Текст книги "Не имея звезды (СИ)"

Автор книги: Droi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 86 страниц)

С такими не самыми позитивными мыслями парень накинул рубашку, пропахшую трудовым потом, и покинул свою берлогу. Выйдя в коридор, он некоторое время наблюдал за тем, как исчезает в стене дверь, после чего направился к подземельям. Как всегда, на лестницах его ждало несколько сюрпризов, но бывалый парень привык к трудностям Хога и поэтому без особого труда добрался до вотчины змей. Сегодня, в воскресенье вечером, было не особо оживленно, и замок, казалось, заснул в ожидании пятницы и субботы, когда студенты отбросят учебники в сторону и вооружаться чем-то другим.

– Слава Рода, – произнес парнишка, и стена, закрывающая доступ в гостиную, стала прозрачной.

Герберт молча ненавидел все эти пароли: такое впечатление, что их придумывал какой-то напыщенный королевский камердинер. Или старейшина домовых эльфов тех же Малфоев. Уж очень вычурными и крикливыми были эти пароли, одна только «Чистота крови» чего стоила.

В гостиной, как всегда, сбился почти весь факультет. У камина, на козырных креслах и диванах сидели старшекурсники в обнимку с девушками, а так же Драко со своей бандой (папашкин авторитет сказывается). В учебной зоне пыхтели младшие, скрепя перьями по пергаменту. Среди работавших Герберт приметил и Дафну с Блейз. Сдерживая ехидный смешок, мальчик прошел мимо, но все же был замечен. Гринграсс уже собиралась было открыть рот, но ее схватила за руку какая-то четвертокурсница и покачала головой. Красавица-блондинка едва слышно скрипнула зубами и, сверкнув голубыми глазами, вернулась к своему реферату. Иметь статус неприкосновенного все же чертовски удобно. Ланс прошелся по коридору, и, дойдя до спальни первокурсников, скорее по привычке, чем по реальной необходимости, достал палочку, готовясь отразить какую-нибудь пакость. Впрочем после открытия двери Гебу так и не пришлось применять свои слабенькие защитные чары, которые даже Лонгботтом кривым Петрификусом пробил бы.

Из сундука парнишка выудил большое махровое полотенце, явно требующее замены, мочалку, которая уже кожу сдирала, а не только грязь и пот, и остальные мыльные принадлежности. Убрав все это в пакет и запихнув в сумку, мальчик покинул спальню, а следом и гостиную, ловя на себе взгляды, полные бессильной злобы. Путь Ланса лежал на четвертый этаж, где находились общие душевые. Вообще-то у каждого факультета были и еще и свои, но в них кабинок было всего три, и очередь вытягивалась будь здоров. У слизеринцев и вовсе висело расписание, какой курс и когда идет, причем парням почему-то отводились самые неудобные часы. Да и, собственно, Ланс был не настолько глуп, чтобы подвергать себя риску мыться вместе с дражайшими однополчанинами. Кто этих аристократов знает... Впрочем, и в том, чтобы ходить в общие купальни, в которых кабинок насчитывалось около дюжины и даже имелся некрупный бассейн, также был существенный минус. Однажды еще в первые месяцы учебы парень проснулся из-за кошмара и по привычке, даже не задумываясь, отправился в душ, дабы ополоснуться и вернуться к себе. Геб тогда захватил мыльные принадлежности и, натурально не понимая, что он в Хоге, и Филч не дремлет, в открытую поперся на четвертый этаж. Видимо, от такой наглости сама судьба офигела, и парень добрался без каких-либо проблем. Дьявол, лучше бы они у него возникли. В ту злополучную ночь парнишка открыл дверь и, о Мерлин, увидел какого-то семикурсника с Гриффиндора, который был занят... семикурсником с Хаффлпафа. Сон как рукой сняло. Парню хватило всего секунды, чтобы захлопнуть дверь, а потом, добежав до какой-то ниши, выблевать все, что только можно было выблевать в четыре часа ночи. После этого инцидента мальчик не мылся около шести дней, но все же ему пришлось вспомнить о личной гигиене. С этих пор Геб стал заходить в общую душевую с палочкой наготове и с заклятием «Incendio» на уме. Ну, а кроме того, Герберт теперь за милю обходил Малфоя. Тот полагал, что грязнокровка его боится, но лишь один взгляд на этого жеманного отпрыска древнего рода вызывал в памяти босоты омерзительную картину, которую ужасно хотелось навсегда стереть из памяти. Стоило об этом случайно вспомнить, как вновь тянуло сблевануть. А еще приличное общество... нет на них Скэри-сквера, там таким быстро деревянный макинтош давали примерить. Мерзость.

