Текст книги "MARVEL: Небесный Кузнец (СИ)"

Автор книги: Expero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 65 страниц)

Глава 72

– Итак, Питер, – начал я, решив отбросить научную терминологию и сразу переходя к сути. Мой голос прозвучал в наступившей тишине неожиданно весомо. – Если вкратце, в тебе заложен уникальный потенциал. Потенциал, который позволит тебе обрести силы, аналогичные силам Гвен.

Питер, до этого сгоравший от любопытства, замер. Его взгляд метнулся к Гвен, затем обратно ко мне.

– Это… серьезно? – в его голосе смешались неверие и мальчишеский восторг. – Это… круто! Но почему мне кажется, что за этим «круто» скрывается одно большое, жирное «НО»?

– Потому что интуиция тебя не подводит, – я позволил себе легкую усмешку, признавая его правоту. Я взял со стола медальон и протянул его Питеру. Металл из Железной Крови приятно холодил кожу руки. – Держи. Этот небольшой артефакт – камертон. Он излучает сигнал, на который тебе нужно будет настроить свою душу. И прямо сейчас я начну тебя этому учить.

Питер осторожно взял медальон, рассматривая его с недоумением ученого, столкнувшегося с необъяснимым.

– Пока ничего не понимаю, – честно признался он. – Какой артефакт? Какая душа? Это… магия? Джон, я за последние недели готов поверить во что угодно, но… как это должно сработать? Я просто настроюсь на частоту и стану как Гвен? А почему не ты?

– Слишком много вопросов, Пит, – я мягко остановил его. – Предпочитай называть это не магией, а метафизикой – наукой о фундаментальных принципах реальности. Ты сможешь, потому что ты – «избранный», в отличие от меня. Что до принципа работы… там все сложно. Но для начала нам нужно освоить первый, самый важный шаг. Так что надевай медальон, разваливайся в кресле поудобнее и закрывай глаза.

Сдержав готовый сорваться с языка еще десяток вопросов, Питер послушался. Перспектива обретения сил перевесила его научное любопытство.

– Отлично, – продолжил я, когда он устроился. – Теперь забудь обо всем. Сосредоточься на медальоне. Просто сиди и думай о том едва уловимом «гуле», что он издает. Не пытайся его услышать ушами, попытайся осмыслить его. Как только зафиксируешь это ощущение в уме – кивни.

Благодаря высочайшей совместимости Питера с Паутиной, я знал, что этот шаг не составит для него труда. Прошло три минуты напряженной тишины, после чего Питер медленно, почти неуверенно кивнул. Все шло даже лучше, чем я ожидал.

– Хорошо. Теперь, когда ты научился слышать внешний гул, пора услышать свой внутренний. Да-да, у каждого есть духовная энергия. Медальон висит как раз в области твоего духовного центра. Чтобы было от чего оттолкнуться, представь то приятное тепло, что иногда волной расходится от солнечного сплетения по всему телу. Думаю, ты испытывал нечто подобное. Твоя задача – вызвать это ощущение усилием воли и зафиксировать его. Медальон поможет.

Разумеется, это было лишь грубой аналогией, но расположение духовного центра рядом с солнечным сплетением должно было помочь ему нащупать нужное ощущение. Активировав духовное зрение, я наблюдал, как тусклая искорка души Питера начала едва заметно колебаться в такт его дыханию.

– Дыши глубже. Резкий короткий выдох, на выдохе втягивай живот. Концентрируйся на этом ощущении.

После моих слов духовный отпечаток Питера вспыхнул чуть ярче. По его телу прошла едва заметная дрожь, вызвав легкую рябь в окружающей его Рейси. Этот парень поражал своей обучаемостью. Может, все мои переусложненные планы и не нужны? Может, он и без меня – идеальный сосуд? Я отогнал эту мысль. Нет. Если бы это было так, Паутина бы уже выбрала его, а не Гвен.

