Текст книги "Не имея звезды (СИ)"

Автор книги: Droi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 86 страниц)

Дафна приоткрыла губы, а юноша приблизился к ним почти вплотную. Такие чувственные, такие горячие, маняще сладкие и красные, словно недавно пролитая кровь. И все же юноша словно прошел мимо, он наклонился к ушку девушки и жарко прошептал:

– Ты никогда этого не забудешь.

С этими словами по-пиратски ухмыляющийся юноша резко отодвинулся от Гринграсс. А та медленно приходила в себя, впрочем её с головой выдавали красные щеки и участившиеся дыхание.

– Со змеями не целуюсь! – громко, под всеобщее(тех, кто не носил соответствующий герб на груди) улюлюканье крикнул Ланс. – Да и после тебя, Нотт, я даже на столь прекрасную леди не соблазнюсь.

И Геб смело отвернулся от разворошенного змеиного гнезда. Юноша, разве что не чеканя шаг, отправился к друзьям. И если близняшки и Анастасия выглядели озадаченными, то Миллер и Крам прекрасно поняли своего друга. Ланс, пусть и на мгновение, держал в полной власти эту надменную красотку. В полной и безоговорочной. Это была абсолютная победа обаяния над красотой.

– Отжег братишка, – подставил ладонь под «хаф-файв» Миллер.

– Высший сорт, – кивнул солидарный Крам.

Ланс, приложив большой палец к ноздре, громко шмыгнул другой и подмигнул. Этим он высказал все, что думал по данному поводу. Словно такой финт не стоил ни капли усилий.

– Может вы нам уже объясните? – хором спросили и близняшки и Яковлева.

– Женщины, – покачал головой Миллер. – Как говаривал мой товарищ моряк – трахнуть красотку стоит денег за один презерватив. А вот поиметь её в душу —

– Бесценно! – гаркнули Крам и Ланс.

Кривые физиономии леди красноречиво говорили о том, что они думают по поводу подобной грубости формулировки в частности, и философии в целом.

– Теперь, – завел шарманку повеселевший Проныра, закинувший руки за голову. – Каждый раз, целуясь с кем-нибудь, она будет думать о том, каков был бы мой поцелуй. Но никогда уже этого не узнает.

– И даже больше, – заговорщицки подмигнул Миллер. – Тот шнур, Нотт, еще этого не знает...

– Но только что от него ушла его девушка, – закончил за друга столь же кровожадный Крам.

Ланс же сохранял спокойствие, словно говорил – «Да мне это как два пальца». Девушки лишь качали головами.

– А потом говорят... – начала Инна.

– Что это мы – женщины, коварны. – закончила за не Жанна.

– Ты хоть понимаешь, кот облезлый, – подключилась Анастасия. – Что, во-первых, обидел девушку, а, во-вторых, вновь себе врагов нажил на ближайшее время.

– На что рвалась, на то и напоролась, – пожал плечами брюнет. – Да и скучно у нас сейчас, «враги» хоть огоньку поддадут.

– Псих, – вздохнули близняшки.

– Варвар, – в тон подругам, подвела итог россиянка.

В этот момент двери Большого Зала распахнулись и народ хлынул на завтрак. Герберт, обернувшись, увидел неподдельную злобу в глазах своих одногрупников. Юноша ухмыльнулся, это было то, что нужно. Словно лекарство от подступающей меланхолии. Конечно от этих рафинированных недоаристократов оттяжного мордобоя не дождешься, но может хоть на палочках пободаться удастся.

Ребята расселись за стол и первым делом Проныра попросил у Миллера флакончик. Но, как показал тест, в еде не было никаких посторонних ингредиентов. Наконец-то Ланс, сглотнув слюну, смог наесться до отвала. Хотя этот отвал был весьма относительным, так как каша сегодня явно не удалась. Видимо кто-то наверху решил подшутить над юношей. Только он мог нормально, без боязни, поесть, как сразу неудачная трапеза. Вот бывает же. Настроение юноши стала стремительно падать к нулевой отметке.

Тут Геб вдруг приложил пальце к поле шляпы и чуть надвинул её на глаза, скрывая свой взгляд. Указательный палец стал отбивать по ткани какой-то ритм, а юноша вдруг замер. Вы, наверно, уже запомнили этот жест. Так Проныра всегда делал, когда задумывался над чем-либо.

