Текст книги "Не имея звезды (СИ)"

Автор книги: Droi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 86 страниц)

Герберт развернулся и народ понял, что сейчас будет то ещё представление. Ланс сделал шаг и... скрылся где-то среди лестниц и переходов. Народ обомлел.

Лансу было плевать. Так холодно...

14е октября 1995г, Хогвартс, кабинет Трансфигурации

– Мистер Ланс, я нисколько не сомневалась в том, что вы бездарный выскочка, но это безобразие даже для вас слишком низкий уровень!

Герберт посмотрел на предмет трансфигурации и понял, что не способен на лучшее. В последнее время магия отказывала. Даже простейшие (для Ланса) огненные чары не хотели поддаваться ему. Становилось все холоднее. Внутри что-то словно снедалось, поглощаясь с каждым днем. Кожа Геба становилась все серее, а сам он – все уродливее. Большинство приятелей, в том числе и однокурсницы с Гриффиндора, отвернулись от парня, а многие даже начали над ним подшучивать. Правда вскоре сами становились жертвами куда более глобальных розыгрышей – Близнецы помогали другу чем могли.

– Мэм.

– Да, мистер Ланс?

– Идите в задницу, мэм.

И Герберт вышел вон.

25е октября 1995г, Хогвартс, в уборной

Герберт сплюнул кровью и с трудом удержался на ногах. Его ногти-когти посинели от незримого холода, руки покрылись какими-то пятнами, похожими на отмершие участки коже – холодные ожоги покрыли все тело. Магии у юноши почти не осталось, даже простой Люмос отказался подчиняться. Все вокруг плыло, юноша ощущал дикую слабость везде, где её можно ощущать и нельзя. Он уже прекратил попытки разделить сны и реальность. Да и чего лукавить, Ланс страстно желал остаться в своих снах.

Там он был вместе со всеми друзьями. Фред, Джордж, Виктор, Рози, Давид, Вики, Кэвин, Тремонт, Анастасия, Доктор Зло, Гэвз, Алико, Инна, Жанна, но никого не было рядом. Как не было и её. Черт, Ланс не мог забыть этот аромат крепкого кофе, перемешенного с запахом крови и плавленого золота.

В такие моменты бноша вспоминал тот сон, где наяву к нему прилетела птичка и сказала, чтобы Ланс не уходил, когда нужно остаться и не остался, когда нужно уходить. Видимо парень ошибся, видимо все это стало последствием неправильного выбора.

Окно в уборной открыл сильный порыв ветра и юноша упал на пол, прячась от лютого мороза, голодным волком пожирающего наполовину-Ифрита. До слуха донесся далекий, полусонный шепот:

– Спасаааайся, – пел Волшебный Лес, желая защитить своего друга. Он даже проснулся от зимнего сна, чтобы донести весть.

И словно по волшебству перед взором юноши появилась поляна, залитая солнцем. Да, от холодной смерти его спасет лишь тепло – весна. В Хогвартсе Геб знал лишь два места, где всегда плясало солнце и веселилась красавица весна. Этими уголками рая являлись личный кабинет Филиуса Флитвика и Берлога. До Берлоги ближе...

Занятие ОД было в самом разгаре, когда двери выручай-комнаты распахнулись и на пороге показался какой-то зверообразный монстр в черном балахоне и мертвенной, серой кожей. Завденные ученики не сразу сообразили, что это их про́клятый сокурсник (ну а для кого и младшекурсник или старшекурсник, но не суть). Объеденная сила дюжины оглушителей протащила Герберта через весь коридор и сильно приложила головой о стенку.

Перед тем как потерять сознание, в глубине Герберта Ланса на миг очнулся Геб-Проныра, с возмущение глядя на то, как его взяла на абордаж кучка сопляков, захвативших бесценную Берлогу. Но этот мелкий писк оказался мигом задушен гогочущим холодом, празднующим свою победу. Ифриту осталось немного, вскоре он не сможет противостоять смертельной, во всех смыслах, тоске и лютому морозу. А вместе с Ифритом уйдет и человек, и все мы знаем к чему это приведет.

