Текст книги "Не имея звезды (СИ)"

Автор книги: Droi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 86 страниц)

– Минус тридцать баллов! – грохнула профессура.

– Что ж вы делаете, – притворно всхлипнул парень. – Мне ж этот рекорд ни в жизнь не побить.

– Минус...

– Коллеги, – перебил Дамблдор. – Так вы весь Слизерин по миру пустите. Что же до произошедшего, боюсь мистер Ланс прав – он лишь выполнил указание. Спокойней! Вы итак уже сняли с него больше трехсот баллов, оставив на счету слизерина лишь полсотни. Думаю, это приемлемое наказание. А отработки мне назначить не за что, да и не куда – у Герберта все до лета забито ими.

– И все равно, – не унималась Кора. – Мне кажется он легко отделалась. За подобные выходки нужно вообще в министерство писать. Пусть его на учет в Аврорат поставят.

– Уже стою.

– Что?

– Я говорю, – повторился Ланс. – Что уже там стою. Правда не в Британском, а Египетском, но не суть.

– Вот видите! – завопила американка. – Он же малолетний преступник.

– Я больше люблю термин пират.

Профессура опять загомонила, но её вновь успокоил лишь маленький жест Дамблдора, просящего тишины.

– Иногда мы рубим с плеча, не зря в корень. Герберт, будь добр, достань то, что лежит у тебя в правом кармане.

– Здесь живодеры, я мыша им не сдам.

– Обещаю, с ним ничего не произойдет, – по-доброму улыбнулся старик.

Герберт, немного подумав, недовольно бурча опустил руку в карман, а потом с удивлением достал на свет не белую мышку, а простую иголку.

– Но...

– Мистер Ланс, разве вы забыли, что заклинания из группы Эванеско не действуют на ижвых существ?

Ланс был готов посыпать пеплом голову и утопиться в ближайшей луже, хотя где он эту лужу возьмет в феврале. В произошедшем оставалось винить лишь одно – зимнюю скуку. Она слишком ослабила бдительность вечно сонного Геба. Снег его просто убивал.

– Нехорошо вышло, – покачал головой Проныра, смахивая иголку на стол.

– Да нет, – продолжал улыбаться Дамблдор. – Все очень даже хорошо. Вы в очередной показали свою доброту и готовность пожертвовать собой во имя своих убеждений. А это очень важно. За проявленную доблесть, самоотверженность и честность, я присуждаю вам двести пятьдесят баллов.

Вот теперь МакГи явно нужна была помощь мадам Помфри.

– Идите спать, мистер Ланс и я надеюсь, что вы не забудете, как были готовы сражаться за маленькую мышку. Это многого стоит.

– Спокойной ночи, сэр.

– Добрых снов, мой мальчик.

5 февраля 1995г Англия, Хогвартс

Ланс, поправив шляпу, зашел в Большой Зал. Примом стрелой промчался Роджер, за милу почуявший овсянку с медом. Проныра еще на той неделе договорился с эльфами (то есть он встал у кухни и двигал свою речь, эльфы почему-то сторонились юношу с тем же усердием, что и приведения) чтобы дракончику ставили маленькую плошку с кашей. Больше этому мелкому прохвосту и не требовалось.

– Слышали про твой вчерашний прикол, – начала издалека Анастасия.

– Ты хотела сказать прокол? – устало протянул Ланс, копаясь ложкой в тарелке. Зимой у него даже аппетит пропадал.

– Какой умный мальчик – сам все понимаешь.

– Насть, не дави на юношу, – вклинился Миллер.

– Сам ты юноша, – буркнул Проныра. – Понимаю, напортачил, идите без меня.

Дурмштранговцы переглянулись, а потом Крам ответил за всех.

– Ты нам мозги парил этим фильмом с октября, а теперь без тебя? Можно сказать, ты наш идейный вдохновитель. Плюс когда рванут бом...

На Ловца зашипело сразу пять человек и болгарин замолчал, опасливо озираясь по сторонам. Герберт в это время подставил ладонь Роджеру. Тот, комично семеня лапками, тоща набитое до отвало брюхо, с трудом забрался на подставленню ему площадку, а потом жалобно посмотрел на слизеринца. Геб вздохнул и приподнял дракончика к шляпе, тот аккуратно сполз на загнутую к верху полу и устроился там на «после-завтрачный» сон. Теперь со стороны Геба порой будет доноситься довольное пыхтение наевшегося Роджа.

