Текст книги "Оно: всё впереди (СИ)"
Автор книги: Ira_Jones
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 90 страниц)
В конце концов, они всё же добрались до вершины, потные и уставшие. Бросив велики под деревом в паре десятков метров от забора, неудачники дружно двинулись к воротам, которые, на их счастье, оказались открыты. Пара мужчин загружали овощи в стоящий рядом фургон, и, воспользовавшись моментом, дети прошмыгнули внутрь, стараясь не высовываться, дабы не привлекать внимания. Самым страшным было, конечно, встретить Хэнлона-старшего. Если он заметит, что конь пропал, точно поймёт, кто в этом виноват. И тогда Майку уж точно несдобровать. Команда спряталась за трактором перед конюшней и загоном для овец, которых скоро должны были выпустить на пастбище. Пастух как раз сидел неподалёку, ожидая команды. Самого дедушки нигде не было, и терять время зря было бы глупо. Майк повернулся к остальным и начал двигать руками, показывая что-то жестами и пальцами. Остальные с глазами по пять рублей наблюдали за этим, не понимая, что друг вообще делает.
– Майк! Не время играть в шарады! – шепнул Эдди. Тот лишь закатил глаза.
– Это язык жестов! Я говорю, что кто-то должен остаться на стреме возле конюшни, а кто-то пойти со мной внутрь.
– Прошлым летом Стенли и Бен остались с тобой на стреме у дома на Нейбол. Теперь наша очередь, – сказал Ричи, требуя справедливости.
– Ну ты и вспомнил! – всплеснул руками Урис.
– Ладно, ладно. Пойдём мы с Бев, Беном и Биллом. А вы стойте у дверей и следите за пастухом и обстановкой, пока мы не узнаем, на месте ли Памир.
Все согласились с планом Хэнлона, и команда разделилась. Майк с вышеперечисленными отправились внутрь, быстро прошмыгнув по открытой местности, которая на пару-тройку метров простиралась между загоном и трактором, за которым они прятались. Остальные, как и было задумано, встали у дверей, дабы подать сигнал в случае опасности.
«Партизаны» зашли внутрь, оглядываясь и привыкая к запаху, который был отнюдь не приятным. Стенли даже зажил нос, не в силах переносить эту вонь. Майк же, привыкший к этому с детства, спокойно шёл впереди, ведя остальных за собой. Место, где обычно стоял Памир, находилось в конце, а перед ним по обе стороны блеяли овцы, которых было даже больше, чем дети себе представляли. Шерстяные комки стояли, прижатые к друг другу, и издавали громкие звуки, которые даже скорее пугали, чем умиляли. Одна овца даже схватила Бена за футболку, видимо, думая, что это еда. Мальчик, естественно, начал тянуть ткань на себя, и та порвалась, оставив кусок во рту у животного, которое совершенно спокойно продолжило его жевать.
– Боже... Майк, как ты это выносишь? – заныл Урис.
– Хех, это не так плохо. Плюс я ведь не один. Тут всем заправляет дедушка, а я просто помогаю.
– Странно, что он хочет убить Памира, – задумалась Марш, потирая подбородок.
– Знаю... мне всегда казалось, что он ему нравится. Но, похоже, для дела это просто скот. Может, все фермеры так считают?
– Не знаю на счёт всех, но мне кажется, это немного жестоко, – сказал Бен, всё никак не переставший щупать откушенное на футболке место.
– Хах, скажи это Пеннивайзу, – усмехнулась Марш.
Они остановились у самого последнего стойла и, как ни странно, оно оказалось пустым, что могло означать только одно: Памира нет, и он не возвращался. С одной стороны хорошо, ведь дедушка тоже не знает где он, а с другой, они сами не имеют понятия.
Тем временем, стоящие на стрёме немного утомились. Столь размеренная обстановка и даже никаких звуков вокруг. Наверное, на ферме даже тише, чем в пустоши. Эдди покручивал на пальце ремешок от поясной сумки, Ричи жевал длинный колос, а Билл тихо повторял излюбленную фразу, заикаясь всё на тех же местах, что и всегда.
