Текст книги "MARVEL: Небесный Кузнец (СИ)"

Автор книги: Expero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 65 страниц)

Expero
MARVEL: Небесный Кузнец

Глава 1

Пробуждение… Оно было не просто плохим. Оно было откровенно паршивым, из тех, что заставляют жалеть о самом факте своего существования.

Первым ударил молот боли, раскалывающий череп изнутри. Не острая, режущая боль, а тупой, пульсирующий ритм в висках, словно там, за костью, поселился неумелый барабанщик-сатанист, отбивающий дьявольскую дробь с каждым ударом сердца. Вторым пришел сушняк. Не просто жажда, а ощущение, будто горло засыпали раскаленным песком Сахары, а потом отполировали наждачкой. Язык, распухший и шершавый, ворочался во рту как дохлая, высохшая на солнце ящерица. Сознание возвращалось неохотно, рваными клочьями, цепляясь за спасительные, темные обрывки небытия, но реальность была настойчива и безжалостна.

Прежде чем я успел до конца очухаться и собрать воедино осколки мыслей, в нос ударил запах. Тошнотворный, кисло-сладкий, безошибочно узнаваемый смрад. Запах блевотины. Иронично, но эта вонь прояснила сознание лучше, чем мог бы сделать ушат ледяной воды. Я попытался поморщиться, но даже это простое движение лицевых мышц вызвало новую волну тошноты, подкатившую к горлу.

Хотя нет… Все оказалось еще хуже. Это не просто запах. Это и есть блевотина. Липкая, остывающая лужа мерзких излияний собственного организма пропитала футболку и неприятно холодила кожу на спине и плече. Осознание этого факта окатило ледяной волной омерзения, заставив содрогнуться. И все бы ничего, мало ли что в жизни бывает, но это откровенно не то, чем мне запомнились последние мгновения перед сном. Я отчетливо помню, как ложился спать. У себя дома. В своей чистой, свежезастеленной кровати. Абсолютно трезвый и в адекватном состоянии. А сейчас…

С трудом, опираясь на липкий, шершавый пол подрагивающими, непривычно слабыми руками, я заставил свое отравленное тело принять сидячее положение. Комнату качнуло, словно палубу корабля в девятибалльный шторм. Я зажмурился, вцепившись пальцами в пол и пережидая приступ головокружения, и, наконец, огляделся. Увиденное мне категорически, до скрежета зубовного, не понравилось.

Это не моя спальня. Это даже близко не мой дом.

Крошечная однушка, а точнее – студия. Навскидку, квадратов двадцать пять, может, тридцать. Большая, если это слово здесь вообще применимо, комната, выполняющая функции и гостиной, и спальни, и черт знает чего еще. Потрепанный диван с вылезшими кое-где пружинами, видавший лучшие дни еще при Никсоне. Неуклюжий шкаф из дешевого ДСП с отслаивающейся по краям пленкой «под дерево». Письменный стол, заваленный какими-то бумагами и пустыми упаковками от лапши быстрого приготовления. В углу ютится кухонный гарнитур – пара шкафчиков, мойка с горой грязной посуды и электрическая плитка на две конфорки. Все выглядело не просто неказисто, а убого и безнадежно. В сравнении с моим просторным частным домом, который я своими руками поднимал из руин последние десять лет, это место выглядело как собачья будка рядом с дворцом.

Но главный вопрос был не в этом. ЧТО. Я. ЗДЕСЬ. ЗАБЫЛ?

Мысли путались, цеплялись одна за другую. Похитили, насильно напоили до беспамятства и бросили здесь? Бредовая идея. Кому я нужен? Друзья устроили какой-то идиотский, за гранью добра и зла розыгрыш? Нет, ни разу не в их духе. Да и практически все они в городе, за сотни километров отсюда. Им что, делать нечего, кроме как ехать посреди ночи, чтобы провернуть такую сложную и бессмысленную операцию? Плюс, нужно же было меня как-то вытащить из дома, не разбудив, влить в меня литры алкоголя… Нет, не сходится. Абсолютно.

