Текст книги "MARVEL: Небесный Кузнец (СИ)"

Автор книги: Expero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 65 страниц)

– Джеки, мне послышалось? – Уэйд карикатурно прочистил ухо пальцем, но его взгляд стал острым и внимательным. – Сегодня же вторник, не четверг. Вроде психов на горизонте должно быть поменьше.

– Ну, одни психи сегодня полетели в космос, – философски заметил Джек, протирая стакан. – Другие предлагают излечение от неизлечимого. Вполне в духе вторника. В четверг просто градус абсурда повыше.

Уэйд усмехнулся, но его взгляд не отрывался от Фрэнсиса. Вся шутливость слетела с него, оставив лишь жесткую, оценивающую маску.

– И что дальше? – наконец он обратился к Фрэнсису напрямую. – Допустим… я хочу жить.

******

– Как сказал Гагарин, POEHALI! – голос Рида Ричардса, полный мальчишеского восторга и гениальной уверенности, разнесся по всему миру.

И корабль взлетел.

Сначала – оглушительный рев, который для толпы был просто шумом, но для Маркуса Милтона – симфонией. Он слышал не грохот, а громовой сердечный ритм двигателя. Он видел не пламя, а контролируемую ярость миниатюрного солнца, разрывающую оковы земного притяжения. Металлический шаттл, устремленный в бесконечность, уносил пятерых отважных глупцов покорять космос. Космос, который, вопреки их самым смелым мечтам, был не пуст. Он был обитаем, он был жив, и он был безжалостен.

От толпы восторженных журналистов отделилась фигура. Подкачанный жилистый блондин в очках и недорогом костюме. На бейджике красовалось имя: «Маркус Милтон, журналист NYC News». Маска. Идеальная маска, которую он носил уже второе десятилетие. Сосредоточенное лицо Маркуса любому стороннему наблюдателю показалось бы обычным профессионализмом. Таким же, как и у сотен других людей, задравших головы к небу. Человечество вступало в новую эру. Все были воодушевлены. И только он один знал страшную правду.

В космосе гораздо больше угроз, чем на Земле.

Взмывающий ввысь корабль на мгновение заслонил солнце, и тень, накрывшая Маркуса, пробудила воспоминание. Воспоминание о другом небе, багровом, разрываемом на части беззвучным криком умирающей планеты. Этерна. Его родной мир. Уничтоженный одной из таких угроз. Галактус. Имя, которое до сих пор отдавалось ледяным эхом в его душе. Сущность невероятной силы, чей голод был абсолютен. Его раса, технологически опережавшая человечество на тысячелетия, не смогла противостоять ему. Они сгорели, пытаясь защитить свой мир.

Его родители, последние из последних, вложили энергию собственных жизней в экспериментальный портал. Он до сих пор помнил тепло их рук на своих плечах, отчаянную любовь в их глазах и последнее слово, прозвучавшее не голосом, а мыслью: «Живи». И семилетнего мальчика выбросило в этот мир, на Землю. Здесь его нашла и усыновила приятная семья фермеров из Канзаса. Здесь он жил как обычный человек, которым никогда не был и не мог быть.

Он был Этерналом. Последним сыном Этерны. Под светом этого желтого солнца его клетки пели от мощи. Он был в тысячи раз сильнее, в сотни раз быстрее любого человека. Он умел летать. Его кожа была практически неуязвимой. Его зрение пронзало стены, его слух улавливал шепот за километры. Таких здесь называли просто и емко – «мета». И судьба их, как он успел заметить, была незавидна.

Благородные личности, пытавшиеся стать героями, быстро и таинственно исчезали. Те, кто поддавался искушению силы, становились злодеями и сгорали еще быстрее. Быть другим в этом мире было проклятием. И до сегодняшнего дня Маркус не высовывался. Но он восхищался. Восхищался отвагой Женщины-Паука, парящей над ночными улицами. Он с интересом читал истории о старых Британских и Советских супергероях. Героизм был в его крови, наследие расы защитников. И теперь… пора.

Этот запуск был не просто научным прорывом. Это был выстрел стартового пистолета. Человечество делает свой первый, по-детски наивный шаг в космическую эру. И очень скоро оно узнает, что не одиноко. Им повезет, если первыми, кого они встретят, будут Крии или Корбиниты. Но скорее всего, мир ждет череда катастроф, порожденных этим шагом.