Но сегодня все было спокойно, в ванной комнате и вовсе было свободно, так что Герберт быстро сполоснулся, смывая последствия ратных подвигов, после чего поплелся вниз. На весь вечерний моцион у парнишки ушло не больше пяти минут. В приюте ты либо научишься мыться в рекордно короткие сроки, причем под ледяной водой, либо тебя будут ждать большие неприятности. Старшие ждать не станут... Так что свободный доступ к воде, причем горячей, казался мальчику манной небесной. Да и вообще, по сравнению со Св. Фередриком, Хогвартс был натурально пятизвездочным курортом. Еще бы Зелья отменили и привидений повывели – и первых мировых лиц можно принимать.

С этими мыслями парнишка вернулся в гостиную, потом добрался до кровати и, убрав вещи, забрался под одеяло. После такой сложной недели, когда каждый вечер болело буквально все тело и ныли все мышцы, Геб был счастлив возможности лечь спать пораньше. Да и завтра вставать ни свет ни заря и переться на гербологию...

Малолетний бандит проснулся от истошного вопля. На одних рефлексах и инстинктах парнишка вскочил на ноги, одновременно обнажая и бабочку и палочку. И какую же картину он застал! Слева от его кровати столпились дорогие сожители. Винсент и Грег сейчас поддерживали бледного Малфоя, а Теодор Нотт держался за правую руку, покрытую ужасными, чернеющими ожоговыми волдырями. Собственно, вопил именно Нотт. Герберт присмотрелся и увидел, что стоят эти паскуды вокруг его шестиструнной малышки (которой уже не мешало бы дать имя).

– Гниды слабожопые, – прошипел мальчик и вскинул палочку, готовясь «резать кухонными ножом» (бить бытовыми чарами).

В этот самый момент дверь спальни будто сорвалась с петель, и в помещение влетел разъяренный Снейп. Кто бы мог подумать – одетый в черную шелковую ночнушку, больше похожую на робу сектанта-сатаниста.

– Что здесь происходит? – зашипел он.

Даже Нотт, захлебывающийся слезами и вопящий от нестерпимой боли, сбавил децибел в голосе. Остальные же натурально застыли, обернувшись соляными столбами.

– Я проснулся от крика, сэр, – произнес Ланс. Видимо, у него были самые крепкие яйца, так как остальные лишь поскуливали, – и увидел, как эти пид... господа, стоят вокруг моей гитары.

– Я не вас спрашивал, Ланс, – продолжал шипеть Снейп. – Драко, мне нужен нормальный ответ.

Малфой тут же как-то сник и спрятал взгляд.

– Профессор, мы хотели поиграть на гитаре Ланса. Только и всего.

Геб был в бешенстве. Ага, как же, поиграть они хотели. Небось собирались сломать малышку еще раз, да так, чтобы уже не восстановить. Глаза парнишки опасно сузились, а костяшки левой руки, в которой покоился нож, побледнели. Это не укрылось от взгляда Снейпа.

– Кажется, я велел прекратить все распри? – гадюка бы от зависти повесилась на собственном хвосте, заслышав такие тональности. – Винсент, Креб, возьмите мистера Нотта и отведите его в больничное крыло. Если встретите Филча, шлите его ко мне.

Два здоровяка, словно пушинку, подвахитили Нотта на руки и выскользнули в коридор.

– А вы двое живо накинули мантии и со мной.

Первокурсники поспешили выполнить наказ и уже через мгновение предстали в полном облачении. У Малфоя была дорогая зимняя мантия с серебряными застежками, меховыми подкладками и парчовым воротничком. Стоила она чуть больше, нежели годовое обеспечение Ланса. У того мантия и вовсе была обычной черной тряпкой, никак не спасавшей от редких холодных ветров, гулявших по замку. Прямо Принц и Нищий местного разлива.

