Текст книги "MARVEL: Небесный Кузнец (СИ)"

Автор книги: Expero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 65 страниц)

– Эксперименты на детях. Принудительная трансплантация органов. Работорговля. Похищения любопытных человеческих и не очень экземпляров, – ровным голосом начал перечислять Пирс. – Создание разумного оружия. Сотни пленных, исполняющих роль биологического материала…

С каждым словом Гиперион становился все более хмурым. Его кулаки сжались.

– И это лишь верхушка айсберга, – закончил Пирс. – То, что проходило по моим отчетам. Многого я не знаю.

Я взглянул на Гвен. Ее лицо было бледным, она с силой сжимала мою руку. Оно и неудивительно. В спешке допроса Пирс не вдавался в такие детали, хотя додумать определенно можно было. Вряд ли под фразой «эксперименты над мутантами» имелось в виду что-то безобидное.

– Я… – Маркус тяжело выдохнул, и его плечи чуть опустились. – Я понял.

Я тоже выдохнул, позволив себе расслабиться. Мы получили его.

– Итак, – Гиперион снова выпрямился, и в его голосе зазвенела сталь. – Каков план?

Глава 84

– Ты точно уверен, что это сработает? – поинтересовался Бартон. Он сидел напротив меня в джете, который летел в сторону бункера с параноидальным ИИ-Золой.

Рядом с нами, в третьем кресле, сидел Пирс. С легкой, глуповатой, ничего не выражающей улыбкой он периодически косился в нашу сторону, слушая обсуждение, как пассажир, не понимающий сути разговора.

– Абсолютно, – ответил я, прокручивая в голове детали. От этой задачи зависел успех всей миссии: разобраться с Золой так, чтобы Гидра об этом не узнала.

Перед вылетом я провел несколько часов в защищенной лаборатории ЩИТа, осмысляя проблему и создавая решение. А проблема была. Зола – это не просто ИИ. Это параноидальный, аналоговый кошмар, живущий на технологиях 1970-х: магнитные ленты, мэйнфреймы размером с комнату и перфокарты. Его нельзя взломать по Wi-Fi, потому что у него нет Wi-Fi. Его протоколы защиты – это не современное цифровое шифрование, а толстая бетонная стена, физическая изоляция и «мертвые рубильники».

Стоит ему обнаружить обрыв кабеля, аномальный радиоэфир или попытку прямого доступа к ядру, как он мгновенно запустит физическое самоуничтожение. Серия термит-зарядов на серверных стойках, и вся бесценная информация превратится в шлак. Именно поэтому план должен быть не атакой, а трансплантацией.

– И все же, – Бартон хмыкнул, – усы тебе не идут.

Усы? Ах да. Позвольте представиться: Сергей Михайлович Ломоносов, специалист по аудиту безопасности из Советского подразделения Гидры, экстренно вызванный лично Секретарем Пирсом. На деле же – это качественно, очень качественно загримированный под реально существующего агента я.

– Усы идут только тараканам, – пробормотал я, поправляя фальшивую оправу очков, – и дедку из «Монополии».

– Снижаемся! – предупредил нас в громкоговоритель пилот, роль которого исполнял Фил Колсон.

Я еще раз прогнал в голове план. На коленях лежал ноутбук с подготовленной программой-песочницей. В кармане я нащупал квантовый накопитель в виде невзрачной флешки. Все детали на месте. Нужно лишь толкнуть первую доминошку.

– Удачи, – скупо кивнул Бартон, оставаясь в джете. Он – наша подстраховка на случай плохого сценария. Хотя, если честно, «плохой» сценарий в этом деле априори равен «худшему».

– Удача требуется только дилетантам, – ответил я фразой Гвен, покидая джет вслед за Пирсом.

В тот же миг, как его ботинки коснулись бетона взлетной полосы, глуповатая улыбка Пирса исчезла, словно ее стерли. Его плечи расправились. Теперь это был не ментальный раб, не осознающий своего положения, а Секретарь Александр Пирс. И он внушал.

Играя роль хмурого советского подчиненного, я молча следовал за ним. Двери бункера, спрятанного под старым фермерским домом, открылись перед ним автоматически. Внутри было… многолюдно. Воздух был сухим, пах пылью, озоном, старыми машинами и, почему-то, вареным кофе.