– Это какой-то кошмар, – хлопнул себя по лицу Ланс. – Даже витамины не помогают.

– А как насчет... – Миллер смешно заиграл бровями, чем взывал у своей невесты приступ закатывания глаз.

Ланс только отмахнулся и принялся неспешно поглощать овсянку. Близняшки в это время стреляли глазками куда-то в сторону двух американцев, которые имели несчастье понравиться леди. Несчастье, потому как леди не собирались ограничивать себя только этими ухажерами, да и вообще Инна и Жанна весьма любили развлекаться, и горе тем, кто станет для них развлечением.

– Ладно, – Ланс положил ложку на стол. – Пойду строить из себя паиньку.

С этими словами Проныра закинул сумку на плечо и уныло поплелся к лестницам, зевая на каждом шагу. Иностранцы снова переглянулись.

– По слухам, – завел шарманку Миллер, игнорируя прищур Анастасии. – В прошлом году ему зимой было лучше.

– И откуда пошли эти слухи.

– Да так, – пожал плечами Давид и уткнулся в тарелку.

– Может ему каждый год становится хуже? – судя по интонациям Крама, вопрос был скорее риторическим. – Впрочем, неважно, когда мы сегодня сва...

Виктору так и не удалось договорить, так как на него вновь зашипели – правда теперь только четверо.

Проныра остановился около дверей кабинета ЗоТИ и примостился на уже приставленную к стене скамью. Грюм, иногда, был вполне адекватным «парнем» и сочувствуя хандре Ланса, не стал отодвигать скамью, как это делали все другие профессора.

Герберт, положил сумку на подлокотник, принял горизонтальное положение, использовав получившуюся конструкцию в качестве подушки. Вскоре коридор сотрясали сразу два посторонних звука – храп Роджера и сопение Ланса.

Герберт стоял на маленькой площади, мощенной булыжником. В руках у него была гитара, а на ногах кеды без носков. Пальцы весело бежали по струнам Малышки, из глотки вырывалась неизвестная юноше песня на Португальском языке. Закатанные рукава рубашки щекотали локоть, а из под надвинутой на глаза шляпы сверкали два голубых огонька. Юноша неотрывно смотрел на танцующую леди. Она казалась ему знакомой, но двигалась так быстро, что сложно было разглядеть лицо.

В воздух взметались черные волосы, смуглокожие руки будто ласкали теплый ветер, стройные ножки отплясывали забойный ритм, и порой Проныра мог разглядеть отблеск глубоких, карих глаз. Ритм все ускорялся, движения становились плавнее, но одновременно с этим резче и эротичнее.

Пальцы бежали по струнам, песня сотрясала воздух, раздавались мерные хлопки, отбивающие ритм, гогот пританцовывающих детей и смех танцующих девушек, но Ланс следил только за одной. Ему становилось жарко, впервые Гебу было жарко...

– Подъем рядовой! – гаркнули над ухом.

Ланс, от неожиданности, скатился со скамьи, а потом вытянулся по струнке. У него рядом с ухом в воздухе так же вытянулся и Роджер, козырнувший кончиком хвоста. Послышался добрый смех гриффиндорцев и злорадный – со стороны слизеринцев.

С просони Геб не сразу понял, что на него волком смотрит профессор Грюм, чей искуссвтеный глаз сейчас бешено вращался в глазнице.

– Спать надо ночью, мистер Ланс! – гаркнул он.

– Утверждение относительное, сэр, – зевнул юноша, прикрывая рот кулаком.

– Непонял... Хамить мне вздумал?!

– Никак нет, сэр! Просто если у нас сейчас день, то где-нибудь на другой половине планеты – ночь. Следовательно – утверждение относительно.

Грюм окинул юношу презрительным взглядом, а потом разве что не сплюнул:

– Умник, так тебя эдак. А ну давай на плац, тьфу – на эшафот... да мать моя женщина! На помост шуруй!

