355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Bellamortly » История Беллы (СИ) » Текст книги (страница 42)
История Беллы (СИ)
  • Текст добавлен: 1 июля 2021, 20:32

Текст книги "История Беллы (СИ)"


Автор книги: Bellamortly



сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 75 страниц)

Однако ей повезло куда больше. Рукой трогая пол, она перевернула поднос с едой. С треском стакан упал, вода из него стекла в щели… но зато буханка засохшего хлеба была цела. Чуть не подавившись, она съела все, опасаясь, что если она оставит про запас, то хлеб исчезнет и она останется голодной. Оставшиеся на полу капельки воды Белла собрала пальцами и слизала засохшим от жажды языком. Развалившись на полу, она отдышалась, прижимая к груди осколки от стакана.

В ее голове появилась слабая мысль, что она может и в темноте вскрыть себе этими осколками вены…

И от ярости она ударила сама себя по лицу.

****

Она катала булыжники и осколки по камере. Пихала их в темноту, и они навечно исчезали там, с прощальным грохотом.

Все время она тратила на то, чтобы найти стены камеры… А потом выход. Она нашла только две… И она не знала выход ли это, боковые стены или конец камеры.

Опираясь на стену, она пыталась ощупать ее. Дрожащие колени часто подворачивались от отсутствия сил, она падала на пол, плакала от боли и снова вставала. И дрожащими пальцами искала в найденной стене замочные скважины, щели из которых могли идти хоть самые слабенькие порывы сквозняка.

Стена была голой. На ощупь она обнаружила множество трещин, в которых застрял мох. Она сдирала его, набивая им карманы, обламывала куски стены. И вкладывала, выцарапывала ими возле найденной, пустой стены лишь одно слово – «нет».

Царапала стены она на стене множество раз. Но самой главой меткой было выложенное на полу слово. Если она наткнется в темноте на эту стену в поисках выхода… То ощупав пол она поймет, что выхода тут искать не стоит.

Здесь она выкладывала слово «Нет» несколько раз. Стена была длинной, настолько длиной, что она не могла найти ей края. «Нет» она выложила ровно восемь раз у этой стены. И смертельно устала.

Камней и кусков извести у нее почти не осталось. Две найденные ей стены она пометила. У нее кружилась голова, она упала в бессилии на пол, положив оставшиеся камни в рваные карманы платья.

Если нашел одну стену то можно идти вдоль нее и найти либо еще одну стену, либо выход.

Но стены тут были бесконечны. Она блуждала в темноте, вдоль одной стены спотыкалась и падала в голодный обморок…

И, просыпаясь, не находила меток возле стены… Так она нашла две разные стены. Противоположные или смежные. Белла этого не знала.

Очнувшись в очередной раз от обморока, она полезла в карман, надеясь найти там хоть кусочек хлеба.

Но там были лишь крошки от камней и куски булыжника.

Она взяла самый большой камень и прикоснулась к нему языком. Он был с необычным металлическим, соленым привкусом. От ужаса она отшвырнула камень в глубину камеры, он отлетел от какой-то стены и с грохотом упал на пол, застревая в щели.

Она бы могла проглотить камень то вкусом своей собственной крови.

****

Как бы это ни было странно, она научилась определять погоду в освященных частях Азкабана.

По характерным, доносившимся сверху звукам. И капавшей сверху водичке.

В тот раз, когда на Беллу падали с яростной злостью камни, за решетками Азкабана был сильный ураган. Некоторые заключенные были в ужасе… Вот Дементоры и повели его в камеру пыток…

Ее внутренности свернуло в жажде… которая, в отличие от голода, не утихала, не пропадала будто бы в глубинах ее организма.

Сверху капали редкие капельки. И она ловила их языком даже боясь глотать. Страшась того, что больше пить не будет никогда.

Жар в ее теле немного стих. Легкие меньше изрыгали кровь. Но она не думала о том, что начинает выздоравливать… знала, что неправда. Организм остывает. Потому что гибнет на глазах. В которых застыла темнота.

****

В ее голове окончательно поселилась мысль о том, что Дементоры закинули ее в лабиринт.

