Текст книги "История Беллы (СИ)"

Автор книги: Bellamortly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 75 страниц)

Она разглядывала ограду дома человека, который был полной для нее загадкой с предвкушением. Ее взору был открыто то, что буйной, непроглядной стеной росло за забором – могучие деревья, окутанные плотной лиственной дымкой. Небо было затянуто свинцовыми тучами, и воздух пах свежей листвой. Запах сильно пронзал приятным ароматом ноздри.

Рядом с Беллой, глядя на ограду, стоял Родольфус. Его вид и разные напутствия, которые тот внушал, не давали ей ощущать спокойствия, а лишь только усиливали внутреннюю дисгармонию.

–Не стоит при разговоре избегать его взгляда. – Советовал Родольфус, бурча под нос. – Темный Лорд считает это слабостью. Нужно вести себя твердо, показать свою решительность необходимо полностью. И в ответах на вопросы даже не пытайся лгать, добром тебе это не кончится – ложь он чувствует за милю. И он поймет, если твое желание попасть к нему в ряды – лишь попытка самоутвердится и не более того. Поймет, если в твоих порывах нет идеи. Он поймет вообще все про тебя из короткой беседы. Будь к этому готова.

Девушка кивнула и сбросила капюшон с лица. Родольфус взмахнул палочкой, очищая подол ее мантии от грязи. Прикоснувшись палочкой к воротам, он открыл их, пропустив Беллатрису впереди себя. Когда зашла она, он прошел следом. Ворота тут же захлопнулись.

Тропа вся поросла травой, и, ползущим по земле и колючим кустам, как змея, плюще. Деревья, как в лесной чаще, простирались до небес и подпирали их своими могучими ветвями. Хотя Белла, с каждым шагом вглубь огражденного сада, переставала сомневаться: это есть самая настоящая лесная глушь. За ним явно никто не следил, он рос вольно, деревья никто не стриг, кусты росли свободно и криво, заполонив единственную тропу к дому. Такая обстановка в саду была непривычна для Беллатрисы и непривычностью радовала глаз.

–Сад у него, конечно, не самый… ухоженный, но не советую ему об этом говорить – заметил Родольфус с натянутым равнодушием в голосе, считая, видимо, что его спутнице не обойтись без его комментариев.

Беллатриса оставила слова Родольфуса без ответа, изучая садовую тропу с большим интересом, хотя она и ели поспевала за будущим супругом. Почему-то ей бы даже и не пришло в голову сказать что-то нехорошее об этом месте.

Наконец, из-за деревьев показался фасад дома, и девушка чуть ли не поседела от волнения. В голову словно попали камнем, мысли стали казаться такими далекими от действительности, а ноги подкашивались.

К счастью, картинная галантность ее супруга подоспела как раз вовремя: он взял ее под руку. Она хоть перестала чувствовать, что сейчас свалится на землю. Однако, не смотря на это ощущение неловкости и волнения не покидало ее, а только лишь больше усиливалось с каждым шагом.

Когда они дошли до места, Беллатриса почувствовала, что бледнеет. Деревянная дверь, плотно запертая, тускнела в ее глазах и лишь мысли о том, зачем она явилась бодрили ее сознание.

Магия пропустила их в дом после стука Лестрейнджа. Родольфус уверенно потащил девушку в открывшийся за дверью мрак.

Они оказались в абсолютно пустой комнате, и Беллатриса почувствовала, как у нее начинается клаустрофобия от волнения, и от того что она не видела почти ничего кругом.

Тьма быстро рассеялась. В самом дальнем конце комнаты распахнули занавески на окне. Но кто это сделал, она так и не заметила, остолбенев на месте.

–Хозяин, – девушка подпрыгнула от неожиданности и разглядела силуэт Родольфуса. Тот стоял на коленях, опустив почтительно голову, – я, как и обещал, привел ее… она хочет…

–Думаю, Родольфус, твоя будущая супруга сама все мне все скажет. У нее же есть язык, верно?

Из дальнего, самого темного угла раздался низкий сухой голос того, к кому видно и обращался Родольфус. Это и был Темный Лорд. Лица своего он не показывал, Беллатриса даже не могла разглядеть черты его лица во тьме.

