Текст книги "Не имея звезды (СИ)"

Автор книги: Droi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 86 страниц)

Проныра прислушался к своим ощущениям и понял, что способен призвать именно этих Пламенных Зверей еще раз семь, или даже девять. Другие Звери были пока еще не готовы, но Проныра точно знал, что к концу года закончит и их.

– Хех, – хмыкнул Герберт, стряхивая пепел. – Как говориться – придал я вам вращения, осью которого выступил мой детородный орган.

Ланс, держа палочку на готове, решительно сошел с тропинки и подошел к дереву. Магически и физически он ничуть не устал, но морально это было не очень-то легко. Именно поэтому Проныра, вырубив волшебнофон, медленно сполз по стволу на горячую землю. Он подогнул правую ногу, и выдохнул несколько колечек дыма, отправляя их к прожжённой темной кроне.

– Вот это я понимаю, – чуть нервно посмеивался Ланс. – Вот это – махач. Это вам, мля, не троллю палочку в нос запихивать.

– Гав!

Геб аж вздрогнул и резко направил палочку в сторону, откуда доносился собачий лай. Мало ли какая тварь может водиться в этих проклятых местах. Но все же там, среди кустов, сидела самая обычная собака. Разве что очень большая и слишком черная. Такую и с Гримом можно попутать.

– Я смотрю у меня был зритель, – хмыкнул парень и подманил животное. – Иди сюда приятель, вдвоем веселее.

Пес склонил голову набок, будто раздумывая, но потом все же пошел вперед. Когда тот вышел на свет, то Проныра присвистнул. Пес явно был «боевой». Весь всклоченный, поджарый, даже худой, грязный, явно усталый.

– Тоже после драки? – спросил Проныра, почесывая густую шерсть пса.

Тот сперва смотрел в лицо Гебу, а потом резко повернул морду в сторону факультетской нашивки. Пес отпрыгнул и утробно зарычал. Герберт был шокирован. На его памяти, это было первое животное, решившее порычать на юношу. Впрочем, Ланс тут же понял, что пес может рычать не на него, а на змею, изображенную на гербе.

– Что, змеи не нравиться? Мне тоже не особо, хотя у меня и был друг змей, но все же. Приколи, учиться на факультете, гербом которого является не самое приятное тебе существо. И ладно бы только это, так ведь еще и весь факультет относиться к тебе так, как ты к их гербу.

После этой речи пес прекратил рычать, вновь склонил голову набок, а потом вернулся к юноше. Он, своей грязной лапой замазал факультетскую нашивку, потом гавкнул, будто засмеялся, и улегся рядом.

– А вот это ты оригинально, – уважительно протянул Геб, разглядывая правый борт мантии. – Будем знакомиться? Меня Гербертом Лансом звать, погоняло – Проныра. А тебя как?

Пес приподнял правое ухо и дернул хвостом.

– Да, глупый вопрос. Ну ладно, будешь... – Геб задумался. – Ладно, будешь Оранжевым.

Собака фыркнула.

– Ну не Чернышом же тебя звать. Это слишком банально. Так что привыкай – Оранжевый. Я может потом тебя в этот цвет покрашу. Вон Рон пытался свою крысу покрасить, но у него них..я не вышло.

Пес, по кличке – Оранжевый, при слове «крыса» вновь зарычал.

– Что, и крысы не нравятся? Хотя, не могу тебя в этом винить, – Проныра докурил сигарету и сжег бычок, доставая вторую. – Будешь? Хотя псы не курят, но мне кажется, что ты бы не отказался. Ну да ладно, не хочу чтобы меня потом Грин-Писс в ранг Антихриста взвел.

Проныра вновь задымил, пес завилял хвостом.

– Вообще странный ты зверь. Рычишь ты на меня, пахнешь странно... Ну да ладно, этот год – свободный от тайн. А то с этим Поттером и его компашкой можно досрочно на детектива сдать.

Оранжевый навострил уши и придвинулся чуть ближе.

– Что, и ты слышал о Гарри Поттере? – усмехнулся Ланс, взлохматив шерсть животному. – В Англии о нем почти все слышали. А вот, представь, с кем не общался из других стран – почти ничего не знают о Темном Лорде и Мальчике-который-со-шрамом. Мол шла у нас здесь гражданская война и все дела.