И только сейчас до моего все еще не шибко соображающего разума дошло. То самое несоответствие, которое подсознание настойчиво игнорировало, но оно все лезло и лезло наружу, вызывая глухую, сосущую тревогу. Тело! Габариты! Мои руки! Какого черта они выглядят такими… тощими и нежными? Это не мои рабочие, жилистые руки, покрытые густой сеткой старых шрамов и трудовыми мозолями от десятилетней работы с деревом и металлом! Руки, которые могли одним точным ударом кулака загнать гвоздь-сотку в сосновую доску и не заметить. А эти… Эти годились разве что для нажимания кнопок на клавиатуре или перелистывания страниц. Да и в целом, я ощущаю себя как будто… ниже? Легче?

Сложно. Слишком много вопросов и ни одного ответа. Знаю лишь то, что ничего не знаю. Но разобраться надо. С твердым намерением найти хоть какую-то зацепку, я, пошатываясь, направился в единственную отдельную комнату в этой студии – ванную. Каждый шаг отдавался гулкой болью в голове, тело нещадно ломило, но с горем пополам я оказался внутри. Грязная… было бы слишком мягко сказано. Въевшаяся желтизна на фаянсе унитаза, глубокая трещина на раковине, кое-как заклеенная серым скотчем, скользкий дешевый обмылок вместо нормального мыла. От единственной лампочки без плафона исходил тусклый, мертвенный свет. Все здесь вопило о бедности, безразличии и запущенности. Мой взгляд уперся в замызганное, покрытое высохшими брызгами зеркало над умывальником. Именно в это зеркало я и посмотрел.

– Да ну нахуй, блядь! – вырвалось у меня хриплым, чужим юношеским голосом. Я отпрянул от зеркала так, будто оно было прокаженной зомби-тварью с часовым взрывным механизмом на груди.

Из зеркала на меня смотрел… не Я. Это если вкратце. А если не вкратце, то на меня смотрел юноша лет девятнадцати. Растрепанные темно-русые волосы, большие карие глаза, в которых плескалась смесь животного страха и растерянности, и довольно обычное, ничем не примечательное лицо. Ни моей привычной трехдневной щетины, ни сетки морщин у глаз, ни глубокого шрама на подбородке, оставленного сорвавшейся стамеской пару лет назад. Просто гладкая, бледная кожа с едва заметными следами подростковых прыщей. Тощее телосложение, рост порядка метра семидесяти пяти, если судить по грубым прикидкам. Из одежды – серая, пропитанная рвотой футболка и клетчатые хлопковые шорты.

Я стоял, как громом пораженный, и смотрел на отражение, но видел не его. Перед внутренним взором встала другая картина. Моя мастерская в гараже. Запах озона от работающего сварочного аппарата, смешанный с терпкой сладостью сосновой стружки. Мои руки, о которых я так некстати подумал ранее… Я помнил их до мельчайших деталей. Широкая, мозолистая ладонь, способная без труда обхватить торец бруса «сотки». Сеть мелких белесых шрамов – память о сорвавшихся сверлах, острых кромках металла и занозах, которые уже стали частью рельефа кожи. Под ногтями – въевшаяся, почти перманентная темная полоска смеси машинного масла и древесной пыли, которую не брал ни один растворитель. Эти руки были инструментом, продолжением моей воли. А то, что я видел сейчас у себя и в зеркале… Эти бледные, узкие ладони с тонкими пальцами пианиста или художника, они вызывали у меня не просто отторжение, а какое-то глубинное, животное чувство неправильности. Словно мне подменили не просто тело, а саму мою суть. Я сжал кулаки, чувствуя, как непривычно хрустнули тонкие суставы. Нет, это абсолютно точно не мои кулаки.

Как? Как я оказался в теле этого… парня? Почему именно я? Что стало с моим настоящим телом? Кто этот парень вообще такой? Что, черт возьми, делать дальше? Вопросы роились в голове, как взбесившиеся пчелы, и без того не желающая утихать похмельная боль превратилась в оглушающую мигрень.