Она натыкалась во мраке на тысячи неизвестных ей стен. Блуждала в темноте по кругу или вдоль стен. Бесконечных, одинаковых стен. По туннелям как крыса.

Ее каменные метки или выцарапанные на стенах слова были бесполезными, стоило Белле их оставить, как они растворялись во мраке… Она ползла дальше в своих странствиях, каменной крошкой оставляя за собой след. И если что-то, какая-то таинственная сила заставляла ее возвращаться обратно к оставленным следам, то ощупав стену и пол, она понимала – стена была абсолютно гладкой… лишь редкие трещины паутиной покрывали ее.

Слепящая комната была живой. Из нее исчезали камни, с потолка лилась вода… Неизвестно, как и откуда появлялся жалкий паек.

С тех пор, как в последний раз вечность назад приносили еду, она ничего не ела. Голод пожирал ее изнутри не так яростно. По всей видимости, потому что есть было нечего.

Белла лежала возле новой обнаруженной ей стены и распутывала ноги из цепей. Ладонью собирала влагу с пола, слизывала капельки заплесневелой жидкости с руки. И ползла дальше, почти не в силах двигаться.

Звала Темного Лорда. Ее голос, охрипший и почти пропавший в ее больной глотке и мысль, загнанная страхом, переговаривались меж собой, произнося абсолютно одинаковые реплики:

–Мой Повелитель. – Тихо шептала она, судорожно ползя по цепи.

«Милорд. – Грустно думала она, голосом, каким прежде у нее был… мысли ее шептали и звала его. – Мой повелитель»

Озарившая ее голову после очередного обморока мрачная мысль была о том, что за время ее путешествия в слепящей комнате цепь ползла за ней… А сама она не пробовала ухватиться за нее и пойти по ее следу. Узнать, где она прицеплена, какой стене и обследовать ее.

Смутно припоминая свою прежнюю камеру, она явно видела, что там цепь, скреплявшая ее конечности, висела почти у самой решетки… за которой был выход из камеры.

Поэтому сейчас она, путаясь из последних сил ползла по цепи, спотыкаясь и царапая руки о нее. Жажда найти основание цепи… Обследовать эту стену…

Обувь натирала ее пальцы и ступни до крови. Но между тем едва-едва спасала ее от холода. Ползти было больнее пусть и теплее.

Практически зубами зацепляясь за трещины в полу и таща себя вперед, Белла изучала слепыми пальцами цепь. И тянулась к ней. За ней.

Это был последний ориентир, на который она смела надеется. Настолько сильно, насколько ее ослабевшая душа была способна на это в камере Азкабана. В самой жуткой его части.

Цепь не желала кончаться и слабо болталась по полу. Гремя, Белла двигалась. Ожидая того момента, когда металлические звенья натянутся как тетива лука и она, зацепившись за их силу, дойдет до самого конца.

То, что до этого лишало ее свободы, было последним ее на это шансом.

Крепко держа цепь, она двигалась за ней, не позволяя себе повалиться на пол, тяжело вздыхая и обливаясь холодным потом. Или того хуже потерять сознание.

Но все-таки она упала, тяжело дыша и отбросив цепь от себя.

Та закончилась. Ее сорвали с петли. Она не была прикреплена к стене, а кольцами лежала на полу. Все это время Белла таскала ее просто так, как бремя своих страданий. Мучилась от ее бесполезной тяжести еще больше, не в силах даже снять.

Ощущая свое бессилие и свою беспомощность, Беллатриса задыхалась от слез. Ощущая, как боль от рухнувшей надежды подкреплялась еще и ее бесполезностью…

Даже если бы она и нашла бы ту стену, которая была выходом из камеры… Чтобы она смогла сделать? Каким образом она смогла бы выйти отсюда… без ключа? А своих сил на то, чтобы сломать дверь у нее не было… И совершенно точно она бы не смогла бы найти их.

