Текст книги "История Беллы (СИ)"

Автор книги: Bellamortly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 75 страниц)

–Уверен, целиком и полностью!

–Говорите тише, мистер Лестрейндж. – предупредительным шепотом проговорил его собеседник. – Ваша жена очень слаба.

Раздался грохот и скрип от доставаемых предметов.

–Прошу прощения… – прошептал нетерпеливым шепотом Родольфус.

–Вам стоит не сильно шуметь в присутствии жены первое время. – Настаивал собеседник. – Ей будет это невыносимо трудно переносить. Да и ушиб скверный, очень скверный. Будьте с ней помягче, господин Лестрейндж. Это не говоря об остальных проблемах, которые на глаз явно не так опасны, как на деле.

Беллатриса приоткрыла глаза и увидела, что лежит в своей кровати, накрытая кучей одеял. Взгляд становился все четче, и она носом ощутила запах зелий и лекарств, а через мгновение резко проснувшееся обоняние показало ей, что эти приторные зелья побывали и в ее рту.

Сощурив глаза, она присмотрелась и увидела, что возле свечи в полутьме стоит ее супруг и кивает какому-то неизвестному господину в зеленой мантии. Его вид внушал ей подозрения и непонимание, она хотела, чтобы он поскорее ушел.

–Это все, что вы можете посоветовать? – полюбопытствовал супруг Беллатрисы, держа в руке палочку и портфель работника Министерства. – Мне нужно срочно спешить на работу. В Министерстве застой.

Колдун почесал подбородок и медленно прошептал:

–Если она очнется, то тут же надо будет принять зелье, которое снимет жар и головную боль. Ваш домовой эльф знает, какое нужно выпить. Вашей супруге нужен постельный режим, думаю, реабилитация займет долгие месяцы. Минимум месяц ей понадобится, чтобы нормально вставать с постели. Чтобы процесс пошел лучше, заставляйте, именно заставляйте ее принимать пищу. Я зайду к вам завтра утром, и, если ваша супруга очнется, то проведу повторный осмотр больной.

Родольфус кивнул, и пожал руку целителю.

–Я поспешу в Министерство Магии, – шепотом проговорил Родольфус. – до завтра, доктор Лори. Спасибо за то, что согласились прийти.

–Что вы, мистер Лестрейндж. Ваш брат настоятельно сказал мне быть внимательнее к вашей жене. Я не могу пройти мимо нуждающихся в лечении людей. Если случится что-то непредвиденное – высылайте срочное послание, и я тут же явлюсь на помощь.

Родольфус кивнул, и, застегнув мантию, направился к двери, аккуратно прикрыв ее, вышел. Его шаги по коридору слабо слышались вдалеке.

Беллатриса наблюдала из-под полузакрытых век за целителем Лори. Тот не ушел вслед за Лестрейнджем, а начал складывать странные устройства, которые по-хозяйски расположились на ее туалетном столике, в свой медицинский чемодан. От прикосновений его белой палочки он распахивался как цветок. Закончив сборы, он подошел к больной. Беллатриса тут же закрыла глаза, ощущая, как одеяло на ней натягивают до самого подбородка, взбивают и распластывают уютнее. Раздался спрыск, и в носу зачесалось от странного, кислого запаха. Послышались тихие шаги и негромкое запирание двери в комнату.

Беллатриса открыла глаза и ощутила кислый запах еще сильнее. Он, смешавшись с ароматами тех зелий, что были в комнате, преобразился во что-то еще более неописуемо противное и мерзкое. По всей комнате стояли склянки и лежали странные коробочки, которых до этого отроду в ее спальне не было. Шторы были закрыты, и ей невероятно сильно хотелось распахнуть их со всей силой, и почувствовать радость.

Целитель говорил, что она лежит тут уже три дня. Видимо, с тех пор, как Снегг стал Пожирателем Смерти. Три дня прошло с той поры, как Темный Лорд сообщил всем о том, что его могущество находится под угрозой.

Нескончаемое число месяцев с той поры, как вина за сотворенное ей не уходила из ее сердца.

