подобает кейджере, – напомнил я Талене, и та сердито задёргалась в своих наручниках.

Место, которое я имел в виду, конечно, было внутри их собственных рядов.

– Кос никогда не уйдёт из Ара! – заявила бывшая Убара. – Кос слишком силён! Кос неукротим!

– Когда-то многие думали, что и Ар был неукротим, – пожал я плечами.

– Ар постарел, и теперь будет носить ярмо Коса! – презрительно бросила она.

– Не будь слишком уверена в этом, – усмехнулся я. – И ещё, раз уж Ты теперь рабыня, то это тебе грозит оказаться в ярме.

– Я не рабыня! – прошипела Талена.

– Забавно! – констатировал я.

– Верни бумаги! – потребовала она. – Я куплю свою свободу.

– У тебя ничего нет, – напомнил я.

– Серемидий может организовать их отзыв, – заявила женщина.

– И Ты позволишь ему узнать, что Ты – рабыня? – осведомился я.

Талена побледнела, но затем сказала:

– Да, в случае необходимости!

– Впрочем, это не имеет никакого значения, – отмахнулся я.

– Не понимаю, – сказала она.

– Ты не продаёшься, – пояснил я.

– Слин! – крикнула женщина.

– Она пробудет здесь до завтра, – сообщил я Марку, – соответственно, сейчас её надо накормить и напоить.

– Накормить и напоить? – сердито переспросила она.

– Да, – кивнул я. – Уверен, что завтра в полдень Ты будешь мне благодарна за то, что я это сделал.

– Как Ты добр, – ядовито заметила она.

– В целом, – пожал я плечами, – если рабыня не вызывает моего неудовольствия, и старательно и с совершенством служит мне, я отношусь к ней с добротой.

– Я ненавижу тебя! – выкрикнула Талена, глядя, как я подошёл к столику и взял с него поднос с вкусностями.

– Вина не осталось, – сообщил я Марку. – Ты не сходишь в соседнюю комнату, чтобы наполнить графин водой?

– Без проблем, – кивнул он.

– Не трогай меня! – прошипела Талена, когда я через мгновение присел около неё.

– У тебя уже пропал интерес к тому, чтобы предложить мне своё расположение, и тем купить свою свободу? – поинтересовался я.

Женщина внезапно заинтересованно посмотрела на меня. Я ответил ей откровенно оценивающим взглядом.

– Возможно, – жеманно проговорила она.

Я поставил поднос на пол слева от себя. Подготовленный к использованию кляп лежал немного позади женщины по левую руку от неё.

Талена медленно, дюйм за дюймом переставляя колени, двинулась ко мне. Приблизившись почти вплотную, она вытянула шею, сложила губы как для поцелуя и закрыла глаза.

Так и не дождавшись того, что я коснусь её губ, она открыла глаза и удивлённо посмотрела на меня.

– Знаешь, когда-то я думал, – признался я ей, – что Марленус поторопился, отрекаясь от тебя, но теперь я вижу, что тогда он, хотя и был твоим отцом, понял тебя гораздо лучше, чем я. Он рассмотрел в своей дочери рабыню.

Женщина, брякнув цепями, отпрянула от меня, в ярости сверкнув глазами.

– Ты прекрасно выглядишь в качестве рабыни, – сообщил я ей. – Это то, кто Ты есть.

– Я ненавижу тебя! – выплюнула она.

– А что касается твоего расположения, – усмехнулся я, – не утруждай себя этим вопросом. Оно и так моё, стоит мне только захотеть и приказать.

Талена задрожала от переполнявшего её гнева.

– Она принадлежит ошейнику, – заметил Марк.

– Ты заметил? – спросил я.

– Это было трудно не заметить, – пожал он плечами.

Юноша принёс винный графин, теперь заполненный водой.

– В конечном счёте, она будет моей целиком, – сказал я. – К тому же, скоро всему миру, а не только нам одним, будет ясно, что она – рабыня.

– Вы оба – слины! – всхлипнула женщина.

– Открывай рот, – приказал я. – Время кормёжки.

Талена ошеломлённо уставилась на меня.