Даже если бы она и чудом покинула камеру, то, как бы она выскочила из темного коридора, нашла бы выход из тюрьмы? Она беспомощная… Не зная даже плана этой части тюрьмы, не говоря даже о том, каким образом она смогла бы без волшебства пройти через Дементоров и эти стены живой…

Да и как бы она доплыла до Лондона… зная, что даже на корабле путь этот тяжкий? Она бы точно разбилась скалы, ее слабое тело ударили о них сильные волны. Она замерзла бы в ледяной воде. Утонула бы, зная, что пловец из нее такой же, как из Азкабана спасательный центр для умалишенных.

Но если бы произошло чудо, она смогла преодолеть все заставы Дементоров целой и невредимой, живой добраться до Лондона… как бы она действовала дальше? Зная, что за ней охотится весь волшебный мир. Она бы не смогла найти Темного Лорда. Ее бы схватили и снова отправили сюда.

В место, которое точно стало ее последней точкой пребывания.

Какая жизнь уйдет из нее раньше, духовная или физическая, она не знала. Надежды на то, что она останется жива во всех смыслах, Белла не имела. У нее больше не было сил.

И, представляя себе, как душа покидает ее, она ненавидела себя за слабость и глупость. За то, что послушалась своего страха, услуживая тем, кто пошел против нее.

Думала о пытках Долгопупсов, о том, как ее поймали, она понимала, что совершила ужасную глупость, подчинившись собственному страху и другим Пожирателям. Поддалась своим слезам и страху. Она должна была направится в разрушенный дом Поттеров и с того места начать поиски. Обследовать каждый миллиметр… А вместо этого она пытала простых мракоборцев, которые совершенно ей не помогли зато измучили словами лжи миллион раз за короткую ночь.

Когда их нашли она даже не смогла убить старика Грюма и умчаться искать того, кто ей так дорог… а на суде она поддалась своим врагам.

По дороге в Азкабан, в камере, в коридорах… Она подчинялась своей боли и ныла. Хотя у нее был шанс бежать… Был шанс бежать.

Который затерялся навеки среди последних, исчезнувших лучей света.

Царапая себе лицо пальцами, Белла помогала ненависти уничтожать себя. Ей хотелось уничтожить в себе ту тупость и слабость, которая правила в ее разуме…

Беллатриса ненавидела саму себя, как врага. Потому что она не подчинялась Темному Лорду, а подчинялась его врагам, подчинялась собственной слабости.

Слабость.

Которая убила ее последний шанс.

–Ненавижу! – слабо взвизгнула она.

Она обхватила цепь, дрожа от ненависти, которая избивала ее. Уничтожить. Порвать. Растерзать. Звуки в голове, ритмичные, словно сердцебиение, приказывали ей уничтожить саму себя.

Сверху на нее капала вода. Как дождь… Ее парализовала боль, которую она себе в ярости причинила.

Касаясь пальцами черной метки, Белла судорожно глотала морозный воздух. От холода его будто было меньше, дышать было тяжело. Живительный воздух исчезал между щелями, больше она не могла дышать.

В камеру проникал дым. Странный, горячий дым, который до дрожи согревал ее тело, окутывал невидимым одеялом. Пробирался в ее легкие, заставляя терять сознание…

Царапая пол цепью, Белла уползала дальше во мрак, пряталась дальше от дыма. Тыкалась в бесконечные стены. Собственная паника хватала ее, валила на пол, она судорожно вырывалась из нее и ползла. Боль и ужас хватали ее за пятки, за тащившуюся за ней тяжелую цепь.

Стена за стеной, стена за стеной. Камера уменьшилась в размерах, подталкивая ее к панике. Взяла ее измором врасплох.

Споткнувшись об очередную стену, Белла упала, судорожно моргая и осматривая бесконечный мрак, широко разинув глаза.

И тут ее с ног сбила другая волна. Свет. Перед ней появился слабый луч света, который будто ножом ударил ей в глаза. Вскрикнув, она закрыла лицо руками и упала плашмя запутавшись в цепи.

Откуда в темноте свет?

Неужели ее путешествие по темной камере оказалось не напрасным?

Убрав руки от глаз, преодолевая боль, она ринулась ему навстречу, так быстро как ей позволяли ее силы. Храбро двигалась вперед, спотыкаясь в бессилии о собственные ноги.

Почти у самого выхода что-то сняло с нее цепь и она ринулась быстрее.

А потом что-то повалило ее на пол.