Пес опять фыркнул и положил голову на колени юноше.

– Звиняй, покормить нечем. Сам с утра не жравши. А вообще нормально я уделал этих хулиганов в плащах.

Оранжевый громогласно гавкнул и ткнулся парню в грудь.

– Вот и я о том же. Ты только не говори никому что я их мочканул, окей? Меня и так все ха малолетнего бандита держат, а тут еще мокруха... Да и вообще, какой я им, нах...й, малолетней бандит? Я просто обычный бандит! Ну еще и музыкант, но это уже другая история.

Пес фыркнул, будто хотел засмеяться, впрочем и Ланс улыбнулся собственной шутке над собой же.

– Эх, вот ведь житуха у меня. Первое заклинание успешно применил, а отметить не с кем. После отсидки с русскими, пьянка со старшими мне кажется легким раутом в доме престарелых. Да и водки здесь не найти. Бедаааа.

Оранжевый вновь фыркнул и завилял хвостом, словно поддерживая юношу.

– Хорошо, что только ты меня видел, а будь здесь маг – п...ц подкрался бы незаметно. Отвели бы меня в министерство и стали пытать на пример как я этих плащеносных завалил. Ведь по законам магии – нельзя их убить. Нет, я бы им конечно открыл глаза на истину, отправив читать Древнейшие Летописи и записи билиотеки Александрии, но там все едино – дементоры создавались для войны с Фейри, и только те и могли их убить.

Пес замер и даже стал более внимательным.

– И что у нас в таком случае получается? Что я Фейри? Но те вымерли хер знает когда – аккурат во время битвы хунты Морганы ЛяФей против товарища Мерлина с его Величеством Артуром Пендрагоном.

Проныра вновь выдохнул пару колечек дыма, а потом запалил уже третью сигарету.

– Ладно, Оранжевый. Сегодняшний день объявляется выходным от свободы от тайн. Есть у меня мыслишка. Думается мне, хвостатый, что не человек я.

Пес залаял и зафыркал.

– Смейся-смейся, блохастый. Но факты говорят сами за себя. Скорее всего один из моих родителей был не человеческой расы. Да взять хоть бы мои чары Пламенных Зверей. Знаешь чего там накручено? Одной невербальной хрени на «П» по ЖАБА Чарам! А Старших рун сколько? У самого сложного «Зверя» аж пять, пять, мать их, штук! А ведь я все посмотрел... самый секущий в рунах знает их максимум – семь штук, а применять может не больше двух или вообще одной. Я же их учу словно школьник стихи, а с применением тоже никаких сложностей.

Пес опять замер и даже повернулся в сторону юноши, сверкая своими слишком умными, серыми глазами.

– В общем, братан, херня творится вокруг. Я ж по силе самый минимум набираю, еле-еле чтобы программу школьную осилить, а с пламенными чарами, хоть сейчас на седьмой курс! Парадокс, батенька. Самый слабак, силен в самых сложных чарах. Еще парадокс – не могущий овладеть Ментальной магией, не испытывает сложностей с невербальной магией. Ладно это все парадоксы, но вот Старшие руны никак в них не вписывается. А ведь профессор Бабблинг как сказала – «для человеческого разума слишком сложно». Значит – для нечеловеческого вполне себе нормально. Вот и выходит, Оранжевый, что не человек я. Ну, на половину не человек.

Хвостатый прижался головой к колену, показывая, что он сочувствуют.

– Вот только без этого. Не люблю я когда жалеют. Никто из наших этого не любит... Впрочем, знаешь, это прикольно – я про то, что владею такими заклинаниями, которые больше ни один человек на земле не сможет освоить. И самое воодушевляющее – я их сам придумал. Вот ты меня поймешь, ведь у тебя тоже ничего своего никогда не было. А другие не поймут... Но ведь нам и не надо чтобы понимали, да?

Пес согласно гавкнул.

– Ладно, хвостатый, заболтался я с тобой, а мне еще концерт в гостиной грифов давать... Разве я тебе не сказал? Ты только что валялся на коленях будущего Короля Рока! Так что можешь хвастаться среди своих. Да, это, если жрать особо сильно хочешь, то шкандыбай на три часа. Там, через пару миль, будет кроличий холм. Если не лопух – наловишь себе на ужин. Бывай, Оранжевый.

