Текст книги "Не имея звезды (СИ)"

Автор книги: Droi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 86 страниц)

Здесь так ничего и не поменялось, как и во всем Хогвартсе. На многочисленных полках, за стеклом, среди хрустальный фиал и флаконов, стояли самые разнообразные приборы. Многие шипели и фыркали, другие жужжали и кружились, третьи и вовсе издавали какие-то невозможные, почти не различимые звуки.

На стенах висели портреты прошлых директоров и директрис, которые, по обыкновению, разве что не шипели в сторону юноши, а тот им показывал оттопыренный средний палец. А там, у окна, стоял стол на резных ножках в виде львиных лап. Обитый красным сукном, он был завален стопками бумаг, иных приборов и прочих рабочих принадлежности. И за столом, на самом большом и расписном шкафу, забитом книгами и прочим, лежала древняя шляпа, чью песню Герберт снова пропустил. Но и конечно же нельзя забывать о жердочке с красным фениксом, первым, и самым отчаянным фанатом музыки Ланса. Хотя первым вроде как была белая лабораторная мышка, но не суть.

Около стола уже собрался местный «совет старейшин». Старушка МакГи, все сверкающая своими строгими очками в роговой оправе и осанкой царицы. Снейп, вечно всем недовольный, кстати, возможно у него такая рожа, из-за того что у зельевара аллергия на все шампуни мира? Флитвик, уютно устроившийся в маленьком креслице и, кажется, даже посапывающий в глубокой дреме. Ну и конечно же главный дедушка страны, Великий светлый Маг, глава Визенгамота и просто добродушный, веселый старикан – Альбус Дамблдор, который вцепился в свою вазочку с лимонными дольками.

Герберт повернул голову в сторону буфета и чуть сознание не потерял, от количества охранных чар самого высшего порядка. Видимо сладости для Альбуса были очень важны.

– Шалом, господа присяжные заседатели, – кивнул Герберт.

Он прошел к столу и плюхнулся в возникшее кресло. Флитвик, от шума падающего тела встрепенулся, зевнул, потер глаза, а потом хлопнул по плечу слизеринца. Юноша кивнул на какую-то часть гоблину и против воли расплылся в приветственной улыбке. Наверно он все же скучал по этому старичку, но совсем чуть-чуть, да – совсем чуть-чуть.

– Минус двадцать баллов за хамство, – фыркнула профессор трансфигурации.

Герберт даже поперхнулся, и тут же получил шлепок по спине от преподавателя чар.

– Мэм, либо вы антисемитка, либо не имеете чувства юмора.

– И еще двадцать, – хищно, по-кошачьи, улыбнулась МакГонагалл.

– Но...

– Ланс, закройте рот, – прошипел Снейп. – Иначе наш факультет растеряет все баллы.

Проныра прикрыл хлеборезку и занялся своим любым делом – начал втыкать. Он даже не понимал чего от него хотят. Ну провел ночку в лесу, загулял – с кем не бывает? В конце концов, можно было бы собирать совет, если бы Ланс потерял голову от гормонов и у какой-нибудь смазливой и охотливой старшекурсницы появился маленький «Лансик», а возможно даже несколько. Но Геб уверенно сопротивлялся разуму, находящемуся ниже поясной пряжки, и оставался относительно невинен.

– Я смотрю, лето прошло довольно занимательно, мальчик мой, – насмешливо, в своем стиле, отколол Дамблдор, кивая в сторону красивой, явно музыкальной татуировки на левой руке.

– О, вы об этом? – помахал рукой Ланс. – Даже не спрашивайте кто сделал – храню тайну под страхом секир башки.

Фливтик крякнул, Дамблдор улыбнулся в бороду, Снейп возмущенно просипел себе под нос какое-то ругательство, а Железная Леди чуть сознание не потеряла.

– Я смотрю, вы себе уже и метку придумали, – словно стальной пресс, отчеканила она.

В кабинете повисла тишина, но тишина необычная, какая-то сурово-жестокая.

– Эм, – протянул растерянный Ланс. – Вообще-то этот знак придумал монах Гвидо Аретинский в одна тысяча двадцать четвертом году. Между прочим – магл, которому первому в голову взбрело записывать музыку. Но выглядит здорово, да?