– Вот именно, я буду кормить тебя так, как кормят таких как Ты, то есть рабынь, – усмехнулся я, вкладывая в её рот одну из конфет, которую она, что интересно, через мгновение проглотила, не скрывая своей злости.

Это, кстати, является весьма обычной практикой, когда первое кормление новой рабыни проходит с руки её хозяина. Также это может быть сделано и потом, когда, время от времени, господин может, захотеть покормить свою невольницу с руки. Подобная практика, сама по себе символичная, помогает женщине, на самом глубинном уровне, осознать, что в плане еды она полностью зависит от рабовладельца, что именно с его руки, если можно так выразиться, она питается.

– Хотя это, конечно, нельзя сравнить с кухней в Центральной Башне, – признал я, – которая считается лучшей по сравнению с кухней дворца в Тельнусе, но Ты-то теперь не должна ожидать, что тебе, как рабыне достанется что-то с барского стола.

Талена проглотила второй лакомый кусочек, полученный с моей руки.

– Жаль, что у нас под рукой не нашлось для тебя рабской каши, – притворно вздохнул я.

Женщину даже передёрнуло от отвращения.

– Всё, – развёл я руками, – с тебя достаточно. Теперь мы должны беспокоиться о твоей фигуре. Ты весишь немного больше нормы, как мне показалось. В пага-таверне или борделе, тебе бы, с такими показателями, и того не дали бы.

– Не говори обо мне так, – скривила она рот.

– Уверен, Ты сама хотела бы хорошо выглядеть, пресмыкаясь на мехах, у ног мужчины, в полутёмном алькове, – предположил я.

– Я! – возмутилась Талена. – В алькове?

– Конечно, – кивнул я.

– Никогда! – выкрикнула она.

– Интересно, как бы Ты себя показала? – полюбопытствовал я.

– Я бы себя никак не показала, – заявила моя новая рабыня.

– О да, уж поверь мне, Ты именно это бы и сделала, – заверил её я.

Талена бросила на меня надменный взгляд.

– Там есть плети и цепи, – напомнил я, заставив женщину побледнеть.

– И перед кем я, как Ты ожидаешь, должна была бы, показать себя? – осведомилась она.

– Перед любым мужчиной, – пожал я плечами.

– Понимаю, – буркнула она.

– Причём приложив все свои способности, – добавил я. – Как знать, возможно, когда-нибудь, Тольнар или Венлизий, могут проявить интерес к тебе, чтобы проверить, сможешь ли Ты удовлетворить их ожидания.

Талена недоверчиво посмотрела на меня.

– И если Ты не справишься, – усмехнулся я, – они, несомненно, могут наказать бы тебя со всей строгостью, вплоть до убийства.

– Этих я вообще не понимаю, – проворчала женщина. – Как можно было ради закона, подвергать опасности свои карьеры и жизни, и отправиться в изгнание.

– Есть такие мужчины, – развёл я руками.

– Я их не понимаю, – буркнула Талена.

– Это потому, что Ты не понимаешь чести, – объяснил я.

– Честь, – сморщилась она, – это для дураков.

– Почему-то меня не удивляет, что та, что придерживается таких взглядов, стала предательницей.

Женщина раздражённо вскинула голову.

– Ты предала свой Домашний Камень, – обвинил я.

– Это – всего лишь кусок скалы, – бросила она.

– Мне жаль, что сейчас у меня нет времени на твою дрессировку, – сказал я.

– Мою дрессировку? – переспросила Талена.

– На твою дрессировку как рабыни, – ответил я.

Она, не веря своим ушам, уставилась на меня.

– Впрочем, это может пождать, – заметил я.

– Ты позабавил меня, – усмехнулась женщина. – Ты происходишь из мира слабаков! Ты слишком слаб, чтобы дрессировать рабыню.

– А Ты помнишь нашу последнюю встречу? – спросил я.

– Конечно, – ответила Талена.

– Ту, что произошла в доме Самоса, первого работорговца Порт-Кара, – напомнил я.

– Да – кивнула она.

– Ты тогда не стояла на коленях, – сказал я.

– Нет, – согласилась женщина, немного ёрзая на месте.

– Но на тебе был рабский ошейник.

– Возможно, – не стала прямо отвечать она.

