Текст книги "Оно: всё впереди (СИ)"
Автор книги: Ira_Jones
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 90 страниц)
На его удачу, машина Форстер уже стояла у забора, а внутри помимо журналистки сидел ещё и Майк, так что неловкие паузы наедине с девушкой можно было вычеркнуть из списка на этот непростой день. ***
Джорджи стоял перед зеркалом и застегивал рубашку. Обычно это занятие крайне статичное и раздражающие, особенно если человек куда-то спешит. Но только не для Денбро-младшего. Столько времени, столько стараний чтобы научиться элементарно одеваться. Правда, элементарно это было лишь для тех, кто являлся обладателем обеих конечностей. «Инвалид» теперь его определение по бумагам, которые были выданы его родителям, как только их бедного сына выписали из больницы в начале осени. Первое время он буквально не мог ничего делать самостоятельно. Есть, мыться, одеваться, даже порой при ходьбе были проблемы с балансом. И, к несчастью для него, мальчик был правшой. А именно правая рука была откушена клоуном. Естественно, Пеннивайз давно забыл об этом и при встрече с ним даже не обращал внимания на травму. А вот Джорджи помнил. Каждую секунду. И, застегивая пуговицы на рубашке, он вновь понимал, насколько он сильный и одновременно слабый.
– Большой Джо, ты готов?! – послышался голос Билла с первого этажа.
– Уже иду! – малыш сконцентрировался, застегнул последнюю пуговицу, накинул пиджак, на котором специально для него был зашит правый рукав, и выбежал из комнаты.
Билл уже стоял внизу, одетый в рубашку и брюки. Он никогда не бывал на конкурсах красоты и понятия не имел, что надо надевать, впрочем, как и остальные неудачники. Так что они вместе решили, что наденут рубашки, дабы не выделяться, но и не выглядеть случайными прохожими, перепутавшими такое мероприятие с каким-нибудь книжным клубом.
– Почему я должен идти? – начал ныть Джорджи, обувая зимние сапоги. – Там же будут одни девчонки.
– Потому что родителей нет дома, а одного тебя оставлять запретили.
– С каких пор?
– С тех пор, как ты целый день провёл с Мистером Греем, не спросив разрешения, можно ли его впускать. Давай, Шарлота уже подъехала.
– Ладноооо... – протянул малыш.
Братья натянули шапки и, застегнув куртки, вышли во двор. Вечерний мороз сразу покрыл их щеки красным румянцем. В воздухе витал дух Рождества. Так обычно происходит за пару недель до праздника. На домах уже висели гирлянды, в том числе и на доме Денбро. А вот жильё Пеннивайза было тусклым. Оно и понятно, для клоуна не было праздников. Да и неудачники, со всеми этими постоянными казусами и форс-мажорами, чуть забыли об этом событии. Только сейчас, когда Билл вышел на вечернюю Джексон стрит, он вспомнил, какой праздник на носу. И от этого внутри стало как-то приятнее.
– Эй, вы чего застряли?! – из машины высунулся Тойзер, размахивая шарфом. – Давайте сюда! Роберт с Беверли уже в школе.
– Бежим, Билли! – Джорджи взял брата за руку и припустил по выпавшему снегу, который хрустел под ногами, создавая целый зимний ансамбль, из-за которого у обоих появились улыбки на лицах. ***
В актовом зале школы творился настоящий балаган, и то, что происходило вчера, было лишь цветочками. Несмотря на то, что участниц было всего шестнадцать, в зале собралось больше ста человек. Платья, литры лака для волос, блестки, декорации, дополнительные атрибуты, даже телевидение приехало для записи этого события. Наверное, ничего масштабнее в Дерри не происходило с 1719 года, когда весь город был сожран голодным пробудившимся злом. Да и то, конкурс затмевал его.
Места для зрителей были поделены на родителей, сидевших в центре, учителей по краям зала и судей, занявших лучшую позицию у сцены, дабы качественно оценивать участниц. Сам зал был украшен в стиле «блестяще и ярко», словно постановка свадьбы Барби и Кена.
