Текст книги "22 июня 1941 года(СИ)"

Автор книги: Владимир Чунихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 68 страниц)

Теперь самое время перейти к сообщениям о военных приготовлениях Германии, которые получало в это время советское правительство.

"ТЕЛЕГРАММА ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР ВО ФРАНЦУЗСКОМ ГОСУДАРСТВЕ Н.Н.ИВАНОВА В НКИД СССР

26 сентября 1940 г.

Немедленно

1. Ряд источников сообщает о систематической отправке немецких войск из Франции на советско-германскую границу. Общее количество немецких 270 войск на советской границе достигает 120 дивизий. Из района Парижа за неделю ушло более 70 поездов с войсками в восточном направлении. Ряд дивизий получил назначение в Румынию.

2. Основным вопросом в переговорах Риббентропа с Муссолини в Риме была координация действий Германии и Италии против Греции, Югославии, Турции и Румынии. Считают, что египетское население, как и весь мусульманский мир, стоит на стороне Турции против Италии. Если Египет втянется в войну, то выступление Турции – на стороне Египта.

Иванов

АВП РФ. Ф.059. Оп. 1. П.328. Д.2253. Л. 144".

Взято из сборника документов «1941 год», т.1.

Документ N 124.

Для того, чтобы оценить сообщение о 120 немецких дивизиях на советской границе в сентябре 1940 года, предлагаю посмотреть отрывок из стратегической разработки оперативного отдела ОКВ по подготовке войны с СССР от 15 сентября 1940 года. Той самой, упоминавшейся здесь разработкой, которую оно подготовило параллельно с ОКХ. И представленной на рассмотрение практически в те же самые дни, когда направлялась информация советского поверенного в Виши.

Смотрим.

"... В заключение остается исследовать вопрос, может ли – и если да, то в каких размерах, – вестись практическая подготовка к кампании против России в наступающий осенне-зимний период даже и в том случае, если Англия еще не будет разбита. Важно достичь того, чтобы Россия вплоть до нашей победы над Англией не подозревала о грозящей опасности и не имела бы оснований для принятия контрмер (вторжение в Румынию, прекращение экономических поставок). Тех 35 дивизий, которые с конца октября будут находиться в распоряжении командования группы армий "Б", вполне достаточно, чтобы обеспечить безопасность наших восточных областей и оказывать на Россию определенное военно-политическое давление. Если расположенные на востоке 236 силы будут сверх того постоянно пополняться, русские почувствуют опасность и примут соответствующие контрмеры. С военной точки зрения у нас нет необходимости выдвигать на восток новый эшелон и сосредоточивать его в этом районе до тех пор, пока срок начала боевых действий не приблизится вплотную. И плохие условия расквартирования в ГенералГубернаторстве также служат лишним основанием для отказа от слишком раннего сосредоточения сил на востоке. Правда, разместить большее, чем ныне, число соединений в немецких восточных провинциях в принципе возможно, но пользы от этого не будет. Немецкая сеть железных дорог превосходит русскую, особенно же важно, что ее внутренние ресурсы весьма высоки; таким образом, не имеет особого значения, где будут находиться предусмотренные для сосредоточения на востоке войска – в Померании – Бранденбурге – Силезии или в Западной Германии. Чем дальше мы держим свои силы от предстоящего района сосредоточения, тем внезапнее будет для русских начало этого сосредоточения, которое мы в состоянии провести гораздо быстрее, чем это мог бы сделать противник.

Зато было бы важно в рамках уже развертывающейся программы строительства "Восток" и на основе утвержденного в принципе плана операции немедленно начать осуществление всех тех подготовительных мер, которые послужат впоследствии интересам стремительного сосредоточения войск (пропускная способность железных дорог и шоссе, "программа Отто") и подвоза грузов снабжения (накопление запасов, создание баз горючего и смазочных материалов). Изучив сооружения, обеспечивающие работу железных и шоссейных дорог, необходимо теоретически продумать, а частично и практически принять все подготовительные меры по их обороне и восстановлению. Возможно, придется усилить железнодорожные войска".

Взято из сборника документов «1941 год», т.1.

Документ N 108.

