Текст книги "Не имея звезды (СИ)"

Автор книги: Droi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 86 страниц)

12 сентября 1992 г Хогвартс, кабинет трансфигурации

Среда, самый опасный день недели. Ведь это середина. Казалось бы два учебных дня уже позади, но впереди еще целых три и тут даже не знаешь, толи ты стал ближе к выходным, толи все еще далек. Тут, как и в случае со стаканом, все зависит от точки зрения. Многие ученики до сих пор ломают голову над этим вопросом, на а Ланс считал среду этого учебного года, благословленным днем. После завтрака – две пары трансфигурации, потом обед и пара ЗоТИ, после которой следует две пары Чар. В один день и сразу три прикладных предмета общим объемом на пять с гаком часов. Что может быть лучше? Только смена преподавателя по трансфигурации, но это уже из области бульварной фантастики.

Стоя перед кабинетом, в ожидании Железной Леди, парень был буквально во всеоружии. У Флитвика сегодня, в четную неделю, перед обедом, были допы со старшаками в его кабинете, поэтому гитару пришлось взять с собой. На бандану мальчик нацепил какие-то фенечки, смастеренные для него шестикурсницой с Хаффлпафа, на левом запястье (рукава мантии и рубашки были надежно закатаны по самый локоть) красовались фенечки, подаренные Рози. За поясом, на манер револьвера, торчала алая волшебная палочка с орнаментом в виде завитков. Мальчик не знал что это за завитки, поэтому стал считать, что это языки пламени. Ну а правой рукой парень щелкал своей зажигалкой, выполняя разные трюки, подсмотренные в приюте. В общем, находясь среди смирных и даже прилизанных второкурсников, Ланс походил на отребья из самых темных уголков Скэри-сквера. Один взгляд на него и взрослые начинали кривиться, распознавая шпану и хулигана, а волшебник, казалось, только кайф с этого ловил.

– Так ты нам не расскажешь что задумал? – поинтересовалась Лаванда, поправляя и без того идеально уложенные волосы.

– А с чего вы взяли, что я что-то задумал?

– Просто ты уже неделю ходишь и злобно похихикиваешь, глядя на слизеринцев, – резонно заметила МакДугал.

– Я не похихикиваю, – надулся Ланс. – Я тренирую злорадный смех злобного гения.

– Чего? – протянули чистокровные Браун и Патил.

– Я вам потом объясню, – отмахнулась от подружек Изабель и повернулась к однокурснику. – Расскажешь?

– Сами узнаете, когда время придет.

– Ты только сразу скажи – это будет настолько же грандиозно, как и прошлогодняя Скорбная Неделя?

Ланс вдруг замер, а потом растянул губы в пиратской усмешке, того и глядишь, возьмет какую-нибудь шхуну на абордаж.

– Оооо, – протянул он. – Это будет нечто фееричное. Этого школа никогда не забудет в любом случае.

– В любом случае? – сориентировалась Лаванда. – Что ты имеешь ввиду? Ты что, собрался геройствовать в стиле Поттера? Эй, Геб, не молчи, мы ж без тебя здесь совсем зачахнем со скуки.

– Ах вот оно как, – притворно шмыгнул носом юноша. – Я для вас как клоун... ну спасибо.

– Ха-ха, – передразнила его блондинка Браун. – Очень смешно.

– Я старался, правда, – пискнул Геб. – Изабель, ну хоть ты им скажи, что я милаха и вообще классный парень.

– Он милаха и вообще классный парень, – улыбнулась МакДугал, быстро клюнув парня в подставленную им щеку. Этот маленький жест вызывал приступ зависти у большинства присутсвующих парней. Никто из них не мог так же свободно общаться с женским полом. Кроме Малфоя, но у того свои резоны и особенности. – Проныра, а почему ты меня больше не называешь «Бель»?

