Текст книги "Оно: всё впереди (СИ)"
Автор книги: Ira_Jones
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 90 страниц)
– Да ладно, что случится? – спросил он спящего Денбро, который априори не мог ответить. – Эй, Билли. Билли-и-и-и... – он начал трясти заику за плечи. – Билл проснись! Эй! Вставай! Билл! – его голос сменился на рычащий.
Мальчик резко моргнул. Он начал бешено оглядываться по сторонам и вырываться из рук клоуна.
– Что?! Что?! Что происходит?! – надрывисто кричал он, словно ему только что вкололи добрую дозу адреналина.
– Эй, Билл! Билл, успокойся! Это я!
Но мальчик словно не слышал его. Он метался в панике, вырываясь из хватки Пеннивайза и истошно крича. Клоун попытался схватить его, но Денбро отскочили в сторону, споткнулся о пробегавшего мимо Морти и упал, ударившись затылком о комод. Бронзовая статуя Свободы покачнулась и рухнула прямо на голову мальчику. Всё произошло быстро. Монстр стоял, в полном шоке смотря на истекающего кровью Билла, который без сознания валялся на полу. Послышались быстрые шаги по лестнице. Вниз спустилась Беверли, которую разбудил весь этот шум.
– Что происходит?! – забежала она в гостиную и тут же замерла. – Какого...
– Я его просто разбудил! – оправдывался клоун, поднимая мальчика с пола.
– У него кровь идёт! Твою мать, я же тебя предупреждала! – Марш побежала на кухню, оставив Пеннивайза со спящим Биллом.
– Куда ты?!
– Звонить в скорую! ***
Клоун сидел в тускло освещённом коридоре. На нем были шорты и ветровка, надетые на голый торс. Машина скорой помощи приехала слишком быстро, и монстр даже не успел нормально одеться. На его счастье, повреждение головы Денбро было незначительным, и мальчику в соседнем кабинете накладывали небольшую шину. Его родители были с ним, и благо решили, что данный инцидент – случайность, в которой находясь во сне, мальчик сам упал.
Беверли осталась дома, сколько бы не уговаривала монстра пойти с ним. Пеннивайз вздохнул, съехав со стула, пытаясь найти точку опоры и хоть чуть-чуть поспать. К сожалению, и этому не суждено было сбыться.
– Мистер Грей? – послышался знакомый голос главврача. Женщина шла по коридору, цокая каблуками и сразу приметила знакомое лицо.
– Оу. Здравствуйте, – устало качнул головой клоун.
– Что вы тут делаете??
– У меня ребёнок...
– Беверли снова в больнице?! Вы хоть представляете, как это ужасно!
– Что?? Нет! Не Беверли. Её друг, это... долгая история. С ним сейчас его родители.
– Я уже испугалась, что вы за него в ответе, – выдохнула врач, затягивая халат потуже.
– О чем это вы? – не понял монстр.
– Ну вы же понимаете, что с вашими финансами, вам вообще нельзя заболевать?
– С моими... финансами? – Пеннивайз задумался.
Он вспомнил, что когда Беверли попала в больницу, ему пришлось отдать все деньги, что у него были. Повторись такое сейчас, и он бы точно не смог оплатить Марш лечение. Такие мысли вызвали чувство некой беспомощности. « Бизнес не процветает, а тебе нужны деньги! Ты за неё в ответе!» – вспомнил он слова Шарлоты. Внутри стало как-то мерзко.
Кто-то окликнул главврача, и та, кинув быстрое «всего доброго», устремилась дальше по коридору. А Пеннивайз остался сидеть. Сидеть и думать. ***
– А она болит? – палец Стен потянулся к перевязанной ране на голове Билла. Тот быстро отстранился, не давая к себе прикоснуться.
– Эй, х-х-хватит!
– Да ладно, я же просто спросил, – махнул рукой еврей, отсаживаясь на другой стул. Неудачники вновь сидели в магазине. Это действительно стало чем-то вроде точки сбора.
– Эй, ехехе, ребята идите сюда! – окликнул Ричи, который стоял вместе с остальными у стойки. Они окружили спящего Пеннивайза, который мирно посапывал, развалившись на ней. Эдди вырисовывал на его лбу чёрным маркером слово «LOSER».
– Вы чего?? – испугался гнева клоуна Урис.