– Эй, Боб! Выпускай овец! – голос, судя по всему, Хэнлона-старшего мгновенно привёл ребят в чувство. Шаги из-за угла становились всё ближе, и Эдди уже хотел было подать сигнал, но тут до него дошло, что если он закричит, их заметят. А как ещё это сделать, астматик не знал.
– Чёрт! Как нам позвать их?? – прошептал Каспбрак, оборачиваясь к остальным.
– К-к-крикни.
– Нельзя! Нас услышат! – дошло до Ричи.
– И что д-д-делать??
Дети переглянулись и вместе побежали внутрь загона, чтобы не попасться на глаза пастуху. Мужчина с бородой и в джинсовом комбинезоне зашёл следом, спустя пару секунд после того, как мальчишки успели попрятаться по углам. Майк с остальными, стоявшие в глубине загона, тоже заметили его и удивились, почему друзья не предупредили их. Боб, как его назвал Хэнлон-старший, подошёл к первым двум загонам и начал открывать ворота в
тот момент, когда Билл вопреки всему решил прошмыгнуть мимо втихаря, но железная подкова, которую он по неосторожности сбил с гвоздя, прибитого к деревянной балке, дала о себе знать. Пастух резко обернулся на него, и Денбро замер, не зная, что делать.
– А? Пацан, ты кто? – не понял Боб, убирая руку с задвижки, которую практически вынул. Но и этого хватило, чтобы стадо овец своими силами открыло дверцу, и блея, выбежало наружу, желая поскорее выйти из темного помещения. Ричи с Эдди выбежали следом за другом, но животные застали их врасплох.
– Твою мать! На нас бежит стадо Эддиных мамаш!
– Заткнись, Ри... – Эдди не успел договорить, задавленный овцами во всех смыслах этого слова. Билла с Тойзером настигла та же участь, и неудачники дружно начали пытаться вырваться из этого шерстяного потока.
– Ребята! – вскричал с другого конца загона Хэнлок.
– Майк? – обернулся пастух. – Что за? Кто эти дети?!
Ричи с Биллом и Эдди тем временем буквально вытащило наружу, и ребята рухнули в грязь, растоптанные и побитые. На секунду астматик даже подумал, что его вырвет, но, вспоминая, что это далеко не самый противный момент в его жизни, сдержался. Боб вывел остальных следом за ними, держа Бена и Стена за шкирку, так как они были первыми, кто хотел дать дёру. Бесхозное стадо овец тем временем уже убежало в другую часть фермы и безжалостно поедало капусту и другую растительность.
– Что всё это значит?? – голос дедушки Майк узнал сразу. Ноги подкосились, а в горле мгновенно пересохло. Старик вышел из-за стены загона.
– Поймал их внутри, – пояснил пастух, отпуская Бена с Урисом, так как бежать было некуда.
– Спасибо Боб. Стоп, почему стадо овец поедает нашу капусту?
Мужчина повернулся и в ужасе помчался спасать урожай, оставляя Хэнлона-старшего с детьми. Те лишь криво улыбнулись, делая вид, словно ничего не произошло.
– Ну? И что тут происходит?!
Пеннивайз включил радио как можно громче, дабы не дать Матурину шанса начать очередной разговор о возвращении в космос. Черепаха в свою очередь осматривал салон авто, внимательно изучая каждый уголок. Зеленые глаза хаотично двигались, словно он сидел не в машине, а в музее, где собраны самые загадочные и неизведанные реликвии в мире. Клоун даже немного успокоился, надеясь, что эту поездку они проведут в тишине, и следил за дорогой, высматривая коня, которого Мэт с Майком потеряли.
– Занятная машина. Откуда? – прозвучал роковой вопрос. Радио в момент выключилось, и Пеннивайз даже не сомневался, чьих это рук дело.
– Друг подарил, – буркнул он, стараясь не вступать в дискуссию.
– Друг? Какой же? У тебя тут много друзей.
– Шарлота Фостер. Та самая, которой ты отказался помочь, когда она умирала, – надавил на больную тему монстр, сильнее сжимая руль.
– Я не могу успеть всюду, мой друг. Плюс, ты сам справился.