Герберт не смог ответить на этот вопрос. Просто, после просмотренного летом мультфильма, это имя – Бель, стало для слизеринца чем-то особенным, чем-то, чем нельзя называть просто приятельницу. Оно было слишком волшебным, слишком красивым и слишком желанным. Девушки явно ждали ответа и парень лихорадочно стал придумывать какой-нибудь смешной ответ, но ситуацию спасла МакГи. Она появилась из-за поворота, сверкая своей изумрудной мантией, и быстренько отперла двери кабинета, впуская народ внутрь. Поттер и Уизли как обычно опаздывали на первый урок, и если в прошлом году профессора сразу начинали занятие, то сейчас предпочитали подождать пару минут, чтобы потом не прерываться на полуслове. Баллы с этой парочки за несоблюдение правил слетали только так. Буквально каждое утро, лишь открывалась дверь после звонка, как можно было услышать «Поттер, Уизли, минус два балла с каждого!».

Студенты зашли в класс и Ланс понадеялся, что к концу занятия, девчонки уже забудут об этом вопросе. Отвечать попросту не хотелось. Герберт уже хотел было направиться к своей галерке, но натолкнулся на взгляд декана алых и все осознав, понуро поплелся к Грейнджер. Та уже обложилась пергаментами, запасными перьями и учебниками, словно собиралась соорудить из своей парты оборонительный дзот. Хоть прямо сейчас устанавливай здесь винтовку и отстреливай слизеринцев. Девочка явно нуждалась в хорошей порции гормонов.

Профессор, даже не усаживаясь за стол, повернулась к двери и поднесла часы поближе к глазами. После второй минуты прозвучал аккуратный скрип несмазанных петель и в аудиторию проснулась рыжая макушка.

– Поттер, Уизли, минус два балла с каждого!

Ланс хмыкнул, чем вызвал волну недовольства со стороны Заучки, которая параллельно с этим успела шикнуть на своих друзей и что-то шкрябнуть на пергаменте. Черт побери, натурально Цезарь в юбке. Рыжий с лохматым быстро шмыгнули куда-то назад, где Уизли тихим шепотом начал причитать над своей палочкой, которая была основательно замотана волшебным скотчем. Со стороны слизеринцев послышались смешки, а Ланс попытался отодвинуться подальше. Уизли и так почти Лонгботтом по количеству несчастных случаев на производстве, а тут еще и сломанный инструмент. Мало ли какая пакость произойдет, нет, Гебу жизнь была дорога.

– Тишина, – строго произнесла МакГонагалл и класс притих. Конечно, с гриффиндорцев старушка почти не снимает баллы, но все же они её стремаются. А вот если вольность себе позволит слизеринец, то сперва МакГи десяточку скочерыжет, а потом Снейп голову будет вертеть за глупость. Ну а уж если Ланс что-то выкинет, то тут даже и объяснять не надо. – Сегодня мы с вами начинаем новую тему – трансмутация живого в неживое. Это более высокий уровень, нежели трансформация неживой материи, в другую неживую материю. От вас потребуется более высокий уровень внимания и старания. А теперь, кто мне скажет, чем отличается трансмутация живого в неживое, от неживого в неживое?

Как и всегда, руку подняло лишь несколько человек, ну и, что понятно – Гермиона Грейнджер. Ланс лишь насупился и уперся подбородком о подставленную ладонь. Дэнжер, от усердия, подпрыгивала и трясла всю парту. Геб уже успел мысленно проклятью и свою соседку и её декана. А там, где-то за спиной, его ждала вожделенная галерка, на которой так удобно прикорунть.

– Прошу, мисс Грейнджер, – произнесла МакГи, что не удивительно.

Даже если весь класс вдруг поднимет руки, она все равно спросит Заучку, ну или другого грифа. А у слизеринцев она, во время приступов плохого настроения, спрашивала только Крэбба с Гойлом и всегда снимала с них несколько баллов. Что Снейп, что МакГонагалл, два сапог пара. Разве что декан алых действует по-женски, то есть тонко и не очень явно, но если присмотреться...

– Трансфигурация живого объекта в неживой объект, сложна тем, что фактически волшебник должен перестроить всю систему, вкладывая в чары куда больше сил. Относительно другой отрасли – трансфигурации неживого в живое, это несколько проще, из-за того что в последнем случае объекту не придаются качества живых, а наоборот – на время отбираются. В чарах используется элементарная, односоставная формула и двусоставный взмах, формирующий главный операнд общего уровнения.