Проныра пожал плечами и поплелся в открытые двери. В окно пробивался тусклый свет солнце, укрытого плотными, тяжелыми облаками. И если бы не наличие мутного, желтого диска, который не сразу и разглядишь, то Проныра бы решил что солнце и вовсе – собрало манатки и умотало на курорт. Например, на Гавайи, где круглый год лето, или на Тенерифе, где застыла вечная весна.

Оставив сумку на столе и попросив Роджера охранять ей, Геб двинулся к помосту. Грюс все рвался восстановить в школе «Дуэльный клуб», но после инцидента с Локхартом и фиаско его творения, в подобные идеи Попечительский совет, выделявший бюджетные средства на клубную деятельность – не верил. Дамблдор конечно предлагал оплатить все из своего кармана, но это было не «по уставу», так что отставной Аврор не соглашался.

Что, впрочем, не мешало профессору ЗоТИ устраивать небольшие дуэли раз в неделю, а иногда чаще. Обычно он вызывал отстающих учеников, что бы все видели, как плохо быть «фиговым» магом, или преуспевающих, дабы продемонстрировать как круто быть «офигенным» магом. Ланса не вызывали никогда, да и сам он желанием не горел. Подраться с достойным противником, ну или на худой конец, с превосходящим числом, это действительно занимательно и неплохо горячит стылую кровь. Но вот махаться с однокурсниками дело довольно скучное, да чего там, в школе найдется всего пара человек, с которыми не грех потягаться в дуэльном мастерстве. Это, конечно же – Седрик Диггори, Антуан Пери (ворон семикурсник) и Говард Шор – студент последнего курса слизерина. Вот эти трое были на уровне Чемпионов.

– Итак, с кем же мне тебя поставить, – задумался профессор, сверял всех и каждого своим всевидящим оком.

По мнению Ланса, оку, для атмосферы, не хватало только огненного «покрова», а так же вертикального черного зрачка.

– Кого хотите, – пожал плечами Ланс.

– Что, и со мной смахнешься?

Проныру передернуло.

– Предпочту тактику отступления.

– Тогда стой и молчи, – отрезал вояка.

Ланс выполнил указ – он стоял и молчал. И если бы за это действие давали баллы, Проныра бы получил всю сотню, за безупречное «стояние и молчание». Не то чтобы Геб боялся Грюма, но в зимнее время Проныра ему не соперник. Вот летом... но сейчас же не лето.

– Поттер, я бы предложил взять тебе реванш за первое испытание, но вижу тебя больше интересует фотография Ловца сборной Рэйвенкло.

Лохматый, залившись краской, мигом закрыл учебник и тайком вытянул из него черно-белую фотку. Всем своим не очень воинственным видом Очкарик пытался доказать, что он готов к схватке, но Грюм уже смотрел в другую сторону. В сторону слизеринцев.

– Кто-нибудь из вас хочет подняться на помост? – спросил препод.

Абсолютно все обладатели змеиного герба подняли руки.

– Вы бы так на контрольных отвечали, – пробурчал Грюм. – Впрочем... Драко Малфой.

Слабозадый поднимался с места под всеобщие (слизеринские) одобряющие высказывания, пожелания и хлопки по спине. Малфой шел к помосту с таким видом, будто Ланс уже повержен, да и вообще Драко только что был избран президентом целой планеты. Проныра всегда удивлялся – как можно быть настолько чванливым и надутым.

В то время, пока индюк в мантии поднимался на помост, Грюм поймал взгляд Геба и подмигнул ему. Проныра быстренько смекнул, что злопамятный препод не забыл оскорбления Малфоя. Видно профессор был согласен с тем, что каждый сам должен был разбираться со своими проблемами и это было своеобразное извинение за того хорька. Ланс надвинул шляпу на глаза и незаметно кивнул. Этого Драко не забудет никогда.

– Постоянная бдительность! – рявкнул профессор ЗоТИ, заставляя всех и каждого подпрыгнуть на месте. – На счет три – любые заклятья кроме Непростительных. Дуэль до третей крови.

– Один!

Малфой принял классическую низкую фехтовальную стойку. Будь у него в руке шпага, Ланс бы забеспокоился о сохранности своей глотки, ведь именно туда был бы устремлен первый, самый быстрый выпад.

– Два!

Было видно, что Драко собирается атаковать сразу чем-то убойным, но Геб даже не думал доставать палочку. Он стоял, засунув руки в карманы брюк и лишь слегка покачивался на каблуках туфель.

