Текст книги "История Беллы (СИ)"

Автор книги: Bellamortly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 75 страниц)

–Ты что шутишь? Родольфус уже несколько лет как Пожиратель Смерти! Тебе нельзя пить ничего крепче сливочного пива, дорогуша…

–Похоже это тебе нельзя, потому что Родольфус мне вовсе не отец.

И тут по напускному удивлению на лице Яксли девушка отчетливо поняла: тот тоже это знает, но, с какой-то стати, подумал, что ее это позабавит.

–Потанцуем? – неожиданно пригласил он.

Из сада негромким звуком сочилась минорная мелодия, которая Беллу нисколько не вдохновила. И на протянутую ладонь Яксли она не ответила даже хмурым взглядом, изучая цветущую в вазах герань.

–Неудивительно, что Родольфус сбежал. Ему, небось, с бумагами в Министерстве веселее, чем с тобой. Рабастан мне тоже говорил, что тебя стоит бояться. Ты мастерски мучаешь магглов. И Темный Лорд планирует ставить во главу рейдов и тебя. Если все будет также гладко.

Лицо Беллатрисы не смягчилось от этих давно известных ей заявлений. Стало душно, и она стянула вуаль с голых плеч и мысленно вспомнила, где лежит ее палочка. Потому что мелькнувшая в ее клатче ткань накидки не на шутку заставила заворожится Яксли. В последний раз, когда беседа между ней и Пожирателем проходила в подобном ключе она спряталась от него за дверью, где сидел Волан-де-морт, а теперь же ей, кажется, придется избавляться общества столь ее раздражавшего своим силами.

–Я видел, как ты спасла Темного Лорда, убив того парня из Ордена. Это похвально. Уверен, у тебя есть все шансы запомнится Темному Лорду больше, чем просто истязательница Маглов. Тем более с такой милой внешностью. Ты возглавишь ряды его сторонников.

–Мне кажется, ты забылся! – Обомлела Беллатриса. – Отстань от меня!

Еще мгновение и палочка бы точно оказалась в ее руках, но обстоятельства не дали ей проявить свой магический талант. Яксли опешил, сделав пару шагов назад, замер, зачем-то подняв ладони вверх. А мимо него прошел Рабастан Лестрейндж спешным шагом, с красным, мокрым лицом, но все с таким же заполненными до краев бокалами.

И Яксли совершил ту же ошибку, что и Беллатриса, кивнув Рабастану. Тот с невозмутимым лицом прошел мимо, словно кругом него ни одной души не было.

–Как всегда. – Сварливо проговорил Яксли. – Ничего нового.

–Это ты о чем? – с угрозой проговорила Белла.

–О Рабастане, естественно, ты будто его не видела. Каждый раз является на свадьбы и портит всем настроение своим видом.

В словах Яксли было зерно истины. Белле быстро пришло на память такое же изможденное от тоски лицо брата ее мужа и на собственном свадебном торжестве. На которое она тогда не обратила внимание лишь потому что сама изнывала от чудовищной утраты свободы и надежды.

–Он все страдает по своей жене, такой вежливый, что дома не может свою печаль таить.

–А что произошло с его женой? – Осторожно спросила Белла, отчего-то ранее совершено уверенная, что Рабастан был холост. Не вязался в ее голове образ жестокого главаря истязателей маглов с ролью преданного семьянина.

Ответил Яксли не сразу, а голос его без иронии было сложно признать.

–Это случилось давно. И собственно это и привело его к Темному Лорду. У него была жена… Карнифика Лестрейндж вроде как ее звали. Он сильно ее любил. Да и было за что, она была красива, почти как ты. Только светленькая. Но был у нее один крупный недостаток. Она была дурой.

В воздухе парили деревянные подносы с напитками. Один из них врезался в плечо низкорослого Яксли и он, обернувшись, взял у посудины все два бокала, не предложив девушке, осушил все их содержимое.

–Она была дурой. Любила бродить, гулять в одиночестве, вечно таскалась на балы с книжками о целительстве, да зельях. А еще она вечно болела. Кажется ее даже летний ветер мог довести до гриппа. Рабастан встретил ее в своей больничке. Вроде как однажды он смог вылечить ее от очередной простуды, влюбился в нее и взял в жены. Они могли постоянно трепаться о своем целительстве. И все-таки она была дурой. А так она была очаровательна. Сложно сказать, что Рабастану не повезло. А еще него было двое дочерей-близняшек, у Рабастана. Они были еще совсем малявки, когда произошло то, почему он такой хмурый

–А что с ними стало?

–Да я еще расскажу. Не перебивайте, мадам Лестрейндж. Так вот… Не смотря на то, что в жены не было ни мозгов, ни здоровья дети росли хорошенькие и он всех их любил. Но много работал. Потому в основном домовик следил за тем, чтобы Карнифика не попадала в беду. Домовик был старый такой. Накладывал каждое утро какие-то чары, чтобы их обезопасить. Не знаю точно. Но что точно, так это то, что однажды Карнифика ушла гулять с дочерями в маггловский соседний от их дома городок и не вернулась. Рабастан явился в пустой дом, где лишь сидел, рыдая, эльф. И признавался в том, что не уследил за ними. В общем, искали Карнифику и детей недели две. Так и не нашли… То есть как. Нашли. Мертвыми. С содранными скальпами. Изнасилованными. Практически без одежды. Рабастан от горя прикончил рассеянного эльфа прямо на похоронах. Его можно понять. Расследование показало, что пытали его родственниц маггловским оружием. Но преступника не нашли и по сей день. Стоит сказать, что Министерство довольно быстро бросило поиски. И даже Родольфус и его связи ничего не изменили. С тех пор Рабастан ищет его сам. Попутно мстя. Всем магглам мира. Он в каждом видит не только осквернителя волшебного рода, но и убийцу. Как он любил своих детей и свою жену. Было жаль его раньше, но то, как он всем настроение напрочь портит каждую свадьбу – это лишает меня всякой жалости…

Беллатриса хмыкнула от последнего замечания Яксли, отчего-то яростно желая вступится за Рабастана. Она сдерживалась лишь потому что ей вовсе не хотелось с ним общаться. Краем глаза она наблюдала, как иссякает жидкость в его бокалах, надеясь, что та окончится и тот пойдет за новым фужером.

–Не потанцуете со мной, мадам Лестрейндж? – улыбнулся Яксли да так, что Белла чуть не обомлела от того, как покосились зубы в его рту.

–Яксли! Зачем ты пристанешь к моей жене?

Белла резко обернулась и в тени дверного проема увидела Родольфуса Лестрейнджа, слегка подвыпившего, но, как ни странно, оттого заимевшего разум. Голос его был таким грозным и непривычным для типичной его чопорной манеры, что даже Белла разинула глаза в удивлении. Яксли же, шокированного, как волной смыло ближе к подносам с едой, которые носил беспокойный крошка-эльф с венком цветов на голове.

–Вечно этот Яксли как напьется, так лезет ко всем в юбках с глупыми беседами. Что он тебе пытался внушить? – С занудным возмущением разговорился Лестрейндж.

–Что успеха у Темного Лорда мне не добиться. – эмоционально соврала Белла.

–Пойдем. – Резко перевел тему он, взяв ее под руку. – Твоя матушка желает знать где ты. Да и мне хотелось бы вальсировать.

–А других колдуний нет? – осторожно спросила Беллатриса, закатив глаза.

–Беллатриса! Что подумают люди, увидев, как я пляшу с другими? На свадьбе сестры своей жены! – И почему-то Беллатриса поняла возмущение Родольфуса в полной мере.

Хотя танцевать ей вовсе не хотелось. Исполнив один, всего один танец она скрылась с глаз мужа, стоило ему отвлечься на первого попавшегося колдуна в беседе. Да и голова ее тяжелела от мыслей о том, о ком ей вовсе не хотелось переживать. К тому же, спускаясь по широкой лестнице в сторону главного танцевального зала она увидела, как в тени статуи волшебника, Рабастан, молча и без эмоций, распил в одиночестве содержимое своих бокалов и разбил их о ступени. Осколки с мрачным, бряцающим звуком, словно хохотом, покатились по ступенями, застряв в платье какой-то молодой блондинки у подножия лестницы. Та этого не заметила. Возможно, один неудачный шаг мог бы фатально покалечить ее миниатюрные ступни в новеньких туфлях.

Лицо Родольфуса не дрогнуло, он лишь ускорил шаг, будто путь они с Беллой держали путь мимо грязного нищего, молящего о подаянии на заплеванной мостовой. Беллатриса понурила голову, отгоняя от себя мысли об услышанной от Яксли истории, словно назойливых мух, но ей, невольно, воображались кровавые, расчлененные женские тела и сдавленный от удушья крик, который ей не дано было услышать.

Танцевали они с Родольфусом под мелодии оркестра из скрипки. Мелодия была невыносимо веселой, игривой и манившей к эйфории счастливого, а грустного – угнетая в безнадежности депрессивного мира еще сильнее. Кружа в ощущениях мигрени от резких, громких звуков с ярчайшей силой.

–Малфой, конечно, замечательная партия. – Произнес Родольфус в тот момент, когда Белла слегка отклонилась назад. – Для вашей семьи это весьма удачная партия. Какие владения у них есть в северной Британии! Один раз мне довелось побывать в одном их поместье. Там открывается вид на бушующее море! Можно зарабатывать на рыбном промысле! Такой простор для увеличения капитала! И этот дом. Картина, например, вот эта, в коридоре, что возле лестницы. Волшебница, нарисованная масляными красками на фоне простого синего неба стоит как небольшой малоквартирный дом!

Он чуть не уронил ее, не удержав в своих физически неразвитых из-за вечной бумажной работы руках. Ее замшевые, бежевые туфельки на невысоком каблуке уже стали серыми, потому что он неловко, расторопно после извиняясь, топтал ее ноги. Не замечая, как с каждым его словом становится рассеяннее ее лицо, будто бы она вовсе не была не то что с ним или даже в этом доме, на этом торжестве, а вообще в этом мире. Как сонно она себя чувствовала, мерещились ей прикосновения совсем других рук на своей талии. А движения ее, словно в такт мысленному образу становились все медленнее и менее отточенными, угасало ее желание танцевать, как тускневшие в омеле огни. И ей вовсе желалось замереть, в самом деле.

–Блэки получат все только самое лучшее от брака твоей сестры с Малфоем! А если у них еще будут дети…

–Все самое лучшее получит и Темный Лорд от этого брака. – Ровно проговорила Белла, прикрывая ладонью зевающий рот.

–Темный Лорд? Но как именно? – от удивления глаза Родольфуса в квадратной оправе очков полезли на лоб.

–Поместье Малфоев. Я случайно обмолвилась Темному Лорду, что моя сестрица выходит замуж за Малфоя. А она же мне еще до свадьбы проговорилась, что он мечтает стать Пожирателем Смерти. Все это я рассказала ему. Он сказал мне повлиять на Малфоя. И сказал, что так он получит с Малфоем и его поместье для собраний. И влияние в Министерстве Магии. Огромное влияние. В котором он нуждается.

–Между прочим, отличная идея. – Не ясно было, кого именно хвалил Родольфус, но голос его был не злобным. – Ты уже говорила Малфою, что Темный Лорд согласен?

–Нет, но… – Беллатриса уже пожалела, что рассказала о своей идее, которую отчего-то приравнивала к личной между ней и Милордом тайне.

–Так чего ты ждешь. Мелодия кончилась. Вон он, Малфой! Стоит с твоей сестрой и матерью возле столика. Поспешим!

И от последнего слова Беллатриса отлично осознала, что именно так раззадорило старика Лестрейнджа. И ей стало казаться, что страшно жалким он смотрится в своем светлом, дорогом пиджаке и в кожаных туфлях ручной работы, когда мысли его были столь мелкими.

–Люциус! Моя жена желает с тобой побеседовать! Ты не мог бы уделить ей пару минут? Это важно? – сказал Родольфус учтиво.

–О чем это поговорить? – Цветущее лицо Друэллы, изучавшее влюбленных Малфоев, обесцветилось в сварливости от каждого звука имени своей старшей дочери.

–Насчет Пожирателей Смерти. – Наконец вставила свое слово Беллатриса, вынудив Родольфуса лишь молча протестовать. Друэлла вопросительно смотрела, часто моргая с Беллы на Малфоя, а Нарцисса и того уставилась на сестру с дичайшим шоком.

–Разумеется. – Кивнул Малфой, наколдовав два стула Белле и Родольфусу. Впрочем, сел только Лестрейндж. – Что ты хочешь рассказать, Беллатриса?

–Я рассказала Темному Лорду, что ты мечтаешь стать Пожирателем Смерти. Он согласился пообщаться с тобой, посмотреть на твои умения и полезность. Но с некоторыми условиями.

–Что ему необходимо? – Малфой удивительно не любил тянуть резину и Белле это почему-что понравилось. – Деньги у нас есть.

–О нет. – улыбнулась она. – В первую очередь, он просит права проводить тут собрания. В этом доме, как раньше. Он к этому привык, а его дом не вмещает такого количества народу, более того он не желает светится.

–Никаких проблем. – Сдержано проговорил Малфой, а Беллатриса победоносно перевела дух. – Один лишь вопрос: когда он хочет поговорить со мной?

–Завтра.

Восторженная радость от достижения своей цели открыла ей разум. Темный Лорд назначал ей свидание, которое должно произойти как раз на следующий после бракосочетания Малфоев день. От всей души она отблагодарит Темного Лорда за такую доброту к ней.

–Но почему? Как же на следующий день, после свадьбы! Есть ли возможность прийти потом?

–Увы, нет. – голос ее звучал легко-легко, как песня. – Темный Лорд желает завтра. А его желания – превыше всего. Разве нет?

–Конечно. – Спокойно проговорил Люциус. – Тогда в 11 я буду у поместья Лестрейнджей. Ты проводишь меня к Темному Лорду?

–Разумеется. – Сказала Беллатриса, уже мысленно взглядом провожая белобрысого парня за двери дома Волан-де-морта, а себя – в объятия того, к кому стремилась все это время.

–Тогда договорились. – Сказал он, отвернувшись к побагровевшей жене. Они увлеклись своей беседой за мгновение.

А пока их разговор не утихал заиграла очередная музыкальная композиция оркестра, игравшего без устали, словно он был бессмертен. Словно он и был душой всей самой красивой музыки мира.

–Танцуем, Родольфус! – Воскликнула она слишком радостно для предлога покинуть гнетущее общество матери. – эта музыка красива! А ты хотел танцевать!

Всем своим нутром она ни секунды не была в поместье Малфоев. Внутренняя ее машина времени унесла ее далеко вперед, под звуки захлопнувшейся двери и хруста гравия под сапогами Малфоя. Под шепот Темного Лорда, ее любовника, дарившего ей благодарные, пылкие поцелуи в тот блаженный миг, когда она порадовала его. Родольфус кружил ее безвольное тело, но ей даже не слышался ритм музыки. И сталкиваясь с другими парочками она лишь проранивала веселую усмешку и вальсировали ее телом с новой силой, туда-сюда, туда-сюда.

Не чувствовала она спиной и взгляда Друэллы Блэк, чей взор любовно не глядел теперь даже на Цисси. Чье нежно-розовое платье вовсе и не казалось жутковатой маской для лицемерной, саркастичной старухи, а было таковым. Никогда та не видела Беллатрису такой. И больше не увидит. И новое это знание лишь травило ее.

Празднование дня рождения новой семьи не желало кончаться. Кажется, теплая, лунная ночь длилась слишком долго, будто бы ей требовалось чутко понаблюдать, изучить и запечатлеть множество судеб людей, собравшихся на этой свадьбе. Судьба которых, быть может, изменится уже в момент ночного мрака или под гимн рассвета – птичьего щебета, капающей с древесной листвы росы.

А еще она следила за людьми, чья жизнь застопорилась, погасла, умерла. Безвозвратно. Они тоже присутствовали на этой земле и даже не знали что они – таковы.

Рассвет все гости встретили, отнюдь, не молчаливо. Будто для Андромеды прощальный, предрассветный залп салюта был самым прелестным. Краски зари тускнели на фоне этих волшебных искр. Воздушная легкая ночь закончилась дождем прямо перед началом нового утра.

Не плакали небеса, а если дождь и был их слезами, то были они слезами счастья. Потому что только выражением радости может быть влага, орошавшая землю, покорно готовящуюся к хмурой осени. Укутывавшуюся, потихоньку, свежим покровом из редких золотых листьев со старых, высоких дубов.

Несколько лет спустя…

Дневной свет, стыдливо прячась за редкими тучами, скромничал показывать окружающее природное бледноцветье. Зима в этом году была ветреная, не снежная, в воздухе висела дымка прохлады. Почти вся земля была обнажена в постыдном и отвратительном прошлогоднем покрове из травы и листьев, редкий снег покрывал лишь холмы, окаймлял черные стволы деревьев, которые вздрагивали от холодных губ целующего их грозного ветра.

Белла кашлянула, чувствуя мерзостное щекотание в горле. Покачавшись в кресле, она взглянула на пейзаж за окном взглядом усталой древней старухи и развернула лежавший на коленях конверт. Она и не заметила, что просидела в этом кресле целых два с половиной часа.

Обычно письмена Нарциссы даже подчерком кричали что-то радостное и незабвенное, но тут черные буквы выстроились в ровный ряд, напоминая симметричные колышки забора. Подперев голову левой рукой и кулаком закрыв связку тонких, словно ниточки, морщин на лбу Беллатриса принялась читать:

Доброго тебе дня, Беллатриса и счастливого Рождества!

Знаю, что ты не могла прийти на праздник в наш дом, но матушка попросила рассказать тебе кое-что в личном письме.

Андромеде нашли жениха. Сватающегося к ней волшебника зовут Оливер Кэмерон. Ты, возможно, и не слышала о нем, но он знаменитый предприниматель и успешный торговец метлами. Именно ему принадлежит магазинчик с товарами для квиддича на косом переулке. К тому же он чистокровный колдун. Его, кажется, подыскал для сестры наш папа. И я считаю, что ей уже давно стоило и без помощи родителей думать о свадьбе. Негоже быть в девках, ей уже почти двадцать один год.

Конечно, она встречалась еще в Хогвартсе с каким-то мальчиком, но нам не говорила, кто он есть. А после учебы об этих отношениях как-то все и позабыли. Думаю, Дромеда тоже. Не выйдет же она замуж за свою школьную, несерьезную любовь.

Кэмерон приходил к нам на праздник вчера и Андромеда даже танцевала с ним полвечера. Матушка очень довольна, да и мне показалось, что этот мужчина сестре по душе. На самом деле им есть о чем поговорить: оба плотно связаны с квиддичем, да и разница в возрасте у них не очень велика – всего-то шесть или семь лет. Вся семья ждет радостного события через месяц-другой.

Для меня же ночь Рождества оказалась не очень веселой. Я наделась, что бы жуткие боли в животе оказались причинами беременности, однако все оказалось ошибкой. Целитель сообщил: это лишь симптомы возможного гастрита. И поговорив с мамой на эту тему, я совершенно не ощутила поддержки с ее стороны. Она лишь говорила, что в мои годы ожидала третью дочь, а я и первенца родить не могу. У меня чувство, словно меня кто-то проклял. Боюсь, как бы Люциус не ощутил того же. Хотя мне начинает казаться, что до него эта истина скоро дойдет и он покинет меня. Разве кому-то нужна бесплодная женщина? Мне так стыдно. Я позорю наш род и себя… неужели наша мать могла родить такую бесполезную женщину, как я? Люциус очень терпелив, если за столько лет он даже не упрекнул меня.

У вас с Родольфусом нет детей, хотя вашему браку уже не первый год. Мама хоть раз спрашивала тебя – почему?

Надеюсь, что ты захочешь навестить меня, как будешь не занята. С радостью приму тебя у себя в поместье.

Твоя сестра. Нарцисса Малфой.

Беллатриса не восприняла ни одной из новостей, сказанных сестрой, близко к сердцу. Она лишь внимательно уставилась в потолок, словно считая переплетения трещин на его белой поверхности. Отдохнувшим ее лицо, не смотря на расслабленное сидение в кресле, не выглядело. Красноватые белки глаз были почти полностью прикрыты темными веками. Созерцание интерьера гостиной, украшенной к сочельнику еловыми веточками, похожими на дряхлые руки женщины, не пробуждало в этой безликой красноте интереса. Зеленые шарики в мишуре подмигивали светом, гипнотизируя, и Белла, посмотрев на них мгновенно изменила положение в кресле, потянувшись одной рукой к колченогому столику с пергаментом и пером.

Дорогая Нарцисса, спасибо за поздравления, желаю тебе, взаимно, счастья. Думаю, навестить я тебя смогу лишь…

Отреченным взглядом она опять уставилась в те же мигающие светом шарики и через секунду снова уткнулась в письмо.

… в ближайшее воскресенье. У меня, возможно, будет парочка неотложных дел, но в воскресенье я точно к тебе схожу. Надеюсь, ты сможешь меня принять. Не расстраивайся насчет матери. Ее нрав всегда был достаточно ворчливым.

Твоя сестра. Беллатриса Лестрейндж.

Отбросив перо от себя, Беллатриса сложила пергамент ровным квадратом и вздохнула, шевеля затекшей левой рукой. Небо за окном плевалось мокрым снегом. Белла распахнула створку форточки, вдыхая воздух. Его порывы потушили единственную в комнате горевшую свечу, и женщина оказалась в полумраке. Который ничуть не лучше лысых ветвей ели прятал коробки с подарками на Рождество. Их никто не разбирал и Белла лишь взглядом, полным скуки, пересчитала их. Она подумала о том, что ее супруг займется распаковкой с большим интересом и мысленно перепоручила это ему. В общем-то Лестрейнджа, который в шесть часов должен был явиться с работы, ожидал большой сюрприз. Коробок было около пятидесяти и Беллатриса даже не могла четко ответить, кто мог послать им столько сюрпризов. Но она совершенно точно знала – тут не было ни одного подарка, который мог порадовать ее.

Тихо она пробралась по коридору, сторонясь стен, словно ее путь пролегал по узкому, грязному туннелю. Впервые за весь день ей надоело сидеть в одной комнате, и она перебралась в свою спальню. И тут ее ждал заранее приготовленный Кляксой «Ежедневный пророк».

Перед ее глазами мелькали глупые, яркие заголовки, в которые она вчитывалась так внимательно, как в строки священного писания. В ее глазах они имели совсем иной смысл, чем в глазах остальной миллионной аудитории этой газеты.

Несчастные глаза Беллы чуть-чуть обрели живость, но только она выбросила газету с мелькнувшим на первой странице заголовком «Барти Крауч – неужели под империусом?» они тут же потухли. Мысленно она анализировала прочитанные факты, разные сюжеты номера складывались в единую картину миру, смешиваясь с остальной известной ей информацией.

На этой неделе Пожиратели Смерти, во главе с ней и Рабастаном Лестрейнджем, лишили жизни около 20 человек. Впрочем, о ее участии газета молчала. Лишь двое из них были членами Ордена Феникса. Об этом в материалах тоже учтиво промолчали. Темный Лорд упоминался почти во всех газетах и даже в кое-каких рекламных объявлениях. С каждой неделей Беллатриса все больше осознавала: Волан-де-морт укрепляет власть и скоро случится то о чем она из его уст слышала так давно – чистокровные волшебники снова вернут былое могущество.

Единственное, что объединяло и Беллу и всех волшебников – это полное отсутствие Рождественского настроения. Всех поработила печаль и дух неизвестности. Даже страх объединял Беллатрису и других. Физическая природа этих чувств была идентична, но никакого единения с остальными женщина не ощущала. Наоборот отречение и одиночество были тем, что грызли ее душу.

Под ее кроватью накопилась приличная коллекция газетных материалов про Темного Лорда, его случайно выхваченные портреты украшали обложку каждого номера. Каждый она знала чуть ли не буква в букву. И, пополнив свое собрание еще одной свернутой газетой, она не ощутила удовлетворения, откинувшись спиной на кровать.

Отчего-то глаза Белле мозолило отражение в зеркале, висевшем напротив кровати. На нее оттуда смотрела женщина с тяжелыми веками, из-под которых тускнели печальным блеском глаза. Блеск в ее глазах был нездоровым бесцветным, безжизненные, кудрявые пряди волос свисали по плечам до пояса, как мертвые щупальца какого-то животного. Аккуратные клубки морщин распутались по ее лицу, едва заметными нитями, словно отмечая каждый проведенный в грусти день.

Беллу тошнило от собственной непривлекательности и старости в не пожилые годы. Ее она мысленно называла причиной всех своих бед. Красивое личико раньше было залогом ее спокойствия, успеха и жизнерадостности. На большее она не была способна. Большее она не имела права просить. Лишь задумавшись об этом, она возненавидела себя, свою сущность, которую она даже больше не могла назвать женской. Даже отвернувшись от зеркала, она видела свое, отражавшее сгнивший внутренний мир лицо, и плакала в подушку, тихо вздыхая. Пальцами Белла водила по едва видному узору на своей руке, будто надеясь на то, что от ее движений он проявится ярче, но ничего такого не происходило. Шли часы, а она все так же бездвижно лежала на постели, и даже когда в темноте раздался стук, она не пошевелилась.

–Беллатриса? – тихо спросил после стука супруг Беллы.

Он сделал шаг в комнату, не дожидаясь позволения, будто бы подобное ему приходится наблюдать не первый раз.

–Тебе нехорошо? – спросил он, зажигая маленькую свечку на тумбочке. Белла прищурившись присела в постели.

–Да, немного нехорошо. С Рождеством, – бросила она.

–Взаимно. – Кивнул он. – А что с тобой не так? Надеюсь, ты не потеряла сознание? Уже почти два часа ночи, а ты в мантии лежишь.

–Понятия не имею. Просто вялость. И головокружение.

Понимающе кивнув, Родольфус закрыл шторы и приоткрыл окошечко, чтобы проветрить спертый воздух.

–Пока я сюда поднимался заметил, что паркет неприятно скрипит. Пора бы сделать в нашем доме ремонт. Многовековое поместье нуждается хоть в раз вековом ремонте.

Беллатриса никак не отреагировала на это заявление и Лестрейндж продолжил дальше.

–Вечером Темный Лорд позвал нас к себе растолковать пару новостей, касающихся Министерства Магии. Он рассказал кое-что, чего еще не писали в газетах. Наконец, Пожирателям удалось добраться до Фабиана Пруэтта и убить его. Без заслуги Рабастана ничего бы не вышло.

Белла наморщив лоб вспомнила, что в газетах об этом, действительно, не писали. Спрашивать кто это был ей было ни к чему – она итак знала, что этот человек был важен для уничтожения, потому что принимала участие в его поимке.

–Клякса сказала, что ты сегодня не выходила на улицу, Беллатриса, – самодовольно произнес супруг, сжимая свои пальцы, – считаю, тебе стоит все-таки отказаться от сидения дома. Даже я, вечно работая в замкнутом помещении, ощущаю негодование, да и признаться недомогание.

–Ага. Но сегодня у меня совсем не было сил.

Он почтенно улыбнулся жене и достал демонстрируя из кармана мантии часы на цепочке.

–Это ведь твой подарок, Беллатриса? Очень хорошие часы, спасибо. В Министерстве на них многие с завистью глядели, особенно всякие полукровки.

Беллатриса кивнула, и вяло улыбнулась. Единственное, что было хорошо во всем этом одиночестве, так это-то что ее отношения с Родольфусом стали лучше, они перестали ругаться меж собой с тех пор, как Темный Лорд начал захватывать власть в Министерстве, словно смирились с тем, что они муж и жена.

–Ладно, дорогая, – сказал довольным тоном Родольфус, – думаю, тебе можно и лечь. Переодень свою мантию, тебе станет легче.

–Спокойной ночи, – вяло пролепетала Белла, пропуская взгляд мимо мужа.

Он ушел, тихонько закрыв за собой дверь, притушив свет ламп до полумрака. Белла стянула одежду и оглядела себя критичным взглядом. Не придя ни к каким выводам, колдунья натянула ночную рубашку и залезла под теплое одеяло, покрывшее ее тело как оковы. С неба на улице закапало что-то похожее на снег с дождем и застучало по подоконнику.

Наконец, в поместье все стихло. Стараясь держать кашель, она выползла из-под одеяла, ступая ногами по холодному полу, подошла к двери, приложив ухо к замочной скважине.

Действительно, тишина. Ни шороха.

Беллатриса прошла к своему шкафу, скрипя паркетом. В шкафу различались лишь мрачные и темные силуэты мантий и платьев. Бледная рука схватила две вешалки и скинула их на кресло рядом с кроватью. Рукой она нащупала, что из этого платье и надела его на себя вместо спального наряда. Она подошла к столику и зажгла тусклый свет свечи. Узрев свое отражение, в ее голову пришло лишь одно:

Друэлла Блэк.

Насколько она стала похожа на свою мать! Особенно тяжелыми веками и бледным лицом! Неужели, молодость уходит так быстро, что, прожив на свете чуть больше двадцати, старость уже просится в дом?

Белла провела по лицу рукой. Морщины не так сильно врезались в ее кожу, и она все еще надеялась, что они пропадут, как мрачные круги под глазами после пары недель нормального сна.

Отойдя от зеркала, она опять легла спать, не закрывая окошко и холодный ветер убаюкал ее уставшую душу.

Следующее утро стало продолжением предыдущего мрачного дня. Проснувшись, в зеркале она увидела вместо своего привычного лица лицо помолодевшей на пару лет Друэллы и отвернулась расстроенно к стенке. И когда раздался стук, ее позволение войти больше напоминало крик чайки в морской дали.

–С добрым утром, дорогая. Вижу, ты уже не спишь в столь раннее время! – почтенно поздоровался с женой Родольфус.– как у тебя тут холодно! Ты что – открывала окно?

Белла отрицательно покачала головой, забираясь глубже в подушки. Холодно и вправду было, зубы невольно застучали, в такт завыванию ветра за окном.

–В таком случае, прикажу домовику поставить тут обогреватель!

Он прошелся по комнате, обошел кровать Беллы и прибавил начальственным тоном:

–И еще, какой беспорядок – одежда раскидана украшения и книги не на положенном им месте! Эта эльфиха порядком обленилась!

–Да нет, это я приказала не убирать мои книги, читала допоздна. – Хриплым голосом возразила Белла.

Супруг Беллатрисы сел на кресло рядом с кроватью и высказал итоговые свои слова:

–Я понял. Однако мне пора идти в Министерство. К вечеру Темный Лорд ожидает моего доклада…

–Какого еще доклада? – эмоционально воскликнула Беллатриса.

–Это о работе неких отделов Министерства Магии при нынешнем изменившемся положении. И Темному Лорду необходимо это доложить это как можно скорее. Я должен спешить, прошу меня извинить, до вечера.

–Пока. – Отчеканила колдунья.

Родольфус картинно помахав ей рукой, ушел из комнаты, тихонько прикрыв дверь.

Белые руки Беллы прикрыли бледное и мокрое от слез лицо, словно защищая от непреодолимого горя. Насколько это был бесполезный жест. Эти же руки опустились на колени, сжавшись в беспомощные кулаки, а лицо скукожилось в жалостливой гримасе.

–Клякса! – вскричала она, чтобы спустить пар. – Помой полы в гостиной, в спальнях, во всех спальнях, почисти ковры, расставь книги, приготовь завтрак, обед и ужин, не на секунду не смей отдыхать! Не смей отдыхать!

Вон она бросилась из своей спальни так резко, словно там и только там ее ждали несчастья, а за дверями ее комнаты начинался счастливый мир. В зале с семейным древом Белла остановилась. Ей пришлось преодолеть три этажа и три длинных коридора в бесполезном бегстве из собственной комнаты. Положив голову на ситцевую спинку стоявшего в зале кресла, Белла стала смотреть на семейное дерево Лестрейнджей.

Родольфус Лестрейндж → Беллатриса Лестрейндж (Блэк).

Эта строчка сильнее других привлекла ее внимание.

Может, если бы ее имя не было соединено с именем Родольфуса, нынешних проблем бы не было? Мысль, которая часто посещала ее. Также часто, как собственное, нагрянувшее на нее уродство в обличии старения.