С этими словами Ланс вскочил на ноги, последний раз взлохматил жесткую шерсть пса, поднял на плечо волшебнофон и отправился в путь, насвистывая бессмертный мотивчик. На поляне еще немного полежал странный пес, а потом развернулся ровно на три часа и припустил в указанном направлении.

31 октября 1993г Англия, Хогвартс

Через пару минут должен был начаться ужин, а Ланс все еще сидел в своей берлоге. Перед ним, на столе, лежал список самого необходимого в этот вечер.

– Нож, – зачитал Геб и проверил карман. – Есть.

– Дымовая шашка, – продолжил Проныра и проверил другой – В наличии.

– Самострел, – Герберт отвернул штанину и обнаружил там прикреплённый к голени инструмент. – В полной боеготовности.

– Палочка, – Ланс мгновенно выхватил из заднего кармана свою верную боевую подругу. – Всегда рядом.

– Сухой паек на случай эвакуации, – в сумке нашлась нужная торба с самым необходимым. – Заготовлен заранее.

– Сотня фунтов и пять галеонов НЗ, – Проныра принялся шариться по карманам, сумке, но так и не мог найти того, что искал. – Неужели забыл... или увел кто...

Герберт продолжил поиски, и вскоре натолкнулся на стопку золотых монет и защёлкнутую трубочку банкнот. Деньги мигом перекочевали во внутренние карманы жилетки.

– Объявляю себя готовым к очередному Хэллоуину, – Ланс откозырял самому себе в зеркале и отправился на выход.

Учитывая опыт прошлых лет, в этом году Геб решил подойти к проблеме более обстоятельно. Живя в одном замке с Поттером, нельзя быть уверенным в том что «31го, десятого» не произойдет какой-нибудь кавабунги. Например, случится всемирный потоп и вас задавит упавший памятник слону, или вдруг рванет какая-нибудь лаборатория и мир накроет зомби-апокалипсис. В общем, каждый Хэллоуин обязательно случалась какая-нибудь ересь, причем весьма опасная для вашей же жизни. Так что стоило подготовиться.

Ланс старательно изучил планы эвакуации, карты Хогсмида, прочел специальную литературу и счел себя готовым к любой неприятности. Вообще, самым простым решением было по тихому убрать Очкарика, дабы тот не отравлял людям жизнь, но Герберт не хотел более ни минуты провести в тюрьме. Таким образом – приходилось вертеться и крутиться, дабы сохранить собственную шкуру в целости.

Спустившись по лестницам, который опять попытались прикончить юношу, Ланс оказался около дверей Большого Зала. Атмосфере в замке была как всегда праздничная, к тому же Флитвик в этом году развернулся на широкую ногу.

Сегодня студентов поджидали опасности в течении всего дня. Из стен выпрыгивали скелеты, портреты оказывались замаскированными, бутафорными монстрами, наступив на ковер, вы могли провалиться в небольшую яму с волшебным зыбучим песком, взявшись за перила – вляпаться в ненастоящую, сладкую, но яркую кровь, да и вообще, весь день студентам были обеспечены самые разные испытания на стойкость и силу духа.

К вечеру же Холл и Большой Зал напоминали собой склеп. Под потолком парили ненастоящие приведения, пугая студентов резким пикированием и замогильным воем. Всюду свисала паутина, с трансфигурированными псевдо-аккромантулами, которые порой могли оказаться у вас на плече или на голове. Летали гогочущее, светящиеся тыквы, порой шепчущие вам на ухо страшные угрозы скорой, но мучительной смерти. А вон та, не двигающаяся фигура сюрреалистичного монстра, могла вдруг ожить и прыгнуть вам под ноги, пугая до седых висков.

Но Лансу все это нравилось – в Хогвартсе были потрясающее праздники. Правда, они были бы еще лучше, если не присутствие здесь Золотого Трио. В проклятье должности проныра не верил, а вот в проклятье Трио и праздника – вполне. Да и вообще – у Поттера в этот день родители погибли, так что было бы понятнее, если очкарик 31го навещал их могилу, а не накликивал беду на весь замок. Но такие вопросы относились уже к внутренней организации и воспитанию.

