Текст книги "История Беллы (СИ)"

Автор книги: Bellamortly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 75 страниц)

–Только, думаю, не сильно плотные.

Взмахом палочки Цисси повесила тонкие синие в горошек шторы на окошко и распахнула их, чтобы было на чердаке больше света и не отрываясь продолжила смотреть на то, как дождь потихоньку таял.

–Удивительно наблюдать улицу через окно, которого на самом деле нет. – Изрекла Цисси, не отрываясь взглядом от окна.

–То есть как – не существует окна? – Изумилась Белла, вставая с кресла и приподнимаясь на цыпочках.

Ей открылась перспектива на парк. Если пройти через густой лабиринт из расцветавших кустов, то можно выйти на тропу, вдоль которой росли нежные, но плотные пионы, готовящиеся распустится, шелестели на ветру заросли ракитника и можжевельника. А по деревьям ползли спрятанные под колючкой, нежные стебли какого-то растения. Прятались за кустами и многочисленными клумбами две маленьких беседки и ограда поместья, а за ними солнце к вечеру пряталось за горизонт.

–Это окно магией скрыто от человеческих глаз. – Ответила Нарцисса. – Если ты выйдешь в сад, подойдешь к дому и встанешь под этим окном, то ты его не увидишь. Ни на планах, ни на схемах нет его, точно так же как и нет этой комнаты, этого убежища. Не все потомки Малфоев даже знают о том, что в их доме был еще один дом. Люциус рассказывал мне, что женщина, портрет которой прячет дверь в это убежище, была сумасшедшей. Она пряталась тут вместе со своими детьми, рожала очередного ребенка, никого не впуская к себе и лишь раз в год на Рождество спускаясь к семье на праздник. Детей же она выпускала из комнаты только ночью. А сама была затворницей. Никто не знает почему, это было ужасно давно. Может быть это и легенда, а женщина на картине лишь авторский вымысел… но отчего-то убежище это не найти, без знания чар, которые из поколения в поколения передавались одному из Малфоев. И только одним заклинанием можно войти сюда, но если кто-то из нашей семьи добровольно пропускал сюда чужака, то тот может проходить сюда уже без всяких препятствий… магия отступала перед ним. Но только если это было сделано по доброй воле, насилие не открывает секрета этой комнаты.

–Вот, выходит, как я вошла сюда. – грустно проговорила Белла. – Я ведь просто бродила по дому и наткнулась на эту картину. Сделала как ты и делала в прошлый раз, когда впустила нас туда. И все… картина открылась.

–Не знаю только, зачем ты пришла сюда сама, Белла. Вас же тут запирали… неужели тебя не угнетает это место?

–Я привыкла к несвободе и вряд ли когда-нибудь привыкну к свободе окончательно.

Ее бледные губы, опущенные уголками вниз, не выражали никаких эмоций, кроме равнодушия, сложившись в почти ровную линию. В глазах не было никакого блеска, как будто бы она смотрела в пустоту и не думала ни о чем.

–Тебя вернули домой всего пару месяцев назад, Белла. – Пыталась подбодрить сестру Нарцисса, стараясь улыбнуться. – Конечно же, сразу ты привыкнуть не можешь после стольких то лет заключения… Все будет, Беллатриса!

Но, наверное, она сама не понимала или не верила на слово в то, что сама себе и сестре пыталась внушить. Белла же не могла представить себе, как чувство свободы станет для нее будничным и помрачнела оттого. Мучившие ее тюремные привычки не покидали ее разум и тело. Она почти всегда хотела есть, прятала еду под одеяло, в тумбочке, утаскивала со стола. Носила собой запасную мантию и накрывалась двумя одеялами, а волшебную палочку не могла выпустить из руки, даже когда ложилась спать. Просыпаясь посреди ночи, она долго не могла поверить в то, что жива, а старая боль в груди терзала ее с новой силой, даже зелья, прописанные Рабастаном, не помогали ей. Все время она проводила одна, избегала людей. Когда они находились рядом ей казалось, что ее ожидает какая-то западня…

Присматриваясь к скрипучим балкам, которые однако держали крепко крышу над их головой, она подумала о том, что скорее всего и переедет сюда сегодня из комнаты Драко. Ее племянник сегодня возвращался домой на Пасхальные каникулы и больше в его комнате она прятаться не сможет. А тут… здесь редко кто появляется, ее тут не обнаружат. Она будет снова одна, изолированная от всего мира, а ей так было куда спокойнее и безопаснее.

