Текст книги "Не имея звезды (СИ)"

Автор книги: Droi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 86 страниц)

Судя по лицам леди, на кого-то была объявлена охота. И этот кто-то вдруг слетел с небес, попав в ад, где несколько десятков суккубш пытаются покуситься на него.

– А доказательства?

– Пары фото будет достаточно, – мечтательно протянула одна из нимф.

– Извращенка! – хором грохнули девушки и засмеялись

Пушистый, поняв, что пора делать ноги, неохотно соскользнул с коленок леди и затрусил к выходу. Оставляя за спиной рассадник опасных, плотоядных цветов, он обернулся и мявкнул:

– Мяуууурр.

Что означало:

– Женщины – страшные существа.

После черныш гордо, но с некоторым сожалением, удалился из этого обманчивого рая.

Один беспокойный, но приятный сон спустя

Было не удивительно что на утро тридцать первого числа, Лансу пришлось идти в душ и застирывать свои труселя. Дьявол, он не был столь хладнокровен, чтобы без последствий пережить тот памятный вечер.

Впрочем, повесив их сушиться, Геб достал другую пару. И, облачившись в привычную одежду, пошел на занятия. Сегодня первой парой стояло зельеварение, а Ланс, пропустив завтрак, был не в самом хорошем расположении духа. Да и вчерашние новости не добавляли позитива. Нет, Гебу конечно льстило такое пари, но трезвый ум мигом оценил количество проблем, какие оно принесет на своих весьма заманчивых крыльях.

Конечно юноша был не прочь стать призом для любой из тех леди, но, опять же, двадцать минут удовольствия, может даже чуть больше, и может и не раз и не два, не стоят того количество головняка, сколько это за собой потянет. Нет, Герберт Артур Ланс испытывал решительный временной цейтнот и не собирался растрачивать песчинки в часах впустую. Может быть потом, когда будут сделаны все дела...

Впрочем, юноша так же не собирался никому рассказывать о местоположении общей женской душевой. Во-первых, это была его личная удача, а личной удачей нельзя разбрасываться, иначе можно обидеть чувствительную Фортуну. А во-вторых, это было бы несколько по-ребячески и чуточку по-свински. А Геб уже не считал себя ребенком, ну а свиньей он не был никогда. Котом – да, свиньей – нет.

Ланс спустился в гостиную, где уже собрался весь факультет. Хотя в этот раз юноше не пришлось выслушивать ни чьи дифирамбы. Лишь ступил брюнет на ворсистый ковер, как зазвенел школьный звонок, оповещающий о том что надо бы выдвигаться к аудиториям. Так что, влившись в поток, Геб, насвистывая любимый мотивчик и вертя зажигалку в палках, шел к классу зелий.

В жизни в подземельях были свои плюсы, один из которых в том, что от гостиной до класса с котлами было меньше минуты хода. Собственно, на этом-то плюсы и заканчивались. Право же, уж не считаете ли вы жизнь в одной комнате с Малфоей, Креббом, Ноттом и Гойлом за плюс? Порой от разговоров этих ребят, Ланса начинало нехило мутить. Хотя теперь он знал что Малфой и Нотт не просто байки травят, но имеют реальную подоплеку. Нотт то еще ладно, но Мафлой... Нет, мир окончательно сошел с ума, если слабозадый оказался вовсе не слабозадым. Даже странно как-то. Но, как говорил мастер Олливандер, в магии чудес куда больше, чем можно себе представить.

Тут подтянулись грифы и к Лансу поспешили его приятельницы. МакДугалл, открытая и соблазнительная одежда которой, теперь не вызывала у Геба удивления. Браун, чья осведомленность в половой жизни, была полностью оправдана. И Патил, которая с завистью поглядывала на подруг. Надо же, а юноша думал, что такому обычно завидуют только парни. Нет, определенно, люди – странные существа.

– Как прошла ночь? – спросила Лаванда, приветственно чмокая приятеля в щеку.

Парень уже собирался было отколоть гусарскую шутку, но вовремя решил что это будет не к месту.

– Как и всегда, – притворно вздохнул юноша, вызывая у леди усмешки. – Одиноко, холодно и голодно.

– Голодно? – хихикнула Изабель.