– А куда мы идем? – поинтересовался блондин.

– К директору.

– Но...

– Никаких «но», Драко, я еще побеседую с тобой позже.

Вот теперь белизне змееныша мог позавидовать даже мертвец. Троица, провожаемая взглядами высунувшихся из спален голов, покинула гостиную и заспешила на третий этаж, где находился вход в директорскую башню. Когда делегация дошла до лестниц, то те, даже слегка задрожав, спешили принять верное положение. Видимо, Снейп в своем шипящем гневе мог заставить просраться даже деревья. Всего за пару минут декан и два первокурсника добрались до каменной горгульи, преграждавшей путь к винтовой лестнице. Герберт еще ни разу не бывал в кабинете директора и, если уж совсем откровенно, не горел желанием в нем бывать. Но куда уж завела кривая дорожка; хорошо, у магов не принято, чуть только что случись, фараонов вызывать. А местные легавые, именуемые Аврорами, – еще те кренделя. Для них такие понятия, как презумпция невиновности и недоказанность вины подозреваемого, столь же важны, как гражданские права для повстанцев Южной Африки. Если верить некоторым книгам и газетным вырезкам, которые попадались Гебу в библиотеке, то красно-плащовые беспредельничали еще и до Войны 80-х годов. Встретил девку-оборотня – снасильничай, а потом застрели смертельным, якобы при попытке к побегу. Та же участь постигает и вампирш, да и вообще любых представительниц прекрасной половины темных магических существ. Были даже такие случаи: на одной вырезке мальчик увидел «место преступления». Это был, кажется, 75-й год, практически самое начало безумного восстания Темного Лорда и его хунты. Так вот, обычный день в Лютном переулке. Что-то вроде Скэри-сквера, только в магическом варианте. И в этот самый день семья оборотней даже и не подозревала, что их лицензия на жизнь вне резервации из-за «случайной» бюрократической ошибки была отменена. В итоге облава, а в семье-то – красивая мать, бывшая до укуса маглой, муж, известный, среди тех же маглов, боец на подпольных рингах, парнишка девятилетний и дочка симпатичная – девятнадцати лет. Судя по отчетам, прилагающимся к статье, мужская часть семейства оказала серьезнейшее сопротивление, и Авроры были вынуждены принять меры. В итоге, два трупа. Ну, а дамочки были захвачены в плен и... убиты при попытке к побегу. И таких вот ситуаций воз и маленькая тележка.

Геб, не понаслышке знакомый с уличной чернухой, буквально видел, как в бар, где работал оборотень, наведался Аврор, желая взять молодую девушку силой, за ту заступился отец и выгнал ублюдка взашей. А на следующий день бюрократы ошиблись, и семейство ожидал не самый радужный конец. Если раньше мальчик удивлялся, почему соотношение фашистско-волдемортовской хунты к бойцам страны было 20:1, то после этого – уже нет. Да и воевали они так успешно, потому что сражались вроде как за лучшую жизнь. Правда, парнишка так же знал, что Темный Лорд, сдвинутый на чистоте крови, вряд ли бы исполнил свои сладостные обещания, скорее, поработил бы вообще всех нечистокровных магов или вырезал под ноль. Но народ велся. А что ему еще было делать – не жить же каждый день в страхе?! Самое смешное заключалось в том, что сейчас ситуация точно такая же, да и еще хуже, так как законы против всякой «нечисти» лишь ужесточаются. Вон, у волшебников-вампиров палочки отняли, какая-то Амбридж продвигает закон, чтобы и волшебников-оборотней лишить такой привилегии, гоблинам запрещают оказывать услуги по строительству без отправки налога Министерству, чего раньше никогда не было, кентаврам хотят сделать «загоны» – резервации, русалкам – провести четкую перечень и заставить работать на рыбо-фермах, якобы отрабатывая долг перед страной. Короче, что-то в Англии прогнило, это точно. И Герберт тихо радовался тому, что он не какой-нибудь оборотень, вампир, гоблин, кентавр, великан или еще кто, а просто грязнокровка.

– Апельсиновые дольки, – проскрипел Снейп, и горгулья разве что на атомы не распалась, спеша открыть проход.