Группа армий "Б", упомянутая в докладе, впоследствии будет переименована в группу армий «Центр». Она должна была насчитывать к концу октября, как мы видим из документа, 35 дивизий. Одновременно в докладе вполне логично указывается, что на этот момент иметь здесь большие силы нерационально. Лучше принимать более энергично подготовительные меры для последующего наращивания здесь группровки немецких войск.

А серьезная переброска войск начнется еще не скоро, с февраля 1941 года, осторожно, несколькими волнами, вплоть до самых последних дней перед нападением.

Откуда же появилась в сентябре 1940 года информация про 120 немецких дивизий на советской границе? Их ведь там в то время заведомо не было. Слухи – слухами, но ведь первое лицо в представительстве чужой страны должно по определению быть более сдержанным и спокойным в отношении любой непроверенной информации. Тем более, что и гриф здесь поставлен «немедленно», что подразумевает информацию ценную и тревожную.

Впрочем, Николай Николаевич Иванов, помимо того, что не был профессиональным разведчиком, и дипломатом был достаточно недавним, а потому неопытным. Преподавал политэкономию в одном из столичных вузов, около года проучился на дипломатических курсах НКИД и в январе 1939 года был назначен третьим секретарем полпредства в Париже. После того, как из-за финской войны отношения между СССР и Францией резко ухудшились, в феврале 1940 года уровень дипломатических отношений между странами был понижен. Были взаимно отозваны послы, по настоянию французской стороны состав советского полпредства был тоже сокращен, отозваны были также советник и первый секретарь. Временным поверенным в делах СССР во Франции был назначен как раз Н.Н. Иванов, ставший к тому времени вторым секретарем полпредства. Такой уровень представительства говорил, конечно, о том, что французско-советские отношения практически прекратились.

Тем не менее, через Иванова продолжала, конечно, продвигаться в Москву какая-то информация. Он, кстати, вскоре будет оттуда отозван. Но пока этот честный, но неискушенный дипломат был, конечно же, легкой целью для продвижения любой дезинформации. Любой разведки. Особенно учитывая, что в Виши, этом небольшом городке к юго-востоку от Парижа, ставшем временной столицей Французского государства, вольготно себя чувствовала германская разведка. Да и английская Интеллиджент Сервис, хотя и не имела здесь преференций своего противника, тоже не могла не использовать здесь старые симпатии своих недавних союзников.

Так что информацию «про 120 немецких дивизий на советской границе» он получил легко. Потому что ее совсем никак не скрывали многие, в том числе, и те, кто был связан здесь с английской разведкой.

Или, вот, полюбуйтесь. Всего двумя неделями раньше он направил в Москву такую информацию.

"ТЕЛЕГРАММА ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР ВО ФРАНЦУЗСКОМ ГОСУДАРСТВЕ Н.Н.ИВАНОВА В НКИД СССР

14 сентября 1940 г.

...Отмечается усталость среди немецких 231 солдат. Вопрос дружбы с СССР глубоко вошел в сознание немцев. Многие наблюдатели заявляют, что повернуть солдатские массы обратно, против СССР, будет очень трудно. На оккупационную армию в отношении дисциплины действует разлагающе сам быт и жизнь французов. Французы в массе культурнее, развитее и живее немцев.

Последние подпадают под их влияние, деморализуются.

Иванов

АВП РФ. Ф.059. Оп.1. П.328. Д.2253. Лл.100-101. Машинопись, заверенная КОПИЯ".

Взято из сборника документов «1941 год», т.1.

Документ N 115.

А здесь уже за утверждениями о том, что очень трудно будет повернуть против СССР немецкие солдатские массы, явно виден интерес немецкой разведки. Прямо по сценарию, прописанному указаниями оперативного руководства ОКВ абверу по дезинформации советского военного командования.

Конечно, эти сообщения напрямую Сталину не докладывалась. Но шли они в Наркомат Иностранных Дел и должны были докладываться наркому. А наркомом иностранных дел был Молотов, который ежедневно общался тогда со Сталиным. И вполне естественно, что Молотов мог упомянуть ему об этой информации. Но, конечно, не в плане того, что он ей поверил, а как раз, наоборот, как пример усилий английской разведки по преувеличению германской угрозы в глазах советского правительства. Информация-то о передвижениях германских войск отслеживалась довольно пристально, проверялась и перекрестно перепроверялась из разных источников. И, конечно сведениям временного повереннного во Франции никак не соответствовала. Более того. Настолько преувеличенные данные не могли, конечно, не броситься в глаза знающему человеку. С соответствующими выводами.