– Погибла женщина. Она умерла от родов в лифте! Я её ребёнка на руках держал целых два гребенных часа! Это, по-твоему, справился?? Я не создан для спасения. Это твоя работа! А ты не пришёл. Зато сейчас почему-то приперся...
– Хочешь проговорит о той женщине? – сдержанно спросил Черепаха.
– Нет. Не хочу. Я вообще не хочу с тобой ни о чем говорить.
Матурин лишь улыбнулся, опуская глаза и видя полную окурков пепельницу и помятые пачки сигарет под ногами.
– Знаешь, никотин тебя не убьёт, но всё же для человеческой оболочки это вредно, – Пеннивайз никак не отреагировал, продолжая молчать и смотреть вперед. – О, я понял. В молчанку играешь? Хм, ладно. А я хотел сказать тебе кое-что очень важное, но раз ты молчишь...
Черепаха отвернулся и начал смотреть в окно, ища там коня, хотя, его присутствие на этой улице он всё равно не ощущал. Сначала клоун даже был рад тишине, но не прошло и пяти минут, как фраза его противоположности начала разъедать мозг. Что он хотел сказать? Это очень важно? А может, он просто врёт, чтобы привлечь внимание. Хотя ещё ни одного раза Матурин не соврал Пеннивайзу. Может, он немного недоговаривал, но не врал. Пальцы начали нервно стучать по рулю, а на лбу выступила испарина. Он даже немного открыл окно, дабы освежиться, но это не особо помогло. Черепаха прекрасно чувствовал, как сильно клоун озабочен тем, что же такое он хотел ему сказать. Уголки рта вновь поднялись, и он, немного погодя, повернулся к монстру, который пялился на него, стараясь скрыть в глазах любопытство.
– Ахах, ладно скажу. Не напрягайся так, а то уже весь покраснел.
– Н-не правда! – выпалил тот, нарушая обет молчания. – Зачем ты меня мучаешь?? Ты совсем не добрый, Матурин!
– Я справедливый. Хочешь услышать важную вещь?
– Да говори уже.
– Знаешь, быть может, ты не заметил... – Черепаха на секунду замолчал и придвинулся чуть ближе к Пеннивайзу. Тот тоже потянулся к нему и едва не потерял управление, но быстро сел прямо. – Мне кажется, тот мальчик, Джорджи, которому ты откусил руку, кстати. В общем, у меня такое ощущение, что он догадывается, кто ты на самом деле.
– Пхахахахп! Тоже мне, удивил! Малыш знает побольше других. У нас с ним что-то вроде негласного соглашения. Мы просто игнорируем этот факт, делая вид, что ничего не происходит. Эх... если бы все так делали.
– Погоди, так... он знает?
– Ага. Я сам был в шоке. Похоже, он гораздо умнее других.
– Хах, похоже на то. Но знаешь, мне, если честно, это не кажется столь уместным.
– Ты это о чём? – прищурился клоун.
– Может, я сотру их? Его воспоминания о тебе как о кровожадном чудовище и оставлю лишь те, в которых ты просто мистер Грей?
– Что?? Зачем это?
– Ради него. Пока он маленький восьмилетний мальчик и не может осознать того кошмара, который с ним произошёл, но он будет расти, и в будущем это может стать серьёзной психологической травмой. Ты об этом не думал?
– Я...ну... – Пеннивайз остановил машину, поджимая губу и притупив глаза. Матурин не стал ждать ответа и продолжил.
– Всё будет в порядке. Он не забудет тебя, лишь твоё злое воплощение. Так будет лучше для всех, поверь. Останешься ты здесь или нет, Джорджи это нужно.
Клоун дёрнул носом и, ещё раз всё обдумав, начал крутить руль, поворачивая обратно к центральной, дабы быстрее добраться до Джексон-стрит. Оставалось надеяться, что родителей малыша нет дома. Хотя для Черепахи они не помеха. В конце концов, в силе он не уступает ему самому, как в физической, так и в телепатической.
Они добрались до дома мальчика минут за двадцать, и клоун, встав на пороге, трижды постучал. Сначала ответа не последовало, и он простучал вновь, пока Матурин странно принюхивался, словно что-то учуял.
– Эм, Пеннивайз. Как-то это странно.