И этому миру, как никогда раньше, понадобится символ.

Символ того, что даже перед лицом вселенского ужаса есть надежда. Символ того, что перед лицом хаоса возможно сплочение. Символ несокрушимой Силы, что встанет на их защиту.

Маркус Милтон опустил взгляд. Блокнот выпал из его ослабевших пальцев на землю, забытый и ненужный. Маска больше не имела значения. Его взгляд, уже не журналиста, а стража, был устремлен в небо, туда, где исчезла огненная точка корабля.

Пора. Гипериону пора выйти из тени.

Глава 32

Оказавшись в гараже, я окинул взглядом свое новое царство. Сверкающий гомогенизатор, массивный термопресс, вакуумная камера… Я смотрел на них не как на инструменты, а как на фундамент будущего. Нашей с Питером R&D-империи. И мысль о том, чтобы разобрать двухтысячедолларовый гомогенизатор ради его мотора для какого-то сиюминутного эксперимента, ощущалась как акт вандализма. Это было оборудование для созидания, для чистой науки. А для того, что я задумал, требовался другой подход. Подход выживальщика и мастера сборки на коленке.

Почесав репу, я принял решение. Поездка на радиорынок – или, как его правильнее назвать в контексте США, сэконд-хэнд электроники. Небольшой открытый павильончик в Бруклине, где в воздухе висел густой запах пыли, пота неопрятных продавцов и старого пластика. Горы мертвой техники громоздились на столах, ожидая либо утилизации, либо такого падальщика, как я. Не торгуясь, я прошелся по рядам. Но теперь я смотрел на этот хлам другими глазами. Мой новый инженерный опыт видел сквозь корпуса. В старом ноутбуке я видел не груду пикселей, а рабочий преобразователь напряжения и литий-ионные ячейки. В кухонном комбайне – мощный электродвигатель с редуктором. Работает оно или нет, было неважно. Мне нужны были их органы.

Вернувшись домой, я вывалил свою добычу на пол гостиной, создав настоящее кладбище технологий. И во второй раз за день почесал репу. Передо мной лежала гора возможностей, но не было четкого пути. Я чувствовал, что упускаю какой-то ключевой элемент, какую-то философию, которая объединит все это в единое целое.

Открыв Систему, я понял, что именно. Во вкладке технологий меня ждал некупленный навык. «Риск Разборки». Навык, позволяющий создавать модульные, «правильно-ломаемые» вещи, сохраняющие шанс на пересборку после разрушения. Это было оно. Философия инженера-выживальщика, для которого любой прибор – это в первую очередь набор запчастей. Я без раздумий влил в него 100 ОР. В отличие от разрывающего череп потока «Технологической Модернизации», это было похоже на щелчок тумблера в мозгу. Тихое озарение, которое не дало новых знаний, а упорядочило уже имеющиеся, выстроив их в новую, гибкую систему. На счету осталось 300 ОР. Двести из них были зарезервированы для лекарства дяде Бену.

Теперь, вооруженный двойным знанием – опытом и гением ученого-колониста, и философией модульности – я посмотрел на купленное барахло. Хаос превратился в библиотеку компонентов. И мой мозг взорвался идеями.

Условный аналог дугового реактора Старка? В голове мгновенно сформировалась концепция электрохимического плазменного аккумулятора. Он не генерировал бы новую энергию из ничего, а с чудовищной эффективностью высвобождал бы ионную энергию из доступных химикатов, создавая самоподдерживающуюся плазменную реакцию. Да, он был бы больше и грубее творения Старка, с более низким КПД, но, черт возьми, это был бы портативный источник энергии, опережающий технологии Земли на десятилетия! И я мог собрать его здесь, в этом гараже, из мусора!

А ведь были и более абсурдные концепты, рожденные гением с Марса. Квантовый петлевой реактор. Технология, основанная на квантовой механике, превосходящей понимание этого мира на порядок. Он буквально «вытягивал» бы энергию из квантовых флуктуаций вакуума. Чистый, неиссякаемый источник, не требующий топлива. Но для него нужен был совершенно иной уровень оборудования и материалов, которых у меня не было.