Далее.

"СООБЩЕНИЕ «МЕТЕОРА» ИЗ БЕРЛИНА ОТ 29 СЕНТЯБРЯ 1940 г.

Начальнику Разведуправления

Генштаба Красной Армии

«Ариец» провел беседу с Шнурре (руководитель хозяйственной делегации немцев в СССР). Шнурре передал:

1. Налицо существует ухудшение отношений СССР с немцами.

2. По мнению многочисленных лиц, кроме министерства иностранных дел, причинами этого являются немцы.

3. Немцы уверены, что СССР не нападет на немцев.

4. Гитлер намерен весной разрешить вопросы на востоке военными действиями.

ЦА МО РФ. Оп.22424. Д.4. Л.402. 275"

Взято из сборника документов «1941 год», т.1.

Документ N 128.

«Метеор», это полковник Николай Дмитриевич Скорняков, советский военно-воздушный атташе в Германии, резидент Разведывательного управления Генштаба Красной Армии в Берлине. Военный летчик, командовал эскадрильей, закончил Военно-воздушную академию им. Жуковского, учился в академии Генерального штаба. С 3 сентября 1939 года помощник военного атташе по авиации. Руководил работой советской военной разведки в Берлине до начала 1941 года, когда его в качестве резидента военной разведки сменил новый военный атташе генерал-майор Василий Иванович Тупиков.

«Ариец» – Рудольф фон Шелиа, заведующий отделением информационного отдела МИД Германии. Один из наиболее ценных источников берлинской «нелегальной» резидентуры Разведывательного управления Генштаба Красной Армии. Казнен по приговору имперского военного трибунала в декабре 1942 года.

Тайный советник доктор Карл Шнурре руководил экономическим отделом МИД Германии, до начала войны отвечал за экономические связи с СССР. Возглавлял германскую экономическую делегацию в СССР. Из одного того факта, что информацию фон Шелиа получил в приватной беседе со столь высокопоставленным лицом, можно понять, насколько велики были его разведывательные возможности.

По сути информации. Все изложенное вполне соответствовало действительности. И что отношения СССР и Германии ухудшились, о чем, кстати, советское руководство было прекрасно осведомлено по поведению немецкой стороны. И что вина за это ухудшение лежит на немцах, об этом тоже, естественно, было известно в Москве. Уверенность немцев, что Советский Союз не собирается нападать на Германию, соответствовала истиному положению вещей. Достаточно важной для советской стороны была информация, что и немцы это хорошо понимают. Потому что, если тебя не боятся, значит, меньше шансов, что на тебя нападут.

Но здесь же дается информация, что лично Гитлер весной намерен напасть на СССР. А это несколько диссонирует с пониманием того, что СССР не угрожает Германии. Да, нападают не только от страха перед кем-то. Но именно эта причина является очень распространенной. Другие причины, это стремление кого-то ограбить, у кого что-то отнять, в данном случае, могли казаться не очень реальными. По той простой причине, что Гитлер и так имел от СССР почти все, что ему было нужно. И вполне в состоянии был позволить себе все это нужное купить. Тогда зачем, рискуя, отнимать это силой? Война, это ведь всегда риск. Тем более, война с таким сильным государством, как Советский Союз. Эти соображения, сочетающие в себе информацию об уверенности немцев, что СССР не готовит на них нападение, но сами при этом готовят нападение на СССР, сами по себе не могут, конечно, быть единственным основанием к сомнениям в реальности угрозы немецкого нападения. Но имеют, всё же, в цепи соображений об этом, некоторый вес.

Кроме того. В сообщении сказано не только о намерении Гитлера, но и о дате осуществления им своего намерения. И сведения эти соответствуют, как мы с вами знаем, действительности, но очень приблизительно. Гитлер действительно предполагал напасть на СССР в мае 1941 года. Это впрочем, повторю, было его намерением, но не точно назначенной датой начала операции. Точная дата должна была быть назначена позднее. Но все же, если бы говорилось о намерении Гитлера напасть в мае 1941 года, это было бы все же достаточно близко к истине. Но сказано-то было о весне.