– Три!

– Aqualis! – выкрикнул Малфой.

Ланс даже поморщился, он то привык что на тренировках с Крамом, и, упаси боже – Миллером (поляк был сущим дьяволом, когда дело доходило до «раз на раз». За прошедшие полгода Ланс так ни разу его и не одолел. Как, собственно, и Крам. В руках Давида самые безобидные заклинания, комбинируясь в немыслимых связках, становились настоящими адскими клинками, от которых не было спасения) они пользовались исключительно невербальными чарами, и лишь иногда добавляли вербальную составляющую.

Словно походя, Проныра качнулся в сторону и водяной резак пролетел мимо, истаяв в волшебной Хогвартской стене. На лице Ланса отражалась вселенская скука, а руки его так и не покинули карманы брюк.

Дракон начал закипать, он сделал несколько резких, отрывистых пассов, а потом вновь крикнул:

– Seko!

Герберт вновь качнулся и невидимый нож прошел мимо. Ланс даже не сделал ни единого шага – он стоял как вкопанный. Ему не надо было слышать формул, уже по первому движению кисти, юноша знал какое заклинание в него полетит и был готов буквально ко всему. Из Малфоя был дряной дуэлянт, даже Поттер, на подсмотренных Лансом тренировках, справлялся лучше. Хоть соперниками Очкарика и выступали подушки, до птички, созданные Грейнджер.

– Stupefuy!

В Ланса полетел ярко-красный луч, но Геб в этот раз вообще не шевелился. Луч прошел в миллиметре от его уха, вновь растворяясь в стене. Да, в кабинете ЗоТИ стены были очень необычными. Как, собственно, и следовала ожидать от кабинета, в котором изучают условно-боевую магию.

– Ты это серьезно? – устало поинтересовался Ланс.

В классе висела тишина, а Малфой пыхтел, утирая лоб. Наконец он разразился настоящей дуэльной связкой. Проныра даже не предполагал, что белобрысый знает о таком. Впрочем, Геба связки никогда не интересовали. Как говорил товарищ Миллер – «хрен ты высунешь вовремя». Что в переводи с глубоко пошляковского, на обычно-английский означало – «Начав связку, ты её уже не остановишь».

Судя по всему, это было весьма слабенькая комбинация. Проныра без проблем пропустил за спину Петрификус, потом пригнулся, позволяя веревкам Инкарнацео пропорхать у него над головой, затем он приподнял правую ногу и Ватные Ноги ударили в пол, ну а очередной оглушитель опять ударил в молоко. И все это Проныра проделал, не вынимая рук из кармана. Движения Малфоя, конечно, были максимально быстры, но не быстрее человека, который буквально не расставался со спортивными снарядами. Если сравнивать скорости Драко и Герберта, то первый был хорошим БМВ, а вот последний находился на уровне спорт-кара.

– Вы это серьезно? – на этот раз Ланс с той же интонацией обращался уже к Грюму, пропуская очередное заклинание себе за спину.

Грюм уже хотел что-то сказать, но в это время Ланс, скучно вздыхая, вынул руки из карманов и стал подносить ко рту сигарету.

– Insendio! – завопил Малфой, пользуясь, как он думал – ошибкой противника.

Ланс впервые за это время сделал шаг в сторону, а потом наклонил голову и поджег сигарету о ленту пламени, так и не нашедшего своей цели.

– Спасибо, – кивнул Ланс, затягиваясь и выпуская облачко дыма.

– Стоп! – завопил Грюм, а потом, массируя виски, обратился к Лансу. – Ты почему не колдуешь?!

– Не могу, – пожал плечами Геб.

– Не можешь?! В пацифидоров записался?!

– Никак нет, просто у меня очень своевольная палочка, сейчас покажу, – Ланс достал из за пояса своюбвишневую подругу, а потом направил на Малфоя и громко произнес:

– Furunculus!

Драко машинально поставил щит, но ничего не произошло. Никакого заклинания так и не вырывалось.

– Furunculus! Furunculus! Furunculus!

Новсетщетно.

– Вот видите, – пожал плечами Ланс. – Моя подруга сражается только с достойными.