Белла подняла свой взор на напдавшего. И поняла, что на коленях валяется перед несколькими Дементорами которые пришли забрать ее душу собой.

Из ее горла вырвался отчаянный вскрик, она инертно ринулась в темноту. Сделав несколько судорожных шагов, она упала на пол, разбив лицо в кровь.

Дементоры схватили ее и склонились над ней. С каждой секундой они все крепче и крепче сжимали ее тело, приближались к ней все ближе. Белла еще не потеряла дар видеть мир который в своей жестокости губил ее.

В ее голове опять появилась мысль о том, что ее обманули даже здесь. Никакой обещанной гуманности. Она увидит смерть своей души.

Краем глаза она заметила, как Дементоры закрывали ее бывший карцер. Тьма навеки осталась там.

Ее прицепили к стене и заехали цепью по ногам. Случайно или не случайно… Она об этом не знала.

Перед ее глазами все плыло от боли. И даже Дементоры не удержали ее от падения.

Тьма. И еще раз тьма.

========== Глава 18 ==========

Из черневших ближе к горизонту туч падали белоснежные снежинки, которые, гонимые ветром, превращались в градины. Они летали над морской гладью и погружались на буйное морское дно. На этом краю моря редко плавали корабли. Минуя здешние страшные воды, они плыли к светлым хотя бы в штиль берегам.

А тут же никогда не бывало светло. В штиль тучи сгущались еще больше, готовясь сбросить на едва живых, осмелившихся или вынужденных обитать здесь существ, весь гнев и злобу, которыми сполна были наполнены эти безбрежные воды.

По этому морю были разбросаны лишь клочковатые куски скалы. На которых не ютились и редкие чайки

На самой большой скале, закрытой бесконечной пеленой темного тумана, стояла крепость, едва не рушившаяся от сильных порывов урагана. Окна в ней были залатаны плотными решетками, вода билась о единственный причал, разбиваясь на мелкие брызги. Над водой и над крепостью летали темные существа в черных рваных плащах. Их было сотни, тысячи миллионы… не счесть. И чем больше их появлялось, тем громче были отголоски криков и плача из недр крепости.

Где-то вдалеке разгорался закат. Красные облака таяли в тумане, окружавшем страшную тюрьму и поглощались им, не просачиваясь ярким цветом. Тучи темнели, серый мрак дня смешивался с алыми бликами заката. И небо становилось угольным. Непроглядно угольным, если только вспышки молний не озаряли его.

Наступала ночь, погружавшая всех измученных в сон. И если на темном небе и появлялся просвет, из которого на короткий миг выглядывала луна или редкие звезды, все понимали – сегодняшняя ночь не будет такой жестокой, как вчерашняя…

Ночью обитатели этой крепости редко спали крепко. Если только они не провалились в голодный обморок. Или не умерли.

Сегодняшняя ночь не была исключением. Исключений тут не бывает вообще.

****

Белла вскочила от вспышки грозы за решеткой и вскрикнула от кошмара, который её преследовал и в реальности.

Разинув глаза и отдышавшись, она ощутила даже некое подобие уюта. Пусть она и валялась на холодном полу, мокла под дождем, ее накрывало драное, но длинное и весьма теплое одеяло. Ее тело не ломило от боли.

Боль исчезла, хотя где-то в глубине своего организма она ощущала боль в легких, в конечностях. Но это было лучше, чем раньше.

Воспоминания о боли навсегда останутся с Беллой… как и все остальное.

Сколько времени она пролежала, Белла не знала. Ее вывели из темноты, она потеряла сознание, притащили в какую-то просторную камеру, подлатали, а после чего она оказалась здесь.

Ее душу оставили с ней. А ее саму излечили от боли, перебинтовав грудь марлевыми бинтами, напоив насильно кислыми зельями (у нее не было сил сопротивляться), намазав болотного цвета жидкостью ранения на теле. Вернули в ее прежнюю камеру (она узнавала ее по очертаниям трещин на стене, хотя за время ее отсутствия их стало в разы больше) и даже дали немного тепла.

