Текст книги "Новый мир. Книга 3: Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Владимир Забудский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)

– Я солдат, такой же как и ты! – закричал я в ответ. – Не я начал эту войну! Не я отдавал приказ впустить сюда газ! Это действительно было чертово безумие!

Поддавшись неожиданному порыву, я выпустил из рук винтовку, оставив ее болтаться на ремешке напротив груди, и вышел на середину переулка, разведя в сторону руки, чтобы показать, что не намерен стрелять. В этот момент я превратился в мишень, и любой боец с баррикад способен был расстрелять меня, как в тире. Но я не думал об этом.

– Не важно, что сделано! Это должно когда-нибудь прекратиться! – продолжал кричать я, делая несколько шагов вперед и обращаясь с мольбой к невидимым в сумраке врагам. – Перестаньте стрелять, позвольте нам помочь раненым! Чем быстрее все это кончится – тем меньше людей пострадает!

Каждый миг я ожидал роя пуль, направленных мне в голову. Не было сомнений, что среди бойцов, затаившихся на той стороне, было немало тех, кто всей душой жаждал спустить курок. Но лишь один из них имел власть принять такое решение. И он вышел мне навстречу.

До сих пор не знаю, что это был за человек, как было его имя, откуда он родом, сколько ему было лет. Но я успел мельком разглядеть его глаза, скрытые за бронированным стеклом шлема. Эти глаза чем-то напоминали мои собственные.

– Мы сдаемся. Помогите раненым, – обреченно произнес командир баррикады.

И это был, наверное, один из самых мужественных людей, которых мне доводилось встречать. В тех обстоятельствах это решение требовало намного больше смелости, чем потребовалось бы для отчаянного сопротивления до последней капли крови.

В тот краткий миг, который наши с ним глаза встретились, разделяющая нас пропасть перестала существовать. Исчезла политика. Померкли лживые лозунги и дешевые идеалы. Притих воинственный клич, вырывающийся из зомбированных глоток. Мы, два офицера враждующих армий, которых воспитали и вымуштровали, чтобы мы до последнего издыхания грызли друг другу глотки, вдруг осознали нечто очень важное – то, что проникло в нас еще с молоком матери, но каким-то чудом нас заставили это забыть.

Я сам не заметил, как, вопреки логике и здравому смыслу, мое лицо, сопревшее под металлом и резиной, озарила усталая, вымученная улыбка. Впервые за многие месяцы. Секунду спустя забрало шлема евразийского офицера со свистом пробила пуля. Будто в замедленной съемке в кино, я видел, как крохотный кусочек свинца вгрызается в бронированный плексиглас аккурат между глаз, все еще глядящих прямо на меня, с прежним выражением. Он не успел осознать, что произошло.

§ 34

– Не стрелять!!! – гневно заорал я, задыхаясь от ярости.

Но разыгравшуюся бурю было уже не остановить. Грохот канонады заполонил все вокруг, повергнув зыбкий мир в пучину неконтролируемого разрушения. Холодные, бездушные пальцы, выйдя из оцепенения, все жали, и жали остервенело на курки. Зубы по-звериному скалились. Остекленевшие глаза убийц наполнялись свирепым демоническим огнем.

– Не стрелять! Прекратить огонь, немедленно! – орал я, но меня никто не слышал.

Мимо меня пронеслись закованные в тяжелую броню рослые спецназовцы, прорываясь сквозь брешь в обороне противника. Это были не мои ребята. Они носили костюмы черно-серой камуфляжной раскраски. На рукаве каждого из них был нарисован ярко-красный череп, скалящийся в злобной ухмылке – знак специального подразделения эскадрона «Сатана», известного под прозвищем «охотники за головами», о котором ходило больше мрачных легенд, чем о каком-либо другом. Они не обращали внимание на мои крики и приказы. Они не подчиняются мне. Они не подчинялись никому, кроме генерала Гаррисона. И генерала Чхона.

Появление «охотников за головами» решило судьбу схватки. Немногочисленные бойцы, которых нападение застало врасплох, деморализованные приказом о капитуляции и последовавшим за ним вероломным убийством командира, были рассеяны. На моих глазах несколько евразийцев подняли вверх руки, показывая, что сдаются, но «охотники за головами» хладнокровно расстреляли их на месте, и, переступив через трупы, продолжили свое кровавое шествие.

