Текст книги "Оно: всё впереди (СИ)"

Автор книги: Ira_Jones

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 90 страниц)

Монстр сказал это с такой искренностью, что Денбро не смог и слова из себя выдавить и лишь пялился на него, шевеля губами, пытаясь что-то сказать. Монстр просёк это и решил до конца давить на чувства мальчика. Он притянул его к себе и начал поглаживать по голове. Такой трюк всегда срабатывал на детях. И заика не был исключением. У клоуна были свои планы на Фостер, но для этого ему нужно было хоть чуть-чуть насытиться.

– Я просто хочу, чтобы вы знали, Шарлота скорее всего умрет, – мягко шептал он, вгоняя Билла и всех остальных в апатию. – Запомните все счастливые моменты с ней, ведь когда её не станет, именно такая она всегда будет в ваших сердцах.

Он практически цитировал главного героя из фильма «Поющие под дождем», где у главного героя умирала мама. Пугать детей не было смысла, эту фазу их отношений они уже прошли и вряд ли бы восприняли монстра всерьез, а вот довести до слез...

– Вы взрослеете и надо понимать, что её положение не даёт больших надежд.

– С чего ты взял??? – надрывно воскликнул Ричи, смотря скорее не на монстра, а на притянутого к нему Денбро.

– Врач сказала мне. Когда я был в коридоре. Она просила не говорить вам, но я думаю, так было бы правильно.

– Шарлота умрёт?.. – на глазах Эдди чуть не выступили слёзы, а Билл уже вовсю всхлипывал в плечо Пеннивайза. Тот, в свою очередь, начал питаться отчаянием, которое охватило детей.

– Да... – он замолчал, давая детям переварить сказанное и, как только это случилось, все без исключения начали... плакать. Не навзрыд, стараясь подавить в себе эти слёзы, но они в конце концов всего лишь дети, и смерть для них была абстрактным понятием, которое говорило об одном – человек уйдёт навсегда, – ...но она сказала, что не всё потеряно. У Шарлоты есть время, и если вы будете к ней приходить, быть может ей станет лучше, – закончил монстр.

Такое вот беспочвенное утешение. Конечно, ни с каким врачом он не разговаривал, да и в смерти Фостер был совсем не уверен. Но силы ему нужны. В этот раз он не стал перегибать палку и вовремя остановился, дав детям надежду на выздоровление девушки.

– Ну-ну, Билли. Не надо плакать, – своим клоунским голосом пропел он, поглаживая мальчика по спине. Тот быстро взял себя в руки и отпрянул от монстра.

– Я н-н-не пл-л-л-л... – из-за непредвиденного всплеска эмоций, он не мог нормально высказать свои мысли.

– Я знаю, знаю, – уже нормальным голосом сказал Пеннивайз.

Остальные тоже успокоились, делая вид, что ничего не было.

– Ладно. Мы пошли, – шмыгнул носом Урис.

– Давайте, – монстр ещё раз погладил заику по спине, от чего тот вздрогнул, но быстро успокоился и направился в коридор за остальными. Пеннивайз терпеливо выждал, пока неудачники не скрылись за поворотом, и захлопнул дверь, оставаясь наедине с журналисткой.

В уши снова ударило противное пиканье аппарата, о котором он только-только забыл. Клоун подошёл к окну напротив койки и резким движением задёрнул шторы, дабы больничный фонарь не светил сквозь грязное стекло. Воцарилась тьма. Мерцание кардиомонитора немного мешало, но отключать его Пеннивайз точно не собирался. Он сел на стул, который дети пододвинули к кровати журналистки, и склонился над ней, пристально смотря на закрытые веки. От неё пахло чем-то непонятным. Ни живым, ни мертвым. Монстр даже не знал, нормально ли это. Раньше он никогда не подвергал Мертвым Огням взрослого человека.

«А ведь ты мне понравился! С самого первого дня нашего знакомства! Я думала, ты славный парень!» – вспомнил он её слова. Но в его голове всё не укладывалось, как же он мог понравиться? Внешность? Пф, нет. В Нью-Йорке красавчиков явно хватает, так с чего ей интересоваться провинциальным парнишкой, за которого себя выдавал Пеннивайз. Ему было незнакомо чувство любви. По крайней мере, не в том смысле, который в слово «любовь» вкладывала Фостер. Как странно. Он невольно заставил кого-то привязаться к нему. Разбил сердце, даже не имея на то никаких намерений.