– А? О чём ты?
– Запах. Очень знакомый.
– Чёрт, мне не до твоих закидонов, – отмахнулся монстр и постучал третий раз, но и тогда никто не открыл дверь. – Странно, похоже, никого нет дома. Думаю, надо вернуться к поискам и... Матурин? – он обернулся, но его противоположности и след простыл. – Матурин! Эй! Куда ты ушёл??
Пеннивайз начал обходить двор, заворачивая за угол, и увидел Черепаху, стоящего у дверей гаража и продолжавшего втягивать носом воздух, что выглядело крайне странно, даже для него.
– Ты что делаешь? Пошли, их нет дома. Нам надо найти коня.
– Мне кажется, я знаю где он, – сказал тот.
– Что?? В каком смысле? А чего же ты раньше молчал? – развёл руками клоун.
Мэт, ничего не ответив, начал открывать дверцу, пуская в помещение солнечный свет. Пеннивайз уже хотел было остановить его, ведь жизнь научила его, что вторгаться на чужие участки и тем более в гаражи – не самая лучшая идея. Но громкое ржание заставило его остановиться. Сначала он не поверил своим глазам, ведь в гараже перед ним стоял не кто иной, как белый конь. Именно такой, какого описал ему Матурин. Рядом с животным сидел Джорджи, держа в руке морковку, которая уже была надкусана.
– Мистер Грей?! – испугался мальчик, выронив овощ.
– Дж-Джорджи?? Что ты тут делаешь... с конем?! Откуда он здесь??
– Хех, похоже, тайна запаха раскрыта, – усмехнулся Черепаха, довольный своей дедукцией и обонянием.
– Только не говорите маме с папой, когда они вернутся! – взмолился малыш. – Я встретил его на улице и решил забрать домой. Смотрите, покой он хороший. Я назвал его Снежок.
– Джорджи! Это же пропавший конь с фермы Хэнлонов! Сколько он тут пробыл?? – никак не мог отойти от шока монстр.
– Не знаю. Несколько часов, – пожал плечами мальчик.
Пеннивайз даже забыл про стирание памяти, думая, как будет объяснять всю эту ситуацию на ферме. А Матурин лишь посмеялся, в очередной раз поражаясь, как на земле всё странно связано. Конь же тем временем подобрал с пола морковку и довольно начал её грызть.
Естественно коня они вернули на ферму. Правда, не совсем туда. По дороге их остановил шериф, которому позвонил дедушка Майка, когда внук рассказал ему всю правду. Бауэрс увидел клоуна с конём на улице и естественно решил, что тот его украл. Матурина конечно в этот момент с ним на оказалось, так как он отправился на поиски Майка, чтобы рассказать ему, что Памира нашли. Вот только, как выяснилось позже, Хэнлон-старший вовсе не собирался отправлять его на бойню, а в ветеринарную клинику, чтобы вылечить его ногу. Такого поворота не ожидал никто, даже сам Майк, который потом ещё долго извинялся перед друзьями за все неудобства и за порванную овцами футболку Бена. А Пеннивайз целых три часа проторчал в полицейском участке под чётким наблюдением шерифа, который, думая, что коня украл клоун, не спускал с него глаз. Но, в конечном итоге, обвинения были сняты, и в половине восьмого вечера монстр смог покинуть участок вместе с Матурином и Неудачниками.
– Поверить не могу, что шериф заставил тебя написать «Я не буду больше красть лошадей» сто сорок раз! – воскликнул Эдди.
– Сто сорок пять, – поправил клоун. – Вы вытащили меня прежде, чем я дописал ещё пять строк.
– Ну, зато с Памиром всё хорошо! И скоро его нога будет, как новая! – похлопал Майка по плечу Ричи.
– Эм... да. Спасибо всем вам. Что помогли искать его, – как-то неуверенно сказал Хэнлон.
– Тебе повезло, что у тебя такие друзья, Майк, – улыбнулся Черепаха. – Думаю, из сегодняшнего дня мы все извлекли урок, не так ли?