Но распахнулись дверь Зала, и Герберт, сглотнув слюну, позабыл о всех своих мыслях и делах. Когда на горизонте халявная жрачка, не стоит забивать голову такими пустыми проблемами. Самое главное – брюхо набить и весь мир может подождать.

Пара кило еды спустя

Ланс, доковыляв вместе с факультетом до гостиной, подумал что стоило все же верить присказке разведчиков. А она гласит – «первый раз – случайность, два раза – совпадения, три – закономерность». То есть, поскольку прошло только два Хэллоуина, то не стоило утвеождать что Поттер проклял своим присутствием этот праздник.

Народ стал расходиться по своим комнатам, а Ланс решил присесть на уютный диванчик и чуть расслабиться после пищевого марафона. Скорее всего, шестой кусок торта был уже лишним. Да и не стоило сжевывать аж две курицы. Две целых курицы. Но привычки, они на то и есть привычки, что от них довольно-таки сложно избавиться. А уж если ты двенадцать лет слышал о том что халявная еда это выше, чем святое, то за два года от таких понятий не избавишься.

Проныра сам не заметил, как погрузился в сладостную дрему. И ему даже показалось, что прошло лишь пара минут, как раздался дикий ор Флинта:

– Всем собраться и построиться! Мы идем в Большой Зал!

– Что, банкет продолжается? – протянул спросонок Ланс, обращаясь к старосте.

– Нет, на Поттера в гостиной напал Блэк.

Тишина.

– Это не шутка.

– Я просто х...ю от своей гениальности, – и со звонким шлепком ладонь Геба поздоровалась с его лицом.

Кажется, у него не будет ни одного нормального праздника еще в течении четырех лет.

====== Глава 27 ======

8 декабря 1993г Англия, Хогвартс

Зима. Ох это прекрасное слово – зима. Та самая пора, когда при выходе на улицу вы обязательно проверите, есть на голове теплая шапка, на шее – цветастый, или наоборот – бесцветный шарф, а под плотным пальто или пуховиком, теплая одежда.

Та самая пора, когда утром и вечерам, на окнах появляться инеевые узоры, такие разнообразные и художественные, словно гениальный художник ходик с особой кисточкой и оставляет свои шедевры на простом стекле. Когда на улицах всегда слышен смех ребятни, лепящих снегиков или играющих в снежки, пытаясь подбить противника.

Когда, выйдя на прогулку с подругой, вы обязательно попробуете завалить её в снег, или сбросить белые хлопья с ближайшей ветки. Когда даже самый мимолётный поцелуй, словно приложенный к губам уголек. Зима, стол прекрасная пора, когда все вокруг окутывается белым, пушистым покрывалом. Пора вечерних посиделок у камина и теплых объятий. Зима... Герберт Ланс все отчетливее понимал, что ненавидит эту пору, эту зиму.

Закутавшись в потертое серое драповое пальто с высоким воротником, нацепив на голову подаренную русскими шапку-ушанку, напялив на руки толстые перчатки, Проныра вышел в холл. Здесь собралась уже почти вся школа от третьего и до седьмого курса. В связи с появлением дементоров на границы территории, только спустя три с небольшим месяца, студентов решили выпустить в Хогсмид. Вот сейчас все и стояли около выхода, предъявляя Филчу и стоявшей рядом с ним МакГи свои разрешения на посещение волшебной деревени.

Мистер и Миссис подписали эту бумажку еще до того, как Геб подумал попросить их об этом. Так что с ксивой у бывшей босоты все было в порядке. Чего не скажешь о стоявшем впереди Поттере, который в своем обыкновении не мог обойтись без эксцессов. Но что самое поганое – он задерживал всю очередь.

– Но, мэм, может вы подпишете? – чуть ли не пропищал Очкарик.

– Мне очень жаль, мистер Поттер, но по правилам подписать должны либо родители, либо опекун. Мне действительно жаль.

– Но...

– Гарри, – вклинилась Гермиона. – Может это и к лучшему? Тебе сейчас не безопасно покидать школу.