С трудом стянув с себя заблеванную одежду и брезгливо отшвырнув ее в угол, я залез под холодный душ. Ледяные струи немного привели в чувство, смывая не только грязь, но и часть первобытного шока. Решив пока не забивать свою туго соображающую голову тысячей и одним вопросом, я, обойдя блевотное пятно на полу, рухнул на диван.

Разлегшись и уставившись в потрескавшийся, испещренный мелкими морщинами потолок, я старался ни о чем не думать. Удивительно, но меня начало клонить в сон. Это хорошо. К черту проблемы, утро вечера мудренее. Во мне все еще теплилась слабая, иррациональная надежда, что все происходящее – это всего лишь сон. Дурной, жутко реалистичный, чертовски страшный, но просто сон. С такими обнадеживающими мыслями я снова провалился в царство Морфея, и даже головная боль, наконец, отошла на второй план.

Сколько я так спал… понятия не имею. Но когда я проснулся, за окном уже царила густая, бархатная ночь. Город жил своей жизнью: неоновые вывески и фонари бросали на стены комнаты причудливые, пляшущие тени, доносился гул машин и далекий, тоскливый вой сирены. Ночной Нью-Йорк, должно быть, прекрасен, вот только на улицы Адской Кухни ночью лучше не соваться. Тебе крупно повезет, если просто отнимут кошелек и смартфон, а не жизнь. Хотя, есть шанс, что Дьявол Адской Кухни услышит твою молитву о помощи и разберется с бандитами. Но что он попросит взамен? Простого линчевателя Дьяволом за красивые глазки не назовут…

– Какого?.. – прошептал я в пустоту, внезапно осознав, что эти мысли… не совсем мои.

Они нахлынули внезапно, словно прорвавшаяся плотина. Чужие воспоминания, чувства, эмоции. Я – Джон Томпсон. Сирота. Студент Нью-Йоркского Колледжа Искусств. И я по уши влюблен в рыжеволосую девчонку-одногруппницу. Ту самую, которую буквально вчера застал с другим. С богатеньким мажором, что приехал за ней на блестящей Ауди, чья цена превышает стоимость этой съемной студии в несколько раз. Осознание этого ударило по мозгам Джона настолько сильно, что он не удержался и потратил последние деньги на дешевый виски. Решил утопить горе в алкоголе. И, судя по всему, утонул сам.

Нет! Нет! НЕТ! Я – Александр Никифоров! Тридцативосьмилетний холостяк-фрилансер, немного мастер на все руки по моему личному скромному мнению, что последние десять лет жил в своем родном ПГТ, восстанавливая из руин частный дом, доставшийся в наследство от родителей. Никаких глупых подростковых влюбленностей в рыжеволосых бестий, никаких богемных колледжей искусств и уж точно никакого акта бессмысленного самоубийственного алкоголизма, который, вероятно, и оборвал страдания этого чертова Джона Томпсона!

– Я – это Я, пусть и с воспоминаниями неопытного придурка из США! – заявил я твердо и четко в пустоту, закрепляя этот немаловажный факт в первую очередь для самого себя.

Одно дело – просто осознавать, продолжая путаться в собственных мыслях, пытаясь отделить зерна от плевел, а другое – твердо знать, что именно твоя личность является превалирующей. Я – Александр, неведомым образом попавший в тело этого паренька.

И на мгновение меня накрыло. Не паникой, нет. Глухой, черной, беспросветной тоской. Дом. Мой дом. Десять лет жизни, вложенные в каждый кирпич, в каждую доску. В памяти всплыл терпкий запах свежей сосновой стружки, когда я строгал доски для веранды. Ощущение привычной тяжести любимого молотка в руке – старого, советского, доставшегося еще от отца, а ему – от его отца. Вид багрового заката с крыльца, которое я закончил всего месяц назад. Все мои труды, все планы… Все это просто стерли. Словно меня и не было. Что стало с моим телом? Оно просто умерло во сне? Лежит сейчас, остывает в доме, который теперь, за отсутствием у меня наследников, отойдет государству? От этих мыслей в горле встал тяжелый ком, а глаза предательски защипало.

Все, что мне остается… это смириться.