– Ага, – кивнул слизеринец. – Я ж как хомяк. Если чего поточить не имею, грустныыыый сразу...

– Боюсь, если бы ты еще и запасы делал, – толкнула его локтем Парвати. – То школа жила бы впроголодь.

– Вот и приходится мне страдать, – вновь вздохнул Геб.

– А как там твоя Дафна? – протянула Браун, стреляя глазками.

– Во-первых она Нотта, а во-вторых – что с ней должно случится?

– Нотта так Нотта, – пожала плечиками девушка. – Я про спор ваш. Все еще думаешь победить?

– Кто знает...

– Просто сегодня до завтра Диггори кинул свое имя в кубок, – пояснила индийская волшебница.

Ланс обвел глазами своих приятельниц и по-пиратски оскалился.

– Думаете у меня против него нет и шанса?

– Диггори совершеннолетний

Тут Геб наклонился, все еще по-пиратски улыбаясь, а потом насмешливо прошептал.

– Диггори совершеннолетний, а я – само совершенство.

Тут двери кабинеты открылись и народ двинулся внутрь. Конечно Проныра само иронизировал, но его уже все достали со своем Седриком. Как можно уважать человека, который даже не знает где находится Черное Море? Это уже граничит с каким-то глупым и не самым смешным юмором.

В классе юноша нехотя плюхнулся за стол, на котором уже стоял черный котел. Сегодня были парные занятия и придется опять варить в паре с Гринграсс. В общем, не самое удачное сочетание явно не прибавляющее утру хоть какой-то радужности.

– Рецепт на доске, за провал назначу отработки, – вот все что сказал Снейп.

Сальноволосый уселся за свой стол и погрузился в чтение какого-то талмуда. Ланс посмотрел на доску, а потом поспешил одеть свой респиратор. Сегодняшние ингредиенты просто поражали своей отвратительностью. Собственно, так было всегда. Проныра даже не особо понимал, как можно пить отвары, в которых есть помет единорога. Нет, ну ладно волос из хвоста единорога, но помет... Это уже было просто что-то с чем-то. А наблюдать как студенты увлеченно зачерпывают эту пахучую жижицу и отправляют её в воду и, прикусив язык от усердия, помешивая ложкой... Респиратор – вот единственное спасение.

– Готов к поражению? – прошипела Дафна, кидая в зелье какую-то гадость.

– Да, – серьезно кивнул Ланс, поджигая горелку. —Уже запасся антибиотиками.

Было видно, что Гринграсс не знает, что это такое, но спросить не позволяет гордость. Лансу объяснять не позволяла лень, да и ни к чему это было. Проныра покопался в своих карманах, но бер.уши так и не нашел. Геб как никогда был близок к провалу... Но тем не менее он не стал отчаиваться. Один урок с ядовитой змеей под боком? Что ж, пусть будет так.

– Впрочем, даже если ты станешь Чемпионом, боюсь тебя убьют уже в первом раунде.

– Правда, Зеленая Травка, ты боишься за меня? – хмыкнул юноша.

Красавица повернулась и гневно сверкнула глазами. Ланс только пожал плечами. Если честно – ему было все равно. Гринграсс могла хоть самыми последними словами его покрыть, но вряд ли юношу бы это задело. Порой так бывает, что тебе просто плевать, что говорит определенный человек. Хотя, бывают даже такие, которым плевать что говорит человечество. Что забавно, спустя века, это самое человечество, никак не может забыть тех, кому было на него плевать. Порой даже гениями обзывает.

– Деревенщина, – процедила блонди.

– Я в городе родился, – пожал плечами парень, помешивая нежно-лиловое варево. – Кстати, Дафна, вот скажи мне честно, как тебе с Ноттом-то? У него ж... ну... это самое, размером с...

Тут парень показал указательным и большим пальцем отрезок, чуть больше чем... в общем – очень маленький отрезок. Леди от такой фразы аж задохнулась и вся побледнела. Она резко отвернулась к котлу, шипя себе под нос такие ругательства, которых, если честно, Ланс никогда не знал и не слышал. Жаль под рукой не было блокнотика – обязательно бы записал. Вот только Проныра так и не понял, как червяк может быть импотентом, у этого червяка вроде вообще нет того, к чему относиться эта болезнь. Но все равно звучало жарко и трехэтажно.