– Это я по-твоему недостоин?! Грязная ты грр... – Малфою не хватило выругаться про полукровном профессере. Поэтому он проглотил окончание фразы.

Судя по взгляду Грюма, тот сразу понял, что Ланс в конце каждого заклинания невербально добовлял «Finite» что запрещало палочке колдовать. В общем и целом – Проныра попросту выпендривался, по-черному опуская одногрупника. И, если верить блеску живого взгляда Грюма, тот находил это очень забавным и достойным всяческих похвал.

– До третьей крови и разбирайтесь как хотите.

– Tenebri Musco! – в тот же миг выкрикнул Малфоя.

Из кончика его начищенной до блеска палочки вырвалось, как могло показаться – черное облако. Но в то же мгновение, слух бы различил ужасающее жужжание мириада мелких крылышек. «Черный Рой» – около темномагическое проклятье, насылающее на врага рой ядовитых насекомых. Защита очень простая, достаточно воздвигнуть чар Помех, но не сделайте вы этого и уже после десятка укусов впадете в кому, а там уже и до гибели недалеко.

Ланс был удивлен что Малфой не то что знал, а был способен на такие чары. В тех книгах, которые он изучал в качестве программы подготовки к Турниру, это заклинание относилось к уровню повышенной сложности.

– Ну ладно, – произнес Геб.

Ланс был спокоен, в то время пока к нему летели ядовитые москиты, мухи и даже какие-то летающие блохи. Он, держа в правой руке палочку, левой сдернул с себя галстук. Одно заклинание, и вот уже короткая «селедка», похожа на длинную ленту, с которыми обычно танцуют стройные леди. Впрочем, Ланс хоть и был стройным, но не был леди и уж точно не собирался танцевать.

С бешенной скоростью замелькала левая рука юноши, а черная лента превратилась в размытое пятно. Малфой, видимо уже праздновал победу, когда шумный рой плотным шаром окружил его противника. Но минуло мгновение, и вот мошкара стала осыпаться, пока вовсе не укрыла пол плотным, хрустящим хитином слоем. На проныре красовалось всего несколько укусов. Он лениво дотронулся до них палочкой и они мигом исчезли.

– Хреново танцуешь белобрысый, – хмыкнул Ланс.

Никто так и не понял, кроме Грюма, причем здесь «танцы».

– Перейдем к танго?

С этими словами Ланс замахнулся лентой, вдруг обернувшийся хлыстом. Раздался резкий щелчок и вот первая кровь закапала на помост – губы Драко были разбиты буквально «в хлам». Разве что не захлебываясь кровью, Малфой выкрикнул:

– Putrisherbe!

Но вместо этого его пострадавшие уста выдали:

– Putanishere!

И вместо проклятья, заставляющего гнить кости, из палочки Малфоя не вырывалось ровным счет ничего. Ланс только усмехнулся, а потом его галстук замелькал, отбивая раз за разом – «щелк», «щелк», «щелк».

Каждый новый удар приходился по старому месту и поэтому Грюм не поднимал второй красный флажок. Тут нельзя было определить какая по счету эту кровь. Малфой пытался как-то прикрыться руками, но галстук нещадно бил и по ним, оставляя лишь синяки, уже почти полностью покрывшие синяками предплечья юноши.

Наконец кто-то крикнул, вернее завизжал:

– Остановите это!

Как нетрудно догадаться, этот визг принадлежал главной поборницы справедливости и бойца гуманизма – Гермионе Джин Грейнджер.

Грюм еще некоторое время позволил Лансу попрактиковаться в вопросах «Укрощения Строптивых», а потом все же поднял сразу два флажка. В тот же миг рука Геба замерла, теперь уже щелкнула палочка и абсолютно чистый галстук вернулся на положенное ему место – на шею Проныре.

– Так себе, – пожал плечами Ланс и спрыгнул с помоста. Он вновь засунул руки в карманы и уныло поплелся к себе на галерку. Где, накрывшись шляпой, решил подремать чуток, как это уже делал весьма предусмотрительный Роджи.

– Отведите это...го, – с умело скрываемым отвращением, распоряжался Грюм. – К мадам Помфри.

С места подорвались дуболомы Крэбб с Гойлом и взвалив постанывающего, моросящего кровью Малфоя на плечи, потащили его к выходу. Последнее, что сквозь подступающую дрему услышал Ланс:

– Двадцать баллов Слизерину.