–Ваш чай и ваш какао, мадам Беллатриса и Нарцисса.

С хлопком и поклоном, почти коснувшись своим длинным носом пола, в воздухе объявился некий эльф-домовик, который, впрочем, не удивил никого из сестер.

–Поставь сюда, чай пусть остынет, а Беллатрисе отдай ее чашку.

Послушный эльф беспрекословно выполнил приказание хозяйки дома и с дрожью подал чашку с теплым, шоколадного цвета напитком Беллатрисе.

–Нет ли у тебя никаких известий для нас, Кикимер? – спросила та, когда тот вручил ей с поклоном напиток.

–Нет, госпожа. Единственное что я могу сказать, так это то, что Дамблдора уволили с должности директора и в Хогвартсе теперь за главную Долорес Амбридж. Профессор Снегг бывал в нашем доме и поведал все это.

–И что за вид открывается из окна вашего дома? – Рыкнула Беллатриса.

–Хозяин Сириус запретил мне говорить о том, где находится наша штаб-квартира. – по слогам ответил Кикимер, высоко вскрикнув и ударившись своей маленькой головой о стеклянную лампаду чуть не разбив ее.

–Перестань, Кикимер. – Холодно приказала Цисси. – Возвращайся домой и приходи сюда как только появятся новые сведения, полезные Темному Лорду.

С полупоклоном эльф исчез, а Беллатриса, откинувшись глубже в кресло, спросила не сестру, а саму себя, вслух:

–И какой толк от этого эльфа Темному Лорду, если он ничего не может сказать?

–Мы просто еще не нашли способа подкопаться к нему. – Уверенно ответила Нарцисса. – Вот как поймем, как из него вытаскивать информацию, тогда и все необходимое нам выясним.

–Нам бы прежде понять, что из него вытаскивать. – Хмуро проговорила Белла.

–Все что можно. – сухо ответила Цисси.

–Нам нужно понять то, как заставить Поттера добровольно явится в Министерство Магии. И в этом русле нам и нужно узнавать все от Кикимера.

Она запнулась на полуслове и вздохнув закрыла глаза. Мысль ускользнула из ее головы, а готовящийся план рассыпался на мелкие песчинки.

–Темный Лорд сейчас в поместье? – спросила Беллатриса.

–Нет. С тех пор как ушел и не возвращался. Впрочем, он же не обязан тут быть. Он может уходить и снова возвращаться…

Ощущая разочарование, Белла однако не опустила голову в бессилии. Пусть ей и необходим был совет Темного Лорда она решила, что пойдет к нему и поговорит с ним, когда тот вернется.

–Может быть нам стоит вернуться вниз? – ни с того ни с сего поинтересовалась Беллатриса, дабы отвлечь себя и прежде всего сестру от высказанных ей недавно вслух мыслей.

Часы на стене показывали приближавшееся время обеда, но Нарцисса, взглянув на них, вспомнила вовсе не о еде:

–Драко, Люциус, где они? Они обещали подойти уже к двум, а на часах уже почти полтретьего…

Вскочив с кровати, на которой сидела Беллатриса, Нарцисса стрелой помчалась вниз по винтовой лестнице. Белла последовала за ней, подумав про себя, что вернется и точно вернется сюда ночью. Ее план удачно воплощался и она так и не разу не была обнаружена ни сестрой, ни остальными обитателями дома Малфоев. Но все же, самым тяжелым моментом для нее каждую ночь было прибывать с Родольфусом в одной комнате до тех пор, пока тот не заснет. И ее страх и желание поскорее уйти из комнаты с головой выдавали ее наверняка. Пол ночи она ворочалась в постели, не высыпалась, но все же с ней было все в полном порядке…

Когда они покинули убежище и картина беззвучно захлопнулась, две женщины направились по коридору вниз, минуя лестницы и этаж за этажом почти в полном молчании.