– Да. Целых сто сорок раз, – буркнул Пеннивайз. Он, по привычке, потянулся к больному глазу, но дотронувшись, не почувствовал ни малейшего дискомфорта. Синяк исчез. Монстр лишь кинул растерянный взгляд на свою противоположность и тот, подмигнув ему, направился дальше.
====== Глава 55: Иглы Нью-Йорка ======
Редакция открывалась рано. Уже в шесть утра все сотрудники без исключения обязаны были быть на своих рабочих местах. При входе каждый опускал талончик в специальный аппарат, который позже показывал, кто пришёл вовремя, соблюдая правила, а кто опоздал по какой-либо причине. Станки заработали, звук печатающих клавиш начал разноситься по кабинетам, а нервные работники бегали туда-сюда, держа горы бумажек, которые нужно было заполнить или подписать. Утро в Нью-Йорке всегда суетливо, особенно если речь идёт о печатном деле.
Шарлота пришла на работу практически раньше всех. Одетая в любимую блузку с юбкой и держа в руках чашку кофе, как истинный житель Нью-Йорка. Блондинистые волосы были завязаны в хвост, как и гласит протокол безопасности, пусть она и не работала у станка. Угловой кабинет, в котором девушка проводила большую часть времени, был больше похож на комнату Бена. На стенах висели вырезки политических статей, скрученные бумажки валялись на полу, а на столе вообще творилось что-то невообразимое, словно там работал семилетний ребёнок, который ещё не научился за собой убирать. Но для Фостер это вовсе не мусор, а очень важная часть кабинета, создающая рабочую атмосферу. Так называемый творческий беспорядок. Девушка села на стул, ставя чашку с горячим напитком к ещё трём таким же, только пустым.
Панорамные окна пропускали косые лучи света, которые проникали в помещение, освещая его своим желтым светом. Шарлота специально выбрала именно этот кабинет, так как каждое утро могла любоваться этим зрелищем. Что-то внутри сжималось при таком количестве освещения, казалось знакомым, но девушка никак не могла понять, что именно.
Она положила пальцы на печатную машинку. Новая модель, и даже несмотря на то, что такой способ уже начал отходить на второй план, Фостер всегда была приверженцем классики. Клавиши нажимались моментально, словно блондинка играла на пианино, зная каждую ноту наизусть. Строчки одна за другой проявлялись на бумаге, отпечатываясь на ней навсегда. Эту статью она только начала и должна была закончить к следующему месяцу. Тема была незамысловата, но имела большое значение. «Иглы Нью-Йорка» должно было быть написано в заголовке на третьей странице Times. Речь шла о наркотиках, которые в таком большом городе мгновенно распространялись, и в день от них умирало свыше двадцати человек. И это цифра лишь росла. Девушка не просто так выбрала именно эту тему. Быть может, с наркотиками лично она не сталкивалась, но вот один её знакомый из другой редакции конкретно подсел, и вскоре был убит своими же поставщиками за то, что толкал их дурь, выдавая за свою.
Стук в дверь отвлёк девушку, и та, убрав пальцы с клавиш, подняла голову. Она уже заведомо знала, кто это может быть. Только один человек стучался к ней в такую рань. Фостер вздохнула, закатывая глаза.
– Входи, Чарли.
Дверь открылась. На пороге показался парень, не более, чем на пару лет, старше её самой. Белая рубашка с коротким рукавом была выглажена и заправлена в брюки, которые придерживал кожаный ремень. Темные волосы, растрёпанные, скорее из-за напряжённой жизни, нежели по задумке, торчали вверх, а линзы квадратных очков в чёрной оправе блеснули в солнечных лучах, на секунду ослепив девушку.
– Доброе утро, мисс Фостер! – приветливо махнул рукой он, входя в кабинет и закрывая за собой дверь.
– Чарли... я сто раз тебя просила, зови меня просто Шарлота. Ты один во всей редакции меня по фамилии называешь.
– Но, у вас такая красивая фамилия, – улыбнулся тот, подходя к столу и кладя на него три большие папки зеленого цвета.
– Что это? – озадачилась блондинка, открывая первую попавшуюся. Внутри был файл с прикреплённой фотографией какого-то лысого мужчины лет за 30, в татуировках и со странным дефектом челюсти. Она словно была немногого сдвинута.