Грейнджер буквально дословно процитировала текст из учебника, который входил в «прилагаемую литературу» (то бишь не попадал в обязательную программу), заставив чуть ли не в голос рассмеяться Ланса. Девушка запнулась и растерянно взглянула на МакГонагалл, которая уже начала краснеть от гнева и возмущения.

– Мистер Ланс! – сквозь зубы процедила Железная Леди. – Вы опять анекдот вспомнили? – старушка помянула прошлогодний инцидент.

– Да нет, что вы, – улыбнулся встающий мальчик. – Но если хотите могу рас... вижу что не хотите.

– Тогда в чем дело?

– Просто мисс Грейнджер помянула в своей речи некоторые слова, которые вызывали у меня смущение.

– Например?

– Элементарная, односоставная формула. Двусоставный взмах. Формирующий главный операнд и, если мне память не изменяет – общее уравнение. Так вот, мне очень любопытно, может ли пояснить мисс Грейнджер эти термины и их влияние на вопрос.

– А мисс Грейнджер должна вам что-то пояснять? – прищурилась МакГонагалл.

Герберт, как и всегда, умело сыграл на блефе и покерной стратегии. Взрослые не любят учиться на своих ошибках.

– Нет конечно, – виновато произнес парнишка, спрятав взгляд. – Прошу прощение за мое поведение.

Мальчик сел на свое место и с радостью наблюдал за тем, как краснеет растерянная девочка. Ну-ну, будет она с ним еще чем-то там мерятся. У него своих проблем хватает, и слизеринцу вовсе не нужна заучка, которая его будет донимать своим дутым соревнованием.

МакГонагалл действовала точно так, как и предполагал босота. Взрослые...

– Мисс Грейнджер, вы не поясните эти термины для аудитории?

Девочка побледнела, её руки задрожали, но она все же рискнула заговорить. Слишком горделива, слишком предсказуема.

– Я попробую. Элементарная формула, означает, что чары не нагружены сложными ударениями и множеством...

Не успела девочка договорить, как Герберт, даже не притворяясь, засмеялся в голос. Он буквально ухахатывался, держась одновременно за живот и за стол. У Гермионы задрожали губы и увлажнились глаза, но она держалась. А Ланс уже начал постукивать кулаком по столу, вызвая всеобщее недоумение.

– Мистер Ланс! – рявкнула декан алых, поглядывая на парня словно рассерженная мать. Видимо обиделась за подопечную. – Прекратите немедленно или я сниму с вас все балы вашего факультета!

Парнишка кое-как успокоился, поправил съехавшую бандану и утер выступившие от смеха слезы.

– Встаньте, мистер Ланс.

Парень поднялся.

– А теперь объясните нам, что вас все время смешит.

– Грейнджер, – честно ответил мальчик. – Такую чушь порит, я просто не могу удержаться.

– Минус двадцать баллов за грубость! – рявкнула МакГонагалл. – Садитесь мисс Грейнджер, тридцать баллов за превосходный ответ. А вам, мистер Ланс, я садится не разрешала! Потрудитесь нам разъяснить те термины, которая упомянула ваша однокурсница.

– Без базара, – пожал плечами Ланс, и не дал МакГонагалл снять с него еще баллов. – В случае употребления фразы «элементарная формула», говорится что при выполнении функции, магу не нужно про себя проговаривать невербальную составляющую. Именно это отличает формулы по трем типам – элементарная, простейшая и стандартная. В случае односоставной, действительно имеется ввиду, что необходимо лишь одно слово, но вот с ударениями это натуральный отжиг. Хе-хе-хе. Кхм. Так вот. Двусоставный взмах, вовсе не подразумевает под собой два узора, как могли подумать некоторые... В данном случае, имеется ввиду что используется узор и малая руна трансформации. Ну и наконец, «главный операнд». Не знаю, что там хотела сказать про него Грейнджер, но здесь делается акцент на взмахе. То есть он является ведущим в этом танце. Если маг немного спутает произношение, но верно выполнит взмах и черчение руны, то у него все получится, так как он – взмах, тащит за собой магию. А смешно мне из-за того, что Грейнджер, словно аудио книга – вроде говорит правильно, но ни черта сама не понимает. А вы ей даете за это баллы.

– Но мы этого не проходили! – взвизгнула девочка.

– Еще бы, – пожал плечами мальчик. – Это материал из Нумерологии и Рун.

– Мистер Ланс, – прошипела МакГи. – Вы пытаетесь учить меня как преподавать?

– Нет, что вы, как можно, – покачал головой парнишка. – Мне вообще глубоко плевать, как и что вы преподаете.

В классе повисла звенящая тишина, народ не верил, что Ланс в войне с деканом алых зашел так далеко. Даже слизеринцы воткнули и наблюдали за развернувшимся представлением.

– «Давай же, давай, давай, старая швабра» – мысленно молил Герберт.

– Месяц отработок!

– «О да, детка!» – все так же мысленно возликовал мальчик, когда план увенчался полным успехом. – «Чай и печеньки, я иду к вам!»

– Ланс, если вы сей же момент не превратите эту мышь в кубок, – казалось, добавь еще огоньку, и МакГи взорвется словно С4. – Я, уверяю вас, сделаю все, чтобы вы не никогда в жизни не забыли этот разговор.

– Без базара, – повторился мальчик.

Он аккуратно взмахнул палочкой, произнес нужную формулу, и вместо белой мыши на столе профессора появился сверкающий золотом (просто желтое покрытие) и драгоценными камнями (стекляшки), кубок, стилизованный под череп. Девчонки взвизгнули. Герберт же ощутил слабость в ногах и услышал звон в ушах. Слишком много магии ушло на этот финт. Нет, трансфигурация этого не его стихия, пусть вон качки от магии ей занимаются, если им так надо что-то во что-то превращать и что-то создавать из воздуха. Ланса это нисколько не интересовало.

– Адьос, – с этими словами, слегка покачивающийся юноша, в тишине, накинул на плечи футляр с гитарой и вышел вон, предварительно оглушительно хлопнув дверью, в который раз разбивая витраж. В эти моменты, Герберт как нельзя хорошо понимал Поттера, который после уроков Зельеварения, был готов голыми руками порвать глотку любому, кто косо на него посмотрит. Даже Малфой не трогал очкарика в эти моменты – инстинкт самосохранения у слабозадого еще не атрофировался.

Ланс, чтобы не тратить время даром, пошел на улицу, где собирался вновь погрузиться в так и недочитанный авантюрный роман. Парень, спускаясь по лестнице в пустом замке, все же чувствовал некоторое предвкушение перед ЗоТИ. Все же, это была первая совместная с грифами Защита, хоть и вести будет какой-то мутноватый тип. По расписанию, занятия должны были начаться еще на прошлой недели, но Локахрт сказал что обставляет свой кабинет для занятий и поэтому не сможет их начать раньше одиннадцатого числа. Ланс всегда умел признавать свои ошибки, хоть это и было весьма неприятно, и поэтому подумал, что с таким подходом к делу, писатель может оказаться весьма сносным преподом. Впрочем, время покажет, а книга не ждет.

Несколько часов спустя, Хогвартс, кабинет ЗоТИ

– Это и было твое фееричное выступление? – немного разочарованно спросила Лаванда, намекая на инцидент с Железной Леди.

– Нет конечно! – возмутился Ланс, чем взывал легкую волную хихиканий. – Это была легкая прелюдия.

– Ты знаешь, что ты невозможен? – вздохнула Браун, покачивая тем, чем в её возрасте еще нельзя покачивать.

– Мне довольно часто это говорят, – улыбнулся мальчик.

В это время двери кабинета открылись и из помещения потянуло дурманящим ароматом полевых цветов. Такое впечатление, что кто-то пролил целый флакон духов или туалетной воды. Причем не самого лучшего качества.

– Заходим! – во все тридцать два улыбнулся Локахрт.

Девушки хором выдохнули и слегка застонали. Особенно усердствовала на этом поприще Грейнджер, даже смотреть противно. Ланс резонно полагал, что на пьедестале главного красавца школы у него появился серьезный конкурент. Впрочем, это, как всегда, мало волновало Герберта. Пропустив вперед девушек, придерживая для них дверь, парень и сам зашел внутрь. Собственно, как зашел, так и пожелал выбежать оттуда, словно из печи.

Во что Локхарт превратил мрачный кабинет с ЗоТИ, где всюду висели чьи-то черепа, какие-то скелеты и картины, изображающие последствия различных проклятий?! Куда он дел атмосферу тьмы и зла? Дьявол, какого хера на окнах висит розовый тюль и такого же тона занавески. Почему со стен, буквально с каждого свободного клочка, улыбаются сотни изображений Гилдероя, даже имеется парочка в полный рост. За каким дьяволом, прямо над профессорским столом, висят его грамоты, награды и обложки журналов в стеклянных рамочках. И Ланс еще позволил себе сомневаться в этом педике. Да это натуральный кошмар, а не преподаватель вроде как, условно боевой магии. Да его петрификусом пугнешь, он уже слезами захлебнется!

Герберт, будто в трансе, прошел до галерки и уселся за стол. Первые парты прочно оккупировали девушки, в том числе и слизеринки. За леди сидели насупившиеся парни. Ланс не хотел рисковать и поэтому не смотрел на выражение лица Малфоя, мало ли там будет то, что и должно быть на лице блондинчика в присутствии «коллеги». Такого Геб не выдержал бы и вполне вероятно распрощался бы с обедом, а этого допустить было нельзя.

Далее последовала речь профессора, затянувшаяся на добрые четверть часа. В ней Локхарт разрекламировал свои книги, по его словам – памятники художественной литературы, потом помянул и продемонстрировал все награды, полученные им, в том числе и за «Лучшую улыбку» по версии «Ведьмополитена». Ланс тогда вздохнул с облегчением. Если бы это присудили «New Salem Times», ведущая газета в магическом обществе, то тогда можно было бы считать что мир просто еба... Потом Гилдерой, совсем перекрывшись, начал вещать о том какой он великий и вообще даже сам Дамблдор иногда просит у него советов. Ага, а еще призрак Мерлина прилетает дабы потрещать о том, о сем. Под конец, когда степень оху..., в общем – удивления парня была уже немыслимо велика, профессор наконец сообразил раздать тесты.

– Кто поможет мне с раздачей бланков? – приторно-сладким голосом, сверкая улыбочкой, спросил Локахрт.

Все присутствующие девочки тут же выбросили руки в воздух. Писака какое-то время придирчиво выбирал кто же будет ему помогать и в итоге указал на Блейз и Дафну. Слизеринки, гордые, лучащиеся, тот же час вспорхнули и схватили листки пергамента. Буквально за десяток секунд они успели обойти весь класс и раздать бланки, одарив каждого какой-нибудь гримасой. Лансу досталась презрительно-насмешливая.

Юноша быстро пробежался глазами по тексту, потом еще раз, и еще. Ланс отложил опросник в сторону, глубоко подышал, щепанул себя за руку и снова посмотрел на вопросы. Потом посмотрел еще раз и еще раз. После этого, Герберт, ни слова не говоря, собрал свои вещи, закинул гитару на плечи и спокойно двинулся на выход.

– Молодой человек, – окликнул его Гилдерой.

Парень сделал вид, что не слышит и опустил руку на ручку, медленно её повернув.

– Молодой человек! – раздался приглушенный возглас за закрытыми за спиной слизеринца дверьми.

Ланс двинулся наверх, к кабинету Флитвика. Все еще витающий где-то в астрале, охреневший парнишка, просто не мог поверить, что подобные мудаки реально существуют в этом мире. Это же апогей кретинизма и дебилизма, как такие вообще на свет рождаются. И, в таком случае – кто их рожает?!

*

Ланс, сидя на шестом этаже в кабинете профессора чар, читал свой учебник по Рунам. Нумерология пока двигалась слишком туго, и парень, не привыкший биться лбом о каменные стены, решил пока сменить акценты. В Рунах он уже почти закончил изучать младший алфавит. Оставалось всего каких-то семьдесят восемь символов, после которых можно будет перебраться к старшим, которые являются важнейшими компонентами при составлении собственного заклинания. Герберт, по собственным прикидкам, предполагал, что первое заклинание ему удастся создать примерно на середине или конце третьего курса. Если, конечно, не произойдет какого-нибудь курьеза и парень не лишится всех своих умственных способностей, что, при нынешней ситуации, вполне себе вероятный исход.

Герберт так увлекся своими исследованиями, что совсем не заметил как в просторное, светлое помещение, зашел добродушный карлик.

– О, Герберт, так и знал что встречу вас здесь, – своим насмешливым тоном, поприветствовал парня мастер чар.

Ланс, не поднимая головы от учебника, вдруг процитировал:

– Положение 49 от 1013 года, в современной трактовке гласит – «Студент обязан посещать все контрольные, промежуточные и итоговые проверки по предмету». Про посещение самих уроков, в правилах нет ни слова. Так что ноги моей не будет в классе ЗоТИ.

– Весьма разумное решение, – кивнул Флитвик. Ошарашенный Герберт поднял глаза. – Я слышал, что на уроке мистер Локхарт выпустил грозных, смертельно опасных корнуэльских пикси, которые весьма серьезно развлеклись со студентами.

– Какой ужас! А разве великий мистер Улыбака не сразил этих монстров мощнейшими чарами?

– Боюсь, мистера Локахарта обезоружил один из, как вы выразились – монстров, выбросив палочку преподавателя в окно.

– Как страшно жить...

– И не говорите, – Флитвик растянул губы в усмешке. – Впрочем, до меня дошел слух, будто вы уже успели получить себе месяц отработок.

– Само как-то получилось, – пожал плечами парень.

– И не сомневаюсь. Не хочу вас расстраивать, но вам придется навещать меня в четверг и субботу, начиная с этой субботы, с семи вечера и до отбоя. А сейчас, если вы не хотите пропустить мой урок, то вам следует поспешить.

– Это вызов? – изогнул бровь юноша.

– Думаете, сможете обогнать меня? – вопросом на вопрос, ответил Филиус.

– А вы не развалитесь на полпути?

– Как грубо.

С этими словами мастер чар буквально растворился, исчезнув в коридоре.

Герберт прибежал к кабинету к самому звонку. Он немного покраснел и не совсем легко дышал. Бежать по лесу всегда было легко и свободно, а вот по замку давяще и утомительно, а вот Флитвик обогнал парнишку и пришел к финишу еще до звонка. При этом старик выглядел как огурчик, и даже его мантия не сбилась. Как это возможно, парнишка даже не пытался понять.

В классе уже собрались слизеринцы с гриффиндорцами, которые пытались прожечь друг друга взглядами. Особенно усердствовали Уизли с Малфоем. Парень, отдышавшись (лестницы как всегда все норовили либо запутать парнишку, либо вообще его прихлопнуть), зашел в кабинет. Мастер чар посмотрел на юношу с легким превосходством и подмигнул, неопределенно помахав рукой в воздухе. Этим старик показал что раз парень проиграл, то теперь должен ему. Мальчик передернулся. В прошлый раз когда он проиграл спор профессору, то ему пришлось в полночь пробираться на Астрономическую башню – на самую её крышу, и там пять раз кукарекнуть. Да, карлик знал толк в юморе, подколках и ребячестве. Жуткая личность...

– Проходите, мистер Ланс, – поторопил парня преподаватель. – Или вам нужна помощь мадам Помфри? Не разваливаетесь?

– Туше, туше, – слизеринец в примирительном жесте поднял руки, и под общее недоумение класса, прошел к своему любимому месту в замке. После холма у леса, конечно же.

Здесь, на самом верху амфитеатра, около огромного, во всю стену, непробиваемого окна, мальчик сидел практически в полном одиночестве. Но при этом ощущал себя на подъеме. Если становилось скучно, а это на уроках карлика были редчайшие эпизоды, то всегда можно было посмотреть на немного манящий лес. В школе его почему-то называют Запретным, но начитанный мальчик величал его Волшебным. Ланс думал, что будь у леса возможность выбирать, он бы наверняка предпочел название Геба, если, у него – у леса, уже нет собственного имени. Но, быть может, он тогда не откажется от прозвища? Вот у Геба, например, есть прозвище – Проныра. Вы могли подумать что парнишка сам его себе придумал, но его внимательно прислушаться, то будет ясно, что прозвище впервые сорвалось с языка Флитвика, который буквально прикрепил его к юноше.

Парнишка вздохнул, сверкнув голубыми глазами, и продолжил смотреть в окно. Мерно качались верхушки деревьев и юноша буквально слышал их далекий, легкий шепот, в котором сливались голоса ветра и зверей. Лес никогда не молчал, даже ночью, он всегда нашептывал что-то, почти убаюкивая в своей зеленой колыбели. А еще в лесу живут разные животные. Летом мальчик видел многих, но предполагал что в Волшебном, наверняка существуют какие-нибудь чудеса. Единороги там, или даже грифоны, а может и пегасы. Было бы интересно прокатиться на пегасе...

– Коллеги, сегодня я подготовил потрясающее заклинание, – начал свою лекцию профессор, предварительно забравшись на стопку книг. – Как вы уже возможно знаете, людям всегда чего-то не хватает. Кому-то изящества и тонкости, кому-то шарма и красоты, а кому-то и большого меча в ножнах. И вот представьте себе такую ситуацию. Сидите вы в баре, попиваете вис... сок, а к вам подходит нехороший человек и начинает приставать к леди. А в руках у вас лишь шариковая ручка или карандаш, что делать – спросите вы? Ведь не колдовать же на глазах у маглов. Вот тут и поможет наше сегодняшнее заклинание. Дамы и господа, попрошу вас поприветствовать нашего нового, незаменимого товарища в различных спорах – зачарование на увеличение!

Флитвик взмахнул руками и с доски упали шоры, обнажая сложные расчеты формул, примеры взмахов, чертежи и саму формулу – «Engorgio». Глаза Герберта мигом предвкушающее загорелись. Эти чары он освоил еще в начале этого лета и довольно долго ими баловался, увеличивая все, на что попадал взгляд. Огромные стулья, на которых мог бы развалиться и великан, кусочки хлеба, размером со стол (есть их, правда. Не рекомендуется. В желудке уменьшаться, потом будете целый день с белым другом общаться), и еще много чего, подвергалось увеличение. Мыши размером с собаки, воробьи, похожие на птеродактилей, и так далее и тому подобное.

Вдруг Герберт наткнулся на пылающего, воодушевленного и не сколько обнадеженного Рональда. Мальчик, подавившись воздухом, спустился под парту и начал тихонько смеяться. Наверняка рыжий уже придумал свое собственное применение этому колдовству, вот только его заранее ждет провал. Чары увеличение не действует на людей и большинство волшебных существ. Так же как и на любой предмет, в котором либо заложена, либо существует магия. Это ж не трансфигурация...

После краткого вступления, потянулась длинная, но интересная лекция, разбавленная шуточками и подколками, а так же курьезными случаями и байками. Все вокруг скрипели перьями, а Ланс победно ухмылялся. За него батрачило Самопишущее перо. Ну и пусть оно раньше принадлежало перекрытому террористу, в конце концов, парнишка выиграл его в честном споре.

Под конец урока, как всегда ожидалась практика.

– Коллеги, перед вами лежат наши обожаемые перья. Итак, ваше задание – к концу урока попробовать их хоть немного увеличить.

Как и всегда, после своеобразной отмашки, воздух в классе задрожал от взмахов палочек и голосов, произносящих формулу. У Геба уже созрел план. Ну что поделать, если парнишке нравилось внимание. Возможно, сказывались годы в приюте, где этого самого внимания невольно избегаешь, дабы не огрести проблем на чувствительную точку.

Парнишка, не долго думая, провел по стеклу ребром зажигалки. Раздался дикий писк и треск, кто-то взвизгнул, но все повернулись к слизеринцу. Тот же, не теряя времени, одним взмахом и простой формулой превратил перо в маленький резиновый меч.

– Engorgio! – произнес Ланс.

Тут же меч вытянулся, увеличиваясь в размере. В итоге он стал похож на обычный полуторник, какой держит в своих металлических руках каждый доспех, стоящий в замке.

– Профессор, я бы хотел взять реванш, – ухмыльнулся парнишка, левитируя клинок прямо к столу учителя.

– Не имею права вам отказать.