Она попыталась поменять позу на кровати, но ноги не слушались, будто одеревенели и перестали быть частью нее. Все тело онемело, сердце в груди ели билось, лишь чувство вины и слезы боли жили в ней с отчаянной силой. Она тяжело вздохнула и попыталась передвинуться на кровати, но у нее ничего не вышло. Отчего-то у нее болели десна и корни волос, от непривычных ощущений она щурилась, словно ей в глаза светили яркой лампой.

Целитель из больницы, кажется, его фамилия была Лори, в разговоре упомянул, что она не встанет из постели раньше, чем через месяц. Значит, целых четыре недели или тридцать дней она не будет иметь шанса, получить прощения у Милорда, не будет иметь возможности помочь вернуть ему, то могущество, которое находиться под угрозой. Ей было больно, что шанс вернуть личное расположение Темного Лорда был уже в прошлом, задание которое он ей дал, было тоже там. И не было способа ничего изменить.

Эти три дня в болезненной потере сознания прошли как пустые сны, серые, где далеко слышались разговоры и шум, а еще виднелся призрак страха. Теперь она, очнувшись, думала, что больше не будет хотеть спать, но это оказалось лишь иллюзией – глаза слипались и от этого, дикая ноющая боль в затылке резко усилилась. Беллатриса, ощутив слабый прилив сил в кончиках пальцев, прикоснулась к затылку, разрывая мелкие паутинки своих волос. В голове будто прорезали щель, кошмарная царапина от удара о край ванны оставила неизгладимый отпечаток.

В голову, в мгновение, пришла мысль, что это она наказана этой болью и страданием, за свои проступки. Наказана навечно, без права получить прошение.

Она не могла сидеть во тьме, ей хотелось открыть окно и выйти на свободу, и вдохнуть свежего воздуха, такого нежного и сильного, как та сила, которую она так боготворила. Мысли о свободе навеяли на нее сон, и она закрыла глаза в мучительном, неоднородном сне, наполовину состоявшем из звуков реальности.

Она опять слышала шаги, передвижение вещей, разговоры. Только на этот раз она знала, кто говорил: голоса мужа, эльфихи и целителя не внушали никаких эмоций. Она не знала, сколько так лежит в оцепенении, но она не хотела просыпаться, и возвращаться в мир живых эмоций и чувств, туда, где ей тяжело и хочется умереть в потоке слез. Ей лучше было тут – в мире пустом, почти как в обители мертвых. Потому что в мире живых умирать больно, страдания уничтожают, а тут она не чувствовала ничего.

Вдруг среди потока привычной речи она услышала какой-то новый, возбужденный голос. Беллатриса отметила, как называли ее имя и это заставило ее выпасть из мира сновидений окончательно.

–Что произошло с Беллой, мистер Лори? – слышался обеспокоенный женский голос. – Что с моей сестрой?!

–Она скоро понравится, не переживайте. – Целитель был несдержанно эмоционален, не смотря на едва слышную речь. – Я не могу говорить об этом без согласия ее мужа. К тому же вы слишком громко кричите. Вы потревожите ее сон.

–Я не кричу! – Белла начала догадываться своим слабым сознанием, что где-то его уже слышала. – Когда скоро? Вот уже неделю она так лежит с закрытыми глазами!

Неделю? Как так?

Эта новость полностью выкинула ее из вялого состояния.

–Она очень сильно повредила голову, упав у себя в ванной! Если бы она не пребывала в полусне с помощью зелий, то она бы чувствовала очень сильную боль! Ей лучше пока побыть в таком состоянии. К тому же вы не знаете, насколько истощен ее организм!

Шепот целителя удивительным образом не срывался на громкую тираду в полный голос.

–Почему так вышло? Лечите Беллу! – Белла с облегчением поняла, что говорившей была ее младшая сестрица. – -Вы обязаны это сделать!

Шепот Нарциссы сорвался на визгливое всхлипывание, и она разревелась в полный голос, не смотря на категоричные протесты мистера Лори. Беллатриса ощутила, как из-под ее собственных закрытых глаз просится наружу соленая влага. Ее пустой мир перестал защищать ее от всяких эмоций и чувств.

–Цисси… – прохрипела она, открыв глаза.

Из ее горла вырвался тихий, хриплый шепот, которого было достаточно, чтобы сестра резко откликнулась на ее зов.

–Белла?! Белла!

