Текст книги "MARVEL: Небесный Кузнец (СИ)"

Автор книги: Expero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 65 страниц)

Он кивнул самому себе и решительно вколол сыворотку в бедро.

Холод. Ледяная волна, начавшаяся в месте укола, мгновенно хлынула по венам, заставляя все тело оцепенеть. Дыхание перехватило. Мир начал темнеть по краям. Ожидаемый эффект, учитывая холоднокровность рептилий. Но все равно – страшно.

– Сейчас от нескольких часов до нескольких суток проваляешься с капельницей, – услышал он сквозь шум в ушах голос Джона, который уже вызывал по защищенной линии парамедиков ЩИТа. – А потом можно будет заявлять, что ты заново родился.

– ЩИТ… Не надо… им знать… – прохрипел Питер. Говорить было невыносимо трудно. Сыворотка уже начала перестройку, и с каждой секундой становилось все хуже.

– Надо, Пит. Надо, – покачал головой Джон. – Здесь нет оборудования для поддержания твоей жизнедеятельности на таком уровне трансформации. А заказ и обустройство займут слишком много времени. У нас сейчас каждая минута на счету.

– Кхаа… Ладно… – это было последнее, что смог выдохнуть Питер, признавая правоту Джона.

Затем его накрыла спасительная тьма.

Пробуждение. Снова – стерильно-белая палата госпиталя, на этот раз где-то в недрах базы ЩИТа.

Тёти Мэй не было. Джона тоже. Зато был хмурый агент в темной форме без знаков различия, молчаливо сидевший у его кровати и следивший за показателями на мониторах. И за ним самим. Неотрывно.

Питер осторожно прислушался к себе. К изменениям в теле. Пустота, которую он ощущал после провала в «Комнате Резонанса», исчезла. Вместо нее – гул. Тихий, глубокий гул силы, пронизывающий каждую клетку. Он чувствовал свои мышцы – твердые, как стальные тросы. Чувствовал кровь, бегущую по венам – быстрее, чище. Он наконец-то преодолел ту грань, что отделяла его от… от них. От сильных. Теперь он… тоже был сильным.

– Сколько прошло времени? – спросил он, и его голос прозвучал непривычно ровно и глубоко. Он осторожно приподнял голову. Ни боли, ни головокружения, ни малейшего дискомфорта. Лишь ощущение невероятной легкости и готовности действовать.

– Четыре часа двадцать семь минут, – индифферентно ответил агент, нажимая кнопку на небольшом коммуникаторе на поясе.

Спустя минуту в палату вошла бригада медиков ЩИТа. Началось полное обследование, которое плавно перетекло в тестирование его новых физических способностей на подземном полигоне базы.

Здесь уже были все. Джон. Директор Фьюри, наблюдавший за ним с непроницаемым выражением лица, внимательно следя за каждым его движением. И даже Гвен. Она стояла рядом с Джоном, улыбаясь, и что-то тихо ему говорила.

Почему «что-то»? Он же теперь сверхчеловек! Питер ради интереса сконцентрировался на слухе. Шум вентиляции, гул ламп, далекие шаги в коридоре… и их голоса. Четкие, ясные, несмотря на расстояние метров в сорок.

– …а твои родители на свадьбу приглашены? – спрашивала Гвен.

Питер поперхнулся воздухом. Свадьба? Кто? С кем?! Судя по тому, как Джон смотрел на Гвен… Неужели?! Так быстро?

– Нет, – покачал головой Джон, его голос был тихим, но Питер слышал каждое слово. – У меня их нет. А приёмных я не считаю за родителей.

– Оу… прости, – голос Гвен стал тише.

– Все нормально, – успокоил ее Джон, легко приобнимая за плечи. – Так бывает. А ты, Пит, – он внезапно поднял голову и посмотрел прямо на Питера, – хватит подслушивать! Давай уже, покажи, на что способен!

Питер густо покраснел, отряхиваясь от наваждения. Он кивнул и приступил к тестам.

Сила. Скорость. Рефлексы. Регенерация. Все было… невероятным! Он с легкостью гнул стальные прутья. Уворачивался от тренировочных дронов так, будто видел их атаки заранее. Царапины от неудачного маневра затягивались прямо на глазах. В чистой физической мощи он теперь точно превосходил Гвен. В регенерации – превосходил на порядок.