–Да… Повелитель… – испуганно проговорил Родольфус, осторожно махнув невесте рукой.

Краем глаза Беллатриса заметила, как Родольфус отползал к стене, с громким шорохом, все так же смотря в пол. Девушка затревожилась.

–Беллатриса… Блэк, как я понимаю?

Темный Лорд обратился к ней первый, через несколько секунд ее панического молчания. На удивление, его холодный голос звучал мягко, совсем не злобно. От этого она взволновалась еще больше.

–Да… именно. – Тихо проговорила Беллатриса, стараясь не дрожать голосом.

–Зачем ты пришла ко мне? – поинтересовался Милорд, хотя он совершенно точно понимал, зачем она явилась к нему. Но, видимо, ему было обязательно услышать это из ее уст.

–Я… я пришла, потому что хочу помогать вам, избавлять мир от грязной крови и от этих отвратительных маглов с полукровками. Хочу помочь вам мешать планам Министерства по прятанью колдунов… хочу помочь помешать грязнокровкам, воровать наши знания и силу… с рождения меня воспитывали со знанием того, что это несправедливо и отвратительно. Я знала о вас, но лишь недавно осознала, поняла, что только вы способны бороться с этим. Когда мой… жених рассказал, что причастен к вашей деятельности. Я должна помочь вам. Потому что… – выдохнула Белла, говоря более уверенно с каждым звуком своей речи. – должна принести хоть какую-то пользу своим существованием. И сделать лучше наш волшебный мир. Побороть эту напасть магглов…

–А как же нужно, по-твоему, с ними бороться? – спросил Волан-де-морт, когда она поставила интонационную паузу в речи.

–Именно так, как хочется вам. Нужно заткнуть рот Министерству Магии. – Говорила Беллатриса не сильно уверенно. – Нужно отменить статус секретности и…

–Ты думаешь, что имеешь понятие о том, я хочу достигнуть с моими сторонниками?

Вопрос в лоб вызвал в ее душе смятение. Тут она поняла, что несвязный шепот за спиной, который ей явно не слышится – это напряженное дыхание Родольфуса.

–Я не могу знать то, что вы хотите достигнуть, но я знаю точно – это пойдет на пользу всему волшебному сообществу. Все то, что я слышала о вас – это были справедливые и правильные действия.

Она сама-то от себя не ожидала таких слов, и когда те слетели с ее языка, она побурела от стеснения, думая о том, что в следующую минуту лучшее что она сможет услышать – это приглашение выйти за дверь дома Волан-де-морта.

–Ты думаешь, что будешь служить мне верно?

Тут ей показалось, что она видит в темноте все отчетливее фигуру человека, с которым говорит, и ее это воодушевило. Однако ей всего лишь показалось, но пыл ее это не сбавило.

–Да, – стараясь говорить как можно увереннее, сказала Беллатриса.

В комнате повисла тишина, Белла услышала, как из свинцовых туч за окном вырвался импульсивный ливень, почувствовала, как сзади нее кто-то прошелся, хотя знала, что никого там нет.

–Тебе не кажется, что мои действия – слишком жестоки? – через некоторое время спросил Темный Лорд. – Слишком… радикальны для молодой девушки, готовой выходить замуж и жить счастливую, семейную жизнь? И что эта работа – слишком кровавая и грязная для юной девы из самого богатого семейства Британии?

–Нет. – проговорила она твердо. – Наш мир уже слишком погряз во всем этом, чтобы помогла мягкость и уговоры. Нужны жертвы. Нужна жестокость. И вы знаете, что делаете.

Вдруг у противоположной стены засверкала свеча, которая тут же потухла. Мелькнул силуэт в темноте, стоящий спиной к девушке и тут же исчез. Пугающий театр теней мелькал перед ее глазами еще несколько раз, но она стояла и терпеливо, стараясь не нервничать, и не впасть в забытие, потому что атмосфера в комнате казалась ей чарующей. Белла ждала следующего вопроса Волан-де-морта. Но его не последовало.