– Мистер Поттер, мисс Грейнджер говорит весьма разумные вещи, – чуть улыбнулась Железная Леди.

– Да приятель, а мы тебе натащим всяких вкусностей, – Рон хлопнул друга по плечу и широко улыбнулся. – Ну и расскажем обо всем интересном.

Поттер тяжко вздохнул, что-то еле слышно прошептал в ответ, забрал свой лист и удалился, скорбно поникнув в плечах. Ланс, вытягивая из сумки свою ксиву, успел заметить, как из очереди выскочили Близенцы и под руки увели Поттера в какой-то закуток. Опять что-то задумали...

МакГонагалл проверяла документ чуть ли не пять минут. Она вертела его, крутила, светила в него палочкой, нюхала, и разве что на зубок не попробовала. Ланс все это время только закатывал глаза и топтался на месте, пытаясь хоть как-то согреться. Холод Проныра ненавидел еще сильнее зимы, а раз уж они всегда шли бок о бок, то холодную зиму, Геб ненавидел вдвойне, если не втройне.

– Вроде не подделка, – вынесла вердикт зам.директора.

– Могли просто спросить, – вздохнул Ланс, принимая документ и выходя за школьные ворота.

Проныра приподнял воротник, пряча в нем подбородок, и медленно захрустел своими башмаками по назойливо белому снегу. Мимо пролетел снежок, от которого Ланс уклонился слегка качнувшись назад. Мимо прнеслись первокурсники, использующие чары левитации для своих забав. Им было весело, а Проныра хондрил. Так было каждую зиму, но в последние годы, ткакая особенность юноши проявлялась все сильнее. А в этот раз к хандре добавилось еще и плохое настроение и приступы необоснованного раздражения и даже злости.

Юноше было мало того, что скучно, так он еще и постоянно лез на рожон, нарываясь на драки. Но махаться с Лансом никто не хотел. Возможно потому что в свои четырнадцать с хвостом, Проныра выглядел на все семнадцать, а может просто из соображений гуманности. А драться хотелось, хотелось встать в полный рост и вмазать кому-нибудь по довольной роже. Но, увы, маги предпочитали драться на палочках, а не на кулаках. Что, в своем роде – тоже неплохо. Но за магические дуэли можно было огрести по полной программе, так что они случались даже речи, чем обычные потасовки. А так хотелось подраться – разогреться, согреться...

– Герберт, постой! – прозвучало со спины.

Сперва Ланс подумал, что это его приятельницы, но те разбрелись по свиданкам, и не было и шанса, что они предпочтут посиделки в кафешке, прогулке с хмурым Гебом. Проныра обернулся и увидел Дэнжер с Рыжим.

Рон был одет так, как и всегда – безвкусно и неопрятна, а Гермиона напоминала собой обычную Лондонскую школьницу. На миг Герберт задумался о том, что Рональд всегда готов поцапаться на кулаках. Так что можно, к примеру, сейчас с ходу ему вмазать, и начнется махач. Но при таком количестве свидетелей, с Ланса наверняка снимут до сотни баллов а пара часов лекций со Снейпом, даже страшнее геены огненной. Эти лекции были страшны своим шипением и вселенской скукой.

– Чего вам? – пробурчал Проныра.

– Миссис Уизли просила приглядеть за тобой, – ответила Гермиона, будто это было нечто само собо разумеющееся.

– Проваливайте, – процедил Ланс и, развернувшись на сто восемьдесят, побрел к Хогсмииду, но его довольно резко схватили за локоть.

– Мы идем вместе, – решительно произнесла Гермиона.

Было видно, что Рон не рад такой перспективе и поддерживает желание слизеринца. Желание – чтобы слизень свалил куда подальше.

– Туда куда иду я, вам ходу нет.

– И куда же ты...

– В «Кабанью голову».

– Но туда вход только с семнадцати! – воскликнула Дэнжер.

Ланс скептически приподнял правую бровь и смерил девушку взглядом. Та сразу запнулась и стушевалась. Было сходу понятно, что если не спросить документы, то Ланс как раз и сможет спокойно зайти в это заведение.

– И что же ты там собрался делать?

– Мля! Кашу буду есть и молоко пить! Отвали уже заучка!