Вечер того же дня

– Честь нажать запретную красную кнопку, – важно вещал Миллер, пока дружная компания шла к проселочной дороге Хогсмида. – Сегодня вручается миледи Анастасии.

– Так нечестно, – хором возмутились близняшки.

– Ты предвзят, – согласно кивнул Ланс.

– А ну цыц! – шутливо прикрикнул Давид, протягивая устройство невесте. – А ты, кошак, уже нажимал кнопку.

– Туше, – признал Ланс, а близняшки дружно надулись. Впрочем, по их насмешливым взглядам, было понятно что они играются. Крам привычно сохранял нейтралитет.

Проныра подошел к обочине и приготовился взмахнуть палочкой, чтобы остановить автобус. В это время Настя подняла большой палец, с длинным ногтем, на котором красовался какой-то головокружительный маникюр. Ланс до этого никогда не знал, что на ногтях можно еще и рисовать, причем неплохо так рисовать. Потом раздался уже который за день «щелк» и на территории Хогвартса начался настоящий апокалипсис.

– Сваливаем! – крикнул Миллер и в тот же миг перед ребятами распахнулись двери «Ночного Рыцаря».

– Вас приветствует... ох ну ни х..я себе!

– И тебе привет Стэн, – поздоровался Ланс. – Нам в Берлин.

Кондуктор наконец оторвался от зрелища, развернувшегося в долине Хогвартса, а потом запоздало крикнул.

– В Берлин Эрни.

За бортом оставался замок, переживающий не лучшую свою ночь. По всему периметру разрывались десятки, сотни бомб. Какие-то выпускали фейрверки, другие возводили немыслимые фигуры из плотного газа, иные просто забрызгивали все навозом или краской. Многие, подложенные под джет, пагоду, подкинутые на корабль и к карете, искрились и пели дурные песни, или, опять же, заволакивали все угстым дымом. В самом замке тоже что-то шипело и взрывалось. Ланс даже самолично положил несколько бомб в нишу перед дверью в спальню Снейпа. О действии тех бомб лучше даже не думать. Впрочем, с таким утверждение не согласился бы сам Снейп... но это уже его проблемы.

В общем и целом – отвлекающая внимание диверсия было выполнена на все десять баллов и солдаты... пардон, студенты, спокойно отправились в свое маленькое приключение.

5 февраля 1995г Германия, Берлин

Буквально из пустоты на мостовой возникло шесть молодых людей. Три девушки и три парня, они возникли прямо перед кинотеатром, где уже выстроилась целая очередь. Ребята остановились в самом конце и стали смиренно ждать. Правда все их смирение истаяло уже через пару минут и вскоре очередь стало нервно поглядывать на веселящихся людей, которые слишком громко смеялись (по мнению очереди) и слишком громко разговаривали (по мнению очереди).

Уже через десять минут они подошли к кассиру, который им радосто объявил:

– Последние шесть билетов на «Braveheart» – вы же на него, да?

– Именно, – кивнул Крам, подавший деньги за билеты.

Ребята, сняв пальто и сдав их в гардероб, где, по мнению Геба, было попросту не протолкнуться, прошли в вестибюль. Здесь было очень просторно... когда-то, но сейчас все было битком набито людьми, спешившими попасть на премьеру.

Студенты, купив на баре по попкорну, сели за, как могли бы поклясться некоторые, возникший из воздуха столик.

– А ты знаешь что Гибсон антисемит? – спросили близняшки у Давида, державшего за руку Анастасию.

– Так мне ж с ним не водку пить, – пожал плечами Давид. – Главное что актер хороший.

– Какие у нас хоть места? – поинтересовался оживший Ланс, перемигивающейся со стайкой молоденьких «Fräulein». Те, в свою очередь, хихикали, прикрыв рты ладошками.

– Центральные, – удивленно произнес Крам. – Шесть рядом.

– И это у них такие последние? —удивлялись остальные.

Ланс не стал рассказывать ребятам, что он в кино всегда сидит на центральном. Вместо этого юноша поднял голову к потолку и подмигнул – за ним явно кто-то присматривал. Пусть присмотр порой и заключался лишь в удачных билетах в кино, но, с другой стороны, у кого-то не было и такого.