Интуиция яро подсказывала: все это ловушка. Очередная. Зачем-то они обещали ослепить ее, а сами выпустили еще зрячей. Отправили сюда, наверное, снова упиваться мучительными мыслями, голодом и болью. Умирать. Только в свете. Видимо, чтобы увидеть «представление» во всей красе. Так думалось Белле без каких-либо сомнений.

Она видела свое будущее. Ничего ей не суждено, кроме как убить саму себя. Мучительными мыслями, голодом, болью и страхом.

Душа ее оставалась на месте, Белла понимала это. Потому что по-прежнему ощущала страх и горе. И помнила о своем Повелителе. Он не покидал ее мыслей ни на секунду.

И не мог быть мертв только потому что ни на секунду не покидал мысли Беллатрисы.

В это усиленно верилось ей. Склонив голову к полу, она задумалась о том, как отреагировали на то, что она попала в Азкабан те, с кем она уже больше никогда не сможет поговорить: Николос, Андромеда. Наверное, осудили ее вместе со всеми. Даже не смотря на их хорошие отношения в прошлом. Взгляды навсегда развели их.

Беллатриса вспомнила даже собственную мать. И без сомнений поняла, что та прокляла ее. В этом она даже и не сомневалась.

Ветер усилился, и она закуталась сильнее в одеяло, держась подальше от ледяной стены.

Холодный ветер, заставлявший ее дрожать до костей, напомнил ей о Волан-де-Морте, как и все что угодно. Ее воображение рисовало себе места, где он мог быть, куда его могла забросить судьба, которой ему пришлось подчиниться. Ей становилось еще страшнее и холоднее. Она видела, как дрожит от холода он, ослабленный до предсмертного состояния, в неизвестных закутках, в туманных равнинах, под холодным солнцем, где беззащитен он перед всеми, без воды и еды. Виделось ей, что у него почему-то нет палочки и он не может наколдовать себе очаг. Как зовет ее… и не только ее. И не слышит голосов своих сторонников.

Сила ненависти к себе росла в ней еще сильнее. Ей хотелось отомстить самой себе. За то, что не смогла сбежать, освободиться. За то, что сейчас сидит на месте, в бессилии и страхе, боясь, что в любой момент к ней придут и отберут ее жизнь… или едва шевелившуюся в ней душу.

«Чего строит моя жизнь… Чего стоит душа. Если он исчез…»

Закрывшись одеялом, Белла все больше и больше верила в то, что он вправду умер. Магия могла подвести. Все правы кроме нее. И ее жестокая ошибка ведет ее на поводке к смерти. У нее кружилась голова от страха, когда очередная такая мысль, журя, почти доказывала ей свою правдивость.

Иначе, если бы все это было вранье… то почему он не объявляется? Если та магия, дававшая ему бессмертие, на самом деле работает? Почему не запугивает как прежде всех тех, кто ему не верен? Отчего отказался от своей мечты, и ушел в затишье?

Почему не выручает из Азкабана всех, кто пошел ради него туда? Если он жив…

С болью в сердце она мысленно хоронила своего возлюбленного. Ничто не могло быть против тех фактов, которые она сама подобрала…

Она перестала ощущать холод, вообще перестала что-либо чувствовать кроме рвущего ее на части несчастья. Она так и не успела попросить у него прощения, так и не успела вернуть все как раньше… Все кануло в прошлое навсегда.

Она ясно видела то, как он умирал. Гигантская фигура мифического мальчишки Поттера одним вздохом повергла его. В ту ночь, когда она с болью в сердце ждала его, мечтая, чтобы он пришел, просто пришел… Все произошло так внезапно: смерть ее Повелителя, пытки, суд. Будто миновала секунда. Которая изменила ее жизнь навсегда.

За все время она не узнала подробностей всего, что привело ее Повелителя к смерти… даже его смерть была для нее загадкой.

Сидя на покрытом ледяной корочкой полу, она звала Темного Лорда, молила прощения и шептала тихо-тихо слова, признания в любви, произносимые ей раньше лишь про себя и на листах неотправленных писем. Она знала, что молчание в ответ – это единственное, чего она достойна.

А дождь – это то, что накроет ее смертельным плащом навсегда.