От всего этого винегрета у Бена даже закружилась голова. Они все протискивались сквозь толпу, чтобы скорее найти свободные места, что для десяти человек сделать было не так-то просто. Беверли с Пеннивайзом они встретили ещё у входа в школу, и теперь всей гурьбой шли через актовый зал. Шарлота сразу договорилась с девочкой, что поможет ей за кулисами, а остальные же должны просто занять места. Пару раз они даже чуть не потеряли Джорджи, который с его ростом легко терялся среди всей этой суматохи.
– Д-держи меня за рук-к-ку, – Билл крепко сжал ладонь брата, двигаясь вслед за друзьями, во главе которых шёл Пеннивайз. Сам он был одет как всегда, словно это просто обычный день.
– Не теряйтесь, ибо искать вас я не буду, – заранее предупредил монстр, не скрывая своего недовольства. Клоун всем своим видом показывал, что этот конкурс ему в тягость. Ведь он не принесёт ему ничего, а значит бесполезен.
– Вот, третий ряд! – воскликнул Эдди.
Ребята устремились к свободным местам, с бешеной скоростью занимая их. Правда, Джорджи места всё-таки не хватило и Пеннивайзу пришлось с неохотой взять его к себе на колени.
– Ого, тут даже камеры, – Майк показал на двух операторов, устанавливающих свою аппаратуру рядом со сценой.
– Похоже, действительно большое событие, – усмехнулся Стен. – Беверли уже за кулисами.
– Да, она готовится. Первый конкурс – конкурс платьев, – пояснил Бен.
– Пффф, не о чем волноваться. Шарлота купила ей самое красивое! – махнул рукой Эдди, протирая руки салфеткой, а заодно и ручки стула, на котором сидел.
Беверли тем временем стояла с Фостер за сценой, готовясь к первому выходу. Теперь девочке казалось, что вчерашнее выступление это ничто по сравнению с сегодняшним. Теперь всё по серьезному: с телевидением, шестнадцатью участницами, жесткими отборочными и лишь одной победительницей – той, кто будет вправе называть себя Мисс Мэн 1989, гордо надев корону. Но Марш не грезила победой. Ей было достаточно просто получить удовольствие. Она и так знала, что не особо вписывается в эту обстановку. Хоть платье было шикарное, но оно не спасёт от торчащих кудрей, словно разбегающихся в разные стороны, как бы журналистка не пыталась их уложить. Обувь тоже оставляла желать лучшего, ведь прошлогодние балетки уже выцвели и потеряли свой шарм. Об украшениях они тоже забыли подумать и из аксессуаров на ней был лишь старый ключ, перевязанный такой же старой цепочке. Но его неудачница снимать наотрез отказалась. Талисман, как-никак.
В отличие от неё, остальные участницы лакировали себе прически, фиксируя длинные кудри; надевали на себя золотые колье и серьги, сверкая всеми цветами радуги. Косметики они тоже не жалели, но тут и Шарлота постаралась, подрумянив лицо Марш. В меру, разумеется. Было даже как-то странно. Раньше Беверли двигало желание превзойти Гретту, но, смотря на всех этих незнакомых девочек, она видела, что этот конкурс для них значит гораздо больше, чем для неё. Она вообще забыла о нем, спустя две недели после отправки резюме, что было ещё аж в июне. А они явно готовились, ещё даже не дождавшись точных результатов, возьмут ли их вообще.
– Вот так, ещё секунду, – Фостер расправила ей платье, следя, чтобы на нем не было складок. – И... готово!
Она встала и сделала пару шагов назад от девочки, давая ей место, чтобы пройтись, дабы привыкнуть к новому наряду. Марш покружилась, расставив руки в стороны и смотря в зеркало, повешенное в гримерной специально для участниц.
– Оно очень красивое, – улыбнулась неудачница, смотря на своё отражение.
– И ты тоже, Бев, – журналистка подошла и положила руки на оголённые плечи девочки, так как по дизайну платья, они должны быть открытыми.
Трогательный момент был прерван голосом ведущего, который уже объявил о начале шоу. Марш быстро начала метаться в поисках своего номера, который нужно было прикрепить себе на грудь, дабы жюри было проще определить понравившуюся участницу.
– Вот, иди сюда, – Шарлота достала его из сумки Беверли и аккуратно прикрепила ей на платье, чтобы не повредить ткань. – Давай, удачи! Помни, ты самая красивая. Мы все будем болеть. За тебя.