– Правда, тогда я ещё не понимал, насколько правильно он оказался на твоей шее, – признал я, отчего Талена сердито отвела взгляд. – Впрочем, точно так же правильно он мог бы находиться на шее любой женщины.

Женщина немного покрутила руками в браслетах наручников.

– В то время я не мог даже подняться со своего стула без помощи, – вспомнил я. – Я был ранен на севере мечом, лезвие которого было смазано ядом из лаборатории Суллиуса Максимуса, прежде бывшего одним из пяти Убаров Порт-Кара.

Талена промолчала.

– Возможно, Ты вспомнишь, как Ты смеялась надо мной, как издевалась и презирала меня.

– Теперь я голая и на коленях перед тобой, – заметила она. – Возможно, это удовлетворит тебя.

– Это – только начало моего удовлетворения, – заверил её я.

– Не прикидывайся сильными, – усмехнулась женщина. – Я-то знаю, насколько Ты слаб, родившийся в мире слабаков. Ты прибыл сюда из мира, где женщины могли бы уничтожить тебя тысячей разных способов, где тебе даже было запрещено касаться их.

Не говоря ни слова, я выжидающе смотрел на неё.

– Я и сейчас презираю тебя, – заявила Талена, – точно так же, как я презирала тебя тогда.

– И Ты не думала, что я приду снова? – поинтересовался я.

– Нет, – бросила она.

– Возможно, это объясняет то, что Ты решила, что тебе будет позволено оскорблять меня, – задумчиво проговорил я.

– Нет, – засмеялась Талена. – То, что Ты был прикован к стулу, было забавно, но я знала, что Ты освободишь меня, что я могла делать с тобой всё, чего бы мне ни захотелось, причём совершенно безнаказанно. Я презираю тебя.

– Не думаю, что тебе было бы столь же забавно, – заметил я, – если бы это Ты была той, в чьём теле жил яд, парализуя тебя, лишая возможности двигаться. Подозреваю, что такой яд всё ещё производят, а значит, его можно было бы раздобыть. Возможно, будет забавно ввести его в твоё соблазнительное тело. Достаточно-то всего лишь маленькой ранки, как от булавочного укола.

– Нет! – вскрикнула женщина в тревоге.

– В конце концов, с рабыней может быть сделано всё что угодно, – напомнил я.

– Пожалуйста, не надо! – сказала она, пытаясь отползти от меня.

– Впрочем, мне кажется, что будет лучше, освободить твои прекрасные ноги, чтобы Ты смогла бы ходить здесь, и служить мне, или станцевать передо мной для моего удовольствия.

– Танцевать! – воскликнула Талена, ошеломленно глядя на меня. – Для твоего удовольствия!

– Конечно, – кивнул я. – Такая практика весьма обычна среди рабынь. Они часто танцуют перед своими владельцами. В конце концов, они принадлежат этим мужчинам.

– Да, – вынуждена была признать она.

Я на некоторое время замолчал.

– О чём задумался? – полюбопытствовала женщина.

– Да вот обдумываю, конструкцию специального стула, удерживающего стула, если можно так выразиться – тюремного стула, на который тебя можно было бы посадить, чтобы он держал тебя, скажем, в течение нескольких месяцев. Можно, конечно, поступить проще, просто приковав тебя к стулу на несколько месяцев. Думаю, это дало бы тебе возможность на себе почувствовать, каково это быть сокрушённым такими трудностями. Опять же, у тебя было бы время разобраться, действительно ли это так забавно, как тебе показалось.

– Пожалуйста, не надо говорить мне об этом!

– Готов поспорить, – сказал я, – что уже после считанных анов в таком положении Ты будешь стремиться к освобождению настолько, что сама будешь упрашивать, чтобы тебе разрешенными танцевать, служить и всё остальное в придачу.

Практически того же эффекта, конечно, можно достичь самыми различными способами, например, короткими цепями, рабским ящиком, тесной конурой, узкой клеткой и так далее. Эти устройства превосходно справляются с улучшением поведения рабынь.

Женщина опустила голову. Я видел, что теперь она испугалась. Похоже она уже была не столь уверена во мне.