«Так, хватит витать в облаках теоретической физики!» – одернул я себя. Нужно сосредоточиться на насущном. Я мысленно провел аудит своих потребностей. Оружие? Есть. Требует модификации, но для текущей задачи «сидеть дома и не высовываться» – более чем достаточно. Мобильность? Заманчиво. Но без сверхчеловеческой реакции скорость – это просто способ быстрее сломать себе шею. Полет? Интересная опция на будущее, возможно даже ближайшее. Защита? Вот оно. Бинго. Ее никогда не бывает много.

Меня кольнула досада при воспоминании о «Генераторе Защитного Поля» из Арканума. Бесполезный рецепт, основанный на мифических рудах, обрабатывать которые я пока увы не способен и близко. Я не мог следовать ему. Но что, если… что, если решить ту же задачу, но другими методами? Создать свой собственный энергетический щит, который можно будет интегрировать в «Протей»? Звучит не просто занятно. Звучит как почти идеальный первый проект.

Я снова окинул взглядом разложенную на полу электронику. Мой взгляд зацепился за старый фен и кухонный миксер. Почему? Секунду я и сам не понимал. А затем инженер-колонист в моей голове услужливо разложил все по полочкам, и в мозгу произошла вспышка озарения.

Проблема: создать энергетический щит.

Требуется: источник плазмы и система ее удержания.

Анализ компонентов: Фен: высокоскоростной вентилятор + нагревательный элемент = направленный эмиттер перегретого ионизированного газа. Прото-плазмоган. Миксер: высокооборотистый электродвигатель + несколько неодимовых магнитов из старых жестких дисков = генератор вращающегося магнитного поля. Система удержания.

Эмиттер + Удержание = Плазменный Щит. Концепция родилась. Грубая, энергозатратная, нестабильная, но рабочая. Для обычного человека создать такое в гараже было немыслимо. Но не для того, кто, пусть и во сне, собирал антигравитационную гранату из нескольких роботов-пылесосов.

У того ученого, чья память и опыт теперь стали моими, было нечто большее, чем просто знания. Это было фундаментальное понимание самой ткани реальности, на уровне физических констант. И это был абсолютный чит. Сейчас я знал небольшой «секрет», лайфхак, который делал невозможное возможным. Секрет лежал в использовании резонансной частоты. Не нужно было строить громоздкие магнитные ловушки, как в фантастических фильмах. Нужно было лишь заставить систему петь на правильной ноте.

Благодаря унаследованному знанию я чувствовал, а не просто знал, что частота вращения в 47,3 герца – вычисленная интуитивно, на стыке термодинамики и гидродинамики – вызовет «плазменный каскад». Она спровоцирует квантовый туннелинг электронов в нагретом воздухе, превращая обычный поток тепла в самоудерживающуюся плазменную оболочку. Это была не магия. Это была просто физика, о которой этот мир еще не догадывался.

– Получается, я не просто взламываю технику… – ошеломленно прошептал я в пустоту, пока в моей голове со скоростью света проектировался пошаговый процесс. – Я нашел «язык», на котором можно говорить с физикой этого мира, и она отвечает.

Воодушевление было сродни эйфории. Мой гараж превратился в операционный стол для забытых технологий. Отвертка, паяльник, мультиметр, изолента – простые инструменты хирурга, который собирался провести трансплантацию души в мертвую технику.

Первым на стол лег фен. Разобрав его с хирургической точностью, я извлек его сердце – спираль из нихрома. Простой нагревательный элемент, способный разогреть воздух до 800 градусов – вполне достаточно для первичной ионизации. Рядом лег его мотор с вентилятором. Затем пришел черед миксера. Его стальные лопасти-венчики, грубые и утилитарные, должны были стать вихревым генератором, закручивающим ионизированный воздух в турбулентный кокон. Его мотор, более мощный и высокооборотистый, обеспечит нужную скорость. Источником жизни для этого Франкенштейна должен был стать литий-ионный аккумулятор от старого шуруповерта. Я вскрыл его корпус, получив доступ к ячейкам, и впаял простую схему стабилизации из конденсаторов, выпаянных из материнской платы ноутбука, чтобы избежать скачков напряжения.