Проныра, будучи все же джентльменом, позволил леди капитулировать и не стал добивать её всякими пошлыми предположениями. Гринграсс же все занятие лишь отцеживала редкие обзывательства и ругательства, на которые Ланс не обращал ни малейшего внимания.

Хотя, если быть откровенным, то юношу действительно интересовал заданный вопрос. Хотя бы просто с мужской точки зрения и «научного» интереса. Впрочем, ответ видно не знала сама Гринграсс, или знала... Но это уже совсем пошлости какие-то пошли.

Юноша покачал головой, встряхнулся и пришел к выводу что это все последствия вчерашнего представления в ванной. Нет, однозначно на молодой мужской организм и на молодые мужские мозги (те, которые ниже пряжки), такой фортель сказывается очень положительно, но не очень конструктивно. Так что если Ланс и наведается туда еще раз, то после примет холодный душ. Очень холодный душ. Очень долгий, очень холодный, очень душ. Если так можно выразиться конечно.

В общем, две пары пролетели как-то быстро и в итоге Гринграсс и Ланс сдали вполне себе приемлемое зелье. Геб даже не вникал в суть и название, резонно полагая, что никогда даже не притронется к котлу и поварешке. Хотя бы просто потому, что не всегда под рукой окажется респиратор, а без него заниматься варкой весьма опасно.

Отзвенел звонок и студенты высыпали в коридор. Там они перегруппировались и все дружно отправились на выход из замка. Где уже собралась нехилая толпа. Да чего там – все студенты школы и все профессора вышли из Хога, дабы встретить гостей.

Проныра отошел чуть в сторону от основной массы, забрался на камень, оставленный здесь ледниковым периодом, и, щелкнув зажигалкой, задымил. Стало сразу как-то лучше, но с другой стороны, несколько «медленнее». Словно кто-то в голове волшебника щелкнул переключателем. Во всяком случае в таком состоянии, закрыв глаза, юноша не ощущал тесноты в штанах и не видел образы десятка голых леди.

Привычно надвинув шляпу на глаза и поправив закатанные рукава мантии и рубашки, Ланс подогнул колено и удобно устроив на нем руку, с зажатой сигаретой, стал ждать. Ждали и остальные. Кто-то обсуждал иностранных студентов, кто-то, что закономерно – студенток. Маргиналы строили планы по укреплению международного сотрудничества при помощи обмена алкогольной и другой продукцией. Профессора неслышно шептались, обсуждая что-то свое, сугубо профессорское.

Тут, в небе, за темнеющими, сероватыми, тяжелыми облаками показалась точка. Она все приближалась, пока юноша, разглядев её, чуть не свалился с камня. Это была огромная карета, запряженная пегасами. И когда Ланс говорил «огромная», то имел ввиду невероятно, сюрреалистично, непотребно объемная карета. Дьявол, в ней мог уместиться целый кавалерийский полк со всеми своими приписными шлюхами.

Карета стала спускаться, опасно пикируя у лужайке. Вперед вышел Хагрид, который, вытянувшись в полный рост, замахал руками, указывая к зоне полета. Двеннадцать прекрасных, белоснежных пегасов притормозили, а потом, взмахнув метровыми крыльями, загоревали по траве.

Из карета кто-то выходил, кто большой, а потом и кто-то слишком прекрасный, чтобы быть обычным человеком, но Ланс не смотрел в сторону исполинских дверей. Он лишь смотрел на пегасов, а те уставились на мальчика.

Я уже описывал для вас фестралов и их реакцию на Геба, и его реакцию на них. Так вот, пегасы были полной им противоположностью. Парень, лишь при однов взгляде на этих мощных, белых лошадей, покрытых бугрящимися мышцами. Был уверен в том, что видит самое свободное и самое прекрасное создание на свете. Такое, которое в силах и в праве, свободно скакать по облакам, обгоняя ветер и птиц. Но в то же время, столь негорделивое и простое, что позволяло себя упрячь и было не против прокатить кого-нибудь по радужному мосту. Пегасы словно источали собой саму жизнь, такую, какой она есть. Простую и незатейливую, легкую и безмятежную, ту, которая была неведома фестралам и тварям, живущим в темной части Леса. Ланс уже хотел встать и поздороваться с пегасами, но их под уздцы увел Хагрид. Что ж, у юноши еще будет шанс.