Она будто впервые в жизни увидела Беллатрису. Ее небесно-голубые глаза, которые буквально секунду назад светились горем, озарились счастьем. Она подошла к ее кровати и обняла со всей силой сестринской любви, на которую Белла ответила взаимностью своими дрожащими руками.

–Белла, прости меня, дорогая, я не хотела, я не знаю что на меня нашло тогда, не стоило обвинять тебя.

–Да нет, я все-таки тебя оскорбила. – Виновато проговорила колдунья в ответ. Сухие губы поцеловали ее влажную от слез щеку. Белла лишь сдержанно похлопала сестру по плечу.

–Ох, Белла…

Они опять обнялись, и Беллатриса ощутила, как ее плечо намокло от слез сестры, почувствовала, как сама уже не понимала, что ревет ели сдерживая голос. Не знала она раньше, что ее сентиментальность может проявляться и в таких вещах.

Они разомкнули объятия и рассмеялись, совсем как дети. Белла неожиданно ощутила легкость и радость, почти такую же какую она ощущала давным-давно. Камень на ее душе стал немого легче.

–Ты сохранила эту фотографию?

Нарцисса взяла с тумбочки колдуньи фотографию их детства и улыбнулась, а две юные волшебницы с карточки, Цисси и Белла, начали, смеясь, пихать друг друга.

Белла, с трудом присев на кровати, увидела в своей комнате кроме Нарциссы и целителя еще Родольфуса, Рабастана и Люциуса. Последний держал на руках какой-то сверток. Почему-то она сконфузилась, думая что в комнате они с сестрой одни.

Она знала, что должна поздороваться, но язык одеревенел.

–Позвольте, раз уж миссис Лестрейндж проснулась, мне нужно провести осмотр.

Нарцисса, бросив последний взгляд на сестру, отошла к мужу. Беллатриса съежилась в кровати, но от этого низенький целитель не отказался от своих намерений начать обследование. Наклонив свой крючковатый нос над ее лицом, он попросил ее приподнять голову. Его пальцы проникли через шевелюру ведьмы и врач, ощупывая ушиб, что-то говорил вслух, и это синхронно записывалось в небольшой тетради.

–Что ж, вроде повреждение не сильное. С внешней стороны почти прошло…

Он присел на табуретку рядом с кроватью, и взял ее левую руку, намереваясь закатать рукав на ее ночной сорочке. Беллатриса инстинктивно вырвалась. Лицо покрылось багровым румянцем.

–Не беспокойся, Беллатриса, ему все известно. – Раздался спокойный голос из угла комнаты, где стоял Рабастан. Беллатриса, все еще чувствуя испуг, неуверенно протянула руку целителю.

Тот, действительно, ни капельки не смутился, когда увидел черную метку. Колдунья почувствовала, как оцепенение снова захватило ее тело. Красную змею, которая огибала череп – знак самого великого темного мага в мире рассекала посредине кошмарная рана, напоминавшая синяк и царапину в то же время. Целитель достал из своего медицинского сундука зеленую мазь и черную метку начало колоть иглами. Беллатриса чувствовала, как из ее охрипшего горла так и рвалось желание хорошенько выругаться, дабы эта боль, наконец, ушла. Покалывания на черной метке начали потихоньку стихать лишь спустя минут пять, покрывшись слабой сыпью. Целитель кивнул, непонятно чему, и улыбнулся Беллатрисе.

–Вы уже выглядите гораздо лучше, миссис Лестрейндж.

Белла почувствовала, как вся эта положительная энергия доктора ничего кроме смущения ей не приносит.

Она повернулась на подушке, ощущая неудобство, что в ее тихой спальне, где она провела столько печальных дней, было столько людей, из-за которых, в какой-то степени, многие ее горести и оживали. Быстрое перемирие с Цисси теперь ей уже не казалось чем-то странным и неестественным, она чувствовала, что ей лучше бы было быть с ней по-прежнему в ссоре, чем в таком неуверенном перемирии, в толпе народу. Честно говоря, ей хотелось совсем ни с кем разговаривать.

Вдруг в комнате раздался чей-то тихий писк. Люциус закачал свой сверток с вещами и Нарцисса защекотала его пальцами. Только тогда Беллатриса обратила внимание, что ее сестра вернулась в прежние формы: ее огромного живота больше не было.