Да, он был все еще слабее Джона или этого ходячего воплощения мощи, Гипериона. Но то, что он получил… это опьяняло! Это было чувство абсолютной свободы и контроля над собственным телом, которого он не испытывал никогда раньше.

Воодушевленный и по-настоящему счастливый, он подошел к Джону после завершения тестов.

– Джон… спасибо. Спасибо тебе за этот шанс.

– Свои люди, сочтемся, – просто кивнул Джон. – Кстати, ты приглашен на нашу свадьбу. С Гвен.

– Так… быстро? – все еще не веря, пробормотал Питер. – Вы же… знакомы меньше месяца!

– Все самое лучшее в жизни происходит быстро, Пит, – с улыбкой пожал Джон плечами.

Питер лишь потерянно кивнул. У него внутри шевельнулось что-то похожее на сожаление. Он был рад за них, правда. Но… ему тоже хотелось найти ту самую.

Впрочем, ладно. Не время для рефлексии. Время возвращаться домой.

– Паркер, – подошел к нему Фьюри. Его взгляд был тяжелым, оценивающим. – Твоя тяга к силе мне понятна. Но знай вот что. С этого момента ты – не просто студент. Ты – актив. Актив всего человечества. И если миру будет угрожать что-то глобальное… помни о том, что в этом самом мире живут твои родные.

– Д-да… директор, – голос Питера предательски дрогнул под этим взглядом. Вот она. Та самая пресловутая ответственность, о которой говорил дядя Бен. Она пришла. Непрошеная, но неизбежная.

Вернувшись домой, в их маленькую квартирку в Квинсе, и застав там дядю Бена и тетю Мэй – живых, здоровых, немного обеспокоенных его отсутствием, – Питер наконец выдохнул с облегчением. Жизнь… налаживается.

– Питер? Что случилось? – дядя Бен оторвался от газеты и серьезно посмотрел на него. – Почему ты… – он осекся, внимательно разглядывая племянника, – …выглядишь так, будто последние полгода не вылезал из спортзала?

– Ой… – Питер хлопнул себя ладонью по лбу. Этот момент он совершенно упустил из виду. Резкие визуальные физические изменения! Ни Джон, ни Фьюри его не предупредили. А значит… Они дали добро.

Питеру пришлось рассказать. Почти все.

Про чудесное исцеление дяди Бена, связанное с экспериментальным лечением, которое сейчас взял на вооружение даже ЩИТ, раскрывший себя миру. Про то, что он, Питер, участвовал в этом проекте. Про то, как он обрел силу и что он сделал это ради их защиты. Про их теперь абсолютно безопасное и безбедное будущее. Он говорил сбивчиво, но искренне, стараясь успокоить их шок. Он полностью раскрылся своим родным, естественно, опуская детали, связанные с именами Джона, Гидрой или ЩИТом. Их секреты – это их секреты. А секреты Питер хранить умел.

Тетя Мэй охала и ахала – от облегчения и страха одновременно. Дядя Бен долго молчал, переваривая услышанное. Наконец, он встал, подошел к Питеру и положил руку ему на плечо. Его взгляд был серьезным, но полным любви.

– Сила… – задумчиво произнес он, словно пробуя слово на вкус. – Ты же помнишь, Пит, что всегда говорил тебе старый Бен Паркер?..

– Да, дядя. Помню, – кивнул Питер, чувствуя, как внутри все сжимается от предчувствия. – С великой силой… приходит великая ответственность. Я понимаю.

И в этот самый момент небеса разверзлись. Не метафорически. Буквально.

Небо умерло первым.

Свет дня исчез и не вернулся. Солнце не просто пропало за тучами – оно погасло, будто его выключили. Небо потемнело, но это была не ночь. До ночи было еще далеко. Это была… живая, маслянистая, шевелящаяся тьма. Бездна, разверзшаяся над миром, окутала планету. Окутала Нью-Йорк.

Из этой тьмы начали падать капли. Не дождь. Капли живой, извивающейся тьмы. Они падали на улицы, на машины, на людей… И там, где тьма касалась человека, она начинала его поглощать. Ассимилировать. Люди кричали – недолго. А потом… они становились тьмой. Монстрами. Темными, бесформенными тварями с горящими глазами, которые тут же бросались на других, заражая их. Те – следующих. Цепная реакция кошмара.