– Как вы просили, досье на всех известных дилеров наркотиков в городе. Все эти парни уже за решеткой и, боюсь, будут там до конца своих дней, – пояснил парень, поправляя очки.
Фостер начала листать одну папку за другой. В общей сложности получилось около сорока пяти дилеров, и большинство из них, что и неудивительно, мужского пола. Практически каждый был замешан не только в распространении наркотических средств, но и в таких тяжких преступлениях, как изнасилование, убийство или покушение. Некоторые из них числились не в тюрьме, а в психиатрических лечебницах, что тоже особо не удивляло. Наркотики убивают и сводят с ума. Именно это Шарлота хотела донести до своих читателей.
– Отличная работа, Чарли, но мне не нужно столько личных дел этих парней. Найди тюрьмы, в которых они сидят, нужно организовать интервью и...
– Эм... Видите ли, в этом и проблема. Я пробил почти всех, не считая тех, кто уже скончался за решёткой, и интервью запрещены. Так установил суд.
– Что? Неужели у всех сразу??
– Большинство из них состояли в одних и тех же группировках. Правительство не хочет, чтобы поднималась шумиха, особенно в прессе, – пожал плечами парень.
– Но как же так... Этих папок не хватит для статей. Мне нужны свидетели, соучастники, виновные, в конце концов.
– Ну, один раз в восьмом классе я видел, как мой одноклассник курил косяк за школой, – вспомнил Чарли и тут же поймал на себе раздражённый взгляд девушки.
– Ты хочешь, чтобы я написала про школьника, который бог знает когда курил травку в школьном дворе??
– Согласен, пример не очень удачный, но...
– Нужны вещдоки. Любая информация из уст тех, кто замешан в этом. Журналист не может опубликовать то, в чём не разобрался до конца! У меня ещё не было ни одного дела, в котором бы я не разобралась, – воскликнула она, сама не зная, что лжёт, и ложь происходила от маленького городка Дерри, находившегося за много сотен миль от Нью-Йорка.
– Мисс Фостер, я знаю, вы много работали над этим, и всё же, не думаете ли вы, что эта тема небезопасна? Дилеры в нашем городе не любят прессу не меньше нашего правительства. Лезть во всё это... может повлечь неприятности.
– Пф, брось, Чарли. Мы на пороге 21 века, представь только, что может случиться через каких-то десять лет. Мир меняется. Полиция на каждом углу, и тут абсолютно нечего бояться. Просто, нужно знать, где искать.
– А вы... знаете?
Девушка ухмыльнулась и издала нервный смешок, после чего стала серьезной и, глотнув кофе, посмотрела на него.
– Понятия не имею. Но! У меня есть связи.
– Связи? – переспросил парень, не понимая, о чём именно говорит блондинка.
– Вот именно, связи. У каждого журналиста они есть. Я много путешествовала, когда работала в редакции Джулии Престон. И сегодня вечером я пойду к своему информатору.
– И вы говорите мне это, чтобы я пошёл с вами?! – с неким восторгом воскликнул Чарли, представляя, как он вместе с очаровательной Шарлотой Фостер будет вести расследование.
– Эм... не совсем. Но раз уж ты зашёл, мне нужно, чтобы ты знал адрес, дабы, если я завтра на приду на работу, позвонить в полицию.
– Чего??
– Ну да. Мало ли кем окажется мой информатор. Вот его адрес, держи, – она достала из кармана бумажку и сунула в руку парня, который всё ещё находился в лёгком шоке. – Я встречаюсь с ним сегодня в восемь вечера. Об этом знаем лишь он, я и ты. Так что это ни за что не должно дойти до главы редакции, понял?
– П-понял... – буркнул тот, пялясь на бумажку.
– Отлично. Можешь идти и помни, это тайна.
– Но...
– Всё, Чарли. Не поднимаем эту тему. Ш-ш-ш, – она приложила палец к пухлым алым губам, и это движение показалось парню настолько сексуальным, что он, в момент покраснев, вскочил из кабинета, оставляя девушку одну.