– Просто потрясающе, – кивнул Дамблдор. – Помниться когда мне было двадцать, я хотел наколоть грифона на ... Впрочем, это уже не так важно.

– А почему не накололи?

– У меня оказалась аллергия на слюну саламандры, – неподдельно грустно вздохнул директор.

– Беда-а-а, – протянул расстроившийся за старика юноша.

Не забывайте, что шляпа, присутствующая сейчас здесь, отмечала что у паренька воистину слишком большое сердце, доставшееся ему от матери.

– Дела давно минувших дней, – замахал долькой Дамблдор. – К тому же я обзавелся шрамом под правой коленкой, который идеально повторяет схему лондонской подземки.

– Вау! Круто!

– Я знал, что ты оценишь, мальчик мой, – сверкнул глазами Альбус. – Но сейчас мы собрались по другому, более важному, но менее интересному вопросу.

Ланс кивнул, давая понять, что он готов к полному сотрудничеству и скрывать ему нечего. Кроме разве что того, что на горгулье теперь красуется корона древних царей Египта, но это уже совсем другая история.

– Где ты провел эти пять дней, мальчик мой?

– Я был в... – начал было свой рассказ юноша, но потом споткнулся на полу слове. Он широко распахнул свои глубокие, ярко-голубые глаза на темном белке, и даже задышал прерывисто. – Пять дней? – с хрипом спросил он. – Вы шутите?

Но, судя по лицам, никто не шутил. Даже из глаз Флитвика пропала вся насмешливость, сменившаяся строгой обеспокоенностью. Что уж говорить о Мак Ги, которая была готова вцепиться в горло Ланса, как кошка в пойманного голубя. Ну а Снейп, ему было параллельно, лишь бы пролилась чья-нибудь чернильная кровь и были назначены отработки. Натуральный ублюдок.

– Но... но... но я...

– Что ты помнишь последним, мальчик мой? – теперь и голос Дамблдора источал теплое беспокойство.

Ланс стал перебирать в голове пазл из картин прошлого.

– Помню как вышел покурить...

– покурить? – взвилась МакГонагалл.

– Профессор, – взмолился Флитвик. – Снимите свои баллы позже, сейчас мы обсуждаем более важный вопрос.

– Но курение строго возб...

– Минерва, дорогая, я вынужден согласиться с Филиусом, – встрял Дамблдор, взмахом руки прервавший начавшийся было спор. – Пожалуйста продолжай Герберт.

Герберт вновь кивнул и продолжил:

– Так вот, я вышел покурить в тамбур. Там открыл окно, еще заметил, что дождь слишком косой, будто под откос ехали. Потом дымил, ну и думал о своем. А тут вдруг щеку зазонозило. Я посмотрел, а там уже не дождь, а град игольчатый. Вдруг холодно стало и трупами завоняло. Меня скрутило, я только палочку и успел достать. А там, из тамбура, вдруг хулиганы в плащах стали выходить, пардон – дементоры.

– Вы знаете кто такие дементоры? – перебил студента Снейп.

– Да я вроде читать умею, – пожал плечами парень. – Листал книжечку об этих кексах. В общем, та их вроде двое было, или... нет, точно двое. Один еще в купе к Поттеру и компании ввалился, а второй меня на копье решил поставить. Он когда в клинч вошел, я уже совсем поплыл, помню только что попытался в стиле Гарри ему палочкой в ноздрю ткнуть, а там ноздри и нет, только провал беззубого рта. Мерзкий такой, будто этого голубчика всем кварталом по кругу пускали...

– Мистер Ланс, – прокашлялся Флитвик. – Вы опять волнуетесь, но, признаюсь, делаете успехи – у меня пока еще уши не заворачивались в трубочку.

– Спасибо, профессор, – чуть заторможено ответил брюнет в шляпе.

– Это все, мальчик мой? – спросил Дамблдор.

– Да, – в третий раз кивнул Герберт. – Потом темнота. Очнулся я только в лесу. Хотя...

– Да, мальчик мой?

– Мне сон снился, – начал смущаться Геб, что несколько удивило присутствующих.

На их памяти случаю смущения данного слизеринца были также редки, как полное солнечное затмения.