– Спасибо. Не знаю, чтобы я без тебя делала, – неудачница хотела обнять девушку, но тут со сцены прозвучал её номер, заставляя её бежать к выходу.
Шарлота помахала ей рукой и вернулась в зал, где все уже наблюдали за дефиле юных участниц. Билл поднял руку, чтобы Фостер смогла отыскать их и девушка, извиняясь за неудобства, протискивалась мимо людей, к месту, которое ей радушно заняли рядом с Пеннивайзом.
– Ну как? Она уже была? – поинтересовалась журналистка, устраиваясь поудобнее.
– Пока нет. Сейчас номер 5 выступает, – шепнул Эдди, сидевший к ней ближе всех, не считая клоуна, который откровенно спал, уткнувшись лицом в спину Джорджи, которого он держал на коленях.
– Эй, не спать, – ткнула его девушка, заставляя монстра подскочить, делая вид, что он вовсе и не спал.
Участницы менялись, дефилируя по сцене в своих нарядах. Тремя из них были вчерашние подружки Тойзера. Дейзи предстала в розовом пышном платье, больше похожим на капкейк. Она сразу заметила машущего ей очкарика и, подмигнув ему, удалилась. Следующей вышла Сирша, в платье темно-синего оттенка, по форме напоминавшем морские волны, которые просто завораживали взгляд. Она тоже подала ему знак в виде кивка, что видит его присутствие.
– Кому ты, блин, машешь? – с раздражением спросил Каспбрак.
– Хех, подружкам, – похотливо улыбнулся Ричи, не отводя взгляд от сцены в ожидании последней его знакомой – Эшли, которая в скором времени тоже вышла и одарила мальчика улыбкой.
– Дурак, – закатил глаза Бен. – Нужно болеть за Беверли.
– Эй, я и болею. Просто её пока нет, – отмахнулся Тойзер, теряя Эшли из виду.
– А сейчас на сцене номер 12! – воскликнул ведущий.
Все устремили взор на яркий луч прожектора, указывающий на место появления Марш. Девочка вышла из-за кулис, вызвав гром аплодисментов. Их было слишком много, для одних неудачников, ведь большинство людей в зале аплодировали только своим детям. Так, откуда столько хлопков? Билл привстал, оглядываясь и ища дополнительные источники звуков. И тут он увидел в начале зала, у самых дверей, Генри Бауэрса вместе с Хаггинсом и уже стоящей на ногах Ланой. Они хлопали, смотря на сцену, где дефилировала Беверли. Помимо них, Денбро ещё обнаружил в зале Миссис Кол на месте для учителей, Гретту Боуи и даже уборщика. Они захлопали, как только Марш появилась. Вот откуда столько аплодисментов для неё. Быть может, жители Дерри не доверяют приезжим и кажутся порой черствыми и холодными, но они всегда болеют за своих. За тех, кого знают.
А Бев тем временем шагала по сцене, заставляя платье развиваться при легком дуновении ветра, непонятно откуда исходящего. Она шла, выпрямив спину и глядя то на жюри, то на друзей. Вот только, сонная физиономия клоуна заставила её немного приуныть внутри. Неужели, если он участвует в чём-то, что не несёт выгоды лично для него, то совсем теряет интерес? Так сложно просто похлопать хотя бы из солидарности?
Она дошла до края сцены и остановилась, махая рукой. Дурацкий жест, но это было что-то вроде стандартного набора. Пройти до конца, помахать и уйти. Так Марш и сделала, под пристальные взоры судей, в составе которого были две дамы среднего возраста и одна молоденькая девушка азиатской внешности. Она показалась неудачнице самой приятной, так как, в отличие от двух других, не сверлила её взглядом. Раньше Марш возможно даже не обратила бы на это внимание, но с появлением в её жизни монстра, который постоянно пялился на всё, что движется, девочку стали напрягать пристальные взгляды.
Она закончила махать и так же грациозно удалилась, уступая сцену другой участнице, которая, к счастью для Пеннивайза, была последней в списке.
– Билли, я кажется вспотел, – прошептал Джорджи, дабы не мешать ведущему.