Дальше началась калибровка – самая тонкая часть работы. Подключив мультиметр к нагревателю, я принялся корректировать его сопротивление, добавляя миллиметр за миллиметром обрезки медного провода. Мои пальцы, ведомые точностью Мастера-часовщика и знанием инженера с Марса, работали безупречно. Я знал, что при точном сопротивлении в 12,7 Ом возникнет идеальный резонанс с частотой вращения лопастей. Этот эффект, похожий на лабораторные «плазменные окна», усилит ионизацию в десять раз, позволяя плазме стабилизироваться без внешних магнитов.

Завершив с компонентами, я приступил к сборке, следуя новой философии «Риска Разборки». Никаких монолитных конструкций. Только модули. Нагревательный модуль: нихромовая спираль в собственном пластиковом корпусе с резьбовыми креплениями. Вихревой модуль: мотор миксера и лопасти в отдельном блоке, для которого идеально подошел корпус от старого роутера. Энергетический модуль: аккумулятор, который можно было просто положить в карман. Для странного охотника на мифических мышей и крафтера экзотических ловушек, модульность была религией. Сломалась одна часть – заменил, не разбирая всю систему. Нужен апгрейд – создал новый модуль и подключил. Все, как конструктор Lego.

Вытащив из гаража костюм «Протей», я принялся интегрировать в него свое творение. Вихревой модуль лег на пояс с помощью прочных клипс, как пряжка ремня для какого-то кибер-самурая. Нагревательный модуль я, будучи правшой, закрепил на внешней стороне левого предплечья. Идея была в том, чтобы раскаленный воздух выходил из него и подхватывался вихрем, идущим вверх от пояса. Аккумулятор лег во внутренний карман куртки. Я аккуратно проложил модульные провода с разъемами по внутренней стороне костюма, добавив съемный реостат в другой карман для контроля мощности.

Очень грубо. Очень примитивно. Но это был прототип. Проба пера. И это должно было работать.

Но перед финальным тестом, я взял в руки вихревой модуль. Это была не просто сборка мотора и лопастей; это был резонатор, ключ ко всему процессу. Закрыв глаза, я включил его. Гул нарастал, и я, ориентируясь на слух, опыт и сверхъестественную точность Мастера-часовщика, начал калибровать скорость вращения. Это было похоже на настройку музыкального инструмента, где вместо нот – физические константы. Я искал ту самую, единственную частоту, на которой реальность даст слабину. 47,3 герца. Я почувствовал, как гул изменился, стал глубже, обрел вибрацию, которая отдавалась в костях. Это было оно. Грамотная калибровка, вызывающая нестабильность Рэлея-Тейлора. Каскадный разряд. Самоудерживающаяся плазма без единого магнита.

Теперь можно и испытать! Я встал посреди гаража, сделал глубокий вдох и щелкнул тумблером на вихревом модуле. Раздался тихий, нарастающий гул, похожий на звук раскручивающейся турбины. Затем я плавно повернул ручку реостата. Нихромовая спираль на моей руке мгновенно раскалилась докрасна.

И тогда это произошло.

Воздух вокруг меня загудел, завибрировал. Он исказился, словно марево над раскаленным асфальтом, а затем вспыхнул едва заметной, переливающейся голубоватой дымкой. Турбулентный поток от вихревого модуля запер ионизированный газ в кокон, сформировав сферический барьер примерно в полутора метрах вокруг меня. Он был почти невидим, но я чувствовал его – легкое статическое покалывание на коже и тонкий, высокочастотный гул. Плазма, рожденная из фена и миксера, окутала меня своим защитным полем. Я стоял в центре своего собственного, карманного чуда.

По моим грубым прикидкам, на этой батарейке щит продержится не больше минуты. Но за эту минуту он отобьет пистолетные пули и настолько замедлит винтовочные, что «Протей» справится с ними играючи.

[Создана электро-механическая конструкция «Генератор Термического Плазменного Барьера». Сложность: Нормальная. Получено +200 ОР!]

Защитное устройство, генерирующее барьер из динамического градиента плазмы, созданного через термическую ионизацию воздуха с резонансным вихрем.