В руках Геба, как и всегда были все слагаемые, оставалось только вывести уравнение и решить его. Каждое утро, на протяжении четырех лет, Парень ел вкуснейшую овсянку, которой можно было подчевать не только Королеву, но и весь её двор. И вот сегодня, именно сегодня, именно в этот год, овсянка оставляла желать лучшего. Почему? Нельзя было списать это на совпадение, недоразумение или несчастный случай. Опять спросите почему? Потому что этого не случалось ни разу за предыдущие три с половиной года. Следовательно было какое-то объяснение. Такое простое, но вместе с тем подводящее корень сразу для всего...

Ланс подобно откинул шляпу и щелкнул пальцами. Этот маленький жест мигом привлек внимание друзей.

– Чего? – спросил Миллер, потягивающий апельсиновый сок с таким выражением лица, словно тот был 18-ти летним виски.

– Сегодня будет первое испытание, – прошептал Проныра так, чтобы его услышали только друзья.

Крам поперхнулся, резко оглянулся, проверяя не подслушивают ли их.

– С чего взял? – прошептала звезда мирового квиддича.

– Овсянка, – ответил Проныра, словно это было нечто само собой разумеющееся.

Ребята непонимающее переглянулись и слово взяла Анастасия:

– Что – овсянка?

– Она сегодня отвратная, – скривился юноша, отодвигая от себя тарелку. Но, наткнувшись на гневные взгляды товарищей, все же решил объясниться: – Уверяю вас, такой гадости нам в Хоге еще не подавали.

– И как это связано с турниром? – прошипели близняшки, шухерясь, словно матерые бандитки.

– Напрямую. У нас главные работники в замке – домовые эльфы, и если они не смогли приготовить нормальный завтрак, значит...

– Значит их отрядили на другие работы, – протянул задумавшийся Крам.

– Причем в огромном количестве, – добавил Миллер, постукивающий ложкой по столу.

– А повод лишь один, – вставили свои пять кнатов близняшки.

– Турнир, – закончила Яковлева.

– Именно! – с жаром поддакнул Ланс, а потом вновь приглушил голос. – Сегодня все завертится.

Ребята замолчали, каждый думая о своем. И если бы кто-то в этом замке скинул шляпу с Геба и позволил бы Снейпу пролезть в мысли парнишки, то зельевар обнаружил бы там лишь мечты о отборном эскалопе и картошке-фри с хрустинкой. В конце концов, Проныра так и не позавтракал, а следовательно думал лишь об исправлении этого невозможного, дикого упущения.

В этот момент двери зала распахнулись и все присутствующие уставились на широкоплечую фигуру Бэгмена.

– В полдень на Арене начнется первое испытание! Чемпионов попрошу за мной.

Что тут началось – шепот, крики переговоры, ставки, активно принимаемые Близнецами, еще какая-то неразбериха. Но все что сказал Проныра, это:

– Вместо Арены, лучше бы хавчик нормальный сготовили.

Несколько часов брюзжания Геба спустя

В шатре столпилось немало народу. Помимо самих Чемпионов здесь были директора, а так же «тренера» Чемпионов. У каждого, как можно догадаться, это был его директор. Задачей тренера было следить за тем, чтобы претендент на звание Победителя не подох на половине дистанции. Так что от самого слова «тренер» осталось лишь громкое созвучие. И тут, наверно, вас посетила закономерная идея – кто же был тренером Геба.

– Мистер Ланс, – озвучил общую идею шоу-мен Бэгмен. – А где ваш Тренер?

– Людо, в этом нет, необходимости, я вполне могу отвечать и за двоих, – решил спасти положение Дамблдор.

– Спасибо директор, – кивнул юноша. – Но в этом нет необходимости. Вот мой тренер.

С этими словами парень вытянул вперед две руки, словно что-то держал на них. Все присутствующие мигом склонились к странному подношению, но ничего не увидели. Американский директор даже поводил своими культями над ладонями Ланса, но те не натолкнулись на какое-либо сопротивление.

– Здесь ничего нет! – воскликнул Бэгмен.

– О, нет-нет-нет, – закачал головой брюнет. – Здесь есть!