30е октября 1995г, Хогвартс, Больничное Крыло

– Боюсь я ничем не могу помочь, – покачала головой Помфри, глядя на страхолюдину, некогда бывшую красавцем и неунывающем весельчаком – Гербертом Лансом. Признаться, даже опытный колдомедик не могла теперь без отвращения взглянуть на лицо студента.

Рядом стояли Дамблдор, Снейп и МакГонагалл.

– Зелья продолжают вызывать отторжение? – спросил декан зеленых.

Северус боялся того, что последует за смертью Герберта. Темный Лорд не просто уничтожит провалившегося подчинённого, которому была поручена защита крестника любыми средствами с способами, да он просто лишит его посмертия!

– Они и не прекращали. Никогда с таким не сталкивалась.

– Ваши прогнозы, Поппи? – подал голос Дамлбдор.

Прошлой ночью он позволил Фоуксу прилететь к «сородичу», но даже плач огненной птицы и его жар не смогли помочь юноше. Теперь в замке хандрил еще и феникс, он тяжело переживал болезнь родственника по стихии.

– Ночь... Может две...

31е октября 1995г, Хогвартс, Большой Зал

– Секундочку внимания! – Дамблдор поднялся и постучал ложечкой по бокалу, привлекая внимание студентов. – У меня для вас готова совершенно неожиданная и шокирующая новость.

Ученики стали переглядываться, пытаясь понять, что же такое могло произойти в Хэллоуин. Првда «бывалые» не сомневались в том, что это явно какой-то амбец. С тех пор как в школе поселился Поттер, ни один праздник не проходил без какого-нибудь бедствия. Что ж, они не ошиблись. Беда действительно распахнула свои крылья над древним замком.

– Впервые за долгие годы, к нам совершил перевод иностранный студент, – продолжил директор и зал потонул в ликовании леди. – Вернее – студентка, – леди замолкли, а джентльмены напротив – стали бурно выражать свою радость.

Далее последовало длинное представление, под конец которого в зал вошла не то чтобы сногсшибательная красотка, но через чур сексуальная леди. При отсутствии выдающихся внешних данных, в ней присутствовало нечто, что неуклонно манило к себе мужские взгляды и желания.

Леди уселась на выросший в размерах стул и надела шляпу. Та пролежала на жгуче-черных волосах недолго, и вскоре уже огласила свой вердикт:

– ГРИФФИНДОР!

Впрочем, леди вовсе не направилась к столу новых «однополчанцев». Напротив, она бросилась к лестницам, будто зная где и что искать. Хотя, не буду вам врать – она действительно знала. Откуда? Конечно шляпа рассказала! И это не сарказм – ей действительно рассказала одна старая, волшебная шляпа.

Герберт в страшном хрипе чуть приподнялся над подушкой и открыл глаза. Перед ним, будто мираж, вновь стояла Изабель. Как часто она посещала его сны и ведения, как часто будоражила мысли и кипятила остывающую кровь. Вот и сейчас, в предсмертный час, она пришла проводить последнего даже не Фейри, а лишь – полукровку, во всех смыслах этого слова.

– Ты пришла, – еле слышно произнес бессильный музыкант. – Прошу, даже если ты видение, не исчезай. Подожди немного, я уже умир...

Не успел парень договорить, как мощный удар с вертушки сорвал его с кровати и унес в противоположную сторону. На пол брызнула кровь, а Ланс грудой хлама свалился где-то в стороне.

– Что за цирк, Ланс?! – рычала Изабель, сжимая палочку. – Я перелетела через океан чтобы надрать твою лживую, подлую задницу, а ты тут строишь из себя подыхающего инфернала?! Исусе, столь жалкий отброс не стоит моего внимания...

И леди развернулась, покидая лазарет и оставляя разочаровавшего её музыканта за спиной. Но не успела она выйти за дверь, как рядом с головой в стену вонзилась огненная стрела. Герберт, тяжело дыша, держась за стену поднялся и вытянул палочку.

– Что за беспредел, стерва?! Ты меня убить могла!

– Я смотрю ты и сам с этим вполне себе справляешься, – процедила латинос, а потом гаденько так ухмыльнулась. – Впрочем, если ты хочешь, я могу с этим помочь.