Декан едва не закинул первокурсников на лестницу. Те тяжко взбирались по крутым ступеням и вскоре остановились перед тяжелыми дверями, сделанными из красного дерева. Снейп с силой толкнул их, открывая проход в кабинет. Это была круглая просторная комната, полная едва слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах: они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре – громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке – потёртая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа. Рядом с ней находилась высокая жердочка, на которой сидела странная ярко-красная, как солнце на закате, птица, засунувшая голову под крыло.

Зельевар провел их до стола, усадил в материализовавшиеся кресла и прошипел:

– Сидеть. Молчать. Трепетать.

После чего он в своей обычной манере летучей мыши вылетел из кабинета, с силой хлопнув дверьми. В одном из многочисленных шкафов, заставленных всякой всячиной, что-то с жалобным писком разбилось.

– Вот так всегда, Малфой-бой, – печально вздохнул мальчик. – Косячите вы, проблемы у всех.

– Заткнись, мразь, – прошипел блондин, явно копируя Снейпа. Получалось у него хреново, и такое шипение ничего, кроме смеха, не вызывало.

– Вот я и говорю – дураки.

После этого аристократик разразился длинной и проникновенной речью на тему превосходства чистой крови, и что таким, как Ланс, место лишь у подножия трона, на котором сидят аристократы. Герберт не растерялся, и, немного отстранившись от реальности, задремал, убаюкиваемый проникновенной речью. Приютскому снились его друзья, а также то, как они с ними сидят на скамейке в парке и трескают украденные в уличного продавца, хот-доги. Пир продолжался недолго, так как вскоре в парке раздался пронзительный свист, и за хулиганами погнались патрульные, которым, видимо, не хватало галочек в перечне раскрытых дел. Дети тогда бегали почти час, пока не запетляли преследователей. Хот-доги уже давно остыли, да и кетчуп с майонезом от беготни вытек, но, если честно, Герберт никогда не ел ничего вкуснее тех холодных булочек с такими же холодными сосисками.

*

– Проснитесь, мистер Ланс, – разбудил Геба знакомый голос.

Парнишка открыл глаза и увидел, что в кабинете они с одногруппником больше не одни. Здесь, в принципе, собралось немало народу. В углу, как всегда отстранившись ото всех, стоял хмурый Снейп, уже нацепивший свою мантию. В кресле, сбоку от Альбуса, грызущего сладости, сидела МакГонагалл, сверля своими стальными гляделками Ланса. Еще чуть подальше стояла Помфри, прикусывая нижнюю губу и вертя в руках чепчик. Ну а прямо рядом с парнишкой, справа на соседнем стульчике, примостился Флитвик, хитро сверкающий глазами. Слева же Драко Малфой пытался вжаться в кресло и исчезнуть. Герберт все сильнее убеждался в том, что этот гомик – натуральный трус, самый такой стереотипичный трус и подлец.

– Уже утро? – потянулся Герберт, сладко зевнув.

– Нет, сейчас все еще ночь, – проскрипела МакГонагалл. – А из-за вашей очередной выходки мы, профессора, вынуждены срываться и мчаться сюда.

– Я лично никого из вас за носы не дергал, – гордо вскинул голову парнишка, – так что не пришивайте мне лишнюю статью.

– Мистер Ланс, выражайтесь понятным языком.

– О, простите профессор Флитвик. Это я спросонья.

– А черной магией вы тоже спросонья пользовались? – прошипел Снейп, заставив вздрогнуть мальчишек.

– Я не и я и лошадь не моя.

– Мистер Ланс!

– Да не пользовался я никакой черной магией! – крикнул Герберт. – И синей не пользовался, фиолетовой, зеленой и серо-буро-малиновой в желтую крапинку тоже! Я вообще первокурсник, я знаю только, как палочкой шнурки себе завязать и вазу в воздух поднять! А вы мне тут уголовщину шьете, что за беспредел?! Набросились, как легавые на бичужку косого! Я требую адвоката и суда присяжных!

– Мистер Ланс, вы опять переходите на свой лексикон, – Флитвик, кажется, силился не рассмеяться в голос.

– Пардоньте, – буркнул босота и сердито надулся, становясь похожим на обиженного котенка.

В кабинете раздался девичий смешок, и все разом повернулись к шляпе, но та сделала вид, что спит своим шляпным сном. Хитрая стерва.