Сущность, закон мироздания или просто злая шутка Вселенной – что бы ни стояло за моим переселением, оно находится за гранью моего понимания. Вариантов действий немного. Либо прыгнуть с крыши, закончив эту нелепую историю, либо… просто жить.

Именно жить я и собирался. Воспоминания «тушки» наконец-то улеглись, выстроились в более-менее стройную картину, и теперь я мог отделить их от своей основной личности. Они были… тусклыми, словно старая выцветшая фотография. Мысленно прогнав биографию Джона Томпсона, я понял, что парень мне достался максимально обычный, невзрачный и неприметный.

В семь лет лишился родителей в автокатастрофе. До двенадцати – приют. Затем приемная семья, которая по факту мало отличалась от приюта, ведь помимо него там было еще двенадцать таких же детей. Очевидно, что предприимчивые опекуны жили за счет солидных социальных отчислений от мэрии Нью-Йорка. Каких-либо теплых чувств к ним Джон не испытывал, прекрасно понимая, что для них он – просто бизнес-проект. Поэтому, как только ему стукнуло восемнадцать, он отправился на вольные хлеба.

Будучи сиротой, получил льготный социальный кредит на обучение в Колледже Искусств на специальность актера театра. И вот уже год он влачил жалкое существование нищего студента, перебиваясь случайными подработками, социальными пособиями и вечными терзаниями из-за учебного кредита, который после выпуска придется как-то отдавать.

И, казалось бы, ну жизнь как жизнь, особенно по американским меркам. Не сторчался, не сел в тюрьму, даже пытался учиться. Но стоило в потоке воспоминаний всплыть одному конкретному имени, как я понял, в какой глобальный, вселенский пиздец меня занесла судьба.

Мэри Джейн Уотсон.

Рыжая отличница, красавица, активистка и мечта всех парней колледжа, по которой так безответно страдал Джон… Таких совпадений не бывает. А еще Дьявол Адской Кухни. А еще башня «Старк Индастриз», пронзающая небо в центре Манхэттена. А еще газета «Дэйли Бьюгл» с ее эпатажным и известным на весь Нью-Йорк главным редактором Джеем Джоной Джеймсоном. Мало? А как насчет новостей о таинственном государстве Латверия? Или о предстоящей космической экспедиции, которую обсасывали во всех новостях, – экспедиции некоего Рида Ричардса. Вишенкой на этом торте безумия была Женщина-Паук – героиня в маске, что появилась в городе сравнительно недавно, но уже успела полюбиться горожанам и которую тот самый усатый скандалист из «Бьюгла» люто невзлюбил.

Я в мире Марвел.

В мире, где гребаные мутанты дерутся на равных с асгардскими богами. В мире, где мимо пролетающая космическая хтонь может щелчком пальцев стереть не то что планету – половину галактики. В мире, где понятие Мультивселенной является настолько базовым, что их буквально бесконечное количество… Главное – не оказаться в том кластере, который подлежит уничтожению от каприза условного Феникса или по решению Живого Трибунала.

– Мда… Тяжела жизнь моя нелегкая, бытие мое окаянное, судьбинушка моя горькая… – пробормотал я любимую присказку матери, царство ей небесное, уставившись пустым взглядом в стену.

Экзистенциальный ужас накатывал ледяной волной, грозя парализовать волю. Чтобы хоть как-то отвлечься, я подошел к окну. Вид открывался на глухую кирпичную стену соседнего здания и узкий, заваленный мусором переулок. Снизу доносились отголоски пьяной перепалки, где-то вдалеке завыла сирена. Адская Кухня во всей своей красе.

Ну и что прикажете делать в такой ситуации?

Мой взгляд снова наткнулся на засыхающую лужу блевотины. Сна не было ни в одном глазу. Вместо того чтобы нагружать мозг тяжелыми думами, которые вряд ли приведут к чему-то полезному, я решил сделать то, что хотя бы могу, – убраться.

Найдя в шкафу нечто, отдаленно напоминающее чистую одежду, я набрал в ванной ведро воды и принялся за работу. Я драил пол с остервенением, оттирал въевшуюся грязь, и эта простая физическая работа помогала упорядочить мысли. Попутно я протер пыль, перемыл гору грязной посуды в раковине, собрал весь мусор по пакетам, но выносить его ночью на улицы самого опасного района Нью-Йорка не рискнул.