– Ладно. Пора, – сказал сам себе клоун.

Он встал, потирая ладони и закатав рукава, стащил с Шарлоты одеяло. Нужно было максимально сконцентрироваться, чтобы огни вновь появились. Обычно это происходило само собой, когда монстр находился на пике голода, злости или возбуждения. Тогда огни загорались, поглощая любого, кого выберет Пеннивайз. Но сейчас они больше походили на энергосберегающие лампочки, которые тускло светились внутри него. Не было никакой провокации, которая способна взбудоражить его существо до грани, пересекая которую, клоун мог оказаться там, за пределами реальности.

Он напрягся, нависая над девушкой и обдавая её своим горячим дыханием. Глаза начали желтеть, но этого было мало. Вены на руках и висках вздулись, лицо покраснело, пальцы изо всех сил вцепились в железные бортики койки, едва не оставляя вмятин. Казалось, Пеннивайз готов взорваться, как бомба с часовым механизмом. В конечном итоге, он не выдержал и просто рухнул на пол, едва не теряя сознание. А огни толком даже не зажглись. Видимо, той силы, которые плачущие дети наделили его, не хватало.

Клоун встал, опираясь на стул, и привалился к кровати рядом с Фостер, тяжело дыша и рассматривая неподвижное тело девушки. Теперь стало ещё хуже, и если он нормально не насытится, то о Мертвых Огнях можно будет только мечтать.

– Какая ты глупая, – выдавил из себя монстр. – Какие вы все люди глупые. Лезете не в своё дело. Я не просил любить меня. Мне не нужна была твоя любовь. Так почему? Что ты увидела во мне? У меня ведь ничего нет. Я не вписываюсь в людские рамки морали. Тогда... почему?

Но тут он вспомнил тот самый момент, когда неудачники вывели из Мертвых Огней Беверли. Там, в канализации. Бен просто коснулся её губ, и та перестала летать. Тогда Пеннивайз особо не стал заморачиваться над этим, так как прошло слишком мало времени с момента, как он подверг её своему влиянию. Но всё же... как так получилось?

Для монстра не был секретом факт того, что Бен, как впрочем и Денбро, не ровно дышит к Марш. В её присутствии их пульс учащается, зрачки становятся шире, а сердца бьются быстрее. Это физиологическое понятие «симпатии». Но неужели её спасло то, что люди называют любовью? Естественно, любовь не подразумевает лишь отношение между мужчиной и женщиной, как пары. Есть также родительская любовь. Любовь к животным, к определенному типу людей, например друзьям. В общем, очень растяжимое понятие.

Пеннивайз приблизился к лицу Фостер, смотря на губы девушки. «А что, если...» Он вспомнил, как она поцеловала его во время танца. То же самое сделал и Бен, когда Беверли летала. Конечно, это не долбаная сказка, типа Белоснежки или спящей красавицы. Но попытка – не пытка. Клоун начал медленно приближаться своими губами к губам Шарлоты, зажмурившись и вытягивая рот трубочкой. Прикосновение случилось, и монстр на пару секунд замер, после чего завершил поцелуй и быстро отстранился. Было мокро и холодно. Никаких эмоций, что ещё раз доказывает, что «любовь», если она и присуща клоуну, проявляется совсем иначе.

А Фостер так и осталась лежать с закрытыми глазами. Пеннивайз лишь вздохнул и, поджав искусанную до крови губу, взял руку девушки в свою большую ладонь и пожал, словно они здороваются друг с другом.

– Привет. Я Роберт Грей.

Он вспомнил, как при первом их знакомстве в магазине мороженого, даже не соизволил пожать ей руку. И почему-то сейчас он об этом очень жалел. ***

Стенли и Майк шли от автобусной остановки. Мокрый снег прилипал к ботинкам, из-за чего кончики пальцев потихоньку коченели. Их дома находились дальше всех и, частенько, они вместе шли сначала с Урисом до его дома, а потом Майк добегал до фермы.