А весенними месяцами являются не только май, но и апрель, и март. Поэтому формулировка такая, конечно, расплывчива и не точна. Ну, здесь уж, конечно, что знаем, то и сообщаем. Спасибо и на том, что знаем хотя бы это. Вместе с тем, после того, как весна прошла, прошли март, апрель, прошел май, а нападения не произошло, это оказало, конечно, определенным образом воздействие на доверие этому источнику информации. Опуская его до уровня прочих других источников, которые не имели возможностей к добыванию информации так высоко. Но они тоже твердили о том, что немцы нападут весной 1941 года. Поэтому отношение к источникам, добывающим информацию в портовых забегаловках, поневоле должно было впоследствии перекочевать и на столь ценный источник сведений. Информация, которая не подтвердилась, неизбежно дискредитирует того, кто ее предоставил. Хорошо это или плохо, морально это или аморально, но такое отношение должно было в результате неизбежно возникнуть, от этого никуда не деться.

"СООБЩЕНИЕ «МЕТЕОРА» ИЗ БЕРЛИНА ОТ 29 СЕНТЯБРЯ 1940 г.

Начальнику Разведуправления

Генштаба Красной Армии

1. По сведениям ряда коллег и немцев, немцами за последние 2-3 недели переброшено с запада на восток 10-12 пех. дивизий и передвинут ряд дивизий из глубины к границам. Непосредственно у восточной границы сосредоточено до 60 пех. дивизий. Все войска, находившиеся ранее в Восточной Пруссии, возвращены целиком в Восточную Пруссию. Движение воинских поездов на восток продолжает иметь место.

Немцы опасались и опасаются, что договор Германии, Италии и Японии вызовет контрмеры со стороны СССР.

2. Частям, расположенным в Бельгии, Голландии и Северной Франции, даны указания готовить зимние квартиры и выдается зимняя одежда. Можно предполагать, что наступление переносится на следующий год.

3. Немцы перебрасывают в Испанию первый корпус.

4. Альта сильно устала, нервное расстройство и тому подобное. Ей разрешено лечение и оказана материальная помощь.

Установлена связь с Хиром.

ЦА МО РФ. Оп.22424. Д.4. Лл.403-404".

Взято из сборника документов «1941 год», т.1.

Документ N 129.

«Альта» – это Ильзе Штёбе, немецкая журналистка, сотрудница информационного отдела МИД Германии (май-осень 1940), сотрудница отдела рекламы завода «Лингнер» в Дрездене (до ареста в сентябре 1942 г.) – резидент берлинской «нелегальной» резидентуры Разведывательного управления Генштаба Красной Армии.

Как резидент, знала многих разведчиков. И спасла этим многим жизнь, не выдав, несмотря на пытки в гестапо, ни одного человека. И, хотя об этом не раз уже сказано в разного рода исследованиях, считаю необходимым еще раз напомнить о подвиге этой хрупкой женщины. Казнена она была в декабре 1942 года по приговору имперского военного трибунала.

«Хир» – Карл Хельфрих, член нелегальной разведывательной группы советской военной разведки. Журналист, с 1940 года сотрудник МИД Германии, работал под руководством Рудольфа фон Шелиа, второй муж Ильзы Штёбе. Его она тоже, кстати, спасла, сумев избавить от смертного приговора. Хельфрих был отправлен в концлагерь, после войны освобожден оттуда.

Количество дивизий, шестьдесят, опять же, несколько завышено. Это, впрочем, не имеет особого значения. Как мы с вами видели, Сталину было известно из информации Наркомата обороны и Генерального штаба, что Германия сможет выставить непосредственно для нападения на СССР от 170 до 173 дивизий.

Впрочем, опасения немцев о реакции Москвы на «Тройственный пакт» были вполне оправданны. И информация об этом правдоподобна, видно, что получена она от профессионалов во внешней политике, то есть опять же из германского МИДа.

"ЗАПИСКА НКВД СССР В ЦК ВКП(б) – И.В.СТАЛИНУ И СНК СССР – В.М.МОЛОТОВУ С СООБЩЕНИЕМ АГЕНТУРНЫХ ДАННЫХ

N 3980/6

30 сентября 1940 г.

Сов. секретно

НКВД СССР сообщает следующие агентурные данные, полученные из Виши:

1. [...] в течение сентября месяца с.г. через Париж проследовало около 20 германских дивизий, перебрасываемых с западного фронта на территорию восточных областей Германии к границам Румынии и Советского Союза.