Так ни к чему конкретному и не придя, я сел за письменный стол, где лежал старенький, поцарапанный ноутбук. Открыв крышку и на автомате введя пароль из памяти Джона, я уже хотел было начать поиск информации о текущем положении дел в мире, но высшая суЧность, или кто там отвечает за логистику для попаданцев, решила, что это идеальный момент для сюрприза.

Без пафоса, без лишних фанфар, прямо перед глазами вспыхнула скромная полупрозрачная плашка голубого цвета.

[Система «Небесная Кузница» Активирована!]

Оп-па… Вот это поворот. И чем, интересно, я заслужил подобную честь? Может, произошла полная ассимиляция воспоминаний? Или я получил достаточно информации о мире и как следствие – осознал, в какой заднице нахожусь? А может, я все усложняю, и просто прошло условные восемь часов после моего первого пробуждения? Ай, какая к черту разница! Главное, что это – система. А система – это шанс. Шанс не просто выжить, но и, возможно, чего-то добиться в этом безумном мире.

Глава 2

Эффект от первых эмоций – а это были, не буду лукавить, крайне положительные эмоции – схлынул, оставив после себя трезвый расчет и зудящее любопытство. Я, не раздумывая, мысленно пожелал войти, погрузиться внутрь этой «системы». На удивление, переход прошел абсолютно буднично, без спецэффектов и фанфар. Словно я всю жизнь пользовался этим интерфейсом, и он был таким же естественным продолжением моих мыслей, как рука – продолжение тела. Но вот увиденное… Меня, мягко говоря, озадачило.

В самом центре полупрозрачного интерфейса, паря в невесомости, находился молот, хотя скорее его эскиз. Не простой столярный или слесарный, а настоящий кузнечный молот. Массивный боёк из неизвестного металла, испещренный витиеватыми руническими узорами, что светились мягким, неземным светом. Рукоять, обвитая чем-то похожим на кожу рептилии, была украшена сложными финтифлюшками, которые, казалось, постоянно меняли свою форму. Он напоминал скорее бесценный музейный экспонат или оружие какого-нибудь асгардского бога, чем рабочий инструмент. Мой старый, верный слесарный молоток с рукоятью из ясеня, идеально подогнанной под мою ладонь за годы работы, выглядел бы на его фоне убогим нищим. И все же, в эту секунду я понял, что не променял бы свой надежный инструмент ни на какое божественное оружие. Мой молот был настоящим, а этот… этот пока лишь красивой картинкой.

Под молотом красовалась надпись, выведенная строгим, но элегантным шрифтом: «Ковать Мироздание! Стоимость: 100 ОР». Я мысленно сосредоточился на ней, и в сознание тут же влился небольшой, даже крошечный информационный пакет.

Каждая попытка Ковки позволяет получить доступ к технологиям из бесконечного количества вариаций Мультивселенной.

И это… всё? То есть я трачу 100 ОР, нажимаю на виртуальный молот и получаю «технологию»? Слишком много неизвестных. Каким образом я ее получу? В виде реального материального прототипа, который свалится мне на голову? Или как информационный пакет, вживленный прямо в мозг, о том, как эту технологию создать? А может, просто пачка чертежей, с которыми еще предстоит возиться годами, не имея нужных ресурсов и оборудования? И какого рода эти технологии? Биоинженерия Крии? Магия этого мира, вроде как существующая по четко очерченным законам – это технология или уже нет? Само слово «технология» можно трактовать настолько широко, что голова шла кругом. Ладно, надеюсь, со временем разберусь. Пока что вопросов больше, чем ответов.

Сверху над молотом располагались три вкладки. Первая – «Ковка Мироздания» – была активна сейчас. Вторая гласила: «Технологии». Предвкушая невесть что, я переключился на нее лишь затем, чтобы разочарованно выдохнуть. Пусто. Абсолютно. Даже какой-нибудь завалящей тестовой технологии для примера зажмотили. Эх, жадины.