Люциус вручил жене сверток. Белла увидела розовое от криков лицо, выглядывавшее из-под одеял. Нарцисса прижала его к себе и начала что-то напевать себе под нос. Люциус достал из кармана мантии небольшого плюшевого мишку.

–Дурр… Дурр, – шипел Люциус, размахивая игрушкой.

Сверток перестал плакать. Послышалось тихое чмоканье, и в комнате стало тихо. Нарцисса, улыбаясь, погладила сверток по головке, вылезшей из пеленок и аккуратно положила в переносную кроватку.

–Уснул. – Нежно проговорила Цисси.

Беллатриса присела на кровати, чтобы тщательнее рассмотреть незнакомого ей гостя. Но маленькое тельце затерялось во множестве одеял.

–Хочешь посмотреть на нашего сына Драко, Белла? – шепотом спросила Цисси.

Белла вяло кивнула, Цисси подняла со стульчика переносную кроватку. Целитель, попрощавшись со всеми, вышел. За ним в Министерство ушли Родольфус, Рабастан и Люциус, который коротким поцелуем простился со своей супругой.

Нарцисса подошла к постели сестры, держа Драко на руках. Лысая голова ребенка, закрытые глазки и крючковатый нос – маленькое беззащитное существо, которое лежало в одеяльце на руках своей матери, улыбалось во сне. Беллатрисе невольно захотелось погладить ребенка и, прикоснувшись к его макушке, она ощутила мягкий пушок вместо волос. Но долго она не могла гладить его голову, покрытую мягким пухом – внимательные взгляды его матери заставили ее занервничать. Драко запищал и, причмокнув, издал непристойный звук. Беллатриса непроизвольно улыбнулась. Ребенок вылупился на новоиспеченную тетю своими огромными серыми глазами, сжав маленькие кулачки.

–Хозяйка Белла, к вам пришла ваша мать.

Словно гром среди ясного неба, среди этой гармонии и мимолетной удовлетворенности раздался возглас Кляксы. Беллатриса бросила взгляд на ясные детские глаза Драко и тяжело вздохнула.

–Я не хочу ее видеть. – Твердо ответила она, не показывая никаких эмоций. – Прогони ее.

Нарцисса ахнула, и прижала сына к груди. Ее, видимо, напрягло, как злобно ее сестра посмотрела на ее ребенка.

–Белла… – тихо произнесла она. – Ты должна простить маму… знаю, она доставляла тебе страдания, но…

–Я не хочу ее видеть. – Отчеканила Белла, провозглашая сказанное как догму. – Это мой дом, в конце концов! Мне решать! Это моя жизнь! – завопила Белла, задыхаясь в кашле. – И я не хочу… не хочу ее видеть! Пускай уходит!

Драко расплакался вместе со своей матерью, вжимаясь в ее шею, и издавая все более истошные крики.

Беллатриса отвернулась на другую сторону кровати и закрыла глаза. Она не могла уснуть, хотя ей очень хотелось этого, хотелось опять ничего не чувствовать не понимать, сидеть в темноте и не ощущать ничего.

–Прости Белла… я уйду… мы с мамой уйдем… ты не болей…

Голос ее был заплаканный, когда Беллатриса услышала стук двери, оповестивший ее об уходе сестры и племянника. Беллатриса стиснула зубы и поняла, как стала слаба ее мечта, что хоть когда-нибудь она сможет почувствовать счастье.

****

Сон был слишком трагичным даже для сна. В нем Волан-де-морт швырял ее в пропасть к голодным стражам Азкабана, и те наслаждались ее телом, как пищей.

–Доброе утро, Беллатриса.

Беллатриса подскочила на кровати и увидела своего супруга Родольфуса Лестрейнджа который стоял возле ее постели одетый в рабочую мантию. Он выглядел странно недовольным. Понадеялась Белла, что из-за недосыпа.

–Доброе утро, Родольфус.

Она вяло улыбнулась ему, ощущая страх перед странным поведением супруга. Его настроение не вызывало в ней ничего хорошего.

–Ты, что-то бормотала во сне, – простодушно сказал он и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Беллатриса побледнела. От столь резкого пробуждения она забыла весь свой сон, все кроме одной детали – там она отчаянно звала своего Повелителя.