Ярость захлестнула меня, сметая неодолимым потоком остатки рассудка.

– Остановитесь, ублюдки! – заорал я.

Обогнав своих людей, перепрыгивая через многочисленные тела бойцов Союза, которые были подло убиты, когда в этом уже не было никакой необходимости, я что было сил погнался за «охотниками за головами» – и настиг самого здоровенного из них, чьи плечи были по меньшей мере в полтора раза шире моих. Левая рука легла на его плечо в тот самый момент, когда я занес правый кулак для удара. В этот миг я ни о чём не раздумывал. Все, чего мне хотелось – изничтожить этого выродка.

Исполинский силуэт развернулся с неимоверным проворством. Громадная ручища остановила мой кулак на половине пути с потрясающей легкостью. Раньше, чем я успел среагировать, еще одна громадная лапища стальными тисками сжала мое горло – и воздух разом перестал поступать в легкие. Сквозь мутную пелену, накатившую на глаза, я с изумлением смотрел, как гигант одной рукой поднимает мое тело вверх – а ведь вместе со снаряжением я весил более двухсот пятидесяти фунтов. Отчаянным жестом я схватился обеими руками за эту клешню, чтобы ослабить смертоносную хватку, но это оказалось мне не под силу – пальцы были словно железные.

– Не становись на моем пути, говнюк, – странно знакомым голосом произнес тот, чьего лица я не мог видеть сквозь тонированное забрало титанового шлема.

Даже долгие годы, прошедшие с нашей последней встречи, не могли стереть в моей памяти этот голос.

– Тайсон Блэк, – прохрипел я в изумлении. – Сукин сын!

Я так и не понял, узнал ли он меня. Тщетно пытаясь ослабить давление пальцев, под которыми, казалось, начинали трещать шейные позвонки, я глядел, как безжалостный исполин заносит свою правую руку для удара. Я абсолютно точно знал, что ударом кулака невозможно разбить пуленепробиваемое стекло. Но от удара, который последовал, стекло треснуло.

От сотрясения изображение перед глазами заходило ходуном, а лицо пронзили острые, как бритвы, осколки. Хватка, сжимавшая мое горло, резко ослабла, и я оказался на полу. Несмотря на потрясение, мозг продолжал работать. И я осознал, что в потерявшем герметичность шлеме, в невентилируемом переулке, переполненном «Зексом», я был обречен на мучительную гибель.

– Вперед, – без интонаций произнес своим людям Блэк.

В этот миг я вскрикнул от невыносимой боли – мою щеку словно обожгло огнем.

§ 35

Я пришел в себя в полевом медицинском пункте, разбитом в одном из захваченных помещений Новой Москвы. Сердце колотилось, как бешеное. Из груди вырвался тяжелый болезненный выдох вперемешку с удушающим кашлем. Перед собой я увидел безучастно-сосредоточенное лицо хирурга в униформе с эмблемой СМБ «Глобал», который небрежным жестом выдергивал один из осколков плексигласа из моей щеки. Не помня себя, я оглушительно заорал. Медик резко одернул руку.

– Спокойно, дружище. Потерпи чуточку. Похоже, действие твоего стимулятора прошло. Подожди, сейчас отпустит.

Профессиональным движением медик закатил рукав гольфа, готовясь вколоть обезболивающее. Я резко выбросил вперед руку и схватил медика за запястье, не позволяя сделать это. Порывистым движением вскочил на ноги. От неожиданной перемены положения – зашатался. Нервно огляделся, ошалело пытаясь понять, где я.

Бой, похоже, прокатился здесь несколько часов назад. Газа уже не было. Просторное помещение, которое некогда могло быть гастрономом, судя по полкам, сейчас было наполнено десятками носилок с ранеными. На униформе были видны нашивки разных подразделений – здесь был и «Железный Легион», и корпус «Крестоносцы» и даже проклятые «охотники за головами» из эскадрона «Сатана». Пахло кровью и нашатырным спиртом. Медицинские работники с нашивками СМБ деловито хаживали меж рядов страждущих, делая им уколы.