–А ведь у Драко в этом году СОВ! – возмутилась Цисси. – А я уверена, что тот недостаточно хорошо готовится и гоняет на метле! Говорила же Люциусу не поощрять это!

–СОВ? – тупо спросила Белла, не сразу вспомнив что это такое.

–Экзамен, Беллатриса, который сдают на пятом курсе. – Ответила Цисси тоном истинной бывшей лучшей ученицы школы. – Важный экзамен!

–Ах, ну да, точно… – туманно ответила Белла, присаживаясь в кресло.

Они остановились в зале возле парадной лестницы и усевшись в кресла слушали тишину и треск поленьев. Натертый до блеска пол блестел, отражая живопись на потолке, а картины на стенах мирно перешептывались, их персонажи бродили по полю ржи и поедали лесные ягоды. Рабастан и Родольфус тоже бродили где-то в доме, но о них не было ни слуху ни духу и потому то сестры не вспоминали о них.

Воскресив в памяти то, как она сама сдавала экзамены Белла невольно прониклась к Драко сочувствием. Не было ни одной «превосходно» в ее табеле, однако и всех «тролль» тоже. Она училась средне, то есть никак, проявляя свои таланты далеко не в получении нужных отметок. И совершенно не жалела об этом, даже вспоминая порой сильную несправедливость учителей.

–Ну когда же они уже явятся… – беспокойно бормотала Нарцисса.

И как только Нарцисса снова поинтересовалась этим у своего отражения в полу, так парадная дверь распахнулась и в нее плавно влетел чемодан, который направился вверх по лестнице. Женщина радостно встрепенулась и оглянулась через плечо, ей на встречу в комнату вошли два колдуна, высоких блондина – отец и сын.

–Люциус! Драко! Добро пожаловать домой!

Вскочив с кресла и оставив свою сестру одну, Нарцисса бросилась к пришедшим. Наскоро поцеловав мужа она крепко обняла сына, который однако совершенно не мог принять нежности матери.

–Мам! Перестань! Больно же! И я устал! – капризно возмущался наследник Малфоев.

Драко Малфой был истинным сыном своих родителей, и это было понятно уже по этому жесту. Выращенный в обстановке любви, он привык, чтобы все ему потакали и не терпел, чтобы отклонение от его желаний сходило кому-то с рук. Беллатриса, увидев племянника, сразу вспомнила в детстве свою собственную сестру, которая тогда была его просто нынешней копией.

Мать Драко однако же нескоро отступила от сына, осыпав свое детище пылкими поцелуями. И как только Нарцисса отошла в сторону Драко предстал перед Беллой. Высокий, белокурый, юный аристократ был одет в элегантного покроя черный костюм и в изумрудную, как и полагается волшебнику, до пят мантию. Свежевыглаженная рубашка и гладко зачесанные назад платиновые волосы указывали на щепетильное отношение Драко к своему внешнему виду.

Оглядывая комнату своим слишком властным для пятнадцатилетнего юноши взглядом он замер, увидев Беллу, и его глаза презрительно округлились:

–А это еще кто? Наша новая прислуга?

–Драко! – шикнула мать на сына и покраснела, словно извиняясь перед Беллатрисой.

–Тебе придется извинится, Малфой-младший. – Холодно проговорил Люциус, дернув сына за рукав, а тот мигом ощутил стыд и разозлился. – Это твоя тетка, сестра твоей матери – Беллатриса.

Драко смутился, услышав что сидевшая в кресле худощавая женщина, скорее похожая на скелет, чем на человека, его тетя. Но все же, проговорил:

–А я… извините меня. Я не знал.

Не зная, что и сказать в ответ на эти резкие извинения, еще не отошедшая от шока сказанного Белла просто кивнула. С печалью для себя она приметила, что даже младший Малфой заметил и не постыдился сказать ей, тогда еще незнакомой женщине, какая же она страшная.

В холл спустились Рабастан и Родольфус, но поскольку Драко уже смекнул, что в доме могут быть его другие сбежавшие из тюрьмы родственники острить он перестал. Ему представили и их, однако те его совсем не заинтересовали, поздоровавшись с ними он резко обратился к Беллатрисе:

–Это правда, что вас отправили в тюрьму за применение Круциатуса?