—Не порть веселье, Стен, – хихикнул Бен. Каспбрак уже дорисовал монстру последнюю букву, как вдруг двери магазина открылись. Пеннивайз вскочил, и вздрогнувший астматик быстро спрятал маркер в карман.
– А? Что?! – клоун мотал головой, пытаясь проснуться. В магазин прошла Шарлота, прикрывая голову платком. Все сразу поняли, что она вернулась за зонтом. Пеннивайз попытался сделать непринужденный вид, словно он и не спал вовсе. Но как только девушка увидела кривоватую надпись на его лбу, то еле сдержала смех.
– Привет. А вы...
– Ваш зонт, – протянула ей его Марш.
– Оу, да. Спасибо, – она повернулась к клоуну, который боролся со сном, как мог. – Вижу, ты плохо спал? – улыбнулась она.
– Что? Неееет. С чего ты взяла? – махнул рукой тот. Дети тихо захихикали, осознавая на сколько глупо выглядит монстр.
– Ну ладно, – она повернулась, чтобы уйти, но тут её взор пал на покалеченного Денбро. – Боже, что с тобой случилось?
– Я... я ходил во сне и упал, – как-то неуверенно сказал заика, посматривая на клоуна. Тот только отвёл взгляд, словно в этом не было его вины.
– Бедный, – она погладила мальчика по голове. Остальные так и покраснели от зависти. Всем хотелось, чтобы тонкие и нежные руки юной Фостер приласкали их. Билл же просто наслаждался прикосновениями. – Знаешь, в детстве я тоже ходила во сне, – вспомнила журналистка.
– П-п-правда?
– О да. Мама рассказывала, что я вставала ночью, брала подушку с одеялом и шла спать в шкаф.
– Ахаха, серьезно? – не смог сдержать азарта Стен.
– Это было странно, я просыпалась и не понимала где я. А в шкафу висели шубы, и мне даже иногда казалось, что я сижу в окружении каких-то зверей, – продолжала уплывать в воспоминания девушка. Пеннивайз тем временем уже начал засыпать на стойке. Ночка выдалась слишком бурная, и он не смог нормально выспаться.
– А как же вы от этого избавились? – задала главный вопрос Марш.
– Ну, если честно, я до сих пор иногда хожу во сне. Поэтому, ещё в детстве, моя бабушка придумала хитрый способ. Нужно положить у кровати влажную тряпку. Тогда, если ты на неё наступишь, сразу проснёшься.
– Эй, а это ид-д-дея! – щелкнул пальцами Билл.
– Стоит попробовать, – согласился Бен.
– С-с-спасибо вам! – заика улыбнулся Фостер. Та сделала тоже в ответ и уже собралась выходить из магазина. Клоун проводил её полусонным взглядом и перевёл его на Беверли. Она стояла всё в той же одежде, что и вчера. Внутри что-то сжалось. Монстр перепрыгнул через стойку и ринулся вслед за журналисткой под непонимающие возгласы неудачником.
Шарлота уже направлялась к машине. Шёл дождь, и она вовремя забрала свой зонтик.
– Постой! Подожди! – окликнул её Пеннивайз. Он уже весь мокрый подбежал к ней, тяжело дыша. Волосы прилипли ко лбу, закрывая один глаз. Одежда тоже потемнела от воды, но его это не особо волновало.
– Роберт, ты же промокнешь! – она подвинула зонт так, чтобы он закрывал их обоих.
– Я... я подумал над твоим предложением.
– Подумал? И... что ты скажешь?
Лицо клоуна приблизилось к её лицу практически вплотную. У девушки на щеках выступил румянец, выдававший смущение. Пеннивайз же ничего кроме усталости не испытывал.
– Я еду. Прошу, отвези меня в Чикаго.
– Ты серьезно? А как же... – она посмотрела в сторону магазина.
– С девочкой я разберусь. Когда мы можем выдвигаться?
– Да хоть... завтра, – как то неуверенно выпалила Фостер. Монстр взял ее холодными руками за плечи. Она слегка вздрогнула, не ожидая такого контакта.
– Завтра. В два часа. На Джексон-стрит, – с этими словами он развернулся и побежал обратно, оставив девушку стоять у машины под зонтом.
Пеннивайз вошёл в магазин, стряхивая с себя лишнюю воду.