Обернувшись к решетке, упав навзничь, Белла ждала того момента, когда придет Дементор. Видела затуманенными глазами решетки. Она уже давно не плакала. Словно вместе с ясным зрением у нее пропали слезные железы.

Белла знала, что заслуживает смерти… И ждала, когда ее тело в последний раз прильнет к полу, она закроет глаза и больше никогда не откроет. Из ее груди вырвется последний тяжелый вздох, и этот последний глоток воздуха убьет ее.

И она вернется к своему Хозяину. Навсегда. Или затеряется в бесконечных коридорах смерти…

До тусклого рассвета она сидела неподвижно, как заколдованная. Но когда темные тучи начали светлеть, и в тюрьме началось оживление, она провалилась в сон, обняв свое мокрое одеяло. На твердом полу замерзали лужи, неспокойное море немого успокоилось. Волны ударялись о каменный причал тюрьмы почти беззвучно, ветер забывал тише обычного. Даже заключенные в тюрьме возмущались и кричали меньше. Будто специально, чтобы не будить эту несчастную женщину, обитавшую на самом верхнем уровне тюрьмы и готовящую себя к смерти с добровольностью, которой не было ни у кого.

Во сне ее лицо было почти что безмятежным. Только частые вздрагивания и тихие вскрики мешали ее спокойствию.

Успокоиться она не сможет никогда.

Ей снился лабиринт. Тот самый темный, из которого ее вытащили Дементоры. Она ползла по нему на полусогнутых коленях, цепи держали ее руки и ноги, тащили за собой армию камней. Она слышала, что те тащились за ней по грохоту вдалеке. Каждый шаг давался ей с огромным трудом, кашляя и задыхаясь, она ползла по мрачной камере вперед. И искала почему-то не выход, а Волан-де-морта.

Ощупывая руками каждый миллиметр пола, Белла неуверенно шла вперед. Сердце в ее груди лихорадочно колотилось, жажда осушила горло.

Тут она наткнулась на чье-то тело. И в пару неловких прикосновений узнала его.

–Милорд… – ошарашенно прошептала она, с нежностью в голосе. – Наконец-то! Наконец-то я нашла вас!

От радости она не осознавала, что руки, которые она зажала в свои ладони смертельно холодны, а губы, которые она не сдержавшись целовала, безжизненны…

–Проснитесь, мой Хозяин. – Попросила она, касаясь его лица. – Мой Повелитель…

Ее голос сорвался, когда она позвала его и тот не очнулся. Вмиг она ощутила лед его кожи. Поняла, что он даже не дышит.

–Хозяин… – прошептала она отчаянно. – Мой Повелитель… Пожалуйста, очнитесь…

Осыпая его лицо слезами и поцелуями, она надеялась всеми фибрами души… Бесполезно надеялась.

Их осветила вспышка молнии, и она увидела, что находится на обрывке скалы посреди моря, где во мраке прятался Азкабан. Вокруг них летали Дементоры, тянулись забрать Темного Лорда. Беллатриса не позволяла им приблизиться, как могла.

–Пошли прочь! – кричала она кружившим над их головами, угрожающе махая руками. – Прочь!

Тем было все равно, и они продвигались вплотную. Воздух исчезал из ее легких, но она не отпускала Волан-де-морта. Дементоры оказались рядом, закрыв небо и вспышки. Она вновь оказалась во мраке.

–Мой Повелитель! – воскликнула она в ужасе.

Дементоры окружили ее плотным кольцом, медленно опускали свои капюшоны.

–Отпусти его. – Проговорил один из Дементоров голосом Темного Лорда. – Отпусти, он уже все равно мертв…

–Нет! – возразила Беллатриса, еще крепче держа Хозяина за руку.

–Если ты не отпустишь его, то мы заберем у тебя душу. – Ответил Дементор его голосом. – Ты тут же забудешь о его смерти… И будешь свободна от горя.

Во мраке появился огонек. В океане плыла маленькая лодка, освященная луной.

–Ты будешь свободна… – говорил Дементоры голосом ее Повелителя. – Уплывешь на этой лодке к свободе. Подальше от мрака и страха… Только отпусти его…

Маленькая лодочка качалась на волнах. Но она не успела ответить ничего, хотя и не собиралась.