На мне больше не было боевого костюма и шлема – лишь плотно прилегающие черные штаны и гольф, которые мы носили под низом. Лицо неистово жгло огнем.

– Мужик, успокойся! У тебя шок! – попробовал объяснить медик, тревожно следя за моими порывистыми движениями. – Тебе здорово досталось. У тебя по всему лицу множественные рваные раны от осколков плексигласа и химический ожог от газа на щеке. Это не шутки! Я должен заняться этим, пока не началось заражение…

– Плевать. Мне нужен генерал Чхон. Где он?! – взревел я, бросая на ни в чем не повинного медика взгляд, бурлящий от неконтролируемой ярости. – Где чертов Чхон, спрашиваю?!

– Да откуда я знаю?! Полевой штаб, кажется, уровнем выше. Но ты туда не пойдешь, парень! Прошу тебя, успокойся! Эй, да помогите же мне!

Орудуя локтями и плечами, я отбился от нескольких санитаров, которые попытались утихомирить меня. Шатающейся неверной походкой вывалился из полевого медицинского пункта, распахнув дверь ногой. Кровь бурлила в моих жилах так, словно меня накачали «Валькирией» под завязку.

В широком коридоре мигал тусклый свет аварийных ламп. Стены всё ещё вздрагивали от взрывов, сотрясающих подземный мегаполис вдалеке. Но в этой части города всё уже было спокойно. Тут царила нервная суета, характерная для ближнего тыла. Люди сновали по коридору туда-сюда, передвигая носилки и ящики со снаряжением. Некоторые расслабленно стояли и переговаривались. Большая часть людей была без защитных шлемов. Их глаза удивленно ползли в мою сторону, брови поднимались. Вид у меня, очевидно, был не очень.

Я решительно двинулся вперёд по коридору, расталкивая плечами всех, кто попадался на пути. Возмущенные выкрики игнорировал. Мой путь – вперед, к лестнице, ведущей наверх. Я должен найти Чхона. А затем – ублюдков Гаррисона и Блэка….

– Стой! – предостерегающе закричал за моей спиной медик, вырвавшись из санитарного пункта следом за мной. – Эй, да придержите-ка вы его!

– Приятель, ты плохо выглядишь, – мне на плечо мягко, но крепко легла рука одного из дюжих спецназовцев из корпуса «Крестоносцы», прохлаждающихся в коридоре.

Судя по шипению в наушниках окружающих людей, на территории Новой Москвы уже была налажена связь. В динамиках я слышал оживленные радиопереговоры и треск стрельбы. Ожесточенные бои, по-видимому, никак не желали утихать. Командный рев Чхона призывал все подразделения решительно продвигаться вперед, подавляя любое сопротивление. Что же орал этот сукин сын?! Неужели он не слышал, что противник капитулировал?!

– Уничтожать противника беспощадно! – ревел голос генерала. – Огонь на поражение по любым целям, которые вы видите в поле зрения. Не останавливаться! Отправьте этих несчастных сукиных детей в небытие!!!

Я перевёл полуосмысленный взгляд вначале на «Крестоносца», который держал руку на моем плече, и на его товарища, стоящего за спиной. Затем – на медика, который приближался ко мне коридору, вместе с двумя своими коллегами – молодым санитаром и медсестрой, которым на вид не исполнилось и по двадцать пять. Все они находились здесь, в Новой Москве. А значит, все они, скорее всего, видели и слышали то же, что видел и слышал я. Но тогда как они могли быть так спокойны?! Почему они не приходили в недоумение или ярость, когда слышали в наушниках сумасбродные приказы Чхона?

– Евразийцы же сдались, – пробормотал я. – Я слышал, как они сдались!

– Только часть, – отрицательно покачал головой «Крестоносец». – Очень много ублюдков не подчинились приказу о капитуляции. Так что мы еще продолжаем с ними разбираться. Но тебе, легионер, как я погляжу, уже хватило. Может, лучше передохнешь немного, и предоставишь другим добавить гадов?