– Ланс, нас не интересуют ваши юношеские эротические сновидения, – презрительно хмыкнул Сальноволосый, по обычаю подпирающий собой шкаф.

– У меня штаны вроде те же, – скривился Ланс. – Если бы вы были правы, их бы пришлось менять.

– Я не ваша подружка и не слежу за вашими штанами.

– Очень на это надеюсь.

– Герберт, мальчик мой, – либо Поттер играет роль Дамблдора, либо наоборот, уж очень вовремя они встревают в зарождающиеся споры. – Ты можешь нам рассказать, что это был за сон?

– Ну... – протянул даже чуть покрасневший Ланс. – Мне снилась девушка...

– Ланс, я же вас предупредил.

– Это не то, что вы подумали! – сам не зная почему, вдруг взбесился Ланс, до белых костяшек сжавший подлокотник. – Это была девушка с ангельским лицом, и она мне пела!

– Вам снилось пение ангелов? – казалось, Дамблдор был действительно удивлен.

– Нет, – отрезал Проныра. – Все как я и сказал. Это просто была ангельски красивая девушка и она мне пела ангельским голосом.

– А вы видите различия? – с явной насмешкой спросила МакГонаглл.

– Весьма существенные! – хором ответили Дамблдор и Ланс.

– Мальчик мой, ты отсутствовал в течении пяти дней и заставил нас поволноваться.

– Прошу прощения, – понурился юноша. – Не имел таких планов.

– Именно по этому никто не станет тебя за это наказывать, – спокойно произнес директор, напрочь игнорируя возмущения Снейпа и МакГонагалл. – Тебя не было на пире, поэтому ты не знаешь весьма важные новости. В этом году по периметру территории Хогвартса будут стоять дементоры.

Тишина.

– Это не шутка.

– Еби...

– Мистер Ланс, – кашлянул Флитвик.

– О-б-а-л-д-е-т-ь, – по буквам растянул Ланс. – Это из-за ЗэКа Блэка и товарища Поттера?

Директор кивнул.

– И поэтому вы прекратили поиски, так как подумали, что меня втихую мочканул психованный маньячело?

Директор снова кивнул, на этот раз немного разочарованно.

– Я та-а-ак разочарован, – вздохнул Ланс, директор от этого и вовсе лет на десять постарел и даже поник. – Вы подумали, что какой-то псих сможет завалить Герберта Ланса из Скэри-сквера.

– Вы думаете, что смогли бы что-нибудь противопоставить человеку, убившему тринадцать маглов? – с тонной сарказма в голосе спросил Снейп.

– Конечно, – хмыкнул Ланс. – Для начала у этого кренделя нет своей палочки – где бы он её купил, её если каждый хочет вознаграждение за его головушку. Во-вторых, после такой отсидочки с такими охранниками, он явно двинулся головой. В третьих в тесной камере на пайке не очень то поживешь, так что палка он еще тот. В общем, как два пальца обос... об асфальт. Вот через пол годика или позже, я при встрече с этим перекрытым сделаю ноги, а сейчас его разве что немощный будет бояться.

– Мальчик мой, ты как всегда в первую очередь рассуждаешь логически, – с легкой ноткой смешливости, приподнял уголки губ Великий светлый маг.

Герберт развел руками, показывая, что так все и есть.

– Но, надеюсь ты не станешь охотиться за наградой? – директор тут же перешел на искренне-серьезный тон.

– Если мне не доставят Блэка связанным по рукам и ногам, то нет – не стану. В этом году я вообще собираюсь держаться подальше от всего, что имеет пагубное воздействие на вот это прекрасное тело.

Ланс ткнул себя пальцем в грудь и широко, по-пиратски, улыбнулся. Снейп и МакГонагалл практически синхронно закатили глаза.

– Тогда на этом можно закончиться наше небольшое собрание. Лимонную дольку?

– Не откажусь, – и Герберт, цапнув угощение, отсалютовал всем и каждому шляпой, и отправился... в общем, куда-то он конечно отправился.