Спросил он это с таким жадным интересом, как будто бы сам жаждал натворить что-нибудь подобного. Это смутило Беллу. Не успела однако она ответить на вопрос племянника, как ей задали следующий, так же оставленный ей без ответа:

–А это правда, что Темный Лорд лично вас обучал темной магии? А чему он может еще научить?

–Драко, потом можешь поговорить с тетей Беллой. – затараторила Нарцисса, взяв сына за руку, провожая его к лестнице. – Скоро обед, а ты даже не привел себя в порядок! Эльф распакует твои вещи, а ты переодевайся поскорее к обеду! Ты же ужасно устал! Пусть ты дома всего на неделю ты должен как следует отдохнуть от пропахшего грязнокровками Хогвартса!

Они ушли, и заботливое воркование Нарциссы стихло. Оставшись наедине с Люциусом и двумя братьями Белла не знала что и сказать, думая лишь о одиночестве которое только что больно куснуло ее.

–Не обращай внимания, Белла. – Негромко и уверенно посоветовал Люциус. – Мой сын чрезвычайно любопытен ко всему, что касается темной магии. Истинный Малфой, жаждет пойти по следам отца. Впрочем, я уже обучил его кое-каким приемам темной магии. Ему это не будет бесполезным.

Взмахнув рукой, он повелел всем идти за ним, приглашая в столовую, на ужин. Толпой они пошли по коридору прямо в зал и обнаружили в комнате домовика, который чистил занавески и ламбрекены на них. Слишком маленький даже для эльфа, сморщенный домовик поклонился и чуть не опрокинул ведро с грязной водой, стоило им перешагнуть порог.

–Уйди. – Приказал Люциус. – Потом уберешь до конца, а сейчас ты подашь нам ужин. Какие манеры ты показываешь нашим гостям? Хорошего эльфа должно быть и не слышно и не видно.

Его рука угрожающе вытащила волшебную палочку из кармана и крошка эльф задрожал от страха. Не зная, что на самом деле Люциус не планировал наказывать его, домовик быстро исчез, во имя своего здоровья быстро готовить вкусную пищу.

Снова Люциус не сел в кресло во главе стола, а по правую сторону от него.

За окном плавали белоснежно-яркие облака, спешившие спрятаться за горизонт и где-то там вдалеке обрушиться ливнем или градом через несколько часов ближе к ночи.

–Есть какие-нибудь новости по поводу операции в Министерстве Магии?

Беллатриса беспокойно сидела на своем месте, подперев рукой подбородок вопреки всем правилам этикета. Рядом сидевшие однако не шепнули ей о том, что она неправильно сидит, а лишь изобразили тактично свое равнодушие:

–Единственное, что мы пока придумали, – ответил Малфой. – так это то как мы проникнем в Министерство и доберемся до Отдела Тайн.

Однако лишь краткого пояснения той было мало:

–Что же вы придумали? Это же не секрет.

–Нет, не секрет, Темный Лорд разрешил мне рассказать об этом тебе, Родольфусу и Рабастану. Мы проникнем в Министерство Магии через вход для персонала. Попадем в атриум, где будет совершенно пусто, ни души. Темный Лорд научил меня той Темной Магии, которая заставит ночных стражей разойтись по своим кабинетам и уснуть там на несколько часов. Яд… как массовое заклинание империус. Его собственное изобретение.

–А как же эта магия не заколдует нас самих, если эти чары действуют на всех тех, кто находится в здании? – продолжала расспрос Беллатриса, пока эльф домовик расставлял тарелки, раскладывал приборы и носил блюда, все больше и больше еды становилось на столе. Нарцисса и Драко же еще не пришли.

–Черная метка. – Просто ответил Малфой. – Заклятие не действует на тех у кого есть черная метка.

–А как же мы уйдем из Министерства Магии, когда заберем пророчество?

–Мы уйдем как обычные люди через атриум, как будто бы ничего не произошло. А перед тем как уходить снимем с них чары. Я думаю, что пять часов нам хватит на то, что бы все успеть.

–А если не успеем и они очнутся раньше до того, как мы успеем уйти… то у нас есть дополнительный план, как исчезнуть из Министерства Магии?