Теперь же Проныра мог и посмотреть на менее интересных существ – людей. Ну или частично людей. Директор, мадам Максим, ростом была с хагрида, но при этом обладала красивым лицом, толстыми черными бровями, высокими скулами и темными волосами, собранными в экстравагантную, но изящную прическу. (п.а. вообще забудьте про то, как выглядели актеры четвертой части. Это ж извращение какое-то facepalm. Особенно та, которая играла Флер ДеЛякур – он ж была страшной, как ... как... как... В общем – страшной)

Так же, среди прелестных, ухоженных леди, и каких-то странных, напыщенных парней, стояла... частично-вейла. Она так же, как и Комеденти не была чистокровной, но манила и притягивала. Ах её высокие, потрясающие ножки, виднеющиеся из под юбки нежного голубого оттенка. Её аккуратные, высокие груди, которые, Ланс был уверен, и без лифчика, не сместились ни на дюйм ниже. А эти золотистые, волнистые волосы, играющиеся на несуществующем ветру. А лицо, боже, словно кто-то взял и вырезал его из белого мрамора, вложив в образ всю красоту сошедшей с облака нимфы. Да, она была прекрасной, и в то же время такой скучной в своей красоте.

Нет, Ланс никогда не был падок до красоты. Чего уж там, её – красоту, он находил каждое утро при взгляде в зеркало. И, если уж быть совсем честным, не находил её чем-то особенным и важным. Нет, Проныра никогда бы не влюбился и не приблизился к прекрасной или просто – красивой. Приблизился не в телесном, а в душевном плане, естественно. Хотя бы просто потому, что красивые девушки, зачастую, слишком озабоченны исключительно внешностью, что своей, что чужой. А если и нет, если не озабочены, то они явно не предназначены тому, кто скрывалось под маской прекрасного Принца.

Но какую-то убогую рефлексию Ланса прервало появление того, чего уж точно нельзя было не узнать. Исусс, Мерлин, Моргана, Мордред и Билл Гейтс, это был Летучий Голландец! Да-да, самый настоящий Летучий Голландец, явившийся из недр озера. Ох, эти палубы, покрытые выбоинами и дырками от ядер. А свист порванных парусов на трещащих мачтах? А как скрипел рулевой механизм, пища на все лады. Ах эти марселя, натужно шлепающие на своем языке, а стремающиеся каждого дуновения ветерка ванты? А шпангоуты, словно поющие оду всеми кораблю? Дьявол, это была словно мечта, вдруг упавшая на «хрупкие» плечи «маленького ребенка».

Когда спустился трап и по нему стали идти студенты и студентка, Герберт Артур Ланс стоял на камне во весь рост. Он, придерживая шляпу, давая себе слово, что обязательно угонит.... Вернее – одолжит этот корабль. Для чего? И вы это спрашиваете у капитана несуществующего судна, пирата Геба-Проныры?!

Среди идущих, Ланс мигом опознал Виктора Крама, южанина, которй усиленно ежился и кутался в свой полу-шубок. Черт, и как Геб не догадался сварганить себе такой? Тогда поздней осенью и зимой не испытывал бы проблем от вечного холода. Рядом с известным ловцом, которого школа приветствовала криком и аплодисментами, шли пятеро. Две девушки близняшки, явно славянской наружности, но невероятно... милые. Да, милые, очаровательные прелестницы с черными, тонкими бровями, чуть сходящимися на переносице, волосами «в тон», пышными грудями и бедрами, но со стройными талиями.

Так же, чуть семенила и третья леди. Она была высока, красива, но строга на лицо. Эдакая Несмеяна или Ледяная Королева. У неё были русые волосы, высокие скулы, на которых чуть ли не до треска натянулась белая кожа, с легким румянцам на щеках, где сверкали ямочки, образовавшиеся от неискренней улыбки. А уж фигурой и пропорциями, эта Королевна могла поспорить и с Гринграсс и с Комеденти.