И да-Силва послала очередное заклинание, вдребезги разбившееся об огненную стену.

– Молись, стерва.

– Уже, гринго.

Помфри, заходя в свои владения, ожидала увидеть все что угодно, но только не то, что открылось её взору. Посреди руин, очагов пламени, воды, бьющей из выползших из ращрущенных стен труб, стояло двое магов – Герберт Ланс, к которому вернулась не только присущая ему внешность, но и цвет кожди, да и вообще выглядел он живее всех живых, а также Изабель да-Силву, переведенную из Бразилии студентку. Двое стояли посреди этой разрухи, где по углам все еще искрили остатки каких-то проклятий и заклинаний. Двое явно пытались закончить бой не самым традиционным способом – они пытались сожрать друг друга! Хотя, при более пристальном рассмотрении сцены, все же они страстно и пылко целовались.

– Что?! Здесь?! Происходит?!

Маги отлипли друг от друга.

– Делаем ноги, гринго!

И в коридор выпрыгнула настоящая пантера

– Обожаю, когда ты так говоришь! – следом за ней мимо ошарашенной целительницы юркнул пушистый кот.

Одно делаем ноги спустя

– Постой, – Герберт остановил Изабель и сделал шаг назад. – Мне нужно кое-что сделать.

– И почему мне кажется, что это что-то сумасшедшее?

– Даже и не знаю, – по пиратски оскалился Герберт и оттянул кулак за спину.

За громким шлепком Ланс врезал самому себе по морде, перекувырнулся через голов, упал лицо об пол и застонал.

– Это все, псих, или что еще в программе?

– Это только начало, – стонал Ланс. – Теперь, когда вся дурь выбита из моей светлой и прекрасной головы, мне нужно заняться уборкой замка.

– О, не знала, что ты тут работаешь дворником, – съязвила Избалеь, помогающая подняться окровавленному юноше, чей нос больше напоминал месиво, а не, собственно, нос.

– Да не. – отмахнулся парень, пытаясь унять хлещущую кровь. – У нас тут в замке одна жаба завелась, решившая что может диктовать свои условия доблестным маргиналам.

– И?

– Мне надо отрыть топор войны.

– Топор войны? – переспросила леди. – Серьезно? И это все, что ты хочешь сделать, после того что мы тут устроили?

Да-Силва с намеком наклонилась, выставляя на показ не только декольте, но и стройные, смуглые ножки. Герберт шумно вздохнул и покивал головой.

– Ладно, – просипел он. – Топор может и подождать.

А тем веременем в Австралии, в Сиднее, вставали завтракать трое друзей – высокий накачанный мужик, явно боксер, рыжеволосая, сногсшибательная красотка, и спортивного вида паренек, опасный словно сложенный нож...

Интерлюдия

– У тебя, музыкант, самый странный заказ из всех, – хмыкнул Кермекс наставляя палочку на трех маглов, сидевших на крыльце приюта со странным названием «св.Фредерик». – Oblivate Maxima!

И в тот же миг, три человека превратились в безвольный куклы. Джон подошел к ним и поставил на землю кейс, в котором хранился чек на астрономическую, даже по меркам высоко оплачиваемого наемника, сумма.

– Значит так. Берете этот кейс, открываете и радуетесь чеку, полученному за выигрыш в лотерею. Первым же рейсом вы летите в Австралию, потому как это ваша давняя мечта, осев там, вы навсегда забываете о человеке, по имени Герберт Ланс.

Куклы кивнули, тот что помельче взял кейс, и они ушли куда-то в сторону. Кермекс положил руку на плечо музыканта, и они аппарировали прочь.

– Знаешь, я редко стираю память заказчику, так что хочешь скидку за оригинальность?

– Делай свое дело и разбежимся, – хмыкнул Герберт. – А то знакомство с разыскиваемы преступниками вредно для имиджа.

– И то верно – Oblivate!

Джон обошел куклу, но все же не рискнул грабить клиента. Все что было у стирателя памяти – это его репутация, а как сказал рокер – ни в коем случае нельзя портить имидж.

– Прочти записку, которую ты положил себе в карман. После забудь о том что произошло и о мыслях, что к этому привели. Когда с этим будет покончено, езжай на площадь Гримо и встань на самом просматриваемом пяточке.