– Поппи, – устало прошептала Железная Леди, – расскажи, что ты обнаружила.

Целительница отмерла и, нацепив чепчик, строго зыркнула на Герберта. Тот уже вообще потерял какие-либо мосты с происходящим и попросту втыкал.

– Когда Винсент с Кребом привели мистера Нотта, то его рука уже почти отмерла. Мне стоило больших трудов, чтобы опознать в ранении Внутреннее Пламя. Я как можно быстрее локализовала поражение, дабы не пустить пламя выше по руке, а потом свела на нет эффект заклинания. Теодора нужно будет еще с неделю наблюдать, а потом можно и выпускать на занятия. Рукой он не сможет пользоваться еще около полугода, но, боюсь, прежняя подвижность уже никогда к ней не вернется.

– Дрочить меньше будет, – фыркнул Герберт, припоминая, что пострадала правая клешня.

– Мистер Ланс! – гаркнули хором все профессора, даже директор. Вон, птичку бедную разбудили, та от шока головой, как пропеллером, вертит.

– Я ничего не сказал, – хмыкнул мальчик. – Вам послышалось.

Некоторое время висела давящая тишина.

– Две недели отработок! – хором рявкнули Снейп с МакГонагалл.

– Со мной, – хихикнул Флитвик. Мальчик тоже улыбнулся. Его ждали чаек с печеньем и приятные разговоры.

– Филиус, а что вы вообще здесь забыли? – вдруг как-то хамовато спросила МакГонагалл.

– Поясните, Минерва.

– С удовольствием. Северус – декан мальчиков, Поппи – целитель, я – заместитель директора, Альбус – директор. А какое вы имеете отношение к Лансу?

– Вы все сказали Минерва?

– Да.

– Ну и отлично.

Если бы Герберт мог, он бы засмеялся вслух, видя, с каким изяществом Флитвик полностью проигнорировал намек МакГонагалл, а та аж побагровела от праведного гнева. Дамблдор же продолжал сверкать глазами из-под очков-половинок, храня молчание. Красная птица, курлыкнув, вдруг стала неотрывно смотреть на Геба, а тот поежился. А вдруг крылатый – хищник какой, его ведь разбудили, а он кушать хочет. Сейчас наброситься на парнишку, тот его прибьет и еще одну статью поймает – за ужасное обращение с животными. Прямо обложили со всех сторон. Со знанием дело шьют.

– Может, мне уже разжуют, что проштамповывать хотят?

– Ланс...

– Какое пагубное деяние мне инкриминирует местная община старейшин?

– Применение Черномагического проклятия «Gemino», – в своей манере прошипел Снейп, но Геб, кажется, стал приобретать иммунитет к этому тону. – Проклятья, заставляющего гореть внутренним огнем вещь, на которую оно наложено. И любой дотронувшийся до неё получит себе под кожу Внутреннее Пламя.

– Отлично, – прокашлялся мальчик. – Вы бы мне еще теорию относительности задвинули, я бы тоже ни черта не понял.

– Мистер Ланс! – прикрикнула Железная Леди, но Геб уже не обращал на неё внимания.

– А английским языком можно растолковать? Если сложно – я еще немецкий на пятерку знаю и по-французски со словарем.

– Профессор Снейп, – взял слово Флитвик, – считает, что вы выкрали из Запретной секции книгу по Темной Магии и с её помощью решили защитить свои вещи. Признаю, что у него есть все основания так полагать, поминая прошлогодний инцидент.

– А мадам Пинс упоминала пропажу книг? – вдруг вскинулся мальчик, ухватившись за оговорку, как за спасательную соломинку. – Вижу, что нет. Господа начальники, белыми нитками дело шьете. Ни один прокурор за такой галяк не возьмется.

– Мистер Ланс! – чуть ли не завопила МакГонагалл. – Еще одно слово из подобного лексикона – и вы получите отработок на все шесть лет вперед!

– Герберт, передайте суду вашу гитару, – насмешливым тоном попросил директор.

– Сей момент, ваша честь, – в тон ответил мальчик.