– Я получил противоядие в Торвальдслэнде, – сообщил я. – Его доставили мне с далёкого Тироса, и, что интересно, это было вопросом чести.

Талена подняла голову и спросила:

– А Ты знаешь, что такое честь?

– Нет, – ответил я.

– Тогда, как Ты можешь говорить об этом? – поинтересовалась она.

– Несколько раз я мельком взглянул на неё, – пожал я плечами.

– И на что она похожа? – спросила женщина.

– Она похожа на солнце, которое утром показывается из-за тёмных гор.

– Дурак! – крикнула она и, не дождавшись моей реакции, продолжила: – Слабак! Ты – слабак!

– Возможно, теперь уже не такой, каким был однажды, – намекнул я.

– Освободи меня! – потребовала Талена.

– С какой стати? – осведомился я.

– В прошлый раз Ты освободил меня! – напомнила мне она.

– С тех пор я стал мудрее, – пожал я плечами.

– Кос никто и никогда не сможет изгнать из Ара! – заявила Талена.

– Сила Коса на континенте, в противоположность его морской мощи в значительной степени зависит от наёмников, – заметил я.

– И что с того? – поинтересовалась она.

– Наёмники, в целом, за исключением некоторых компаний зарекомендовавших себя необычной преданностью особенным лидерам, таким как Пьетро Ваччи и Дитрих из Тарнбурга, парни редко заслуживающие доверие. Доверять им можно ровно настолько, насколько им заплачено.

– Это не имеет значения, – заявила Талена. – Их плата гарантирована.

– Да ну?

– Десять компаний могут держать Ар под контролем, – сказала она.

– Возможно, – пожал я плечами. – Хотя лично я в этом не уверен.

– Ты действительно намереваешься сообщить о моём местонахождении Серемидию? – спросила женщина.

– Да, – кивнул я.

– Он спасёт меня, – вздохнула она.

– Нет, – протянул я. – В некотором смысле он, или Мирон, или кто-либо другой, просто будут держать тебя для меня, точно так же, как если бы тебя держали в каких-нибудь съёмных рабских конурах.

– Какое же Ты животное, – выплюнула Талена.

– В действительности, – усмехнулся я, – они избавят меня от затрат на твоё содержание.

– Я буду возвращена к чести Убары! – заявила она.

– Нет, – покачал я головой. – Ты теперь рабыня, а рабыня не может быть Убарой. По большому счёту, Ты теперь будешь не больше, чем играть роль Убары. В некотором смысле Ты будешь самозванкой. И давай надеяться, что никто не обнаружит твой обман. Надеюсь, что Ты знаешь, что рабыню, притворяющуюся свободной женщиной, ждёт довольно суровое наказание.

Бывшая Убара бросила на меня полный ярости взгляд.

– Разумеется, немногие, по крайней мере, в настоящее время смогут заподозрить в тебе рабыню, – признал я. – Большинство ведь видит тебя только тогда, когда Ты участвуешь в государственных церемониях, выступаешь на суде, открываешь игры и на тому подобных мероприятиях, так что они будут продолжать думать, что Ты – действительно Убара. Поначалу лишь некоторые будут знать, что Ты – моя рабыня. И среди этих немногих, конечно, будем мы с тобой.

– Признаться, меня заинтриговало то, что Ты не собираешься попытаться вывезти меня из города в настоящий момент, – сказала Талена.

– Ты – всего лишь рабыня, – пожал я плечами. – Ты не столь важна.

– Понятно, – кивнула она.

– Было бы совершенно бессмысленно увозить тебя сейчас, а потому я не считаю нужным это делать. Ты должна понимать, что у меня есть другие проекты, которые имеют намного более высокий приоритет.

– Естественно, – с издёвкой протянула женщина.

– Ты можешь подождать, – сообщил ей я, – я заберу тебя в подходящий момент.

– Ну, конечно! – усмехнулась она.

– Кроме того, – добавил я, – мне будет доставлять удовольствие мысль о том, что Ты находишься в Центральной Башне.

– И чем же? – раздражённо спросила Талена.

– Тем, что Ты будешь ждать, когда я приду за тобой, – пояснил я.

– Абсурд! – воскликнула женщина.