– Ты куда так рванул? – удивленно спросил Стен.
– Надо поговорить, – проигнорировал вопрос клоун и сев на стул, провёл рукой по мокрому лбу. На ладони остался чёрный след. – Эм. Что за? – он встал и направился в туалет. Неудачники закрыли лица руками, понимая, что их маленькая шалость будет раскрыта. – ДЕТИИИИИ!!! – донёсся злобный рык из санузла. ***
Ночь снова опустилась на Дерри. Это вообще крайне необычное время суток. Словно другой мир. Ночью люди уже не те, что были при свете солнца. Их сердца открываются для чего-то сокровенного, загадочного. Никто не осмелится судить вас в сумраке, где вы можете творить всё, что захотите. Ведь никто не знает, о чем думают люди по ночам. Когда они одни.
Эдди лежал на полу своей комнаты и пытался оторвать тушку от земли, делая своеобразные отжимания. Получалось криво и несуразно. Мальчик понимал это, но что-то загадочное шептало ему на ухо «делай, сейчас тебя никто не осудит».
На другом конце квартала под одеялом Ричи разглядывал взрослые журналы, которые воровал у отца, пока тот не видит. Он аккуратно переворачивал каждую страницу, внимательно рассматривая тела юных девушек. Кто-то мог бы сказать, что это в некой форме извращение, но для тринадцатилетнего Тойзера это был его тайный период взросления.
В доме номер 56 свет горел только в комнате Бена. Он быстро строчил рифмы на бумаге, строки которых были посвящены в основном Беверли Марш. Конечно, он бы никогда не показал ей свои стихи, но пока никто не видит, можно было насладиться ими в полной мере.
Не так далеко, на пересечении центральной, в церкви, на коленях сидел Стен. Он молился. Не о чём-то конкретном. Просто благодарил бога за то, что он жив. Кроме него в церкви больше никого не было, и мальчик мог в полный голос читать любую молитву. Это было не обязательно, но в мертвой тишине большого зала, ему казалось, что он словно воссоединился с господом.
А за пределами города, на небольшом холме, в небольшой овечьей ферме на крыше амбара лежал Майк. Он просто лежал, думая обо всем, что с ним приключилось. «Словно второстепенное звено», – думал про себя неудачник. Он знал, что не является душой компании, но тем не менее, мысли о том, что однажды остальным надоест с ним возиться, пугали мальчика. Майк не имел близких друзей до этого года. И к сожалению такие мысли он мог сказать лишь сам себе. В глубокую темную ночь, когда никто не услышит его тихие всхлипы.
А в небольшом мотеле на окраине, за письменным столом, скрючившись в три погибели, сидела Фостер и строчила в своём блокноте. Только вот, она не делала записи, а рисовала. Небольшое увлечение, которое она никому не показывала и только при тусклом свете лампы, наедине с собой, она могла раскрыть своё творчество. На выцветшей бумаге были карандашные наброски человеческого лица. Пухлые губы, ярко выраженные скулы, немного растрепанные и спадающие на высокий лоб волосы, косой взгляд. Не сложно догадаться, чей портрет она рисовала.
В доме, некогда принадлежащем Миссис Харис, тоже горел свет. Беверли лежала на своей кровати, накрытая одеялом и готовая ко сну. На краю сидел Пеннивайз, нервно сминая уголок своей майки.
– Значит... ты уезжаешь? – тихо спросила девочка.
– Всего на пару дней. Я надеюсь, тебя можно оставить одну в доме? Ну, то есть, я не силён в делах касательно того, как обращаться с детьми и всем этим, так что...
– Не волнуйся, – остановила поток льющейся из уст клоуна информации Марш. – Пару дней я переживу. А как же ты? Ведь... ты никогда не уезжал из Дерри.
– Эй, мне тысячи лет, – гордо шмыгнул носом тот. – Я видел такие миры, которые ты даже представить не можешь. Что мне какой-то Чикаго?
– Ну... не знаю, – пожала неудачница плечами. – Еды мне оставь.
– Куда же без неё, – монстр встал, оперевшись руками в колени. На его лбу всё ещё блекло, но была видна надпись, оставленная Каспбраком. Как оказалось, маркер, которым он писал был перманентный, и смыть его было крайне сложно. – Засыпай.
– А ты дверь закрыл? – прищурилась девочка.
