Текст книги "Волшебники Гора (ЛП)"

Автор книги: Motierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 43 страниц)

– Эй, мы договаривались о двух золотых монетах, – напомнил Бутс, – и это самое большее.

– Значит, теперь мы расторгаем наше прежнее соглашение, – пожал я плечами.

– И вы сделаете это? – осведомился он.

– Мы могли бы, – кивнул я.

– Негодяи, – бросил мужчина.

– Просто предположите, что мы безумцы, – предложил Марк. – Только возьмите их, и вместе с ними, нашу бессмертную благодарностью, нашу и всех остальных граждан Форпоста Ара.

– Я не могу взять так много, – развёл руками Бутс.

– Но Ты же – Бутс Бит-тарск, не так ли? – поинтересовался я.

– Думаю да, – проворчал он. – По крайней мере, именно это я подозревал в течение многих лет.

– Тогда возьми деньги, – предложил я.

– Дайте мне хотя бы момент, – взмолился толстяк. – Мне нужно взять себя в руки. Мне нужно вспомнить самого себя. Я же не ожидал этого. Дай мне время. Моя жадность оказалась захвачена врасплох. Она колеблется. Она качается. От такого великодушия пауза потребовалась бы даже самой жестокой жадности.

– Эти деньги нам достались без каких-либо больших усилий, – постарался успокоить его я. – Это совсем не то же самое, как если бы деревня крестьян окучивала сулы в течение столетия, или что-либо в этом роде.

– Я чувствую облегчение, слыша это, – заметил мужчина. – Признаться, этот аспект меня сильно обеспокоил.

– В действительности, – сказал я, – это – в некотором смысле, деньги конфискованные у предателей Ара, которые должны были быть потрачены на предательство Ара.

– Значит, это моя обязанность принять их? – уточнил Бутс.

– Скорее, это твоё право, – поправил его я.

– Возможно, Ты сможешь убедить меня принять их, – заметил он, – ради искусства.

– Будь уверен, – улыбнулся я, – именно ради искусства.

– По рукам! – воскликнул актёр.

– Превосходно, – сказал я.

– От имени искусства я благодарю вас, – заявил он.

– Очень рад, – заверил его я, и мы пожали руки.

– Я, кстати, могу быстро удвоить их за игровым столом, – заявил он.

– Только не делай этого пока не доставишь Домашний Камень в Порт-Кос, – попросил я.

Бутс поражённо уставился на меня.

– Да, – сказал я, – это серьёзно.

– Ну ладно, – не стал спорить он, и мы снова пожали друг другу руки.

Через мгновение Бутс оставил нас с Марком в одиночестве, торопясь поскорее добраться до инсулы.

– Домашний Камень должен достичь Порт-Коса, – сказал Марк.

– Ты сам сможешь помочь в осуществлении этого, – заметил я. – Будешь путешествовать с ними, как однажды сделал я сам, в качестве разнорабочего. Выезжай завтра вечером.

– Знаешь, а я рад, – признался мне он, – что нам удалось убедить его принять деньги.

– Это было трудно, – улыбнулся я. – Но мы справились.

– В значительной степени, – сказал юноша, – это произошло благодаря твоим убедительным доводам.

– Да ладно, – отмахнулся я. – Ты тоже был весьма убедителен.

– Ты, правда, так думаешь? – поинтересовался он.

– Конечно, – кивнул я.

– Честно говоря, в какой-то момент я испугался, что он откажется принять деньги, – признался Марк, – но мы его убедили.

– Это точно, – согласился я. – В определённый момент шансы были пятьдесят на пятьдесят.

– Но упоминание об искусстве, – заметил юноша. – Сделало своё дело.

– Да, – улыбнулся я. – Это – его слабое место.

– И что теперь? – осведомился он.

– Я должен принять меры, чтобы сообщение было доставлено Аппанию, – ответил я. – Завтра утром.

24. Посохи и Цепи

– Ты понимаешь, что Ты должна сделать? – спросил я женщину.

– Да, Господин, – заверила меня Лавиния, стоявшая на коленях около меня.