–Целитель сказал мне в письме, что ты можешь уже выходить на улицу. Он уверил меня, что с тобой все в полном порядке, судя по анализам. Больше тебе не нужен постельный режим. Единственное, он велел тебя кормить по определенным рецептам, но я не думаю, что это какая-то проблема? Клякса все будет готовить, как и всегда. А еще я передам Темному Лорду о твоем выздоровлении, и ты сможешь вновь приступить к своим обязанностям. Он как раз мне говорил, что нужно возглавить рейд.

Он протянул ей пергамент с заключением о ее физическом состоянии. Беллатриса почувствовала печаль.

Несколько месяцев она пролежала в болезни, совершенно не чувствуя никакого нужного ей облегчения. Причина, загнавшая ее в постель, была ей абсолютно безразлична, хоть и вызывала у нее первые дни испуг. Душевные раны она не, сколько не вылечила этим временем. Наоборот каждый день ее болезни только делал сильнее ее боль. Она уже окончательно потеряла веру, что хоть когда-нибудь сможет вернуться в то прежнее состояние радости и счастливой наивности. Кожа на ее лице иссохла, она превратилась в тень, и прежние радости ее жизни теперь не вызывали веры, что хоть что-то сможет измениться.

Она слишком много потеряла времени. Слишком много.

Тяжелые занавески в ее спальне впервые за долгое время распахнулись и пропустили в комнату света. Ей показалось, что было его так много, как в летний солнечный день. А между тем, на дворе уже задерживалась осень. Родольфус отошел от окна и, попрощавшись, вышел из комнаты.

Беллатриса неуверенно вылезла из-под кучи одеял, нетвердо держась на ногах. Пол под ногами непривычно жег кожу на ступнях холодком. Ощущая себя будто идущей по раскаленным углям несколько первых шагов, она пробиралась вперед.

Когда она подошла к окну, непривычно ярко светившему светом, она охнула от ощущения той красоты, которая совсем перестала радовать ее.

Настоящая золотая осень наступила на ее сад, всей своей силой беря власть в свои руки Золотые, красные и буро-зеленые листья в крапинку и редчайшие чисто золотые или чисто багряные листья, летели по мановению ветра, делая чудеснее слегка поддувавший лесной бриз. Чувствуя красоту собственного сада всей душой, она смотрела пустыни глазами на небо частично закрытое тучами, и печально провожала свои мысли по нужным закоулкам памяти. На ее душе стало на мгновение легче, ей хотелось выйти на улицу, лишь бы насладится ощущением прекрасного хоть немного.

Недолго думая, она, схватив свое первые попавшиеся платье и мантию, выскочила на улицу.

Золотые листья хрустели под ногами, удивительным образом создавая между собой необыкновенные узорчатое лиственное кружево. Утреннее небо голубело после зари, птицы разлетелись по своим будничным делам, после ритуальных приветствий проснувшегося солнышка.

Неужели, это и есть та осень, которой все так восхищаются, та романтичная и прекрасная? Разве она пролежала столько времени бездейственная, обездвиженная, почти мертвая только ради того, чтобы увидеть эти разбросанные по тропинкам листья, не сложенные как обычно в аккуратные кучи, мерзкие лужи в которые нельзя заходить, чтобы не промочить мантию?

И эти примитивные романтические нежности, с которыми люди ассоциируют осень… которые столь же нужны обычной, одинокой и несчастной женщине, как не нужны были ей в свое время печаль и разлука! Зачем все так издевается над ней? Заставляет ее прикоснуться к этим гладким листьям, подкинуть в воздух и смотреть за их медленным, свободным полетом, заставляет ее наблюдать за тем, как птички все вместе сбиваются в группы, чтобы лететь на юг, в тепло и уют. Когда она не может даже желать подобное!

Со злостью она посмотрела на постепенно голубевшее небо, на птичье гнездо, находившееся в ветвях одного самых могучих дубов, на холмы разноцветных листьев. Как она хотела, чтобы все изменилось, чтобы весь мир был так же несчастен, как и она сама, страдал и мучился. Только бы вернуть бывалое безмятежное чувство в душе! Как угодно! Как угодно! Пусть даже смертью! Пусть даже собственной смертью!