– Да, да... хватит напоминать.
– У тебя в одно ухо влетает, а через другое вылетает, – буркнула Марш, сильнее укутавшись в одеяло. Клоун направился к выходу, попутно протягивая руку, чтобы выключить ночник на стене. – Стой! – окликнула его девочка.
– А?
– Не... не выключай, – чуть тише сказала она.
– Почему? Ты что, спишь со светом?? – удивился Пеннивайз, мысленно думая, сколько денег уходит на электричество.
– Я... немного... боюсь... – практически беззвучно призналась Беверли.
– Боишься? Чего?
Неудачница продолжала смотреть на него. Её взгляд как бы сам говорил: «тебя», и клоун это понимал. Но чувство, которое он испытывал было такое же, как и когда он пытался съесть неудачников в цирке на ярмарке. Пресно, горько, отвратительно. Совсем не похоже на тот страх, который монстр так любил. Пеннивайзу жутко не хотелось проводить остаток ночи с этим чувством. Он подошёл к ней и снова присел на кровать. Девочка поджала ноги к себе и свернулась калачиком, не понимая, зачем клоун вернулся.
– Парят над полем светлячки,
Один погас, другой.
Но танец одного из них
Унёс его покой.
– своим скрипучем и странным голосом вдруг запел он. У Беверли отнялся дар речи от шока. Чего, а песни она никак не ожидала.
– Отринув древности закон,
Их дружба возникает.
И сострадание и тепло...
– монстр замолчал, поняв, что девочка тихо угорает, пытаясь сдержать смех. – Эй! Ты чего смеёшься?? Что тут смешного? – не понимал клоун. Тут Марш не выдержала и начала ржать в голос.
– Что... ахахаха... что это... пхахаха... что это было??
– Это колыбельная! – не понимал реакции неудачницы Пеннивайз. – Вы, люди, поёте их своим отпрыскам, чтобы успокоить. Я слышал это и не раз, когда караулил детей у их кроватей, пока те ложились спать.
– Ахахахпха!!! Пеннивайз... пхахаха, это поют совсем маленьким детям! И если честно, певец из тебя так себе! – не могла успокоиться Марш.
– Ну и ладно. Что я тут перед тобой распинаюсь? – обиделся тот и уже собрался уходить, но девочка смогла взять себя в руки и подавить приступ смеха.
– Уууу... ладно, ладно, не злись. Просто, это было ну оооочень неожиданно.
– Непредсказуемость – моя сильная черта, – фыркнул клоун.
– Слушай, а откуда ты вообще знаешь эту колыбельную? – задала резонный вопрос Беверли.
– Одна женщина пела её своей дочери. Вот я и запомнил. – пожал он плечами, решив опустить вопрос о том, что он сделал с этой девочкой.
– Мне мама тоже пела колыбельные... – протянула Марш, погружаясь в воспоминания.
Пеннивайз задумался. Да, конечно, у неё была мама, но девочка никогда не говорила о ней. Не то, чтобы ему было интересно, но момент для расспросов был неподходящий. Да и по неудачнице было видно, что этой теме лучше остаться в её голове.
– Ладно, пой уж, раз начал.
– Тебе же не понра-а-а-авилось, – протянул клоун.
—Да ладно. Я тоже не певец от бога. Я хочу дослушать, – слегка улыбнулась та. Пеннивайз вздохнул и набрал побольше воздуха в легкие.
– Парят над полем светлячки,
Один погас, другой.
Но танец одного из них
Унёс его покой.
Отринув древности закон,
Их дружба возникает.
И сострадание и тепло
Ту дружбу согревает.
Идут бок о бок, день за днём,
Встречая чудеса.
Чтоб им, распутав нить времён
Пред будущим предстать.
Превратности судьбы встречая,
Что будет с ними – я не знаю...
В ту ночь по настоящему хорошо спал только один мальчик. Билл. Он лежал в своей кровати, а рядом на полу распласталась мокрое белое полотенце. Он не знал, сработает ли метод, который ему посоветовала Шарлота или нет, но в дом Миссис Харис он в ту ночь так и не зашёл.