Описание было как обычно сухим, а вот 200 ОР порадовали. То, что Система не дала бонус первооткрывателя, меня не удивило. В этом мире наверняка существовали патенты на плазменное поглощение ударных волн. Не говоря уже о высокоразвитых расах, для которых работа с плазмой была детской забавой.

Я отключил щит и задумался. Технология работала. Барьер формировался на безопасном расстоянии, создавая внешний слой ионизированного воздуха, который не контактировал с телом. Внутренняя сторона оставалась относительно прохладной. Я мог бы коснуться его изнутри и почувствовать лишь легкое тепло и статическое покалывание. Принцип, до жути похожий на щиты Старка из моих метазнаний. Но сама конструкция… Я излишне увлекся модульностью. Что-то на рукаве, что-то в кармане, что-то на поясе. Неудобно, громоздко, куча точек отказа. В идеале все это должно быть в одном компактном устройстве на поясе, и это тоже может быть модульным. Но тогда встает вопрос об источнике питания…

– Привет, Джон, я вернулся! – в дом буквально ввалился Питер. Он светился так, будто съел не сметану, а маленькое солнце. Это совершенно не вязалось с его утренним подавленным состоянием. – Ого! А это что за производственная линия безумного инженера? – он окинул взглядом хаос из инструментов и разобранной техники, который я устроил в гостиной.

– Колись, чего такой довольный? – вопросом на вопрос ответил я, откладывая прототип.

– А, так заметно? Черт… Надо поработать над покерфейсом, – последнее Питер пробурчал себе под нос, но я услышал. – Ну, если вкратце… то Эм Джей и я…

– Решили попробовать? – закончил я за него. Внутри меня все похолодело от ледяного презрения. Девушка, чей парень таинственно исчез сегодня утром, в тот же день бросается на шею его пусть и бывшему, но другу. Максимально осуждаемо. Недаром ее персонаж в комиксах часто вызывал, мягко говоря, неприязнь.

– Да! – счастливо выдохнул Питер, не замечая моего настроения. – Она сказала, что раз Гарри решил так с ней порвать, то она не будет страдать и будет жить дальше. И что я ей давно нравился… ну и она мне тоже…

– Но мы же утром обсуждали, что, возможно, все не так просто? Что это может быть подстроено? – я надавил на больное, желая увидеть его реакцию.

– Не-а, я все проверил! – он беззаботно отмахнулся. – Этот колледж-пансионат реально существует, у них есть сайт, регистрация в Швейцарии, все официально. И Гарри туда зачислен еще с начала сентября. Видимо, он тянул с отъездом, Норману это не понравилось, и он пошел на крайние меры. Но это их семейные дела, кто мы такие, чтобы их осуждать?

Я видел, как у него буквально камень с души упал. Все оказалось так «просто». Никаких заговоров. Путь к девушке мечты свободен. Я же чувствовал нутром, что здесь что-то не так. Проверил он? Сделал пятиминутный поиск в Google? Норман Озборн – миллиардер и гениальный манипулятор, его легенда будет безупречна на поверхности. Но спорить с Питером, находящимся под действием гормонального коктейля, было все равно что учить физике камень. Любое мое слово против Эм Джей он воспринял бы в штыки.

– Понял, – я выдавил из себя подобие улыбки. – Ну… поздравляю, наверное. Любовь-морковь, счастья молодоженам, все дела.

– Спасибо, Джон! – просиял смущенный юноша.

– Что касается этого инженерного хаоса, – я кивнул на разложенные на полу детали, переводя разговор в нужное мне русло. – То если вкратце… я тут собрал кое-что интересное.

Я рассказал Питеру все. Ну, почти все. Рассказал, как после его ухода меня накрыла волна вдохновения, как руки сами потянулись к работе. Как я хотел собрать что-то простое, но практичное, что решит проблему с винтовочными калибрами для «Протея». О Системе, навыках и памяти марсианского инженера я, естественно, умолчал. Но вот о самой концепции плазменного барьера – рассказал в деталях. Мне была важна его реакция. Реакция настоящего Гения. Питер молча выслушал, подошел к моему прототипу, обошел его со всех сторон, внимательно осмотрел соединения, коснулся холодного корпуса вихревого модуля. Затем он посмотрел на меня, и в его глазах была смесь шока, восхищения и абсолютного недоумения.

