Текст книги "История Беллы (СИ)"

Автор книги: Bellamortly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 75 страниц)

Слова о порочности самой себя крутились в ее голове как речь, записанная на рваную пленку. Ей все-таки было страшно. Она боялась, что случившееся с ней написано на ее лице или что Клякса знает еще больше, чем сказала Лестрейнджу. Ее воображение достоверно рисовало, как все недосказанное эльфиха, сроду не умевшая писать, выводила чернилами на именном пергаменте, прячась под столом в грязной кухне и отправляла матери. А та тут же мчалась сюда, бросив все свои дела.

Белла бледнела, видя трех ее палачей за порогом ее комнаты. Они явились обезглавить ее – опорочившую их и себя.

Стучало в груди ее так яростно, как при воспоминаниях о Темном Лорде. И ей совсем не виделось, как он не загородит ее своим телом, спасая от злого рока в лице родственников. Это заставляло ее еще более иступлено рыдать.

Ее бросило в жар от резкого стука в дверь:

–Войдите. – Тихо ответила она.

Это оказалась Клякса. От ее появления Белла невольно закатила глаза.

–Ужин подан, хозяйка Белла, – с поклоном сообщила Эльфиха и придирчиво добавила. – Хозяин желает видеть вас за трапезой.

–А что будет, если я не приду? – язвительно выпалила Белла и тут же боязливо прикрыла рот ладонью.

–Хозяин очень разозлится, мадам. – с благоговейным ужасом пропищала Клякса. – Прошу вас выполнить его просьбу.

Закрывая полог своей кровати наглухо, Белла гордо ответила, не раздумывая:

–Боюсь больше ему злиться некуда. – на ее глаза навернулись слезы. – Пускай оставит меня в покое!

–Но, Хозяйка…

–Я сказала, оставь меня одну. – Отчеканила Беллатриса, закрываясь от эльфихи.

Немного прошло времени с той минуты как она сказала свои последние слова и до того момента, как звук закрывающейся двери пронзил ее слух. Беллатриса, расслабившись, легла на кровать и закрыла глаза. Разговор на повышенных тонах с существом, с которым она только так и говорила всю жизнь отчего-то облегчил ее душу.

Но не успела она толком прийти в себя, как в дверь раздался еще один стук. Почему-то куда менее назойливый, чем предыдущий.

–Оставь меня… – очень тихо проговорила девушка.

–Беллатриса, пропусти меня в свою комнату, будь добра.

Этот голос принадлежал вовсе не Эльфихе, а ее супругу. Почему-то девушка изумилась.

–Войдите. – Прошептала девушка, резко стирая слезы.

Слушая, как в комнату заходил ее супруг, она не встала с насиженной постели, не поменяла позу на кровати, оставшись неподвижной. Родольфус несколько минут топтался на одном месте до тех пор, пока не распахнул осторожным движением балдахин.

–Я хочу извиниться перед тобой за нанесенные тебе оскорбления, Беллатриса. – проговорил он сухо, чеканя каждое слово. – Я был слишком невежлив, говоря тебе это. Извини меня за это. Я оскорбил и самого себя, подозревая тебя во всяком беспутстве. Ты должна меня простить. Я не нарочно. Это сказалась моя усталость и напряженность из-за поездки.

Он посмотрел на свою жену, которая тут же отвела взгляд в стену, молча и угрюмо глядя на пастельного цвета обои.

–Ты простишь меня? – осведомился Родольфус. – я понимаю, что обида это не то, что быстро забывается. Но все-таки я считаю, что имею право быть прощенным.

–Угу. – Прошептала Белла, против воли, кивая стене.

–Скажи честно, дорогая. – Все не унимался Родольфус, со строгостью в тоне говоря. – Ты же просто гуляла по лесу после встречи с Темным Лордом? Твоя мать говорила мне, что не очень-то позволяла тебе прогуливаться. Ты решила наверстать упущенное, пока я за тобой не слежу?

Она кивнула, как сломанная игрушка. Видимо, она выглядела настолько жалко, что Лестрейндж смиловался.

–В таком случае, тебе стоит лишь предупреждать меня, что ты идешь гулять. – Проговорил он, смотря на нее с картинным сочувствием. – Не ходи далеко. И до вечера возвращайся. Тут живописные леса. Особенно возле озера. Но ночью тут крайне опасно. Я никогда там не бродил в это время. И тебе не стоит.

Она повторила прежнее телодвижение, хрустнув шеей. Теперь ситуация напомнила ей неодобрение за плохую успеваемость в школе и дальнейшие пожелания родителя об исправлении отметок. Смена ассоциаций заметно облегчила ее внутреннее состояние.

–Думаю, тебе стоит пойти поужинать. – Прибавил супруг через несколько минут пустого молчания. – Ты не обедала, а ужин Клякса приготовила очень аппетитный. Как собственно и всегда. Спускайся. Ты выглядишь нездоровой. Я тебя провожу.

Родольфус не допускал возражений, девушке было совершенно нечего делать. Он положил ей ладонь на плечо и повел из комнаты в столовую.

–Тебе не тесно в этой комнатушке? – поинтересовался Родольфус с привычными ему воспитательными нотками. – при моих родителях в ней обычно селили самых дальних и нелюбимых родственников. Их бы неприятно удивило, что теперь в ней обитает хозяйка поместья.

Девушка ничего не ответила, но Родольфус кажется и не собирался предпринимать меры по переселению. Потому, тоже промолчал. В доме стояла гробовая тишина. Шагая по коридорам поместья до нужной комнаты, Белла в очередной раз задумалась – это большое и, несомненно, роскошное поместье слишком огромное для нее и Родольфуса. Словно одна большая клетка для льва, в которую поселили канарейку.

По старой привычке разглядывая интерьеры дома, Беллатриса вспоминала, каким казался ей этот дом в далеком детстве. Вспомнила то, как она приходила сюда однажды с матерью и сестрами. Тогда Беллатрисе было неведомо то, что ей приключится жить и владеть им.

Но почему-то, тогда ей понравилось в поместье Лестрейнджа. Она словно оказалась во дворце королевской особы – все казалось таким огромным и старинным. Она с любопытством, пока мать не замечала, осматривала комнату за комнатой, с детским восхищением, до ноющей боли в шее, любуясь высоченной, разрисованной блестящими красками анфиладой потолка, украшенной скульптурными ангелами.

Поместье Родольфуса было величественнее их родного дома и вовсе не было на него похоже. Если их жилье можно было назвать лишь тихой обителью знатного рода, то это же был сказочный дворец. Каждый сантиметр пола и стен блестел чистотой, золотым лоском богатства. Они разглядывали изящные живые картины, созданные лучшими мастерами, великолепные статуи из розового мрамора и играли рядом с ним в догонялки, переходя из комнаты в комнату, пока ее мать разговаривала с Родольфусом Лестрейнджем – богатым, властным человеком. Тогда в детстве он казался еще более странным и неизвестным.

Белла посматривала на него опасливо, и когда он следовал за ними с сестрой и пряталась с ней от него за плиссированными шторами. Она переставала шуметь, замирала, скромно сложив руки на груди, когда он замечал ее попытки дотянуться до подоконника, чтобы посмотреть в окно. Еще Родольфус с матерью иногда кивали на нее. И о чем-то загадочно шептались.

Они бегали, играя, с сестрой по всем этажам несколько часов, пока мать не позвала их. К выходу они шли по гравиевой дорожке в огромном, аккуратном саду. Вновь Белла встретилась с Родольфусом лишь несколько лет спустя.

Скрип шагов по вишневому паркету отдавался от стен и раздавался по всему коридору. Коридор был окутан мрачным мерцающим светом свечей. Картины на стенах о чем-то шептались между собой, и Беллатрису это ужасно тревожило, даже не смотря на то, что она шла не одна.

–Угомонитесь! – сказала Белла.

Картины на миг смолкли, но потом из одного полотна на котором был изображен сад с фонтаном, раздался насмешливый писк полного с крысиными чертами колдуна:

–А что, глупая девчонка, к мамочке захотелось?

Картины хором загоготали. От этого смеха у Беллы кровь прилила к лицу. Но почему, то смелости ответить у девушки не нашлось. Повернув к лестнице, ведущей вниз, она слушала дикий смех полотен и содрогалась.

–Успокойтесь все! – приказал, наконец, картинам Родольфус и все персонажи на них тут же утихли.

Белла с удивлением заметила, что сегодня привычная дорога в столовую заняла у нее больше обычного. Спускаясь по ступеням, она слышала шелест собственной мантии и мантии Родольфуса, от которых у нее волосы встали стоймя.

«Да что с тобой сегодня такое, Белла?» – мысленно обратилась Беллатриса к собственному отражению на каменном полу, когда они миновали лестницу.

Несколько долгих лет после первого посещения дома она даже не вспоминала лица Родольфуса. Он и его большое поместье, так и забылись в мыслях Беллы, и, наверное, и никогда не вспомнились бы. К тому же, похожие предметы интерьера, что в доме Лестрейнджа доставались постепенно по наследству и ее отцу. Они сказочно богатели.

Ей исполнилось четырнадцать, когда тень из далекого прошлого в дорогой мантии вернулась к ней в мысли и злостно намекнула на то, что больше отсюда не уйдет.

День, который накрыла мрачная тень неблагополучия, был первым мгновением летних каникул. Вернувшись, домой Белла тут же заперлась в своей комнате и уселась на подоконник посмотреть в окно. Дождливый пейзаж за окном увлек ее, и она очень долго и внимательно изучала его, позабыв обо всем.

В воздухе раздался хлопок и девушка ахнула от неожиданности.

–Вас призывает леди Блэк, госпожа. – Проговорил их домашний эльф мрачно, с поклоном.

Беллатриса нервно вздрогнула и кивнула.

«За что в этот раз будет ругать меня мать?» – подумалось ей, когда босые пальцы коснулись пола.

Поклонившись, он с тем же резким хлопком исчез. Белла бросила последний взгляд на садовый пруд, клубившийся туман и поплелась вниз. Ноги заплетались в ходьбе, будто связанные.

Белла толкнула тяжелую дверь с противным скрипом и оказалась на пороге неосвещенной лампами, пропахшей гарью комнате. Мать Беллатрисы, сидела в кресле, расправив плечи. Ее высокий, стройный силуэт торчал из-за высокой спинки кресла. На подлокотнике валялся сотню раз читанный роман. Не успела Беллатриса указать на свое присутствие, как тут же Друэлла, гордо посмотрев на свою дочь, гаркнула отнюдь не приветливо:

–Беллатриса Друэлла Блэк! Встань возле камина! Тебя ждет радостная новость! Считай – самая радостная в твоей жизни! Более радостными будут лишь ее последствия!

Девушка беспрекословно послушалась приказа матери и остановилась прямо по направлению ее колючего взгляда. Теперь ей была видна мать во всех подробностях ее внешности, но ничто не было так приметно, как синие, глубокие глаза, которые от злости сужались в узкие щелочки, а в радостные моменты были почти невзрачны.

–Так, что же за новость мама? – взволнованно спросила Беллатриса, округлив глаза.

Неожиданно, в ее голове появилось приятное, неведомое чувство, иллюзию которого она не могла осознать. Лицо ее матери предстало в столь редкой для нее умиротворенности, что девушка даже не напряглась.

–Мы с Родольфусом обо всем договорились. – Мрачно провозгласила мать, разглядывая дочь из-под тяжелых век. – Свадьба состоится.

Колдунья пригладила прямые, как линейка локоны, связанные в шишечку и вскинув брови ждала реакции дочери.

–Чья… чья свадьба состоится мама? – изумленно прошептала Белла, нервно затанцевав с ноги на ногу.

–Ваша с ним свадьба, Беллатриса. – скучающим голосом бросила Друэлла. – Ты будешь женой Родольфуса Лестрейнджа. Он богат и властен. Незаслуженно отличная партия для тебя и заслуженная для продолжения нашего Великого рода. Скажи спасибо, что я постаралась ради тебя. Я несколько лет его уговаривала. Несколько лет составляла вашу брачную сделку.

Белла вспомнила, как она с ужасом посмотрела на свою мать, как ее ноги подкосились в коленках, и то, как она осмелилась возразить ей:

–Но… ведь я не люблю его, и он гораздо старше меня! Я его и не знаю… Разве так можно?.. – неуверенно прошептала она. – Почему я должна…

Выйти за него. Белла не могла выговорить это… ей казалось это ужасным сном. Она не могла даже представить себя женой какого-то неизвестного человека.

–Как ты смеешь дерзить мне, мерзкая девчонка?! – Вскрикнула мать, вскакивая с кресла. Чернота зрачков расширилась, пожирая синеву ее глаз. – Никому из нас не интересно, как ты к нему относишься! Ты выйдешь за него или мы все отречемся от тебя, как от всех этих проклятых предателей рода!

Словно очнувшись от страшного сна, Беллатриса медленно поплелась дальше, оглядываясь по сторонам. Ужасные слова матери, которые поставили крест на ее жизни, до сих пор гремели как приговор в ее голове «…Ты выйдешь за него или мы все отречемся от тебя, как от всех этих проклятых предателей рода!».

–Беллатриса, не задерживайся, – Родольфус окликнул ее, обернувшись у самой двери.

Ее отражение все так же глядело на нее испуганными темными глазами и опущенными уголками губ. В полном непонимании самой себя, Белла прошла в распахнутые пред ней высокие двери.

Яркий свет хрустальной люстры, висевшей прямо над длинным столом и сиявшей каким-то золотым, молочно-кремовым светом первым бросался в глаза. Камушки, выгравированные в форме кружочков цветасто сверкали, как горящие на солнце бриллианты.

Белла оказалась в большой красивой комнате, интерьер которой погружал всех в далекую эпоху власти французских королей. Из обитых деревянными стеновыми панелями стен вырастали огромные, с пола до высокого потолка окна, закрытые шторами. Они пропускали лунный свет сквозь красиво повешенные складками разными причудливыми формами синие занавески.

Девушка сделала всего пару шагов и села у самого края стола, где к ее приходу была приготовлена фарфоровая, совсем простая тарелочка и набор серебряных вилок. В главе стола, за десяток стульев от нее уже сидел Родольфус.

–Приятного аппетита! – сказал он. И только он это произнес, как на тарелке Беллатрисы появилась еда.

Мясо в сметанном соусе она ела неспешно, медитативно разглядывая окружающие интерьеры, а особенно пустое лицо доспехов рыцаря в полный рост, которые стоял возле камина у Родольфуса за спиной. На его железных латах был выцарапан герб Лестрейнджей золочеными завитками, а на щите ярко сиял французский флаг. Родольфус ни раз говорил, как дорого его семейству обошлось построить в Британии родовое поместье, но как они много веков гордились его роскошью и изысканностью комнат. Отрицать факты было бы очень глупо – столовая, как и весь дом смотрелась потрясающе дорого. С старинных картин, развешанных на стенах на обедающих смотрели талантливо изображенные господа за трапезой, а из цветочной вазы за столом всегда, без исключений поглядывали чудно пахнущие головки весенних цветов. На покрытой лаком поверхности не было ни царапины, ни трещинки, а вишневого дерева цвета паркет был так тщательно начищен, что по нему можно было кататься, словно на коньках.

Когда супруг Беллатрисы уже доедал десерт, девушка еще не расправилась с основным блюдом. Родольфус торопил ее, недоуменно спрашивая:

–Неужели, блюдо не удалось?

Белла разумеется отрицала, что еда несъедобна. И говорила правду. Отчего-то сегодня у нее не было желания торопится.

–Вредно есть спеша. – Изрекла Белла бездумно и надкусила кусочек свежеиспечённого багета.

–Оно и верно. – Изумленно проговорил Родольфус. – Но ты слишком уж медлишь. Непривычно.

Встав с кресла он поспешил вон из комнаты, видимо, наслаждаться чтением газеты, которую к вечеру ему точно принесла сова.

Беллатриса же, страшно задумчивая после ухода супруга, вовсе забыла о еде. Положив ложечку на край тарелки салата из листьев одуванчика она уставилась в стену.

В первые дни жизни в этом поместье ее хобби было пробовать различные блюда и запоминать свои впечатления. Клякса готовила такие вещи, которых ее язык не касался в жизни. Хотя в отчем доме домовой тоже был не бездарен в кулинарии. Она ела, бродила по саду и вверх вниз по этажам, пытаясь развеять тоску, но однажды неизведанные углы даже в таком гигантском доме заканчиваются. Случилось это и с поместьем Лестрейнджа.

Единственным радостным развлечением тогда становились уроки магии у Волан-де-морта. Симпатично причесываясь она выходила из дома в лучшей своей мантии, нанося тушь как можно аккуратнее. И улыбка ее сияла ярче, чем солнце над головой. Сердце стучало сильнее, чем дождь барабанил по земле. Зависело все вовсе не от погодных условий.

С одной стороны теперь все перевернулось с ног на ноги. Или не изменилось?

Об этом и думала девушка, пока ее еда остывала в миске, а Родольфус заканчивал читать последнюю полосу за стеной в соседней комнате. От робости она не могла отпустить сомнений и напрочь лишилась аппетита.

Вдруг случилось кое-что неожиданное, от чего у девушки застрял ком в горле. На ее левой руке, словно сигнал от настырной совести жутко зажгло, будто кто-то плеснул на кожу кипятка. Девушка сжала зубы и пискнула.

–Скорее уходим! – В обеденный зал заглянул Родольфус. – Тебе же Темный Лорд рассказывал, что это значит?

Действительно, ведь у Родольфуса тоже была черная метка и им обоим пора к Темному Лорду. Конечно же ей было известно, что обозначает эта ноющая боль. Девушка бросилась в коридор, где Родольфус стоял у зеркала, приглаживая одной рукой волосы, другой приманивая волшебной палочкой свой плащ. Белла тоже принялась готовится к выходу.

–Никогда не медли, когда Темный Лорд призывает тебя. – Пробурчал Родольфус. – И ни к чему прихорашиваться, ты идешь трудится во благо, а не светский раут.

Беллатриса покраснела, хотя она всего лишь заплетала аккуратную косу и ничего более.

–А где Милорд собирается ме… нас собирать? – Она глубоко вздохнула, задавая вопрос. Спешным шагом она вышла из дома, когда Родольфус взял ее под руку.

Он посмотрел на нее как на недотепу, от этого взгляда она почувствовала себя попавшей в тупик. Потому что, в общем-то Волан-де-морт, говорил ей об этом.

–В поместье Малфоев. – лениво ответил Родольфус. – Ему всегда нравилось там, и мы всегда приходили только туда. Малфой по старому знакомству позволяет ему там проводить собрания. Потому как все равно в этом доме никто не живет. Чрезвычайно редко – в Темный Лорд призывает в свой собственный дом. Как ты могла уже понять – он любит уединение.

Беллатриса бросила на него благодарный взгляд и без слов побежала из дома за ворота, что бы трансгрессировать. Родольфус поспешил за ней, даже, к ее удивлению, не окликая, чтобы она помедлила. Наконец, оказавшись за воротами одновременно со своим супругом, Белла закрыла глаза и от всей души подумала о доме Малфоев, в котором, между прочим, никогда не была.

Открыв глаза, Белла оказалась одновременно Родольфусом возле старинных ворот кованых толстыми цепями. За ними темнел в сумерках широкий фасад неизвестного ей здания.

Ни на секунду не задерживаясь девушка прошла сквозь гостеприимно распахнутую калитку. Мокрый гравий хрустел недружелюбно под подошвой ее скромных туфель. С каждым шагом она все четче могла разглядеть четырехэтажное, вытянутое по горизонтали поместье. В окнах возле которых на первых этажах неаккуратно, но красиво вился плющ горел свет, и виделись тени множества темных фигур: высоких и незнакомых.

Вдруг Белла ощутила волнение, невольно замедлившего ее шаг. А что, если она не сможет быть как они? Ведь их так много, а она одна, ни с кем не знакомая, ни кого из них толком не знающая. Почему-то она постеснялась спросить, что у Родольфуса, а тем более у Темного Лорда каковы его сторонники. Вдруг они злобны и саркастичны? А что, если она не сможет при таком количестве людей что-либо сделать? Не сможет показать свои знания? Покажет то, что Темный Лорд зря так много ее учил?

Белла остановилась посреди дорожки, обернулась и спросила Родольфуса дрожащим голосом:

–А сколько нас всего…Пожирателей смерти?

Очень удивившись тому, что его жена вдруг остановилась посреди дороги он, тем не менее, с видом знатока проговорил:

–Около двадцати. Но ведь не все его соратники носят черные метки, соответственно не все ходят на собрание. Сюда приходит лишь ближний круг.

Волнение Беллатрисы ни капли не унялось. Бежать она уже не могла. Поэтому она шла рука об руку Родольфусом. Лестрейндж же вдруг сделался страшно довольным, понимая, что среди Пожирателей Смерти его жена будет держать его как крайне авторитетную личность, которой он, разумеется, себя и без того считал.

Они дошли до входной двери. Родольфус постучал волшебной палочкой по ее объемному абстрактному узору. Дверь распахнулась. Белла попыталась пройти вперед, но путь ей загородили две высоченные фигуры в масках.

–Черная метка,– сказал один из них глухим голосом, протягивая руку как для рукопожатия.

Она послушно закатала левый рукав и, дрожа, протянула свою руку. Холодные слизкие пальцы провели по ее метке пальцем. Белла чувствовала тревогу и краем глаза покосилась на Родольфуса. Его тоже проверяли, но тот выглядел совершенно спокойно. Она отвела взгляд. Из-под капюшона посмотрела в лицо чужаку. Сквозь прорези маски было видно лишь хищные, стекольно-холодные глаза. Наконец он отпустил ее руку и разрешил пройти. Когда она, наконец, зашла в дом Родольфус шедший сзади тихо сказал:

–Нам направо.

Короткий коридор прихожей казался темным и неуютным. Через мгновение Беллатриса и Родольфус подошли к открытой комнате, из которой лился тусклый свет. Ее супруг, оказавшись в комнате, остановился у стены среди фигур и будто окаменел. Разговоры и шум тут были явно чем-то крамольным. Фигуры в капюшонах стояли, не оглядываясь друг на друга. Они смотрели в одну точку – на середину комнаты, где стоял большой круглый стол, богато украшенный узорчатыми рисунками. К столу были плотно придвинуты серовато-черные бархатные кресла, На стенах, обитых деревом и лепниной, за непроницаемой тканью прятались портреты знатных особ. Комната особенно пропахла пылью и не имея возможности шевелится Беллатриса невольно вдыхала этот гадкий запах. Сама она встала рядом с мужем и подражая его эмоциональной скупости, старалась не дышать.

Пожиратели Смерти обособленно стояли вокруг стола и разглядывали то кресло во главе стола, то камин, едва горевший позади него. Было так тихо, что Беллатрисе, когда она от волнения переминалась с ноги на ногу, казалось, что ее телодвижения слышны на всю комнату. А ведь паркет даже не скрипел под ее ногами.

Пожиратели были так спокойны, что Белла изумлялась. Думая, что от незнакомки среди них они хотя бы зашепчутся, но она их совершенно не интересовала. Будто новички приходили к ним каждый раз.

Вдруг в толпу невидимкой, словно дым просочился кто-то. Все построились вдоль стены, ощущая без переполоха, как что-то проскальзывает словно змея. В непонимании Беллатриса вскинула вверх подбородок. Восковые лица всех присутствовавших преобразились в почтении и все склонились к полу и Беллатриса поспешно последовала их примеру, побледнев от неожиданности.

–Милорд, мы рады снова видеть вас. – Прошептала толпа, а вместе с ней несуразно и Белла. Своеобразное приветствие так же быстро стихло, как раздалось

Судя по скрипу кресла Волан-де-морт сел на предназначенное ему место. Беллатриса мысленно ругала саму себя за проявленную глупость. Как же можно было думать, что кто-то иной мог быть встречен столь большим уважением этой бледной толпой? Как можно думать, что чье-то еще появление среди них – невзрачных людей в одинаковых темных маниях – могло сопровождаться столь большой загадочностью. Только Темный Лорд был способен на такое и только он заслужил поклонов и проявлений величайшего почтения такой кучи чистокровных колдунов.

Когда все, наконец, подняли глаза на своего Господина, Белла тоже выпрямилась.

Его темно-карие, почти черные, с едва заметным бордовым отливом вокруг зрачка глаза смотрели из-под прорезей капюшона. Он оглядел всех, но взгляд его холодных глаз не изменился, когда он смотрел в сторону Беллы. Хотя ощущение того, что он смотрел на нее больше, чем на остальных, не могло ее оставить. Она почувствовала, что краснеет. Больше не могла стоять на месте, ей хотелось подойти к нему, показать, наконец, свое лицо, чтобы он увидел, что она пришла, вернулась, как и обещала. Хотела доказать, что как только он даст ей приказ то выполнит она его тут же. Не осознавая, что творит она, сдвинулась с места, но вдруг издалека, раздался предостерегающий испуганный шепот Родольфуса:

–Ты куда Беллатриса?! Нельзя еще.

Белла остолбенела на месте и утихла, Родольфус рядом с ней испуганно опустил глаза, притворившись, что даже не знает стоявшую рядом с ним девушку. Фотографической вспышкой в сознании Беллы запечатлелся привычный для сегодняшнего вечера укоряющий, родительски-строгий взгляд супруга.

Темный Лорд резко оглянулся на них с Родольфусом и Белла, увидела в его глазах гнев и резкое неприятие, от которого девушка резко попятилась назад, чуть ли не наступив на ногу одному из Пожирателей смерти. Волан-де-морт тронулся с места и внезапно направился в их сторону, прошел мимо всех Пожирателей Смерти, смотря каждому в глаза, прикрытые капюшонами. От волнения Беллатриса задышала чаще, но когда он подошел к ней, она поняла, что ее волнение было совершенно напрасно: всем видом он показывал, что совершенно не знает ее, не говоря уж о том, что у нее с ним могла бы быть какая-то близость. Зрачки пустовали на чувства, он все-таки ненадолго задержал на девушке свой взгляд.

–Добро пожаловать домой, Пожиратели Смерти! – произнес он без капли какой-либо торжественности, взявшись руками за краешек стола.

Толпа заликовала, и Белла неловко поддакивала ей, потому что понимала, что так и надо. От волнения она подменила все свои чувства страхом и преданной податливостью толпе.

Волан-де-морт снял капюшон и начал звать к себе за стол всех по очереди, называя имена Пожирателей смерти:

–Эйвери с правого края, Родольфус и Рабастан Лестрейндж, – с левого. – Холодно говорил он, указывая поочередно на простые черные кресла. – Грегори, Крэбб, Гойл – слева от меня.

Первые позванные Пожиратели отделились от толпы и присели за стол на свои места. Волан-де-морт продолжил называть имена и в некоторых случаях фамилии. Цепочка людей в темных одеяниях все расходилась и расходилась, присаживаясь за стол к Темному Лорду. Все снимали с голов капюшоны, показывая свои бледные лица. Свободных стульев становилось все меньше и меньше. Белла бледнела каждый раз, как Милорд окликал кого-то, а когда он позвал Родольфуса и он ушел, не оглядываясь, она поняла значение словосочетания «Ватные ноги» на своем личном опыте. В темноте она осталась с низкорослым Пожирателем Смерти и, как ей правильно подсказал инстинкт: он окажется за столом раньше, чем она.

–Джеймс Яксли – справа от меня.

Неизвестный по фамилии Яксли присел и Беллатриса тут же забыла его имя. В темноте она осталась одна, ее предположение сбылось. Оттого она решила туда запрятаться глубже, чтобы никто ее не заметил и не вспомнил.

–Беллатриса Лестрейндж…– Внезапно произнес Волан-де-морт, сначала оглядев своих сторонников, а после устроив пару секунд молчания, смотря прямо в упор на нее. Позвал ее в ту самую секунду, когда Беллатриса уже была уверена, что он уже забыть забыл о ее существовании.

Пожиратели беззастенчиво уставились туда, куда посмотрел их Повелитель, но ничего не разглядели в темноте. Однако стул рядом с ними был свободен…

–…На это место. – Наконец сказал он, показывая рукой в черневшую пустоту единственного стула.

Все присутствующие удивленно ахнули, но тут, же стихли. Белла осторожно, стараясь не споткнуться, вышла из темного угла и направилась куда указано. Дорога казалась долгой, хотя она чуть ли не бежала. Дойдя до места она села и резким, даже нервным движением скинула с себя капюшон.

Сначала на лицах Пожирателей как у одного застыло легкое, неприкрытое изумление, округлость приоткрытого рта, но это быстро сошло на нет. Губы сложились в кривоватые отрезки усмешки, в глазах засияли радостные огоньки, некоторые даже начали шептаться между собой, кто-то загоготал и с усмешкой уставился на нее. Только Родольфус смотрел на нее с нареканием, а в округленных треугольниках глаз зияло полное неприятие ее существования.

«Девчонка среди нас?!» – донеслось до Беллы. С каждой секундой их голоса становились все звонче и настырнее, не стесняясь даже строгих глаз Волан-де-морта.

Она отвела от них взор в другую сторону, пытаясь не слышать этого противного и назойливого шепота, но ее едва хватало на то, чтобы сдержать самообладание.

–Хватит. Достаточно.

Холодный голос Милорда, прервал эти шушуканья. Все вновь стали смотреть прямо перед собой, почти так же как за пару мгновений до прихода Темного Лорда в этот дом.

–Вы, друзья мои, поступили не вежливо, – заметил Волан-де-морт, оглядывая волшебников, – не позволив даме, даже спокойно сесть на положенное ей место, свыкнуться с новой обстановкой. Вы повели себя словно невоспитанные магглы, устроив эти смешки и хохот между собой.

Рассматривая узоры на столе, Беллатриса ощутила на себе краткий взгляд своего Повелителя и тут же храбро подняла глаза. Волан-де-морт уже смотрел на Пожирателей смерти. А они пристыжено побледнели все до единого, судорожно кивая и бормоча извинения.

–Хочу представить вам – Беллатриса Лестрейндж. Наша. Новая. Сторонница. Я, лично обучал Беллатрису ровно год. – Рассказывал Волан-де-морт держась спокойно, уверенно и обыденно, в отличие от Беллатрисы, которая вспыхнула как маков цвет. – Ровно год, мне понадобился для того, чтобы она достигла совершенства в темной магии. Она дала клятву, прошла испытание черной метки. И попрошу заметить, девушка из семейства Блэков. Так что она будет познатнее и чище многих из вас.

После слов представления Белла судорожно кивнула Пожирателям, стараясь не показывать, что она и не смотрит в их сторону.

–Покажи им свою черную метку. – Приказал Темный Лорд.

Когда до нее дошло, что ей приказано кроме растерянности она не ощутила ничего. Пронзительный взгляд Хозяина сбивал ее с толку. Конечно она тут же бросилась исполнять и путаясь в ткани начала закатывать левый рукав. Она онемела как изваяние, нерешительно показала всем присутствующим змею на своем запястье.

Сторонники Волан-де-морта бессмысленно улыбаясь, смотрели на Беллатрису и шептались до тех пор, пока Хозяин не произнес в приказном тоне:

–Достаточно. Убери.

Явно чувствуя себя не в своей тарелке, Белла опустила свою руку под стол и положила на колени, пытаясь сосредоточится на мысли, что все в полном порядке. Хотя сама она чувствовала себя оскорбленной и униженной. Вместо страха и волнения в ее сердце теперь возрождалась грусть, победным, свойственным для нее тухлым, грустным цветом.

Пожиратели, видимо, заметив то стали смотреть на нее с еще большей иронией в оскале, которая, кажется, у них у всех была едина… ни одного доброжелательного взгляда не было направлено в ее сторону. Пусть она вовсе и не ждала радушного и теплого приема, знала, что будет все совсем иначе, все равно что-то внутри нее с трепетом протестовало и испуганно гоняло мысли по ее мозгу.