– Ненавижу зиму, – пробубнил еврей, толкая мыском ботинка ледышку.

– Да, я тоже. Хорошо, что в Дерри она не такая долгая, – согласился друг.

Они прошли ещё пару-тройку метров в полной тишине, пока Стен вдруг не остановился. Майк не сразу это заметил и прошёл чуть дальше, прежде чем понять, что идёт один.

– Он лжёт, – процедил Урис.

Холодный ветер трепал кудри мальчика, закрывая глаза. В свете фонаря, под которым он остановился, его тень стана большой и несуразной, словно готовая трансформироваться во что-то ужасное, подобно той женщине с картины, которая так и висит в кабинете отца по сей день.

– Стен... мы это уже проходили, – вздохнул Майк, но почему-то не решился выйти на свет, предпочитая оставаться во тьме зимнего вечера.

– Слишком всё странно сложилось. Именно он нашёл её, врачи не могут толком ничего сказать, а Пеннивайз словно ничуть не удивлён.

– Послушай, помнишь случай с Морти? Мы все обвинили его, а оказалось, кот просто сбежал, причём по нашей вине.

– А зачем ему тогда было оставаться у неё? – никак не мог уняться еврей. – С чего вдруг, а?

Майк поправил шапку, которая слишком сильно сползла на лоб, и посмотрел на небо. Снежные хлопья падали на землю и медленно таяли, оставляя лишь лужи, которые на следующее утро превратятся в замёрзшие льдины, на которых будут подскальзываться жители города.

– Может... ему тоже жаль? Как тогда, с Миссис Харис.

– Это другое. Шарлота не так сильно ему дорога, – фыркнул Урис.

– Откуда ты знаешь? И если он например, хотел её съесть, то почему не сделал это, когда нашёл её? Так было бы проще.

– Я... эх... – Стен удручённо вздохнул. – Я не думаю, что он хотел съесть её. Но Пеннивайз что-то скрывает. Это же Пеннивайз! Он всегда что-то скрывает. Уверен, этот клоун знает, что происходит с Фостер. Знает лучше всех.

Фонарь начал мигать, заставляя мальчишек задрать головы. Стало как-то неуютно, ведь до следующего фонаря метров тридцать, не меньше.

– Давай... давай подождём до завтра, – устало протянул Майк. – Скоро Рождество, вдруг...

– Надеешься на Рождественское чудо?

– А ты нет?

– Пффф, я же еврей. Мы не празднуем его, – пожал плечами Стен.

– Значит, мне тебе подарок не дарить? – хитро прищурится друг. Стенли опешил, понимая, что загнал себя в угол.

– Нууу... в моем роду были католики, так что, думаю бог мне это простит, – усмехнулся он. Майк тоже засмеялся, а фонарь перестал мигать, вновь озарив участок, на котором стоял Урис, тусклым желтым светом.

– Пошли, а то так до утра не дойдём, – Майк двинулся вперёд, и Стен быстро припустил за ним, не желая оставаться в одиночестве в темноте ночной дороги.

====== Глава 41: Я в порядке, а вы – дети ======

Выходные кончились, и наступили тягостные будни. Всё воскресение дети провели у Шарлоты в палате вместе с клоуном, который всё так же тихо сидел в стороне. Он так и не придумал, как вытащить её из мира Мертвых Огней, а время поджимало. Её родители могли приехать со дня на день, чтобы решить дальнейшую судьбу дочери, и тогда Пеннивайзу закроют любой доступ к журналистке, что означает конец для неё. Она навсегда останется летать среди безжизненных светил и, в конце концов, станет одним из них. От этих мыслей становилось совсем паршиво, и монстр очень часто загонялся на эту тему. Возможно, даже больше, чем неудачники, что было вполне объяснимо. Меньше знаешь – крепче спишь. Они понятия не имели, что твориться с Фостер, и, в каком-то роде, это делало их жизнь легче, в отличие от Пеннивайза.