– Теперь самое сложное, Питер, – мой голос вывел его из транса. – Ты должен сознательным усилием воли начать изменять вибрации своей души. Заставить их совпадать с сигналом медальона. Для этого нужно удерживать внимание одновременно на внешней частоте и на внутренней. Не пытайся их столкнуть. Просто слушай их вместе и позволь своей душе самой подстроиться под эталон.

Следующие полчаса превратились для него в пытку. Я видел, как напряжены его мышцы, как бисеринки пота выступили на лбу.

– Не напрягайся, Питер, твой резонанс становится рваным, как кардиограмма при аритмии! Расслабься! Позволь внешней частоте вести тебя… Да… Вот так… Отлично, ты поймал гармонику! Теперь держи ее! Просто держи!

Еще через десять минут совершенно вымотанный, мокрый от пота Питер открыл глаза. Он тяжело дышал, но в его взгляде горел огонь понимания. Он понял принцип. Я же мысленно прикинул: несмотря на феноменальный стартовый прогресс, ему потребуется все тот же прогнозируемый мной ранее месяц ежедневных медитаций. По пять-шесть часов в день. За это время его душа полностью перестроится и станет идеально откалиброванным приемником, постоянно и пассивно резонирующим с частотой Паутины.

– Пять-шесть часов таких медитаций. Ежедневно. На протяжении месяца. И ты будешь готов, – «обрадовал» я его.

Питер уставился на меня, и восторг в его глазах сменился шоком.

– Месяц? – он покачал головой. – Это… слишком долго.

– Долго?! – воскликнула Гвен, вскинув руки. Ее голос был полон искреннего недоумения. – Питер, люди готовы убивать за крупицу такой силы, а тебе всего-то и нужно, что потерпеть месяц!

– Я не так выразился! – тут же пошел на попятную Питер, поняв, как это прозвучало. – Я не жалуюсь, я оптимизирую! Долго в том плане, что есть совершенно легальная возможность это ускорить. Вся эта медитация – это же по сути просто неделя чистого времени.

– Таблетки от усталости, – кивнул я, мгновенно уловив ход его мысли. – Проблема лишь в том, что человеческий мозг не рассчитан на семьдесят два часа непрерывной концентрации. Даже если тело не будет уставать, разум просто сломается.

– Именно, – согласился Питер, и его глаза загорелись азартом ученого, столкнувшегося с интересной задачей. – Сенсорная депривация вызовет галлюцинации. Нейрохимический дисбаланс из-за накопления продуктов метаболизма и гормонов стресса приведет к ментальному выгоранию. А главное, – он посмотрел на меня, – я последние полчаса выдержал только благодаря твоей постоянной поддержке. Удерживать одну мысль дольше нескольких минут без внешней помощи почти невозможно.

– Но тему с ускорением ты затронул, прекрасно понимая все эти сложности, – я улыбнулся, предвкушая его вывод. – Я так понимаю, ты хочешь создать препарат, который не просто стимулирует, а вводит мозг в идеальное, стабильное состояние для глубокой медитации?

– Точно! – Питер щелкнул пальцами. – Не стимулятор, а стабилизатор! Формула, которая очистит синапсы, сбалансирует нейромедиаторы и создаст идеальные условия для сфокусированной работы сознания. Да, это работа на всю ночь, но сколько времени она сэкономит нам в будущем!

– Я бы не хотел задерживать Гвен до утра, – покачал я головой, возвращая нас к реальности. – Но если мы ее отпустим, есть шанс, что за нами тут же установят комплексное наблюдение.

Я хотел бы верить Фьюри, но верить Гидре, окопавшейся в его организации? Увольте.

– Тогда меняем порядок действий, – тут же предложил Питер. – Сначала разбираемся с прослушкой, пока Гвен здесь и может быть нашим «детектором». Потом отпускаем ее и спокойно работаем над нейро-стабилизатором. Вопрос с безопасностью все равно пришлось бы решать, так лучше рано, чем поздно. Оставлять такую уязвимость – безумие.