– Особенно, меня будет забавлять то, как будут расти твои опасения и бешенство, по мере того как Ты будешь понимать как уплывает из твоих рук власть над Аром.

– Ты безумец! – заявила она.

– Ладно, теперь мне нужно напоить тебя, – сообщил ей я, поднимая графин. – Воды здесь много, но я хочу, чтобы Ты выпила её всю, поскольку следующая возможность попить у тебя появится не раньше, чем завтра. А теперь запрокинь голову.

Я приставил горлышко графина к её рту. Однако едва я это сделал, как она сжала губы и отвернула голову в сторону.

– Что ещё не так? – осведомился я.

– Этой воде уж много дней, – заявила женщина. – Она же не свежая!

– Пей давай то, что дают, – приказал я. – Причём до дна.

Она возмущённо посмотрела на меня.

– Между прочим, я могу взять тебя за волосы и запрокинуть голову, – предупредил её я, – а потом зажать тебе ноздри и просто вылить воду в рот.

– В этом нет необходимости, – поспешила заверить меня Талена.

После этого процесс до определённого момента пошёл легче.

– Пожалуйста, – попыталась протестовать рабыня.

Но я не посчитал целесообразным давать ей время на развлечения и довёл дело до конца.

Наконец, закончив, я отставил опустевший графин в сторону.

– Вот это я понимаю, приятно округлённый живот рабыни, – усмехнулся Марк.

Не удержавшись, я пару раз хлопнул по нему ладонью. Звук мало чем отличался от того, что издаёт наполненный бурдюк. Форма, кстати, как и реакция, тоже не были непохожими.

Женщина отшатнулась.

– Если бы тебе пришлось оказаться на рынке в Тахари, – сказал я ей, – Тебя бы могли заставить выпить куда больше воды, чем этот маленький графин, прежде чем выйти на рабский прилавок.

Она отползала назад ещё немного, со страхом глядя на меня, и стараясь держать между нами максимально возможное расстояние.

– Не бойся, – успокоил её я. – В настоящее время у меня нет ни малейшего намерения, тестировать тебя на предмет живости твоих реакций.

Затем я поднял с пола кляп, до сего момента спокойно дожидавшийся своего выхода на сцену слева от неё. Расширившиеся от страха глаза Талены не отрываясь, следили за свёрнутой в плотный комок тряпкой и завязками, оказавшимися в моих руках.

– Ты ведь не первый раз, оказалась рабыней, – заметил я. – Насколько я знаю, прежде Ты уже принадлежала Раску из Трева.

Талена недовольно посмотрела на меня.

– Ты ведь хорошо ему служила, не так ли? – поинтересовался я.

– Он часто наряжал меня в рабский шёлк и украшения, чтобы представить меня в самом выгодном цвете, – сказала она, – поскольку ему, гражданину Трева, нравилось владеть дочерью Марленуса из Ара в качестве рабыни, но он почти не использовал меня. Точнее, использовал, но только практически полностью для домашних работ. Казалось, он считал, что такое унижение и такие работы были подобающими для дочери Марленуса из Ара. Кроме того, я не думаю, что я особо интересовала его, особенно после того, как он добыл себе безмозглую маленькую светловолосую шлюху, прирождённую рабыню в каждом хорте её тела, которую называли Эли-нор. А вскоре Раск передал меня, женщине-пантере по имени Верна, которая увела меня в северные леса. У пантер я также служила в качестве хозяйственной рабыни, а позже была продана ими на побережье, где и попала в ошейник Самоса из Порт-Кара.

– Признаться, мне трудно поверить, что Раск из Трева не использовал тебя как рабыню, – заметил я.

– Он это делал, конечно, – не стала отрицать Талена.

– И как у тебя получалось? – полюбопытствовал я.

– Гостям он объявил, что я была превосходна, – ответила женщина.

– А Ты была таковой? – уточнил я.

– Я должна была быть таковой, – пожала она плечами.

– Верно, – не мог не согласиться я.

Я дважды встречался с Раском из Трева, причём оба раза в Порт-Каре. Надо признать, что он произвёл на меня впечатление человека, которому женщины стремятся служить без сомнений и изо всех своих сил и способностей.