– Я достаточно передохнул, – ответил я, резким движением плеча сбрасывая с себя его руку, – Я – капитан Легиона! Мне необходимо передать генералу важное сообщение! Срочно!

Я перевел чугунный взгляд на медика, который немного смешался.

– Капитан, вам не стоит никуда идти, – развел руками он. – Слушайте, у вас все лицо…

– Царапины, – поставил я точку в затянувшемся объяснении.

Окинув испытывающим взглядом людей в коридоре, и убедившись, что никто из них не собирается мне препятствовать, я решительно направился дальше по коридору, а затем вверх по лестнице. У открытой двери, ведущей, судя по всему, в полевой штаб объединенных дивизии Чхона, дежурил рослый боец в боевом снаряжении, широкой грудью преграждая дорогу посторонним. Меня он пускать внутрь определенно не был намерен.

– Куда собрался?! – презрительно осведомился он. – Сюда вход закрыт!

Я бы, возможно, повел себя иначе, если бы не нашивка с ухмыляющимся красным черепом на его предплечье. Но вид этой эмблемы сорвал мне клемму. Приблизившись на расстояние удара, я вытянутыми костяшками пальцев ударил в район кадыка, не защищенного броней. Едва дезориентированный боец пошатнулся, как я схватился обеими руками за его автомат и хлестким ударом ноги поразил его в еще одно незащищенное место – пах. Последним расчетливым движением я поверг «охотника за головами» оземь, оборвав ремешок оружия. Матово-черный автомат с коллиматором остался в моих руках.

Система распознавания отпечатков пальцев, которая обязательно устанавливалась на каждой единице табельного оружия миротворческих сил и ЧВК, положительно запикала, распознавая в новом владельце оружия капитана Сандерса из «Железного Легиона». Предполагалось, что когда-то эти системы научатся распознавать не только личность, но и намерения человека, взявшегося за оружие. На тот момент, к счастью, они еще не были на это неспособны.

– Какого хрена?! – выкрикнул кто-то в полевом штабе, когда я ворвался внутрь, снимая с предохранителя оружие.

Во время прежней мирной жизни Новой Москвы в этом помещении, очевидно, находилось заведение общественного питания. О былом до сих пор напоминали круглые пластиковые столики со скатертями уютного бежевого цвета. Казалось, что если задержаться здесь надолго, то можно будет увидеть призраки горожан, сидящих в любимом кафе за чашечкой кофе и беседующих, поглядывая порой на раскинувшийся в воздухе воздушный дисплей, транслирующий последний выпуск новостей.

Теперь столики были грубо, по-армейски сдвинуты в несколько ровных шеренг. За каждым сидели штабные работники, бубня в микрофоны монотонные указания, не обращая внимание на окружающую действительность. Руки быстро перемещались, управляя воздушными дисплеями, на которых сменяли друг друга тысячи изображений: планы, схемы, графики, таймеры, видеозаписи с бесчисленного множества камер. Вверху и внизу каждого экрана плыли бегущие строки, доносящие до штабистов важнейшие статистические данные.

На мое появление никто из связистов, погруженных в свои занятия, не отреагировал. В отличие от нескольких широкоплечих парней, стоящих в сторонке, в ожидании указаний – все с теми же красными черепами на рукавах. Один из «охотников за головами» взметнул в воздух свой автомат в тот самый миг, когда я сфокусировал прицел автомата на темном стекле его шлема. Два его сослуживца схватились за оружие следом.

– Отставить! – громовым басом велел Чхон.

§ 36

Мускулистая спина генерала, который стоял в дальнем конце помещения, глядя на мириады экранов, не спеша повернулась ко мне. За годы войны лицо Чхона не изменилось ни капли – лишь шрамов на нем прибавилось. Выражение лица осталось прежним – это был человек, рожденный, чтобы жить в пекле и превращать в пекло жизнь других.

Рядом с ним стоял другой человек, похожий на него, как брат-близнец. И дело тут было не в росте или чертах лица, а в глубинной внутренней сущности, которая отражалась в его ледяных глазах. В этих глазах не было ни намека на узнавание. И дело здесь было даже не в том, что я сильно изменился за эти три с половиной года. Число тех, через кого этот безжалостный человек переступил на своем пути, исчислялось сотнями или даже тысячами. И он не утруждал себя тем, чтобы запоминать их лица.