Третья вкладка – «Инвентарь». Вот это уже интересно. Если он работает как в классических ЛитРПГ, то это будет не просто подспорьем, а настоящим читом в реальном мире. Задержав от легкого волнения дыхание, я переключился на инвентарь. Передо мной раскинулось поле из клеток 5 на 5 – всего двадцать пять ячеек. Немного, но для начала сойдет. Я посмотрел на старенький ноутбук на столе. Прикоснувшись к нему и мысленно представив, как он перемещается в одну из ячеек, я сфокусировался на этом желании. На моих глазах произошла настоящая, беспримесная МАГИЯ. Ноутбук не исчез во вспышке света, он просто… растворился, словно мираж, оставив после себя лишь пыльный прямоугольник на поверхности стола.

– А вот теперь… верю, – пробормотал я, потрясенно глядя на пустующее место, а затем на иконку ноутбука, сиротливо висевшую в первой ячейке инвентаря.

Я мысленно «кликнул» на иконку, и появилось краткое описание:

«Ноутбук марки Zuun Electronics. Редкость: Обычный. Состояние: 73/100».

Ого, инвентарь еще и выступает в роли некоего упрощенного справочника. Удобно. С новым усилием воли я пожелал вернуть ноутбук на место. Спустя мгновение он материализовался на столе с тихим, едва слышным щелчком. Невероятно! Одно дело – видеть системные глюки перед глазами, и совсем другое – когда происходит нечто, ломающее все законы физики! Это меняло абсолютно все. Возможности, которые открывал такой карманный склад, были поистине безграничны: от банальной переноски тяжестей до… да чего угодно!

С тремя основными вкладками я разобрался. Остался последний видимый элемент – в правом верхнем углу интерфейса горела плашка: «0 ОР». Местная валюта, необходимая для «круток». Осталось понять главное: как мне ее заработать?

ОР (Очки Ремесла) – валюта, необходимая для Ковки Мироздания и разблокировки технологий. Зарабатывается путем проявления Искры Творца пользователя в процессе созидания чего-либо.

«Ага… Нифига не понятно, но очень интересно», – как говорится. Ладно, лукавлю. В общих чертах ясно: мне нужно что-то создавать своими руками. Вопрос в том, что именно входит в это размытое понятие «чего-либо»? Подойдет ли, например… Мой взгляд зацепился за старый деревянный стул в углу, одна из ножек которого заметно проседала. Старая привычка взяла свое. Я подошел, перевернул его. Так и есть, разболтался винт. Инструментов под рукой не было, но ребро монеты, найденной в кармане, вполне подошло в качестве импровизированной отвертки. Пара минут, и ножка стояла как влитая. Привычное чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы… и тишина. Я ждал системного уведомления, всплывающего сообщения, хоть какого-то знака. Но его не последовало. Хм. Похоже, ремонт не считается «созиданием». Системе нужно что-то новое, созданное с нуля. Это важное и довольно неприятное уточнение.

Мой взгляд поблуждал по комнате в поисках вдохновения и наткнулся на студенческую тетрадку, лежащую на углу стола. Рисование или… оригами?

Взяв тетрадку и найдя в ящике стола шариковую ручку, я сначала попробовал что-нибудь нарисовать. Художником я не был от слова «совсем», как, впрочем, и Джон. Спустя несколько кривых набросков, не получив от системы никакого отклика, я с досадой вырвал один лист. Бумага. Что можно создать из бумаги? Ответ пришел сам собой еще раньше, когда я выбирал. Оригами. Я начал складывать всем знакомую классику – журавлика. Что-то уровнем чуть посложнее примитивного самолетика, но и не заумный легендарный дракон, который соберет всего пара человек в мире. Спустя пару минут неспешной и аккуратной работы, бумажный журавлик был готов. Он кривовато стоял на столе, радуя мой глаз, но еще больше глаз обрадовало выскочившее системное уведомление!

[Создано простое изделие искусства: Оригами. Сложность: Минимальная. Получено +1 ОР!]