– Ты прав, – согласился я. – Гвен, мы можем еще на пару часов злоупотребить твоим чутьем?

– Без проблем, – пожала плечами девушка. – Мне даже интересно, что вы придумаете против всего этого шпионского арсенала. Тут же наверняка не только микрофоны, но и камеры, замаскированные передатчики, тепловизоры…

– Обнадежила, – протяжно выдохнул Питер. – А ведь еще нельзя создавать помехи для чувствительного лабораторного оборудования…

– Глушилки – это каменный век, – взял я слово. – Мы не будем ставить стену. Мы создадим… умный туман. Систему активной защиты, которая будет генерировать локализованное, динамически изменяющееся поле. Оно будет находить, классифицировать и точечно нейтрализовывать каждую угрозу в отдельности, оставляя наше оборудование нетронутым.

– Как высокопарно завернул, – с улыбкой театрально похлопала Гвен.

– Рад стараться для своей преданной фанатки, – я отвесил ей шутливый поклон. – А теперь – в инженерную лабораторию. Работа не ждет.

Мы двинулись по коридору. По пути я вспомнил, что выдернул Питера прямо из-за микроскопа. – Кстати, как там твои исследования? Ты успел чего-нибудь добиться?

– Ну, я выделил генные кластеры, отвечающие за комплексное физическое усиление, – буднично ответил он. – На их основе уже можно создавать первые тестовые образцы сыворотки… эм…

– Супер-Ящера, – с ухмылкой подсказала очевидное, пусть и немного бредовое название Гвен.

– Пусть будет Супер-Ящера, – не стал спорить Питер. – Что до полноценной регенеративной формулы, то там как я и говорил ранее работа практически с нуля, даже под НЗТ это займет время. И с кровью Эрика я тоже пока не успел разобраться.

– Ты меньше чем за день сделал больше, чем я рассчитывал получить за неделю, – искренне сказал я.

Воистину, даже сейчас, обладая целой библиотекой знаний в голове, я не мог не восхищаться его гением. Тот, кто варится в науке с самого детства, мыслит иначе, чем «читер» вроде меня, которому знания просто загрузили в мозг. У него была интуиция исследователя, которой мне порой так не хватало. Зря я сомневался в нем раньше. Впрочем, тогда и почва для сомнений в лице одной рыжей бестии была. Но, к счастью, сейчас с этим был полный порядок.

В инженерной лаборатории царил дух созидательного хаоса. Времени было в обрез, задерживать Гвен дольше необходимого не хотелось, поэтому мы стали работать с лихорадочной скоростью.

– Мозг системы, – бросил я, разворачивая перед собой голографический CAD. Мои пальцы затанцевали в воздухе, сплетая из световых нитей сложную архитектуру чипа. – Нам не нужен универсальный процессор, да и оборудования необходимого увы нет, вместо этого обойдемся узкоспециализированным зверем, заточенным под одну задачу – анализ и управление полем в реальном времени. FPGA.

– Понял. Программируемая вентильная матрица, – тут же откликнулся Питер, его глаза следили за каждым моим движением. – Классика, но архитектуру можно перестраивать на лету. Делегируй мне фотолитографию и нано-сборку. Лаборатория материаловедения справится.

Я кивнул, отправляя готовую схему на его терминал. Следующий этап – эмиттеры.

– Пока ты будешь рожать наш «мозг», я займусь «голосом», – прокомментировал я, стирая старую голограмму и начиная новую. Из света и воздуха я сплел сложную многогранную конструкцию, предназначенную для монтажа на потолке. – Три вида излучателей в одном корпусе. Фазированная решетка ультразвука против микрофонов. Массив микролазеров против оптики. И направленные мультиспектральные RF-антенны против любых передатчиков.

Корпус я отправил на полимерный 3D-принтер, а самими эмиттерами занялся лично. Опыт с виброперчатками давал о себе знать – сотни микроскопических компонентов были с ювелирной точностью вмонтированы на роботизированном сборочном посту. Когда Питер вернулся с готовым, еще теплым чипом, на столе его уже ждало тело. Мы соединили их, и на сборочном посту родилось сердце нашей будущей системы защиты. Рабочее название – «Антиглушилка-3000». Определенно, над неймингом еще нужно поработать.