====== Глава 29: Не детский Чикаго ======
Красная машина была припаркована у самого забора дома Миссис Харис. Шарлота стояла, облокотившись тонкой талией на капот и покуривая сигарету. На заднем сидении лежала небольшая сумка, которую она собрала в дорогу. Обычно, Фостер не брала попутчиков, и такая поездка вызывала у неё сильное волнение, от которого она выкурила уже почти пол пачки.
Обстановка внутри дома тоже была не ахти. Пеннивайз носился туда-сюда, собирая небольшой рюкзак. Беверли же сидела на диване, смотря какой-то дешевый ситком.
– Зубную щетку взял? – окликнула она его. Клоун остановился у телека задумавшись.
– Эээ...да. – тут девочка вытащила из ниоткуда щетку и кинула ему. – Взял...-схватил её Пеннивайз.
– А расческу?
– Да... – уже менее уверено ответил тот. Марш вновь из ниоткуда кинула ему чёрный гребень. – Теперь взял...
– А ты не забыл про...
– Трусы! Нет, не забыл! Я же не идиот! – разозлился он, но тут же отвернулся и оттянул резинку брюк, чтобы проверить
их наличие.
– Я вообще-то спрашивала про запасную майку, но про трусы тоже рада слышать. – не без сарказма протянула девочка, выключая телевизор. Пеннивайз что-то буркнул, и они вышли из дома. У забора уже стояла не только журналистка. Там собрались все неудачники, чтобы пожелать монстру удачи. Никому не хотелось, чтобы клоун ехал так далеко, да ещё и не один. Но сделать они ничего не могли. Оставалось лишь надеется, что он никого не съест за время поездки.
Клоун с Беверли подошли к машине. Журналистка открыла дверцу, чтобы он смог закинуть внутрь салона сумку. День выдался на удивление солнечный, и ничего не предвещало беды. Но несмотря на погоду, в воздухе так и веяло напряжением. Можно даже сказать, что Пеннивайз среди них был самым спокойным.
– Роберт? – подошла к нему Фостер. Она окинула взглядом стоящих за его спиной детей. – Мы можем....
– Дай нам минуту. – попросил клоун и отошёл к неудачникам. Те расступились, оставляя ему место в центре. По их лицам было видно, что никто не желал отъезда монстра.
– Постарайся не потеряться. – подал голос Ричи. – Чикаго гораздо больше Дерри.
– Я не потеряюсь. Можете не волноваться.
– И к-к-когда ты в-вернёшься?
– Думаю, что уже завтра вечером. Я постараюсь. – обнадежил заику Пеннивайз. Ребята переглянулись, словно хотели что-то сказать. Монстр напрягся, поимая это. К нему вперёд вышла Беверли. Она взяла за ворот его рубашки и потянула вниз, чтобы голова клоуна и её были на одном уровне. Тёплая ладонь легла прямо на щеку монстра. Девочка посмотрела своими голубыми глазами в его. Остальные тоже пристально глядели на клоуна.
– Пеннивайз. Если ты съешь кого-то – мы тебе этого не простим. – почти шёпотом сказала девочка. К горлу подступило противное чувство, которое клоун так не любил. Он сжал пальцами место на груди, где по идее должно находиться сердце, словно у него инфаркт.
– Я понял. – выдавил он и выпрямился. Майк вытащил из кармана что-то на подобии маленькой рации и протянул ему.
– Что это? – монстр начал вертеть непонятный прибор и нащупал с боку кнопку.
– Стой! Это не... – но Майк не успел договорить. Пеннивайз нажал на неё, и разряд тока прошёлся по телу клоуна. Послышался характерный звук, и он рухнул на землю.
– Боже! Что с ним?! – подбежала Шарлота. Девушка курила в стороне и не увидела, что именно произошло. Клоун лежал на земле, дергая глазом. Тёмные волосы стояли дыбом, словно их залакировали.
– Это электрошокер... – ударил ладонью по лицу Бен.
– Ч-ч-ч-чего??? – заикался, словно Денбро, Пеннивайз, вставая на трясущихся ногах. Беверли и Фостер помогли ему поймать баланс. – З-зачем мне это?
– Ну мало ли что? – развёл руками Майк. Клоун посмотрел на него так, словно перед ним стоял сумасшедший человек. Оставалось только покрутить пальцем у виска.
– Поехали... – ещё не отойдя от шока сказал он.
Пеннивайз провел рукой по голове Марш и направился к машине вместе с журналисткой. – Не забывай выключать плиту! И утюг! – крикнул он, залезая в салон.