Гермиона отпустила Геба и поджала губы, тут уже хотел было встрять Рон, но наткнулся на молящий взгляд Проныры. Тот будто говорил – «пожалуйста, умоляю, сделай глупость и я буду счастлив разбить тебе хлеборезку». И Рональд остался на месте, не будучи скованным страхом, а просто растерявшись. Герберт чуть разочарованно выдохнул и снова побрел по протоптанной тропинке.

Хогсмид представлял собой самую обычную Английскую деревню. Никаких развалин, косых заборов или раздолбанных дорог. Все чинно, все облагорожено. Заборы подогнаны один к одному и всегда отлично выкрашены. Домики, словно клоны друг друга, из белого кирпича и вишневых досочных прослоек. Покатые черепичные крыши, окна с цветами на подоконнике и шитыми занавесками. Ну и мощеная сбитыми булыжниками дорога. Не знай, что это Волшебный поселок, так сразу и не разберешься.

Герберт заметил, как открылась дверь одного из домов и туда буквально влетела старшекурсница, крепко обняв пожилую женщину. Видимо – местная. Всего в Хоге училось примерно три десятка ребят, живущих в этой деревушки и многие младшие им завидовали. Мол, могли чаще навещать родителей, да и вообще – все равно что в обычную, районную школу ходят.

Рядом раздался заливистый женский смех, мигом сменившийся характерными звуками. Ланс увидел, что Джордж, обнимая Алисию, наконец настиг её со своим поцелуем. А чуть впереди шли Анджелина, с приобнявшем её за талию Фредом. Ребята шли к «Трем метлам», самому популярному здешнему заведению. Там можно было и сытно поесть, и выпить молочного коктейля под названием «Сливочное пиво».

Путь Ланса лежал в иное место, мимо лавки «Зонко», по обычную собравшей аншлаг среди молодняка. Оставляя за спиной безумное заведение «мадам Паддифут», в которое парней затягивали самые ненормальные дамочки. Минуя серию разных магазинчиков и сетевую гостиницу для магов – «Диксон и сыновья».

Но вот впереди замаячило здание с высушенными головами каких-то волшебных существ у входа. Бар был относительно большим, с характерным антуражем и даже старинной Техасской дверью – две створки, вертящиеся в обе стороны. Вы спросите почему же при таком раскладе внутри было довольно тепло – магия господа, магия.

Ланс подошел ближе и головы наперебой заверещали, но стоило показать и средний палец, как те затихли. Скрипнули прокрутившиеся створки, на миг привлекая к себе внимание посетителей, но потом все вернулись к своим делам.

Народу было относительно много, причем народу не самого интеллигентного виду. Здесь были и явные дельцы, и торговцы информацией, были и барыги с запрещенным товаром, но так же были и те, кто зашел пропустить стаканчик другой.

Миновав старые дубовые столы, намертво прибитые к полу, Проныра сел на высокий стул за барной стоякой. Он распахнул пальто, снял шапку, положив её рядом, и стукнул ладонью по стойке. Через пару секунд к нему подошел крепко сбитый старик, протиравший стакан. Это не было тайной, но мало кто знал, что местный хозяин – Абефорт, является еще и старшим братом Альбуса Дамблдора. Мало кто это знал, но Ланс знал. Абефорт сам ему рассказал. И не спрашивайте, как и когда они встретились, это слишком длинная и нудная история.

– Здарово, – махнул рукой Проныра.

– Ну привет, – хмыкнул бармен. – Чем травиться будешь?*

*(п.а. В шотландских, канадских, ирландских, американских, британских и, скорее всего, но не знаю – австралийских барах, спрашивают «What’syourpoison?». Эта фраза не имеет точного перевода, но по идее будет звучать именно так.)

– Чем-нибудь горячительным, – пожал плечами юноша. – Ну и там схарчить еще навали на сикль.

– Жди.

И Абефорт удалился. Ланс заранее достал две монетки. Одну за пойло, другую за еду. Старик вернулся довольно скоро. В правой руке он нес тарелку с жаренным луком колечками, картошкой фри и пятью ароматными ребрышками, а в левой бутылку с одно солодовым виски и ребристым широким стаканом.