– Железо – это полдела, – сказал я, когда мы установили устройство в центре лаборатории. – Теперь то что главное в женщинах, душа! Ну конкретно здесь это программное обеспечение.

Мы снова погрузились в работу, набрасывая алгоритмы на интерактивной доске. В итоге остановились на элегантной трехуровневой системе, работающей в постоянном фоновом режиме.

– Уровень первый: «Охотник», – объяснял я в первую очередь Гвен, рисуя схемы. – Система превращает всю лабораторию в активный сонар. Она постоянно сканирует пространство слабыми, кодированными сигналами во всех спектрах. Так мы создаем и постоянно обновляем живую 3D-карту всех электронных устройств. Система анализирует уникальные отпечатки: резонанс микрофонной мембраны, отражение от линзы, радиочастотный фон чипа. Все наше оборудование вносится в «белый список». Все остальное по умолчанию – угроза. Да, придется пожертвовать личными смартфонами в лабораториях, но… невелика потеря.

– Уровень второй: «Классификатор», – подхватил Питер. – Обнаружив «чужого», система мгновенно анализирует его отпечаток и определяет тип: акустика, оптика, передатчик… И в зависимости от типа угрозы передает целеуказание на третий уровень.

– Уровень третий: «Нейтрализатор», – заключил я. – Здесь начинается самое интересное. Против микрофона система рассчитывает инвертированную звуковую волну – антифазу – и бьет ею точно в диафрагму. Микрофон не просто глохнет – он слышит идеальную тишину. Против камеры мы определяем положение объектива и микролазером проецируем прямо на матрицу хаотичный световой паттерн. Камера не слепнет – она сходит с ума от бессмысленной ряби. А с передатчиками еще проще: определяем точную частоту и забиваем именно этот узкий канал потоком мусорных данных. Обычный Wi-Fi при этом работает идеально, но конкретный жучок не может отправить ни единого бита.

[Создано устройство «Комплексный Многофункциональный Излучатель Поля». Сложность: Нормальная. Получено +300 ОР!]

[Комплексная система активной контрразведки. Динамически создает локализованное защитное поле, способное в реальном времени обнаруживать, классифицировать и точечно нейтрализовать любые несанкционированные устройства сбора и передачи данных (акустические, оптические, радиочастотные), не создавая помех для авторизованного оборудования.]

Учитывая сложность и изящество этого невзрачного на вид многоугольника, триста очков опыта были более чем достойной наградой. На часах было почти два часа ночи. Гвен уже откровенно клевала носом, и я, наконец, отпустил ее, настояв, чтобы завтра она взяла выходной – ближайшие дни мне предстояло разгребать целый ворох проблем, и ее помощь пока не требовалась.

Как только за ней закрылась дверь, мы с Питером без лишних слов вскрыли упаковку с таблетками от усталости. Слабый синтетический привкус на языке был платой за возможность выжать из последующих нескольких суток максимум. Мы приступили к созданию таблеток для медитации.

Но в этот раз мы начали не с обсуждения идей, а со сбора данных. Формула должна была быть идеально подогнана под уникальную биохимию мозга Питера.

Пока он проходил через короткие медитативные сессии, лежа в сканере, датчики ЭЭГ и фМРТ в реальном времени строили на мониторе живую, переливающуюся карту его мозговой активности. Одновременно с этим микро-анализаторы брали пробы крови, раскладывая его состояние на молекулы. Затем начался самый интересный этап – расшифровка. Мы искали точки сбоя, моменты, когда его концентрация ломалась.

– Вот оно! – Питер ткнул пальцем в график. – Примерно через двадцать минут падает уровень ацетилхолина, отвечающего за фокус. Одновременно растет кортизол, и начинается хаотичная активность в моторной коре. Мысли начинают блуждать, тело – дергаться.