– Вспотел? Тебе ж-ж-жарко?
– Мокро.
Денбро старший просунул руку на спину брата и почувствовал что-то влажное и холодное. Предполагаемым потом оказались слюни, которые Пеннивайз успел напускать на пиджак малыша, пока спал, уткнувшись в него лицом.
– Т-т-твою мать! Ты вообще н-не меняешься! – Билл дал клоуну нехилый щелбан, от чего тот проснулся, не понимая что происходит.
– А? Что? Уже конец?
– Нет! И хватит слюни пускать! Я забираю Джорджи!
Заика взял брата на руки и пересадил себе на колени, пока монстр просыпался после сладостной дремы, из которой его довольно грубо вывели. Гул зала и громкий голос ведущего раздражали слух, дезориентируя Пеннивайза и заставляя его вертеть головой в попытке понять, сколько он тут пробыл.
– И так, боюсь, что в следующий тур пройдёт лишь десять девочек из шестнадцати! – с наигранной грустью воскликнул оратор.
Выступавшие стояли на сцене, выстроившись в шеренгу, смотря то на зал, то на ведущего. На фоне остальных Марш выглядела более-менее спокойно. А вот у её команды поддержки было ощущение, что это не сцена, а эшафот, и сейчас будут оглашать список смертников.
– Из этого конкурса выбывают номера: 36; 17; 21; 19; 32; 18!
Девочки, чьи номера были названы, явно очень расстроились. Одна даже чуть не заплакала, уходя со сцены. Беверли стало как-то грустно, даже несмотря на то, что её саму не назвали, к огромному её удивлению. Возможно, тут как раз сыграла свою роль именно природная красота неудачницы, которую на самом деле сложно было не заметить.
До следующего конкурса под названием «Речь лучшей леди» было ещё двадцать минут, и, пока девочки готовились повторяя свои тексты, Беверли не осталась в стороне. Они вместе с Беном ещё утром написали ей карточки, по тем вопросам, которые были в приглашении. Что-то вроде конкурса ораторского мастерства, хотя никто не понимал, зачем такое вообще нужно.
Тойзер тем временем тоже не стал терять время. Он вскочил, проталкиваясь через сидящих на местах людей, дабы пробраться к кулисам.
– Эй! Куда ты? – окликнул его Майк.
– Пойду к девчонкам! Займите мое место.
– Друг... нашёл чем заниматься. Скоро Беверли снова выступит.
– Да знаю, знаю, – отмахнулся очкарик. – Я не пропущу.
Майк лишь закатил глаза, смотря вслед уходящему Тойзеру. А вот Шарлота уже прожигала взглядом Пеннивайза, которой вновь начал засыпать. Он уже давно заметил за собой эту привычку. Как только ему становится скучно, он сразу впадает в дрёму. Возможно, так его организм компенсировал двадцатисемилетнюю спячку. По крайней мере, так он думал.
– Роберт, может пойдёшь, проверишь Беверли? – предложила журналистка.
Тот лениво потянулся, словно на секунду выпав из реальности, однако понял, что нужно собраться, иначе до конца конкурса просидит в полусонном состоянии. И, как не крути, Марш действительно стоило проверить. Хотя бы для того, чтобы размяться.
– Да, я сейчас схожу.
Он встал, неуклюже оперевшись на голову сидевшего рядом Билла, который начал что-то возмущённо говорить, но монстр лишь потрепал его по волосам и, выйдя, сразу направился за кулисы.
Беверли сидела за столом в гримерке, держа в руках карточки с речью, проговаривая её вслух, стараясь не подглядывать. Главной темой было, как ни странно: «Те, кому я хочу сказать спасибо». Но благо, никто из жюри не знал её личной жизни и поэтому в тексте они с Беном откровенно врали. А что оставалось? Кому, кроме своих друзей и Шарлоты она благодарна? Да, Пеннивайз безусловно входил в этот список, пусть даже и в особом смысле, но клоун был слишком сложной темой для обсуждения.
– Хей, Бев. Репетируешь? – монстр подошёл и сел рядом, машинально взяв в руки карточки. – Не думала что ты придёшь. Мне казалось, ты спишь на своём стуле.