– Кто?! – хором спросил народ.

Ланс понизил голос до шепота, словно опасаясь что его могут подслушать и разведать столь страшную тайну.

– Это невидимый и неосязаемый, когда он того хочет, енот-полоскун! Я нашел его в Лесу. И даже не спрашивайте, как я его отыскал.

Народ немного повтыкал, а потом Барти Крауч взял столь высокую ноту, что Проныра забеспокоился за глаза Поттера. А ну как очки лопнут и гриф ослепнет.

– Прекращайте паясничать! – завизжал Крауч. – Вы срываете Турнир!

– Если вы чего-то не видите и не можете потрогать, – надулся юноша, превращаясь в обиженного кота, которому вместо сметаны подсунули... в общем, что-то другое и не такое вкусное. – То это еще не значит, что этого не существует.

Проныра опустился на колени и бережно опустил руки на песок, чем взывал у всех то ли приступ смеха, то ли покашливания.

– Беги Лео, живи свободно в своем мире, – юноша притворно шмыгнул носом. – Ибо здешние еще не доросли до твоих аллегорий.

Парень распрямился и все вернулись к своим делам. Они о чем-то спорили, что-то выкрикивали, сотрясая тканевые стенки шатра, и никто из них так и не заметил, что к выходу устремилась дорожка из пятипалых следов какого-то зверька. Впрочем, она уже совсем скоро исчезла, словно её замело невидимым ветром.

– Итак, давайте объясню вам суть предстоящего испытания, – начал Бэгмен. – Это буду дуэли.

– Дуэли? – переспрсоила Флер.

– Да, монсепанси, – скривилась Джонсон. – Это когда люди друг друга чарами колбасят.

Крам и Проныра переглянулись и синхронно кивнули, отмечая «крутость» американки.

– Я знаю что такое дуэли, – вернула усмешку француженка. – По какому п’инципу будет п’оходить испытание?

Бэгмен, потерявший надежду на то, что его в кое-то веки не перебьют, просто стоял и ждал когда все наговорятся. Когда же это произошло, он с радостью ответил на вопрос.

– На вылет. Но, поскольку сетка не получится, так как вас семенро, то сейчас случайным образом определится тот, кто сразу выйдет в полуфинал.

С этими словами Бэгмен материализовал на столе простой бочонок для лото, в котором находились десятки бочонков помельче.

– Мистер МакДональд, попрошу.

– С радостью, – кивнул американец.

Он буквально подлетел к бочонку, крутанул его так, что затрещал в ушах, а потом засунул руку вовнутрь. Через мгновение на свет показался маленький деревянный выпуклый кругляшек, в котором была заточена бумажка.

– Виктор Крам, Дурмстранг, – с ноткой разочарования, прочитал тучный, но жизнерадостный директор.

– Везучая скотина, – прошипел Проныра другу.

– Лузер, – в тон товарищу, ответил Ловец.

– Раз с этим определились, то давайте двигаться дальше. Принцип состязания такой же, как и финалах дуэльных чемпионатов. Либо до невозможности сражаться, либо до... до...

– Смерти, – с хищной ухмылочкой закончил Проныра.

Все тут же осуждающе взглянули на юношу, но тот просто развел руками. Ему вообще об этом Флитвик рассказывал.

– Именно так, мистер Ланс, – кивнул Людо. – Но, будем надеяться, до этого не дойдет. Так же во время схватки будут разрешены любые чары, проклятья и заклятья, кроме одного – смертельного. За него вас ждет преследование по закону в полной мере. Все остальное – в рамках Турнира. С этим все ясно?

Ланс тут же поднял руку, чем взывал очередной приступ закатывания глаз.

– Мистер Ланс, без паясничаний?

– Да я сама серьезность, – возмутился юноша.

– Тогда спрашивайте, – обреченно вздохнул комментатор.

– Что правила говорят насчет личных чар?

В комнате повисла тишина. Работники Турнира отвлеклись от своих дел и стали переглядываться, а те, кто вел записи разговора, мигом открыли какие-то толстенные талмуды и стали в них вчитываться. Бэгмен нашел глазами физиономию какого-то ботана, но тот лишь покачал головой.