–Меня удивляет и радует, что у молодых девушек в наше время появляются такие мысли в голове. – сказал он. – И что они не только думают, но и готовы действовать…

Он выдержал паузу, мысленно подбирая слова. Почему-то Белла не давала себе думать, что скорее всего услышит положительный ответ.

–И поскольку ты сама попросилась ко мне, – наконец, раздался холодный голос из дальнего угла комнаты, – Я согласен дать тебе шанс получить черную метку. Мне нравятся когда проявляют инициативу. Ты можешь стать примером для других. Таких же как и ты.

Паркет напряженно заскрипел, словно в такт стучавшему в груди Беллы сердцу.

– Но, в любом случае, прежде чем сделать тебя полноценным Пожирателем Смерти, надо обучить тебя магии… – продолжал Волан-де-морт спокойным голосом. – Родольфус говорил, что ты была среди способных к колдовству и даже прикрепил твой табель. Но школьный уровень никуда не годится. А шестнадцатилетняя девица точно не знает большего… Обучать тебя будет. – Он на минуту задумался и произнес. – Я сам буду тебя обучать. Это будет самое лучшее. Никто из моих сторонников не сможет научить тебя именно тому, что тебе нужно. Возможно, ты станешь первой женщиной в моих рядах. Ты должна быть выращена под моим личным контролем.

–Спасибо, Милорд, – ошарашенная таким решением сказала Белла.

Она упала на колени в порыве чувств, и склонила голову в ту сторону, откуда доносились слова. И только она сделала это, Темный Лорд показался перед ней.

И то, как он подошел, как она осторожно, неопытно, поцеловала его мантию запомнилось ей навсегда.

–Очень хорошо. – Сказал Волан-де-морт, глядя себе в ноги.

–Повелитель! – Ее короткое удивление прервали. Вдруг раздался из угла испуганный, с нотками не меньшего удивления, голос Родольфуса. – Вы уверенны в том, что вы хотите обучать ее лично?.. позвольте мне ее обучать! …. Она мне будущая жена я знаю как… и это не будет тратить вашего личного времени…

–Молчать! – Холодно приказал Темный Лорд. – Я уж разберусь без твоих советов, Родольфус. У твоей невесты стремления больше, чем у тебя раз в десять. И тебе не справится с этой задачей. Это под силу только мне.

Родольфус в смущении и испуге отошел к стене, извинившись. И Беллу Блэк, а через уже пару месяцев Беллатрису Лестрейндж, темной магии действительно лично обучал лорд Волан-де-морт. Годичная практика, различные испытания действительно сделали из нее другого человека, укрепив в ней самые разные чувства и возродив новые, совершенно незнакомые.

Полтора года спустя, как и в тот знаменательный дождливый день, сегодня утром Белле предстояло идти к Темному Лорду: по собственному желанию обучаться Оклюменции.

–Клякса, скорее, принеси еще чая! Я опаздывать не намерен!

С другого края стола раздался голос супруга Беллатрисы. Судя по часам недавно рассвело, Родольфус спешил уйти на службу в Министерство. Белла, разбуженная шумом раннего пробуждения ее мужа, буйным ветром, стучавшим в окно, не могла больше сомкнуть глаз. А когда она поняла, что столь желанный ей день наступил, она возбужденно затрепетала и радостно направилась на завтрак.

Есть за обе щеки у нее не получалось, хотя, лежавшие в фаянсовой мисочке кремовые пирожные, безусловно, казались ей вкусными. Когда дверь за попрощавшимся в спешке Родольфусом затворилась Белла окончательно поняла, что есть не хочет и задумалась.

Пока она сидела за столом, стрелка часов медленно дошла до десяти утра. Мелодичное звучание из циферблата пробудило девушку, и она спешно бросилась вон, мысленно переживая, как бы не опоздать.

В саду Хозяина она приобрела временное душевное равновесие. Безмятежность или что-то другое, более глубокое, стало согревать душу девушки, когда она легкой рукой распахнула калитку и поспешила по занесенной снегом тропе. Все было таким знакомым и родным. На ветке каждого дерева, куста или камня, который торчал покрытый инеем из-под снега, везде, словно дух, обитало приятное воспоминание о Милорде и о том, что связывало Беллатрису с ним. Куда бы она не посмотрела, на ее губах появлялась улыбка. И неспешным шагом она брела вперед.