Никогда она еще ненавидела весь этот мир столь сильно! Как ей хотелось заполучить власть над ним только ради того, чтобы погубить его!

Она еще немного потопталась на улице и пошла в дом. Ей была ненавистна эта красота мира, которую она не понимала и не хотела понимать. Никто в мире не видел тот день таким гадким, как она и так ни с того, ни с сего…

–Хозяйка Беллатриса, вам письмо!

Беллатриса развернулась и увидела эльфиху. Эта замученная болезнями, чахлая и бесполезная развалина еще смела, беспокоить ее гнев!

–Что тебе от меня надо? – рявкнула она.

Клякса сжалась в комок от криков Беллы. Беллатриса подошла и грубо схватила ее за подобие платья – полотенце с дырами для рук и головы. Та, явно не ожидавшая такого резкого выпада со стороны миссис Лестрейндж, задрожала всем телом.

–Не смей закрывать лицо! – прикрикнула она на эльфиху, силой убрав ее руки с лица.

–Хозяйка Беллатриса… – прохрипела она. – хозяйка Беллатриса… простите…

–Может, скажешь мне в кой-то веки, что там за письмо?!

Она жестко тряхнула эльфиху и сжала ее за горло.

–Хозяйка…– хрипя от удушья, прохрипела она. – Вам письмо… от вашего супруга…

Беллатриса еще раз тряхнула Кляксу и швырнула ее беззащитное старое, будто мешок с костями тело, выхватила из ее руки письмо, положила в карман, и прикрикнула на эльфиху:

–Подымайся, что ты развалилась?!

–Я… я… можно я пойду?

–Нет, подождешь, пока я прочитаю письмо! Отнесешь сове ответ!

Разорвав конверт она швырнула его ей под ноги.

30 октября.

От м-ра Родольфуса Лестрейнджа Беллатрисе Лестрейндж.

Беллатриса!

Пишу тебе это срочное письмо. Я переговорил с Темным Лордом насчет тебя, он сказал, что пока не знает, когда будет ближайший рейд. Кое-что изменилось.

Завтра в поместье Малфоев пройдет наше собрание Пожирателей Смерти. Он приказал всем прийти к восьми часам вечера и ждать, когда придет он. Точного времени не назвал, но прибавил, что надолго не задержится.

А еще он разрешил мне передать тебе одну секретную новость, ее знает лишь малый круг людей. Помнишь пророчество, из-за подслушивания которого в Пожиратели взяли Снегга? Так вот, именно завтра Темный Лорд пойдет убивать того, кто может повергнуть его. Он узнал, что на эту роль подходят два человека в мире – сын членов Ордена Феникса из семейки Поттеров либо же из семейки Долгопупсов.

Сначала он пойдет убивать Поттера, а после Долгопупса.

Свершив суд, он явится к Малфоям, и мы будем обсуждать планы дальнейших действий.

Про Поттеров и Долгопупсов не знает никто, кроме меня, тебя и Рабастана, и Темный Лорд приказал не болтать. Не говори об этом Нарциссе. Если Темному Лорду будет угодно рассказать новость – он расскажет о ней сам.

Родольфус Лестрейндж.

–Пошла вон отсюда! – бросила Беллатриса эльфихе.

Клякса, поклонившись, поспешила уйти, куда подальше. В коридоре стало тихо.

Мысли устроили в голове колдуньи кровавую бойню. Завтра свершится важнейшее для Темного Лорда и для них всех событие, способное укрепить их могущество и устранить единственную, страшную опасность.

В ней проснулась старая и наивная девушка, та, которой она была несколько лет назад и в ее душе заскребли кошки. Но все же… Из-за этой новости она ощутила, что получила хоть самый мизерный шанс все исправить. Хоть самый незначительный и ничтожный, почти не осуществимый.

Но все-таки.

Судьба повернулась к ней лицом.

Серые тучи заволокли чистое голубое небо. Начался град, это страшное явление природы, стук по крыше и эти убийственные градины заставили ее поверить в то, что надежда, действительно, умирает последней и в, то, что она умрет, лишь бы та не покинула ее.