–Мы совершенно точно сможем уйти оттуда. – Твердо сказал Малфой. – Я продумал все до мелочей. Но если уж дело пойдет наперекосяк, то мы снимем с Министерства запрет на трансгрессию. Трансгрессируем оттуда и все. Но это уже совершенно чрезвычайный план. Они не обнаружат то, что мы были там. По крайне мере до завтрашнего дня. Начнется новый рабочий день, а они очнутся на своих рабочих местах и заметят пропажу… а может и не заметят… неизвестно. Но тревогу они забьют уже тогда, когда мы все необходимое узнаем и Темный Лорд убьет Поттера.

–А как заманить его в Министерство Магии вы так и не придумали?

–Пока что нет. – Мрачно проговорил Малфой, готовясь вонзить нож в кусок трески в кляре с зеленым горошком и картофелем фри.

Услышанное Беллатрисой оказалось ей весьма полезным и подняло ее моральный дух. И ее желание поговорить с Хозяином подкрепилось новыми сведениями. В столовую прошли готовые к ужину Нарцисса и Драко, сели рядом с Люциусом, но Беллатриса, не обращая на них внимания, положила себе два куска рыбы, горсть картофеля и приступила к трапезе. Ее душа пела, аппетит повысился и вопрос Драко неожиданно отвлек ее от глубоких мыслей:

–Так это правда, что Темный Лорд учил вас темной магии, тетя Белла? Учил лично вас и никого кроме вас он этому не обучал?

Не подозревая, какие глубокие и дорогие для Беллы воспоминания возродит в ней юный Малфой, Беллатриса ощутила, как ее лицо горит и ответила негромко, стараясь говорить как можно непринужденнее:

–Да, это правда. Тебе твой отец об этом рассказывал?

Осторожно подбирая каждое слово, Белла надеялась увести племянника от столь скрытной для всех кроме нее и Темного Лорда темы, но тот был ужасно настойчив и слишком заинтересован:

–Да, мне это отец рассказывал. – Уважением ответил он. – Мой отец один из самых главных сторонников Темного Лорда, и ему известно все!

Ей хотелось недовольно хмыкнуть, но она знала, что младший Малфой прав и действительно Люциус всегда и во всем был довольно сильно уведомлен. Ей на мгновение стало ужасно любопытно, как Темный Лорд сообщил Люциусу, что он единолично учил Беллу темной магии. Как и что он говорил о ней? Каким был тон его голоса, когда он вспоминал ее?

–А чему он вас учил? – с требованием спросил Драко, не желая приступать к еде, до тех пор, пока Беллатриса не расскажет.

Снова мысленно покраснев, Белла отчего-то вспомнила не уроки Темной магии, а их свидания наедине и редко происходившие между ними в самые интимные моменты разговоры о магии. Ее мечты увлекли мысли о том, как в прежние времена она могла получить поцелуй от него… и в том числе за то, что она долго и удачно продержит защиту от его чар.

–Темный Лорд знает очень многие заклинания, и я могу очень долго рассказывать, чему он меня научил. Я могу замедлять время для врага, делая его неспешное течение физически невыносимым для него, могу заставить его застыть на месте, умирая от боли, если мысль пошевелится в его голове… множество приемов самой темной магии. «Горбин и Беркс» не снилась колдовство, которым он владеет Темный Лор… и, разумеется, он научил меня пользоваться самыми элементарными чарами, вроде трех непростительных заклинаний и Оклюменции.

–Оклюменции? Профессор Снегг рассказывал об этом заклинании… это значит, что в ваши голову не сможет проникнуть тот, кто захочет заставить вас сойти с ума?

–Ну почти…

Драко схватывал все что она рассказывала налету, забыв о еде и заставив саму Беллу сделать тоже самое.

–А непростительные чары… – спросил Драко. – Вас же посадили за использование Круциатуса… покажите же, как вы им пользуетесь?

Показать? Беллатриса впала в недоумение, а Малфой-младший вдруг щелкнул пальцами.

–На нем. – Загадочным голосом высказал он свое желание.