Хозяин поставил тарелку перед юношей, положив ему три салфетки, но ни ножа, ни вилки. Вопреки заблуждениям, жаренный лук, фри и ребрышки надо есть руками. В стакан Абефорт закинул два кусочка льда и налил на три пальца.

Ланс кивнул и двинул вперед две монеты. Бармен забрал одну, а вторую закинул в специальную коробочку и записал в книге что-то напротив пометки «Проныра». Не знающие ничего не скажут по этому поводу, а знающие растолкуют что второй сикль полетел на счет парня в этом баре. Уж не думаете же вы, что виски на три пальца будет стоит почти три фунта?

Герберт, кивнув, навернул лука с картошкой и только потом отпил виски. Сперва горло легонько резануло, но потом по глотке словно мед пролился, а по груди и животу мигом разлилось горячительное тепло. Проныра приложил кулак ко рту, резко выдохнул и впился зубами в сочное, ароматное ребрышко.

Пока Ланс ел и пил, то не обращал внимание на происходящее, а стоило. За окном разбушевалась метель, и окна вмиг выморозило до такого состояния, что можно было даже услышать их призрачный треск. Слышались крики и легкая ругань людей, искавших укрытия от резкого, саднящего холода. И бар все быстрее наполнялся народом. Две юные официантки еле поспевали относить заказ на кухню, а у поваров, видимо, случилась запарка.

– Эй, приятель, – к Лансу подошло какое-то тело, опасливо зыркающее по сторонам. – Серебряночкой не интересуешься?

Проныра еле сдержался, чтобы не подавиться ребрышком. У маглов были свои демоны, например – героин, а вот у магов – «серебряночка». Эдакий порошок, похожий на звездную пыль. Один раз такой понюхаешь, и будешь словно в раю. Во всяком случае, так его описывали торчки. Да-да, не верьте тем, кто скажет, что в магических «отравах» нет привыкания. Брехня это все. Без «подсаживания» не было бы дохода, так что уже после третей затяжки, вы жизни без порошка не будете представлять. И если сперва вам толкнут дозу за одну золотую, то уже через полгода будут требовать десять, если не больше. Короче – разводки что в Скэри, что здесь – одни и те же.

– Сколько?

– Десять сиклей за пол унции, – шмыгнул носом диллер, снова куда-то зыркнув.

Ланс быстренько подсчитал, что получается почти восемьдесят фунтов за четырнадцать грамм.

– Дороговато, – начал торг Ланс.

– Да ты чо, парнишь, в Лютном тебе за пятерку минимум затолкнут.

– Ну так мы не в Лютном, – пожал плечами Ланс. Вытерев жир салфеткой, он, манерно откинув мизинец, отпил виски.

– Хорошо-хорошо, восемь сиклей.

– Давай.

Ланс отсчитал в кармане восемь монет и зажав их в кулаке, протянул барыге. Тот снова огляделся, и, прижав большим пальцем к ладони бумажный конвертик на пару сантиметров, протянулу руку – ну будто поздороваться хотел.

Тут Проныра вдруг резко вскинул левую, крепко сжав запястье барыги.

– Эй, Абефорт, у тебя тут тараканы завелись.

Диллер сперва опешил, но потом понял, что дело запахло азкабанской баландой. Он сперва попытался вырываться, но Проныра словно в железные тиски зажал его запястье. Тогда парень выхватил палочку. Ланс, рассыпав монеты по полу, просто вырывал её из рук дельца.

Тут уже подоспел бармен и легким движением кисти, отправил какое-то мудреное залинание прямо в голову барыги. Тот резко обмяк и осел на стуле – словно пьяный. Вся эта мелкая сценка так и не привлекла внимания. Даже звон монет не вызвал каких-либо эмоций. Сикли Проныра резво подмел рукой – магия на деньги не действовала.

– Все ходят сюда, – покачал головой Абефорт, кивая одному из вышибал.

Эти огромные, строгие на вид мужики, сидели за отдельным столиком у самого входа. Подорвался самый плечистый и вскинув барыгу словно пушинку, понес его на кухню. Дальнейшая судьба дельца была ясна – сперва выбьют из него все дерьмо, а потом связанным и вырубленным, с вещ.доками при кармане, закинут на порог местного отделения Аврората. Ну а те уже разберутся, или без суда и следтсвия этапом до Азкабана, или, если погрязнее – деньгу сшибить, или, если понаивнее – в Министерский суд.