– Четыре года подготовки и такая дырка, – вздохнул он. – Мистер Ланс, у нас нет директивы по этому поводу, но собственные изобретения, если они не целенаправленно убийственны, можно использовать с чистой совестью.

– Хорошо, сэр.

Проныра даже подивился тому, что Бэгмен сразу уловил суть вопроса. Видимо он был не таким уж лопухом, а сек в магии не хуже преподавателей Хога.

– Тогда перейдем к последней части. На поле будет работать группа колдомедиков, а так же уже сварены восстанавливающие зелья, так что по этому поводу не беспокойтесь. Но все же я обязан вас предупредить, что данное испытание опасно для жизни.

Все замолчали, осознавая серьезность происходящего. В шатре повисла немного гнетущая тишина, которая, признаться, нервировала Геба. Во-первых, он хотел есть, а во-вторых не видел ничего опасного в дуэли. Ну помнут тебя немного, крови пустят, так ведь медики на шухере. Сразу на ноги поставят. Нет, лихого, но сухопутного пирата, нисколько не пугала драка. Будь она хоть на кулаках, хоть на ножах, хоть на магии.

– Будь это по-другому, – шепнул другу на ухо Крам. – Было бы не так интересно.

– Молчи, счастливчик, у тебя вообще билет в полуфиналы.

– Завидуй молча.

– Идите в задницу сударь.

– Ты уже занял это вакантное место.

Дружеская, совсем не обидная перепалка могла продолжаться и дальше, но Бэгмен поднял руку, призывая всех к полной тишине и абсолютному вниманию. Народ, осознавая серьезность момента, прикрыл рты и приоткрыл глаза.

Один из работников вспомогательного персонала внес в шатер стенд с обычной турнирной сеткой. Там, в правой части полуфинала уже значилось «Виктор Крам». Проныра мигом понял, что сейчас будет происходить. И, словно в подтверждение мыслей слизеринца, Бэгмен взмахнул палочкой и из бочонка вывалилось еще шесть кругляшков.

Те вдруг закружились, завертелись, будто в безумном свинге, ежесекундно меняя партнеров. Этот бешенный, немного сюрреалистичный танец гипнотизировал, притягивал к себе внимание. Но бочонки замерли и, слаженно щелкнув, открылись, показывая имена.

– Первая пара левой сетки – Гарри Джеймс Поттер, Хогвартс и... Герберт Артур Ланс, Хогвартс.

– Приплыли, – обреченно вздохнул Ланс, натягивая шляпу на глаза.

Некоторое время спустя

Герберт сидел на скамейке под трибунами. Собственно, на этой скамейке сидели и остальные Чемпионы. Каждый занимался своим делом, но, так или иначе, большинство, зажмурившись, вспоминали свои самые действенные чары. Только двое выбивались из общей картины – Крам и Тоохиро.

Виктор, как можно понять, во всю подтрунивал над другом, а вот почему оставался спокойным Макото Ланс не знал. И это его жутко беспокоило. Что-то ненормальное было в этом японце, нечто противоестественное, но очень знакомое юноше. Слизеринец все пытался понять, вернее – вспомнить что это такое, но тут все заглушил громогласный клич Бэгмена.

– Леди и джентльмены! – загудел он, приставив палочку к собственному горлу. – Приветствую вас на первом испытании Турнира!

Трибуны загудели, послышались аплодисменты и топот ног. Маговзоры закружили в вишне, исполняя свой причудливый танец. Кстати о них, если вы не знаете, то это нечто на подобие камер обычного телевидения. Транслируют видео на пульт, а там сидит оператор, режиссер и еще толпа народа, которая и монтирует то, что в режиме живого времени вы можете увидеть на экранах маговизора. Правда стоит он далеко не в каждом доме, так как стоит почти четверть тысячи галеонов. И, насколько знал Ланс, в доме Уизли подобный имеется лишь из-за того, что по сути являлся взяткой для Мистера, который не накрыл одного весьма продвинутого техномага. А техномаги, кстати, во всем мире находятся вне закона, но их изобретения, по типу «Ночного рыцаря» или того же входа в Министерство, считаются гениальными творениями. В общем, и со ста граммами в подобной логике, от которой за милю потягивает женскими духами, не разобраться.