========== Глава 13 ==========

Желтоватого цвета большая тыква стояла возле входных дверей, окружая такую же кучку маленьких оранжевых собратьев. В вырезанной сердцевине горели свечи, и в темном коридоре это создавало призрачную, готическую атмосферу.

Беллатриса стояла у окна в прихожей, задумчиво смотря в пол. Мысленно она прогоняла в голове план, который от волнения становился все более и более решительным.

Вот Родольфус придет с работы, соберется, и они поспешат на собрание Пожирателей Смерти в доме Малфоев. Там они будут ждать возвращения Темного Лорда, победившего своего единственного, равного себе врага. И тогда, в момент всеобщего триумфа, она попробует поговорить с ним. Она верила: он не откажет, будучи в добром расположении духа. В момент уединения она будет умолять его о прощении, уверять что пойдет на что угодно, чтобы он простил ее и позволил судьбе вернуть все на свои места.

Если же он скажет, что ее поступку нет прощения, то она будет молить его о смерти. Смерть она смиренно примет, как наказание за свои проступки. Ей незачем жалеть своей жизни. Без Хозяина она была ничем, а если он убьет ее за столь неслыханную наглость, то перед смертью она запомнит лишь его лицо. И ничего, ничего больше.

Она думала лишь о прощении, даже не о возвращении их былых романтических отношений. Она смирилась, что эти чувства – лишь ее удел. Ей виделось лишь его отрешенное, агрессивное лицо, в момент признания о своем статусе крови. Белле хотелось не вспоминать его никогда. Помочь в этом ей мог лишь горький бальзам прощения.

Она разоделась как на бал, в красивое платье с роскошными цветами на подоле. Казалось, что она нарядилась не по сезону, но сбивали с толку лишь по-весеннему яркие, красные, похожие на маки цветы на черной ткани. А в остальном подол платья был плотный, не продувал его ветер. Ноги, в черных, набитых мехом полусапожках, грели теплые чулки.

Беллатриса поправила мрачную вуаль на плечах и посмотрела на часы: половина седьмого. Отчего ее супруг смеет задерживаться на работе в такой важный день?

Еще никогда она столь сильно не возжелала возвращения мужа домой пораньше. Сегодня ее судьбе предстояло либо оборваться, либо зацвести. Одно из двух и ничего больше.

Волнение не выходило из нее в нервной ходьбе по коридору и ломанием ногтей на пальцах. Она ощущала внезапную твердость своего характера, потому стояла смирно, как изваяние.

–Где же он?! – выругалась Беллатриса, не сильно долго удерживая внешнюю непоколебимость.

–Хозяйка, что-то случилось?

Эльфиха испуганно обратилась к Беллатрисе, всем своим видом указывая, что боится положительного ответа.

–Уйди. – Рыкнула на нее Белла.

Клякса, гремя ведрами, тут же растворилась в воздухе. Со вчерашнего дня эльфиха избегала общества хозяйки, молниеносно выполняя все ее поручения и так же быстро покидая поле ее зрения. Беллатриса никогда раньше не проявляла столь большой жестокости к своей служанке, и ее отношения с ней сложились ровно – все ее любимые кушанья та готовила безукоризненно, поручения выполняла слаженно. Ни разу, благодаря ей, Беллатриса не опаздывала на дополнительные уроки у Темного Лорда, ни разу не показалась перед ним в неопрятной мантии.

Но вчерашний инцидент, из которого Беллатриса отчетливо помнила лишь появившуюся после слабенькую надежду, сильно залег в душу пожилой эльфихе.

Часы пробили мелодичным звоном нужный час. Белла, не поворачивая лица к часам, поняла: времени до семи вечера осталось совсем немного.

Раз уж она решилась сегодня на такой риск как попытаться заслужить прощения своего Повелителя, то пойти к Малфоям без супруга ей не составит большого труда. Набросив на плечи мантию, Беллатриса положила в карман палочку, натянула на глаза капюшон и вышла, заперев за собой дверь.

Планы отправиться к Малфоям в одиночестве оборвались. Как только она прошла за ворота, перед ней тут же трансгрессировал запоздавший муж.

–Хорошо, что я подумал заглянуть домой. Сначала я думал трансгрессировать прямо к Малфоям. – Сказал Родольфус, беря жену под руку.