Та лишь усмехнулась и посмотрела на уже написанные за пару минут до прихода парня строки. «Мегаполис на игле. Можно долго рассуждать о вреде наркотиков. Очевидным остаётся тот факт, что пока число продавцов травки увеличивается, замедляется городская экономика и, как минимум, утраиваются доходы наркоторговцев. С каждым днём становится всё больше наркотически зависимых людей и потенциальных покупателей». Конечно, это всё не ново, но с каждым годом уровень потребления действительно рос с невероятной скоростью, и Большое Яблоко было практически в самом его эпицентре. Шарлота, как истинный журналист, хотела донести до читателей, что может повлечь за собой такое «баловство», и кто же эти люди, которые стоят за всем этим.
Блондинка вздохнула, откидываясь на спинку кресла, и кинула взгляд на стоящий перед ней стационарный телефон. Недолго думая, она сняла трубку и начала набирать номер, который знала наизусть уже давно. Послышались длинные гудки, и девушка терпеливо ждала, пока те не сменятся немного разнотональным и надрывистым голосом.
– Привет. Вы позвонили в дом Грея. К сожалению, сейчас я ем детей, но вы всё равно не поймёте эту шутку, так что просто оставьте своё сообщение, – автоответчик заставил Фостер снова вздохнуть.
– Привет, Роберт. У меня от тебя пропущенный вызов со вчерашнего дня, прости, столько дел, мы так и не поговорили. Перезвони, как сможешь, буду ждать, – она повесила трубку.
Шарлота не была в Дерри с Рождества. Многое изменилось. Пеннивайз звонил ей через день, рассказывая о своей жизни и жизни Неудачников, в то время как Фостер делилась с ним своими достижениями и открытием собственной редакции. Уволиться с прошлой работы, на удивление, было не так сложно, и, наверное, это был один из лучших поступков в её жизни. Но, тем не менее, небольшой городок в штате Мен то и дело всплывал в воспоминаниях, вызывая приятную ностальгию. Моменты с канализацией, огнями, письмом и жутким клоуном, поедающим детей, словно удалили из её памяти или же запрятали так далеко, что даже она сама не сможет их отыскать. Но жизнь продолжается. У неё новая работа, цели, увлечения. Конечно, это занимает много времени, но Шарлота мечтала об этом ещё с самой юности, и именно такой путь был ей по душе.
Вечер выдался пасмурным. И несмотря на то, что прогноз обещал лишь небольшие осадки и туман, мелкий дождь моросил, погружая улицы Нью-Йорка в свой холодный душ. Чарли вышел из такси, дал водителю двадцатку и от волнения даже забыл взять сдачу. Из-за повышенной влажности очки постоянно запотевали, и парню приходилось то и дело снимать и протирать их. Машина высадила его на границе Гарлема и Центрального парка. Столь неблагополучный район привлёк его внимание ещё в виде надписи на листке, который этим утром дала ему Фостер. Ловить в этом месте особо нечего, не считая пули в спину. Вот уж не думал он, что блондинка столь безбашенна, что по своей инициативе отправилась на встречу с неким «информатором» в такое захудалое место.
Чарли достал из кармана адрес и начал искать указатели, буквы которых в вечерних сумерках становились всё менее чёткими. Нью-Йорк – большой город, и даже он, прожив здесь всю жизнь, ни разу не был в этом районе. Путь его лежал до главной улицы Гарлема – King Street в дом номер 29, как бы это ни было иронично. Хотя Чарли так никогда и не понял бы этой иронии. Он лишь стиснул в кармане небольшой складной нож и, ещё раз взглянув на указатель, направился на противоположную улицу. Вечером в Гарлеме было, мягко говоря, жутко. Больше всего парня удивили решетки на окнах. Не только на первых этажах, но вплоть до шестых-восьмых, если не на всех. Даже проходя мимо полицейского участка, он заметил, что у дома напротив тоже стоят решетки. Казалось бы, кому вообще в голову придёт грабить под носом у копов, но в этом районе они мало что решали.