Сотни вооруженных агентов Гидры, обслуга, аналитики и научный персонал в белых халатах. Каждый из них, замечая Пирса, вытягивался в струнку и отдавал честь. Пирс просто молча кивал в ответ.

Путь до главного зала управления занял гребаные двадцать минут. Чем глубже мы спускались, тем холоднее становился воздух, тем больше было вооруженных ублюдков и тем более параноидальными становились уровни безопасности. Именно статус Пирса – главы фракции, тесно переплетенной со ЩИТом, – позволил нам пройти весь этот путь без единого вопроса.

Наконец, мы вошли в главный зал управления. На десятках мониторов 1970-х годов ожило оцифрованное лицо – плешивый старичок в круглых очках.

– Александр! Лично?! – голос Золы, синтезированный, но полный удивления, разнесся по залу. – Честно говоря, я до последнего сомневался, что ты прилетишь. Когда ты был здесь в последний раз? В 2007-м?

– В 2008-м, – хмуро поправил его Пирс. – Арним, сейчас не до твоих игр. Наш спутниковый узел в Мюнхене замолчал час назад. Похоже на скоординированную кибератаку извне, от неизвестного противника.

Ядро моего плана. Легенда, которую Зола-параноик обязан был проглотить.

– Я приказываю немедленно активировать Протокол «Темный Объект», – чеканя слова, произнес Пирс. – Полная изоляция бункера. Активируй внутреннее EM-экранирование и немедленно разорви все внешние сетевые магистрали. Это приказ «Альфа-Один»!

Лицо на мониторах резко изменилось. Расслабленный старичок-ученый превратился в хладнокровную, безэмоциональную машину, приступившую к выполнению.

«АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА "ТЕМНЫЙ ОБЪЕКТ"», – прозвучал механический голос из громкоговорителей по всему бункеру. – «ВНУТРЕННЕЕ ЭКРАНИРОВАНИЕ АКТИВИРОВАНО. ВНЕШНИЕ МАГИСТРАЛИ ОТКЛЮЧЕНЫ. БУНКЕР ГЕРМЕТИЧЕН».

Зола буквально сам запер себя в клетке.

– Сергей, – повернулся ко мне Пирс, жестом указывая на консоль. – Приступай к диагностике.

Я, не медля, подключил свой ноутбук к главному терминалу и активировал сервер-эмулятор. В тот же миг «внешний мир» для Золы схлопнулся до моей локальной симуляции. Он был полностью отрезан от настоящей сети, но… он не паниковал. Он был уверен, что выполняет приказ высшего руководства по самозащите. Он сам запер себя в моей «песочнице».

Пирс шагнул к ближайшему монитору, на котором висело цифровое лицо Арнима.

– Арним, сейчас специалист Ломоносов проведет полный аудит твоего ядра на предмет уязвимостей к этой новой угрозе. Также он создаст твою полную резервную копию на защищенном квантовом носителе. Это необходимо на случай, если основной комплекс будет физически атакован. Предоставь ему полный административный доступ уровня «Создатель». Гидра не может тебя потерять!

Прямой приказ от «головы» Гидры, подтвержденный всеми протоколами… Зола физически не мог его ослушаться. Я вставил квантовый накопитель в терминал.

На мониторе появилась строка: [ЗАПРОС ДОСТУПА УРОВНЯ «СОЗДАТЕЛЬ». АВТОРИЗУЕТЕ? ДА/НЕТ]

Пирс молча ввел код и приложил руку к сканеру ладони. [ДОСТУП ПРЕДОСТАВЛЕН]

Идеально. «Пожалуйста, проходите», – мысленно усмехнулся я. Зола сам вручил мне ключи от своей тюрьмы.

Вместо того чтобы вручную копировать его по частям, рискуя что-то упустить или вызвать тревогу, я активировал встроенную в Золу функцию аварийного резервного копирования. Он все сделал сам. Сжал свое ядро, алгоритмы и память в идеальную, чистую копию и передал их на мой накопитель, считая это стандартной процедурой.

[КОПИРОВАНИЕ ЗАВЕРШЕНО. 100 %.]

– А робот может написать симфонию? – тихо пробормотал я себе под нос на русском, извлекая накопитель из терминала.