Питер стоял у окна своей квартиры, окаменев от ужаса. Его новый, усиленный слух улавливал симфонию хаоса: крики боли, переходящие в нечеловеческий рев, скрежет металла, далекие взрывы… Что происходит? Почему?.. Как это остановить?!

Это был не зомби-апокалипсис. Это было нечто гораздо худшее. Безнадежнее.

И в этот момент произошло то, что окончательно сломило его.

Из черного, клубящегося неба вырвались они. Гигантские, невообразимые драконы тьмы, размером с небоскребы. Их силуэты были едва различимы на фоне бездны, но их присутствие давило, ломало саму реальность. Они раскрыли пасти и выдохнули на город – не огонь, а вязкие, живые потоки той же тьмы. Потоки, которые начали топить целые кварталы, поглощая здания, машины, людей… превращая все в единый, темный, извивающийся ландшафт ужаса.

– Дядя Бен! Тетя Мэй! – Питер вырвался из ступора.

Схватив их в охапку – его новая сила позволяла нести их обоих без малейшего усилия, – он выбил окно и прыгнул. Он карабкался по стенам зданий, уворачиваясь от капель тьмы, неся своих близких все выше и выше. Он забрался на крышу самого высокого небоскреба в округе, надеясь, что здесь их не достанут.

Отсюда он смотрел, как умирает его город. Как умирает его мир.

Джон… Гвен… Гиперион… Фьюри… Хоть кто-нибудь… Где они все?! Часть его сознания, та самая, что просидела 27 часов в пустой комнате, знала ответ. Но он не хотел в него верить. Не мог.

Весь мир… Неужели таков будет его конец? Так внезапно. Так бессмысленно. Так… неправильно.

Тьма подступала к подножию небоскреба. Она медленно ползла вверх, поглощая этаж за этажом. А потом… она застыла. Весь мир уже принадлежал ей. Весь мир проиграл, даже не успев понять, что началась война. Питер не питал иллюзий. Спасения не будет.

И когда из возникшего прямо перед ними на крыше темного марева бесшумно шагнула фигура, Питер понял – это конец.

Высокий, неестественно бледный мужчина с длинными, развевающимися седыми волосами. Он был облачен в черную, словно выкованную из самой ночи, броню. На груди извивался символ – спиральный, кроваво-красный паук. В правой руке он держал меч того же цвета, клинок был живым, текучим, как сама тьма.

Этот мужчина… Это был не человек. Это был Бог. Или Дьявол. Существо, способное, Питер не сомневался, щелчком пальцев уничтожить планету. Но оно выбрало иной путь. Показательную казнь. Казнь для того… кто посмел вмешаться в предначертанное. Кто посмел обмануть Паутину.

– Значит… я… – Питер услышал свой собственный голос, тихий, сломленный шепот. – Я своими руками… уничтожил этот мир…

Он хотел стать героем, чтобы защитить их. А вместо этого – навлек на них это. Их с Джоном авантюра обернулась кошмаром вселенского масштаба.

– Да, – раздался голос. Не снаружи. А прямо у него в голове. Голос был незнакомым, молодым и… на удивление игривым, почти веселым. Он явно не принадлежал той темной сущности, что стояла перед ними.

– Кналл не любит, когда с ним играют, Питер, – продолжил голос, небрежно назвав имя Бога Тьмы. – Этот мир обречен. Это конец. Финита. Но…

Голос стал серьезнее.

– Ты – идеальный сосуд. Ты заинтересовал Его лично. А я… я опоздал помешать тебе связаться с Паутиной другим способом. Тем не менее… я могу вытащить тебя отсюда. Прямо сейчас.

Питер почувствовал, как его душа словно повисла над пропастью.

– Ты получишь настоящую силу. Силу Паутины, которой ты так жаждал. Чтобы однажды сразиться с Ним по-настоящему. Чтобы отомстить за этот мир.

Пауза. Голос стал жестче.

– Но я могу спасти только тебя. Твоя семья… они часть этой Вселенной. Они погибнут здесь. Умереть с ними или выбраться без них – решай.

Выбор.