Кукла послушно кивнула и сунула руку в карман. Она достала небольшой прегаментный листок и вчиталась глазами. Когда кукла покидала здание, ведомая вложенным в голову приказом, Джон Кремекс корчился от боли на полу. На его лице горели страшные Старшие Руны, лишвише человека не только голоса, но и запершие магию.

Афера Столетия... как звучит! Но беда в том, что Герберт мог совершить её, только обманув самого себя. Он должен был рискнуть всем, чтобы разбудить силу, способное воплотить его десятое заклинание, его пятых Огненных Зверей. Только с их помощью. Поставив на карту абсолютно все, Ланс мог попробовать одолеть своего врага. Что ж, Ланс никогда не боялся идти «ALL-IN».

Конец интерлюдии

У дверей спальни Долорес Амбридж копошился высокий парень, за спиной которого красовался томагавк с надпись «WAR».

– Дикреты будет она выписывать, – приговаривал парень, рассовывая по нишам навозные и прочие бомбы. – Свободу слова и собрания запрещать! Ишь чего удумала – давить анархию в зародыше. Да мы сами тебя задавим, жаба дутая!

Что ж, можно было сказать, что вождь «Белое Перо», и далее, и далее, и далее – вернулся и был готов мстить мерзостной бабе в вечно-розовом платье. Ну, не то чтобы он вообще куда-то уходил, но ведь как пафосно и круто звучит – сухопутный пират Геб-Проныра вернулся и был готов к достойному абордажу!

====== Глава 54 ======

7 ноября 1995г, Англия, Хогвартс

(п.а. Гебиграет – Iron & Wine – Love Vigilantes. Перевод можно найти тут – http://mk-css.ru/blog/tr/2622.html

P.S. в последних главах будут и другие треки – их перевод важен для повествования, так что рекомендую все же открыть его и прочесть)

Герберт сидел на полу в окружении нескольких десятков студентов и студенток, решивших, что им немыслимо свезло – бесплатно послушать концерт самого Герберта. Надо признать, это действительно стало для юных волшебников удачей, так как самый дешевый билет на концерты, где выступал будущий Король Рока, стоили от одного галеона. Про фан-зону и вовсе говорить не приходилось, цены там оказались буквально неприличными.

Герберт, прикрыв глаза и примостившись у ног своей гриффиндорской подруги, играл недавно сочиненный риф, пришедший ему на ум совершенно внезапно и неожиданно. Надо признать, «внезапность и неожиданность» имели весьма интимный характер и только предостерегающий взгляд подруги не позволили музыканты оторваться от весьма важного дела, встать с кровати и рвануть за своим нотным блокнотом. К счастью, несмотря даже на почти пятнадцати минутную заминку, риф не успел поразиться наглости и испорченности будущего исполнителя и не покинул чертоги разума юноши. Тот же, даже не позаботившись о неглиже, сел за стол в чем мать родила и споро набросал ноты. Всю оставшуюся ночь, под аккомпанемент недовольно сопящей Изабель, Ланс провел за музыцированием.

И вот сейчас парень пел то ли об умершем солдате, то ли о выжившем, то ли вообще о любви. Но, как бы то ни было, а из десяти песен, восемь будут об этой самой любви, так что не стоит обвинять Проныру в подобной смысловой нагрузке. К тому же музыка, по мнению почти абсолютного большинства слушателей, была очень приятной, ну а голос исполнителя и вовсе не приходилось комментировать. Все и каждый признавали бесспорный вокальный талант Ланса. Но, увы, не все в замке думали именно так.

По коридору шла Долорес Амбридж, во всех смыслах – наинеприятнейшая профессор в замке. Перед её стервозностью, двуличностью и трусливостью даже такие индивидуумы как Комеденти и МакГонагалл казались Проныре не более, чем «несчастными» женщинами. Амбридж в своей гадливости сумела переплюнуть даже Малфоя и Ко, что, согласитесь, весьма серьезное, хоть и сомнительное достижение.