– Хороший совет. – одобрил Каспбрак.
– И корми Морти!
– Да поняла я! Езжай уже! – замахала рукой девочка. Клоун закрыл дверцу. Шарлота посмотрела на него, словно ожидая команды. Тот качнул головой, и девушка надавила на газ. Авто тронулось. Силуэты машущих неудачников отдалялись в зеркале заднего вида. Пеннивайз продолжал смотреть в него, до тех пор, пока они не исчезли из виду.
Эдди достал из поясной сумки ингалятор и впрыснул его в горло.
– Ну? Что теперь? ***
Фостер повернула руль вправо. Машина съехала с главной дороги на просёлочную. Они проехали по мосту поцелуев, где когда-то попрощались жизнью велосипеды Тойзера и Каспбрака, а так же была вырезана первая буква имени Генри Бауэрса на животе Бена.
Машина проехала в тоннель, ведущий прямо к выезду из города. В окне мелькали сосны, между которыми клоун смог разглядеть ржавую табличку с надписью: «ВЫ ПОКИДАЕТЕ ДЕРРИ». Внутри что-то сжалось. Стало как-то не по себе. Да, он часто видел этот указатель. Частенько, он даже стоял у него, держа в руках шарики и махая новым приезжим детям в окна машин, находясь в излюбленном облике клоуна. И вот сейчас, он сам сидит в машине, только едет в обратном направлении. «Всего на пару дней. Завтра я уже вернусь» мысленно успокаивал себя Пеннивайз.
– Тебе понравиться Чикаго, я уверена. – подала голос девушка, сжимая руль.
– Да...наверное. Сколько нам ехать?
– Шесть часов.
– Класс... – клоун облокотился подбородком на ладонь и уставился в окно. Мимо проносились дома, машины, железные дороги. Особенно Пеннивайза поражали поля со скотом. Он в жизни не видел столько объектов наблюдения. Глаза буквально разбегались и это не из-за косоглазия. Монстр старался не показывать своё удивление, но иногда это чувство брало вверх и он, тыча носом в стекло, рассматривал удаляющиеся фермы, загоны, леса, озера. Всё было таким...большим. Пеннивайз знал, что планета Земля – достаточно массивный объект, но прожив всё время в Дерри, ему начало казаться, что кроме этого городка в мире больше ничего нет.
Они ехали молча. Было видно, что Шарлота даёт ему время освоится, словно ребёнку, который переехал жить в другое место и первый раз осматривается. Лишь тихое радио приглушало тишину.
Но ничто не длиться вечно. Проселочная дорога кончилась, и машина выехала на большую трассу. Вот тут клоуна уже одолело конкретное изумление. Столько разноцветных машин. Все мчаться по ровной поверхности асфальта, сигналя и обгоняя друг друга. Временами из машин даже слышались крики или громкая музыка. Фостер прибавила газу, и Пеннивайз вжался в сидение. Справа от них ехал большой, чёрный джип. За рулем сидел мужчина лет 40-а, а на заднем сидении из окна выглядывал ребёнок, приблизительно возраста Джорджи. Клоун невольно обратил на него внимание. Пацан тоже посмотрел на монстра, внимательно рассматривая. Тут глаза мальчика сошлись в одной точке, а изо рта вылез язык. Он скорчил монстру рожицу. Тому это не понравилось, и он тоже высунул длинный язык. Однако оппонент не собирался сдаваться. Он нахмурил брови и сложил губы трубочкой. Пеннивайз оттянул нижние веки, закатывая глаза до белка. Пацан, в свою очередь, задрал пальцем нос и оттопырил уши. Клоун же растянул пальцами свой рот, выпячивая язык. Тут мальчик пошёл на не очень честный ход. Он начал косить глаза, пародируя взгляд Пеннивайза. Монстр никогда особо не комплексовал из-за косоглазия, но обида закипела внутри. «Да что эта мелочь себе позволяет?!» Глаза клоуна пожелтели. Он открыл свою пасть, выпячивая сотни острых зубов. Мальчик вскрикнул и начал звать отца с переднего сидения. Но тут журналистка крутанула руль, и они съехали на другую дорогу. Пеннивайз окинул пацана победным взглядом, убирая зубы назад в десны и снова начал смотреть в окно. Но на трассе, кроме машин и водителей-зевак, смотреть было особо не на что. Веки начали слипаться. Мозг погружался в дрему. ***
– Пеннивайз. Пеннивайз. – откуда то доносились голоса неудачников. Клоун сидел в машине на переднем сидении, но Шарлоты рядом не наблюдалось. За окном была беспросветная тьма и ничего, кроме голосов детей. – Ты обещал нам. Не ешь их. – голоса становились всё громче. Монстр не мог точно определить их источник и вертел головой, пытаясь открыть двери машины, но та не поддавалась. – Не ешь их, ты обещал нам! ТЫ ОБЕЩАЛ! ОБЕЩАЛ НЕ ЕСТЬ ИХ! – гул в ушах выбивал его из колеи, и клоун не мог нормально думать. – МЫ НЕ ПРОСТИМ ТЕБЯ! НИКОГДА НЕ ПРОСТИМ! ЕСЛИ СЪЕШЬ КОГО-ТО! ТЫ СЛЫШИШЬ ПЕННИВАЙЗ?! РОБЕРТ! РОБЕРТ!