– Но, как ты видишь, я здесь, и ты, будь добра, соберись и не будь лапшой.
– Хех, ничего такой совет.
– Ну как могу, – пожал плечами Пеннивайз.
– Знаешь, никогда не думала, что пройду так далеко. Даже Гретта пожелала мне удачи. Правда здорово?
– Гретта Боуи? Она же выбыла, как самый настоящий лузер, – удивился клоун.
– Да, но похоже и в ней есть нечто хорошее.
Тут в гримерку заглянула какая-то девушка с папкой в руках и попросила Пеннивайза пройти с ней. Клоун даже удивился, с чего вдруг работнице шоу куда-то с ним идти. Но делать было нечего. Он встал, вновь забыв пожелать Беверли удачи, и направился вслед за девушкой. Та стремительно вела его куда-то вглубь гримерной. Монстр даже не мог представить, что закулисье настолько большое по площади.
Они прошли в отдельную комнату, где уже сидели двое мужчин. В одном Пеннивайз сразу узнал ведущего. Второй же, был в смокинге и тёмных очках. «Идиот» пронеслось в голове клоуна. Кому нужны темные очки в помещении?
– Мистер Грей, если не ошибаюсь? – приветливо улыбнулся ведущий.
– Мы... знакомы? – немного опешил Пеннивайз, пожимая тонкую руку.
– Вы ведь опекун одной из наших участниц? Беверли Марш. Видите ли, мы уже поговорили с некоторыми родителями и теперь добрались и до вас, – он говорил наигранно вежливо, что ужасно бесило монстра и второй мужчина это заметил, дав ведущему знак замолчать.
– Я Скотт Даннинг, – и вновь рукопожатие. Пеннивайз даже начал чувствовать себя как-то неловко, а девушка, которая привела его в комнату, исчезла также быстро, как и появилась.
– Так, в чем собственно дело? – отрезал клоун.
– Понимаете, судьям очень нравится ваша дочь. Не буду скрывать, девочка действительно красива, – в словах Скотта не было фальши, в отличии от ведущего. Лишь сосредоточенность. – Я полагаю, у неё есть все шансы на победу.
– С....пасибо? – скорее спросил, чем ответил Пеннивайз, не понимая, куда клонит собеседник.
– Мы готовы заплатить вам, чтобы Беверли выбыла из конкурса. Дадим 500$, – не стал тянуть тот.
Монстр даже поперхнулся от удивления. Вот чего-чего, а такого предложения он точно не ожидал. В голове сразу заметались мысли. Много мыслей. Как вообще реагировать на данную ситуацию? Что делать? Хотя, деньги для кафе правда были бы кстати. Но что скажет сама Марш?
– Вижу, вы в раздумьях, Мистер Грей, – вывел его из транса ведущий. – Боюсь, с этим конкурсом вы ничего сделать не сможете, но следующий – конкурс талантов. Он решающий. Сделайте так, чтобы Беверли проиграла, – он сунул ему в руку конверт и клоун машинально взял его. – Тут 250$. Остальное после того, как девочка проиграет. Гораздо выгоднее, чем пластиковая корона, верно? На эти деньги купите дочери сотни таких.
– Ч-что? Но зачем... зачем вам это? – не понимал Пеннивайз.
– Одна из участниц, номер 28, лицо рекламной компании по производству зубной пасты, – пояснил Скотт. – Ей этот конкурс послужит хорошим пиаром, а ваша дочь, по мнению жюри, как мне сказали, одна из претендентов на победу. Не думайте, что вы единственный родитель, с кем мы поговорили, Мистер Грей. И поверьте, они сделали правильный выбор.
Клоун посмотрел на конверт с деньгами. «Я ей эту корону и сам купить могу», – резонно подумал он. Ведь, при таком раскладе, этот конкурс может принести ему хоть какую-то выгоду, не то, что раньше. Правда, как заставить Марш проиграть он ещё не придумал. Но отказываться от халявных денег был не намерен. Беверли переживет. ***
Он вышел из гримерной, когда конкурс речи уже начался. Только вёл его другой ведущий, так как прошлый обсуждал с Пеннивайзом «финансовый вопрос» на пару со Скоттом.