– Рад приветствовать вас на первом испытании! – и вновь взрыв аплодисментов и криков, который Бэгмен любезно переждал. – Я знаю, вам уже не терпится начать, но давайте я представлю вам наших судей, ведь от них будет зависеть очень многое! Итак, в первую чоередь давайте поаплодируем председателю Дуэльной Лиги – Джафару Абудаби!

С места поднялся пожилой араб, о чьей арабости, помимо внешности, говорил лишь тюрбан на голове, так как одет старик был в классический костюм тройку.

– А так же главе отдела образования Международной Магической Ассоциации – Хосе Армаго.

Итальянец, на вид лет сорока, помахал всем рукой, а потом вновь уселся за стол, где сидело, помимо названных, еще трое.

– Не стоит забывать нашего независимого эксперта, отставного американского Аврора – Джек Блэк.

Тезка одного рокера и комедианта, поднялся, сверкнул парчокой шрамов, знаменитой голливудской улыбочкой и уселся обратно.

– Так же в судейской коллегии присутствует наши уважаемые Аманда Калледж – глава больницы Св. Барталамея (, как знал Геб, это было что-то вроде «Красного Креста», но только у магов) и Арина Тефети – признанный историк Турнира.

Обе женщины были строго одеты, а по возрасту не уступали, наверно, МакГонагалл. В общем, выходило что самым молодым в судейской коллегии был Армаго, которому, судя по всему, было скучно среди своих коллег.

– Теперь, когда с представлением судей покончено, перейдем к самому испытанию. Сегодня наши Чемпионы проверят свое дуэльное мастерство, выступая друг против друга. За победу в поединке присуждается одно очко, а в конце судьи подведут итог и выдадут дополнительные баллы, если сочтут нужным. Ну что ж, вы готовы?

– Да! – закричали трибуны.

Герберт покачал головой. Они бы еще хлеба и зрелищ потребовали. А вот интересно – в Колизее тоже Турнир проводился. А вообще было бы классно, если Италия входила бы в топ-6 лучших школ и это мероприятие проводилось у неё. Да нет, это было бы не просто классно, а натурально – отпад. Но уж как карты легли, домашние эльфы тоже неплохую арену отгрохали. Во всяком случае на ней свободно уместилась почти тысяча студентов, и в два раза больше зрителей, нашедших по двадцать пять галеонов за билет. Студентам, как вы поняли, сделали скидку – один золотой за вход.

– Точно готовы?!

– ДА! – грохнули зрители.

– Тогда приветствуйте нашу первую пару Чемпионов – Гарри Джеймс Поттер, Хогвартс и Герберт Артур Ланс, Хогвартс!

Под крики толпы и её гомон, Проныра, надвинув шляпу на глаза, пошел к помосту. Рядом шел и Поттер, который был бледнее снега, но слизеринец знал, что стоит очкарику поднять палчоку, как все резко изменится. В минуты опасности Лохматый становился полностью отбитым, и мог сотворить то, после чего Помфри будет не только затылок почесывать, но и все доступные для руки органы.

У самого входа под купол, который не только защищал зрителей от магических отскоков, но и отрезал звуки комментатора и толпы, ребят встретил один из членов вспомогательного персонала. Он зачитал заклинание, проверяющее нет ли у Чемпионов артефактов. Обе фигуры засветились зеленым светом, а значит все было чисто.

Проныра лишь усмехнулся, проверяли не его, а он – юноша пронес с собой пачку сигарет и коробок спичек. Zippo пришлось оставить, так как после десятка другого рун, нанесенных на корпус, она бы эту проверку точно не прошла. Зачем Проныре сигареты? Потому что без них парень не чувствовал себя «одетым», без них, как говорится, как без ключей в кармане – все время что-то беспокоит.

Стоило шагнуть за незримую черту, как все звуки отсекло. Это было настолько непривычно, что Ланс даже потер ухо, но слышимость так и не восстановилась. Впрочем, на другом конце помоста уже поднимался Поттер, так что пришлось поспешить.

Проныра встал на изготовку. Ну как на изготовку, он надвинул ладонь над полочкой, засунутой за пояс. Для полноты образа, Лансу не хватало лишь зубочистки во рту и перекати поле, пронесшегося между двумя Чемпионами. Так как Проныра был одет в черные брюки, подпоясанные ремнем с широкой стальной бляхой, кеды, с белой подошвой, белую рубашку, с черными пуговицами, черную шёлковой жилетку и с неизменной черной шляпой, то вполне мог сойти за ковбоя. Разве что не было высоких ботинок на каблуке, но не суть.