Будильник в комнате Денбро прозвенел ровно в семь утра. Мальчик достаточно резво поднялся с кровати и сунул ноги в тапочки, которые лежали под кроватью. Обычно родители разрешали ему пропускать последние дни школы перед Рождеством, но в этом году решили, что Билл уже достаточно взрослый для таких поблажек, так что, в отличие от Джорджи, заике предстояло учиться ещё четыре утомительных дня.

Он, как обычно, умылся, почистил зубы и направился на первый этаж. В доме было холодно, несмотря на то, что батареи исправно работали. Стекла на окнах покрылись узорами инея, а в кухне стоял полный дубак. Отец, видимо, забыл закрыть форточку, и потоки морозного воздуха заставляли тело мальчика покрываться мурашками. Однако он уже был одет и готов к выходу, так что, закрыв окно и сунув в рот вчерашний сэндвич, Билл выскочил из дома. Это был один из тех редких дней, когда мальчик был единственным, кому нужно куда-то идти в такую рань. Отцу, как на зло, дали отгул, и он не сможет подвезли их с Беверли до школы, а значит придётся ехать на автобусе. Благо, Дерри небольшой и за полчаса можно добраться практически куда угодно.

Мальчик быстро спрыгнул с крыльца, чуть не потеряв равновесие, и направился к дому Миссис Харис. Ноги застревали в сугробах, заставляя Денбро кряхтя, перебирать ими, расталкивая липкую белую массу, которая сильно облепляла обувь. Но не успел он добраться до калитки, как навстречу ему вышла Марш, осторожно ступая по ступеням заледенелого крыльца.

– Бев! – он остановился, дожидаясь, пока подруга сама выйдет на дорогу, и, к его большому удивлению, клоуна рядом не было.

– Привет. А где твой отец?

– Спит, т-т-так что едем на автобусе. Встречный воп-прос: где Пеннивайз?

Неудачница как-то неуверенно запрокинула голову, словно была не уверена в ответе. Билл терпеливо выжидал. Он начал замечать, что подруга переняла дурацкую привычку монстра выдерживать паузу перед ответом.

– Ему... нездоровится.

– Он что, заболел?? – искренне изумился заика, вспоминая, как клоун постоянно хвастался своим иммунитетом.

– Нет, нет, просто... какой-то хилый. Всю ночь скулил, а когда я утром проснулась и спустилась, он даже будильник проигнорировал. Лежал, накрывшись одеялом и в холодном поту.

– Это на него не похож-же, – задумался Билл, потирая подбородок.

– Я спросила, как ему помочь, а он лишь отмахнулся, сказал, что хочет есть, но это не моя забота и что мы можем опоздать в школу.

– Ладно, он л-л-лучше знает, что ему нужно. Пошли, а то действительно опоздаем. Надо б-будет ещё к Шарлоте зайти.

– Да, наверное ты прав, – пожала плечами девочка, осознавая, что времени на монстра у них нет.

Перемена в школе всегда превращается в балаган, особенно, если это перемена перед последним уроком. Вот и сегодня дети носились из класса в класс, толкая друг друга и крича во всё горло. Пред-рождественская атмосфера витала в воздухе, заряжая каждого хорошим настроением. Ученики дарили подарки учителям, надеясь на то, что они повысят им оценки за семестр, что сами преподаватели, естественно, делать не собирались. Само здание изнутри было худо-бедно украшено к празднику руками этих же самых учеников, которые снизошли до вырезанных из бумаги гирлянд и миниатюрных ёлочек, на которые вешали самодельные игрушки.

Урок труда выдался в рождественском духе, и все без исключения должны были остаться на перемене в классе, дабы закончить поделки, которые потом повесят на ёлку. Больше всего это не нравилось Эдди. Он кто? Маленький ребёнок, чтобы склеивать два цветных листика, как в детском саду? Тем не менее, Миссис Кол наказала всем без исключения заниматься именно этим и даже объединила весь класс, так что единственный плюс был в том, что неудачники сидели в одном кабинете.

– Твою мать, как эти штуки склеить? – сказал Тойзер, вертя в руках замысловатую конструкцию из палочек.

– Самое смешное, что клей тут вообще не нужен, – усмехнулся Бен, работая над шаром для ёлки.

– Сходим к Шарлоте после урока? – предложил Майк.