В воздухе появился тот самый домовик, что старательно разносил по обеденной еду, драил полы и чистил картины в обеденном зале. Белла посмотрела на домовика, а потом на племянника, который был совершенно равнодушен, как будто бы он просил свою тетку сводить его в цирк, поглазеть на трюки акробатов или мартышек.

–Ну же! – требовательно воскликнул Малфой.

Краем глаза Беллатриса посмотрела на родителей младшего Малфоя, но на их лицах не блуждало каких-то особых эмоций и это она приняла как знак, что нет ничего удивительного в просьбе сына.

Она снова бросила взгляд на домовика. Тот уже явно понял, что его ждет, сжался к стене, надеясь, что она защитит его. Домовик был еще не такой старый, как все эльфы, которых Белла видела. Достаточно густой пушок на его голове колыхался от страха. Домовик дрожал и даже, как показалось Беллатрисе, всхлипывал, тихо умоляя о пощаде:

–Круцио! – Приказала Белла.

И тут эльф прокричал так, словно из него вынули без анестезии все органы, сорвали кожу, а после измученное тело подвесили верх ногами над пропастью, с кишевшими там безумными тварями, пожиравшими его плоть. Она молниеносно направила струю заклинания на его руки и тот разжал кулаки, которыми пытался помочь себе отвлечься от невероятной боли. Заклинание получилось настолько сильным, что Беллатриса ослепла ко всему, кроме своей жертвы, которая корчилась и извивалась под ее ногами, а довольные зрители где-то рядом охали от удивления.

–Круцио! – снова прокричала она, направляя палочку на самое чувствительное место жертвы – на глаза домовика, которые смотрели на Беллу с наивной надеждой.

Когда он снова закричал, сквозь крик судорожно умоляя ее о пощаде против всяких правил вежливости домового эльфа, Беллатриса улыбнулась этим словам и еще раз прокричала:

–Круцио! Круцио!

Видя в своей голове Темного Лорда и домового эльфа, которого она мучила отчасти и для него, она расхохоталась, счастливо и визгливо. Крик домовика становился то громче, то тише, отражаясь от стен и эхом разносясь по всему дому, а она громко смеялась и не отпускала палочку.

Он упорно не терял сознания, его глаза налились кровью и от боли были готовы выкатится из орбит. Беллатриса забыла обо всех окружающих ее людях и радостно пытала эльфа, даже в сущности не зная зачем. Но радостно.

Когда тот лишился чувств, она не сразу оставила его тело в покое. Леветировав его к потолку, демонстрируя всем свое огромное магическое искусство, она ударила его об одну из колон. Из черепа эльфа брызнула темная кровь, отпечатавшаяся тонкой струйкой на стене… но лишь после этого Белла разочарованно швырнула свою жертву на пол.

Когда перед ее глазами перестало расплываться, и она смогла чувствовать что-то иное, кроме звериного наслаждения, Белла стала изучать лица тех, кто только что наблюдал за пытками. Из всех только Нарцисса была в ужасе. И ведь она знала с детства, что эльфа можно эксплуатировать как угодно, но все равно не могла ничего даже и сказать, побледнев и поникнув к плечу мужа. Который, видимо, смущался трусости собственной жены и замер как статуя.

–Вот это магия! – с уважением самый первый высказался Драко. – Такого явно не покажут на уроках!

Он аж глаза вытаращил от шока, смешанного с любопытством, когда Белла бросила на него краткий взгляд.

–Может вы еще его убить…– начал было он с жадным требованием.

–Драко, нет! – Резко подала голос Нарцисса. – Нам еще нужен домовой эльф! Или ты будешь убирать дома и готовить еду?!

Мать он явно не хотел слушать, любопытство было сильнее послушания, но все же он предусмотрительно не стал возражать.

–Хотел бы я тоже так уметь! – Злобно проговорил он, – Отомстил бы всяким грязнокровкам вроде Грейнджер.

–То что ты хуже нее успеваешь по школьным предметам – это исключительно твои проблемы. –Сказал Малфой-старший сыну, – Ты должен понимать уровень своего интеллекта, если ты учишься хуже какой-то грязнокровки.

–Но она учится лучше всех на курсе! – запротестовал Драко с обидой на язвительные намеки отца. – Я не один такой!