Поттер же, в своих джинсах, кроссах и толстовке выглядел несколько комично. Что, впрочем, не помешало встать ему в идеальную позицию, немного напоминающую фехтовальную.

Над помостам засветилась красная цифра «3».

Ланс надвинул шляпу на глаза и натянул пиратский оскал.

«2»

Проныра задергал пальцами, будто играясь ими и изредка прикасаясь к воображаемому курку.

«3».

Со скоростью, неразличимой для глаза, Ланс выхватил палочку, сверкнувшую красной искрой, но в тот же миг Поттер выкрикнул:

– Expeliarmis!

Проныра наколдовал щитовые чары, но несущийся красный луч словно не заметил их и ударил прямо в палочку Ланса. В ту же секунду слизеринцу показалось, что у него попытались руку из плеча вырывать – настолько сильными были чары Поттера.

Уже через секунду, гриффиндорец держал две палочки. Он, победно и несколько растерянно улыбаясь, повернулся к судьям. Ланс, пребывая в шоке, чесал макушку. Он встретился взглядом с Абудаби, который присутствовал на похоронах Флитвика, но араб только пожал плечами. Пожал плечами и Ланс.

А следом Проныра размазался черно-белой молнией. Он бежал так легко и так быстро, что многие могли поклясться, что это был и не бег вовсе, а один невероятный прыжок, в миг преодолевший десять метров помоста.

Со свистом пули 44го калибра, кулак Ланса врезался в живот Поттера. Сила удары была такова, что Ломахтого оторвало от помоста и подкинуло в воздух, сгибая чуть ли не в девяностоградусный угол. Следом, в лучших традициях тайского бокса, Проныра выстрелил согнутым коленом, разом превратившим лицо гриффиндорца в поломанное, разбитое кровавое месиво. Нижняя челюсть была раздроблена в мелкое крошево, а глаза прочно закатаны под лоб.

Купол засветился красным, оповещаю о победе одного из претендентов. Толпа взорвалась криком и гомоном, но в этом бушующем море отчетливо виднелись островки из студентов, который явно были шокированы. Но на них Ланс не смотрел, он видел лишь своих друзей из Дурмстранга, который аплодировали активнее всех, и друга Чемпиона, показывающего большой палец.

Проныра забрал свою палчоку и позволил медикам унести тело Поттера в шатер. На этом первый бой Турнира был закончен. Герберт Артур Ланс одержал безоговорочную победу всего двумя ударами.

В палатке медиков

Ланс, словно практикуя дзен, подошел к лежащему Поттеру, который тряс руку своего друга. Видимо выступление выправило мозги не только Лохматому, но и Рыжему. Рядом стояла Гермиона, которая костерила своих друзей на чем свет стоял, поминая их тупость и «мальчишестность».

В целом, физиономия у Проныры была кирпичом, потому как так ему было проще сдерживать тот адский, кошмарный амбре, витавший в воздухе от самых забойных лекарских зелий и мазей, которые и мертвого на ноги поставят. Не живым, так в виде зомби-ифернала. Организаторы не поскупились на это дело, и вот уже через десять минут, в то в время как от кровищи чистили помост, Поттер был уже как новенький.

– Эй, карапузы! – улыбнулся Геб, вскидывая руку в приветственном жесте.

Но улыбка его тут же померкла. Да и как ей не померкнуть, когда на брюнета наставили сразу две палочки. Поттеровская лежала на комоде и гриффиндорец просто не мог до неё дотянуться. А так, небось, тоже бы взял сокурсника на мушку.

– Воу, – выдохнул поникший Проныра. – Злые вы какие, уйду я от вас.

– Вот и убирайся, – разве что не сплюнула Грейндежр.

– Без проблем, – пожал плечами слизеринец. – Я вот зачем пришел. Поттер, я вернул тебе долг. Можешь даже не благодарить.

– Каким таким образом ты вернул ему долг? – тут же вклинилась Дэнжер. – Что чуть голову не пробил?!