– Сюда лут! – не удержался я от легендарной геймерской фразы. Первое очко в копилку моего будущего величия! Осталось сделать всего-то девяносто девять таких же журавликов, и можно будет крутануть колесо… точнее, ударить молотом! Главное, чтобы листов в тетрадке хватило.

Замотивированный первым успехом, я забыл и про исследование интернета, и про построение планов на будущее. Цель была одна, простая и ясная – заработать первые сто ОР. Весь мир сжался до моих рук, кропотливо складывающих бумагу, и коротких вспышек системных уведомлений.

[Получено +1 ОР!]

[Получено +1 ОР!]

…

[Получено +1 ОР!]

[Внимание! Лимит получения ОР в области создания простых Оригами исчерпан!]

Последнее сообщение ударило под дых, мгновенно остудив мой энтузиазм. Всего с журавликов я смог получить жалкие 10 ОР. Десять! А я уже настроился на медитативный гринд, как в той сказке про тысячу журавликов ради исполнения желания… Эх, не видать мне простых путей. По крайней мере, об этом недвусмысленно намекала приписка «простых» оригами. Следовательно, если я буду делать что-то посерьезнее, есть шанс снова начать фармить ОР.

Пришлось все-таки лезть в интернет, правда, совсем не по той причине, что я планировал изначально. Потратив полчаса на просмотр сайтов и видеоуроков, я с сожалением констатировал: моих навыков точно не хватит на создание условного Слона и уж тем более Дракона, схемы которых требовали по сотне шагов. Причем не просто шагов, а шагов, подкрепленных страшными словами типа: «птичья база» с дополнительными сгибами, «обратные сгибы», «кроличье ухо», «мокрое складывание»… Это была уже какая-то высшая математика, а не рукоделие.

Но выход все же нашелся. Элегантный и, как мне показалось, идеально подходящий для фарма – модульное оригами. Самый очевидный вариант – кусудама, бумажный шар. Та же кусудама «Электра», если верить гайдам, требовала 30 одинаковых модулей. Сложность каждого модуля была ненамного выше журавлика, но их совокупность должна была дать нужный результат.

Я вырвал еще один лист из тетради и принялся за работу. И тут же столкнулся с проблемой. Мои пальцы, привыкшие к грубой работе, к тяжелым рукояткам инструментов, казались неуклюжими сосисками. Я чертыхнулся, когда в очередной раз не смог сделать ровный, четкий сгиб. Я, человек, который мог с закрытыми глазами собрать мебельный щит или выточить идеальную ножку для стола, не мог справиться с паршивым куском бумаги! Абсурд!

Кое-как, испортив пару листов и потратив уйму нервов, я все же приноровился. По моим расчетам, на создание одной кусудамы уйдет где-то полчаса. Вот только была еще одна загвоздка – листы в тетради стремительно заканчивались. Придется идти в магазин. Пошарив по карманам шорт и в ящиках стола, я наскреб пару мятых долларов и горсть мелочи. Негусто. Ближайший круглосуточный магазинчик встретил меня запахом дешевого кофе и дезинфекции. Под безразличным взглядом кассира-индуса я выбрал самую простую пачку офисной бумаги. Возвращаясь по пустынным ночным улицам, освещенным редкими фонарями, я чувствовал себя полным идиотом, ибо потенциальные риски от выхода на ночную улицу этого неблагополучного района абсолютно того не стоили. Я не рискнул выйти на улицу ради того чтобы выбросить мусор, но рискнул ради покупки бумаги, вот будет смешно если это мне аукнется (шутка)…

Адская Кухня ночью была совершенно другим местом, нежели днем. Она сбрасывала маску обычного небогатого района и показывала свое истинное лицо. Из темного переулка доносился грохот перевернутого мусорного бака и злобное кошачье шипение. На углу, под мигающим неоном вывески «Joe's Pizza», стояла группа парней в мешковатой одежде. Они не делали ничего противозаконного, просто курили и тихо переговаривались, но от них исходила аура затаившейся угрозы. Я ускорил шаг, стараясь не встречаться с ними взглядом. В этом мире одного косого взгляда могло быть достаточно, чтобы получить нож под ребра.