–Про это мы уже слышали. – Скучающим тоном ответил Люциус. – Ты должен учится лучше всех, а что остальные, так мне дела до них нет. Они мне, к счастью, не дети.

–В любом случае, я хочу так же владеть магией! – Протестовал Драко. – Хочу пойти по твоим стопам и стать Пожирателем Смерти!

Про достижения отца он говорил с неподдельным уважением и это смягчило пыл Люциуса. Тот перестал придираться к сыну, сочтя это бесполезным занятием.

–Тебе еще рано, Драко. – Мягко возразила его мать. – Ты еще не закончил школу, а в пятнадцать лет вовсе не нужно пытать маглорожденых. Ты должен хорошо закончить учебу, найти профессию, а еще завести семью…

–Слышал я уже об этом, мама! Папа стал Пожирателем Смерти после школы и ничего!

–Твой отец прежде взял меня в жены. – Спокойно возразила Нарцисса. – Значит обзавелся семьей. Убивать маглов не было для него самым главным делом. Никогда.

–И что с того? Какая разница, когда я найду себе жену? Я не понимаю твоих речей о важности семьи! Это все ерунда! Мне не нужна никакая семья!

На это оба родителя предпочли не отвечать, пересекшись взглядами они пришли к какому-то единому выводу, понятному только им двоим. Нарцисса отчего-то помрачнела лицом и принялась разрезать свою рыбу в блюде, с остекленевшими от норовивших выкатится слез глазами. Люциус Малфой блуждающим взором смотрел то на жену, то на нетронутую пищу в собственной тарелке.

Драко же, из сердца которого так и рвалось желание проявить юношеский максимализм, не заметил перемен в настроении собственной матери, да и эмоции собственного отца оставил без внимания. И набросав себе еды он, наконец, приступил к обеду. За трапезой он не обращался к родителям, которые синхронно накладывали себе салата с капустой, а говорил лишь с бывшими заключенными Азкабана. Он спрашивал их о том, за что их посадили и о буднях в несвободе. Слушал внимательно, так, словно эти знания могли бы однажды ему пригодиться. Однако об Азкабане с подростком говорил только Родольфус Лестрейндж. Рабастан, побледнев, и лишившись вдруг аппетита уставился в тарелку по которой катал брюссельскую капусту. Беллатриса молча раздумывала о том, что она смогла узнать от Малфоя Старшего и жевала с негромким чавканьем блюдо, вкус которого не оставался в ее памяти.

Когда все рыбные блюда исчезли со стола и пришло время, десерта эльф-домовик не ожил. Он все так же лежал в обмороке возле стены, пока его кровь запекалась на бледном лице и прикрытых веках.

–Оживи! – Уже в который раз приказал голодный Малфой-старший, но домовик, вздрогнув, снова проваливался в обморок. – Благодаря тебе мы остались без десерта. – Язвительно поблагодарил Драко отец, готовясь выходить из-за стола.

Остальные последовали его примеру и пошли кто куда – Драко в свою комнату, Люциус и Нарцисса в гостиную, Рабастан и Родольфус направились в парк ради молчаливого, оздоровительного моциона. А Белла инертно брела по коридору, краем глаза провожая исчезающего в холле мужа.

Зная, что ей придется дождаться, когда он вернется, она поплелась наверх в его с ней спальню и сходила в душ. Села в кресло и съела яблоко из вазочки. Прошлась два раза по коридору и опустилась на пол в позе лотоса. Встала. Сделала еще пару шагов вдоль кровати. Вышла на балкон и уставилась на погасшую линию горизонта. На улице было слишком холодно, чтобы находится там в одном лишь легком платье, но Беллатриса даже не вздрагивала, закаленная, глубоко погруженная в свои думы. Лишь когда вернулся Лестрейндж, она вздрогнула и обернулась к окну.