– Для начала, у нас тут Турнир, а не возня в песочнице. Во-вторых, если бы я сломал ему позвоночник, а я мог. То Поттер выбыл бы как минимум до третьего, а то и четвертого испытания. А значит долг я вернул. А в третьих – в третьих... в третьих... Во! А в третьих я пошел! Адьо!

С этими словами, юноша, подмигнув сексапильной иностранной медсестре, работающий в персонале Турнира, поспешил на выход. Медсестра, кстати, выронила поднос, упавший прямо на ногу Уизли, в следствии чего в его стопу впился шприц со снотворным. В общем, в палатке стало сразу весело.

Проныра усмехнулся – он всегда знал, что приносит с собой смех и радость.

На скамейке Чемпионов

– Наша следующая пара Чемпионов – Джо Джонсон, Нью-Салем-Юниверсити (п.а. насчет «Юниверсити» наличие в каноне упоминания Академии Авроров, еще не говорит о высшем образовании в Магической Британии. Наоборот, вся история утверждает о его отсутствии. Так что мне не понятно почему в 90% фанфиках она – вышка, есть. Здесь же просто американизм, для антуража) и Сео Ю Ри, Ын-Нын.

К помосту отправились две леди, одна миниатюрная, чернявая, на фоне которой Джонсон казалась белокурой полу великаншей ослепительной красоты. Во всяком случае так полагал Ланс, который от души не любил азиатов, а следовательно вполне мог принижать их внешность.

– Я бы с ней тоже поборолся, – шепнул Крам. – Если ты понимаешь, о чем я.

– С мелкой?

– Не – с американкой, такая баба, мммм.

– Обычно ты так не выражаешься, – хмыкнул Проныра, соглашаясь с тем, что Джонсон действительно было той еще штучкой. А уж как она виляла бёдрами...

– Обычно у нас есть три пары дамских ушей под боком.

– И то верно.

В это время леди уже поднялись на помост и встали в позиции. Проныра лишь устало вздохнул. Эти стойки его откровенно раздражали и порой даже бесили. В них не было ни капли изящества и хоть какой-то искорки. Палчоки, в место шпаг, это совсем не то. Настоящий пират не одобряет подобного богохульства к оружие уважающего себя флибустьера. И плевать что у них были абордажные сабли, в кино и книгах – шпаги.

– И на помосте загораются цифры! Всего немного и сражение начнется. Джонсон принимает классическую стойку, скорее всего она нацелена на затяжной поединок, а вот Ю Ри встала в позицию Майнкрафта, наверняка хочет закончить поскорее!

Отсчет закончился и битва началась. Американка, изящно взмахнув своей палочкой, мигом наколдовала искрящийся серебром общий щит. Именно такой хотел поставить Ланс, ноу него банально не хватило силы.

– И гостья из Кореи отвечает градом ледяных сосулек. Весьма опасное стихийное зачарование!

Джонсон мигом вскрыла свой щит, выпустила словно шелковую ленту, которая мигом сшибла все сосульки. После этого американка окуталась синим щитом, похожим на водяную сферу.

– Немного кривое выполнение Водяной Сферы, но все же успешное. Кажется, Джонсон нацелена на игру от защиты!

Ю Ри, не долго думая, вдруг ответила очень неожиданно. Она наотмашь махнула своей палочкой, цвета сорвавшейся девичьей слезы, и вокруг Джонсон затанцевали стальные клинки.

– Веер Камацучи! Давненько я не видел его исполнения! Джонсон загнала саму себя в ловушку! Но что это, неужели это была вовсе не Водяная Сфера?!

Американка сделала несколько пассов, и вот сфера вдруг разделились на несколько поменьше. Они плотно опутали уже запущенные в полет клинки, а несколько, вытянувшись копьями, полетели к Сео. О нет, Джонсон играла не от защиты, а от обманки. Это был как троянский конь, или жертва в шахматах. Умело расставленная ловушка.

– И Ю Ри оказывается без защиты!

Кореянка, как последний шанс на защиту, попыталась увернуться от копий, но у неё не было ни шанса сравниться в скорости с заклинанием. В итоге миниатюрная леди стала напоминать собой пришпиленную булавками трепыхающуюся бабочку.