На основании этих данных, и в первую очередь благодаря биохимическому гению Питера, мы приступили к проектированию молекул. Четыре уникальных соединения, созданных с нуля в симуляционном ПО, их взаимодействие с нейрорецепторами было просчитано до последнего атома.

Соединение Альфа – «Ментальный Штиль». Синтетический пептид, мягко подавляющий фоновый шум мозга, снижая количество случайных мыслей, но не влияя на ясность сознания.

Соединение Бета – «Фокус». Ноотроп, повышающий чувствительность рецепторов к ацетилхолину, позволяя поддерживать глубокую концентрацию с минимальными усилиями.

Соединение Гамма – «Нейропротектор». Мощный антиоксидантный комплекс, разработанный для преодоления гематоэнцефалического барьера. Его задача – нейтрализовать свободные радикалы и защищать нейроны от перегрузки.

И наконец, соединение Дельта – «Тюнер для Души». Самый сложный компонент. Молекула, временно повышающая нейронную пластичность и чувствительность к тонким энергетическим полям, делая мозг Питера невероятно восприимчивым к сигналу от Духовного Камертона.

Формулы мы загрузили в автоматизированный реактор химического синтеза. Несколько часов мерного гула, и машина выдала небольшую партию высокочистого препарата, который я тут же спрессовал в десятки аккуратных таблеток.

[Создано лекарство «Таблетка Медитации». Сложность: Нормальная. Получено +200 ОР!]

[Комплексный нейро-стабилизатор. Подавляет хаотичную активность мозга, усиливает концентрацию, защищает нейроны от перегрузки и повышает восприимчивость к метафизическим резонансам. Эффективность для реципиента Питер Паркер повышена на 15–20 %.]

…

[Создано лекарство «Таблетка Медитации». Сложность: Нормальная. Лимит начисления ОР за создание этого предмета исчерпан!]

В общей сложности я получил 680 очков. С учетом предыдущего баланса в 550, мой новый капитал составил 1230 ОР.

На часах было шесть утра. За окном занимался рассвет, окрашивая небо в холодные стальные тона. Воодушевленный и абсолютно уверенный в успехе Питер, получив в руки флакон с таблетками и строгий наказ медитировать всю следующую неделю, покинул лабораторию.

Я остался один в наступившей тишине. Эти сутки, хоть и были по большей части посвящены обкатке моего личного НИИ, оказались невероятно продуктивными. Да, я пока ничего не сделал непосредственно для компании, но был заложен фундамент. Теперь, пока есть небольшой запас времени, нужно было разобраться с личными делами.

Я открыл интерфейс системы. Палец завис над строкой «Ковка мироздания» стоимостью 850 ОР. Еще одна крутка. Я мысленно готовился к следующему шагу – разобраться, наконец, с рудами и посвятить наступивший день собственному усилению.

Я подтвердил выбор. Очки списались. Перед глазами вспыхнуло уведомление о полученном предмете. Я прочел описание. И тихо рассмеялся… Забавно.

Глава 73

Бонусная глава! Спасибо за 3500 💜

–

[Получен информационный пакет (необычный) – Наследие Мунэтики будущим кузнецам (Golden Sky Stories). (Цена Разблокировки 1000 ОP)]

Философский трактат о метафизике ремесла. Вы получаете фундаментальное понимание того, как вложить в творение «душу», «предназначение» и «историю», превращая высококачественное изделие в истинный артефакт. Навык позволяет применять интуитивный, основанный на концепциях подход к созданию любых предметов.

Этот пакет знакомит вас с двумя базовыми столпами, на которых держится искусство легендарных кузнецов:

Интуитивное Совершенство: Пассивный эффект, который экспоненциально увеличивает вероятность того, что созданный вами предмет достигнет статуса «шедевра». Ваши действия в процессе создания подсознательно направляются к достижению идеальной гармонии формы, материала и функции. Концептуальное Зачарование: Активный процесс, позволяющий «вплести» в суть предмета одно уникальное концептуальное свойство. Этот процесс активируется и завершается в момент нанесения на изделие вашей личной подписи или клейма.