– О-ху-еть! – произнес он медленно, четко по слогам, будто пробовал слово на вкус. – Ты. С помощью. Миксера и фена. Смог вызвать нестабильность Рэлея-Тейлора?! Джон, эту хрень в лабораторных условиях с оборудованием на миллионы долларов не всегда могут стабильно воспроизвести! И самое, блять, смешное, – он нервно рассмеялся, – что это работает! Это подчиняется всем известным мне законам физики! Это не «черный ящик», как стимулятор мышц! Так как, черт возьми, это возможно?! Откуда ты знаешь про резонансную частоту и квантовый тоннелинг?! Ты же сам говорил, что в чистой науке ни бум-бум!

Хороший вопрос. К счастью, за последние недели я и сам много думал над этим, и у меня была готова легенда. Максимально правдоподобная в этом безумном мире.

– Смотри, Питер. Есть Тони Старк, есть Рид Ричардс, есть ты, в конце концов. Десятки, а то и сотни людей, чей интеллект позволяет им создавать невероятные вещи, – я начал издалека, подбирая слова. – Я считаю, что это своего рода суперспособность. Супер-интеллект. Я как-то читал одну книжку про ряженых героев… так вот, там у таких людей была отдельная категория сил. Ее называли «технарство». Интуитивное понимание технологий.

– И ты?.. – скептически изогнул бровь Питер, но я видел, что он слушает.

– Да. Я подозреваю, что во мне пробудилось что-то подобное, – я говорил так, будто сам только что пришел к этому выводу. – Это началось пару недель назад. Мне жутко захотелось что-то делать руками. Сначала оригами, потом Картофельная пушка и ПВХ-арбалет… А потом в моей голове начали появляться «рецепты». Снадобье Интеллекта, стимулятор мышц… Я не понимал до конца их логику, просто следовал внутренним инструкциям. Но сегодня, после довольно серьезной головной боли… во мне пробудилось нечто большее. Не просто рецепт. Полноценный пласт знаний по инженерии и физике, который, кажется, опережает современную науку на десятки лет.

– И ты, пользуясь этим знанием, собрал плазменный барьер? – Питер указал на мое творение.

– Верно. Я сам не до конца понимаю принцип своей «силы», – я окинул взглядом электронный хлам на полу. – Но я смотрю на этот мусор и вижу… вижу готовые устройства. И пока что я этим безумно доволен.

– Еще бы! – с завистью пробормотал Питер. – Я бы тоже хотел быть гением от природы, как Ричардс или Старк, а не корпеть над учебниками.

«Он не понимает», – подумал я. – «Он и есть гений. Настоящий. А я… я просто использую чит-коды».

– Кстати, раз уж заговорили об интеллекте, – он встрепенулся. – Приступаем к работе со Снадобьем?

– Да. Но не здесь.

– Лаборатория в институте до вечера занята, – виновато развел руками Питер. – Я могу там работать над личными проектами, но если приведу тебя сейчас, это вызовет подозрения.

– Ну, тогда поедем туда вечером, – пожал я плечами. – А до тех пор… можем собрать что-нибудь еще. Руки-то чешутся.

– О-о-о! – глаза Питера загорелись неподдельным научным азартом. – Есть какие-то идеи?

– Их слишком много, – я усмехнулся. – Но раз с защитой вопрос временно решен, думаю, стоит поработать в сторону мобильности. Как насчет… – я в очередной раз окинул взглядом свой «склад» компонентов. Несколько микроволновок… их магнетроны. Пара старых пылесосов… высокооборотистые турбины. Да. Это оно. – …Гравитационных ботинок?

– Что?! – Питер буквально подпрыгнул на месте. – Ты хочешь сказать, что нечто подобное можно собрать из этого хлама?! Я посмотрел на гору мусора, которая в моей голове уже превратилась в россыпь ценнейших ресурсов, и вспомнил одного персонажа из мультиков. Персонажа, который, будучи огурцом, собрал экзоскелет из крысиных костей.

– Ты даже не представляешь, что еще из него можно собрать… – тихо произнес я, и в голосе прозвучала стальная уверенность. – Даже я сам еще не до конца представляю.