2. В течение сентября месяца с.г. через Вену прошло на восток около 10 германских бронетанковых дивизий.

Народный комиссар внутренних дел

Союза ССР (Л.Берия)

ЦА ФСБ РФ. Ф.З. Оп.7. Пор.29. Л.211. Машинопись, незаверенная копия. Указана рассылка. Имеется помета: «т.т. Ворошилову и Тимошенко не пошло»..276"

Взято из сборника документов «1941 год», т.1.

Документ N 130.

Информация частично потверждается сообщениями военной разведки, возможно поэтому военному командованию эта записка не пошла, а пошла только Сталину и Молотову. А может, и по другой причине. Десять немецких танковых дивизий, прошедшие все почему-то исключительно через Вену, заставляют несколько удивиться. Особенно учитывая, что на тот период в составе вермахта всего числилось аккурат десять танковых дивизий. Советский Генштаб полагал, впрочем, что их насчитывалось пятнадцать. Но все равно, такое количество танковых дивизий, да за месяц... Да все через одну Вену...

Впрочем, даже если на самом деле через Вену прошли одна ли две танковые дивизии, это могло говорить на самом деле только о внимании германского руководства к защите своих интересов в Румынии.

В любом случае, переброска значительного количества бронетанковых соединений через Вену, то есть в юго-западном направлении к советской границе, так или иначе, соответствовала указанию штаба оперативного руководства ОКВ по дезинформации советского военного командования. В данном случае, можно было представить дело так, что происходит концентрация немецких войск в областях, граничащих с Украиной.

А что в это время происходит в Красной Армии?

Здесь идет напряженная боевая учеба. Тимошенко всеми доступными средствами пытается в кратчайшее время поднять ее боеспособность.

С 1 по 26 сентября 1940 года проходят масштабные тактические учения Красной Армии в Западном особом, Киевском особом, Ленинградском, Закавказском, Забайкальском военных округах.

И в области военного планирования работа ведется также с непрекращающейся интенсивностью. В сентябре был подготовлены новые предложения военного руководства по стратегическому развертыванию вооруженных сил Советского Союза. Столь быстрая, всего за один месяц, доработка этого документа была вызвана существенными изменениями обстановки на границах со странами, предположительно готовящими нападение на СССР. Имеется в виду вхождение в состав СССР стран Прибалтики, а также Северной Буковины и Бессарабии.

Сентябрьский вариант записки (номер 103202/ов от 18 сентября 1940 года)

представляли правительству нарком маршал Тимошенко и новый начальник Генерального штаба генерал армии Мерецков.

Маршал Шапошников в августе 1940 года был освобожден с поста начальника Генерального штаба и назначен заместителем Наркома обороны СССР по сооружению укрепленных районов. Официально сообщалось, что по состоянию здоровья. Что же произошло на самом деле?

А.М. Василевский. Дело всей жизни.

"...Этот проект и план стратегического развертывания войск Красной Армии докладывались непосредственно И. В. Сталину в сентябре 1940 года в присутствии некоторых членов Политбюро ЦК партии. От Наркомата обороны план представляли нарком С. К. Тимошенко, начальник Генерального штаба К. А. Мерецков и его первый заместитель Н. Ф. Ватутин. Мы с генералом А. Ф. Анисовым, доставив в Кремль план, во время его рассмотрения в течение нескольких часов находились в комнате секретариата И. В. Сталина. Прежде чем рассказывать о дальнейшем ходе событий, упомяну о том, почему в представлении ЦК партии важнейшего оперативного документа не участвовал один из его основных составителей и автор главных его идей. Дело в том, что в августе 1940 года на должность начальника Генерального штаба был назначен генерал армии К. А. Мерецков.

О том, что предшествовало перемещению Б. М. Шапошникова, я знаю со слов Бориса Михайловича. Как он рассказывал, И. В. Сталин, специально пригласивший его для этого случая, вел разговор в очень любезной и уважительной форме. После советско-финского вооруженного конфликта, сказал он, мы переместили Ворошилова и назначили наркомом Тимошенко. Относительно Финляндии вы оказались правы: обстоятельства сложились так, как предполагали вы. Но это знаем только мы. Между тем всем понятно, что нарком и начальник Генштаба трудятся сообща и вместе руководят Вооруженными Силами. Нам приходится [94] считаться, в частности, с международным общественным мнением, особенно важным в нынешней сложной обстановке. Нас не поймут, если мы при перемещении ограничимся одним народным комиссаром. Кроме того, мир должен был знать, что уроки конфликта с Финляндией полностью учтены. Это важно для того, чтобы произвести на наших врагов должное впечатление и охладить горячие головы империалистов. Официальная перестановка в руководстве как раз и преследует эту цель.