Монстр резко открыл глаза. Форстер трясла его за левое плечо.
– Роберт! Эй, проснись. Роберт. – он вскочил, бешено оглядываясь по сторонам. За окном уже смеркалось. Машина стояла у какой-то бензоколонки на пустой длинной трассе. Вокруг только они, заправка с ещё парочкой грузовиков и лес. Непривычная обстановка напрягла клоуна, плюс он ещё не отошёл от своего сна. – Ты нормально? – посмотрела ему в глаза девушка.
– А? Да...да. Где мы? Уже в Чикаго?
– Пока нет. Надо заправиться, пошли.
Они вылезли из машины, и тело монстра окутал прохладный ветер. Единственным источником света в этой глуши было небольшое кафе при заправке. Туда то они и направились.
Зайдя внутрь, над их головами прозвенел колокольчик. Точно такой же висел в магазине мороженого в Дерри. Это сразу навело Пеннивайза на мысль, что надо как-то связаться с Беверли.
Кафе было небольшое, в красно-белых тонах, как по канону. Основная масса посетителей – дальнобойщики, которые скорей всего и владели стоящими снаружи грузовиками. В небесном багрянце, опустившемся на землю с приходом сумерек, вечерние тени становились всё длиннее и темнее.
Парочка уселась за крайний столик в ожидании, пока их транспорт будет готов. К ним подошла официантка лет 50-ти с пышной рыжей шевелюрой и круглыми серьгами в ушах. Пеннивайз даже засмотрелся на столь необычный образ. Она же положила им на стол меню и удалилась.
– Будешь что-нибудь? – спросила журналистка, разворачивая буклет. Клоун взглянул на картинки бургеров, салатов, блинчиков с сиропом и остальных блюд, характерных для таких заведений. К горлу подступил ком, словно монстра сейчас вырвет. «Безэмоциональная» еда вызывала у него отвращение. Особенно, когда в ней присутствовало мясо. Пустое мясо, как он его называл.
– Нет...благодарю. Мне бы позвонить в Дерри.
– О да, конечно. Телефон вон там. – девушка показала ему на улицу. Там, возле единственного фонарного столба, стоял телефонный аппарат. Он, устало вздохнул и оторвав пятую точку от сидения, направился туда.
Ветер усиливался, и дрожащие пальцы набирали домашний телефон Миссис Харис. Пеннивайз приложил холодную трубку к уху. Послышались длительные гудки. Клоун переваливался с одной ноги на другую, желая поскорее вернуться в кафе. Он даже не понимал зачем вообще туда звонит. Волнуется за девочку? С чего бы? Но внутри всё равно было как-то не спокойно.
– Алло. – раздался противный надрывистый голос.
– Бев? Это ты? – как-то неуверенно спросил он. – Это Пеннивайз.
– Кто? Я такого не знаю, до свидания! – сказали на том конце и повесели трубку. В ухо ударил один длительный гудок. «Ошибся номером? А какой тогда правильный?» задумался клоун.
Когда он вернулся, Фостер уже уминала блинчики с клубничным варением. Монстр плюхнулся напротив неё и сполз с сидения. Вид у него был сонный. Преждевременное пробуждение плохо сказывалось на его активности.
– Будеф фтото ефть? – чавкая спросила девушка.
– Ээээ....обойдусь. – отказался тот и начал осматривать помещение. Обычная кафешка, ничем не примечательная. Люди то и дело проглядывали на них с журналисткой. Они выделялись из общей картины. «Городские» – думали про себя посетители, которые явно жили в месте похуже Дерри или же и вовсе были тут проездом. То и дело Пеннивайз ловил на себе недоброжелательные взгляды людей, которых никогда не видел. Враждебная и незнакомая среда заставлялась его обострять все свои чувства до предела, словно волк, который наткнулся на чужую стаю и теперь должен уйти до того, как другие это поймут и растерзают его на куски. – Ваш счёт. – голос официантки заставил монстра вздрогнуть. Он задел коленом стол, и чашка с кофе, которую заказала Фостер, разбилась об пол с характерным звуком. Все повернулись в сторону их стола. Повисла пауза. Пеннивайз тяжело дышал, переводя дух. Он слишком перенервничал.
Некое беспокойство без видимой на то причины.
– Ой, простите его. -тихо извинилась Шарлота, доставая из кошелька двадцатку. – Он давно в дороге, и мы очень устали. Вот. – она положила купюру на стол и, потянув за собой клоуна, направилась к выходу. Солнце уже окончательно зашло за горизонт, когда они сели в машину. Часы на руке девушки показывали пол шестого вечера.
Пеннивайз нервно мял рубашку, думая о том, что находится слишком далеко от родного Дерри.
– Уау. Ты действительно никогда не выезжал за пределы города. – тихо сказала журналистка, выезжая на трассу.
– В каком смысле?
– Да ты весь дерганый. Ничего, вот приедем в Чикаго...
– Что в этом Чикаго такого особенного? – развёл руками клоун.
– Там здорово. Высотки, парки, огни ночного города. Местечко, как раз для путешествий.
– Я сейчас лопну от счастья. – буркнул монстр и уставился в окно. Но разглядывать в темноте леса было нечего. Клоун вздохнул и вновь начал проваливаться в сон.
– Эй, не спать! – девушка включила радио. Заиграла какая-то дорожная песня, выведшая монстра из царства Морфея. Он поморщился из-за раздражающего уши звука. Но Шарлота и не думала делать тише.
– Я пути расчищу от сомнений,
Чтобы поменять мировоззренье.
И потом, во что бы то ни стало,
Я спою об этом для начала.
Жить, а не только пытаться,
И через всё человеком остаться...
Жить, а не только пытаться,
И через всё человеком остаться! – пел какой-то басистый мужчина.
– Давай, подпевай! – резко крикнула девушка, ударяя по рулю в ритм песне.
– Зачем?
– Потому что это весело! Давай! – она засмеялась, в ожидании нового куплета. Монстр даже не знал, как реагировать.
– В случае победы без героя,
Стану навсегда самим собою
И не стану прятаться за тенью,
С этого момента без сомнений...
– Жи-и-ить, а не только пытаться-я-я!
– начали хором петь Пеннивайз и Фостер. Журналистка голосила во всю. Клоун же тихо подпевал, постепенно входя во вкус. Девушка немного прибавила газу, чтобы создать ощущения драйва, и это действительно сработало. – И через всё-ё-ё человеком остаться!
—Мир остался прежним без причины,
И врагами в нем одни мужчины,
Времени немного до рассвета
Чтобы рассказать тебе об этом... – пел мужчина.
– Жи-и-ить, а не только пытаться-я-я! – снова запели путешественники, но на этот раз действительно громко. – И через всё-ё-ё человеком остаться!!!
Так и прошёл остаток их пути. Они пели рандомные песни по радио, иногда даже смеясь. Пеннивайз окончательно вошёл во вкус, и иногда его голос даже срывался на откровенно клоунский, но прибывавшая в азарте Шарлота этого не замечала. ***
Огни Чикаго действительно поражали. Город находится на побережье и по этой причине там очень сильные ветра. Клоун уже думал, что окончательно замёрзнет, так как не взял с собой ничего теплее рубашки, и полез в сумку чисто по привычке. Каково же было его удивление, когда он вытащил из неё толстовку. Теплую, чёрную толстовку с каким-то непонятным логотипом. «Беверли» – понеслось у него в голове. Больше некому было её туда положить.