Воздух был густым и влажным, пахнущим прелым мусором, дешевой едой из круглосуточных забегаловок и выхлопными газами. Где-то вдалеке в очередной раз завыла сирена – неотъемлемый саундтрек этого города, и этого района в частности. Я вдруг отчетливо осознал свою уязвимость. В своем старом теле я был не Гераклом, но мог за себя постоять. Десять лет физического труда сделали свое дело. Сейчас же я был в теле хлипкого студента, который, судя по воспоминаниям, последний раз дрался в средней школе, и то неудачно. Любой из тех парней на углу мог сломать меня пополам. И никакой Дьявол Адской Кухни, о котором я вспомнил ранее, не придет на помощь. Метт Мёрдок, в какой-то степени может, и герой, но он не всевидящ и не всемогущ. Он разбирается с бандами и убийцами, а не спасает каждого идиота, решившего прогуляться по ночному району. Эта прогулка отрезвила меня лучше любого холодного душа. Мне нужна была не просто «технология» от системы. Мне нужна была сила. Или хотя бы что-то, что поможет мне защитить эту хрупкую новую жизнь.

Вернувшись в квартиру, я с новым рвением принялся за дело. Сорок минут концентрации, скрипа зубов и тихих ругательств, и первая кусудама была готова. Она получилась немного кособокой, но вполне узнаваемой.

[Создано изделие искусства: Оригами. Сложность: Средняя. Получено +3 ОР!]

Отлично! Средняя сложность засчитана, а награда в три очка была приятным бонусом. Пусть за те же 40 минут я мог бы сделать больше журавликов, если бы не лимит, главное было в другом – фарм ОР сдвинулся с мертвой точки.

Взглянув на часы на ноутбуке – два часа ночи – я понял, чем займусь в ближайшие часы. Мысль о колледже промелькнула и погасла. Четверг, учебный день… Как бы я ни считал этот колледж бесполезной тратой времени, он мог стать источником информации. Там учится Мэри Джейн, а за ней, возможно, заезжает Гарри Озборн. Это уже не просто статисты, а ключевые, пусть и второстепенные фигуры. Так что посетить колледж стоит. А сейчас – гринд!

Следующие часы пролетели как в тумане. Руки механически складывали модули, соединяли их в готовые шары. Чтобы не сойти с ума от монотонности, я включил на ноутбуке новостной канал. Я настолько приноровился, что на одну кусудаму стало уходить не больше двадцати минут. Первую десятку я собрал к половине шестого утра. Но одиннадцатый шар встретил меня очередным неприятным сюрпризом.

[Создано изделие искусства: Оригами. Сложность: Средняя. Получено +1 ОР!]

[Внимание! Лимит получения ОР в области создания Оригами средней сложности частично исчерпан! За следующие 9 изделий будет начислено по +1 ОР.]

Итак, сейчас у меня 10 + (10 * 3) + 1 = 41 ОР. И еще 9 очков я смогу вымучить из этих бумажных шаров. Итого – 50. Ровно половина пути. Не так уж и плохо. К тому же, модули можно складывать и на парах в колледже. Так что мучиться здесь и сейчас не было смысла, тем более что меня начало неумолимо клонить в сон. Память Джона подсказала, что завтра три пары, начиная с 10:15. До колледжа пешком полчаса. Значит, три-четыре часа на сон у меня есть.

Завалившись на диван, я, прежде чем уйти в царство Морфея во второй раз за эти безумные сутки, задумался. Моя жизнь перевернулась не просто с ног на голову, она сделала сальто через уши. Мир Марвел, странная, не слишком щедрая система, новое тело… Вспоминая свою старую, размеренную жизнь, я ощутил укол тоски. Там я создавал вещи, которые можно было потрогать, которые служили людям, хотя скорее в первую очередь мне. Крепкий стол, надежная крыша. Ощутимый, реальный результат. А здесь? Я создаю хрупкие бумажные поделки ради эфемерных очков, чтобы получить неизвестную «технологию». Есть в этом какая-то злая ирония. Словно я променял настоящее мастерство на видеоигру с сомнительным призом.