Посмотрев вниз на неё, я отметил, что её заметно потряхивало. На этот раз она была одета в короткий плащ, удерживаемый ей у горла, под которым имелась только короткая свободная туника из реповой ткани без пояса, закрепленная только на левом плече. Плащ, удерживаемый так, скрывал её ошейник, на котором, при желании можно было прочитать: «ВЕРНИТЕ МЕНЯ ТЭРЛУ В ИНСУЛУ ТОРБОНА». Таким образом, сегодня она чётко идентифицировалась как моя рабыня. Туника была закреплена на её плече рабским узлом. Это было важно. Я хотел, чтобы она была в состоянии раздеться за мгновение.

– Вопрос времени в наших планах чрезвычайно важен, – напомнил я.

– Да, Господин, – прошептала она.

– Если Ты меня подведёшь, – предупредил я, – я скормлю тебя слинам.

Рабыня испуганно посмотрела на меня. Лицо её побледнело.

– Я это сделаю, – заверил её я.

– Я приложу все усилия, Господин, – прошептала она.

Я ещё раз удостоверился, что она, как мы уже не раз репетировали, могла мгновенно избавиться от плаща и туники.

Марк, сидевший в стороне, и до сего момента поглощённый правкой меча, поднял голову и сообщил:

– Пятый ан.

Я кивнул. Издалека, примерно с расстояния в пасанг, до нас донёсся звон сигнального рельса. Мы находились в комнате в районе Метеллан. Я закрыл ставни и заблокировал их изнутри так, чтобы никто снаружи не смог бы, сквозь щели наблюдать то, что произойдёт в этой комнате. В центре комнаты стояла большая круглая кровать, футов семь – восемь в диаметре. Мягкая, покрытая мехами кровать, словно приглашающая прилечь на неё. С одной её стороны, было предусмотрено рабское кольцо. Мы сервировали маленький столик, стоявший около кровати. Сейчас там красовался графин вина, стеклянные бокалы и небольшой набор вкусных конфет. Освещалась комната небольшой масляной лампой заполненной тарларионовым жиром. Аппаратуру, установленную в соседней комнате, я уже проверил. Активировалась она простым деревянным рычагом, а дальше всё сделали противовесы. Кроме того я принёс с собой кое-какие другие аксессуары, которые, как мне казалось, могут оказаться полезными.

– Ты сообщила рабу о том, – спросил я Лавинию, – что план поменялся, и теперь он должен быть здесь в половине шестого ана?

– Да, Господин, – кивнула она.

– Думает ли он, что это – новое время свидания?

– Да, Господин, – ответила женщина.

– Как по-твоему, ему хватило времени, чтобы передать эту информацию владельцу? – поинтересовался я.

– Я бы так не думала, Господин, – сказала она.

– Значит, он, скорее всего, должен решить, что его работа будет заключаться в том, чтобы удержать здесь свободную женщину, кем бы она ни оказалась, до прибытия Аппания и судей, – предположил я.

– Думаю да, Господин, – согласилась Лавиния.

– А прибыть они должны, насколько он это понимает, где-то ближе к половине седьмого?

– Да, Господин, – не стала спорить она.

– Хорошо, – кивнул я.

Изначальным временем свидания, переданным рабу, и которое он в свою очередь должен был передать бы своему владельцу, был седьмой ан. Соответственно его хозяин и, по-видимому, двое судей, действовавших в качестве официальных свидетелей, а также стражники, посвящённые в определенные вопросы, должны были бы прибыть несколько раньше, скорее всего, в районе половины седьмого, или, во всяком случае, с приличным запасом времени. Понятное дело, свободная женщина не могла бы появиться точно в семь. Я предполагал, что она может предпочесть немного опоздать, заставив своего предполагаемого любовника подождать и, возможно, помучиться неопределённостью и сомнениями относительно того, входит ли в её намерения появиться вообще. Конечно, в этом она совершенно отличается от своей порабощённой сестры. Рабыня должна быть готова служить своему господину немедленно, по свисту, жесту или щелчку пальцев.