– Процедура резервного копирования завершена, Секретарь Пирс. Готов к дальнейшим инструкциям, – отрапортовал бездушный голос Золы, то ли не поняв отсылки, то ли не оценив её.

– Продолжай работать в режиме «Темный Объект» до моего особого распоряжения. Мы со специалистом возвращаемся в Трискелион для анализа данных, – оборвал его Пирс.

Несмотря на усиленные защитные протоколы, из бункера мы вышли за те же двадцать минут. У меня в кармане флешка с идеальной, чистой копией всего ИИ Золы. Оригинал… оригинал ближайшие недели, а то и месяцы будет сидеть в своем бункере, отрезанный от мира, и свято верить, что снаружи идет кибервойна. Естественно, оставлять его там гнить никто не будет. Как бункером, так и агентами в нем, мы займемся позже. Сейчас приоритеты были другими.

– Ну что, усатый, сработала твоя «трансплантация»? – поинтересовался Бартон, когда мы поднялись в джет.

Я молча продемонстрировал ему флешку.

– Хорошо, – кивнул он, а затем добавил, как бы между делом: – Кстати, пока вы там ковырялись в прошлом веке, наша невидимка вышла на связь. Гвен справилась. Малик под контролем.

– Зола обезврежен, Малик на крючке, – ответил я, скорее для себя, чем для Бартона, прокручивая следующие шаги. – Значит, сейчас «во главе» с Пирсом летим с секретным визитом к Малику. Параллельно Гиперион приступает к штурму крепости Штрукера.

– Колсон, курс на поместье Маликов. Надеюсь, там есть где сесть? – проинформировал Бартон пилота.

– Малая база ЩИТа недалеко от Лос-Анджелеса, – со своей вечной полуулыбкой ответил Колсон, начиная набирать высоту.

Я погрузился в анализ. План был простым, но по-своему элегантным. Он использовал все имеющиеся у нас возможности и бил по трем главным фронтам Гидры одновременно.

Первый – вывод из строя алгоритма Золы, самого опасного элемента, связывающего ту часть Гидры, что сидела в ЩИТе. Сделано.

Второй – взятие под контроль Малика. Сделано. Мне сейчас нужно лишь войти в радиус действия «Червя».

Третий – Барон Штрукер. Гиперион снесет его крепость, стараясь вырубить, а не убить. Был немалый шанс, что сработает протокол «мертвой руки», и вся база взлетит на воздух. Но тут был нюанс. Атака на Штрукера – это атака на Штрукера-террориста, а не на Штрукера-Гидру. Мужик слишком многим наступил на ноги в этом мире. Он должен понимать, что на него точат зубы со всех сторон. Увидев Гипериона, он вряд ли сразу активирует протоколы Гидры, наивно полагая, что есть шансы выкрутиться.

Спойлер: их нет. У Гипериона в кармане уже лежал флакон с «Ментальным Червем» и для него.

Я снова и снова прокручивал в голове план. Он держался на чистой наглости и принципе бритвы Оккама. Я выдохнул. Даже если в дальнейшем что-то и пойдет не так, у нас уже есть Пирс и Зола – бесценные источники информации. И, как минимум, база Штрукера будет уничтожена. В последнем я не сомневался: Гиперион – это машина аннигиляции.

– Гидеон, – Пирс включил защищенный видеозвонок. На экране появилось хмурое, аристократическое лицо Малика. – Я в Кэмп-Лихай. Только что активировал «Темный Объект» у Золы. Произошла утечка. Необходима личная встреча. Немедленно.

– Кодовая фраза? – прищурившись, поинтересовался Малик.

– «Красный Кальмар», – не поведя и бровью, ответил Пирс.

Малик смотрел на него долгую секунду, оценивая. Затем кивнул. Вызов завершился. Отлично. Он наш.

Дальнейший полет до Лос-Анджелеса прошел штатно и занял меньше двух часов. Мы приземлились на малой, законсервированной базе ЩИТа. Малик уже ждал нас в переговорной. Гиперион, в тысячах километров отсюда, в Соковии, ждал отмашки Фьюри.

Нельзя, чтобы Штрукер и Малик как-то связались. Пусть риск и небольшой, но лучше перестраховаться. Скорость событий и без того была запредельной.