Обычно, конечно, деньгу сшибают, те, что попринципиальнее – «этапуют» в цугундер, ну и новичики в Министерство, а там у барыги обязательно крышак в наличии. Вот только если барыгу ссадят с дела, то все равно ему уже не поторговать – в лечебницу если не пропишут, подохнет. Вышибала наверняка ему ноги и ребра подломит, да не руками, а проклятьями какими-нибудь. В общем, так или иначе этот ушлый больше здесь не появиться.

– Не люблю наркот и барыг, – скривился Ланс и вытер руки о салфетки. Потом посмотрел на еду и отодвинул в сторону – аппетит пропал.

Залпом осушив стакан, Проныра жестом попросил налить еще. Абефорт налил на два пальца. Таков обычай. Если просят с едой, то наливают на три, если без еды – на два. Деньги, конечно, всем нужны, но пьяный клиент – никому.

– Может тебе премию выписать? – хмыкнул бармен.

– Да не, на счет мне запиши поимку этого упыря.

– Ну как знаешь, – пожал плечами брат директора и уже собрался было уйти в другой конец стойки, но тут обернулся. – А палочку то сдать его не хочешь?

Проныра мысленно чертыхнулся.

– Вообще, я хотел её толкнуть.

– Тоже мысль, – и Абефорт свалил.

Ланс же убрал добытое в бою оружие в сумку. Теперь ему придется делиться с этим стариком. Если удастся скинуть палочку в Лютном на черный рынок, скажем, за пяток золотых, то Абефорту надо будет отсыпать не меньше дюжины сиклей, если не весь галеон. Очередные траты – до чего же глазастый здесь бармен...

Проныра, заметив что в баре слишком много народу, решил что стоит свалить, пока бармен не раскрутил его на еще какой-нибудь процент. Оставив семь кнатов на чай, Ланс напялил свою ушанку, запахнулся в пальто и побрел на выход.

На пороге он немного задержался, но все же решительно вышел вон. В тот же миг, когда за спиной отскрипнули свое «ковбойские окна» (п.а. так эти двери называются), Проныра чуть ли не застучал зубами от холода. Недолго думая, слизеринец разве что не бегом бросился в «Три метлы». Там хоть и много школьников и разных законопослушных личностей, но все же спокойнее чем в «Кабанье голове», где в ближайшие месяцы показываться не стоит.

Скрипнула входная дверь, а к Лансу подошла высокая вешалка, в поклоне свесив плечики. Проныра отмахнулся от артефакта, оставив пальто при себе. Вешалка, ничуть не расстроившись, подошла к следующему посетителю.

Геб огляделся, но среди огромного количества столиков, увидел лишь еще большее количество народу. Забито было все и везде, и не было шанса найти свободное место. Хотя, там, вдалеке, у самой лестницы, ведущей на верхние этажи с комнатами, располагался неприметный столик. За ним сидели легко узнаваемые личности – Уизли и Грейнджер. Но что более привлекательно – у них был свободный стул. Ланс ухмыльнулся – сами просили с ними ходить.

Проныра, протиснувшись через толпу, подошел ближе, громким смешком, привлекая к себе внимания. Рон и Гермиона тут же подняли головы, но, что странно, на их лицах отразилось смятение. Будто они спешно пытались отыскать выход из сложившейся ситуации. Ланс уже хотел откинуть свободный стул и подколоть ребят, как почуял, в прямом смысле этого слова, что-то неладное.

Геб втянул воздух и четко различил, что за столом сидят не двое, а трое человек. Причем запах третьего весьма знаком. Ланс опустил руку на предположительно – пустоту, но ощутил под ладонью мужское плечо.

– Значит мантиями-невидимками балуемся, – ухмыльнулся все понявший слизеринец. Он палочкой подманил себе стул и уселся рядом. – Вот как вы следили за мной на первом курсе... Умно.

– Что ты здесь делаешь Герберт? – прозвучал из пустоты голос Поттера.