8 сентября 1993г Англия, Хогвартс

За эти два дня Герберт успел по почти по сорок раз показать всем желающим свою татуировку. Как выяснилось, в школе лишь он один имел такое своеобразное украшение, почему-то вызывающее бурный ажиотаж. Впрочем, это никак не помешало юноше посетить свою берлогу, в которой он провел несколько ритуалов Анимагии, а так же продолжил изучение Нумерологии и Рун. К печали парня, первый урок Нумерологии он успешно пропустил, лежа в лесу. Как выяснилось, с третьего курса на эти лекции ходят только восемь человек. Одна от алых – Гермиона Грейнджер, три со Слизерина – Гринграсс, Нотт, Ланс, три от воронов – молчаливая китаянка Ли, Энтони Голдстейн – блондин, вечно всюду сующий свой нос и Терри Бут, спокойный шатен, с обостренным чувством справедливости. Ну и от одна девочка с Хаффлпафа – Линда Ступефай. Как вы уже поняли, с такой фамилией никогда не забудешь формулу оглушителя. Сама Линда была самой настоящей серой мышкой, по такой взглядом пробежишься и тут же забудешь о существовании.

На Руны же ходило куда больше народу, но со слизерина – все те же, от алых – все те же плюс Изабель, от воронов чуть ли не весь курс (преувеличение конечно) и трое с барсучьим гербом. Герберт не очень понимал зачем большинству нужны Руны, если они не посещают Нумерологию. Но, скорее всего, у этой науки были применения помимо компонентов составления новых заклинаний. Во всяком случае, младшие руны можно было хоть сотнями чертить и использовать в качестве слабейших чар. Сил-то они не требовали. Можно сказать – аккумулировали из пространства.

– Сядем вместе? – спросила Изабель, прислонившаяся к Герберту.

Тому пришлось держать на себе вес девочки, так как отталкивать было уж совсем не с руки. А МакДугалл эти беззастенчиво пользовалась.

– Если не будешь использоваться меня в качестве подушки – конечно.

– Обещаю, – счастливо зажмурилась гриффиндорка, но Ланс почему-то ей не поверил.

Народу около кабинета в западном крыле на втором этаже собралось немало и все они ждали преподавательницу. Многие держали в руках огромные словари, которые ну никак не поместились бы в школьные сумки. Другие – вместо словарей кипы учебников с различными примерами и пояснениями. Для Рун не было единого учебника и главное оружие студента на этом предмете – конспект, а первоисточник всех знаний – преподаватель. Так что наличие в школе лучшей в своей области ведьмы, делало студентов вооруженными, так сказать, до зубов.

Что самое удивительное, поскольку на горизонте не виднелось ни Малфоя, ни Поттера, то толпа из четырёх факультетов выглядела вполне цивильно и никто не спешил задирать или колоть других. Даже Нотт и Гринграсс лишь изредка посматривали на Геба с легкой брезгливостью.

С первым отзвуком колокола, открылась дверь класса. Как оказалась, профессор Баблинг уже сидела там и, скорее всего, занималась своими делами. Кабинет оказался очень просторным, выполненным в виде амфитеатра, совсем как у Флитвика. Так что Ланс уверенно повел МакДугалл к крайнему ряду, примыкающему к окну. Всего в класс зашло четырнадцать человека, которые мигом расселись своеобразными островками. Только Гермиона сидела в гордом одиночестве аккурат напротив кафедры, всего в паре метров от преподавателя.

– Она выглядит добродушной, – прошептала приятельница на ухо Гебу.

Девушка уже достала свой словарь, точной копией которого вооружился и Ланс. Он решил поиграть в Бонда (надо же как-то развлекаться) и не светить свои знания в двух дополнительных областях. А раз он не мог светить знаниями, то и учебниками тоже, все поля которых были исписаны его пометками.

А Баблинг действительно чем-то напоминала Спраут. Она была несколько полновата, но это выглядело не иначе, как вполне естественно, придавая пожилой женщины дружеского шарма. На голове у мадам красовалась пышная прическа со множеством шпилек. На лицо она была так же пухла и кругла, что сглаживало возрастные морщины. В общем и целом, Баблинг вызывала позитивное впечатление, схожее со своей коллегой по травологии.

– Вот съест тебя за разговоры, будешь знать, – наигранным голосом, закашмарил девочку Ланс.