– Александр, что случилось? – было первым, что спросил Малик, когда мы вошли в переговорную. Он был один.

– Случилось то, что тебе пора в отставку, Гидеон, – покачав головой, с сожалением ответил Пирс.

Малик нахмурился, посмотрел на Пирса, потом на меня (в гриме), потом на Бартона, косплеящего мебель, потом снова на Пирса. И… улыбнулся.

– Отставка так отставка. Куда едем?

Он согласился так легко, будто ему предложили чашку кофе. Я в очередной раз ужаснулся мощи «Ментального Червя».

Я посмотрел на Бартона. Он коротко кивнул, глядя в свой тактический планшет: «Мы у Малика. Сработано чисто». Это был сигнал Фьюри. А Фьюри дал сигнал Гипериону.

В ту же секунду, как Гиперион начал штурм крепости Штрукера, по всему миру взорвалась информационная бомба. Компромат. Очень много компромата. Файлы, которые Пирс «слил» нам во время допроса, были отправлены с анонимных источников в крупнейшие масс-медиа планеты.

Заказные убийства. Взятки. Темные финансовые схемы. Похищения людей. Все это и даже больше было в полном объеме слито на Гидеона Малика. Теперь спецслужбам – и ЩИТу в частности – были официально развязаны руки для его задержания.

*****

Спустя полчаса, тут же на Базе в Лос-Анжелесе.

Пирс, используя свой статус Секретаря, инициировал экстренный сбор Совета Безопасности по видеосвязи. В конференц-зале царил управляемый хаос.

– Господа, экстренная ситуация! – начал Пирс, и его лицо было полно праведного гнева.

– Мы в курсе, Александр! – рявкнул мужчина с военной выправкой, Джон Роквелл. – Это катастрофа! Весь мир говорит о том, что член нашего Совета – массовый убийца и коррупционер!

– Радует хотя бы, что ЩИТ сработал оперативно, и Малик был немедленно задержан, – поддержала его самый молодой член Совета, Хоули Уикшоу.

– Это бросает тень на весь Совет! – мрачно констатировал Йен Бэнкс, сухопарый старик-азиат.

– Именно поэтому я и собрал вас, – взял слово Пирс. – Директор Фьюри оперативно решает этот вопрос и минимизирует ущерб. Но проблема глубже. Уход Малика создает вакуум власти. И в свете его… предательства… я считаю, что мы должны укрепить наши прямые связи со ЩИТом. Мы должны показать миру, что мы контролируем ситуацию. Думаю, пора предложить директору Фьюри место за этим столом.

Вот оно! То, ради чего все и затевалось.

– Поспешно! – тут же возразил Роквелл. – Это прямое нарушение устава!

– Я за! – неожиданно заявила Хоули, всегда поддерживающая Фьюри и считающая того профессионалом от мозга и до костей.

Мнения разделились. Началось активное обсуждение. Но Пирс был мастером переговоров. Десять минут тонких манипуляций, игры на их страхе перед публичным скандалом и непрозрачный намек…

– …у меня у самого в последнее время проблемы со здоровьем, – тяжело вздохнул Пирс. – Есть вероятность, что вам придется искать еще одну кандидатуру. Нам нужен кто-то вроде Фьюри, чтобы стабилизировать корабль. Прямо сейчас.

Это стало последней каплей. Чаша весов склонилась в сторону одобрения.

С этого момента Ник Фьюри – больше не просто наемный директор. Он – член Совета, который ранее его же и контролировал. Теперь он сам себе хозяин. И я был уверен, что впоследствии он прогнет весь Совет под ЩИТ, сделав свою организацию по-настоящему независимым.

К чему была вся эта политическая игра с Советом? На деле, это была моя инициатива. Еще одна монетка, брошенная в фонтан благосклонности Фьюри. И, что важнее, – укрепление будущего ЩИТа, который после чистки от Гидры и с Фьюри у руля станет на порядок могущественнее, чем в любой известной мне реальности.

Тот взгляд, которым одарил меня Фьюри когда я вообще предложил эту идею с Советом – сложная смесь подозрительности, неохотной благодарности и бешеной работы мысли – стоил затраченных усилий. В итоге, только что, еще одна система сдержек и противовесов была создана. И, честно говоря, от нее стало легче в первую очередь мне.