Тут Крама по спине хлопнул высокий, спортивный, подтянутый парень. Волосы его были покрашены в белый цвет и казалось, что у парня на голове кто-то сугроб навалил. Юноша был, наверно красив – Ланс не очень разбирался в мужской привлекательности и не привлекательности.

Крам, обернувшись, улыбнулся, скорее всего другу, а потом выслушал что тот сказал и посмотрел на толпу приветствующих его леди. Ловец закатил глаза и ускорил шаг, а его товарищ, покачав головой, стал всем улыбаться, махать, шутливо кланяться и разбрасываться воздушными поцелуями. Он явно кайфовал в этой ситуации.

– Игорь! – улыбнулся дамблдор и крепко обнял директора Дурмштранга.

– Профессор Дамблдор, – сдержано кивнул Каркаров. – Принимай орлов, отобрал лучших.

– Я вижу ты захватил и орлиц.

– Ох, видел бы ты этих орлиц в деле, побеспокоился бы за орлов.

– А наши, аме’канские коллеги как всегда опаздывают? – подала голос мадам Максим, после того, как Каркаров поцеловал её руку.

Дамблдор хотел что-то ответить, но его заглушил рев турбины. Прямо рядом с каретой вдруг приземлился джет, под чьими шоссе сама собой возникала взлетная полоса с готовой разметкой. Уже по самолетному трапу, явно волшебному(это про самолет, хотя бы просто потому, что в джет не уместилось бы тридцать пять пиплов), спускались яркие представители поколения Пепси. Форма в Нью-Салеме была свободной, но с одним но – юноши в пиджаках и брюках, девушки в блузках и юбках. Так что неудивительно что американцы были цветастыми и очень современными, на фоне европейцев. Впрочем, после того как взгляды жителей бывшей колонии с некоторой высокомерностью и насмешливостью проскользили по общей толпе, то многие уставили на Ланса. Тот был куда как более похож на них, хотя бы потому, что слишком вызывающе смотрелись его закатанные рукава, татуировка, шляпа и сигарета во рту.

– МакДональд! – воскликнул директор Хогвартса и вновь полез обниматься.

Впрочем в этот раз его опередил немного тучноватый, но яркий и жизнерадостный, относительно молодой директор. Он обогнал Альбуса и первым обнял его.

– Альбус! Старый перечник, рад тебя видеть не в кресле качалке! – Лансу никогда не нравился акцент американцев.

Ну право же, им действительно словно гирю к языку подвесили – так просто и безвкусно они щебетали.

Некто МакДональд, улыбаясь знаменитой, белоснежной голливудской улыбкой, пожал руку Каркарову, и сняв не иллюзорную шляпу хомбург, поприветствовал мадам Максим слишком долгим поцелуем руки. Ох уж эти американцы с их напускной фамильярностью и неподдельной приветливостью, и дружелюбием. В этом, они, кстати, если смотреть со стороны, до смешного похожи на восточных славян.

Тут Лансу вдруг показалось что расколись небо. Сотрясая землю, заставляя многих схватиться за что-то (в основном за соседа), с небес упала... пагода. Обычная такая, правильная пагода с выступающими крышевыми козырьками. Разве что она была не самых крупных размеров, всего этажа в четыре. Такая себе, не очень внушающая если честно.

Открылись двери и на улицу, под предводительством старичка, древнее Дамблдора, выползли столь нелюбимые Лансом узкоглазые. Они были одеты в одежды, которые Геб обозвал бы кимоно, но был уверен, что назывались они точно по другому. Хотя вид семенящих девиц, нелепо переставляющих ножки в миниатюрных шажках, заставлял лишь улыбаться от подступающего неприличного гомерического хохота. Это была школа Чи из Японии.

– Гуши Гулаоде, – поклонился Дамблдор подслеповатому старцу.

– Ах, сенсей Дамблдор-сан, – поклонился в ответ старец.

От его пищащего акцента Проныру разбирало на «ха-ха», но юноша держался. Дальше последовал очередной раут приветствованний, пока наконец не явились последние участники Турнира Лучших. Южные Корейцы, увлеченно копирующие западную культуру, интегрируя её в свое, прикатили на автобусе, немного напоминающим «Ночной Рыцарь».

Из автобуса, немного кренящегося на правый борт, выскользнула обворожительная леди. Хоть она, судя по рукам, и была в возрасте, но на лицо была бесподобна. Ланс даже невольно сглотнул, оглядывая её прелестное, фарфоровое личико.