Новый и нелюбимый большинством обитателей замка профессор ЗоТИ была вполне довольно собой. Она провела в школе несколько «реформ», которые, по её мнению, сделали молодежь несколько более правильными и соответствующими гордому званию волшебник. Она запретила носить под мантиями магловские одежды, слушать магловскую музыку, применять в речи магловский сленг, запрещала общение с «волшебными расами», запретила использовать на уроках практику магии сверх меры и сделала еще многое на пользу подрастающему поколению волшебников. А сколько еще сделает... ух!

Скорее всего, день Долорес не омрачил бы даже тот факт, что Трелони, пусть и снятая с должности, все же осталась в замке, а на её место пришел никто иной как конь... пардон – полуразумная тварь «кентавр Флоренц». Но, увы, у Мерлина и прочих высших сущностей на сей счет имелись свои планы. Амбридж, свернув за угол коридора, сперва услышала, а потом и увидела человека, которого, будь её воля, она бы пытала ночами напролет, а потом скормила дементору на завтрак.

Амбридж, стиснув зубы и палочку, решительно направилась к одному из главных возмутителей спокойствия – Герберту Артуру Лансу. Тот воспринимал в штыки любой декрет, появлявшийся на доске перед входом в Большой Зал. Известный музыкант, прочтя постановление о магловской одежде, перестал носить мантию, облачившись в черный, стильный однобортный костюм на две пуговицы. После декрета о чистоте речи, юноша стал изъяснятся на никому непонятном сленге, от которого у приличных магов уши в трубочку заворачивались. Узнав о том, что нельзя приближаться на перемене к противоположному полу ближе, чем на два дюйма, Ланс стал постоянно ходить с подругой в обнимку, а иногда даже лежал у неё на плечах в форме кота. Чтобы не писала Амбридж, Герберт все делал с точностью наоборот, чем вызывал бурный шквал одобрения и неповиновения со стороны маргиналов.

Амбридж все злилась, скрипела зубами, но из-за распоряжения министра «не трогать звезду» не могла сделать большего, чем банальные отработки и замечания с занесением в личное дело. Как бы то ни было, на эти меры Герберт Ланс плевать хотел, продолжая действовать согласно собственным разумениям.

– «Поганый магл!» – мысленно прошипела Долорес, подходя к компании маргиналов, сидевших посреди прохода.

– Мистер Ланс, – приторно сладко, в своем стиле, произнесла Долорес.

Никто не обратил на профессора ни малейшего внимания. Юноша продолжал играть, а слушатели... ну, слушатели, что не удивительно, продолжали слушать. Пальцы Герберта резво бегали по струнам, а чуть прикрытые веки изредка подрагивали, когда парень брал высокую ноту. Это дрожание почему-то безумно нравилось Изабель, и девушка никак не могла найти ответ на вопрос «почему»? Собственно, настоящему авантюристы подобные знания ни к чему.

– Мистер Ланс, – чуть выше пискнула Амбридж.

Ноль эффекта.

– Мистер Ланс! – обладательница одноцветного, розового гардероба перешла на такой тонкий визг, что у Ли Джордона чуть не треснуло стекло над циферблатом.

Парень сморщился и отложил в сторону гитару. Проныре оставалось сыграть последний аккорд, а эта мымра все испоганила своим крайне немузыкальным визжанием. Но, что поделать, не у всех людях есть музыкальные способности.

– Да мэм? – устало спросил Геб, глядя на жабо-подобную стерву, от ярости пошедшую красными пятнами.

– «Красный – цвет яда» – Ланс припомнил естественный закон дикой природы, а потом задумался. – «Но почему тогда Снейп не покрасит свои патлы в багрянец?»

– Чем вы заняты, юноша? – голос Долорес вновь стал настолько приторным, что Ланс жалел о своем тонком слухе и мечтал о том, чтобы ему, как, к примеру, Близнецам по ушам прошлось стадо мамонтов.

– Играю, мэм.

– Кажется, министерство, в декрете №213 запретило магловскую музыку на территории Хогвартса?

– А с чего вы взяла, что она магловская? – спросил Ланс.

– «Потому что ты чертов магл, укравший у кого-то палочку!» – хотелось вскрикнуть Амбридж, но, сделав вид что высказывание не было услышано, вслух она сказала следующее. – Немедленно прекратите свое бренчание, или я отберу это подобие на инстурмент.