После завершения этой небольшой интерлюдии с Советом, наша «дружная» компания – я, Бартон, уже видимая Гвен, Пирс, Малик (оба под контролем), Колсон в роли пилота и флешка с ИИ-Золой в моем кармане – отправилась обратно в Трискелион. Атмосфера в джете была… напряженной.

По идее, Гиперион к этому моменту уже должен был закончить свою «эпопею» со Штрукером. И, по этой же идее… самое сложное должно было быть позади. Но я не спешил расслабляться.

– Расскажи про Улей, – было первым, что я спросил у Малика, стоило нам набрать высоту.

Параллельно, по зашифрованному каналу связи, трансляцию этого разговора слушал Фьюри.

– О! Хочешь услышать о моем Боге? – глаза Малика сверкнули нездоровым, фанатичным огнем. – Похвальное стремление! Правда… к сожалению, я и сам не то чтобы много знаю. Нам, простым смертным, не дано понять все Его величие, – он благоговейно покачал головой.

– На что Он способен? Как ты планируешь Его вернуть? В чем смысл? – надавил я.

– Бог… Он Всемогущ! Но мой Бог способен еще и контролировать кого угодно! – почти экстатически начал вещать Малик. – Седьмая заповедь Завета семьи Маликов гласит: «И станет планета грешная Царствием Его, и станет планета грешная Им Самим! И каждый человек будет частью Его, и Он Сам станет каждым человеком!»

Он презрительно фыркнул.

– Ученые из моего фонда… глупцы! Не понимая всей сути, они посчитали, что мой Бог – какой-то… паразит! Я казнил их за эти грешные мысли.

– Но информацию эту ты все же записал и сохранил, – заметил я. – А значит…

– Да! – глаза Малика снова вспыхнули. – В глубине души я верю… то есть, я гоню от себя эти богохульные мысли! Я верю, что возвращение Бога на Землю посредством Монолита – особого артефакта-портала, что моя семья защищает поколениями, – докажет мою Веру!

– Монолит… Артефакт-портал? Куда он ведет? Ты смог его активировать?

– Мавет… – прошептал Малик. – Мир-пустыня. Мир, куда другие «боги», в невежестве и слабости своей, смогли изгнать Бога моего, понимая, что иначе им не победить! Моя семья поколениями отправляла достойных на Мавет. И достойные эти… становились частью Его.

– Понятно, – подвел я итог. – Этот «паразит» просто сжирал всех, кто входил внутрь. Почему Он не смог вернуться, если ты можешь активировать портал?

– Он… односторонний, – с очевидным сожалением констатировал Малик. – Но мы близки! Мы близки к созданию обратного портала как никогда раньше! Есть все шансы, что мне доведется лицезреть Бога воочию! На своем веку!

– Таких шансов уже нет, – хмыкнул Бартон, до этого молча слушавший весь этот бред. Он посмотрел на меня. – Прости, что сомневался в твоих методах. Сейчас, слыша это… я понимаю, какой пиздец мог бы начаться, не реши ты выжечь эту заразу на корню.

Он знал, что Фьюри это слышит. И он знал, что это идет вразрез с официальной позицией его непосредственного начальника. Но он все же это сказал.

– Спасибо, Клинт, – кивнул я. – Это правда много для меня значит.

Гвен, сидевшая слева, мягко взяла меня за руку, снова показывая свою поддержку. Бартон кивнул, принимая благодарность.

– Теперь вернемся к Монолиту, – сказал я Малику.

Да. Это будет очень длинный полет.

Глава 85

– Нам нужно избавиться от Монолита, – подвел я итог краткого, но крайне тревожного допроса Малика по поводу его «Бога».

– Согласен, – кивнул Бартон, бросив взгляд на экран, где виднелось серьезное, усталое лицо Фьюри.

– Варианты, – бросил Фьюри. Его оба здоровых глаза, до сих пор не могу привыкнуть к этому образу, были прищурены в одинаковой степени скепсиса. – Судя по тому, что мы только что узнали, эту штуку ученые Малика изучали от и до. Она неуничтожима стандартными методами.

– У нас есть Гиперион, – пожал я плечами. – Закинет его на Солнце – и все. Нет Монолита – нет потенциальной проблемы. Как у него, кстати, со Штрукером?