– Мисс Ким Су Хи! – в очередной раз воскликнул Альбус, наклоняясь для поцелуя ручки.

– Дамблдор-щи, – пролепетала эта кореянка, опять же – с невозможным акцентом.

А все эти приставки искринне забавляли Проныру. Нет, умом он понимал что эта замена «мистера» и «миссис», «сэра» и «мэм», «леди» и «джентльмена», но менее глумливо от этого не становилось.

– Что ж, – кивнул Дамблдор, когда мисс Ким-хрен-запомнишь, закончила со всеми здороваться. – Раз все мы в сборе, то добро пожаловать в Хогвартс!

Пол пира спустя

Герберт был поражен тому, что оказывается, Большой Зал умеет расширяться. Видимо создатели заложили в него какой-то буфер пространства, который в случае чего можно и развернуть. Иначе как объяснить, что в зале уместилось на почти двести человек больше, чем обычно. Иностранных студентов рассадили за столы факультетов, которые, в свою очередь, Ланс даже мог поклясться вот этой свинной отбивной, были длиннее и шире чем обычно.

Впрочем, видимо о Слизерине ходили какие-то слухи, так как за стол к змеям сели лишь Друмштранговцы. Впрочем, те явно не были в восторге, так как среди них было лишь двое парней и одна девушка, которые свободно общалась на английском. Остальные шпрехали с трудом, горланя на немецком и, порой, русском. Что не очень удивительно, Дурмштранг находился где-то на скалистых берегах Баренцево, а говорили там преимущественно на немецком. Собственно, он и был «государственным» языком школы.

Но несмотря на это пир проходил довольно весело. Языковые барьеры мало кому мешали и народ, за всеми столами, знакомился на ломанном английском и нелепом языке жестов. Было весело, всюду звучал смех и какие-то вскрики. Да и за преподавательским столом, вместившим в себя почти тридцать человек, тоже было весьма оживленно.

Хотя, больше всех кайфовал Малфой, который уверенно что-то втирал Виктору Краму, которому не повезло сесть рядом с блонди.

– Кто-нибудь понимает этого парня? – вздохнул Ловец, говоря на немецком.

– Есть предположение Вик, – улыбнулся беловолсый, держа куриную лапу словно указку. – Что он тебя склоняет на свою сторону!

– Зла? – хором спросили близняшки.

– Давид намекает на гомосексуализм, – спокойно опевестиля ледяная леди.

Виктор воззрился на друга и чуть отодвинулся от Малфоя. Тот этого не заметил и продолжил втирать, наслаждаясь завидующими взглядами всего зала.

– Анастасия, ты как всегда меня прекрасно понимаешь, – притворно всхлипнул обладатель куриной ножки. – Выйдешь за меня?

– Нет.

– На руках буду носить!

– Нет.

– Ну как хочешь. Инна, Жанна, выйдете за меня?

– Мы подумаем, – хором рассмеялись красивые близняшки.

– Ну вот теперь еще и этот шляпник на нас пялиться, – вздохнул Крам, намекая на Ланса. Который действительно наблюдал за компанией Друмшранговцев (п.а. ох как я возненавидел Ро за такое название школы..., попробуй просклоняй называется)

– Он хотя бы молчит, – хмыкнул некто Давид.

– Это верно, – кивнула Анастасия, от которой ощутимо веяло холодом. – От говора этого задохлика меня уже начинает мутить.

– И ведь ни слова не понятно, – покачал головой ловец. – Хоть бы он уже рот салатом набил и замолчал.

– Даже не надейся, – хмыкнул Ланс, говоря на чистом немецком, но с ощутимым, мягким английским акцентом. – Он будет верещать, пока ты его рот кулаком не набьешь.

Над столом на миг повисла тишина, а потом компания Дурмштранговцев (п.а. JustFuckIt!! >_<) переглянулась, дружно поднялась со своих местах, держа в руках тарелки, и пересела к Лансу. Его зоны отчуждения как раз хватило, чтобы вместить в себя всех.

– Хоть кто-то здесь умеет говорить на нормальном языке, – вздохнула холодная леди. – Анастасия Яковлева. Я из Санкт-Петербурга, это в России.