– Однако, – продолжил я, – я послал самому Аппанию анонимное сообщение, на основе которого, я уверен, он будет действовать. Значит, он должен, если всё пойдёт согласно моим планам, не дожидаясь половины седьмого, как этого ожидает раб, помчаться сюда, и появиться сразу вскоре после того, как сюда войдёт сам раб, которого мы ожидаем с ена не ен.

– Думаю, – заметил Марк, – мы должны предусмотреть пути отхода.

– Верно, – согласился я.

Марк отложил свой оселок и протёр клинок краем туники.

– Думаешь, пригодится? – спросил я, кивнув на меч в его руке.

– Понятия не имею, – пожал он плечами и убрал оружие в ножны.

– Мило, вероятно, войдёт через главную дверь, не так ли? – поинтересовался я у Лавинии.

– Не знаю, – растерялась та.

– Он уже был здесь, когда Ты пришла? – уточнил я.

– Да, – улыбнулась рабыня. – Я заставила его ждать.

– Но сама-то Ты вошла через эту дверь? – спросил я.

– Да, – кивнула она. – Именно через эту дверь я попала в эту комнату. Аппаний, судьи и остальные, очевидно вошли через заднюю или боковую дверь.

– Есть такой вход, – усмехнулся я. – Он ведёт в переулок, немного дальше вниз по улице. Пройдя между зданиями можно оказаться на улице и вне подозрений.

– Я подозреваю, – сказала женщина, – что именно тем путём я покинула это помещение. Разумеется, как только мне на голову накинули капюшон, я была почти немедленно дезориентирована.

Я понимающе кивнул.

– Я понятия не имела, где я нахожусь, – добавила она, – пока с меня не сняли капюшон. Только тогда я поняла, что нахожусь в камере судьи, прикованная цепью за шею.

– Удачи, – бросил я Лавинии. – И помни о слине.

– Да, Господин! – вздрогнула рабыня.

Перед тем как вслед за Марком выйти через заднюю дверь я обернулся. Как изумительно выглядела рабыня в моём ошейнике на её горле! Через пару мгновений мы с Марком уже были на улице.

– Вот он! – шепнул Марк.

– Тот парень в надвинутом на лицо капюшоне? – уточнил я.

– Это – наш приятель, я уверен! – сказал мой друг.

– Во всяком случае, размер его, – кивнул я.

Позолоченные сандалии тоже позволяли предположить, что это был именно тот, кого мы ждали первым.

– Направляется к проходу между зданиями, – заметил Марк. – Похоже, собирается воспользоваться чёрным ходом.

– Полагаю, что Лавиния не будет слишком разочарована, – усмехнулся я.

– Почему она должна быть разочарована? – осведомился юноша.

– Не бери в голову, – отмахнулся я.

– Он должен подумать, что у него есть как минимум ан, чтобы побыть наедине с нею, – сказал Марк.

– Даже если он нисколько не заинтересуется ею, – пожал я плечами, – Лавиния знает, что делать.

– Почему он не должен заинтересоваться ею? – удивился Марк. – Она соблазнительная, фигуристая рабыня.

– Да так, просто предчувствие, – проворчал я.

– Похоже, Ты изучил дело в малейших деталях, – заметил он.

– В таких делах мелочей не бывает, – сказал я.

– Никогда не видел, чтобы женщина раздевалась так быстро, – признался мой друг.

– Просто, скорее всего, это придётся сделать между звуком шагов и распахивающейся от удара дверью, – пояснил я.

– Лично я предпочитаю, чтобы рабыни раздевалась передо мной изящно и чувственно, – сообщил он.

– В целом, я с тобой согласен, – усмехнулся я, – но только если есть время.