Отказаться от всего, что ему дорого? Сознательно оставить дядю Бена и тетю Мэй умирать в этом аду из тьмы… чтобы спастись самому? Ради какой-то «великой цели»? Стать героем ценой их жизней?

Или… отказаться? Отказаться от силы. От будущего. От мести. От статуса «сосуда». Остаться здесь. Обнять своих близких в последние секунды их жизни. Встретить смерть вместе с ними. Не как герой. А как Питер Паркер. Племянник. Сын.

Выбор был очевиден. Он никогда не был проще.

Не колеблясь ни секунды, Питер развернулся спиной к Богу Тьмы и голосу в голове. Он крепко, изо всех сил, обнял дядю Бена и тетю Мэй, прижимая их к себе. Они плакали, но тоже обняли его в ответ.

Питер зажмурил глаза, уткнувшись лицом в плечо дяди. Он был готов. Он надеялся лишь, что это будет быстро.

«Прости, Джон… Кажется, мы заигрались».

Это была его последняя мысль, прежде чем сознание погасло во всепоглощающей тьме.

Глава 88

Я покинул преображенную подсобку, оставляя Питера на пороге его новой судьбы. Надеясь, что все пройдет удачно. Пару минут я просто стоял у закрытой двери, прислушиваясь к гулу энергии внутри, ожидая… сам не зная чего. Вспышки света? Крика? Знака свыше?

Ничего не происходило.

В итоге, осознав, что контакт Питера с метафизической сущностью – если он вообще состоится – займет, вероятно, гораздо больше времени, чем мне казалось, я развернулся и пошел в лабораторию. Питер не маленький, найдет меня, когда закончит.

А пока… пока можно заняться крафтом. Последние трое суток были, без сомнения, продуктивными и важными для мира. Но лично я чувствовал себя… просевшим. Уязвимым. Столкновение с Гидрой, пусть и победоносное, и особенно демонстрация мощи Гипериона оставили неприятный осадок.

Интересно, что это? Влияние «Искры Творца», требующей постоянного созидания? Острое понимание, в каком опасном мире я нахожусь? Или просто излишняя впечатлительность после встречи с местным Суперменом?

Впрочем, неважно. Важно то, что пора приступать к созданию моего главного аргумента. Костюма, который станет вершиной моих текущих возможностей. Абсолютная Химера! Из адамантия и вибраниума. Улучшенная и усиленная по всем фронтам. С концептуальным зачарованием!

Ух… Стоило только мысленно представить себе нечто подобное, как во рту непроизвольно появилась слюна. Это неправильно. Так должно быть при виде красивой девушки – той же Гвен, например. А у меня – на технологии.

– Гребаная Система… сделала из меня технофетишиста, – проворчал я в пустоту, входя в свою инженерную святыню.

Включив голографический CAD-интерфейс, я приступил к наброскам.

Костюм… Пожалуй, сейчас я мог позволить себе подойти к его конструированию не только как к инженерной задаче (хотя без этого никуда), но и как к… созданию образа. Своего публичного имиджа. Аватара.

Цвета. Да, цветовая гамма – это половина впечатления. С чем должен ассоциироваться мой образ? Учитывая мои, мягко говоря, не самые чистые методы в борьбе с Гидрой (да, «Ментальный Червь», это я про тебя), хотелось бы как-то… обелиться. Хотя бы в собственных глазах. Сам чувствую себя грязным лицемером, но…

Все! Больше никаких «Ментальных Червей»! Только если… против абсолютно конченых ублюдков? Вроде Руки? Хотя они же вроде просто шиноби… А может, и не просто? Их главный Джонин – Горгон – международный террорист. Надо будет по этому поводу с Фьюри проконсультироваться. Да и вообще, пора прекращать самодеятельность и обсуждать такие вещи с… командой? Да. Теперь у меня есть команда. Иначе так недалеко и до комплекса восьмиклассника… тьфу, мудака-суперзлодея докатиться.

Но вернемся к костюму. Раз уж я хочу обелить себя, начну с цветов. Белый. И… золотой. Да! Пафосно, ярко и, как ни странно, благородно. Как говорится, встречают по одежке. С тем, как «провожают», у меня пока есть определенные трудности – слишком уж легко я вскрылся перед Фьюри и ко. Ну да ладно. Хочется верить в лучшее, но готовиться нужно к худшему. Это, собственно, и есть ключевая мотивация проекта «Абсолютная Химера».