– Да! Судьи признают победу за Нью-Салем-Юниверсити! – толпа загомонила, посыпались аплодисменты, а некоторые даже наколдовывали букеты цветов, который американка с радостью ловила.

Отличился и Крам, он подал леди руку, когда та садилась на скамейку, а потом и вытащил из за спины суммасшедший букет ярко алых роз. Проныра не одобрял – делать ему нечего, перед сражением силы тратить на такую чепуху.

– Спасибо, – сказала девушка. – Но ты не в моем вкусе.

Крам, словно китайский болванчик, кивал головой, а сам, искривив губы, шепнул другу:

– Что она сказала?

– Что будет рада с тобой в Хогсмид сходить.

– Ништяяяяк, – протянул порозовевший от счастья Ловец.

Ланс мысленно покатывался со смеху, но решил, что будет разумно позаботиться о своей безопасности, так как горячий болгарин обязательно узнает о подставе.

В это время помост приводили в порядок перед следующей битвой. Сео Ю Ри унесли в тот же шатер, где сейчас отлеживался Поттер, а на сцену вышли работники. Ланс даже не был уверен что это маги, так как люди активно счищали кровь тряпками и швабрами. Заклятьями это было сделать невозможно, так как все, что действует на кровь, относится к Чернейшей Магии. А банальное Эванеско крови все равно что слону дробина, разве что у Дамблдора да Поттера хватило бы сил с помощью этих чар свести капельку крови с манжета. Но вовсе не лужу с брезента, которым укрыли деревянный помост.

Следующей парой, как можно было догадаться, выступали Тоохиро и ДеЛякур, и что-то Ланса беспокоило. Он нервно теребил фенечки на запястье, бешено штурмую ситуацию. Что-то было не так. Что-то было слишком, как бы это сказать, грязно, словно на миг парень вновь окунулся в дерьмо родного района.

Под смех и гомон толпы, Бэгмен объявил:

– Макото Тоохиро, Чи и Флер ДеЛякур, Шармабттон! – и вновь гул аплодисментов.

Но для юноши они звучали как далекое эхо. Все было не правильно. Все было не так. Уже перед куполом коротышка японец вдруг остновился и обернулся. Он встретился с Лансом взглдом и зафиксировал контакт. У парня дрогнуло сердце. Японец кивнул на Флер, идущую к лестнице на помост, а потом подмигнул Лансу, покачивая своей искривленной, черной палочкой с орнаментов в виде клыков.

И тут юноша все понял.

– Fuck! – крикнул он. – Надо остановить их!

– Что, ты о чем? – забеспокоился Крам.

– Этот узкоглазый! – Ланс замахал уркой на лыбящегося Японца, встающего в стойку. – Он гнилой! Чернухой за милю несет!

– Успокойся котяра, у тебя нервное.

– Да них..я! Полундра мля! ДеЛякур сейчас концы отдаст!

Но вот замигали цифры и Ланс с предельной четкостью осознал, что он не сможет ничего сделать, чтобы помочь красивой, но видимо, наивной девушке. А она, с улыбкой подняв изящную палочку, без опаски смотрела прямо в глаза шакалу, скалящего свою провонявшую гнилью пасть.

– И сражение начинается!

Тоохиро сделал несколько пассов и перед ним заблестела фиолетовая пленка. Ланс сорвал незримый, мысленный шлюзы со своего обоняния и принюхался. Да, бесспорно, в воздухе витали аромата Черной Магии. Юноша мигом напряг память и тут же вспомнил, что это был за щит.

– Fuck. Fuck! Fuck!!!

– Да что с тобой, стар...

Не успел Крам договорить, как Флер сделала, наверно, самую большую ошибку в своей жизни. Она послала в японца около темно магические чары, которые должны были вызывать страшную судорогу в ногах узкоглазого. Фактически, этот сиреневый луч, выстреливший из палочки француженки, был усложнённый вариант Таранталегры. Но все же чары относились к темной магии, и поэтому на них работала Пелена Феяты.

Бэгмен, открыв рот, смотрел на то как на лице Тоохиро расцветает оскал маньяка-психопата, а заклятье Флер врезается в Пелену. Конечно комментатор узнал проклятье, но не мог поверить, что кто-то осмелился применить его перед глазами всего мира. Но Макото было плевать.