– Инна и Жанна Друшевы, мы из Украины, Харьков, – хором хихикнули веселые близняшки.

– Давид Миллер, Польша, Краков, – козырнул польский еврей. Ну а кем он еще был с таким именем и фамилией?

– Виктор Крам, я из Болгарии, родился в Софии, жил в Золотых Песках.

– Эмм, – немного опешил Ланс. – Герберт Ланс, Англия, Лондон.

Парни тут же протянули руки. Ланс подивился тому что рукопожатие было стальным и крепким не только у Крама, но и у Миллера. Да, в Англии мало кто умел так пожать руку. Здесь за неё словно давали подержаться, что жутко раздражало Проныру.

– Эскалоп мне на шабат, – воскликнул Давидд. Ланс не очень понял смысл этой фразы, но наверно это была шутка. – Ланс из Хогвартса. Так это ты автор «финта Ланса»?!

– Он самый.

Виктор Крам, сидевший по левую сторону от Ланса, вдруг приблизился и склонился к Лансу.

– Так это значит тебе мы обязаны за проигрыш? – опасно протянул он.

– Этим вы обязаны тому, что Ирландцы играют раз в десять лучше, чем вы, – спокойно ответил Геб.

Дурмштранговцы внимательно поглядели на юношу, а потом вдруг рассмеялись. Даже та – ледяная Анастасия, хотя и смех у неё был такой же, звенящий, словно кто-то наигрывает на хрустальном льду.

– Наш человек, – вынес вердикт Миллер, хлопая Геба по плечу. Обычного человека такой хлопок прижал бы к столу. Но Герберт даже не пригнулся.

– Вы бы меня еще на слабо попробовали бы взять, – фыркнул юноша, опрокидывая саткан яблочного сока себе в глотку.

Эта фраза вызвала новый приступ смеха, теперь уже у всех шестерых. Наверно на подобную компанию весьма странно смотрели в зале, но Ланс этого не знал, так как ему было плевать. Уже давно он не ощущал такой легкости, как общаясь с этой дружной компанией абсолютно разных людей.

– Дэв, – как-то странно зыркнул глазами Крам. – Как насчет согреться и отметить знакомство...

– Все пучком, – Миллер показал всем известный жест «окей» и, шухерясь, залез в свой высокий сапог откуда выудил пузатую флягу. – Передаем стаканы. Леди на два пальца, парням на все пять.

– Что за феминизм, – фыркнула Анастасия.

Уже через несколько минут, втайне ото всех, у шестерых волшебников в кубках плескалася... виски.

– Чего удивляешься Герберт? – спросила одна из близняшек.

– Думал водкой будете почивать.

Дурмштранговцы вновь переглянулись, а Миллер с Крамом вновь уважительно кивнули.

– А ты точно англичанин? – спросил Виктор.

– Да, просто знакомств много.

– Точно – наш человек, – вынес вердикт поляк. – Ну, за знакомство.

Шестеро, незаметно для остальных, опрокинули в себя алкоголь, резво закусывая его едой. Что удивительно, леди даже не поморщились. Теперь уже уважительно кивал Герберт. Как-то раз он все же присутствовал на попойке старшаков Хога. Дьявол, от пары джина им уже всем было весьма хорошо. А полбутылки огневиски хватило на ораву из пятнадцати человек, чтобы довести многих до состояния «в зю-зю».

– Слушай, а почему вокруг тебя пусто было? – хитро прищурился Миллер.

– Предупреждая твои шутки на тему запахов, спешу сообщить – меня не любят на факультете.

– Почему? – искренне удивились близняшки.

– А я грязнокровка и жил в приюте.

– Фу как грубо, – поморщилась Анастасия. – Слов-то какое. И поэтому тебя здесь не любят?

– Только эти, – ответил юноша.

– Вот бы их к нам, – мечтательно протянул Крам. – У нас таких мигом отучивают от подобных закидонов.

Тут Ланс аж поперхнулся соком и картошкой. Доброхотный Вимктор мигом огрел юношу по спине.

– Спасибо, – прохрипел Проныра. – А я думал...