Конечно, это не может не вызывать восхищение, когда рабыня медленно раздеваясь перед своим господином, изящно и чувственно демонстрируя себя, заодно во всей красе показывает ему его собственность. Женщины великолепны в этом занятии. Кажется, в них живёт инстинкт, или природное чувство этого. И я думаю, что они совсем не так безразличны к тому эффекту, какой оказывает на владельцев их обнажение, как они зачастую хотят это показать. Можно не сомневаться, что они с удовольствием сознают, что этим вскрытием своей красоты и очарования, могут довести мужчину до потери контроля над собой от желания. Такие умения, как мне кажется, дают в руки рабыни великую власть. Впрочем, даже несмотря на эту власть, в конечном итоге, она остаётся собственностью своего господина. В рабских загонах, кстати, девушек обучают тому, как надо изящно раздеваться, а также и как одеваться. Рабыням не разрешается принижать свою красоту. Они должны выполнить возлагаемые на них ожидания. Если что-то может быть сказано в пользу быстрого раздевания в определенных контекстах, конечно, помимо её быстрого приведения в готовность, и таких планов как у меня, так это, например, когда рабовладелец с плетью в руке может приказать, чтобы рабыня, обычно новообращённая, разделась мгновенно, а затем снова оделась, потом снова, и так далее. Это может продолжаться пятнадцать, а то и двадцать раз подряд. Это полезно в обучении её тому, что она теперь рабыня. Кроме того, это, конечно, вырабатывает в ней привычку раздеваться перед своим хозяином. Бывает, что быстрым раздеванием пользуется сама невольница, желая удивить своего господина своей красотой, возможно перед тем, как попросить об использовании. Женщина может поймать особый момент для того, чтобы раздеться, возможно, когда мужчина просто отвернулся. А когда то поворачивается обратно, рабыня уже стоит перед ним нагая. Конечно, далее она встаёт перед ним на колени.

– Эх! – вздохнул Марк. – Какая жалость!

– В смысле? – не понял я.

– У бедняги почти не будет времени на неё, – пояснил он.

– Точно, – кивнул я. – Если не ошибаюсь, вот и Аппаний прибыл, да ещё и с группой поддержки.

– Пойдёшь к нему на встречу? – поинтересовался мой друг.

– Конечно, – ответил я и, заступая дорогу группе мужчин, сердито рявкнул: – А ну стоять! Это Ты что ли Аппаний, из известного дома Аппания?

– Ты кто такой? – не слишком любезно отозвался тот.

– А мою повязку Ты не видишь? – раздражённо поинтересовался я. – У меня хватит полномочий остановить тебя.

Мы с Марком в этот раз, конечно, надели свои нарукавные повязки, демонстрируя нашу принадлежность к вспомогательной страже. Главное преимущество этого, как не трудно догадаться, состояло в том, что это давало нам право открыто носить оружие.

Аппаний сердито поднял свой посох.

Я не счёл нужным обращать внимание на его угрожающе поднятую палку. В принципе, уже за это я мог бы его убить. Остальные его сопровождающие тоже пришли с посохами, а у двоих ещё и цепи имелись. Однако, в соответствии с законами об оружии, они вооружёнными не считались.

– Кажется я задал вопрос, – напомнил я Аппанию.

Мужчина опустил свой посох, сердито ткнув им в мостовую.

– Да, – буркнул он, – Я – Аппания, из того же дома, известного прежде всего своими сельскохозяйственными предприятиями.

– Так это, значит, тебе принадлежит непослушный и наглый раб? – осведомился я.

– Не понял, – нахмурился Аппаний.

– А мне принадлежит маленькая шлюха по имени Лавиния, – сообщил я.

– Лавиния! – в ярости выкрикнул мужчина.

– Недавно купленная, – добавил я.

– Похотливая маленькая дрянь! – выплюнул он.

– Человек, которого я имею в виду, и который является твоим рабом, – заявил я, – очевидно, обольстил её.

– Это невозможно! – возмутился Аппаний.

– Похоже, Ты знаешь Лавинию, – заметил я.

– Подозреваю, что это – она! – проворчал он. – Я должен был продать её прочь из города в кувшинные девки ещё несколько месяцев назад!

– Очевидно, они видели друг друга, – предположил я.