Кажется, после этого профессора натуральным образом выпали в осадок. А мальчик уже вовсю шуровал футляром. Он аккуратно достал свою малышку, сверкающую ало-зелеными ниточками, и бережно опустил её на стол. В этот же момент красный птиц спорхнул с жердочки и опустился прямо на корпус. Летун нагнулся и щелкнул клювом по шестой струне.

– Отгоните курицу от инструмента! – запаниковал мальчик.

– Это феникс, а не курица, – хихикнул Флитвик.

– Феник, значит, – удивился мальчик. Он-то думал, что эти птицы сотканы из огня, если верить фантастам, а, оказывается, вот оно как. – Вот ты какой, пингвин нелетающий.

– Фоукс, не порти оборудование, – хмыкнул Альбус.

Феникс по имени Фоукс обиженно курлыкнул, потом огляделся и перелетел на колени мальчика. Тот подивился тяжести с виду не самой крупный птицы. Практически против своей воли мальчик почесал шею пернатого, и тот теперь уже счастливо курлыкнул, прикрывая глаза.

– Подлиза, – улыбнулся Дамболдор.

– Ладно, пингвин, – вздохнул мальчик. – Я тебе сыграю, если больше не будешь дергать струны.

Феникс издал какую-то трель, потом вернулся на своё жердочку, обвел взрослых строгим взглядом черных глаз-бусинок и спрятал голову под крылом.

– Как мы все видели, – кашлянул директор привлекая к себе внимание, – Фоукс нисколько не пострадал, прикоснувшись к гитаре, а следовательно... – в этот самый момент Альбус вскинул левую руку, задирая рукав мантии, и резво опустил её на корпус.

– Альбус, нет! – вновь хором крикнули МакГонагалл со Снейпом.

Прошла секунда, две, минута, но ничего не произошло. Рука директора была здорова и цела, а гитара все так же лежала на столе.

– Что и требовалось доказать, – хмыкнул Флитвик.

Директор лишь сверкнул глазами и убрал свою морщинистую лапу с инструмента.

– Ничего не понимаю, – прошептал Сальноволосый. Зельевар подошел к инструменту, потянулся к нему, но, не дотянувшись и пары сантиметров, резко одернул её. – Вот! Опять! Я почувствовал «Gemino»!

Теперь уже МакГонагалл потянулась к инструменту, пока Альбус его внимательно разглядывал.

– Северус прав! – кивнула профессор, одергивая руку.

– Герберт, мальчик мой, – произнес директор, спокойно водя рукой по грифу вслед за нитями, – зеленый цвет это от клея, так?

– Да.

– А красный?

– Ну, чтобы скрепить части, я их сильно сжимал, часто из-за этого были занозы, вот в клей кровь и попала.

– Филиус? – обратился Альбус к полурослику. – Ты не против...

Профессор, не дослушивая речи директора, резво потянулся вперед и схватился за базу – с ним все также было в порядке.

– Что за Мордредовщина? – прошипел Снейп. – Проклятье внутреннего огня не различает жертв!

– Это не проклятье, – покачал головой Дамблдор.

– А что же тогда? – впервые за долгое время подала голос Помфри.

– Я бы сказал, кровная защита, – профессора почему-то ахнули. Что такое кровная защита, Геб не знал, но, видимо, это было круто. – Но это чисто женская магия, к тому же у двенадцатилетнего волшебника на неё бы не хватило сил, умений и опыта, как, кстати, и на Гемино.

– Вы все еще не ответили, Дамблдор, – прошипел Снейп. – Нам всем интересно, из-за какого колдовства пострадал Теодор Нотт, и что мне следует написать его родителям.

– Боюсь, мы уже не узнаем ответа на этот вопрос, – покачал головой Дамблдор. – Как вам полгода назад сказал Филиус, в магии множество чудес, и это – одно из них. Мне кажется, что до гитары не сможет коснуться тот, кому мистер Ланс не доверяет. Это действительно похоже на кровную защиту, но все же это не она. Будь это иначе, мистер Нотт бы погиб.

– И почему все эти чудеса случаются с вами, Ланс? – проворчал Снейп, устало прикрывая глаза.

– А мы приютские все такие.

– Какие такие?

– Таинственные и чудесатые.

15.07.2013

====== Глава 8 ======

12 марта 1992 г Хогвартс, гостиная Рэйвенкло.