– Что у нас рассадник тьмы и приспешников всяких Темных Лордов? – грустно улыбнулся Миллер. – Да от товарища Грин-де-Вальда, вся Европа кровью почти десять лет писала. Теперь если кто с фашистскими замашками на горизонте объявиться, ему лучше себе сразу жопу вазелином мазать...

– Миллер! – хором воскликнули девушки, морщась от такого оборота.

– А я чего? А я ничего.

– У них такое здесь, потому что своего Темного лорда недавно забороли. А у нас его уже давно нет, вот и пережили, – пояснила Анастасия. – Лет через десять и у них не будет подобных.

– Значит я как-то слишком рано родился, – пожал плечами Ланс.

– Кстати об этом, – продолжила красавцев Яковлева. Она манерно казала ладошкой на нашивку юноши, где красовалась цифра «IV». – Ты второгодник что ли?

– Нет, я четверокурсник.

– Ээээ...

– Мне пятнадцать.

Народ выпал в осадок.

– Акселерат блин, – покачал головой Миллер и вновь разлил всем по «стопашке». – выпьем же за правильных английских пацанов, страдающих акселератизмом.

Выпили и за этого, сдабривая алкоголь сдавленными смешками.

– Кстати, если у вас такое отношение к Темным Лордам, – с насмешкой в голосе затянул Ланс. – То почему у вас тогда Темную Магию изучают?

Дурмштранговцы вновь переглянулись, а потом вновь рассмеялись.

– Это обычный стереотип, мистер Акселерат, – сквозь смех выдавил Давид.

– Порожденный нелепой случайностью, – хором добавили очаровательные близняшки.

– Сейчас расскажу, – подмигнул Виктор. – Дело было в какой-то там бородатый год. В Дурмштранг приехала комиссия, но случайно выбрала для приезда декабрь. А в это время у нас тот еще дубак, хотя, если честно, у нас всегда дубак. Но не суть. Пригнали, они, значит, а на кануне кто-то устроил вечеринку. Ну и с этой вечеринки, кто-то умный вышел да как колданул... Баба Яга не пойми чего в общем колданул. Идет комиссия, смотрит, наблюдает, а тут бац и « Класс Темной Магии». Все сразу в крик, в гам, ну и поскорее валить. Не потому что очко жим-жим, а потому что холодно так. Что шарики под кость лезут. Пардон дамы.

– Ну и в чем фишка? – так и не понял Ланс.

– А вот, – продолжил всемирно известный ловец. – Что из-за этого колдовства, все надписи в замке потеряли часть слов или букв. Так класс «Защиты от Темной Магии», превратился в класс «Темной Магии».

– И все?! – удивился Проныра.

– И все! – хором ответили маги из сверенной школы.

Герберт сперва бездумно хлопал ресницами, а потом согнулся от осознания того, что весь мир пал в плен обычной глупости. Было так смешно, что даже заболел живот. Ребята тоже улыбались, глядя на смеющегося юношу.

– Скажу даже больше, – добавила Анастасия. – Перечень учебных предметов утверждает Международная Ассоциация Магов, так что все студенты, всех школ, изучают одно и то же. Иначе какой бы смысл был устраивать этот Турнир Лучших?

– Наська, хватит умничать, – улыбнулся Миллер. – Лучше салатика покушай.

– Без тебя разберусь, – спокойно парировала леди.

– А вдруг нет?

– Тогда ты будешь последним, к кому я обращусь.

– О боже, ты только что разбила мое сердце.

– Было бы что разбивать.

Ланс, слушая это дружескую перепалку, все шире растягивал губы в улыбке.

– Играешь?

– Что прости? – переспросил Проныра, поворачиваясь к близняшкам.

– Ну, на гитаре играешь? – спросила одна из прелестных близняшек, указывая на футляр, лежащий под скамьей, как раз там, где сидел Геб. И как только заметила?

– Есть немного. – неопределенно пожал плечами юноша.

– Слобаешь нам чего-нибудь? – мигом подорвался Давид.

– Вообще не вопрос, – Ланс уже полез за Малышкой, но тут его схватил за плечо и Виктор и Давид.

– Эй, старичок, не здесь же, – заговорщицким шепотом, произнес Миллер.

– Да и знакомство надо отпраздновать в более подходящей обстановке, – добавил Крам.