Текст книги "Песнь Пророка (СИ)"

Автор книги: LunaticQueen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 44 страниц)

Андерс распотрошил содержимое обеих сумок. Свои травы он благоразумно разложил по всем горизонтальным поверхностям, до которых не мог добраться Дэг. Мабари, пользуясь тем, что целитель занят, незаметно пробрался под их кровать, откуда уже безболезненно залез к хозяину под одеяло. Андерс хотел было согнать его – еще не хватало, чтобы он лежал в его блохах и шерсти полночи, – но потом оставил его самому Хоуку.

Свою сумку маг вывернул наизнанку и повесил ее на шкаф. Палаткой было заниматься сложнее – для нее места в маленькой комнате не хватало физически. Он аккуратно сложил ее вчетверо и оставил на полу, ведь даже если она и провоняется сыростью, завтра он сможет ее подсушить, накопив силы.

Кое-как справившись с изгнанием неугодных собак из постелей, Андерс занял законное место под боком Гаррета. Он пылал, как печка, не требовалось даже камина, чтобы согреться. Думая о том, что неплохо было бы на нем разложить травы на просушку, маг почувствовал, как поверх одеяла на них медленно ползет тяжело сопящее собачье тело. Вздохнув, он крепче прижался к своему мужчине, чтобы Дэггет не подумал улечься между ними. Сегодня его ночь.

***

Остановка в городке, о названии которого ни один житель не имел точного представления, клича его то Строггом, то Пертом, по времени заняла больше, чем изначально планировали Хоук и ко.

Гаррет проснулся от осознания того, что может запросто вычихать какой-нибудь орган. В изумлении он обнаружил на лбу несколько стеблей ромашки, на шее – пучок полыни, а на животе целую связку белокопытника. Что-то определенно не нравилось его носу, и он поспешил смахнуть с себя всю растительность и пообещать потом как-нибудь проучить местного флориста, маскирующегося под миловидного мага с каждодневным экзистенциальным кризисом.

Как бы много он ни хотел успеть сначала, когда думал, что день только начинается, его желаниям не суждено было сбыться. Время уже перевалило за полдень; неудивительно, что все благополучно покинули постоялый двор, оставив его. Он выдохся больше всех, тем более с последним инцидентом.

Хоук ощутил себя беспомощным от нахлынувших мыслей и тут же решил оставить их на потом, когда у него в запасе будет несколько незанятых дней и ящик заграничного бренди. Два ящика. Может быть, в пограничном состоянии забытья он сможет убедить себя в том, что слабости это удел всех, и его тоже. А еще больше он не хотел, чтобы Варрик в своих балладах отразил эту его сторону. Да внуки потом будут помнить о нем только это: Великий Гаррет Хоук чуть не утонул, как девчонка!

Гаррет оглянулся, проверяя, не подслушивает ли кто его мысли. Никто, кроме Дэга не подслушивал, а собака, если и знала, о чем он думает, то относилась к хозяину с великодушием и пониманием.

Закончив с одеждой, обедом и кормежкой мабари, Хоук отправился исследовать город. Куда могли отправиться остальные его спутники, он не знал, зато, гуляя мимо ремесленных лавок, тут же нашел Натаниэля и сопровождающую его Бетани.

– Место встречи изменить нельзя, – широко улыбнулся Гаррет, обнимая сестру за плечо. Вздрогнув, магесса обернулась.

– А, это ты, – она вновь посмотрела на Хоу, караулящего дверь кузницы.

– Нет, это не я. Что у вас?

– Чинят доспех, – поведала Бетани. – Дерут деньги только так.

– Это потому, что вы торговаться не умеете, – отмахнулся Хоук. – Видят: приезжие идиоты, выложат, сколько попросят – и привет.

– Не все обладают навыками базарных баб, – изрек Натаниэль, не оборачиваясь.

– А что, носителям голубой крови скидки перестали делать?

– Ты что-то хотел? – прервала его магесса, намекая, что он явно лишний.

– Мира, мая и дружбы, – сильнее сжав ее плечо, Гаррет нарочно не обратил внимания на ее намек. – Местонахождение гномов и мага.