Другой нормальный человек никогда бы не рискнул пойти сюда, будучи белым и не местным. Но только не Чарли. С момента, как Шарлота наняла его в качестве сортировщика в архиве, он по уши втрескался в неё. Парень стал одним из немногих первых сотрудников, которые вместе с Фостер начали работу в её, пока что небольшой редакции. Единственным, что его раздражало, был Роберт. Точнее, вечные рассказы блондинки о нём. Девушка могла часами болтать о Пеннивайзе, Неудачниках и городе Дерри, о существовании которого Чарли до этого вообще не знал. В его голове выстроился четкий образ Грея, который достаточно сильно отличался от оригинала. Возможно, это потому, что Шарлота, всё ещё испытывающая чувства к клоуну, не видела в нем особых недостатков, от чего образ, который она передала Чарли, стал немного идеализированным.
Парень завернул в переулок и не поверил, что адрес привёл его не к жилому дому, а чему-то наподобие кабака. Который ещё и находился в подвале. Табличка над ним гласила «Little pussy», что навело на не самые лучшие мысли. Вряд ли заведение с таким названием можно отнести к культурному. Но делать было нечего. Чарли выдохнул и, спустившись вниз, открыл железную дверь. В уши ударила громкая музыка, а глаза, не сразу привыкшие к полумраку, начали быстро метаться из стороны в сторону. Дымовая завеса из табачного дыма проникла в легкие некурящего парня, и тот, закашлявшись, начал двигаться вперёд, мимо ласкающих друг друга девушек, в бюстгальтеры которых запихивали зеленые купюры. «Какой разврат», – пронеслось в голове. Чарли даже подумать не мог, что миловидная Шарлота может посещать такого рода заведения.
– Эй, мальчик. Потанцуем? – какая-то девушка потянула его на себя за галстук, и Чарли в растерянности оттянул его и высунул голову, оставляя недешевую вещь в руке стриптизерши.
– Мисс Фостер! Мисс Фостер! – начал он звать девушку, но из-за музыки его крики не были слышны даже ему самому.
Тем временем, Шарлота восседала за угловым столиком, одетая в рваные джинсы, футболку на пару размеров больше и клетчатую рубашку. Волосы были взъерошены, но не до безобразия, а словно это часть образа. Дополняла всё чёрная шапка со странным знаком, смысл которого не знала сама журналистка. Столь непритязательный вид она выбрала специально. Пойди она в Гарлем в своей обычной одежде, точно бы попала в неприятности. Напротив неё сидел мужчина, облик которого был недалёк от её собственного. Большая куртка, рваные, но не специально штаны, грязный шарф. Его вид буквально кричал о том, что находится он не в самом удачном материальном положении, а опухшие веки и корка, покрывавшая нос, давали понять, что он совсем не прочь побаловаться чем-нибудь запрещенным. Но на это блондинка и рассчитывала.
– Так значит, поставщиков много? Мне нужен самый надёжный. И, естественно, чтобы товар оказался качественным, – говорила Фостер, держа руку в кармане со включённым записывающим устройством.
– Послушай, куколка, – шмыгнул тот носом. – Ты, похоже, новичок в этом деле. Не знаю, кто твой связной, но о качестве товара нужно узнавать заранее. Я могу лишь направить тебя на нужного поставщика и назначить встречу.
– Ладно. Так что конкретно вы можете устроить? – не растерялась журналистка, крепче сжимая диктофон.
– Что тебе нужно?
– Меф.
– Сколько? Один грамм – двадцать шесть баксов.
«Ничего себе! – воскликнула в душе девушка. – Они там наверное купаются в деньгах... Грязных деньгах».
– Пять граммов. Деньги у меня с собой.
Мужчина качнул головой и посмотрел куда-то в бок. За пару столиков от них стоял ещё один, одетый в смокинг. Он увидел, как тот смотрит на него и, качнув головой в ответ, куда-то удалился. Шарлота не заметила этого, анализируя происходящее и представляя, какой успех ждёт статью, когда она сопоставит факты и прочувствует мир наркотиков изнутри. Но ничто не может быть так гладко, как задумывалось. Даже для неё.
– Мисс Фостер! – крик практически на ухо, заставил её вздрогнуть, оборачиваясь и видя перед собой лицо коллеги, который красный то ли от усталости, то ли от смущения (от нахождения в столь похотливом месте) смотрел на неё.