– Все штатно, – ответил Фьюри. – Мир уже знает, что опасный террорист Барон Штрукер нейтрализован силами Гипериона. Захваченный Штрукер вместе с доктором Листом уже летят в Трискелион.

– Лист?

– Его главный ученый. Параллельно с этим мои команды задержали Ситуэлла, Рамлоу и Гаретта.

Последние – это высокопоставленные агенты ЩИТа, которых сдал Пирс. Джаспер Ситуэлл и Джон Гаретт – агенты 8-го уровня, Брок Рамлоу – командир STRIKE, боевого подразделения для «грязной работы». Потенциально, каждый из этой тройки мог стать следующей головой Гидры, стоило им узнать о ситуации с Пирсом. Мы им такой возможности, разумеется, не дали.

Прилет в Трискелион ознаменовался началом нового, еще более хаотичного этапа. Захваченный Зола (в виде копии на флешке), Малик (под контролем), Штрукер и Лист (для которого я, не колеблясь, материализовал еще одного «Ментального Червя»). Информации было слишком много, она поступала в реальном времени из разных источников. Фьюри пришлось экстренно привлекать к операции своего заместителя Марию Хилл, а также Наташу Романофф.

Следующие двое суток были, пожалуй, самыми длинными в моей жизни.

Изучение данных Золы. Постоянные перекрестные допросы живых «голов». Постоянное пополнение чудовищной картины структуры Гидры, ее фракций, ее истинного размаха…

И, наконец, мы узнали имя «главнюка». Хотя, в случае с Гидрой, это была просто чуть более головастая голова.

– Лидер? – Малик, сидящий в допросной под моим контролем, позволил себе рассмеяться. – Гидра не держится на столь рудиментарных понятиях. Тем не менее… есть тот, кто наиболее близок к этому определению. Даниэль Уайтхолл.

– Кракен?! – Фьюри резко подался вперед. Оба его глаза расширились от неверия. – Он же погиб! В нашей тюрьме! В восемьдесят девятом!

– В нашей тюрьме, Ник, – улыбнулся Малик. – Да и… вы так же думали про Золу, верно? Но Уайтхолл… он еще опаснее. Он умнее Штрукера и фанатичнее меня. Его идеалы Гидры непоколебимы. А его способности, полученные от… нелюдя, – последнее слово Малик буквально выплюнул с презрением, – ставят его на один уровень с мутантами Омега-уровня.

– Он сильнее Гипериона? – немедленно спросил Бартон, присутствовавший при допросе.

– Нет… – покачал головой Малик, немного успокоив нас. – Но он определенно опаснее. Даже Зола не знает всех его возможностей, ресурсов и истинного влияния.

– А откуда тогда знаешь ты? – последовал закономерный вопрос от Фьюри.

– О, – Малик высокомерно улыбнулся, – дело в том, что именно я и создал современного Уайтхолла. В 89-м году я нашел для него «источник». Нелюдя. Женщину с даром… вечной молодости. Я доставил ее ему. Я позволил ему препарировать ее и омолодиться. Все для того, чтобы Гидра стала могущественнее! Все во славу Бога моего! – фанатично прокричал он под конец.

– Где он находится?

Малик рассказал все. И даже больше.

Больше грязных политиков. Больше подробностей о финансовой империи Гидры – теперь мы вышли на европейские, в частности, швейцарские банки и корпорации.

И еще больше голов.

Помимо Кракена – бессмертного телепата с невероятной регенерацией – мы узнали подробности о Гадюке, Докторе Фаустусе и Горгоне.

Лавина только начинала сходить и эта троица лишь увеличила её размах.

Первая – Офелия Саркисян, известная как Гадюка. Управляет ячейкой Гидры в Восточной Европе и, параллельно, контролирует практически весь преступный мир региона. Умна, опасна, хитра и параноидальна. Но, как и Малик с Пирсом, она не мета-человек. А значит – решаемая проблема. План был прост: «Ментальный Червь», вызов от Пирса (Малик официально задержан) в США под благовидным предлогом, захват.

Второй – Доктор Фаустус, он же австрийский психиатр Иоганн Феннхофф. Старый член Гидры, слабый мета-человек, способный влиять на разум, контролировать его и переписывать воспоминания. Слабый, потому что его способность требует длительного контакта, часов «терапии». В реальном бою он бесполезен. Впрочем, старичку было уже за семьдесят, так что его «задержание» прошло тихо – взяли «за взятку» прямо во время лекции по психоанализу в университете. Еще минус один.