Мальчик сидел на полу и, прислонившись к ногам семикурсницы Эвелины Миспен, играл на гитаре. Он перебирал магические струны, и из-под резво бегущих пальцев рождалась легкая веселая мелодия. Геб играл одну из композиций Томми Эмануеля. Собственно, это была одна из немногих вещей, которые парнишка знал наизусть. Но ученикам хватало и этого. Они сидели, словно мышки, развесив уши и внимая звукам гитары. Даже в дальнем углу, где привычно собирались самые рьяные ботаники, смолк скрип перьев о пергамент и вечное ворчание на научные темы. Народ слушал, погружаясь в теплую музыку, призрачным саваном окутавшую купольную гостиную. В то время, пока Геб, прикрыв глаза, играл, Эвелина и её подруги водили палочками у него над головой. Собственно, в этих жестах и сокрылся ответ того, что парнишка делает у воронов.

Волосы паренька успели нехило отрасти. И совсем недавно, буквально на днях, на уроке Зельеварения котел, у которого стояли Геб с Дафной, как-то уж очень радостно булькнул, расплескивая бурую жижу на передники. В этот самый момент Ланс осознал, что следующий такой бульк может прийтись ему по волосам, и от поганого запаха он не избавиться и за тысячу лет. Недолго думая, мальчик схватил футляр (гитару он теперь всегда носил с собой, дабы не искушать чертовых слизней) и быстрым шагом отправился к мадам Помфри. Он уже буквально видел, как попросит целительницу обкорнать его под ноль-пять, но лучше бы, конечно, под привычное ноль-три. В конце концов, он же не Гарри-голова-ананас-Поттер, в чьей шевелюре бесславно сгинула не одна расческа и таинственным образом исчез целый полк гребешков. И уж точно не жеманный псевдо-аристократишка со Слизерина, чьи патлы можно было в штаны заправлять. В общем, мальчик имел твердое намерение избавиться от этого вороха волосни, свисающей уже до плеч. Вот только он не учел того, что девушки-семикурсницы, возвращавшиеся с дополнительных занятий, имели собственное мнение по этому поводу. Они, завидев парнишку, бегущего к Помфри, мигом обо всем догадались и не пустили Ланса совершать сей акт «вандализма».

Под белы рученьки мальчишку доставили в воронье гнездо, где его тут же обступили местные мастера стилистической магии. Эвелина и Ко усадили Геба на пол и стали активно спорить, что же им такого сотворить, чтобы их плюшевая игрушка засияла новыми красками. В этот самый момент в гостиную зашел маглорожденный шестикурсник. Конечно же, он не мог упустить шанса побренчать на гитарке, которая была приставлена к креслу. Он аккуратно расстегнул футляр и уже потянулся к инструменту, но на расстоянии пяти сантиметров от шестиструнной малышки, будто бы наткнулся на невидимую стену. Это была новая фишка гитары.

После того инцидента гитара провела неделю в кабинете Дамблдора, который над ней чего-то магичил и заодно исследовал. В итоге, когда инструмент возвратился к хозяину, то до него не мог дотянуться ни один человек, кроме самого Ланса. Профессор Флитвик, позыркав на малышку, заявил, что директор повесил на инструмент измененные чары Недосягаемости. И он, Флитвик, знает, как их снять, но не будет этого делать во избежание каких либо инцидентов. Да и мальчик не настаивал на размагничивании. Главное, что звук идет нормальный.

И вот, когда шестикурсник спросил, умеет ли играть Герберт, тот лишь презрительно фыркнул и тронул струны. Уже через четверть часа гостиная была буквально забита рэйвенкловцами. Здесь были все сто тринадцать воронов, сидевших разве что не на голове друг у друга. А парнишка, не замечая возросшей аудитории, все играл и играл. Иногда он заканчивал композицию и без пауз начинал импровизировать под настроение, а потом резко переходил уже к другой вещи, и музыка, легкая, чуть таинственная, несколько призрачная, не затихала ни на секунду. Но, увы, ничто не может длиться вечно.

– Вот, смотрись! – Миспен от нетерпения разве что не подпрыгивала на диванчике, протягивая зеркальце закончившему игру Лансу.