Искусство Кузнеца: Гармония Формы

Дисциплина, сфокусированная на достижении абсолютного качества творения, выходящего за рамки стандартных инженерных допусков и расчетов. Вы получаете теоретическую базу для:

Потока Мастерства: Способности входить в состояние интуитивного «потока» во время работы, когда ваши руки и инструменты действуют как единое целое, совершая тысячи микроскопических корректировок, недоступных сознательному контролю. Качества за гранью расчетов: Создания изделий, которые при абсолютно идентичных чертежах и материалах будут превосходить серийные аналоги по надежности, эффективности и эргономике. Они становятся не просто инструментами, а продолжением воли своего владельца.

Печать Мастера: Вплетение Сути

Метафизическая дисциплина, рассматривающая акт подписи как ритуал, наделяющий предмет концептуальной силой. Со временем вы освоите:

Концепция как катализатор: Теоретические основы выбора и формирования единой, мощной концепции, которая должна быть вложена в предмет (например, «Непробиваемость», «Точность», «Скрытность»). Подпись как проводник: Понимание принципов, по которым ваша личная подпись или клеймо выступает в роли метафизического «канала», который окончательно связывает выбранную концепцию с физической структурой изделия. Проявление Свойства: Знания о том, как вплетенная концепция проявляет себя в виде пассивного, постоянно действующего свойства, которое усиливает основную функцию предмета. Качество и мощность этого свойства напрямую зависят от вашего исходного мастерства в создании данного типа изделий.

Это очередной недостающий элемент для меня… Особенно учитывая недавно полученный навык техномантии.

Что касается забавности момента… Навык, напрямую связанный с искусством кузнеца, выпадает мне за мгновение до того, как я собираюсь прикоснуться к легендарным рудам этого мира. Вселенная не просто намекала. Она кричала мне в лицо. Конечно, в фундаментальном исследовании химической структуры вибраниума это знание мне не поможет. Но Концептуальное Зачарование… О, это меняло абсолютно все. Одна подпись. Одно клеймо. И предмет обретает душу. Это же почти руническая магия, но менее функциональнее, зато в какой-то степени изящнее.

Мысли хлынули неудержимым потоком, каждая идея цеплялась за предыдущую, порождая еще более смелые концепции.

Можно ли создать пистолет с концепцией «Точность»? Оружие, пули которого не просто летят к цели, а предназначены для нее, изгибая траекторию под влиянием самой вероятности? Было бы забавно.

А концепция «Непробиваемость»? Что, если вплести ее в щит Капитана Америки? Да, он и так считается почти нерушимым, но Танос, Часовой… его ломают все, кому не лень. А что будет, если его физические свойства будут подкреплены метафизическим абсолютом? Станет ли он объектом, который невозможно сломать в принципе, потому что сама его суть противится этому?

Но зачем останавливаться на пассивной защите? Костюм Гвен. Помимо всей электроники, которую я планирую в него встроить, добавить концепцию «Неуловимость». И все. Ее буквально никто не сможет поймать. Я представил это: костюм, почти инстинктивно реагирующий на угрозу, сдвигая ее тело на миллиметры, напрягая нужные мышцы за доли секунды до того, как сама Гвен осознает опасность, даже с ее чутьем. Это будет не просто броня, а симбиотический усилитель ее паучьих рефлексов.

А мой собственный костюм? «Химера» ждет значительного апгрейда, и теперь я знаю, что станет его сердцем. Какую концепцию выбрать для себя? «Эффективность»? «Адаптация»? Слишком очевидно. Что насчет… «Превосходство»? Концепция, которая заставит костюм в любой момент времени функционировать на абсолютном пике своего теоретического потенциала, игнорируя внешние повреждения и внутренние сбои, всегда стремясь быть лучше, сильнее, быстрее, чем противник. Слишком прямолинейно, но звучит чертовски мощно.