– Тррр, – прозвенел первый звонок и открылись двери зала.

– Пойдемте, – сказал Крам и ребята, поднимаясь и захватывая с собой поп-корн, удалились на просмотр.

6 февраля 1995г, Англия, Хогсмид

По заснеженной дороге к замку двигалось шестеро веселых, молодых людей. Все они обсуждали недавно просмотренный фильм, находя его без малогго эпичным, а музыку просто божественной. Особенно ребята отмечали работу всех, без исключения актеров, сыгравших просто отлично. Ну и, конечно же, Анастасия и близняшки шушукались на тему голубоглазого красавца. И в этот раз речь шла вовсе не о Лансе.

Давид переглянулся с Гебом, а потом они вдвоем напрыгнули на Крама, поваливая того в снег и заламывая ему руки.

– Признай величие молока, Виктор, – менторским тоном, вещал Миллер.

– Всего одного слово, Виктор, – в тон другу, декламировал Проныра. – Скажи лишь «молоко» и то, чего был лишен Уоллес, мы оставим при тебе.

Крам что-то замычал, давясь снего и смехом.

– Кажется, – это уже подошли девушки. – Подсудимый хочет что-то сказать.

Звезду мирового квидича вытащили из сугроба, и тот во всю мощь луженой глотки проревел:

– ВИИИСКИИИИИ!!!

(п.а. если юмор этой сценки вам не ясен – пересмотрите финал фильма)

– Казнить, – засмеялись ребята и вскоре обычное поле превратилось для них в поле снежной битвы, где в ход шли отнюдь не волшебные снежки и весьма прозаичный сугробы. Вместо щитов был заливистый смех, а в качестве предводителя, девиз – «каждый сам за себя».

Ребята веселились, позабыв что по последним развед. данным, Третье, самое пугающее испытание начиналось уже завтра.

====== Глава 46 ======

8 февраля 1995г. Англия, Хогвартс

Ланс чихнул, вытер намокший нос и побрел дальше. Над головой привычно раздавалось жужжание маговзора, следящего за Чемпионами, а за спиной постепенно затихали крики толпы. По сторонам среди деревьев исчезали фигуры других участников Турнира. Каждому выпала своя тропинка. Вернее – целая дорогая, огороженная висящими в воздухе волшебными огоньками. Как догодался Ланс – эти дороги на карте вычерчивал Хагрид, потому как они довольно близко пролегали от безопасных тропок. Но все же – близко, а не вплотную. А в зимнем Лесу такое вот – близко, могло стоить как минимум конечности, а как максимум души.

Сама суть этого четвертого (проверка палочек так же была испытанием) Испытания была весь тривиальна. Все что нужно было сделать магу – пройти по выбранному им пути, воткнуть меч в камень, получить то, что должно получить взамен, ну и вернуться обратно. И все было бы ничего, если Чемпионам не нужно было бы идти по Запретному Лесу. Причем не куда-нибудь, а самое его гнилое и темное место, которое даже Ланс всегда обходил за милю. И в данном случае это вовсе не образное выражение, именно такой дистанции всегда придерживался Проныра. Раз побыв в сердце Тьмы, больше туда уже не захочешь возвращаться.

Когда Чемпионы еще стояли в палатке и выбирали свои дороги (первым выбирал тот, у кого больше всех очков и так далее. Последним выбор достался узкоглазому, вернувшемуся из св.Мунго) Геб предупредил Крама, Флер и Гарри, о том, что их ждет в «пункте назначения». Те поблагодарили, но было видно, что Лансу попросту не поверили, сочтя это все преувеличениям и бреднями.

– Как же, – бурчал Пронрыа, который сжимал и нож и палочку, выставив их в разные стороны. – Вот сожрут вас, будете знать.

Организаторы уверяли, что опасность на дороге будет минимальна, и тех знаний, которыми располагают Чемпионы, вполне хватит для успешного прохождения. Проныра не верил этому бреду. Да, каждый Чемпион (крое Очкарика) довольно сильно обгонял не только школьную программу, но и в принципе был весьма сведущ в той или иной области знаний, но это могло и не хватит. Когда на тебя нападет бесплотный дух, похищающий лица, или налетит резкий порыв ветра, разрезающий струны души, вот тогда даже такая хрень как хорокоркус не поможет.