– По какому праву? – усмехнулся Ланс, демонстративно импровизируя на двух струнах и трех аккордах. – Декрет запрещает слушать, а не исполнять – это раз. Два – это моя частная собственность, к которой вы не имеете никакого отношения.

– Еще как имею – я ваш преподаватель! – было видно, что Долорес на сто процентов уверена в своих словах.

– И что теперь? Наклеите мне на гитару наклейку – «Мне плевать на Долорес Амбридж. Играю где хочу!»?

Долорес, хоть и была еще той стервой, на оказалась довольно хорошо подкована в юридических вопросах. Амбридж немного попыхтела, потом нацепила свою знаменитую любезную улыбочку и зацокала каблучками в сторону кабинета.

Герберт пожал плечами и продолжил играть, наслаждаясь ароматом крепкого кофе, идущего от волос Изабель. Сама девушка победно ухмылялась в спину мымры. Складывалось такое впечатление, что она злорадствовала за двоих, так как Проныре на профессора, как и на её декреты, действительно было плевать.

9 ноября 1995г, Англия, Хогсмид, бар «Кабанья голова»

– Да она в край обнаглела! – воскликнул Ланс, с грохотом опуская кружку на стол. – Сперва дикреты штампует как блинчики готовит, потом Дружину свою фашистскую организует, потом свободу собраний аннулирует, теперь вон не просто играть запрещает, так еще и инструменты велит Филчу сдавать! Да чтоб я! Да чтоб этому маразматику! Да и Малышку отдал! А что потом?! Она что, за евроинтеграцию начнет агитировать?! Роджер, скажи, что ты думаешь по этому поводу!

Дракончик смачно срыгнул, а потом фыркнул огнем и упорхнул в карман пальто Изабель. Там Родж планировал либо перезимовать, либо, хотя бы, проспать до ужина.

– Вот видишь! – все больше распалялся Проныра. – Даже Родж со мной согласен!

Изабель, спокойно потягивающая свой херес и манерно пожевывающая какой-то легкий, чисто дамский салатик, насмешливо поглядывала на парня.

– Надави на неё с помощью поклонников, – пожала плечами смуглая леди.

– Чего?

– Используй фанатов, гринго.

Ланс выпучил глаза, а потом так активно замахал руками, что чуть не ударил по голове вампира, сидевшего за соседним столиком. Сперва извинившись, а потом еще оставив автограф на вкладыше бумажника, Проныра понизил голос.

– Ни за что! – сказал он. – Не стану очернять себя подобным!

– Тогда не реви как домашняя девчонка, – скривилась Изабель, а потом весьма ненатурально, но очень обидно спародировала Герберта. – «Ой, мамочка, меня обижает плохая тетенька, отбирает любимую погремушку и не дает соску в тихий час!»

– Кто ревет?! Я реву?! Я не реву, я негодую!

– Негодуй тише – Роджера разбудишь.

– Да его даже падение метеорита не разбудит, – отмахнулся волшебник, угрюмо смотревший в четырёхгранный стакан, где на самом дне плескался одно солодовый виски.

Ланс все прокручивал и прокручивал в голове сложившуюся ситуацию. Амбридж не брали ни подколы, ни розыгрыши, ни даже целая вереница неудач, «спонтанно» упавшая на голову нового профессора. Тут даже не понятно – то ли мадам оказалась настоящим стояком, то ли слишком тупой, чтобы осознать, что ей не рады и не уважают.

Видимо, все же, оба варианта, так как пару недель назад эта с... унтерменша сколотила собственную хунту – какую-то-там-Дружину. В состав вошел весь «цвет» слизерина, а возглавил котлу, тут даже и угадывать не надо – Драко Малфой личной персоной. Слабозадый, совместивший в себе должность старосты и лидера Дружины, обрел немыслимую для студента власть. Даже Главный Староста не мог посоперничать с ним в полномочиях. Впрочем, Дружина хоть уже и потихоньку начала зверствовать, но пока все еще сосредоточила все свои силы на поисках подпольного сборища имени Гарри-Ильича-Поттера, известного революционера и пропитого комуняки.