– Так, что там было в процессе обработки Вибраниума для Генератора Защитного Поля… – начал я рыться в своей памяти, выуживая ту самую крупицу бесценного знания, полученного из Арканума.

Именно крупицу! Не полноценная обработка чудо-металла, а лишь напыление выращенного кристалла наночастицами Вибраниума. Но на безрыбье и рак – рыба. Тем более что сейчас у меня есть возможности для экспериментов. Точнее, для одного конкретного: плазменная абляция в вакуумной камере, или, проще говоря, магнетронное распыление.

Метод требовал оборудования уровня НИИ мирового класса, которое у меня теперь было. Для его реализации нужно было поместить кусок руды Вибраниума в вакуумную камеру. Туда же подать инертный газ, аргон. А затем – подать на аргон огромное напряжение, превращая газ в высокотемпературную плазму.

Дальше все просто: ионы этой плазмы начинают с бешеной скоростью бомбардировать Вибраниум. От этих ударов от поверхности металла откалываются не просто куски, а отдельные атомы и кластеры атомов – те самые драгоценные наночастицы. Они летят сквозь вакуум и оседают на подложке. В случае с ГЗП это был растущий кристалл сапфира – наночастицы буквально встраиваются в его решетку, создавая идеальный композит.

Для Ваканды с их многовековым опытом это – не обработка металла. Это варварская атомизация. Грубая, почти неконтролируемая, примитивная. Это как пытаться понять, как построена статуя Давида, расстреливая ее из пулемета и изучая осколки. Метод, разрушающий металл, а не учащий, как его формировать.

Но я доберусь до их секретов. Рано или поздно. Обязательно доберусь!

Сейчас же мне хотелось сделать костюм как можно скорее. Нужно было запускать корпоративный ИИ, выпускать приложение Блинк. Развивать компанию. Выходить в гражданский сектор, становиться публичной персоной. Решать проблемы полезных людей, чтобы привлечь их на свою сторону. Дел невпроворот. Полноценная обработка Вибраниума могла подождать месяц-другой. Тем более что даже в виде наночастиц он был абсолютной имбой!

Почему? Потому что Вибраниум работает на атомарном уровне. Ему не нужен большой размер, чтобы творить свою магию поглощения энергии. Одна-единственная наночастица, внедренная в кристаллическую решетку другого материала, – это микроскопический, идеальный амортизатор. Миллиарды таких частиц, распределенных равномерно, – это основа для совершенного композитного материала. Материала, который одновременно и сверхтвердый (как например тот жесапфир, твердость 9 из 10 по Моосу – почти алмаз), и поглощает любые вибрации и удары (спасибо собственно Вибраниуму)!

А теперь собственно про мой конкретный случай… Адамантий.

Дело в том, что все это время я игнорировал комбинацию, которая по своей сути была абсолютной имбой. Прочнее щита Капитана Америки. Прочнее всего.

Что, если… внедрить наночастицы Вибраниума не в сапфир для ГЗП, а в саму решетку Адамантия? Прямо в процессе его кратковременного разжижения и последующего затвердевания?

На выходе… на выходе можно получить не просто композит. А идеальный материал. Абсолютную неуязвимость Адамантия, его неразрушимую структуру, и абсолютное поглощение энергии Вибраниума.

Материал, который нельзя сломать. И который нельзя сдвинуть с места внешним воздействием. И это не сплав, потребующий непонятно сколько экспериментов!

Удар Халка? Удара нет. Вся кинетическая энергия будет мгновенно поглощена и рассеяна наночастицами Вибраниума на атомарном уровне. А сама структура Адамантия гарантирует, что материал от этого даже не деформируется, не поцарапается. Лазерный луч? Тепловая энергия поглотится. Взрыв? То же самое.

Это… гребаный чит-код ко всей физике!

Воодушевленный так, как никогда раньше, я быстро завершил базовое проектирование костюма в CAD и приступил к обработке Адамантия. Я вытащил из инвентаря все куски, что у меня были – 1,8 кг. Затем вспомнил, что прошел ровно месяц с момента получения ящика с рудами. Заглянул внутрь… и разочарованно вздохнул. Быстрая инвентаризация выявила лишь один новый кусок Адамантия весом 0,7 кг. Печально. Я думал, поставки будут стабильными по своему объему для всех, в том числе и сверхценных руд, но в этот раз ящик был забит в основном бесполезным хламом.