Кстати, в этом я был абсолютно прав, так как Лавиния, переодетая в одежды государственной рабыни, и в копию такого же ошейника, действительно несколько раз виделась с его рабом, передавая словесные сообщения, и устраивая детали предполагаемого свидания этим утром. Точно также, конечно, она виделась и с Убарой, только в иной роли и в ошейнике дома Аппания.

– Я не могу этому поверить! – сердито воскликну Аппаний.

– Тогда почему Ты здесь? – полюбопытствовал я.

– Ты! – закричал мужчина. – Так это Ты послал мне записку этим утром?

– Я, – не стал отрицать я. – Я следил за ним. Они встречаются где-то здесь. Но я не знаю точно где именно.

– Если это правда, – сверкнул глазами Аппаний, – то я знаю где!

– Твоего раба следует наказать, – заявил я.

– Э нет, – возмущённо протянул он, – это именно твою рабыню нужно наказать! Мой невиновен!

– Моя – всего лишь рабыня, – напомнил я.

– Всего лишь рабыня! Всего лишь рабыня! – задохнулся он от гнева. – Это – точно это! Она – рабыня! Все они одинаковы. Всё что у них есть – это горячие маленькие животы с которыми они ничего не могут поделать. Они только и знают, что облизывать, целовать и просить! А эта Лавиния – одна из худших! Это она – соблазнительница, я говорю тебе. И все они – соблазнительницы!

– Ну надо же, а я слышал, что именно твой раб – главный соблазнитель! – обвинил я.

– Кто это сказал? – закричал Аппаний.

– Слышал, – пожал я плечами. – По городу давно слухи ходят.

– Это всё ложь! – заявил он. – Враньё!

– Тем не менее, – сказал я, – это – твой раб виновен.

– Нет, – протянул мой оппонент. – Знаю я твою Лавинию. Это именно она, похотливая маленькая шлюха! Это она во всём виновата!

– Она – только женщина, – развёл я руками.

– Но она женщина-рабыня! – напомнил он. – Их следует пороть плетью и держать на цепи, говорю тебе! Их место на кухнях и прачечных, или в полях! Их следует постоянно загружать работой, как это подобает этим мелким животным! Главное держать их подальше от честных мужчин! Надо защитить от них честных мужчин!

– В любом случае, – сказал я, – кажется, что они виделись друг с другом.

– Этого не может быть! – воскликнул Аппаний.

– Твой раб, как мне кажется, продолжает своё бесстыдное дело с ней.

– Этого быть не может, – раздельно проговорил мужчина.

– А с кем же тогда я её видел? – поинтересовался я. – Крупный, смазливый парень. И почему это, этого не может быть?

– Он бы не изменил мне! – в запале бросил он.

– Не понял, – уставился на него я.

– Я надеюсь, что твоя маленькая шлюха принимала рабское вино? – уточнил Аппаний.

– Конечно, – кивнул я. – Я же не хочу, по крайней мере, пока пускать её на племя.

– Тебе бы следовало держать свою рабыню закованной в кандалы, – буркнул он.

– Чтобы защитить её от твоих рабов? – спросил я.

– Да Ты хоть знаешь, кто мой раб? – осведомился мой собеседник.

– А что, он настолько известен в Аре? – поинтересовался я.

– Отчасти, – уклончиво ответил Аппаний.

– Я не из Ара, – пожал я плечами.

– Я так и понял, – усмехнулся он. – Был бы Ты из Ара, то знал бы, что раб такого качества как мой ни в малейшей степени не мог бы заинтересоваться бессмысленной мелкой кувшинной девкой.

– Ты уверен в этом? – уточнил я.

– Разумеется, – заявил Аппаний.

– А что же Ты тогда примчался сюда со своими людьми? – спросил я.

– Чтобы доказать его невиновность, – пояснил он.

– Цепями и посохами? – ядовито поинтересовался я.

– Ты – наглый и грубый невежа! – закричал Аппаний.

– Осторожно, Аппаний, – предупредил его один из его сопровождающих. – Он из стражи.

– Мы могли бы всё разъяснить по данному вопросу, – заметил я, – если бы смогли всего лишь определить их местонахождение.

– Даже не знаешь, где шляется твоя рабыня, – презрительно усмехнулся он.

– И как я должен узнать, где она? – осведомился я.

– Если бы Ты держал её дома в близких кандалах, чтобы она могла только едва семенить, или прикованной к кольцу, то знал бы, – сказал Аппаний.

– Вот и Ты также, – бросил я, – знал бы местоположение своего раба, если бы держал его в клетке!

– Ты сам виноват, – обвинил меня он, – что позволил такой шлюхе как Лавиния не сидеть на цепи!

– А что насчёт тебя самого? – спросил я. – Что же Ты сам отпустил своего приятеля бродить по Ару, как петушку вуло по птичьему двору?

– Мой раб невиновен, он честный, и я ему полностью доверяю! – возмущённо воскликнул Аппаний.

– И именно поэтому Ты привёл сюда людей с посохами и цепям? – снова съязвил я.

– Слин! – заверещал Аппаний.

– Осторожнее, Аппаний, – сказал один из его людей.

Похоже, он в отличие от своего работодателя, заметил Марка, занявшего позицию позади них. Судя по тому, что рука моего друга уже лежала на эфесе меча, он мог перерубить шеи двоим из них прежде чем они смогут начать действовать. А когда начнут, связать боем ещё, как минимум одного, предполагая, что они начинали бы рассыпаться в направлениях, которые были бы в интересах ведения ими боя. Со своей стороны я мог бы рассчитывать срубить ещё, по крайней мере, одного помимо самого Аппания. Короче, если бы мне предложили держать пари, я бы поставил на то, что ни один из них не ушёл бы отсюда живым. Посох, за исключением тех случаев, когда он находится в руках эксперта, не является тем оружием, которое может противостоять мечу.

– Во всяком случае, – не став отвечать на его оскорбление, сказал я, – я проследил за Лавинией досюда, и я видел здесь твоего раба, а затем они исчезли.

– То есть, фактически, вместе Ты их не видел? – уточнил Аппаний.

– Нет, – признал я.

– Тогда они не вместе! – торжествующе заявил он.

– А я уверен, что они вместе, – упёрся я.

– Нет! – стоял на своём Аппаний.

– Но исчезли-то они оба одновременно, – пояснил я.

– А Ты не думаешь, что они могли бы быть отдельно, например, в соседних домах? – поинтересовался мой оппонент.

– Как такое может быть? – уже по-настоящему удивился я. – Рабы не могут просто так войти в дом без некого дела там. Что-то я не слышал, чтобы люди просто приглашали чужих рабов в свои дома, встречая их и приглашая разделить с ними их котёл. И я не думаю, что у них были какие-либо деньги, чтобы заплатить свободным людям за комнату для их тайного любовного гнёздышка. Уж у Лавинии-то точно никаких денег не было.

– А Ты пересчитывал свои монеты в последнее время? – спросил Аппаний.

– А Ты сам-то свои пересчитывал? – вопросом на вопрос ответил я.

– У моего раба есть деньги на мелкие расходы, – заявил он.

– Тогда они могут быть где угодно, – раздражённо бросил я.

– Нет, – мотнул головой мужчина. – Он слишком известен.

– Где тогда? – осведомился я.

– Есть только одно место! – воскликнул Аппаний, а его люди обменялись понимающими взглядами и кивнули.

– И где же оно? – поинтересовался я.

Разумеется, я знал, что мы находились в десяти ярдах его главного входа.

– Значит так, – продолжил мой оппонент, взяв себя в руки, – есть только одно место, где мой раб мог бы сейчас находиться. А где шляется твоя рабыня я не знаю. Она – дрянь, шлюха, распутная девка для использования, и может быть где угодно. Её могут брать в каком-нибудь простенке, она может корчиться на выброшенной кем-то циновке, в переулке за ящиками с мусором или стонать в тёмном коридоре. Откуда мне знать?

– Держу пари, – усмехнулся я, – что, как только мы определим местонахождение твоего раба, мы тут же узнаем и то, где находится моя.

– Я знаю, где находится мой, – успокаивающе выставив руку, сказал Аппаний. – Он пошел в то место, где он может в уединении изучить свою роль.

– Свою роль? – перепросил я.

– Он – актёр, – объяснил мужчина.

– Хорошо, – кивнул я, – вот только если он в настоящее время изучает свою роль, то у меня нет сомнений, что это его роль в жизни моей Лавинии.

– Слин! – снова перешёл на оскорбления Аппаний, заставив своих людей начать тревожно озираться.

Двое из них опасливо покосились на Марка. Судя по всему, их не оставляло ощущение, что за их спинами притаился готовый к броску ларл.

– И всё же я думаю, что они сейчас вместе, – сказал я.

– Нет! – бросил Аппаний. – Этого не может быть!

Я только пожал плечами.

– Следуй за мной! – велел он и направился входу в комнату с улицы.

Это было как раз то, что мне и нужно. Теперь у Лавинии будет достаточно времени, чтобы сбросить плащ и, дотянувшись до свободного конца узла избавиться от туники прежде, чем дверь откроется. Она могла бы даже броситься в объятия раба, декламируя что-нибудь о своей любви или что-нибудь в этом роде. Я надеялся, что у неё это могло получиться довольно правдоподобно.

Однако уже перед самой дверью, ведущей с улицы в комнату, Аппаний внезапно замер. Казалось, что он обдумывал что-то.

– Ну, открывай её, – поощрил я его, – если это, то самое место.

Понятно, что мне бы не хотелось, чтобы он сейчас передумал и пошёл к задней или боковой двери. Так мы могли оказаться перед двумя рабами без предупреждения. А это означало, что Лавинии может не хватить времени на то, чтобы раздеться. Если мы найдём из в нескольких ярдах друг от друга, полностью одетых и занятых обменом комментариями о состоянии театра в Аре управляемого Косом, или что-то в этом роде, я мог бы смело ставить крест на своих планах. Я уже шагнул к двери и замахнулся кулаком, собираясь сначала ударить им, а затем парой инов позже вынести дверь пинком ноги.

– Нет, – прошептал Аппаний, повиснув на моей руке и оттаскивая меня на несколько футов от двери.

– Правильно, Аппаний, – поддержал его один из сопровождающих. – Будет разумнее войти с чёрного хода. Так мы сможем осмотреть спальню через смотровые щели.

– Смотровые щели? – переспросил я.

– Да, – подтвердил мужчина и тихо и учтиво добавил: – так можно посмотреть на него, не беспокоя, в то время как он читает свои роли, и что, несомненно, ещё важнее, он никогда не узнает ни о том, что мы приходили, ни о том, что мы ушли. Таким образом, он не сможет заподозрить, что Вы, возможно, начали ревновать или подозревать его в некой измене.

– Ревновать? – переспросил я. – В измене?

– Ты прямо читаешь мои мысли, – кивнул Аппаний.

Похоже, этот парень, решил я, бывший простым слугой, был способен стать превосходным придворным льстецом. У таких проходимцев просто талант сообщать важным персонам то, что они хотят слышать. Правда, иногда именно из-за таких подхалимов рушились империи и гибли Убары, из-за них самих и их желания защитить трон от нежеланной правды. История знает много примеров, когда правители в своих дворцах спокойно наслаждались жизнью, понятия не имея, что границы их страны рушились под напором врагов. Что до меня, так я готов был зарезать этого прохиндея, ибо из-за него рушились мои планы. Меня охватило отчаяние.

– Иди за мной, – бросил мне Аппаний. – Только тихо.

– Конечно, – процедил я сквозь сжатые зубы, и бросил взгляд на Марка.

А тот улыбался. Признаться меня это взбесило. Он что, не понимал, что мои все мои планы через мгновение могли пойти тарску под хвост?

Я уже было обернулся, чтобы ударить в дверь кулаком, но Марк твердо взял меня за руку, и потащил вслед за Аппанием и его людьми вниз по улице. Потом мы повернули влево в переулок, а из него попали в простенок между двумя зданиями.