– Как будто ты сам не знаешь, – магесса нервно попыталась снять его руку с себя. – Варрик пошел искать рынок: он обещал поговорить со здешними – может быть, они все же знают что-нибудь о Кусланде.

– Думаю, гном больше заинтересован местным алкогольным запасом, – хмыкнул Натаниэль.

– Нет, его искать нацелилась Кордула, – продолжила Бетани. – Она опять трещала о медовухе. Как специально нарывается на встречу с ним. Ох, и не терпится ей с кем-нибудь полаяться, ох, не терпится…

– А мой яхонтовый где?

– Он не отметился, – пожала плечами сестра, наконец избавившись от рук Хоука, – но городок небольшой, можешь попробовать поискать сам.

– Попробую обязательно. К понедельнику, может быть, и найду. Он умеет прятаться, если захочет.

– Не думаю, что мы задержимся тут дольше дня, – вновь вник Хоу, заглядывая в дверную щель. – Как только все соберутся – отправимся на север.

– Мы все-таки направили стопы на Тевинтер? – Гаррет горестно вздохнул. – С этого отпуска я Андерса точно не заберу: насмотрится на местных магов и выберет следующей целью что-нибудь помасштабнее.

– Если ему не хватило того, что до сих пор творится в Кругах и за их пределами, – хмуро ответил Натаниэль.

– Самое время провести воспитательную беседу, пока он окончательно не упущен, – отвлекла его Бетани, взглядом показывая брату, что ему самому уже неплохо было бы куда-нибудь направить стопы.

Хоук расшаркался перед ними, чуть не выпав из сапог, и помахав им воображаемой шляпой последний раз, отправился к главной улице.

Хотя городок был маленький, это был явно город. Его окружала оборонительная стена, а вход был платным; сказывалось влияние торговцев из Неварры – огибая горы, они могли проходить именно через него. Вчера их приход не приняли за что-то особенное, более того – один из стражей сам сопроводил на постоялый двор со звучным названием “Желуди и грабли”, увидев состоятельность прибывших.

На рыночной площади Гаррет нашел много интересного. Товара действительно было много, причем самого разного, и такого ассортимента он не встречал уже давно. Лавка оружейника сразу же бросалась в глаза начищенной табличкой, раскачивающейся от легкого ветра. В продовольствии тоже не было недостатка, несколько палаток рядом с пекарней так и притягивали к себе. Однако ни Варрика, ни Кордулы Гаррет не обнаружил. Вполне вероятно, они нашли себе дела поинтереснее. Особенно Варрик – уже уболтал какого-нибудь торгаша и вытянул из него все последние новости.

Хоук неспешно прошелся мимо рядов с торговцами, для вида присматриваясь то к одному товару, то к другому. Особенно ему понравились неваррские ремни из конской кожи; были еще сапоги, но они выглядели нелепо, хотя их владелец божился, что они совершенно не промокают, а грязь сама отскакивает от них благодаря тому, что жира, использующегося для их промасливания, в три раза больше, чем надо. Гаррет всерьез задумался об их покупке, когда увидел Эсмильду, понуро замершую у лавки с амулетами. Ее хозяин расхваливал свой товар налево и направо, словно не замечая, что женщина не настроена что-либо покупать.

– Ты еще никуда не уехала? – спросил он, подойдя к ней сбоку. Храмовница не обернулась, но плечи ее только больше ссутулились. Она покачала головой, подавляя тяжелый вздох.

– Куда мне ехать? – пробормотала Эсмильда, скользя прозрачным взглядом по полкам с оберегами. – У меня теперь нет дома, нет семьи. А за то, что я самовольно забросила службу… не знаю, что со мной сделают.

– И какой у тебя выход? Ляжешь на землю и посыплешь голову пеплом? – насмешливо предложил Хоук. – Ты пока жива.

– Какой мне с этого прок? Мне больше незачем жить.

– Вот только без этого. Ты еще можешь завести мужа, детей, может быть, даже пять штук. Я их, конечно, не люблю, но вам, женщинам, они почему-то доставляют столько радости…

– Дети – это наше все, – храмовница чуть наклонилась к нему, словно хотела положить голову ему на плечо, но потом передумала и замерла в той позе.

– Вот и наделай их сколько твоей душе угодно, – посоветовал он, не замечая ее осторожного жеста.

– Чтобы опять их потерять? – спросила она и подняла голову, пристально глядя ему в глаза. Гаррет посмотрел на нее. Ему искренне было жаль ее.

– Э-э-э, – потерялся он, не находя нужных слов, – что за упаднические настроения у тебя? По-моему, под землей ты была весьма активна. Даже когда мы прошли через огров, порождений и этих… хремухрух – через всех прошли!

– У меня была цель – выбраться, – отведя глаза, объяснила Эсмильда. – Мы выбрались. Все. Я больше ничего не могу придумать.

– Я могу.

– И что ты хочешь мне предложить, Хоук? – говоря последнее слово, храмовница едва заметно кивнула головой, будто изначально со смехом относилась к его предложению. – Или мне называть тебя Защитник Киркволла?

– О, ты уже догадалась, – Гаррет огляделся. – Или Варрик во сне все растрепал? Вот увижу его спящим – рот замотаю…

– Я никому не расскажу, ты можешь быть спокоен, – Эсмильда опустила голову. – Никто ничего от меня больше не услышит.

– Эй, раз ты не занята, может, пойдешь с нами? – Хоук наклонился к ней, заговорчищески щурясь. – Будет весело!

– Что? Куда?

– Вперед и только вперед, – улыбнулся он. – У тебя будет цель, потому что, кажется, мы спасаем мир во всем мире. Опять.

– А, ну это дело правильное, – Эсмильда посмотрела себе под ноги и вновь подняла лицо. Теперь ее глаза блестели не от слез.

– Правда, Андерс этого не одобрит, – покачал головой Гаррет. – Но он уже привыкает к тебе понемногу.

– Я сразу поняла, что вы вместе, – вдруг вставила она. – Не как эта женщина-гном.

– И как мы себя выдали? – усмехнулся Хоук.

– Даже, когда вы были в ссоре, – храмовница вновь заглянула ему в глаза, – он отворачивался – ты на него смотрел, ты отворачивался – он на тебя. Я думала, такое только в книгах бывает.

– Я их мало читал, – пожал плечами Гаррет, радуясь тому, что может сменить тему. – Одна пиратка меня просветила чудесным изданием под редакцией брата Каприя. Правда, про любовь в духовном смысле там почти не было.

– Хоук, я просто обязана тебе рассказать о нескольких романах. Думаю, у нас будет о чем поговорить в дороге.

– Я мастер уговоров, – он потер руки друг о друга. – Как думаешь, мне не пора выдать какой-нибудь орден?

– Думаю, – кивнула Эсмильда. – Подожди немного…

Она расстегнула сумку на поясе, запуская руку внутрь. Что-то долго и методично выискивая, храмовница облегченно выдохнула. Вытащив из кожаного плена руку, она протянула ее Гаррету – в открытой ладони блеснул бронзовый круг.

– Я хочу отдать его тебе, – объяснила она.

– Но я не могу принять его, – Хоук отшатнулся назад, чуть не налетев на стоящего сзади торговца. – Эта вещь принадлежала твоему мужу!

– Эта последняя память о нем, – кивнула Эсмильда. – Пусть он послужит кому-нибудь еще. Все лучше, чем он будет где-нибудь пылиться.

– Тогда… спасибо, Эсме, – Гаррет сглотнул, пряча амулет за пояс. Он совсем не был уверен в том, что захочет носить это, и дело не в том, что он принадлежал мертвецу. Может быть, он не оберегал, а наоборот – притягивал неудачи к своему владельцу, один из которых умер, а вторая лишилась всего, что у нее было.

– Мне очень жаль насчет твоей семьи, – он почувствовал, что должен что-то сказать. – Особенно твоей дочери…

– Не надо слов, Хоук, я понимаю, что ты имеешь в виду, – храмовница повернулась к нему боком, собираясь уходить. – Спасибо, что хотя бы попытался мне помочь.

Кротко улыбнувшись, Эсмильда пошла в сторону пахнущих свежим хлебом палаток.

– Встретимся на постоялом дворе! – крикнул ей вслед Гаррет. Он не мог сказать точно, помогла ли ему чем-то эта беседа, но он явно спас эту храмовницу. Кто знает, может быть, она бы кинулась с утеса на следующий день… если бы нашла тут утес, конечно.

Отбросив посторонние мысли в сторону, Хоук отправился дальше исследовать площадь. Некоторые ответвления улицы вели в нелицеприятные тупики, где, тем не менее, тоже виднелись торговцы мрачного вида. Неизвестно, чем они торговали, но это его определенно не интересовало. Не в этот раз. Однако с пустыми руками он с рынка не ушел.

Он успокоился лишь тогда, когда выторговал сапоги из конской кожи за половину цены и еще несколько ремешков, которыми планировал перетянуть наколенники и наручи.

На самом выходе с торговой площади Гаррет обнаружил Андерса, мнущегося у одной из палаток с теми самыми сомнительными продавцами. Подобравшись сзади, он дружески ткнул его в поясницу. Маг, к его сожалению, и ухом не повел, поворачиваясь так, будто уже полчаса как ждал, что прибежит Хоук и решит тыкнуть его куда-нибудь.

– Что присматриваешь? – Гаррет окинул взглядом скудные полки. – Селитра, драконий камень? Кровь девственниц?

– Жабьи потроха, – непринужденно ответил целитель. – Пирожки с ними тебе пришлись по вкусу.

– Так вот что это была за дрянь, – он с отвращением высунул язык. – А если серьезно?

– Склянки, – Андерс пробежался пальцами по ряду запыленных бутылочек. – У меня разбилась пара, ты же знаешь. Да и новые понадобятся. Некоторые травы уже не высушить так, как надо – придется готовить раньше, чем я хотел.

– Кстати, ты хотел… я хотел… – Хоук, оглянувшись так, будто они были одни на улице, приблизил губы к его уху. – Знаешь, в кабаке никого из наших нет, а там такой красивый задний дворик! Розы, тюльпанчики, сиротливая скамейка из цельного дуба в сени деревьев… И только одинокий горнист нарушает тишину, на горизонте выдувая свою грустную мелодию… Ты следишь за ходом моих мыслей?

Маг повернулся к нему лицом, почти касаясь своим носом его.

– Пойдем перепихнемся? – просто уточнил он, разворачиваясь, чтобы забрать склянки.

– Пф-ф, и зачем я тренировался в красноречии?

Гаррет не думал, что Андерс подойдет к вопросу так радикально. Две недели воздержания чудесно влияли на целителя, и мужчине это безумно, безумно нравилось.

Собрав покупки, они двинулись назад. Когда Хоук вышел с постоялого двора, было немного за три часа; кажется, он побродил достаточно, или же сумрак тут наступал раньше. Во всяком случае, когда они шли мимо кузницы, ни Бетани, ни Натаниэля там уже не было, хотя в первый раз у них еще ничего не было готово, а работа над сбруей Хоу должна была занять время. Впрочем, Гаррет не стал этим заморачиваться. Ему нравилось идти рядом с Андерсом – молча, только вдвоем. Совсем как тогда, когда они сбежали. Он ловил на себе его взгляд и с радостью отвечал на него.

А потом его голову заполнили идеи об их будущем. Возможно, с помощью Кусланда они смогут обзавестись маленьким уютным домиком на берегу озера. Не таким, что был у них, а с кухней, спальней и его кабинетом. У него будет большой стол, на котором будет стоять какой-нибудь симпатичный кубок для вина; может быть, они еще и отыщут Грааль. Если бы храмовники не были так назойливы, да Бетани не придумывала себе никаких замужеств, все было бы окончательно прекрасно.

По мере приближения к постоялому двору внизу живота клокотали змеи, превратившиеся в хищных бабочек, требующих уединения с бабочками Андерса. Хоук не понял, кто именно из них ускорил шаг первым, но, кажется, они сделали это вместе.

Дверь поддалась без малейшего скрипа, впуская их в таверну снизу.

– А вот и они! Наконец-то, – у крайнего стола возник Варрик, машущий им руками. – Подкатывайте сюда, голубцы! Новости, всякие разные.

Андерс едва слышно застонал.

– Когда же нам дадут спокойно заняться делом? – спросил он, следуя за Гарретом.

– Спокойно? – усмехнулся тот, хотя был расстроен не меньше. – Я приемлю только страстно, похотливо и развратно!

– Мечтай, – вздохнул маг.

За столом их ждали уже все, включая предварительно откормленного и засунутого под лавку Дэггета.

– Какие-то вы бледные, – приглядевшись, заключила Бетани. – Не подхватили бы какую-нибудь инфекцию.

– Да тут бы хоть маленькую инфекцию подхватить, – буркнул Хоук, садясь рядом.

Эсмильда тоже была здесь; на ее присутствие не обращали внимания, как будто бы и не сомневались, что она останется. Даже Андерс принял ее как должное, ни словом, ни взглядом не показав, что недоволен. Гаррет был ему благодарен.

– Что у вас? – заметив, что у всех тут уже заказан эль, он махнул официантке, чтобы и им принесли пару кружек. Дородная черноволосая женщина кивнула, но спешить не собиралась.

– Починили броню.

– Купила маленький бочонок медовухи!

– Почти высохли палатки.

– А если ближе к делу, – прервал их Хоук. – Я догадываюсь, что сегодня мы никуда не отходим.

– И теперь вступаю я, – Варрик отхлебнул немного эля, прочистил горло и начал доклад. – Тут каждый день столько иностранцев бывает, что их не то, что не запоминают – их вообще не отличают от местных. Это с одной стороны. С другой, иноземцев с мабари не видели уже несколько лет. Вряд ли Кусланд тут был, я очень хорошо помню его собаку.

– Значит, будем двигаться, как предсказывал Хоу – на север?

Натаниэль, услышав, что Гаррет упомянул его, выпрямился и деловито закивал.

– Уже не сегодня, – сказала Бетани.

– Старина Варрик и тут позаботился, – усмехнулся гном, делая очередной глоток. – Завтра отсюда отбывает один кренделец, везет свои товары к границе с Неваррой – он и нас прихватит, и недорого.

– Но разве нам нужно в Неварру? – усомнился Хоук.

– Нет, он сбросит нас на дороге, там уже недалеко будет до следующей деревни. Вот ее точно нельзя миновать, сходя с Виммарка.

– Ну, если так, то все хорошо, – он облегченно выдохнул, глядя на Андерса. – И если наши дела идут так удачно, то… Мы это… Мы тогда уже пойдем… нам и вещи собирать и…

– Куда это вы намылились? – приподнялась Кордула. – У нас праздник – в честь удачной вылазки с троп назначена пьянка!

– Пьянка? – заинтересовался Гаррет, но быстро поник. – Нет, нет… мы это…

– “Это” отменяется, Хоук, – Варрик хлопнул ладонями по столу. – Мы будем пить всю ночь! В расчете на это все палатки уже перетащены в вашу комнату… ну, вы же последние пришли. Так что можете туда не возвращаться.

– Эй, а где мы будем спать? – возмутился тот. – И другое?.. На одинокой лавочке, грустно нарушающей тишину на горизонте?

– За этим элем никто не заснет, – успокоил его гном. – Выспаться и в телеге можно, а вот сложить пасьянс!.. Это вряд ли.

– Мы можем недолго посидеть, а потом пойти в первую освободившуюся комнату, – вздохнув, согласился маг. – Еще весь вечер впереди – успеем и собраться, и все остальное.

– Кстати, насчет всего остального и другого, – Варрик показал на черноволосую официантку. – Спорим на золотой, что она не устоит перед моим сокрушительным обаянием, а я, в свою очередь, соблаговолю разрешить ей провести со мной ночь?

– Спорим! – гаркнула гномка. – Спорим, что вон тот и тот, и вот этот, у нас будет все то же, только в десять раз больше, а потом они будут меня еще со слезами провожать!

– Нет-нет – они тебя со слезами встречать будут.

– Два золотых! Три золотых!!

– У тебя нет таких денег, душа моя, – махнул рукой гном.

– А я займу у Хоука, он меня понимает, – нашлась Кордула, вытягиваясь через стол и хватая Гаррета за воротник. – Дай денег!

– Никому ничего не дам, у меня все на депозитах, – пробубнил он, заминая зарождающийся спор. – Зато я могу устроить всем по кружечке!

– Это был еще один анекдот? – спросил Варрик. – Кружечкой ты своего пса удиви!

– Так это же для начала, – успокоил его Хоук. – Мадмуазель!

Андерс покачал головой. Их планы вновь нарушались компанией, возглавляемой шумным гномом. Ему начинало казаться, что он вообще никогда не затащит Гаррета в постель, и это было обидно.

Он посмотрел на Бетани, их взгляды встретились. Она тоже не одобряла идею пьянки, но ничего сделать не могла – тем более, что у Натаниэля был такой вид, как будто он собирался не просто выпить столько же, а еще и перепить Хоука. Это было сложно, но попробовать стоило.

Хоу закатал рукава.

========== Глава 19. На горизонте взрывались звезды ==========

Постепенно на столе стали появляться карты, пахучие пряные колбаски и неизвестно откуда взявшиеся ремешки из конской кожи. О споре на один, два и три золотых все благополучно забыли, занявшись вещами куда более важными.

Харизма Варрика сделала свое дело, и пышная официантка оседлала его колени, сразу же присоединяясь к игре. Гном несколько раз пытался выглянуть из-за ее широкой спины, но это удавалось ему не всегда. Тем не менее, официантка, представившаяся Авой, удачно выигрывала уже которую партию подряд, пополняя их с гномом казну.

Кордула совершила несколько неудачных рейдов по свободным мужикам у столов. Те были либо слишком пьяны, либо слишком уродливы, а гном был всего один, но до того старый, что его чуть не хватил инфаркт, едва гномка просто приблизилась к его месту. Кордула с облегчением вздохнула – на самом деле, ей вовсе не хотелось искать никаких кавалеров, но Варрик, цепляющий развлечение на вечер так легко, очень сильно задевал ее. И гномка ничего не могла с собой поделать.

Эсмильда наблюдала за игрой со стороны. Она принимала достаточно много, не забывая о золотом правиле утоления печали алкоголем.

У остальных дела шли не хуже. Гаррет пил, как будто это был последний день в его жизни, заглатывая все, что подносили ему оставшиеся девушки. Он продувал раз за разом, но продолжал верить в то, что удача все-таки решит посетить его этим вечером. Натаниэль от него не отставал; градусы усваивались в его организме без видимых последствий. Бетани строго поглядывала на него, но в дела принципа предпочитала не вникать, особенно в те, что касались двух таких упертых личностей, как ее брат и жених.

Андерс проигрался в пух и прах. Когда он понял, что держит карты рубашками внутрь, решил больше не пить. Гораздо интереснее было наблюдать за Хоуком, плюющимся слюной во все стороны, доказывая, что он знает правила новой игры лучше всех, даже Варрика, который ее и придумал.

Посетителей осталось совсем немного, но их не спешили выгонять. Видя, как активно транжирит деньги странная компания во главе с подозрительным типом, поставившим сапоги на стол, последние официантки столпились неподалеку, обсуждая их.

– Посмотри, какой милый гном, – щебетала одна из них. – Я бы с таким сходила на свидание.

– Он маленький, – строго оборвала ее вторая. – То, что они лучшие любовники это просто враки. А вон тот бык с челкой – настоящий мужчина! У него кулак размером с мою голову! Надо бы с ним познакомиться… У него же нет кольца, девочки, нет?

– Я не понимаю, куда вы смотрите, – взвилась третья. – Одной великанов подавай, другой карликов! Вон тот же, с косичками – у него орлиный профиль!

– Да ну – он на ворону похож, а не на орла. Тем более, с ним бабенка какая-то сидит… ой, ни кожи – ни рожи! Наверное, за грудь выбирал. Кто-нибудь видел ее грудь?

– У меня тоже ничего, – не унялась вторая. – Я чуть было с ней не вышла замуж!

– Расслабься, на твоего быка наша кикиморка глаз положила.

– Вот сучка, я бы ей все патлы повыдирала, даром что хозяйская дочь!

Светловолосая девушка лет девятнадцати чаще других подносила Гаррету выпивку. Она стыдливо улыбалась и украдкой облизывала розовые губки, замечая, что и он смотрит на нее.

Андерс ощутил себя до невозможности злым. С его Хоука уже несколько минут не сводила глаз одна из местных курочек, и он с радостью отвечал на ее взгляд. Возможно, он был пьян, но это не повод. Он мог бы таким же образом пялиться на него, Андерса. Раньше он так и делал. И целитель уже был готов разразиться настоящей бурей, отведя его в угол, когда Гаррет наконец раскрыл ему свои карты. Он посмотрел на него, на девушку и вновь на него. Его брови призывно дернулись вверх, словно говоря: “Делай уже что-нибудь”. Кажется, у него созрел план, как улизнуть от Варрика.

– Куда ты смотришь? – неожиданно громко для себя сказал маг, толкая Хоука в локоть.

– Никуда не смотрю, – отмахнулся тот, пряча глаза.

– А, по-моему, ты только что смотрел не туда, куда надо!

– Только не ссорьтесь, я вас умоляю, – со вздохом попросила Бетани, не уловившая смысла их игры.

– Да, я смотрел – и что в этом такого? – Гаррет приподнялся. – Запрещать мне любоваться красивыми барышнями решил?

– А не покатился ли бы ты к своим красивым барышням? – Андерса самого увлекла затея: он давно хотел закатить какую-нибудь маленькую истерику на почве ревности.

– Может, пойдем выйдем? – Хоук подскочил на месте, гремя лавкой.

– Думаешь, испугаюсь? – фыркнул целитель, перемахивая через сиденье.

– А вот тут и проверим!

– Мальчики, мальчики! Вы опять начинаете? – всерьез испугавшаяся магесса сорвалась со скамьи, убегая за ними. Натаниэль, раньше всех догадавшийся о мотивах этой сцены, хотел ее остановить, но алкоголь, почти не тронувший его голову, осел в ногах.

– А малышка раньше никогда не видела, как вы играете в доктора? Хоук, ты чего не отвечаешь? – гном выглянул из-за спины Авы. – А, точно, он уже ушел. Убежал. Аристократ, как твоя невеста реагирует на внезапные уличные страсти?

– Гном, смотри к себе в тарелку, – вяло сказал Натаниэль, опуская голову на сложенные руки. – Не буду больше. А то завтра не встану.

– Они только что… – Кордула икнула и продолжила, – они ушли… сажать цветы?

– Что делать? – переспросила Эсмильда.

– Ну ты знаешь, горшки, цветы… мечи – ножны, стрелы – колчаны… ты видишь, куда я клоню?

– Она о трахах, – бесцеремонно уточнила Ава, сгребая последнюю кассу.

– Я бы не сказал лучше, – поддержал свою новоприобретенную подругу Варрик.

– Какой кошмар, – ужаснулась храмовница, быстро допивая свой эль. – А как они… это делают? Я слышала, некоторые маги так коварны, что превращаются в женщин…

– А некоторые еще коварнее, – согласился гном, – они вообще рождаются женщинами!

– Верх коварства! – схватилась за голову Эсмильда. Она начала что-то говорить, но ее животрепещущую речь уже никто не слушал. За столом осталась только Кордула, а ей меньше всего хотелось узнавать что-то новое про магов.

Смотря на лестницу как на врага, Натаниэль полз к себе. Варрик с Авой удалились в сторону задних комнат, и гномке стало грустно. А потом и к храмовнице кто-то подошел. Кордула осталась совсем одна.

***

Вылетев на улицу, Бетани не сразу увидела, куда ушли Гаррет с Андерсом. Тьма в этом городе оказалась удивительно въедливой – первые секунды девушка не могла разглядеть и собственных рук. Стараясь не наткнуться на ограды перед собой, она брела вслепую, пока не услышала справа шаги, смятые обрывки разговора и смутившие ее звуки поцелуев.

Магесса не желала увидеть того, что не предназначалось для ее глаз. Ни для чьих глаз. Но и возвращаться в таверну она не хотела. Сладкое опьянение все еще кружило у нее в голове.

Свернув в другую сторону, Бетани плотнее закуталась в накидку и пошла вперед.

Она была рада тому, что сцена ревности, небеспочвенно закатанная Андерсом, была лишь поводом сбежать с этих посиделок и уединиться где-нибудь на горизонте у грустной скамейки. Ей меньше всего на свете хотелось, чтобы повторилась их ссора.

Они могли дуться сутками напролет, при этом изображая, что прекрасно обходятся друг без друга. Маг ходил чернее тучи и не желал разговаривать, брат переносил размолвки легче – он мало что принимал близко к сердцу, – но магессе всегда казалось, что в душе у него в такие моменты творилась канитель. Он не делился с ней, ему гораздо легче было от всего отшучиваться. И она не знала, действительно ли ему плохо, или он уже обо всем забыл.

Бетани была счастлива, что он нашел Андерса. Андерс был мужчиной, а Хоук, несмотря на немалые года, все еще оставался мальчиком. Ей не нужно было беспокоиться о том, кто позаботится о ее братишке.

***

Они все-таки добрались до этой демоновой лавочки. Это и было их конечным пунктом.

Так подумал Андерс, когда Гаррет остановился и повернулся к нему лицом, вскидывая подбородок. Он не спешил увлекать их на скамью. И в этом было что-то варварское.

– Здесь? – шепотом спросил целитель, оглядываясь.

– Были другие варианты?

Его руки скользнули к локтям Андерса. Пальцы уверенно обхватили его плечи, притягивая к себе. Маг лишь отстранился назад, сосредоточенно рассматривая его лицо, будто выискивая что-то, чего там обычно нет.

Они смотрели друг на друга долго. Изучая, привыкая, словно в первый раз.

Хоук улыбался: он любил каждую черточку этого лица, каждую его морщинку и каждую искорку карих глаз. Каждый вздох своего целителя, каждое движение, каждое слово, каждый изгиб тела. Он не мог сказать, что видел в жизни что-то лучше этого.

Андерс смотрел на него: его взгляд никак не отпускали эти глаза. Серые, как весеннее небо, с голубыми переливами – воспоминаниями июня, месяца его рождения, блестящие, как хитрые жуки, и откровенные, мысленно сметающие с тебя всю одежду одним взмахом темных ресниц. В них отражался целый мир – его личный мир, который он предпочитал делить с Андерсом. Гаррет был непосредственен, как ребенок, веря в добро и зло, и прост, как тарелка супа, но как бы целитель ни хотел, чтобы он был таким вечно, множество смертей оставило на нем свой отпечаток. Все чаще в серых глазах пробегала грусть. Маг отдал бы жизнь, лишь бы никогда ее там не видеть.

Уловив момент, когда Хоук облизывал губы, Андерс первым потянулся вперед, целуя его. Целитель не закрывал глаз, наблюдая, как опускаются его ресницы. Ощущая, как сердце под тканью рубахи ловит его ритм, пытаясь подстроиться. Хоук не собирался давать ему преимущества – в бою и в любви он был одинаков.

Хватание за воротник не было болезненным – не таким болезненным, как удар спиной о холодную стену, к которой оказался прижат маг. Губы Гаррета с ожесточением вцепились в его, заставляя силой открыть рот. Язык пробежался по зубам совсем не ласково, будто он просто проверял их наличие. А руки, так больно сдавливающие его плечи, отпустили его, скользя под поясницу, чтобы выдернуть рубашку из брюк.

Холодный ветер, прошедшийся по спине, показался лишь облегчением, когда Хоук наконец бросил терзать его губы, припадая к шее. Было щекотно, смешно и очень приятно.

Андерсу показалось, что он хотел что-то сказать. По крайней мере, его рот открылся. Вместо осмысленных фраз он смог выдать только непонятный хрип или даже стон. Маг мог поклясться, это не его стон. Каждый раз он удивлялся способности своего возлюбленного друга доводить его до неистовства. Руками. Губами. Обещаниями. Угрозами.

Бросив насилие над рубашкой, Гаррет вновь обнял его, прижимаясь так, словно ничего на свете больше не существовало. Его бедро скользнуло между бедер целителя, вызывая болезненное раздражение и эту неуемную похоть, которая бралась словно из воздуха, разливалась теплым по всему телу, как кровь, накачиваемая сердцем, только жарче и волнующе. Когда кончики пальцев немели и начинали дрожать, губы пересыхали, дыхание застревало где-то на полпути, а возбуждение становилось настолько непереносимым, что ткань брюк казалась наждачкой. Кожа чесалась, была бесконечно грязной – ее нужно было тереть, касаться, сжимать, и только не оставлять.