Проснувшись, первым делом Белла ощупала свое тело и, не обнаружив ничего нового, упала на спину, смотря на потолок, наблюдала за тем, куда ведут трещины и пыталась зареветь.

Обняв одеяло, чтобы сохранить хоть какое-нибудь тепло она лежала неподвижно. За окном серел день, моросил легкий дождик, который на высоте птичьего полета был снегом.

Заключенные, в особенности на этом этаже, кричали громко. Гремели цепями и подносами.

Вскоре Дементор пришел и к Белле.

Пока он раскрывал ее камеру, колдунья не отрывала от него глаз. Словно ждала чего-то. Проскользнув в камеру, он поставил поднос с едой, замер и через некоторое время вышел. Ключи гремели, запирая решетку. И исчезая в руке Дементора, они издали прощальный грохот. Дементор уплыл от камеры Беллы и исчез в коридоре.

Она еще долго смотрела на решетку, как зачарованная. На ее лице отразилось разочарование, голова склонилась к полу.

–Мой Повелитель. – Прошептала она. – Мой Повелитель…

В ответ все та же тишина. Хотя иного услышать Беллатриса и не надеялась.

На подносе, который принес Дементор, была обычная порция для Азкабана – стакан воды и булочка хлеба. Краем глаза она посмотрела на это и тяжело вздохнула. Ее душили голод и жажда…

Однако к подносу Белла и не притронулась. Отвернувшись к стене и закрыв глаза, она провалилась в ту тьму, из которой ее недавно вытащили Дементоры. Шел дождь, но она даже не шевелилась. За стеной кричали заключенные. Насупила ночь, ее освещали вспышки молний. Но она даже не накрывалась своим порванным одеялом, чтобы спрятаться от ливня. Чтобы положить усталую голову себе на плечо и попытаться уснуть хоть на мгновение.

Изредка, кроме грома слышались ее всхлипывания. Но они были так тихи, что были едва слышны за грохотом ливня.

Закрыв глаза, она погрузилась в воспоминания о своем Хозяине. Дорога ее мыслей вела к счастливому прошлому, но как только она пыталась вспомнить свое былое счастье, как занавеса печали опускалась на ее мысли и все даже хорошие моменты ей виделись плохими. И она видела только равнодушие и злость, видела те уроки темной магии, когда он не хотел ее жалеть… видела ту ночь, когда она в самый последний раз разговаривала с ним, ночь, когда надеялась вернуть былое счастье…

Поднос с едой уже давно исчез. Хотя Беллатриса и не думала о нем…

К мрачному рассвету она еще не спала. Как и добрая половина обитателей тюрьмы…

Она раздумывала над своими чувствами к Хозяину и понимала даже не смотря на гнетущую силу дементоров, что все-таки жила не зря…

Пусть ей и суждено умереть в этой камере совсем скоро.

Только когда в ее камеру заплыл Дементор, она отвернулась к стене. Он пришел, как обычно распахнув прежде решетку. Поставил поднос с едой.

Беллатриса смотрела на темную фигуру Дементора молча, с потухавшей в глазах надеждой. Надежда, страшная надежда которую она держала в своем сердце, ослабла после того, как Дементор ушел и запер камеру. Она упала на пол, вздрагивая всем телом.

Замерев, она пролежала целый день. На нее капал дождь, который перестал лить лишь к ночи. Темные облака, прятавшие за собой луну, слабо освещенные ее мрачным светом и спрятанные в тумане пробегали над морем, напуганные холодным штормовым ветром. Дождевые капли, выпадавшие из них целый день, иссякли.

Суховатый воздух был еще холоднее. Замерзший на влажных стенах лед хрустел от прикосновений и, тая, превращался в лужи.

Над головой Беллы клубился пар. Судорожно вдыхая и выдыхая воздух, она сидела, опираясь на промерзшую стену.

Ее взгляд упал на бесконечно одинаковое небо, по которому плыли как одно темные облака. Цепляясь друг за друга, они исчезали из вида в ее маленьком оконце, закрытом решеткой.