– Это еще что? – вопросительно поднял брови Гаррисон, глядя на Чхона.

– Один из моих легионеров. Спятивший, судя по всему. Сандерс! Ты совсем не похож на Рембо – того парня из старого американского кино. А я не очень смахиваю на парня, которому Рембо надрал задницу. Так какого лешего ты сюда приперся и пытаешься разыграть ту сцену?!

– Генерал! Эти психи убивают гражданских и военнопленных! – закричал я гневно, указывая пальцев в сторону «охотников за головами». – Когда я попытался остановить их, один из них напал на меня!

– «Остановить их»? – насмешливо переспросил Гаррисон. – Да ты и верно спятил. Моих ребят никто не способен остановить. Они – прирожденные убийцы.

– Это вы должны были остановить их, черт возьми! Война закончена, сэр! Мы победили! – кричал я, буравя обоих генералов взглядом, преисполненным ярости. – Что здесь вообще нахер происходит?! Почему в город запустили «Зекс»?! Вы видели, что натворил газ?!

Кажется, упоминание о газе задело Чхона за живое. В этот момент он утратил невозмутимость, и его глаза сверкнули ледяной яростью.

– Сомневаешься в приказах командования, номер триста двадцать четыре?! – гневно проскрежетал он зубами, ступая мне навстречу. – Да закрой свою пасть, мясо! Три года прошло, а ты так и остался мягкотелым интеллигентным дерьмом! Ты что, повелся на тупой развод засранца Сальникова, который пропел всем песенку о капитуляции?! Эти ублюдки никогда не сдадутся! Чтобы выиграть эту войну, нам надо истребить их в этом чертовом муравейнике под корень! И мы это сделаем, понятно?!

– Чушь! Я сам видел, как они сдавались! – орал я в ответ, обвиняющее тыкая пальцем в грудь Чхона. – На моих глазах целый отряд готов был сложить оружие, а психи Гаррисон расстреляли их всех до единого! Они не в своем уме!..

– Это ты не в своем уме, капитан, – грозно нахмурил брови командующий Легионом. – Ты решил пожалеть мерзавцев, благодаря стараниям которых миллионы замечательных ребят отправились домой в цинковых гробах?! Тех самых, что угробили твоих собственных предков?!

– Но ведь нельзя убивать безоружных! Невинных!

– Кем ты себя возомнил, манкурт, Матерью Терезой?! На твоих руках столько крови, что ее вовек не отмыть! Забыл, скольких людей ты загубил?! Забыл, как ты без колебаний, и даже без приказа, прикончил жену и троих детей того чокнутого пропагандиста в 90-ом?!!

– Это неправда!!! – я сам не заметил, как мой голос начал срываться.

– Неправда?! – снисходительно передразнил меня генерал. – Посмотри правде в глаза. Ты – никакой нахер не герой. Ты – убийца, Сандерс. Такой же, как все мы. Война – грязное дело. Подотри свои сопли, и возвращайся в строй!

Произнеся это, генерал сделал ко мне еще несколько шагов, так что мы оказались с ним нос к носу, и угрожающе шепнул:

– И еще, сукин сын. Если я еще хоть раз услышу, как ты повышаешь на меня голос, да еще и при чужаках – выпишу тебе сотню плетей, как вшивому новобранцу. Усек?!

Я не отводил взгляда. Смотрел прямо в его узкие зрачки, окруженные шрамами. И тяжело дышал, чувствуя, как кулаки сами собой сжимаются от неистовой ярости. Посмотрев на меня какое-то время, Чхон довольно улыбнулся, и понимающе, заговорщически шепнул мне на ухо:

– Хочешь убить меня, да? Я не ошибся в тебе, чертов ублюдок. Ты настоящий убийца.

– Нет, Чхон. Это ты – убийца. Такой же психопат, каким был твой чертов пасынок Локи, – решительно покачал головой я. – Даже хуже. Жаль, что я вовремя не сообразил, кого из вас надо было грохнуть.