Проныра как-то читал об этой фигне – хорокоркусах, но уже прочно забыл в чем соль. Он тогда нашел этот раздел магии несущественным и глупым, уже не помня почему.

Чем глубже Ланс углублялся в Лес, тем сильнее стучало его сердце. Дорога, выложенная танцующими огоньками, все сильнее отдалялась от безопасной тропинки. Герберт встал на месте, посмотрел на следящий за ним маговзор, помахал ему, приветствуя толпу, а потом достал пачку сигарет.

Выхватив ртом первую, а вторую запасливо заложив за манжет пальто, Герберт щелкнул зажигалкой. Потом встряхнул, и щелкнул еще два раза – зажглась. Волшебник закурил, облегченно выдохнул густой, белый дым, а потом пошел по дороге. Не то чтобы правилами запрещалось сворачивать, но Геб уже давно понял, что тропинки в лесах, не важно магических или нет, видит только он. Так что было гулпо пользоваться этим причудливым даром на глазах у много миллионной публики.

Почему многомилионной? Уж не думали ли вы, что сотни тысяч галеонов, что есть сотни миллионов фунтов стерлингов, потратят на развлечения одной только Европы и еще пары стран? О, нет-нет-нет-нет. За Турниром наблюдала вся планета. Каждый маг считал своим долгом посмотреть на эту интерпретацию «Королевской Битвы». Ведь какому челвоеку не будет любопытно взглянуть на школьников, которые рискуют своей жизнью. Плюс, среди этих школьников есть пара красивых парней, и три прелестные девушки – так почему бы и нет.

Ланс, тоскливо проводив взглядом уходящую в сторону тропинку, пошел по дороге. С каждым шагом он мерз все больше. Может это было лишь наваждение и самообман, но юноше казалось, что чем ближе к сердцу Тьмы, тем холоднее воздух и тяжелее атмосфера.

– Уходиии, – пел ветер, шурша среди окутанных снежным одеялом веток.

– Беггги, – скрипели деревья, проснувшиеся, чтобы помочь своему «другу».

– С радостью, – процедил Ланс.

На его лбу выступила испарина, а к спине прилипла рубашка, которую, видимо, уже будет не отстирать от пота и придется выкидывать. Юноше было страшно. До зубовного скрежета, до дрожи в коленках, но он продолжал идти вперед. Не сколько ради вполне себе эфемерного приза, а сколько из желания этот страх одолеть. Настоящий пират не должен бояться ни демона, ни служивого, ни виселицы. А тут всего лишь целый сонм злобных духов, тварей, демонов, выползших хрен знает откуда, умертвий и химер. Пожалуй, Ланс был отчасти согласен с тем, что лес все же называют Запретным. Без знающего человека, заблудившись здесь, ты непременно зайдешь во владения Тьмы, откуда выбраться может только очень умелый и мужественный маг. А таких среди школьников не так уж и много. Можно перечислить по пальцам двух рук.

Маговзор продолжал жужжать, летя где-то позади, порой теряясь среди верхушек деревьев. Проныра замерзал. Его шаг замедлялся и начинал путаться. То и дело он спотыкался, а потом останавливался около деревьев чтобы привести дыхание. Было тяжело. Юноша словно продирался через паутину, прочно удерживающую его на месте. Что-то не пускало его глубже.

– Надо идти, – Ланс смахнул со лбу пот, вытер лицо платком, а потом закурил вторую. Сразусталополегче. – Левой, правой – запевай.

O the times are hard and the wages low, Leave her, Johnny, leave her! I think it’s time for us to go! An’ it’s time for us to leave her!

Со старой морской песней на устах стало сразу легче. Это было довольно забавно – Ланса нервировала большая вода, но он все так же считал себя настоящим капером. Пусть и сухопутным. Но, по мнению Геба, не было ничего лучше пиратской жизни. Трюмы, набитые краденным добром и отменным ромом. Паруса, в которые дует шальной ветер, несущий судно, тонущее в песнях и криках, куда-то к самому краю мира. Как вы понимаете, воровство и честные схватки со служивыми, несколько не напрягали совесть коренного жителя Скери-сквера.