В общем, куда не плюнь, а даже Аббефорт признавал, что Амбридж зажала яйца Хогвартса в стальные тиски. Ну, это, конечно, весьма сомнительно – вряд ли у древнего замка имелись естественные мужские половые признаки. Дамблдор, сосредоточившись на борьбе с более серьезной хунтой – Вол-де-Мортовской, пустил ситуацию на самотек, лишь изредка давая понять кто все же в доме хозяин. Опять же – Мордред его знает, сколько еще времени будет удерживаться статус-кво. Стоит Великому Светлому крупно ошибиться, и его тут же свергнет Министерство, назначив на высокий пост своего человека. И что-то неприятно нашептывало юноше, что этим кем-то станет клятая Долорес с её вонючей подделкой под Диор. Как такими вообще душиться можно?

Нет, понятное дело – Долорес выросла полукровкой и её до одиннадцати лет весь двор чмарил за внешнюю неказистость. Впоследствии это все вылилось в стойкую нелюбовь к маглам и «низшим тварям», а так же уверенную фригидность...

И тут Ланса осенило! Воистину, порой самые безумные идеи рождаются из одного вполне обычного слова. В данном случае ключевым таковым стал «двор».

– Бель, я придумал! – с расширившимися глазами воскликнул Ланс. – Крошка, ты гениальна!

– Не забудь повторять себе это перед сном, – фыркнула Изабель, грея замершие пальцы в горячей ладони парня.

– Звиняй, – Ланс высвободил руку и полез во внутренний карман пальто. – Не мерзни – я быстро.

Оттуда юноша вытащил... мобильный телефон. Нет, может через десяток лет они действительно станут «мобильными», но сейчас это больше походило на немного уменьшенную рацию.

– Но...

– В Хогсмиде магии меньше – все ловит, – мигом пояснил юноша и набрал заученный номер. Герберт, в ожидании связи, тарабанил пальцами по столу, отбивая пока еще никому неизвестный ритм. – Аталсон? Это Герберт! Ага, мне тоже очень приятно. Не, я в Хоге сейчас... Слушай, ттт помехи какие-то на линии, в общем не важно. Боби, у меня дело на миллион... что, не слышу, помехи! Дело, говорю, на миллион – в буквальном смысле. Але? Помехи... погоди! Это не помехи! Ты там чо делаешь?

Не миг повисла тишина, а потом Герберт аж позеленел.

– Ну ты и изврат, – процедил парень. – Перезвони мне как освободишься. И скажи ей что, либо она переигрывает, либо ты чертов половой гигант! Нет! Все! Отбой!

Герберт отшвырнул трубку на стол с таким выражением лица, будто только что ему пришлось лицезреть фонтанирующую, пробитую канализацию. Ну или нечто не менее мерзостное.

– Меня иногда просто поражает твое ханжество, – хихикнула Бель.

– Это не ханжество, – скривился Ланс. – Это просто вкус. В конце концов, чтобы ты сказала, если бы я прошлой ночью взял и ответил на деловой звонок.

Изабель задумалась, а потом лукаво подмигнула и как-то через чур соблазнительно повела плечиком.

– Я бы тебя молча прибила, – томно произнесла девушка, хлопнув большими, черными ресницами.

– Вот видишь, – с хрипотцой произнес Ланс, мигом ощутив тесноту чуть ниже пряжки.

Дальше разговор перетек в привычное русло, когда вроде о чем-то говоришь, а вроде просто наслаждаемся обществом дорого тебе человека.

На улице кружила метель, люди спешили спрятаться под сенью баров и кафешек, а кто-то сильнее кутался в одеяло, прижимаясь телом к теплому боку другого человека. В общем, в Хогсмиде привычно резвилась зима, приносящая с собой не только холод. Правда об этом «не только» пока еще никто не знал. Разве что один сухопутный пират, общавшийся с подругой за разрисованным инеем стеклом, что-то планировал, сверкая голубыми, хитрыми глазами.