– Да, но сначала надо зайти... – Беверли огляделась, чтобы убедиться в том, что их не подслушивали, – ...зайти к Пеннивайзу. Мне очень не понравилось его состояние утром.

– Может, он просто не хотел идти на работу? – резонно предположил Стен. – Это на него похоже.

– Нет, тут другое. Он ещё вчера после Фостер пришёл весь убитый. Сразу спать лёг.

– Фостер? Шарлота Фостер? – раздался голос позади.

Все обернулись и увидели перед собой Гретту, которая тоже держала в руке недоделанную игрушку, которая скорее напоминала скомканную бумажку. С рукоделием у Боуи всегда были проблемы.

– Знаешь её? – удивилась неудачница.

– Пффф, Марш ты серьезно? Теперь её знают все. Это же журналистка из Нью-Йорка. И, разумеется, вы с ней знакомы. Какая неожиданность! – последнюю фразу она сказала с таким сарказмом, что Каспбрак даже поежился.

– Мы... не знали, к-к-кто она, – уж очень неубедительно соврал Денбро.

Гретта лишь презрительно фыркнула, видя в глазах одноклассника чистейшей воды ложь.

– С вами, лузерами, вечно всякий сброд общается. И почему вам на месте спокойно не сидится? Спорим, это из-за вас она впала в кому и лежит теперь там со своей трубкой в носу.

– Погоди-ка... – прищурилась Марш. – Откуда ты знаешь про трубку? Ты что, ходила навещать её?

Все пристально посмотрели на девочку, чьё лицо резко изменилось и стало совсем не таким уверенным, как ещё секунду назад.

– Ч-чего? Не пори чушь, Беверли! Нужна она мне. Плевать. Сами вы... навещайте её! – она быстро развернулась и устремилась к своему месту под тихие смешки неудачников.

Марш только закатила глаза, понимая, что не только Билл не умеет врать. Её мысли снова заняла сначала Шарлота, а потом и Пеннивайз. Монстр действительно выглядел утром слишком подавленным. Не знай она его, решила бы, что тот заболел. Но, к несчастью, это всё было из-за голода. К сожалению, никто из неудачников не догадывался, какое колоссальное количество энергии затратил клоун, сначала затащив Фостер в мир огней, а потом пытаясь её оттуда вытащить. Вот только гордость не позволяла ему просить помощи. Он всегда мог сам о себе позаботиться. Его пеннивайзовские штучки, такие, как мир Мертвых Огней или голод были лишь заботой самого клоуна и не касались детей на сколько это возможно.

– Так что мы решили? – вновь подал голос Урис.

– Можем зайти к Пеннивайзу, а потом отправиться к Шарлоте, – предложил Бен, завершая свою поделку и поднимая руку. – Миссис Кол, я всё!

Монстр лежал на диване, накрывшись пледом. По всему телу шла невыносимая дрожь, вкупе с обильным потоотделением. Человеческое тело не знало, как правильно реагировать на столь критическое состояние, и пыталось хоть как-то сохранить тепло. Зубы болели, словно их драли изнутри клещами. Глаза теряли фокус, закатываясь за веки, не в силах больше пялиться в одну точку. Уснуть тоже не получалось. Казалось, что если он закроет глаза, то больше не проснётся. Даже на панику не было сил. В голове проносилось какие-то несвязные мысли: «Покормил ли я Морти? Если Беверли вернётся, а я не проснусь, то кто тогда купит отруби? И проснётся ли Шарлота вообще?»

Сил почти не осталось, и он чувствовал, как огни медленно угасают внутри. Тысячи лет он сохранял баланс, даже когда прибыл на Землю, смог найти отличный источник энергии. Пеннивайз знал, что эти манипуляции со своим телом и постоянный голод, которые он переживал после примирения с неудачниками, не пройдут для него даром. На одном зверье не прожить. А если и прожить, то впроголодь, что он в общем и делал на протяжении этих месяцев. И вот критический момент настал. Он не уследил, потратил слишком много сил и вовремя не пополнил запасы. Теперь его и так слабое тело уже не может нормально функционировать. Клоун знал, что этот момент когда-нибудь настанет, но не думал, что при таких обстоятельствах.

Входная дверь отворилась, впуская в дом поток морозного воздуха. Неудачники быстро зашли, перекрыв сквозняк, чтобы ненароком не потревожить монстра. Тот лишь слегка приподнял голову, не в силах даже сесть. Дети разделись и прошли в гостиную, окружая диван. Эдди даже скривился. Монстр был похож на живой труп. Кожа совсем побледнела, синяки под глазами словно нарисовали тушью, а глаза из голубых превратились в тускло-серые.

– Пеннивайз. Это мы, эй, – Майк слегка приподнял покрывало, и тот даже не смог возразить.

– Выглядишь... хуже, чем всегда, – не смог подобрать подходящих слов Тойзер.

– П...почему вы не в школе? – выдавил из себя клоун, косо поглядывая на ребят.

– Так ведь, уроки кончились. Нас раньше отпустили, Рождество через три дня, – пояснила Беверли, с некой жалостью поглядывая на Пеннивайза. Они все испытывали к нему это чувство, и монстр быстро это понял.

– Всё хорошо. Не надо... жалеть меня.

– Что с тобой? Мумия в музее истории и то лучше выглядит.

– Заткнись, Ричи, – дал подзатыльник другу Билл.

Марш присела на уголок дивана и положила руку на лоб клоуна, у которого не было сил даже на то, чтобы увернуться. Он чувствовал себя жалким. Дети хотят помочь ему, но они всего лишь дети. По правде сказать, имей он чуть больше энергии, точно попытался бы закусить кем-нибудь из них. Уж слишком сильным был голод. Но клоун держался, как мог.

– Ты хочешь есть? Тебе плохо? – очень спокойно спрашивала неудачница, поглаживая его по волосам.

– Как нам помочь тебе? – напрямую спросил Бен. – Ты нам нужен. Нам и Шарлоте.

От мыслей о Фостер ему стало ещё паршивее. Клоун тихо заскулил, вспоминая прикосновения той беременной девушки из больницы. Руки Марш были такими же мягкими. Если бы не ужасное самочувствие, Пеннивайз даже насладился бы таким обращением, которое для неё совсем не характерно. По крайней мере, по отношению к нему.

– Я справлюсь. Мне просто... нужно отдохнуть. Идите к Шарлоте. Я сегодня полежу дома.

С этими словами он через силу развернулся и уткнулся носом в спинку дивана. Беверли удрученно вздохнула и встала, понимая, что клоун не даст себе помочь, что бы им ни двигало. Все это поняли и удалились в кухню, оставляя монстра в покое. Даже Морти не подходил к нему, словно чувствуя, что тот может запросто перегрызть ему глотку из-за своего положения. Но Пеннивайз скорей бы сделал это с каким-нибудь мальчишкой с улицы, нежели с этим котом.

Неудачники устроились за столом, решая, как им действовать дальше. Идти к Фостер был не вариант, с ней в больнице ничего не случится, а отвезти клоуна к врачу они не могли. Вряд ли в медицинских училищах учат, как лечить монстров из космоса. Да и сам Пеннивайз в жизни бы добровольно не отправился к врачу.

– Какие предложения? – сложил пальцы в замок Урис.

– Не знаю, с ним такое впервые... – опустил глаза Майк.

– Мы не можем так его ос-с-ставить. На нем лица нет! – неожиданно для себя твёрдо сказал Денбро.

Сидевший рядом Эдди даже вздрогнул, не ожидав такого громкого заявления от друга.

– И что делать? Как ему помочь? – безнадёжно развёл руками Бен.

Заика потупил взгляд, уходя в свои мысли, чтобы придумать решение. Хоть клоун и дал понять, что не хочет их вмешательства, порой его гордыня мешала ему здраво рассуждать, что могло привести к непоправимым последствиям.

– Н-надо раздобыть ему еды, раз он сам не в силах. Сходим в зоомаг-г-газин и купим кролика или ещё кого.

– Оставим его одного? – скептически посмотрел на Билла еврей. – Кто-то должен остаться. Чтобы, если вдруг что, позвать остальных.

– Так, я не останусь! – сразу обозначил свою позицию Ричи. – Кто-кто, но не я.

– Я тоже не горю желанием, – согласилась Беверли. – И так с ним сижу 24/7. Тем более, у меня есть деньги.

Пока друзья дискутировали на тему, кто же останется с монстром, пока остальные будут искать ему пропитание, и в голове Билла зародилась идея. Возможно, немного глупая и не до конца продуманная, но какая была.

– Я з-з-знаю, кто останется.

Джорджи стоял посреди гостиной дома Миссис Харис, с интересом рассматривая каждый уголок. Последний раз он был тут осенью прошлого года, когда старушка ещё была жива, а он сам был счастливым обладателем двух конечностей. К сожалению, ничего лучше, чем оставить с монстром брата, Денбро-старший не придумал. Никто из неудачников не хотел оставаться, а с Джорджи у Пеннивайза вроде бы сложились очень даже тёплые отношения, если можно так сказать. По крайней мере, клоун не выказывал к нему какой-либо неприязни и, казалось, даже уважал. Оно и понятно, этот малыш был первым, кто с такими ранами смог живым спуститься на землю после долгого полёта. Единственный из десятков других детей, которых Пеннивайз тоже заставил летать.

– Тут всё такое... другое, – изумленно говорил он. – Только телевизор тот же. И диван. И кресло. И...

– Ладно, чувак мы поняли – попытался усмирить пыл мальчика Ричи.

Тот послушно замолчал и кинул взгляд на Пеннивайза, который практически с головой зарылся под одеяло. Джорджи даже не понимал, что с ним происходит. По словам брата, «Роберт приболел» и с ним нужно посидеть, пока они отлучатся по важному делу. А задача малыша – смотреть, чтобы монстру не стало хуже и, в случае чего, связаться с остальными по рации.

– Роберт, смотри, кто пришёл, – как можно дружелюбнее воскликнула Марш, но тот даже шелохнулся.

– Похоже, ему совсем паршиво, – подвёл итог Стен, деловито скрестив руки.

Билл, тем временем, взял брата за плечи и притянул к себе, чтобы смотреть точно ему в глаза. Джорджи всегда лучше запоминал, когда держал с кем-то зрительный контакт.

– М-мы ненадолго. Туда и обратно. Просто посиди с н-н-ним. Если что, рация у тебя.

– Есть, капитан! – улыбнулся малыш, не осознавая всей серьёзности ситуации. Брат только закатил глаза и посмотрел на укрывшегося с головой клоуна.

Беверли подошла к дивану и опустилась на корточки, чтобы затылок монстра был на одном уровне с её лицом. Она аккуратно приподняла одеяло, но вместо тепла оттуда повеяло холодом, который явно исходил от самого Пеннивайза. Тот немного повернулся к ней. Сил стало ещё меньше, и он с трудом мог сфокусировать на ней взгляд. Сон начал манить к себе, словно клоун вот-вот впадёт в спячку. И это происходило настолько быстро, что монстр сам не понимал, в каком плачевном состоянии находится.

– Полежи тут. Мы скоро вернёмся. Джорджи присмотрит за тобой.

Она начала гладить его по холодной и влажной щеке. Тот лишь слабо прохрипел что-то и закатил глаза.

– Идём, Бев! – вернул подругу в реальность Ричи.

Девочка встала и, накрыв клоуна одеялом, направилась за остальными в гардеробную. Джорджи же сел на край дивана рядом с Пеннивайзом, поставив рацию, которую ему любезно предоставил брат, на журнальный столик. Он не вдавался в подробности, что именно не так с клоуном. Казалось, он просто хандрит, как это обычно бывает. Один раз его отец тоже заболел гриппом. Провалялся неделю, всё время спал, плохо ел и даже переехал от жены в отдельную комнату, чтобы не заразить её. Болезнь у взрослых протекает иначе, но только Пеннивайз не обычный взрослый и «болезнь» у него особенная. Но откуда малышу было это знать? Он взял пульт и начал переключать каналы телевизора, чтобы хоть как-то развлечься. Неудачники, тем временем, стремительно бежали вдоль Джексон стрит. Зоомагазин находился аж на центральной улице, и дорога пешком заняла бы не менее получаса. Благо, автобусы ходили строго по расписанию, и дети вовремя успели поймать нужный. Велосипеды пришлось убрать в гаражи ещё с начала зимы, и дети очень от этого страдали. Автобус – транспорт не из дешевых, если рассекать на нем несколько раз в день. Но Дерри сам по себе маленький городок, и дойти пешком куда-либо, хоть и долго, но очень даже реально.

Весь путь до магазина они ехали молча. Никто не решался вслух признать, что они едут покупать ни в чем не повинную зверушку на растерзание монстру. У неудачников крепко засела в голове картина окровавленной ванной и чьих-то костей, безжалостно обглоданных Пеннивайзом. И теперь им самим нужно будет выбрать будущую жертву. Но даже если так, клоун был важнее для них, чем какой-то кролик или даже щенок. Если другого выхода насытить его нет, то им придётся замарать руки. Ради него, себя, Шарлоты. Ради всех, с кем монстр теперь неразрывно связан. Раньше его смерть принесла бы им победу и радость, но теперь, это будет трагедией. И в глубине души каждый из них понимал это.

– У меня есть девятнадцать долларов. Сколько у вас? – Марш достала из кармана бумажки и начала складывать их в одну стопку. Остальные тоже принялись рыскать по карманам в поисках налички.

– Есть ещё пять и четвертак, – Ричи выгреб содержимое из пуховика и протянул подруге.

Остальные тоже неохотно начали лазать по своим закромам. Дело даже не в том, что вновь придётся тратить карманные, а в том, ради какой цели они их потратят. «Кровавые деньги». Очень часто, когда смотришь фильм ужасов, то гораздо больше сопереживаешь убитой собаке, нежели целой группе людей. Не то чтобы им не было жалко всех тех детей, которых съел клоун, но над Морти или над каким-нибудь щенком они почему-то убивались бы больше. Странная людская психика.

– Получилось тридцать шесть долларов и четвертак, – подвела итоги девочка, пересчитывая деньги.

Они вышли из автобуса практически напротив бывшего магазина мороженого, новое название которого монстр ещё не придумал. Зоомагазин находился внизу улицы за вторым поворотом. Билл часто покупал там корм для своего хомячка и отлично знал, какая живность там водится. Основную массу конечно составляли грызуны: мыши, крысы, хомяки, кролики и прочие. Но разве их чувство страха можно сравнить с людским? Кролик вообще умрет раньше, чем успеет испугаться. Дети понимали, что нужно ориентироваться на кого-то, кто больше связан с людьми и способен проявлять чувства. Естественно таковыми были собаки и коты. Но их-то и жаль больше всех.

Неудачники вошли в магазин, звякнув дверным колокольчиком. Их взору сразу предстали разнообразные клетки от мала до велика. Под потолком висели клетки попугайчиков, целый стенд был выделен грызунам, собаки и коты находились в отдельных стеклянных клетках, чтобы посетители могли лучше их рассмотреть. В нос ударил запах сухого корма и мокрой шерсти. Эдди даже скривился, на секунду представляя, что у него аллергия на мех. Сидевший за стойкой подросток лет двадцати, явно подрабатывающий в данном заведении, бросил на них ленивый взгляд, мол «опять дети, кого на этот раз хотят замучить до смерти?» На его памяти было немало случаев, когда молодые хозяева, наигравшись с животинкой просто забывали даже элементарно накормить её, а иногда вообще возвращали обратно. Но неудачники уж точно не вернут купленного зверя назад.

– Чего изволите? – гнусаво протянул он.

– Нам бы... – Майк посмотрел на остальных. Те лишат пожали плечами, не зная точно, кого взять, – щенка...

– Щенка? А родители разрешили? – всё также спрашивал продавец, понимая, что для собаки будет большим стрессом, если та попадёт в неумелые руки.

– Д-да, – как-то неуверенно протянул заика.

– Может, у вас есть кто-нибудь со смертельным заболеванием? Или старый настолько, что его жизнь практически закончилась? – с надеждой спросил Эдди.

Подросток скривился, не понимая, зачем детям больная собака. Но в магазине всё равно были только щенки. Здоровые и готовые найти новый дом. А в случае с неудачниками... свою смерть.