Не знаю даже, чем бы мог закончиться этот разговор. Может быть, я попытался бы угостить Чхона порцией свинца. Может быть – врезал бы ему. Но в решающий момент произошло событие, изменившее все коренным образом.

§ 37

– Вызывали, сэр?! – прохрипел сзади тяжелый бас.

Этот хриплый голос было ни с чьим не спутать. Я бы узнал его среди тысяч. Я плавно повернулся и посмотрел на «охотника за головами», появившегося на пороге полевого штаба. Мой взгляд в эту секунду развеивал всякие сомнения в правоте Чхона – это был взгляд настоящего убийцы.

Тайсон Блэк за эти годы стал, кажется, еще больше. «Охотник за головами» ростом превышал два метра, а шириной плеч превосходил меня раза в полтора – таких верзил мне еще не доводилось видеть. Даже тяжелая бронированная экипировка неспособна была скрыть чудовищных мускулов. Короткая бычья шея, крепкая, как ствол старого дуба, соединяла крупную обритую голову с тяжелым подбородком. Под толстой рваной губой скалились титановые зубы. Лицо было исполосовано шрамами. Вместо правого глаза хищно светился красный имплантат. Он не ставил себе за цель походить на человека. И не походил.

– Это – тот самый сукин сын, который пытался убить меня, – прошептал я.

– Капитан Блэк, эскадрон «Сатана», – прошептал генерал Гаррисон с гордостью отца, представляющего своего любимого сына. – Кажется, вы уже знакомы?

Я встретился глазами со зрачками Блэка, вступая с «охотником за головами» в безмолвную дуэль. Немногие люди рискнули бы меряться со мной силой, особенно когда я нахожусь в такой ярости. Но этого мордоворота вряд ли вообще возможно было испугать. Рваная губа искривилась в холодной, злобной ухмылке – похоже, что и он меня узнал.

– Мое настоящее имя – Димитрис Войцеховский, – произнёс я, едва сдерживая гнев, и сделал несколько шагов к «охотнику за головами». – Сидней, май 89-го. Помнишь меня, сукин сын?!

– Подождите-ка, – Гаррисон вопросительно посмотрел на Чхона, затем на меня, и нахмурил лоб. – Ах, да! Теперь я, кажется, понимаю. Это тот самый коп, бывший олимпийский чемпион. Надо же! Я и не думал, что он до сих пор жив. Ты что, держишь его у себя в качестве комнатной собачонки, а, Чхон?

– Я жив. И я ничего не забыл, ублюдки, – прошептал я, сосредоточенно следя взглядом одновременно и за Гаррисоном, и за Блэком.

– Тебе крупно повезло. Обычно я не оставляю в живых тех, кто путается под ногами, – прохрипел Блэк в ответ. – Убирайся, пока я не исправил свою ошибку.

Штабные офицеры продолжали оставаться на своих местах, погруженные в работу. Они и не подозревали, что в эти самые минуты две боевые машины, лишь внешне схожие с представителями человеческой расы, да и то не слишком, буравили один другого взглядами, следом за которыми обычно следует бойня.

Трое «охотников за головами», которые находились в штабе ранее, и еще один, почти не уступающий габаритами Блэку, вошедший следом за ним с автоматическим ружьем в руках, не спускали пальцев с курков – каждый из них готов был уничтожить меня с таким же хладнокровием, с каким они расстреливали военнопленных.

Моя ладонь елозила по шероховатой поверхности автомата. Я раздумывал, не стоит ли мне выпустить короткую очередь, целясь в светящийся имплантат на месте правого глаза мерзавца. Неминуемая гибель от пуль других «охотников за головами», которая последует сразу следом за этим, не слишком меня заботила.

Краем глаза я поглядел на Чхона – единственного, кто обладал достаточной властью, чтобы предотвратить грядущее насилие. Генерал улыбнулся и покачал головой. Когда двое «любимчиков», его и Гаррисона, сошлись, готовые разодрать один другому глотку, он выглядел вполне счастливым.