Скрепя сердце, я зашел во вкладку технологий Системы, потратил 500 ОР и материализовал еще один ящик. Бинго! 2,1 кг Адамантия.

Итого: 4,6 килограмма. Этого должно хватить на полный комплект брони. Возможно, даже немного останется.

Разместив все куски руды в герметичной камере изостатической деполимеризации, я запустил процесс. Под огромным давлением в камеру был впрыснут сложный химический коктейль, рецепт которого был описан в руководстве от ЩИТа. Вязкие смолы и полимеры начали обволакивать металл, а катализаторы на основе железа – искать «слабые» точки связи в его почти идеальной, но все же хаотичной (до перековки) атомной решетке.

Одновременно камера нагрелась ровно до 1800 градусов по Цельсию и сжалась под давлением в 1000 атмосфер. И «чудо» свершилось. Химический коктейль активировался. Реагенты нашли ключ к этой уникальной геометрии и на несколько драгоценных секунд нейтрализовали молекулярные связи Адамантия.

На несколько секунд самый прочный металл во вселенной превратился в густую, серебристую, идеально чистую жидкость. Эта жидкость под давлением мгновенно была впрыснута в заранее подготовленные криогенные керамические формы – идеально выверенные 3D-модели пластин моего будущего костюма.

Как только жидкий Адамантий заполнил формы, катализаторы выгорели. Каскадная полимеризация запустилась в обратном порядке. Молекулы снова «защелкнулись», возвращаясь в свою идеальную, теперь уже абсолютно нерушимую решетку.

На выходе я получил комплект идеальных по форме, гладких, абсолютно неуязвимых пластин чистейшего Адамантия. Теперь – напыление. И придание стиля.

Перенеся каждую адамантиевую деталь в вакуумную камеру, я приступил к многослойному магнетронному распылению.

Первый, базовый слой – наночастицы Вибраниума. С помощью ионной имплантации они буквально вбивались в поверхностный слой Адамантия, создавая неразрывную связь. Это был слой-амортизатор, предназначенный поглощать 99.9 % любого внешнего воздействия. Правда, был нюанс: Вибраниум почти идеально поглощает и свет, делая деталь абсолютно черной, матовой. (Секрет костюма Черной Пантеры раскрыт!). Мне такой мрачный стиль не подходил.

Поэтому вторым слоем я нанес структурно окрашенную керамику. Диоксид циркония для ослепительно белых участков и взвесь коллоидного золота в прозрачной матрице – для золотых акцентов.

Самое приятное было в том, что это не просто краска, которая слезет после первой же царапины. Наночастицы Вибраниума, керамика и золото под воздействием плазмы буквально спекались в единый, монолитный композитный слой на поверхности Адамантия. Вибраниум под ним по-прежнему поглощал кинетику, а внешний керамический слой (сам по себе невероятно прочный) придавал костюму тот самый, желаемый мной, фирменный бело-золотой цвет.

Окей. Самое важное – основа костюма – готова. С электронной начинкой разберусь позже. А сейчас… можно создать и оружие. Не полноценный арсенал, конечно, но хотя бы апгрейд для уже хорошо зарекомендовавших себя виброперчаток. Хм… Можно сделать их намного сильнее. И назвать… «Перчатки Аннигиляции»! Да. Мощь, которая и не снилась Шокеру, бугага.

Основой послужила уже готовая золотистая перчатка от костюма из Адамантий-Вибраниевого композита. Внутрь предплечья я вмонтировал усиленные каскадные ультразвуковые эмиттеры на базе пьезокристаллов улучшенной структуры. Питание – по классике, от миниатюрного палладиевого реактора (который впоследствии будет интегрирован внутрь костюма, а не висеть снаружи).

Теперь – момент триумфа! Адамантиевая сетка с напылением из наночастиц Вибраниума. Ее я проложил между эмиттерами и внутренней поверхностью брони. Теперь, при выстреле из перчатки, вся чудовищная отдача будет мгновенно поглощаться этой сеткой.

Нулевая отдача. Наконец-то! Этой перчаткой я смогу буквально превратить в пыль любой танк, не сдвинувшись при этом ни на миллиметр.

Но… этого было мало. Против угроз вроде Поглотителя нужна была не только грубая сила. Нужно было что-то… фундаментальное. Концептуальное зачарование.

Усилить вибрацию… концептом «Аннигиляции». Не зря же я придумал такое название!

Я взял готовую перчатку в руку. Закрыл глаза, погружаясь в себя, фокусируясь на осмыслении концепта – не просто разрушения, а полного, абсолютного стирания, возвращения к нулю…

В этот момент я почувствовал, как кто-то вошел в лабораторию. Не отвлекаясь, я завершил зачарование, впечатывая метафизическое клеймо в структуру артефакта. И только потом поднял взгляд.

Гвен. Она стояла на пороге, с любопытством глядя на золотистую перчатку в моей руке.

Посмотрев на время на ближайшем компьютере, я присвистнул. Прошло 27 часов. Двадцать семь. А Питера все не было.

– Бррр, – Гвен поежилась, разглядывая сияющий бело-золотой каркас костюма на сборочном стапеле. – Мне как-то не по себе от одного его вида. Он словно… живой.

– Он еще не готов даже наполовину, – сказал я, аккуратно фиксируя первую Перчатку Аннигиляции на ее месте.

Для второй будет другой концепт… пока не решил, какой. Но сейчас… я потер виски, пора вернуться в реальный мир. Что-то я увлекся.

– Пошли проведаем Питера.

– А что с ним? И где он? – поинтересовалась Гвен, пока мы шли к лифту.

– Подсобка на втором этаже. Я превратил ее в «комнату для собеседования» с Паутиной Судьбы. – Гвен понимающе кивнула. – Но прошло уже больше суток, а от него ни слуху, ни духу.

– Это… странно, – нахмурилась Гвен. – И пугающе.

Дойдя до двери подсобки, я на мгновение замер. Прислушался к ощущениям, даруемым Экстремисом. Сердцебиение Питера – слабое, но ровное. Он был внутри. И он был… без сознания.

Я без стука открыл дверь. Так и есть. Парень сидел, завалившись спиной на стену, и беззастенчиво «клевал носом», полностью отключившись. Бледная кожа, темные круги под глазами… он честно держался. Долго. Но…

Я активировал Духовное зрение. И все понял. Пустота. Никакого следа контакта. Никакой искры сущности Паутины. Ничего. Все было зря.

– Я… я ничего не чувствую, – осторожно сказала Гвен, выглядывая из-за моего плеча. – Никакого… отклика. Если я вообще должна его испытывать?

– Потому что ничего и нет, – с тяжелым выдохом ответил я. – Наш план провалился.

Я аккуратно поднял Питера на руки – он был почти невесом для меня – и понес его из подсобки в ближайшую комнату отдыха.

– И что теперь? – спросила Гвен, когда я осторожно уложил Питера на диван.

– А какие варианты? – пожал я плечами, садясь на подлокотник кресла. – Питер очевидно не сможет сидеть на месте. Дать ему силу – единственный возможный вариант. Сыворотка…

– А как же Паутина? Его статус «идеального сосуда»?

– Ну, как видишь, – начал я с кривой усмешкой, – мы, видимо, переоценили ценность Паркера для Мультивселенной. Он неинтересен Паутине…

В этот момент меня прервал голос. Спокойный, холодный, бесстрастный. И абсолютно чужой.

– Интересен… Еще как интересен.

Он появился из ниоткуда. Просто материализовался в центре комнаты отдыха, между мной и диваном с Питером. Без вспышки, без звука. Словно всегда здесь был.

Высокий. Бледный, почти фарфоровый. Пугающе элегантный, в идеально сшитом темном костюме старого, аристократического покроя. Темные волосы, точеные, почти хищные черты лица. И глаза… мертвенно-спокойный, немигающий взгляд, который, казалось, видел не тебя, а пустоту за тобой.

Кто?! Когда успел?! Откуда?!

За сотую долю секунды тысячи вопросов взорвались в моей голове. Это та самая сущность? Явилась? Но почему ко мне? Почему так? Или это… что-то другое?

Я скосил взгляд на Гвен. И похолодел.