Дальнейшую дорогу она продолжила с мужем, выслушивая краем уха, как тот обвел вокруг пальца всех Министерских кабанов, заставив их позабыть об усилении охраны чиновничьего здания на сегодня.

В поместье собралось достаточно народу, из всей армии Темного Лорда не хватало лишь дементоров и еще нескольких людей, вынужденных находиться на разведке. В большой комнате на круглом столе стояли разные мелкие закуски в стиле сегодняшнего праздника: пирожные в форме тыкв; коктейли, которые мяукали при употреблении оттуда жидкости. Хозяин дома Люциус Малфой пил синеватый напиток в компании супруги Нарциссы.

–Добрый вечер, Люциус и Нарцисса. – Проговорила без тени улыбки Беллатриса.

–Добрый вечер. – Ответил Люциус за себя и за супругу. – Не хочешь отведать нашей праздничной стряпни? Добби поработал на славу. Думаю, Темный Лорд не разозлится, если, вернувшись с победой, мы начнем праздник в его честь.

Беллатриса кивнула, соглашаясь с Люциусом, но еду не взяла.

–А тебе что – разрешили присутствовать на собрании Пожирателей Смерти, Цисси? Раньше тебя тут никогда не было. – поинтересовалась она у своей младшей сестры.

–Нет. – Равнодушно ответила та, потянувшись к тарталеткам.

Колдунья почувствовала гнев, руки ее задрожали, глаза опустели. Да как она смеет нарушать запрет Хозяина? Как она осмелилась? Да еще и Малфой ей потакает!

–Нарциссе разрешили присутствовать потому что она чистокровная волшебница. – Сказал Люциус, видимо, поняв, что ответ его жены ничьего любопытства не удовлетворит. – Темный Лорд считает: победа над его единственным врагом – это достояние всех чистокровных. Все должны знать о столь важном событии.

Беллатриса, озираясь, при первом же взгляде увидела, что действительно почти каждый Пожиратель Смерти сегодня привел гостя. Вероятно, среди них не было лишних и непосвященных. Оттого ей и показалось, что людей в комнате стало в разы больше, а помещение наполнилось непривычными для него лицами. Такой поворот событий почему-то сумел немало ее разозлить.

–Когда Темный Лорд придет к нам? – спросила Беллатриса, пытаясь выгнать из головы истошные мысли.

–Думаю, к полуночи. –подал голос того, кто ранее не участвовал в беседе.

К ним подошел Северус Снегг собственной персоной. На его лице не было написано никаких эмоций, желтоватая кожа внушала отвращение, на самом центре его лба выскочил брызжущий жиром, гигантский прыщ.

–О, Северус, добрый вечер. – Вежливо улыбаясь, поздоровалась Нарцисса. – Как дела?

–Вполне неплохо. – Проговорил Снегг. Явно чувствовалось, что ему не очень уютно находиться в обществе стольких чистокровных Пожирателей Смерти, когда он сам как таковым не являлся.

–Сегодня все вправе ликовать, ведь Темный Лорд в очередной раз подтвердит свое могущество. Ты привел кого-нибудь из гостей, Северус? – Спросил Люциус. – Не будешь сливочного пива, а ты, Беллатриса?

Оба отрицательно покачали головами. Беллатриса почувствовала, что сейчас ей не стоит брать ни песчинки в рот.

К ним подошел Родольфус и возмущенно проговорил:

–Когда придет Хозяин?

Люциус с видом швейцара повторил. Родольфус немного успокоился и добавил:

–Сегодня мы все вправе гордиться тем, что мы перешли на его сторону.

–Да! Это верно!

Все Пожиратели зашумели, аплодируя и поедая праздничные закуски. Разговоры текли активно, сливаясь с разными предположениями и спорами. Беллатриса не участвовала в разговоре, не видела в этом нужды. Стояла одиноко возле окна и рассуждала про себя: о том, как долго Темный Лорд может быть будет говорить о своей победе над Поттером, о пышном торжестве в его честь. Пытаясь решить, когда именно вызвать на разговор Темного Лорда, она терялась между двух вариантов: среди торжества, когда никто не будет обращать внимания на какую-то Беллу Лестрейндж или сразу же, как Волан-де-морт придет к Малфоям и они поприветствуют его – будущего властелина магического мира.