Глаза ее загорелись ярким блеском, когда в распахнутых ставнях она заметила Волан-де-морта, сидевшего спиной к окну. Ноги еще быстрее понесли ее вперед.

Широкая, обычно незаполненная мебелью и украшениями комната сегодня напоминала заброшенное складское помещение. Из раскрытых рваных коробок торчали старые книги, листы вырванные из тетрадей, разломанные свечи. У покосившегося подоконника упал треснувший напополам канделябр, из рамы на стене исчез незатейливый пейзаж: картина стояла отдельно у дверей, когда сам хозяин дома, с утомлением в каждой черточке лица, лежал на краешке дивана, прикрыв ладонью глаза.

–Мой Повелитель! – радостно воскликнула Беллатриса, кидаясь к его ногам.

Затуманенная радостью встречи, душа Беллы не сразу встрепенулась от того, в какой непривычной позе встречал ее Волан-де-морт, как мята была его мантия. Темная царапина на щеке заставила ее ужаснуться всему, что она увидела, когда ее губы прильнули к нему в любовном трепете.

–Что с вами случилось, мой Повелитель? – ее глаза выкатились в испуге, а Волан-де-морт даже не выпрямился.

–Неудачный результат эксперимента с чарами. С какими не скажу. – Отвечал он не сразу, словно и, не заботясь о том, как каждая секунда его молчания мучила ее. – Потому и бардак в моем доме тебя так напугал – магия была не из слабых. К тому же она очень выматывает.

–Может… может тогда вы сегодня не будете учить меня, а передохнете? Я могу….

–Нет. – Сменив позу на сидячую, он взмахом палочки разгладил свое одеяние. – Я не из тех, кто не сдерживает своих обещаний.

Беллу же объяснение Волан-де-морта нисколько не успокоило.

–Милорд… позвольте я помогу вам. Я могу сложить все по местам…

Она посмотрела на него, ожидая удовлетворительного ответа или каких-то рекомендаций, но он лишь едва кивнул головой.

А до Беллы дошло, что-то, что она должна сделать сейчас – чуть ли не единственный в ее жизни случай, когда она наводит хоть какой-то порядок самостоятельно. Отученная аристократизмом от любого физического труда Белла и представить себе не могла, что добровольно сподвигнется на дело для нее унизительное. Но она вскинула палочку вверх и решительно задумала вставить картину в раму назад. На ум пришли формулировки заклинаний для уборки, наскоро выученные и также быстро забытые.

Для неопытной хозяйки (а точнее не хозяйки вовсе) она действовала вдохновленно и мастерски. Стерев пыль с каминной полки, и даже не чихнув, она расставила книги и склянки ровным рядом. Белла была так увлечена трудом, что даже не смотрела на Волан-де-морта, который отвернулся к стене и подобрал с пола одну из книг. Единственное, на что ориентировалась Белла – это на увиденные ей не единожды сцены, как домовики чистят и убирают помещения ее поместья и пыталась создать жалкую копию их многолетнего мастерства за несколько минут. Имея лишь одно преимущество – быть женщиной ей кое-что все-таки удалось. Коробки, забитые до отказа были разобраны, а огонек горел пронзительно ярко. Спертый воздух помещения покидал его через открытую, вымытую форточку.

Белла запыхалась, присаживаясь на другую сторону кушетки от Волан-де-морта, она почувствовала приливы жажды.

–Раз уж ты так любезно прислуживаешь мне, то подай мне воды вон в том стакане… спасибо большое. – прибавил тот, прыснув.

Она едва успела коснуться дивана, как Волан-де-морт уже выпил всю жидкость и отдал стакан, чтобы та поставила его на прежнее место – самую высокую полку в шкафу, простиравшегося до самого потолка.

–Надеюсь, ваш домовик не столь плохо прислуживает, что тебе приходится выполнять и всю эту муторную работу и в своем собственном доме? Или этим после работы занимается твой супруг? – язвительно спросил Волан-де-морт.

–Нет, эльфиха справляется и без помощи меня и Родольфуса. – Белла в замешательстве заалела и присела рядом с Темным Лордом.

Посмотрев ему прямо в глаза она поймала себя на мысли, что не может найти себе места, и его слова повторяются, словно злобная молитва в ее голове вновь и вновь. Она не знала, за что мысленно проклинала себя.

–Впрочем, я должен был рассыпаться в благодарностях тебе. – Произнес Темный Лорд недобрым тоном.

–Пожалуйста. – Произнесла она скорее из порядочности, чем из чего-то еще. Впрочем, Волан-де-морт даже из вежливости не поцеловал ее осунувшееся лицо. Ей стало безумно стыдно смотреть на порядок в комнате, словно она наоборот сделала все только еще более грязным.

–Ты, надеюсь, не забыла, зачем нарушила мой покой или ты все так же раздумываешь продолжить уборку?

«Зачем он издевается надо мной?» – подумала она про себя, кусая губы, хотя знала, что ей не в чем его укорять – нотки его голоса был спокойными, ровными, а в словах не было никакого посыла к угрозе. Он действительно выглядел измученным, и она посмотрела на него с самым сильным состраданием во взоре, на которое было способно ее сердце.

–Да, я помню, что просила у вас помощи… – шепнула она. – Вы пообещали научить меня. Оклюменции.

Кашель сдавил ее горло, когда Волан-де-морт направился к широченной секции и раздвинул пару самых толстых томов, стоявших на нижней полке. Засохшее растение в горшке свалилось вниз с подоконника, треснули его почерневшие ветви, когда от мановения палочки в паркетном полу появились круглые очертания люка.

–Поднимайся. – Приказал Волан-де-Морт.

Вместе они спустились по узкой, довольно скользкой лесенке. На ощупь, в полной темноте, Белла нашла волшебную палочку в своем кармане. Через мгновение Темный Лорд растворил мрак светом люстры на кривом потолке подвальной комнаты, скорее похожей на пещеру с потертыми, сырыми стенами. На них висели выцветшие гравюры с тематикой близкой к темной магии и Салазару Слизерину. Болезненно мандражируя, Белла инстинктивно шагнула ближе к лампе – единственному источнику тепла в подвале, обняв себя руками. Забитый золой камин Темный Лорд и не собирался разжигать, а Беллатриса, невольно зацикленная на том, как ей холодно, разглядела замерзшую, текшую воду по стенам, иней в кусочках мха на бочках.

Взгляд Темного Лорда был уничижительно спокойным, когда он развернулся к Белле и произнес:

–Ты ведь наверняка слышала кое-что об Оклюменции и до сегодняшнего дня.

Девушка кивнула, дрожа с ног до головы, и Волан-де-Морт, явно замечавший это, презрительно сжал брови.

–Мне было бы куда приятнее, если бы ты отвечала на мои вопросы словами, а не невнятным дерганьем своей прелестной головы. – Злобно прошипел он, интонацией искажая даже самые безобидные слова в своей речи.

–Да… мой Повелитель, вы говорили о ней кое-что…. Нам рассказывали на шестом курсе Хогвартса. Но это было очень кратко, и я уверена – этого не хватит, чтобы освоить эту науку в полной мере.

–Совершенно верно. Этого не хватит. Тем более, вряд ли вам в школе показывают методы работы над этими чарами воочию… никакого несчастного школьника учитель не станет так истязать, не станет копаться в его самых жутких воспоминаниях и глумится над ними. Хотя бы потому что преподаватель в тайне боится, что студент ответит на атаку и повторит фокус с ним самим…

Секундное молчание преобразило лицо Волан-де-морта какой-то дикой радостью.

–Но мне позволено сделать с тобой все что угодно. Тем более ты сама попросила научить. А научить чему-то можно лишь с практикой. Ты знаешь мои методы. Я не буду задавать прочтение бесполезной литературы, сейчас ты в одну минуту узнаешь, какого это быть жертвой. Но так ты узнаешь лучше любого студента Хогвартса, что такое легилименция. И оклюменция станет тебе доступна.

Беллу парализовало от одного лишь движения Волан-де-морта – он зашерудил неспешно по карману, нарочно долго доставая волшебную палочку, не отрывая от девушки пристального взгляда.

–А теперь замри, иначе ничего не выйдет.

Подняв палочку на уровень глаз он едва взмахнул ей. Белла даже не успела услышать произнесенных им наскоро слов.

От звука, похожего на передвижение тяжелой мебели по шершавому полу Белла очнулась, но оказалась она вовсе не в доме Волан-де-морта, а в коридоре поместья Блэков. По паркету скакали черные тени и слышались сдавленные голоса – мужской и женский.

–Честное слово, Друэлла, зачем было баррикадировать дверь шкафом? Ты думаешь магии не хватило бы запереть маленького ребенка в ее комнате?

Девушка с интересом прошла по коридору туда, откуда доносились голоса и увидела, как ее отец Кингус Блэк, куда более молодой, чем она его помнила, магией отодвигал прислоненный к двери черный, резной комод. Спиной, рядом с ним, стояла Друэлла, в простом бархатном платье и завязывала свободной от волшебной палочки рукой свои волосы. Когда, наконец, мебель встала на свои места она достала из кармана ключи и распахнула помещение, которое Белла сразу узнала. Это была ее собственная детская комната.

–Мерлин, ты и на ключ закрыла? Тогда я вдвойне не понимаю, зачем был необходим шкаф! – Кингус всплеснул руками.

–Посидел бы ты хоть один! Хоть один день с этим паршивым ребенком! Ты проводишь дни и ночи на светских мероприятиях, тратя наследство, а я сижу с твоей дочерью! Она вчера кричала полдня! Полдня она морочила мне голову своими воплями! Ты бы закрыл ее в комнате через две минуты!

Супруг ее ничего не ответил и даже не смутился, что жена так резко повысила голос и стала агрессивной. В комнатенку они прошли намеренно шаркая ногами. Белла бросилась за ними, слыша таинственным эхом, как слова Друэллы о собственной паршивости повторяются все громче, глуша все многочисленные звуки большого дома.

Беллатриса увидела саму себя в том возрасте, который она не могла помнить. Едва ли ей было больше чем три года. Сжавшись в комочек на ковре, она спала, всколоченные волосы закрывали щеки, исчерченные царапинами. Белла ахнула от ужаса, посмотрев на свое недалекое от младенчества избитое лицо, и умиротворённое более чудесной жизнью в грезах, чем в реальной жизни. И ей хотелось, чтобы Кингус и Друэлла ушли из комнаты и не мешали ей, спавшей на потертом ковре с такой расслабленностью, будто на перине, жить счастливой жизнью во сне.

–Пошли вон! – рявкнула Беллатриса, падая на колени. – Пошли вон отсюда!

Ей не хотелось верить, что спавший несчастный ребенок – это она сама. В ней проснулся какой-то странный инстинкт, сопереживание, которое требовало чтобы она мигом схватила спавшего ребенка, и, прижав к себе, унесла вон… вон из собственных воспоминаний. Белле хотелось придушить отца и убить мать, разбить ее злобное лицо об оконное стекло, за которым шел снег, вышвырнуть прочь….

–Вот мерзавка, даже не удосужилась переодеться в пижаму. – Прошипела Друэлла. – Как грязная свинья.

Беллу затрясло от слез, а Друэлла в свою очередь резко дернула ребенка за выбившуюся прядь волос.

–Ты будь подобрее. Сегодня ведь у нее день рождения. – Остановил ее Кингус, прикоснувшись к ее плечу ладонью.

Ребенок не мог не проснуться от их громких голосов и незаботливых движений. Потерев глаза, малолетняя Белла посмотрела на родителей с радостью, даже когда увидела их безразличные лица.

–Мама, папа… – она закатила губу. – Меня заперли. Помоги!

–Это злой тролль. За то, что ты вчера слишком много кричала он наказал тебя. – Мрачно проговорила Друэлла.

–Болит. – На карие глаза ребенка накатились слезы, когда она ткнула рукой в фиолетовый, расцарапанный синяк на лице.

–Нечего реветь. Это тоже тролль. – Сказала Друэлла.

Однако ребенок все равно заплакал, закрыв ручками лицо, но синяк был такой огромный, что даже двумя ладонями было невозможно спрятать его. Страдания дитя нисколько не смягчили Друэллу. Она смотрела на это настолько равнодушно, будто подслушала эти крики случайно, когда куда-то спешила. Кингус Блэк наклонился к девочке, и, не прижимая к груди, взял на руки.

Взрослая Белла упала от бессилия на колени рядом с ногами отца и разрыдалась. Она ровным счетом не могла сделать ничего. Ведь это были всего лишь реальные картинки в ее голове…

–Если ты будешь тихо себя вести, то тролль не будет ругать тебя сегодня и ты получишь свой подарок. Какой захочешь. – Проговорил Кингус, обращаясь к дочери.

В душе взрослой Беллы воспрянула надежда и она, перестав трястись от жгучих слез, направила взор на высокие фигуры над собой. Но поняла, что эти слова лишь обман и вранье. А маленькая копия ее самой еще не научилась понимать: все речи ее родителей – лишь пустые декорации, прикрывавшие правду.

–Подарок? – весело проговорила девочка, обнимая своего отца. Кингусу это движение не очень-то понравилось. Он отстранился. – Подарок! Мама! Папа даст мне подарок!

Она посмотрела на мать, заулыбалась, даже не обращая внимания на то, что та еще больше помрачнела.

–Думаю, сегодняшние гости обзавидуются шику нашего сегодняшнего бала. – Произнесла Друэлла. – А ты, мерзавка, должна заснуть сегодня пораньше, иначе никакого подарка тебе не видать.

–Мерзавка…. Засну! Обещаю! – звонко прокричала маленькая Беллатриса.

–А ну заткнись! – шикнула мать. – У меня от тебя голова болит!

Друэлла выскочила из комнаты, даже не посмотрев на дочь, а Кингус Блэк начал рыться по своим карманам, что-то разыскивая. Ребенок, ощущая конфуз опустил голову, а взрослая Белла чувствовала, как теряет физические и моральные силы. Ей перехотелось наблюдать этот жуткий день своего одного из первых дней рождения. Она уползла на коленях вон из комнаты, как раненый зверь, но появившись в коридоре, она снова увидела фигуру своего отца и себя саму на его руках.

–Заткнись, свинья! Заткнись сейчас же! – произнес голос Друэллы.

И пронзительный плач ребенка раздался так громко, что еще чуть-чуть и у Беллы бы лопнули барабанные перепонки. Ее закружило в каком-то безумном смерче, где она видела малолетнюю саму себя, избитую и лежавшую на грязном ковре с увеличивавшимся синяком на щеке.

–Хватит, помогите! – вскричала взрослая Белла. – Хватит! Не надо!

–Тварь, я убью тебя, если ты еще раз притронешься к этой книжке! – С визгом вскричала ее родная мать. – Ты должна сидеть и молчать, как зверюга в клетке! Ты зверюга! Тварь!

От звука удара синяк на лице спавшего ребенка стал такого безумного размера, что расползся по всему телу. Беллатриса в ужасе помчалась подальше, чтобы не видеть этого, но этот образ не покидал ее взора.

–Перестаньте! О Мерлин, перестаньте! – взмолилась она. И почему-то даже не смогла закрыть глаза.

На горизонте садилось солнце, а за стеной комнаты малолетней Беллатрисы задвигали мебель. Чтобы она точно не смогла выбежать на праздник, картинно посвященный ей.

Веселая музыка была словно маршем смерти и одиночества, но довольный, счастливый ребенок с синяком на правой щеке развязывал сверток, спешно всунутый ей отцом, прежде чем тот убежал веселиться. Это оказался плюшевый медведь с черными косыми глазами, которого Белла, не смотря на уродство, тут же полюбила. И обняв его, забралась на свою кровать.

–Хватит, пожалуйста… – взмолилась взрослая Беллатриса, не в силах скрыться от этого зрелища.

Ее будут бить на следующий день за все, что было радостью накануне. Белла не могла выкинуть этих мыслей из своей головы.

–За что?

И разве мог такой побитый ребенок так безмятежно улыбаться? Кружиться по комнате с игрушкой, обнажая в прыжках ноги, изуродованные ранами и даже шрамами? И падать, плача, потому что споткнулся о свои же собственные ноги?

«Она не придет успокоить тебя» – какой-то ранее не звучавший голос нашептал ей на ухо то, что она всегда понимала.

–Хватит! Хватит! Хватит! ХВАТИТ! – вскричала Беллатриса.

Она приставила к горлу свою волшебную палочку, готовясь произнести заветные слова. Она видела, как ребенок (она сама) плачет, озираясь по сторонам. И Беллу знобило от слез…

–Авада! – с яростью произнесла она.

И тут помещение резко изменилось, а палочку из ее рук вышибла какая-то волшебная сила. Беллатриса повалилась на каменный, сырой пол, увидев перед собой Волан-де-морта, смотревшего на нее с выкаченными от непонимания глазами. В его руках была ее же палочка, но она не думала об этом, давясь в истеричном плаче.

Видения, навеянные магией, расступились.

Волан-де-морт сел рядом с ней на колени и лишь это заставило ее глубоко вздохнуть и перевести дыхание. И легкое, едва заметное прикосновение руки к ее растрепанным волосам вернуло ей в голову способность адекватно воспринимать ситуацию.

–Я совсем этого не помнила… я не могла этого помнить… – прошептала она. – Я думала, что сойду с ума… о Мерлин.

Всхлипнув, она почувствовала, как ее талию обвивают руки. Они же помогли ей сесть на табурет. В камине загорелся долгожданный, согревающий огонь, но девушке итак было безумно жарко. Волан-де-морт подвесил над пламенем какой-то котел и его содержимое вспенившись закипело.

–Это и есть то самое действие, которое производит легилименция. – сказал он. – О нем не узнать, если не испытать подобное…

–Когда вы учились… вас тоже мучили подобными воспоминаниями? – спросила Беллатриса.

Волан-де-морт обернулся, смотря ей прямо в глаза и медленно кивнул, отвернувшись обратно к своими зельям. Они спасли бы его от любой откровенности, скрыв лицо, которое могло выдать его какие-то лишние для других страдания.

–В них вы видели родителей? А какими они были – ваши родители?

В эту минуту она яростно нуждалась в понимании того, что не одна выросла в адских условиях или хотя бы, что есть люди, способные понять ее, принять на себя тяжелую ношу сопереживания. По лицу Волан-де-морта она видела: тот неспокойно отреагировал на ее затерявшиеся в памяти воспоминания. Когда он приблизился она взяла его за руки и повторила свой последний вопрос.

–Моим родителям, особенно отцу, было совершенно все равно на то, как я расту. Можно сказать, я и сам себя воспитал… – сказал он с чем-то похожим на отчаяннее тоном и тут же вырвал свои руки. Он бросился к котлу, который вовсе не нуждался в том, чтобы Волан-де-морт начал что-то судорожно мешать.

Белла и без всяких слов поняла: больше не стоит беспокоить его вопросами о родителях, зная не понаслышке, как лишь одна фраза на эту тему может причинить мучения. И никакое любопытство не позволяло Белле причинять Волан-де-морту боль.

Гнетущую тишину было все тяжелее воспринимать, чем тусклее становился свет на висевшей над их головами люстры. Их тени превращались в темноту, а Волан-де-морт все так же помешивал зелье, пока Белла боялась к нему подойти.

–Возьми свою палочку. – Проговорил Темный Лорд.

Он неожиданно поцеловал ее, когда та протянула руки за оружием, легко коснувшись губами ее губ. И закрыв глаза Белла застыла на месте наслаждаясь моментом редкой, прелестной нежности, которой ей так порой не хватало.

–Я попробую еще раз. – Прошептала она, поглаживая ему щеку и наблюдая за тем, как его взгляд становится спокойнее. – Я найду в себе силы. Обещаю. Ради вас. Ради нашего общего дела.

И уже почти забыв о том, как Волан-де-морт жестко подкалывал ее ранним утром, как заставил ее вспомнить о тех вещах, которые никогда бы без него не увидела, она улыбнулась ему болезненной, светлой улыбкой. И встала посреди комнаты на колени, словно зная, что все равно падет на них.