Она застыла. Ее губы были сжаты в тонкую белую линию. Кулаки стиснуты до побелевших костяшек. По виску струилась капелька пота. А ее тело… оно мелко, неконтролируемо дрожало. Это был не просто страх. Это был первобытный ужас. Ужас молодой лани, внезапно оказавшейся перед доминирующим хищником.

Нет. Это точно не благодетель из Паутины. Это – опасность. Смертельная.

Меньше чем мгновение – и я уже рядом с ним. Еще доля секунды – и моя правая рука, раскаленная до нескольких тысяч градусов плазмой Экстремиса, почти сомкнулась на его шее.

Почти.

Мужчина сделал неуловимо-небрежный жест, который я, со всеми своими ускоренными рефлексами, увидел словно в замедленной съемке. Его холодные пальцы сомкнулись на моем запястье. И…

ХРУСТ!

Боль. Острая, разрывающая. Усиленная Экстремисом кость. Мышцы, армированные карбиновыми наноботами… сломаны. Как сухая ветка.

БЛЯТЬ! ЧТО ЭТО ЗА МОНСТР?!

Рефлекс! Экипировка! Рваная «Химера» – ради старой, но все еще мощной виброперчатки на левой руке! Заряд!

Но прежде чем я успел ее активировать – снова тот же небрежный, почти ленивый жест. Его рука сомкнулась на перчатке, обхватив ее почти полностью. Сжатие.

ТРЕСК! СКРЕЖЕТ!

Виброперчатка, созданная по технологиям XCOM, способная разрушать здания… рассыпалась в пыль. Вместе с моей кистью внутри нее.

Все это заняло меньше секунды. Правая рука сломана. Левая – в крошево. Мужчина – абсолютно невредим. И его взгляд… такой же мертвенно-спокойный, как и при появлении. Я для него – даже не помеха. Просто назойливая муха.

Я. Со всеми моими апгрейдами. Экстремисом. Оружием, способным уничтожать большинство мета-людей. Метафизическими навыками. Знаниями из будущего.

– Д-джон… н-не надо… – раздался за спиной тихий, испуганный, дрожащий шепот Гвен. – Н-нам… не п-победить…

– Умная девочка, – ответило это… нечто. Его голос был мелодичным, но абсолютно лишенным тепла. Как звон льда. – Послушай ее, Джон. Послушай, если хочешь жить.

Жить? Ярость затопила боль и страх.

– Да кто ты, блять, такой?! – прорычал я, чувствуя, как Экстремис уже бешено сращивает кости и восстанавливает ткани. Руки регенерировали с видимой скоростью.

Тактика! Время! Мне нужно было время! Минута! Меньше!

– И что тебе нужно?!

Духовный меч! Почему я не создал его?! Боюсь, скальпелем тут не обойтись… ИДИОТ! Тянем время… Плазма? Железная Кровь? У него есть глаза! Уши! Слабые места должны быть! Думай, думай, ДУМАЙ!

– Мое имя – Морлан, – произнес он. – Если тебе это о чем-то говорит.

Имя. Оно вспыхнуло в моей памяти, подкрепленной обрывками метазнаний. Морлан. Первая ассоциация – энергетический вампир. Вторая – Наследники. Пазл сложился. Это один из худших из возможных вариантов.

– Что касается моей цели… – Морлан медленно повернул голову к дивану, где в беспамятстве лежал Питер. Его мертвенно-спокойный взгляд был красноречивее любых слов. Он пришел за ним.

– Хотя, знаешь… – Морлан снова посмотрел на меня, и в его глазах мелькнул намек на… интерес? Он обманчиво-елейным голосом, насколько елейным может быть голос мертвеца, протянул: – Девочка… тоже выглядит аппетитно. Все же полноценный Паучий Тотем. Но, эх… я сейчас на диете. Предпочитаю не переедать. Поэтому, Джон… предлагаю тебе выбор. Простой, на самом деле.

Он сделал паузу, смакуя момент.

– Кого. Мне. Съесть?

Кого мне съесть…

Фраза ударила набатом по вискам, проламывая остатки самообладания. Ситуация только что перешла из простого пиздеца в степень пиздеца в кубе.

Выбор.

Отдать этому ублюдку Питера? Парня, который доверился мне. Которого я уже мог назвать другом. Союзником. Которому я обещал силу и защиту.