Парнишка принял стекляшку и, посмотревшись, чуть не схлопотал обширный инфаркт. Его некогда прямые, словно велосипедные спицы, волосы стали волнистыми, как у какой-нибудь девчонки. Да и длиной они поражали – не до плеч, конечно, но девчонки срезали, благо, если сантиметра три-четыре.

– Ну как? – ну как, спросила миловидная шестикурсница с вечным румянцем на щеках.

– Я похож на шампиньон, – буркнул мальчик.

Гостиная грохнула беззлобным смехом. Мальчику уже сотни раз говорили, что умильнее картины, чем дующийся Герберт, найти сложно. Но Ланс не растерялся. Он быстро вытащил из кармана черную самопальную бандану с изображением Веселого Роджера. Вообще это была новая идея мальчика. Он, поминая свои провалы в окклюменции и явные успехи персонала в леглименции, сварганил из изолирующей магию ткани бандану, которая спокойно охраняла его разум. На эту идею его натолкнул тюрбан Квирелла, хотя, возможно, профессор ЗоТИ и сам пользуется таким же методом защиты от телепатов. Парнишка стянул волосы в хвост и намотал на голову повязку. Потом подумал две секунды и вытянул с левой стороны одну прядь. Смех в гостиной тут же смолк.

– Задери меня гиппогриф! – воскликнула подруга Миспен. – Герберт, ты все равно как вокалист «Ведьминых сестричек». Мерлин, все девчонки твои.

– Какой я тебе вокалист, – фыркнул парнишка и горделиво вздернул подбородок. – Я знаменитый пират – Геб-Проныра. Гроза Хогвартского озера, повелитель гигантского кальмара и кошмар всех русалок!

– Ох, Геб, – тяжко вздохнула все та же шестикурсница, – и почему ты не родился лет на пять пораньше?

– Руки прочь от Геби! – засмеялась Эвелина, обнимая за шею мальчика и начиная его тискать. Ох уж эти девушки, может, Лансу стоит им котенка подарить? Пусть его мучают. Хотя это определенно приятно.

– Эй, малой, сыграй еще! – крикнул плечистый староста.

– Да, сыграй! – вторила ему первокурсница.

– Сы-грай! Сы-грай! Сы-грай! – скандировала вся гостиная.

Мальчик тяжко вздохнул и потянулся к инструменту, жалея, что так бездарно спалил свои способности к музицированию.

28 апреля 1992г Ховагртс, класс Трансфигурации.

Близились экзамены. О, эта фраза могла заставить просраться всех и каждого, а некоторых, схвативших палочки и прочие причиндалы, броситься грудью на амбразуру знаний. В замке в самый разгар весны, по обычаю, царила невозможная атмосфера, в которой свободно парящие любовные флюиды в безумном вареве смешивались с учебной лихорадкой. Ланс, ночами возвращавшийся из своей берлоги, мог поклясться обеими палочками (если вы понимаете, о чем я), что на каждой пятой и десятой двери весит заглушающее заклятие (если вы, опять же, понимаете о чем я). При всем при этом пятые курсы упорно пыхтели над своими СОВами, шестые потели в Большом зале на занятиях аппарацией, а седьмые абордажировали Хогсмид на наличие перьев, чернил, пергамента, а также валерьянки. Все это в преддверии ЖАБА было жутким дефицитом, и продавцы загибали просто немыслимые цены.

Но существовали и такие люди, которым экзамены были до лампочки. В основном это были жуткие разгильдяи, закоренелые двоечники, балагуры и прочие представители маргинальной прослойки волшебного замка. Негласными предводителями сей подпольной организации выступали небезызвестные близнецы, у которых программой максимум на учебу в Хогвартсе было проникнуть в спальню Летучего Мыша и вымыть ему волосы с шампунем. Правда, Геб резонно полагал, что сальноволосый ублюдок поставил на свои патлы такую магическую защиту, что охранка Хога нервно покуривает в сторонке. Но близнецы не унывали. Например, на прошлой неделе они засунули Филча в рыцарский доспех и каким-то хитрым колдовством заставили его не замечать сего прискорбного факта. Каково же было поражение и удивление общественности, когда по замку стала носиться громыхающая жестянка с ведром в руке и шваброй наголо. Стремались даже эктоплазменные, а уж напугать привидение – это весьма нетривиальная задача.