Третий… вот он был проблемой. Горгон. Томи Шисидо. Мутант, родившийся в Японии, обладающий невероятным интеллектом, который позволил ему пробиться на самый верх сразу двух организаций – Гидры и клана Руки. Международный террорист, основатель культа «Рассвет Белого Света», ответственного за десятки терактов по всей Японии и Корее.

И ладно бы только интеллект… Горгон и как мета-человек был кошмаром. Он обращал людей в камень одним взглядом. Имел регенерацию, близкую к уровню Росомахи. Обладал сверхчеловеческой силой, скоростью и ловкостью. А еще… Ци. Он был мастером этой энергии, что неудивительно, учитывая его статус главного Джонина Руки.

И вишенка на торте: информации о его местоположении не было ни у кого. В отличие от других «голов», у Горгона не было ни постоянной базы, ни даже страны дислокации.

– Придется его пока оставить, – хмуро пробормотал Фьюри, глядя на досье. Но весь его взгляд выражал недовольство тем, что такой опасный ублюдок остается на свободе.

Тут я был с ним согласен. Насколько я понял из допросов, Горгон в первую очередь был предан Руке, а уже потом – Гидре. И все в Гидре это понимали, но им было выгодно держать такой «актив» рядом, позволяя ему контролировать почти всю Восточную Азию.

Азия, Европа, Америка… Даже Африка, которую курировала ячейка Пирса через Рамлоу. Но что по поводу Советов? Конечно же, Гидра пустила корни и там. Глубоко.

– Левиафан – это Гидра, – счастливо, почти гордо, сообщила Гадюка, которая была наиболее тесно связана с советской ячейкой.

Я устал уже это отмечать, но лицо Фьюри стало белее мела. Настолько он побледнел. И я понимал, почему.

Левиафан. Советская Версия ЩИТа. Не филиал – именно версия, созданная как противовес и потенциальный союзник в случае глобальных угроз. Полностью контролируемая Советами.

Во главе Левиафана стоял свой «Фьюри» – Василий Карпов. Генерал-Полковник Советской Армии. Герой войны. И… одна из главных голов Гидры.

Причем именно он курировал проект «Зимний Солдат». Ниточки к Баки Барнсу вели прямо к нему.

Это была, без сомнения, самая сложная голова из всех. Атака на Карпова – это атака на Советское государство. А в этой реальности Советы, как я уже отмечал ранее, полноценная сверхдержава, не сильно уступающая США. Использование Гипериона или агентов ЩИТа для штурма базы Карпова могло мгновенно перерасти в полноценное военное столкновение.

Пирс, Малик, Штрукер – это были «внутренние» проблемы или затрагивали страны вроде Соковии, которые и пикнуть не смели. Здесь же все выходило на совершенно иной, глобальный уровень.

– Вот уж действительно Левиафан, – пробормотал я, осознавая, в какую задницу мы только что заглянули.

Левиафан. Это КГБ, это ГРУ, это вся советская разведмашина. Бороться с этим монстром напрямую было бессмысленно, самоубийственно. Но, мы и до этого старались не сильно шуметь… можно ведь заставить Левиафана пожрать себя изнутри.

Сначала – захват Уайтхолла. Гиперион справился с этим играючи. «Кракен», одна из древнейших голов Гидры, бессмертный нацистский ученый, сидел в своем замке в Германии, попивая мартини и с интересом наблюдая за, как он думал, обычной внутренней грызней (падением Пирса и Малика). Он даже не успел понять, что произошло, когда Гиперион вырвал его из кресла и доставил в Трискелион. С ним разговор был короткий – еще один «Ментальный Червь». Дух Кракена и близко не был таким мощным как у Гипериона, а значит прямой зависимости от уровня сил пока не выявлено.

После захвата Уайтхолла мы не стали терять драгоценное время и приступили к реализации плана «Московский Гамбит».

Никаких «Червей» против Советов. Никаких прямых атак. Максимальная осторожность. Хирургическая точность.