И оружие… Виброперчатки – это, конечно, имба, но теперь они кажутся… грубым инструментом. С Техномантией и этим новым даром пора задуматься о создании настоящей «убервафли». Стандартный меч или копье будут лишь ограничивать меня. Нужно что-то универсальное. Живое оружие-симбионт? Или… элегантный посох, способный анализировать, запоминать и хранить в своей структуре любое заклинание, увиденное мной? А если добавить к нему концепцию «Синтез» или «Эволюция»? Оружие, которое не просто копирует, а комбинирует и улучшает магию, становясь сильнее с каждым новым боем…

Ух, мечты, мечты… Я мысленно встряхнулся, возвращаясь в реальность. Все эти грандиозные планы, все эти артефакты будущего… все они начинаются здесь и сейчас. С куска необработанного металла на лабораторном столе.

Прервав поток гедонистических для любого творца мыслей, я заставил себя вернуться в реальность лаборатории. Да, разблокировка «Наследия Мунэтики» – мой следующий приоритет. Благо, требуется всего 1000 очков, из которых 380 уже есть. Но это потом. Сейчас – руды.

Не доверять записям «ЩИТа» по тому же Адамантию у меня не было оснований. Но один ключевой вопрос не давал мне покоя. Почему «руда»? Насколько я помнил из своих метазнаний, Адамантий в мире Марвел – это сплав, вершина человеческого материаловедения. Что здесь пошло не так? «ЩИТ» в своих документах тактично обошел этот момент, а значит, придется разбираться самому.

Я развернул свою импровизированную аналитическую станцию. Из инвентаря появилась коробка, а из нее – самый небольшой, но все равно увесистый кусок так называемой адамантиевой руды. Ядерный магнитный резонанс, хромато-масс-спектрометрия, автоматизированный реактор для симуляций – джентльменский набор для вскрытия тайн материи.

Первые же результаты ЯМР-спектрометра заставили меня удивленно приподнять бровь. Это был не металл. Не сплав. Это был… химический коктейль в ожидании своего часа. Сложнейшая смесь из синтетических смол, катализаторов на основе железа и целого ряда неопознанных полимеров, и все это – в совершенно неактивном состоянии.

Сотни симуляций в реакторе лишь подтвердили мою догадку. Это не ковка, это выпечка. Ключ к невероятным свойствам Адамантия был не в составе, а в процессе. При достижении строго определенной температуры и давления, из записей ЩИТа, запускалась необратимая каскадная полимеризация. Молекулы, словно солдаты по команде, выстраивались в идеально стабильную, взаимосвязанную кристаллическую решетку. После застывания эту структуру уже невозможно было разрушить, потому что энергия, необходимая для разрыва этих связей, превышала энергию любой известной физической силы.

Вывод был однозначен. Адамантий – это вершина материаловедения, но достигнутая, судя по хаотичности и избыточности компонентов, абсолютно случайно. Счастливая случайность. Его нерушимость – результат идеальной молекулярной геометрии. Он абсолютно инертен к магии и духовной энергии, потому что на его молекулярном уровне просто не оставалось «крючков», за которые могли бы зацепиться эти силы.

Теперь я понял, почему Фьюри так легко раскрыл мне секрет его обработки. Обработать-то я его смогу, придав ему форму в тот короткий миг, пока он жидкий. Но воспроизвести сам «рецепт» этого случайного химического супа – вот настоящая задача. И Фьюри это знал. Что касается токсичности, то… В записях ЩИТа об этом не было никакой информации, да и по проведенному анализу никакой токсичностью и не пахнет. Допускаю что это проблема связанная с биоинтеграцией уже обработанного Адамантия. Следовательно пока спешить с наноботами из Адамантия не стоит…

И все же, почему система посчитала это рудой? Возможно, в этом была своя, пока недоступная мне логика. Я решил пока не забивать себе этим голову.