– Злой какой, – чуть надула губки однокурсница.

Впрочем, приятельский флирт пришлось закончить. Батильда поднялась со своего места и подошла к доске, на которой красовалась простейшая младшая руна, на изучение которой Геб потратил ровно девять минут.

– Рада приветствовать тех, кто выбрал для себя изучение столь сложного и трудоемкого предмета, как Древние Руны, – голос у Баблинг был под стать внешности – мягкий, но в то же время весьма глубокий. – Вопреки названию, мы будем проходить с вами всю область Рун. Для начала стоило бы познакомиться, но так или иначе я успела немного узнать вас за эти два года, а вы немного знаете обо мне, по-первости, этого вполне хватит. Итак – Руны. Кто уже знаком с этой темой?

Только одна рука поднялась над амфитеатром – рука Дэнжер. Герберт был уверен, что и он смог бы многое рассказать, но он же Бонд – ему нельзя, нужно продолжать шухерится.

– Да, мисс Грейнджер, прошу.

Заучка поднялась, поправляя свои вечно растрепанные густые каштановые волосы. Видимо не один Поттер не знаком с таким понятием как расческа после горячего душа. Гермиона, как всегда перед ответом, чуть прокашлялась, напоминая этим Рона, или Рональд напоминал её, тут уж и не разберешь.

–Руны, – начала девушка. – Были первой магией на земле. Их использовали Жрецы, Ведуны и Волхвы для создания элементарных чар. Несмотря на заблуждения маглов, первые руны были придуманы в центральной Африке – в колыбели человечества.

– Очень хорошо, пять баллов, – кивнула Бабблинг.

Грейнджер, казалось, была немного обескуражена. Ведь она, видимо, рассчитывала, как минимум на десяточку. А тут всего пять. Но одно дело когда тебя спрашивает декан собственного факультета или сочувствующий препод, а другое – когда профессионал своего дела.

– Как заметила мисс Грейнджер, маглам тоже известно о рунах и их, по мнению маглов, мистических свойствах. Кто мне скажет, что это за руны? Может вы, мистер Ланс?

Герберт не сразу понял что обращаются к нему, а когда понял, то, сняв шляпу, поднялся с места и ответил.

– Руны Футарка, мэм.

– Совершенно верно, один балл. Дам больше, если скажете, сколько всего Рун известно на нынешний момент известно магам.

– Старших и Младших? – машинально спросил Герберт и тут же мысленно двинул себе в челюсть. Хреновый из него Бонд, мисс Манипенни точно не одобряет.

– Именно.

– Тогда тысяча сто сорок семь.

– Отлично. Три балла за весь ответ. Садитесь мистер Ланс.

Ланс приземлился на пятую точку и вернул на положенное место шляпу. Геб заметил как зыркнула в его сторону Грейнджер, объявляя сезон балльных соревнований открытым. Герберту, как и раньше, на эти соревнования было с высокой колокольни. Он вот уже два года удерживает за собой и титул Лучшего ученика и никакие поползновения со стороны зубрилки не сбросят его с пьедестала.

Проныра отвернулся в сторону окна, но как отвернулся, так и ущипнул себя за руку. Там, по поляне, вышагивало Трио. Трио, пребывающее в полном составе. Ланс посмотрел на Грейнджер сидящую в классе, потом на Грейнджер идущую по поляне, потом снова, на ту что в классе, потом на ту, что постучала в дверь хижины Хагрида, а потом... потом Ланс зажмурился и мысленно досчитал до десяти. Нет, этот год пройдет без всяких тайн и неприятностей. В этом году Герберт будет самым примерным учеником, цель которого – исключительно учиться и развлекаться и ничего кроме. Никаких тайн и точка.

Закончив сеанс само убеждения, Герберт вернулся разумом к занятиям.

– Сейчас вы смотрите на руну – Земец, простейшую руну из старого алвафита, использование которой заменит вам простейшие чары запирания замков. Я вижу у вас есть словари гера Штайна и толкователи мистера МакДональда. Тем у кого словари – руна на седьмой странице, в толкователях, на третей.

Ланс послушно открыл нужную страницу, хотя мог нарисовать Земец с закрытыми глазами, с похмелья, левой рукой. Впрочем, Герберт одинаково владел обеими руками, так что последний нюанс слегка выпадал из общей картины, но не суть.

– На изучение первой руны у среднего мага уходит около недели, у более предрасположенного к данной науке – четыре дня. Учитывая данную статистику, первое практическое занятие у нас с вами будет 15го числа.

Герберт, после этой речи, выпал в такой осадок, что даже дна умудрился достать. А уж когда достаешь до дна, то пришло самое время выбросить старую парадигму бытия и заменить её на новую. Вот только где взять эту новую парадигму, тут уж вам никто не советчик. Рука Ланса сама собой поползла вверх.

– Да, мистер Ланс?

– Мэм, можно поинтересоваться, а когда мы перейдем к изучению Старших рун?

– Старшие руны идут факультативом на седьмом курсе для самых преуспевающих студентов. Столь нагруженные руны обычно слишком сложны для человеческого разума, и редкий маг может овладеть хотя бы несколькими Старшими. Я ответила на ваш вопрос?

– Вполне, спасибо.

– Тогда продолжим.

Ланс медленно зарывался под дно осадка, так как мир сошел со своей оси и закружился в дикой джиге. Такой эксперт просто не может ошибаться, но тогда получается, что Проныра – гений, а мы прекрасно знаем, что это не так. Но тогда каким образом он к четырнадцати годам сумел овладеть всем Младшим алфавитом и выучить одну Старшую руну? Может быть...

Нет-нет-нет, никаких предположений и теорий! Этот год объявляется свободным от любых тайн. Ланс активировал Самопишущее перо, выигранное в честном пари у двинутого фанатика, и начал конспектировать лекцию. Несмотря на то что многое Геб уже знал, но Баблинг открывала все новые и новые тонкости, о которых может знать только профессионал высочайшего уровня. Лекция была действительно занимательной.

Шестьдесят сантиметров конспекта и четверть часа спустя

– Ну как тебе Ланс лето в Египте? – с тонной язвы в голосе заявил блонди. – Небось готов Уизли ноги целовать за такие щедроты?

Слизерин и Гриффиндор, у которых по обычаю большинство занятия были парными, стояли перед классом ЗоТИ. Признаться, Проныра был несколько насторожен. После прошлого года, когда он посещал этот класс лишь на контрольных и проверочных занятиях, Геб весьма скептически относился к возможности вновь посещать данные лекции. Впрочем, возможно новый преподаватель освежит и реанимирует почти погибший предмет, который цел год вел самый обычный шарлатан.

– Изабель, как тебе руны? – Ланс повернулся к трем подругам, который в кое-то веки прекратили пялиться на татуировку.

– Очень сложно, – честно ответила девушка. – Думала будет проще. Но это уж точно лучше Прорицаний.

– Эй, Ланс, к тебе обращаются, – подал голос Нотт.

– Ты не права! – хором воскликнули Патил и Браун.

– Профессор Трелони очень хороший специалист и глубокий человек, – возразила Лаванда, скрещивая руки под немалой, для её возраста, грудью.

–Ланс, твою ма...

Герберт резко обернулся к Нотту, из кармана мантии показалось железное лезвие бабчоки.

–Ты уверен, что хочешь закончить эту фразу? – чуть ли не прорычал Геб.

Ответом ему была только тишина. Грифы обернулись на шум, а Грейнджер уже, скорее всего, собиралась причинять порядок и наносить спокойствие.

– Я так и думал, – хмыкнул Герберт, убирая бабочку, предварительно красиво пофинтив ею. – Господа одногруппники, давайте расставим все точки над i. В этом году миляга парень Герберт Ланс. А я ведь миляга?

– Конечно миляга, – кивнула Лаванда и Изабель. Парвати опять посмотрела в сторону Симуса.

– Так вот, миляга парень Герберт Ланс сокращает общение с факультетом Слизерин, до тренировок и матчей по квиддичу. Иду я на столь серьезную жертву, которая буквально душит меня горячими слезами сожаления, во имя мира во всем мира. Peace, brothers!

– На чем мы остановились? – МакДугал дернула Герберта за мантию. – Ах да, на Трелони. Так вот, ваша Трелони – сущий маньяк.

– И почему же это? – тут же надулись Патил и Браун.

– Потому что по слухам, она на каждом занятии кому-нибудь предвещает смерть. Уверена, что и на вашем она тоже такое пророчила.

На это девушкам ответить было нечего и он были вынуждены промолчать.

– Вижу, я угадала. И кому досталась честь быть заранее приговоренным?

– Поттеру, – тихонько прошептала Патил.

В голове Герберта тут же щелкнуло и он повысил голос.

– Леди и джентльмены, великая пророчица Сибилла Трелони напророчила нашему Гарри Поттеру скорую смерть! В связи с этим предприятие Близнецов, совместно со справочным бюро Герберта Ланса открывает тотализатор. О ставках можно узнать вечером у любого представителя Близнецов. Ставки будут приниматься до последнего экзамена летней сессии!

Сперва народ начал посмеиваться, но потом понял, что Геб ни коим образом не шутит. А Ланс уже думал, как они с Фредом и Джорджем будут делить барыши, да и вообще надо их в курс дела ввести. Как уже говорилось, приютский вертелся и крутился в Хоге как мог. Он всегда куда-то бежал, что-то решал и что-то делал, чтобы иметь сытный кусок пирога и теплую подстилку под бренную тушку.

– Как ты можешь делать на это ставки? – прикрикнула Грейнджер.

Геб щелкнул пальцами и ответил:

– Вот так.

Гермиона наверняка собиралась что-то такое омочить, но тут на сцену явился Пивз. В отличии от иных приведений, он не просто ненавидел Ланса, а еще всегда спешил как-то напакостить слизеринцу. Остальных зеленых он не трогал, так как боялся гнева Барона, но вот на геба серый кардинал эктоплазменных видимо выдал свое добро.

Полтергейст спланировал над группой студентов, а потом буквально выстрелил свежей жвачкой. Попади та на шляпу и пришлось повозиться, дабы вытащить её и очистить головной убор. Но Ланс с кошачьей грацией и реакция, отодвинулся в сторону а жвачка попала точнехонько в замочную скважину, наглухо залепив последнюю.

Герберт тут же вытянул правую руку и показал Пивзу оттопыренный средний палец. Полтергейст достал очередной снаряд, но тут прозвучало:

– Vidivasi!

Раздался смачный хлопок и жвачка со свистом вылетела из замочной скважины, мгновением позже, ударив Пивза прямо в глаз. Что удивительно, эктоплазменный взвыл от боли и прошмыгнул куда-то сквозь стену.

– Превосходное заклинание, всегда срабатывающее против проказников, – заявил жизнерадостный Люпин, выглядящей намного лучше, чем неделю назад – в поезде. – Хотя, ваш способ тоже неплох.

– Спасибо сэр. Средний палец – наше все.

Профессор хмыкнул и открыл дверь класса, в который мигом хлынул поток учеников. Ланс, перед тем как зайти, настороженно просунул голову, а потом все вошел. Класс выглядел, как и должен был. Всюду красовались портреты по-настоящему известных боевых магов, а так же изображение последствий различных проклятий.

Под потолком, высоким потолком, уходящим почти на семь метров вверх, висел скелет довольно миниатюрного дракона – Китайского Фаербола. А свободно расставленные парты казались лишь островками чего-то обыденного, среди окружения неподдельной тьмы и ужасов магии. Картины проклятий сменялись изображениями опасных тварей, а порой виднелись из черепа или даже цельный скелеты. Подобные вещи никогда не нравились Лансу, но он полагал, что атмосфера всегда должна соответствовать предмету. И уж всякие розовые занавески и подобные хрени, никак не соответствуют Защите от Темных Искусств.

– Положите сумки на парты и возьмите палочки, – чуть завораживающе-таинственно, как цыган на ярмарке, произнес Люпин. – Сегодня вам не понадобятся перья и учебники.

– «Это уже интересно» – подумал Ланс, оставляя свою сумку на парте.

Благо паранойя юноши чуть поутихла и он уже не так сильно беспокоился за свою Малышку. Которую теперь частенько оставлял в личном кабинете Флитвика.

Народ покидал торбы, обнажил палочки и столпился по факультетско-гендерному признаку напротив Люпина. Новый препод был высоким мужчиной, чуть после «расцвета сил», лет тридцати пяти. Лицо у него было крайне умное, как и глубокие серые глаза, но виднелись преждевременные морщины, и седые пряди в некогда черной шевелюре. Одет он был в простую, поношенную одежду, местами заплатанную, местами потертую, В общем, выглядел немногим лучше Ланса. Но когда Геба волновала одежда профессоров?

За спиной препода находился огромный платяной шкаф, который изредка подрагивал, треща шатающейся ручкой и скрипучими, несмазанными петлями. Порой из недр шкафа доносились таинственные завывания, а из щелей тянулся едкий черный дым.

– Итак, кто-нибудь уже догадался, что за существо я приготовил для вас сегодня?

Как ни странно, рук поднялось довольно много, но спросили все равно...

– Мисс Грейнджер.

– Это боггарт, сэр.

– Совершенно верно! Десять баллов Гриффиндору, – Люпин был откровенно рад не только правильному ответу, но и возможности начислить баллы. Кажется, Ланс уже знал, на каком факультете учился этот человек. – Это действительно боггарт, я поймал его вчера на кухне. Что же такое боггарт, о, это относительные безобидные, но вполне опасные существа. Опасные тем, что могут легко вывести вас из равновесия. Ведь стоит вам заметить боггарта, как тот мигом примет обличие вашего самого потаенного, самого сокрытого и жуткого страха. А встретиться с таким, порой бывает не готов и опытный маг. Но даже против таких существ можно бороться. Все что вам потребуется, это вообразить свой страх в самой комичной его форме и четко произнести – Riddiculus, изобразив при этом вот такой вот взмах. Давайте все вместе и со взмахом, повторим эту формулу.

Взмах действительно был просто, незаконченная восьмерка, если быть точным.

– Riddiculus! – хором прокричало почти двадцать человек.

– Превосходно, просто замечательно! – да, Люпин действительно кайфовал – ему нравилось преподавать. – Тогда, полагаю, не стоит откладывать дело в долгий ящик. Есть ли доброволец?

Добровольцев не было, Гарри что-то обсуждал со своим корешом и поэтому не услышал предложения выступить в первый ряд, иначе он. Будьте уверены, так и сделал.

– Тогда, быть может ты? Ведь ты сын Алисы и Фрэнка Лонгботтомов?

Невилл боязливо кивнул и сделал шаг вперед.

– Сэр, вам не стоит вызывать Лонгботтома, если не хотите потом звать Помфри! – гаркнул Малфой и все его компашка разразилась отчаянным гоготом.

– Я рад что вы так заботитесь об однокурснике, – спокойно ответил Люпин. – Но думаю он замечательно справиться.

Профессор приободрительно хлопнул добродушного пухляка по плечу, но тому это явно не очень помогло. Невилл судорожно сжимал свою палочку и широко открыми глазами смотрел на трясущийся шкаф.

– Итак, Невилл, какой твой самый большой страх?

– Пфсрснп.

– Прости, я не разобрал, – увещевал Люпин.

Лонгботтом зажмурился, отдышался и четко произнес:

– Профессор Снейп. Я боюсь, профессора Снейпа.

По классу пронеслась волна смешков, больше всех усердствовали зеленые, но и среди грифов нашлись отчаянные зубоскалы.

– Что ж, неудивительно, его сложно не бояться, – добродушно улыбнулся Люпин и подмигнул Невиллу. – Но ты ведь не упустишь возможности представить свой страх в смешном обличии.

Лонгботтом сперва не понял на что намекает Люпин (который, видимо, знал толк в юморе и подколах), но потом чуть нерешительно кивнул головой.

– На счет три, я открываю. Приготовься Невилл, – Люпин отошел к волшебному громофону, который мог играть с громкостью концертной установки. – Один! Два! Три!

Препод взмахнул свой явно ивовой палочкой и створки шкафа открылись. В тот же миг, из клубов тьмы появился... профессор Снейп в свой черной, развивающеся мантии. Он чуть механически зашагал в сторону дрожащего Нева, вытянув свою первую, скрюченную руку, будто желая задушить паренька.