– Бросай это дело, Сандерс, – наконец изрек он. – Он тебе не по зубам

– И правда. Прошел всю войну, и теперь хочешь сдохнуть из-за банальной мести? – пожал плечами Гаррисон. – Те дела уже давно былиной поросли.

– Вы хотели убить меня. Вы убили моего друга!

– Это был просто бизнес, ничего личного, легионер, – презрительно отмахнулся Гаррисон. – Да никто и не собирался тебя убивать. Цель той операции была иной. И она была выполнена успешно. Как и все мои операции. Если надо, генерал Чхон тебе это подтвердит.

Несмотря на возбуждение, смысл его слов плавно до меня дошел. Мой взгляд перестал следить за Блэком и плавно переместился на Чхона. Командующий Легионом не моргнул даже глазом.

– Так это правда, Чхон? – осведомился я. – Гаррисон все это время работал на тебя, да? Ты и правда устроил все это только для того, чтобы заманить меня в свой чертов Легион?! Смерть МакБрайда, и всех остальных, кто погиб в тот день, весь тот спектакль якобы с СБС – все это нужно было только ради этого?!

– Вот видишь, какая ты, оказывается, важная птица, – саркастично усмехнулся командир эскадрона «Сатана».

– Я сделал то, что должен был, – не отводя глаз, сурово произнес Чхон. – Если бы ты раньше понял, что тебе не обмануть свою судьбу – никому не пришлось бы умирать ради этого.

Я пораженно покачал головой. Десятки осколков образов и воспоминаний в этот момент волшебным образом собирались в моей голове в единый паззл. И он был настолько прост, что я не понимал, почему не способен был собрать его раньше.

– Но зачем? Черт возьми, зачем?! – шумно втянув воздух и сцепив зубы, прошептал я, с ненавистью глядя на генерала. – Ведь я – всего лишь солдат! Один из тысяч! Во мне нет, по большому счету, ничего особенного!

– Так и есть, – не стал спорить генерал. – Технологии не стоят на месте. И теперь у меня появилось оружие поэффективнее тебя. Тот же Блэк, например. Впрочем, не прибедняйся. Твой организм весьма интересен. Ты внес весомый вклад в эксперименты Брауна. Да и боец из тебя вышел вполне приличный. Чего стоит одна лишь операция «Скайшредер» в 90-м. Ты добросовестно отработал свой контракт. Так что я считаю вполне оправданным те инвестиции, которые я сделал, чтобы ты оказался тут.

– «Инвестиции»? – проскрежетал зубами я, чувствуя, как кровь приливает в голову. – Жизнь моего друга – это тоже «инвестиция»?

– Да брось, Сандерс. Эти годы должны были научить тебя ценить человеческие ресурсы не дороже, чем они на самом деле стоят. У них есть своя объективная ценность. Сопливые гуманисты когда-то придумали сказку, что это не так. Но их глупые теории погребены в пепле большой войны. Люди нового мира намного более рациональны. А я так и вовсе воплощение рациональности.

Мои пальцы крепко сжали рукоять автомата. Продолжать этот диалог, кажется, не было никакого смысла. Во всяком случае, в словесной форме.

– Не успеешь, – спокойно, рассудительно ответил на это движение Чхон. – Вокруг меня – магнитный щит. Даже если пара твоих пуль и полетят в этом направлении Прежде чем тебя превратят в решето, я останусь невредим. Бой – эта математика, Сандерс. Я разве не успел научить тебя этому?

– Знаете что? – Гаррисон вдруг с усмешкой посмотрел на своего патрона. – Генерал, а вот я выступаю за то, чтобы дать парню шанс. Нет, правда. Он заслужил это!

Командир «Сатаны» перевел на меня взгляд своих смеющихся глаз.

– Пусть он сойдется один на один с Блэком. Одолеет его – тогда со мной. А если и меня – то с вами. Окажется достаточно ловок – прикончит всех своих врагов одним махом. Красиво, эффектно. По-мужски. Вы ведь любите такое. Что скажете?

– Решил устроить цирк, ублюдок? – прошептал я, с ненавистью глядя на Гаррисона. – Уверен, что я не смогу одолеть твоего Франкенштейна, да? А если что-то пойдет не так и удача изменит ему – просто прикажешь остальным своим цепным псам разорвать меня?