10 ноября 1995г Англия, Хогвартс

На Северной Башне собралось немало народу – целых три человека. Что б вы понимали, для ночных сборищ после разнообразных декретов Амбридж и введения постов Дружины, три человека это не компашка, а целый табор – нелегальное сборище экстремистов. Волшебники, кутающиеся в пальто, стояли на небольшом балкончике. Собственно, только здесь они могли беспрепятственно обсудить свой план, не будучи при этом подслушанными или кем-либо увиденными.

Балкончик почти не просматривался с земли, потому как оказался сокрыт за высокими выступами и слишком уж выступающим, гротескным барельефом башни Когтеврана. Ну а про секретный ход, ведущий сюда, не знал никто – даже те, кто видел знаменитую Карту Мародеров. Собственно, этот маленький балкончик, буквально пару метров в длину и еще меньше в ширину, стал главной гордостью Близнецов и Проныра, самолично отыскавшими сюда путь. И не важно, что отыскать они хотели совсем другое – главное результат.

– Достойная авантюра Геби, – кивнул Дред, пинком отправляя в полет хлопья снега.

– Мы, конечно же, примем посильное участие, – усмехнулся Фордж.

Усмехнулся и Ланс. Это «посильное» означало что Близнецу не просто загорелись желанием, а еще и кипят креативными идеями по установлению в замке своих правил, главным пунктом которых значилось – никаких правил. Немного противоречивое заявление, но все же.

– Главное, чтобы раньше времени не прочухали, – Ланс, докурив, выбросил бычок во тьму, наблюдая за тем как маленький красный огонек исчезает в ночной мгле.

– Это точно, – хором произнесли Близнецы, синхронно оперевшись о бортик.

– Целых два запланированных «бунта»...

– ... всего на один год, черт...

– ... мы дурно на тебя повлияли Геби.

– Ну, – Ланс сверкнул знаменитым пиратским оскалом и направился к двери, ведущей внутрь замка. – Вам с этим жить.

15 ноября 1995г, Англия, Хогвартс

Ланс осторожно прокладывал широкую трубу, ведущую из Запретного Леса в Хогвартс. Там, в сердце Волшебного Леса, было место, куда не могли пройти люди и где, соответственно, не стояло неприступного магического щита, куполом накрывшего весь замок. Именно оттуда Ланс и тянул многокилометровую трубу, в которой, завернутые в изолирующую магию ткань, лежали свернутые провода и кабели. Несмотря на минусовую температуру и лежавший кругом снег, Герберт чувствовал себя прекрасно.

Нет, конечно он устал, да и кто бы не устал работать ночью, в минусовой мороз пытаясь обледенелой лопатой сперва разрыть столь же обледеневшую землю, а потом её еще и зарыть. Но парень работы не боялся, а хандра уже давно и бесследно исчезла. Почему-то любая мысль о подруге, согревала музыканта не хуже, а то и лучше самого теплого и жаркого камина. Было в этом нечто особое – волшебное.

Герберт, убрав под землю еще два метра трубы, откинулся, с хрустом выпрямляя спину, а потом опереся о древко лопаты. До замка оставалось еще метров двести, что примерно полтора часа работы. Может до утра и справиться, а то уже четвертую ночь кабель кладет. Будто не волшебник, а гастарбайтер какой-то. Удивительном было что столь грубыми, натруженными, мозолистыми ладонями парень мог вполне успешно играть на гитаре.

Сорвав с пачки сигарет пленку, Ланс щелкнул любимой Зиппо, прошедшей с ним через многие приключения, а потом с наслаждением затянулся. Нет, определенно в этом мире найдется мало вещей лучше, чем добротная сигаретка после тяжелой работы. Выдохнув несколько плотных, облачных колечек, рокер уставился на небо. В конце концов не так часто он смотрит на далекий, зачастую разноцветный свод, чтобы гнушаться подобным занятием и называть его сугубо сентиментальным.

По черному покрывалу, немного подрагивающему от преломлений сигаретного дыма и ветра, спешили десятки, сотни, тысячи искрившихся огоньков. Синие, красные, золотоватые, но чаще – белые, они безразлично и беспристрастно смотрели на земную возню. Может это потому, что они смотрели в прошлое, будучи уже за многие миллиарды световых лет от того момента, как их холодный свет обласкал Землю, а может просто потому что в своей стервозности превзошли даже Долорес-розовый-мозг-Амбридж.