Следующим на очереди был Вибраниум. Его обработка – задача куда более сложная, и пары часов тут точно не хватит. Поэтому я ограничился поверхностным анализом.

Сканирующий электронный микроскоп, рентгеновский дифрактометр и универсальный испытательный стенд стали моими помощниками. Я начал методично «обстреливать» кусок металла различными видами энергии – от кинетических ударов до тепловых импульсов – и наблюдал за реакцией его кристаллической решетки.

И то, что я увидел, завораживало. На микроуровне металл имел уникальную, почти живую сотовую структуру, которой нет аналогов среди земных металлов. При воздействии энергии он не отражал и не блокировал ее. Вместо этого вся его структура начинала вибрировать в унисон, и металл не просто поглощал ее – он пел на молекулярном уровне, эффективно преобразуя и рассеивая входящую энергию в виде незначительного количества тепла и света. Правда, в форме руды он был нестабилен, и часть энергии все же срывалась в разрушительные вибрации.

Вывод был очевиден, но теперь подкреплен данными. Вибраниум – идеальный пассивный поглотитель энергии. Его руда – это сырая, нестабильная форма. Вся суть обработки, очевидно, заключалась в стабилизации этой уникальной решетки, чтобы довести эффективность поглощения до ста процентов.

И тут же в моей голове возникли вопросы, которые ставили в тупик. Металл очевидно имел иноземное происхождение – метеорит, Ваканда, все сходилось. Но как? Как примитивное племя в джунглях, без современных технологий, смогло обработать материал, требующий тончайшего воздействия для стабилизации его структуры? И почему этот металл, по сути, являющийся лишь идеальным амортизатором, позволил им так возвыситься? Он не производит энергию, не является сверхпроводником… Он просто поглощает вибрации. Этого недостаточно, чтобы построить самую технологичную нацию на планете. Здесь была еще одна тайна, ответ на которую я пока, пожалуй, искать не буду, только какое никакое спокойствие в жизни появилось…

Зато есть ответы, вопросы на которые мне жизненно необходимы! Время сосредоточиться на последнем образце. Самом загадочном. Я протянул руку к серому, невзрачному слитку металла, от которого, тем не менее, исходила едва уловимая, древняя мощь. Уру.

Я бросил на него весь арсенал своей лаборатории. Сначала – по классике, наука. Все возможные и невозможные тесты, что только могли взбрести мне в голову. И этот невзрачный кусок металла с достоинством выдержал экзекуцию, оставив меня с горсткой данных, которые противоречили друг другу.

Элементный состав ожидаемо содержал изотопы, не встречающиеся в Солнечной системе. Структура на микроуровне была пористой, почти как металлическая губка. Но физические свойства… они были сущим хаосом. В одном тесте он вел себя как идеальный амортизатор, поглощая кинетический удар без остатка. В следующем – отражал тот же импульс с почти стопроцентной эффективностью. Под воздействием энергии он иногда нагревался, иногда оставался ледяным. Он не подчинялся известным законам физики. С точки зрения чистой науки, это был нестабильный, непредсказуемый и абсолютно бесполезный материал. Наука здесь была не просто бессильна – она была бессмысленна, потому что пыталась измерить линейкой явление, существующее в другом измерении.

Когда наука пасует, на помощь приходит ее странная сестра.

От Странной Науки, впрочем, пользы тоже оказалось немного. Я лишь отметил, что частицы Рейси вокруг Уру вели себя так же хаотично и непредсказуемо, словно попали в метафизический шторм. Что ж, это лишь подтверждало очевидное – Уру был магическим металлом. А значит, пора было прибегнуть к главному инструменту. Кузнец Сущностей.

Я прикоснулся к металлу. И мир… сузился до одной точки.

Это было невероятно.

Я ожидал почувствовать вложенную силу. Скрытое предназначение. Особую способность. Но Уру был выше всего этого. Я не почувствовал ничего… и одновременно все. Я ощутил чистый, абсолютный, безграничный ПОТЕНЦИАЛ.