– Может и так, – осклабился тот. – Но я бы на твоем месте все равно соглашался. Другие варианты выглядят для тебя еще мрачнее. Поверь мне.

– Хочешь снова померяться со мной силами? – насмешливо спросил Блэк, внимательно следя за моими движениями. – Ты ведь уже пробовал. А с тех пор я стал намного сильнее. Я сверну тебе скулы за секунду.

Некоторое время я раздумывал, оценивал свои шансы, просчитывал ходы. Мой взгляд надолго замер на лице генерала Чхона. Я всей душой желал прикончить именно этого ублюдка, но понимал, что шансы сделать это близились к нулю. Оценив все «за» и «против», я плавным движением вытащил из гнезда магазин и бросил оружие под ноги.

Лицо все еще саднило из-за осколков, которые не успел вынуть врач, и ожога. Но это не должно было стать для меня помехой. За три с половиной года непрестанных тренировок по методикам Легиона я достиг совершенства в рукопашном бою, не сравнимого даже с теми навыками, которыми я обладал в полиции Сиднея. Никто во всем батальоне, а может быть, и во всем Легионе, не способен был выстоять против меня в единоборстве. Как бы угрожающе не смотрелся Блэк – я собирался стереть наглую ухмылку с его морды. Навсегда. Скорее всего, это будет последним, что я успею сделать. Но это сделает этот мир хоть немногим лучше.

– Потанцуй со мной, крошка, – предложил он, сверкнув титановыми зубами.

Я атаковал стремительно, но без легкомысленной поспешности, которой в свое время мастерски воспользовался Чхон на Грей-Айленде. Это было матерое, грамотное нападение, рассчитанное на скорую и беспощадную, но расчетливую расправу. Я знал, с кем имею дело. И был готов к очень серьезному отпору. Но меня все равно ждали сюрпризы.

Мощнейшие удары, которые достигали головы Блэка, не оказывали на него ни малейшего эффекта – словно я колотил кулаками железобетонную стену. Усмехаясь, «охотник за головами» играючи блокировал очередной мой хук, а затем отбросил меня пинком ноги на несколько ярдов. При падении я сшиб спиной одного из штабных офицеров, спокойно работавшего за компьютером, вместе со столом и оборудованием.

– Вот дерьмо! Что здесь происходит?! – потрясенно закричал штабист, возвращенный к реальности столь грубым и неучтивым способом.

Не прошло и секунды, как я вскочил на ноги и кинулся навстречу размеренно шагающему ко мне Блэку. Пригнувшись, подхватил лежащий на половине пути между нами разряженный автомат. Поднырнув под чудовищный удар кулака, разминулся с противником. Находясь уже за его спиной, с широкого размаху заехал прикладом по макушке «охотника за головами» – с такой силой, что приклад согнулся. Чугунная башка едва-едва начала поворачиваться ко мне, как я нанес еще один удар прикладом – на этот раз приклад преломился надвое.

Оскалив зубы от ярости, «охотник за головами» двинулся в бой, как взбешенный носорог, метя в меня слепыми отчаянными ударами, каждый из которых способен был свалить самого крепкого мужика наповал, а может и замертво. Вся фигура Блэка дышала титанической мощью, какой мне еще никогда не доводилось видеть. Единственное, в чем он уступал мне (да и то лишь немного) – в проворстве.

Преследуя меня, разъяренный великан пинками раскидывал со своего пути столы вместе с сидящими за ними штабистами, которые кричали и матерились, изумленные внезапно нахлынувшим на них насилием. Испуганные взгляды косились на Гаррисона и Чхона, ожидая, когда генералы предпримут что-то. Но они только улыбались.

– Куда бежишь, малютка?! – брызжа слюной, рычал Блэк, норовя достать меня одним из своих таранных ударов.

Уклоняясь от ужасающий ударов, я пятился от своего страшного противника, вклиниваясь в ряды наблюдавших за боем «охотников за головами». Один из них намеревался толкнуть меня навстречу Блэку, но, предвидев это, я схватил его за запястье, вывернул руку и бросил в сторону Тайсона.