Монстр просочился сквозь народ к своему месту, предварительно спрятав деньги за пазуху. Остальным их видеть ни к чему. Особенно Шарлоте. Она бы первая прикончила его за такой корыстный, с людской точки зрения, поступок. Но клоун не видел в этом ничего плохого. Только выгода, в первую очередь для себя.
– Ты долго. Конкурс уже начался, – шепнула журналистка, поджимая ноги, давая клоуну пройти к своему месту.
– Там... задержался в общем, – отмахнулся он, плюхаясь между ней и Биллом, который всё ещё держал на коленях брата. Не было только Тойзера. – Эй, а где Ричи?
– Не знаю. Ушёл и всё ещё не вернулся, – пожал плечами Денбро.
Тем временем, девочка на сцене, облачённая во что-то среднее между платьем и ночнушкой, закончила свою речь вполне себе клишированным: «...и я хочу сказать спасибо своей маме!» Зал начал аплодировать, умилившись такой банальщине, а участница с улыбкой на лице покинула сцену. Пеннивайз даже подумал, возможно это и есть та девочка из рекламы.
– Что ж, поаплодируем участнице номер 28! – на сцене появился старый ведущий и на секунду клоуну показалось, что он посмотрел прямо на него. – И наша следующая Мисс Мэн номер 12! Встречаем!
По залу прошла новая волна аплодисментов, не без помощи Бауэрса, Ланы и остальных вышеперечисленных лиц, которые тоже пришли посмотреть на Марш.
Она вышла на сцену и хлопки сразу стихли. Софиты ярко освещали голубое платье, которое переливалось, словно жемчуг в ярких огнях прожекторов. Девочка встала у микрофона, но подставка, на которой тот был закреплён оказалась высоковата, так что ей пришлось открепить его и взять в руку.
Повисло молчание. Судьи пристально смотрели на неё в ожидании речи. Бен скрестил пальцы. Они всё утро писали её и всё должно пройти идеально. Но тут он заметил странную деталь: бумажек в руках девочки не было, как и карманов на платье, куда их можно было засунуть. «Неужели она выучила весь текст?», – скептически предположил мальчик, наблюдая за подругой.
Беверли стояла, обводя взглядом зал, и уже хотела начать говорить, как вдруг поняла, что карточек в её руках нет. Она быстро кинула взор на сидевшего Пеннивайза, который только сейчас понял, что случайно унёс карточки с собой, когда крутил их в руках, болтая с Марш за кулисами. С одной стороны это ужасно, но с другой, она проиграет и ему достанутся деньги. Всё, как бы само, очень удачно сложилось.
Неудачница, тем временем, стояла, стараясь выдавить из себя хоть слово. Время неумолимо бежало, но она словно забыла каждую строчку текста. В горле встал ком, руки вспотели, а давление зрителей заставляло хотеть лишь провалиться на этом самом месте. Судьи непонимающе смотрели на неё, всё ещё находясь в ожидании. Ведущий, стоящий за сценой немного улыбнулся, уже намереваясь подойти и увести её, как вдруг раздался тонкий голосок, который без микрофона он в жизни бы не услышал.
– Здравствуйте. Меня зовут Беверли Марш, – начала говорить девочка. Голос дрожал, как и пальцы, нервно мявшие ткань платья. – Я родилась и живу в городе Дерри, штат Мэн, и сегодня хочу рассказать вам о тех людях, которым хочу сказать спасибо.
– Черт, она вышла без текста, – шепнул остальным Бен.
– Как?! Почему?! – не поняла Шарлота.
– Не знаю. Может, забыла в гримерной.
– Да поможет ей бог, – вздохнул Стен, с надеждой смотря на сцену.
– Сейчас я стою здесь по многим причинам. Прежде всего это потому, что я, как и многие здесь присутствующие, подавала заявку на этот конкурс пять месяцев назад. Если честно, за это время в моей жизни очень многое изменилось... ***
Тойзер, однако, всё ещё сидел за кулисами, даже не задумываясь о том, что Беверли заметила его отсутствие. Он был слишком занят общением с новыми подружками, которые уже успели произнести свои «пламенные» речи и теперь сидели с ним в гримерной, слушая его рассказы о том, как они вместе с его друганом Робертом зависают в Дерри целыми днями. Враньё, но кто докажет? Ричи за словом в карман не лезет, да и язык у него отлично подвешен. На секунду ему показалось, что смени он сейчас школу на ту, где его никто не знает, точно бы стал там самым популярным.
– И вот так мы разобрались с той шайкой! – закончил он очередную небылицу.
– Ого, у вас с Робом столько крутых историй! – воскликнула Дейзи, накручивая на палец локон светлых залакированных волос.
– И как только такие парни, как вы могут жить в такой дыре, – непонимающе вздохнула Сирша, приблизившись к мальчику, от чего тот начал краснеть.
– Хех, да... Сам не понимаю, – пожал плечами неудачник.
– А я слышала, тут пропадают дети, – подала голом Эшли. – Вроде бы, очень много детей.
Эта тема заставила Тойзера вздрогнуть. Вот уж не думал он, что затронет её в такой компании. Это как проклятие, которое преследует его с момента, как они ступили в дом на Нейбол стрит.
– Да, эм, тут много кто пропадал. Раньше.
– Хах, круть. Хоть что-то интересное, – усмехнулась Дейзи.
– Что? Нет это... это не интересно. Это стремно, – как-то слишком нервно сглотнул Ричи. На секунду вся его уверенность куда-то улетучилась.
– Да брось, прикольно. Есть, что расследовать. Тайны исчезновения в жопе мира! – засмеялась Сирша. Две другие тоже захихикали в отличие от Тойзера.
Неудачник стал мрачнее. В голове возникали объявления о пропавших, которые ещё летом были развешаны по всему городу. Бетти Рипсон, Эдвард Конкоран, Патрик Хокстедер, Джорджи. Все они пропали и это вовсе не казалось смешным. Да, ещё каких-то пять месяцев назад они расследовали, забирались в коллектор, но сейчас, вспоминая это, Ричи совсем не было весело.
– Вы рассуждаете, как дети, – это был первый раз, когда он стал перечить этим девчонкам. Словно, их красота больше не имела значения после этих слов.
– Да чё такого? – не поняла Эшли. – Мы просто прикалываемся. Наверное у какого-нибудь маньяка насильника просто наступил брачный период.
Тут Ричи вдруг понял, что находится совсем не в той компании. Словно, проснулся от двухдневной спячки. В уши ударил голос Беверли со сцены и он осознал, что просто тратит своё время на этих детей, которые говорят о том, чего не понимают.
– Люди погибли. Это не смешно. Их родители ждали, когда они придут домой, но они так и не пришли.
– Че ты тут из себя умника корчишь? Больно взрослый? – начала раздражаться Дейзи.
– Да, куда делся «крутой» Ричи? – спросила Эшли.
– Вам только крутость и нужна что ли? – встал на ноги парень. – Я бы посмотрел на вас, если бы ваши брат или сестра не вернулись домой. Исчезновения – это не шутки. Сегодня ваш одноклассник сидит с вами за партой, а завтра его словно никогда и не было. Есть человек и нет человека. В этом нет ничего смешного. Нужно вовремя возвращаться домой и не гулять одному по ночам. Тогда всё будет хорошо.
Его голос звучал серьезно. Возможно серьезней он у него никогда раньше не был. Ричи смотрел на собеседниц, вспоминая лето. В какой-то момент он почувствовал, как больше не хочет шутить на эти темы. На другие будет, но не на эти. Словно, ощутил ответственность за всё произошедшее. Но мысли быстро сменились, когда он вновь услышал голос Марш со сцены.
– Мне пора. Подруга выступает.
Сраженные наповал речью очкарика, девочки ошарашено смотрели на него, не в силах возразить. Как-будто их родители только что прочли им лекцию о правилах безопасности.
– Ты... какой-то взрослый для своих лет, – выдавила из себя Сирша.
Ричи посмотрел на неё, и в этом взгляде девочка уловила то, что бывает только у взрослых людей. Словно он знал и видел то, что дети не должны видеть.
– Спасибо. Это всё боль, – он развернулся и быстро выбежал из-за кулис, стараясь не привлекать к себе внимания.
– Где тебя носило? – прошептал Каспбрак, двигаясь, чтобы Ричи смог занять своё место.
– Эдс. У меня кажется был момент.
– Момент? Какой?
– Взросления.
– Ч-чего?! – на тон выше вскрикнул астматик. – Ты чего, сексом занимался с теми девчонками?!
Люди с соседнего ряда недоуменно повернулись на мальчишек, услышав недвусмысленный вопрос Каспбрака. Неудачники притихли, стараясь больше не привлекать внимания, устремив взоры на сцену.
– Нет. Там другое, – шепнул Ричи, слегка улыбнувшись Беверли, которая, кажется, осмелела и говорила более внятно и складно, учитывая то, что всё сказанное было полнейшей импровизацией.
– До того, как оказаться здесь, на этой сцене, я через многое прошла, – продолжала неудачница. – У меня были взлеты и падения. Но мне повезло...повезло встретить тех людей, кто помогает мне справляться. Они все сейчас здесь. В этом зале.
Марш окинула взглядом сначала неудачников, затем Шарлоту, Бауэрса, Лану, Миссис Кол, Джорджи, даже Гретту. Пеннивайз особо не рассчитывал, что она включит его в список своих добродетелей, и каково же было его удивление, когда взор девочки остановился именно на нем. Голубые глаза смотрели на него, словно пробираясь в самые потаенные закоулки сознания монстра.
– Они помогли мне поверить в себя и двигаться дальше. Во многих смыслах. Мои знакомые и друзья. Люди, которые окружают меня, которые готовы помочь мне, и те, кому готова помочь я. Всем этим людям я хочу сказать спасибо. Спасибо за то, что они у меня есть. Мне этого достаточно.
Марш замолчала, поставив микрофон на место. Из зала не доносилось ни звука. Стоящая у входной двери Туччи услышала рядом какие-то всхлипы и повернувшись, увидела, как Генри старательно трёт ладонью лицо, отвернувшись.
– Генри, ты что... плачешь?
– Н-нет! Просто... жизнь в глаз попала...
Неудачники тем временем смотрели на сцену. На свою подругу. Улыбки не сходили с их лиц. Как хорошо, что они тогда встретили её в аптеке. Совпадение или же судьба, без неё они бы не справились. И речь не только о Пеннивайзе. А Джорджи поднял свою единственную ладонь и начал бить ею по ноге, создавая что-то, на подобии хлопков. Первой его подхватила Фостер, а за ней и весь зал. Лишь один клоун сидел, словно он каменная статуя, не отрывая взгляда от сцены и сжимая в кармане конверт с деньгами.
– Что ж, поблагодарим Беверли за столь... проникновенную речь! – на сцену вышел ведущий, давая девочке знак, что можно уходить. И лишь Пеннивайз уловил в его голосе нотки беспокойства. Оно и понятно, речь Марш получилась куда лучше, чем у «блатной» девочки номер 28. – Прошу всех участниц выйти на сцену, дабы объявить список тех, кто проходит дальше!
Девочки встали в шеренгу, согласно их номерами, хотя цифры остались абсолютно разные и в этом не было необходимости. Ведущий забрал у жюри какой-то листок и вернулся на сцену, под барабанную дробь.
– Итак, в следующий этап проходят номера: 30, 8, 1, 12, 28! Аплодируем!
Люди дружно захлопали, а Беверли облегченно вздохнула. Она уже так далеко зашла и проигрывать хотелось всё меньше и меньше. Теперь она в пятерке финалисток. А значит, чего-то, да стоит. Помимо неё в следующий этап прошла Сирша, которой Тойзер аплодировал почти также как и подруге, но всё-таки немного тише.
Ведущий проводил их за кулисы, объявив двадцатиминутный перерыв, чтобы девочки смогли отрепетировать свои номера для конкурса талантов. Часть неудачников, а именно Майк, Стен и Бен отправились на поиски кулера, так как в зале стало слишком душно и нужно было хоть как-то освежиться. Пеннивайз тоже не стал терять времени. Ведь, если Марш выиграет, то денег ему не видать. Он встал, уже умело лавируя между людьми и направился за кулисы. Монстр действительно не видел в этом ничего криминального. Просто работает на себя и свои нужды. Потому что все так делают, правда?