Я, Фьюри и… Наташа Романофф (для которой Левиафан и Красная Комната были болезненным прошлым) погрузились в анализ данных, полученных от Пирса, Малика, Штрукера и теперь Уайтхолла. Нашей целью был поиск неопровержимых, железобетонных доказательств того, что Василий Карпов – агент Гидры. Не просто слова пленников, а конкретные факты: записи тайных встреч, финансовые транзакции, научные данные, которыми Штрукер делился с Карповым в обход официальных каналов.

Несколько часов мы просматривали терабайты информации, изучая структуру Левиафана. Карпов (Гидра) – на вершине. Но 99 % офицеров организации – советские патриоты до мозга костей, ненавидящие нацистов.

Наконец, мы нашли идеальную цель. Генерал-Майор Соколов. Заместитель Карпова. Герой Афганской войны. Фанатичный патриот, ненавидящий американцев, но еще больше – нацистов. Сорок пять лет, амбициозен и, судя по ряду просочившихся отчетов, давно считающий Карпова старым маразматиком, тормозящим развитие Левиафана. Идеальный кандидат для внутреннего переворота.

Дальше – дело техники. Точнее, дело Гвен.

Тайная переброска «девочки-невидимки» в Подмосковье. И вот, на столе Соколова на его охраняемой даче появляется папка с досье и короткой, анонимной запиской: «В вашем доме завелась крыса. Мы убрали своих нацистов. Разберитесь со своими. – Щ.».

Что произошло дальше, предугадать было несложно. Соколов, открыв досье и увидев прямые доказательства того, что его начальник – предатель Родины и нацистский коллаборационист (самое страшное обвинение в Советском Союзе), пришел в ярость. Он немедленно собрал своих лояльных офицеров – таких же патриотов. Карпов был арестован в тот же день в своем кабинете. Никакой эскалации. Это была не битва США против СССР. Это были Патриоты СССР против Нацистской Гидры. Идеально. И даже если бы что-то пошло не по плану, серьезной проблемой конкретно для нас это бы не стало. Это лишь означало бы, что красные не смогли решить внутреннюю проблему, но к счастью они смогли.

Пока Соколов штурмовал кабинет Карпова и начинал массовые чистки внутри Левиафана, Гиперион совершил еще один «визит». На этот раз – на секретную сибирскую базу Гидры, не связанную с советскими военными объектами. Он просто и незатейливо забрал Баки Барнса и пятерых остальных Зимних Солдат в криостазе. Впоследствии все следы были стерты, а База – уничтожена высокомощной термопластической взрывчаткой (спасибо технологиям имени меня).

Меньше суток – и Соколов стал новым, легитимным главой Левиафана. А вся советская ячейка Гидры (по крайней мере, ее верхушка) была арестована и ждала трибунала. С точки зрения мира, в СССР произошла очередная антикоррупционная чистка. С точки зрения знающих… самую неприятную и недоступную голову Гидры только что отрубили и прижгли. Ее же собственными руками.

Трое суток. Мы не спали трое суток.

И ладно Гиперион – с его нечеловеческой физиологией это не подвиг. Ладно я – сейчас мне достаточно пары часов сна в неделю. Но остальные – Фьюри, Бартон, Хилл, Колсон, Наташа – держались исключительно на силе воли и моих таблетках усталости, на собственном опыте оценив их «полезность».

Итоговые результаты операции «Ночь Отрубленных Голов» были… ошеломляющими.

Гидра была практически полностью обезглавлена. Пирс, Малик, Штрукер, Кракен (Уайтхолл), Гадюка, Карпов, Фаустус. Семь голов из восьми известных нам – нейтрализованы. Единственная оставшаяся на свободе – Горгон – теперь была отрезана от всех ресурсов и связей. Ближайшие месяцы, а то и годы, он точно не будет высовываться. Но я обязательно придумаю, как выловить и этого ублюдка. Работу нужно доводить до конца.

Тем более что возможностей у Горгона теперь стало на порядок меньше. Из-за потери Алгоритма Золы вся оставшаяся Гидра была ослеплена и дезорганизована.

Параллельно их банковские счета были обнулены (спасибо данным Золы и Пирса). Их арсеналы – захвачены или уничтожены. Даже их вера – культ Малика – была подорвана уничтожением Монолита (Гиперион все-таки забросил его на Солнце).