Профессор, всего одним мимолетным взмахом, создал точную копию резинового оружия. Сражение началось. Гербер, сосредоточившись, пытался сравниться в фехтовании со стариком, но каждый раз, так или иначе, его меч оказывался в невыгодной позиции, и не будь они магами, держащими клинки в воздухе, то у парнишки осталось бы немало синяков от хлесткой резины. Кто-то из класса с интересом наблюдал за игрушечными клинками и таким же сражением, большинство сосредоточилось на своих перьях, которые даже и не думали увеличиваться в размерах.

Лишь когда прозвенел звонок, у Дэнжер перо превратилось из гусиного в страусиное, по размерам конечно. Девочка была бледна, лоб покрыла испарина, но она явно была довольна собой.

– Превосходно, превосходно. Мистер Ланс, мисс Грейнджер, по пять баллов. Остальным – не расстраиваться и побольше заниматься самостоятельно. Жду от вас интересных результатов и показателей. На дом – сочинение на тему применения этих чар в различных ситуациях. Все свободны.

Ученики, выходя из кабинета, прощались с учителем, который всегда отвечал, причем каждому. В итоге получалось, что фраза «до свидания», звучала так часто, что, скорее всего, старый профессор её уже тихо ненавидел, но виду не показывал. Герберт, кивнув карлику, направился к берлоге, где собирался провести пару часов, а потом заняться тренировкой. Правда не с железом, а с деревом, ведь авантюра не ждет!

15 сентября 1992г Хогвартс, поле для квиддича

Вот уже неделю как проходили отборы в факультетские команды по квиддичу. Ажиотаж был дикий. Близенцы даже устроили тотализатор, кто пройдет, а кто нет. В гриффиндорской сборной, по итогу отборов, не произошло изменений в основном составе, только замену поменяли и все. Хаффлпафцы взяли нового ловца – Седрика Диггори, весьма популярного, неглупого парня. У Рэйвенкло так же сменился охотник за снитчем, на место закончившей школу Кери Девени, взяли третьекурсницу. Звали её вроде Чоу Чанг, типичная азиатская полукровка. В том плане, что мама её европейка. У Чанг были густые волосы, фарфоровая кожа, но довольно большие глаза, которые придавали её определенный блеск. Девушка была весьма популярна у парней. Сам Герберт перебросился с ней лишь парой фраз, и нашел леди слишком простой и скучной. Она была довольно эгоцентрична и любила говорить о себе, своих проблемах и успехах, остальное её, кажется, мало волновало. Не эгоизм, но эгоцентризм в самой его банальной форме.

Насчет же Слизерина, пока еще ничего не известно. Во-первых, зеленые всегда проводили отборы «за закрытыми» дверьми, резервируя через Снейпа стадион на целый день. И ни один из жителей замка, не носящий герб со змеей, не рисковал в день отборов ненавистного факультета, показываться среди колец. Последний кто рискнул, провел полгода среди котлов Сальноволосого. Жуткая кара, раз и навсегда отбивашя у всех тягу проверять эту теорию на себе.

В прошлом году, который закончился победой Слизерина (Поттер пропустил матч, лежа в больничке). Тогда в составе были: Маркус Флинт, сейчас уже шестикурсник, староста, плечистый парень у которого есть подружка с Рэйвенкло, но он это старательно шифрует от всей школы. Маркус был одним из трех Охотников. Двумя другими – Грехем Монтегю и Эдриан Пьюси. Грехем был одногрупником Флинта, а вот Пьюси выпустился в прошлом году и место охотника освободилось.

В качестве загонщиков выступали Перегрин Деррек и Люциан Боул. Оба – дети Пожирателей, имеющие дурную привычку целить бладежром в морду. По преданиям, их однажды серьезно отколошматили Близнецы, когда Боул попал бладжером в лицо Спиннет. После этого парочка Загонщиков поумерила свой пыл, но все же не избавилась от дурных привычек. На месте ловца – Терренс Хигс, нанешний шестикурсник, настолько субтильный и дохлый, что больше походил на третьекурсника, но это делало его превосходным ловцом, который почти обошел Поттера в прошлом году. Кто же знал, что лохматый станет свой хлеборезкой ловить золотой шарик.