Тут на краю ее закрытого решеткой окна показался кусок огромной черной тучи, самой черной туче, из всех какие тут только бывают. Она плыла, мрачным своим плащом закрывая все. Гудел ветер и всем было понятно одно – скоро начнется страшный шторм.

Когда туча проплыла в далекую бесконечность небес, гул ветра поутих. Буря обошла их стороной.

На малое мгновение в Азкабане повисла тишина. Беллатриса, смотревшая на решетку, обернулась к небу.

Облака разошлись, очистив небольшой кусочек неба от туч и тумана. И из него пронзился, как стрела яркий свет месяца и маленьких, крошечных как бусины звезд. На краткий миг. И снова растворился в тьме.

Даже Дементоры исчезли в глубины Азкабана.

Тучи торопились дальше… А луна была вечной и звезды тоже. Они не перемещались по небу. Казалось, что те освещали кусочек небес целую вечность. Когда на самом деле они были видны лишь мгновение.

Туман накрыл всю округу, а море вновь зашумело. Темнота поглотила все и даже морские глубины.

Беллатриса сидела, склонив голову к коленям, облокотившись на решетку, рассуждая все о том, же о чем и до этого. О чем рассуждать, наверное, до конца своих дней…

****

День в тюрьме длился недолго. Солнце склонялось к закату не успев толком выглянуть из-за горизонта. Обитатели Азкабана даже не грелись в его теплых лучах. Туман закрывал все непроницаемой серостью.

Дементоры давно закончили утренний обход с едой и плавали вокруг крепости, раздавая плохие воспоминания, мысли и горестные чувства своей щедрой, покрытой волдырями рукой.

Разумеется, Беллатриса тоже получила их великодушные приношения. И погрузилась с головой в путаные мысли о Хозяине, думала о его смерти, о своей собственной никчемности. И царапала стену, очищая ее от грязи, приподнявшись на коленях. С пола собирала оторванным куском ткани грязную воду и выжимала тряпку над лункой в полу. Очистив все стены так хорошо, как позволяли ей это силы и вспомогательные средства – собственные руки и тряпка Белла на коленях подползла к решетке и начала вытирать ее. Хотя толку от такой уборки было мало, она упорно приводила все в порядок. Решетка приветливо скрипела от прикосновений тряпки, а Белла сосредоточенно счищала с нее мох и ржавчину.

Ее не приводило ни к каким эмоциям, то, что она делала, она не ощущала даже сухого удовлетворения от своего труда. Она просто молча чистила, никчемно пытаясь заткнуть неугомонную машину собственных тревожных мыслей.

Закончив с решеткой, оставшись без работы, она села на колени и начала чистить собственные сапоги и платье. Хотя привести их в порядок было невозможно, она сделала что смогла. Сняла свою мантию, вздрагивая от холода, протерла ее тряпкой. Платье очистила от кусочков грязи и крови, оборвала старую бахрому. Повязала оторванными кусками ткани отросшие до плеч волосы.

Больше ей было нечем заняться. Тяжело вздохнув, она прислонилась к стене, положив кусочки ткани рядом с собой. И потянулась к одеялу, чувствуя, как ужасно мерзнет.

Она изнемогала от голода и жажды, но знала, что не должна есть. Одновременно ожидая и мечтая отложить утро, она думала о еде. И запрещала себе это делать.

Утро наступило очень не скоро. Всю ночь она почти не спала, просыпалась от кошмаров. Дементор плавал вдоль ее камеры, прикасаясь к ее чистой решетке.

Наутро Дементор принес поднос. Со стаканом воды. Кусочком хлеба. Как обычно, выполнив свою работу он закрыл камеру и, развернувшись поплыл обратно в глубины Азкабана, где обитали его собратья, ибо ее камера находилась в самом конце длинного коридора, на самом верхнем этаже.

Смотря на поднос умоляющим взглядом, Белла очень хотела прикоснуться к нему и проглотить все его содержимое. Рука сама несдержанно тянулась к маленькому потемневшему куску, как по рефлексу, но она одернула ее. Склонив голову, Беллатриса тихо скулила от голода и жажды, прижавшись к стене. Ее жутко мутило.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю