Текст книги "Волшебники Гора (ЛП)"

Автор книги: Motierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 43 страниц)

– Слышала? – осведомился я. – Она думает, что Ты – рабыня.

– Да! – восхищенно засмеялась девушка.

По кое-каким причинам свободные женщины, в подавляющем большинстве своём, ненавидят рабынь. Они зачастую обращаются с ними крайне жестоко, даже с теми, которые принадлежат им самим. Признаться, я не до конца уверен в объяснении этой на первый взгляд неспровоцированной и необъяснимой ненависти. Возможно, они ненавидят рабынь за их красоту, за радостность и правдивость, совершенство и желанность, за счастье и любовь. Корни их ненависти, возможно, стоит искать в их собственной несчастности, нехватке удовольствия и в конечном итоге зависти к рабыням, наслаждающимся их законным местом в природе. В любом случае это нападение со стороны свободной женщины, которое к счастью для нашей подопечной было только вербальным, хотя часто это может быть переведено и в физическую плоскость, а оскорблённые рабыни не осмеливаются ни протестовать, ни возражать, поскольку полностью находятся во власти свободных людей, было по-своему глубоким комплиментом. Столь красивой и возбуждающей была девушка, что женщина естественно предположила, что она являлась одним из самых изумительных, беспомощных, прекрасных и низких предметов собственности – рабыней.

– Здесь налево, – указал я девушке.

– Господин? – в замешательстве остановившись, спросила она.

– Влево, – повторил я команду.

В конце концов, пока она официально оставалась свободной, я не возражал против того, чтобы повторить команду, один раз. Кроме того, наказание за необходимость повторить команду всегда является прерогативой рабовладельца. Например, бывает так, что команду нельзя было ясно расслышать, или она могла быть неясной сама по себе, или могла показаться не соответствовавшей предполагаемым намерениями владельца. Требуется ли наказание или нет в подобных ситуациях, всегда является вопросом выбора хозяина рабыни.

На мой взгляд, в данном случае, так как мы были на улице Тарновых ворот на углу Лорны, у неё имелись все основания усомниться в указанном мною направлении.

– Господин, – позвала девушка, – могу я говорить?

– Можешь, – разрешил я.

– Этот путь не ведёт к району Анбар, – сказала она.

Возможно, она подумала, что мы были чужаками, а других во вспомогательную стражу и не брали, и просто не знали города. Впрочем, в Аре хватало районов, который я действительно не знал.

– Мне это известно, – заверил её я.

– Тогда куда мы идём? – испуганно поинтересовалась девушка.

– Мы отведём тебя домой, – объяснил я.

– Нет! – закричала ошеломленная девица. – Вы же должны были отвести меня в место скупки трофеев в районе Анбар! Когда я была в сундуке, то слышала, что вы говорили об этом!

– Ты пойдёшь домой, – выделяя каждое слово проговорил я.

– Мы могли бы продать её, – заметил Марк.

– Да! – обрадовалась его поддержке она. – Продайте меня!

– Нет, – отрезал я. – Ты идёшь домой.

Она попыталась отступить, но была немедленно остановлена, внутренняя поверхность ошейника поводка, прижалась к её шее сзади.

– Возможно, Ты забыла, что Ты на поводке, женщина, – усмехнулся я.

Тогда она сменила тактику и, шагнув ко мне, упала на колени и прижала голову в камням у моих ног. Думаю, что в этот момент она гораздо лучше, чем прежде поняла свою беспомощность, значение взятия на поводок, а также и то, почему я это сделал.

– А мне показалось, что Ты пообещала, что не будешь убегать, – заметил я.

– Я не могу убежать, – всхлипнула девушка, подняв голову. – Я на поводке!

– Совершенно верно, – кивнул я.

– Я в вашей власти, – сказала она, смотря на меня снизу вверх. – Вы можете сделать со мной всё, что и как пожелаете. Но я прошу вас отвести меня к ямам трофеев. Я прошу отвести туда или продать?

– Нет, – отказал я ей.

– Тогда оставьте меня себе! – предложила девушка, с надеждой переводя взгляд с меня до Марка и обратно.

– Нет, – повторил я.

– Но Вы же не сомневаетесь в том, что я – рабыня, и что у меня потребность в том, чтобы быть рабыней! – заплакала она.

– Да я-то в этом не сомневаюсь, – заверил я её. – Просто я думаю, что пока немного рано собирать урожай, поскольку твой плод ещё не созрел.

– Вообще-то это – дело вкуса, – буркнул Марк.

– Верно, – не стал спорить я с ним.

– Уверен, тебе приходилось видеть вереницы таких юных девушек, скованных цепью в колонны трофеев в завоеванных городах, – предположил он.

– Приходилось, – кивнул я.

– И ведь в такой ситуации никто к ним не относятся предвзято, не так ли? – уточнил мой друг.

– Конечно, – вынужден был признать я.

– И конечно тебе приходилось получать удовольствие от таких как она, заказывая их в различных тавернах, – добавил Марк.

– Да, – снова не стал отрицать я, и даже добавил: – Даже притом, что у них ещё не до конца проявилось совершенство их женственности.

– Тогда к чему эти сомнения? – спросил он. – Чего Ты добиваешься этой паузой?

– Она пока ещё молода, это во-первых, – пояснил я. – И мы кое-что должны её отцу, это во-вторых.

– Ты сейчас о чём? – слегка опешил юноша.

– Он – храбрый мужчина, – пожал я плечами.

– Храбрый? – удивился Марк. – Ты что, не видел, как он заламывал руки, как он стенал от ужаса, как раболепствовал? Ты не заметил, до какой степени унижения он готов был дойти, чтобы подстроиться под желания косианца?

– Это правда, Господин, – влезла в наш разговор дочь того, кого мы обсуждали, – если я могу говорить, а мне кажется, что могу, поскольку Вы, похоже, настаиваете на том, чтобы рассматривать меня как свободную женщину. Мой отец действительно, всего лишь мелкий трус.

– Нет, – ответил я ей. – Он – храбрый человек.

– Мне кажется, что я знаю его лучше, чем Вы, – заметила она.

– Конечно, Марк, – пожал я плечами, – Ты не из тех, кто стал бы жалеть человека, испытывающего определенную тревогу при виде разрушения его магазина и прискорбного исчезновения его средств к существованию.

– Его реакция была чрезмерной, – проворчал мой друг.

– Преувеличенной, Ты хотел сказать? – предположил я.

– Пусть так, если тебе это больше нравится, – буркнул он.

– Ради кого, как Ты думаешь? – спросил я.

– Я тебя опять не понимаю, – развёл руками Марк.

– Что бы Ты сделал на его месте? – поинтересовался я.

– Я бы выказал косианцу своё презрение открыто, – заявил юноша, – или бросился бы на него и других, с мечом.

– А Ты что, торговец? – уточнил я.

– Нет, – возмутился он. – Я из Алой касты.

– А что, если бы Ты был торговцем?

– Я? – сердито спросил он.

– Ты, наверное, думаешь, что во всех остальных кастах, помимо твоей собственной нет мужчин?

– Я не перестал бы презирать их, даже если был кондитером, – гордо заявил мой друг.

– И что бы Ты сделал? – полюбопытствовал я, – Закидал бы их конфетами?

– А серьёзным Ты быть не можешь? – раздражённо спросил он.

– Поступив так Ты, скорее всего, к настоящему времени, был бы избит, искалечен, или убит, а твоя собственность была бы конфискована. В наименее прискорбном для тебя случае, Ты оказался бы в одно из списков подозреваемых в неблагонадёжности, а все твои действия стали бы отслеживаться и попадать в отчёты.

– Это опять что-то из твоей каиссы, – поморщившись, проговорил Марк.

– Как воин, – продолжил я, – Ты, конечно, знаешь кое-что о демонстративном отступлении, мнимой слабости и прочих уловках.

– Нет, – опять вмешалась девушка. – Мой отец – трус. Я знаю его.

– Девочка, не стоит принимать беспокойство отца о дочери за трусость, – посоветовал я ей.

– Мой отец меня совсем не понимает, – вздохнула она.

– Так ведь ни один отец не понимает своей дочери, – улыбнулся я. – Он просто любит её.

– Но Ты же видел, до какой степени унижения он готов был дойти, чтобы приспособиться к желанию косианца, – напомнил Марк.

– Ради защиты своей дочери, – объяснил я. – А Ты уверен, что оказавшись на его месте, столь же беспомощным, без своего меча и навыков, смог бы сделать то же или хотя бы немного больше?

– Но я не хотела его защиты, – заявила девушка. – Он защищал меня от меня самой!

– Он видел тебя с точки зрения своего идеала, – пояснил я, – в то время как Ты уже фактически принадлежишь другому, более глубокому.

– Я не хочу возвращаться к нему, – призналась она.

– А ведь он любит тебя, – заметил я.

– Зато я презираю его! – крикнула девушка.

– Верно говорят, что иногда чужие люди лучше понимают женщину, чем самые близкие для неё, видя то, чем она является и её потребности, – сказал я. – Просто им со стороны виднее, и даже больше чем ей самой, поскольку она смотрит на себя через свои собственные розовые очки, показывающие ей не ту, кто она есть, а ту кем она хотела бы быть.

– Я ненавижу его! – выкрикнула она.

– Ты любишь его, – развёл я руками. – И всегда будешь любить.

– Он – трус!

– Нет, – покачал я головой.

– Я знаю его! – заявила девушка.

– Нет, не знаешь, – усмехнулся я.

– Но Ты же не будешь утверждать, что он отчаянный храбрец? – спросил Марк.

– Он не выдал на нас, – ответил я.

– Он даже не смог бы узнать нас, – отмахнулся молодой воин.

– Тем не менее, узнал, – заверил я его и, поймав на себе его сердитый и недоверчивый взгляд, сказал: – Можешь мне поверить.

– Наши лица были скрыты, – напомнил мне Марк.

– Ты думаешь, что он не мог опознать нас фигурам, – поинтересовался я, – по нашей одежде и обуви? Ты думаешь, что он не успел запомнить всё это во время нашего первого визита в его магазин?

– Но если Ты предполагал это, – удивился мой друг, – почему Ты снова полез в этот магазин?

– В первую очередь из-за патруля, поскольку я опасался, что они могли убить торговца из мести за резню, учинённую в магазине, – объяснил я. – Затем, мы и сами патрулировали поблизости, и могло бы показаться странным, если бы мы не присоединились к расследованию. Это могло привлечь к нам внимание и ненужные вопросы, если бы было замечено. Кроме того, как знать, у нас мог появиться шанс снова позвенеть мечами внутри.

– Но Ты не стал нападать на патруль, – заметил он.

– Они, как выяснилось, главным образом были парнями из Ара, таким образом, нападение на них оказалось не только нецелесообразно, но и, по моему мнению, фактически вредно, – ответил я. – В конце концов, мы, в некотором роде, действуем на стороне Ара, старого Ара, истинного. Да и офицер, хотя и косианский слин, но, в конечном итоге, но оказался неплохим парнем. Мы же не можем обвинять его в том, что он был рассержен на то, что в пределах зоны его ответственности, практически под самым его носом, произошла резня. К тому же, он, по крайней мере, смог сделать то, чего не смог её отец, с первого взгляда распознать истинный характер этой маленькой рабской шлюшки, стоящей теперь перед нами.

Девушка, густо покраснев, опустила голову.

– Значит, Ты думаешь, что торговец узнал нас? – переспросил Марк.

– Я не думаю, я знаю, – заверил я его.

– А откуда Ты это знаешь? – уточнил он.

– Я понял это по удивлённому блеску в его глазах, – пояснил я.

– Но он не выдал нас! – воскликнул юноша.

– Нет, – кивнул я.

– Он мог бы заслужить расположение Коса, укажи он на нас, – заметил он.

– Несомненно, – согласился я.

– Он – храбрый мужчина, – наконец признал мой друг.

– И при этом всего лишь торговец, – напомнил я ему.

– Во всех кастах есть храбрые люди, – улыбнулся Марк.

– Ты вот на это обрати внимание, – указал на стену Лорны, рядом с тем местом, где мы стояли.

Признаться, я сам это только что заметил.

– Дэлька, – прокомментировал я.

– Но мы не оставляли её здесь, – удивился мой друг.

– А Лорна, между прочим, улица с весьма оживлённым движением, – добавил я.

– Интересно, – протянул он.

– Вот именно, – усмехнулся я, и посмотрел вниз на стоявшую на коленях девушку, на моём поводке.

– Я хочу, чтобы меня заставили бояться, служить и полностью отдаваться моему владельцу, – заявила она.

– И я даже не сомневаюсь, что придёт время и так всё и будет, – улыбнулся я.

– Вы думаете, что я ещё не готова? – спросила девушка.

– Нет, – покачал я головой.

– Возможно, оно придёт уже через день или два, – проворчал Марк.

– Почему Вы хотите возвратить меня к моему отцу? – осведомилась она.

– Потому, что Ты слишком молода, – буркнул я.

– И всё? – скептически глядя на меня, уточнила дочка торговца.

– А ещё мы кое-что задолжали твоему отцу, – добавил я.

– А мне Вы ничего не должны? – поинтересовалась нахалка.

– Нет, Тебе мы точно ничего не должны, – отрезал я. – Рабыне никто ничего не может быть должен.

– Да, Господин, – вздохнула она.

– На ноги, – скомандовал я.

– Я всё равно получу свой ошейник! – заявила она, оставаясь на коленях. – Если будет надо, я сама ослаблю на себе вуаль, и приподниму свои одежды так, чтобы мои лодыжки были выставлены на всеобщее обозрение. И я буду бродить по отдаленным районам, и по высоким мостам!

– Мне повторить команду? – осведомился я.

– Нет, Господин, – ответила девушка, быстро поднимаясь на ноги, но встав, тут же упрямо повторила: – Я получу свой ошейник!

– Интересно, будешь ли Ты так же нетерпеливо носить его, – усмехнулся я, – когда обнаружишь, что он сомкнулся на твоём горле, и тебе уже не избавиться от него, когда Ты поймёшь, что отныне Ты, действительно, беспомощная рабыня.

– Я постараюсь хорошо служить своему господину, – побледнев, прошептала она.

– Давай будем надеяться, что он окажется добрым человеком, – сказал я и пояснил, прочитав испуг в её глазах: – Ведь тебя сможет купить кто угодно, любой, у кого будет достаточно денег.

– Да, Господин, – тяжело сглотнув, прошептала девушка.

– А теперь шагай впереди нас, – приказал я, и она повернулась и пошла по Лорне, куда я и направил её изначально.

– Иди красиво, – предостерёг я её.

– Да, Господин, – отозвалась девица, выправляя походку.

– По-моему, это неправильно, позволять такой прекрасной шлюхе оставаться на свободе, – проворчал Марк.

– Можешь не сомневаться, что такой соблазнительной красотке, как она, просто не позволят оставаться на свободе слишком долго, – заверил его я.

Какое-то время мы старались придерживаться крупных улиц. Просто, на мой взгляд, мы могли бы привлечь даже больше внимания, если бы повели нашу пленницу задами, через чёрные ходы и переулки, словно пытаясь спрятать её. А так, она была, по-своему, прекрасно замаскирована, поскольку никто бы не смог потом опознать её в одежде и вуали.

Вскоре мы добрались до места назначения. За это время, пройдясь нагишом по улицам города, как мне показалось, наша маленькая плутовка изрядно возбудилась. Впрочем, как и мы оба, шедшие позади неё.

Мы не стали даже подходить к главным дверям магазин, сразу же, направившись в переулок позади него. Перед чёрным ходом мы задержались. Когда я начал сматывать поводок, постепенно выбирая слабину, девушка повернулась ко мне лицом и, вызывающе посмотрев на меня, осведомилась:

– Судя по тому, что Вы вернули меня сюда, можно сделать вывод, что я отвергнута как женщина, не так ли?

Не обращая внимания на её вызов, я передал поводок Марку, а сам повернул её к себе спиной и освободил руки. Ошейник поводка пока оставался на прежнем месте.

– Значит, Вы думаете, что я недостаточно красива или недостаточно умна, чтобы быть рабыней? – сердито спросила она, стоя лицом к стене.

– Ой! – внезапно пискнула девушка, грубо схваченная мной за плечи и резко повёрнутая ко мне лицом.

Она была явно напугана, вдруг почувствовав свою полную беспомощность передо мной.

– Вы сделали мне больно, – прошептала она дрожащим голосом. – Ой!

Я ещё крепче сжал свои пальцы на её руках, чтобы её ощущение своей беспомощности стало ещё глубже.

– Да, Господин, – вдруг, закрыв глаза, тяжело задышала она.

Я видел, что теперь она по-настоящему поняла, что такое власть мужчины, и готова правильно на неё реагировать.

Честно говоря, чтобы убрать от неё свои руки, мне пришлось приложить весьма значительное усилие.

– Ты достаточно красива и достаточно умна, чтобы быть рабыней, – заверил её девушку, на руках которой похоже надолго останутся синяки от моих пальцев. – Можешь в этом не сомневаться.

– Тогда не возвращайте меня сюда, – прошептала она. – Уведите меня к ямам трофеев, или оставьте себе, или продайте, но не оставляйте меня здесь. Это больше не мой дом. Отныне мой дом находится там же, где и дом моего владельца, или, если у него это будет, то в его клетках.

Я окинул девушку пристальным взглядом.

– Мне стучать? – спросил Марк.

Глядя на девушку, я не мог не признать, что она прекрасно выглядела на моём поводке.

– Стучи, – кивнул я.

– А если бы Вы не чувствовали себя обязанным перед моим отцом, – поинтересовалась она, – Вы привели бы меня сюда?

Я ненадолго задумался над этим вопросом, не сводя с неё изучающего взгляда.

– Нет, – вынужден был признать я.

Девушка улыбнулась сквозь слёзы. Почему-то это получилось у неё почти вызывающе, и я, внезапно схватив её за волосы, запрокинул её голову назад, и ещё раз оценив прекрасный изгиб горло и тонкие черты лица, повторил:

– Однозначно – нет!

– Значит, я и вправду достаточно красива и умна, чтобы быть рабыней, – заключила она.

– Да, – заверил её я, полюбовавшись на блестевшие в её глазах слёзы. – Вот только как бы ни были хороши красота и ум, но лучшая рабыня та, которая любит глубже других.

– Мой господин будет для меня всем, – пообещала девушка.

Да, вынужден был признать я, в который раз любуясь её лицом и телом, она никогда не будет по-настоящему счастлива, пока она не окажется на своём месте у ног мужчины.

– Кто-то идёт, – предупредил меня Марк, и я выпустил волосы девушки.

– Значит, всё дело в воле мужчин? – сквозь слезы спросила она. – Все долги, все расчёты, все платежи? И ничего для меня? Мне никто ничего не должен?

– Нет, – улыбнулся я. – Ничего для тебя. Ты – рабыня. Тебе никто и ничего не должен.

– Да, Господин! – всхлипнула девушка.

В этот момент из-за двери послышались скребущие звуки движения засовов, лязг цепей, а в конце кто-то поднял пару брусьев. Двери в гореанских домах принято запирать с максимальной надёжностью.

– Сними с неё поводок, – сказал я Марку.

Парню не потребовалось много времени на то, чтобы избавить нашу пленницу от ошейника.

– Встань на колени вот сюда, – приказал я девушке, – голову опусти и прикройся.

– Да, Господин, – одними губами ответила она, и в этот момент дверь распахнулась.

– Живо внутрь, – скомандовал торговец своей дочери, и она подскочив на ноги, юркнула мимо него в магазин, прикрывая себя руками, насколько это было возможно.

Уже за порогом она на мгновение обернулась, бросив последний взгляд на нас с Марком, и устремилась дальше.

– Я ждал вас, – сказал торговец.

– А откуда Вы узнали, что мы вернёмся? – поинтересовался мой друг.

– Вы – люди чести, – пожал плечами торговец.

– Полагаю, что для вас было бы разумно, – заметил я, – поменять имя, и начать дело в другом месте.

– Я уже принял меры на этот счёт, – заверил он меня.

Изнутри донёсся пораженный крик девушки.

– Они всё ещё не забрали трупы, – прокомментировал торговец.

– Они пришлют фургон, – объяснил я. – И подозреваю, прибудет он только после наступления темноты.

Понятно, что открывшееся зрелище было для девушки неожиданным, ведь её отец, несомненно, отправил свою дочь в сундук сразу после появления вымогателей, и о произошедшем далее она могла только догадываться. В детали случившегося, конечно, отец её позднее посвятит, как, по-видимому, также и выведает у неё о том, как она сама провела этот день. Правда, я подозревал, что её отчёт будет не до конца точен или, по крайней мере, не до конца полон в плане деталей.

Мы с Марком уже поворачивались, чтобы уйти, когда мужчина окликнул нас:

– Воины!

Мы снова повернулись к нему лицом.

– Я благодарю вас, – поклонился он.

– Это – пустяки, – отмахнулся я.

– Воины! – снова позвал торговец.

– Что?

– Слава Бригаде Дельта, – прошептал мужчина.

– Слава Ару, – ответил я.

– Да, правильно, Ару! – поддержал меня мужчина, бывший всего лишь простым торговцем.

– Слава Форпосту Ара, – сердито добавил Марк.

– Как скажете, – озадаченно сказал торговец. – Слава Форпосту Ара!

Наконец мы расстались с новым знакомым и направились в сторону своего штаба. Подходило время сдачи рапорта о сегодняшнем дежурстве, после которого мы могли с чистой совестью возвращаться в нашу комнату в районе Метеллан.

– Он даже не знает, что его дочь – рабыня, – усмехнулся мой друг.

– Юридически она свободна, – напомнил я ему.

– Простая техническая формальность, – отмахнулся он.

– Это далеко не простая формальность для тех, кто сам оказался в неволе юридически, – заверил его я.

– Не буду с тобой спорить, – буркнул Марк.

– И не надо, – кивнул я.

– Но она – рабыня, так или иначе, – заявил юноша.

– Да, – согласился с ним я.

– Как думаешь, её отец догадывается об этом? – поинтересовался он.

– Понятия не имею, – пожал я плечами.

– Но она знает наверняка, – засмеялся Марк.

– Очевидно, – улыбнулся и я.