Любым способом ей надо было показать, что она пришла сюда, чтобы лечь спать. Белла извлекла палочку из кармана и, осторожно шагая, вошла в комнату, застав Лестрейнджа за чтением газеты. Даже не имея прав больше работать в Министерстве, он пламенно и придирчиво отслеживал его работу, чертил в газетах что-то пером, как когда-то раньше до тюрьмы и бормотал, словно отдавая приказы живым подчиненным:

–Уволить Пакстона… он не справляется. Джексона убили? Значит вместо него в отдел спорта за докладом придется отправить Стюарт…

Даже не замечая того, что Белла в комнате, он бормотал и работал не понятно над чем. А Белла заперлась в ванной и включила воду, изображая, что плещется под душем. На самом деле она сидела в кресле, придвинутому к двери и ухом прислонилась к ней. Ее колотило кнутом дрожи и ненависти, ибо она поняла, что Лестрейндж может просидеть с газетам до утра и ее план провалится.

Шел час, начался другой, а она сидела ванной, когда тот даже внимания на то не обращал. Обычно он читал свои газеты в библиотеке, а сегодня вдруг заперся тут, и это ее чрезвычайно злило. План рушился, и ей срочно нужно было придумать, что делать.

–Империо! – прошептала она тихо, просовывая палочку в щель между дверью и полом.

По тому, что Лестрейндж с шорохом отложил газету, и, тяжело шагая, поспешил накрыться одеялом, она поняла, что ее чары работают.

–Засни… накройся и спи. – Напевала она, заставляя Родольфуса спать. – Империо! Проснешься утром… а меня тут уже не будет! Империо…

По прерывистому храпу Белла поняла, что справилась с поставленной самой себе задачей. И выскочив из туалета и потушив мужу свечи в комнате, она наложила на себя чары невидимости и помчалась по коридорам, в их убежище, которое скоро станет для нее вторым, новым домом.

Когда Белла, наконец, оказалась на месте от усталости она не могла дышать, прислонившись к закрытой картине она схватилась за голову и опустилась на пол. В комнатушке перед винтовой лестницей сгущалась темнота и она зажгла висевшую под потолком лампаду.

Скрипучие ступени привели ее наверх в комнату, которая в темноте мало изменилась. Четкие очертания мебели сливались с паркетными досками, а силуэт окна расплывался во мраке ночи.

–Люмус! – шепотом приказала Беллатриса.

Сбросив свои туфли с ног она поставила их на тумбочку и пробралась к книжной полке. Сняв оттуда пару книг она не принялась выбирать себе ту, которую ей хотелось почитать перед сном, а вынула из образовавшейся за ними ниши Белла стала вынимать кульки с едой, которую она тут запасла. Вынув все содержимое она свалила книги обратно и зажгла четыре тусклых свечи – на столе, на тумбочках и на подоконнике.

Стало чуть-чуть уютнее и необжитый чердак приобрел какой-то тусклый оттенок мистицизма из-за теней, ползавших по стенам. И одна из них принадлежала Беллатрисе – самая длинная и самая угрожающая, неясным, непропорциональным силуэтом ползала за ней по стене, когда она бродила по комнате.

Устроившись на одной из кроватей, которую она специально подвинула подальше к окну и забаррикадировала столом книжным шкафом, Беллатриса не могла заснуть. В крышу стучали капли дождя, под карнизом прятались голуби, сонно ворковавшие и шуршавшие. В поместье еще не легли спать, Белла слышала, как бродили внизу люди.

На нижнем этаже ее убежища что-то шуршало и Белла судорожно вздрогнула. На ее лице замерла злобная усмешка и она осторожно, боком выскользнула из-под одеяла.

Ее тревоги были бесполезными, ведь внизу никого не было. Белла в задумчивости присела на ступени лестницы, прислонив голову к перилам. Думая лишь о плане Темного Лорда по захвату пророчества, об операции, которая ей предстоит. Люциус наверняка создаст чары, которые усыпят всех в Министерстве. А остальные Пожиратели зачем нужны?

С мыслью о том, что планы Темного Лорда и в половине для нее остаются тайной, покрытой мраком, она вернулась обратно в свою комнатушку под крышей и присела на пол, возле окна. Наблюдая за тем, как дождь утихает, а природа успокаивается, мокрые настурции, астры и многие другие цветы выпрямились на своих ножках, от страха перестав поникать к влажной земле, она положила свои бескровные руки на колени. Не смотря на поздний час спать ей не хотелось, ее глаза ясно глядели на темное, но все же уже чистое от туч небо, где сверкали редкие, как росинки звездочки.