– А каково ваше мнение? – спросил Сталин.

Исключительно дисциплинированный человек, Борис Михайлович ответил, что он готов служить на любом посту, куда его назначат. Вскоре на него было возложено руководство созданием оборонительных сооружений, он стал заместителем наркома обороны и направлял деятельность Главного военно-инженерного управления и управления строительства укрепленных районов..."

Считаю необходимым отметить, что такая перестановка, имеющая целью воздействовать на общественное мнение Запада, действительно имела серьезные основания. Особенно, учитывая то, что решение о нападении на СССР военно-политическая верхушка Германии принимала в этот конкретный момент во многом потому, что всерьез воображала себе Советский Союз «колоссом на глиняных ногах». Немаловажно при этом, что пренебрежительное отношение к качеству военной силы СССР было сформировано во многом впечатлением от хода финской войны. Советское руководство понимало, конечно, всю практическую значимость такого понятия, как военный престиж государства. Потому-то Сталин не только прилагал усилия к действительному усилению боеспособности Красной Армии, но и, как политик, не мог не предпринять определенных шагов к тому, чтобы как можно более наглядно продемонстрировать усиление Красной Армии на зарубежную публику. Любыми доступными для этого средствами. Для чего и решился поменять в такой сложной обстановке начальника Генерального штаба.

Сейчас понятно, что мера эта пользы не принесла. Причина состояла в том, что Гитлер и его окружение считали Советский Союз и его армию настолько слабыми, что были уверены в бесплодности любых попыток Сталина как-то повлиять в такое короткое время на усиление качества своей армии. Кроме того, навязчивые расовые убеждения Гитлера были не просто неким экзотическим капризом его личности. На самом деле, они составляли во многом самое ее существо. А эти убеждения всерьез поддерживали в нем уверенность, что русским по своей природе недоступно действовать продуктивно и качественно.

Повторю еще раз. Для того, чтобы разгадать замыслы настолько искаженного сознания, надо самому отказаться от трезвости суждений. Можно, конечно, понимать, что Гитлер относится к тебе и твоей стране с плохо скрываемым презрением. Но вот догадаться о том, насколько глубоко и далеко оно простирается, это обычно невозможно до самого момента воплощения этой бредовой ксенофобии в действие.

Вернемся, впрочем, к документу. Воспроизводить дословно записку Наркома обороны маршала Тимошенко и начальника Генштаба генерала армии Мерецкова от 18 сентября 1940 года на имя Сталина и Молотова, думаю, излишне. Желающие прочесть ее в полном виде могут легко это сделать все в том же сборнике «1941 год», том 1, документ номер 117.

Нам же достаточно сравнить ее с августовской запиской Тимошенко и Шапошникова.

На первый взгляд, значительных изменений сентябрьская записка не содержит. Наиболее вероятным противником на Западе вновь называется Германия. Вновь наиболее вероятными ее союзниками в войне против СССР названы Венгрия, Румыния и Финляндия. Вновь указано на возможность войны на два фронта, с Германией и Японией.

Численность развернутых немецких дивизий увеличена по сравнению с августом, с 200 до 205-226, а всего до 243. Здесь, видимо нашли свое отражение сведения разведки о призыве резервистов и формировании новых соединений немецкой армии.

Особо отмечено, что «из указанного количества дивизий до 85 пехотных и до 9 танковых сосредоточены на Востоке и Юго-Востоке». Здесь опять же численность немецкой группировки у советских границ завышена. Так же, как и в августовской записке, завышена и оценочная численность немецких войск, которую советский Генштаб считает возможным для развертывания против СССР.

"...Сложившаяся военная обстановка в Западной Европе позволяет немцам перебросить большую часть сил против наших зап. границ.

При неоконченной еще войне с Англией предположительно можно считать, что в оккупированных странах и областях Германией будут оставлены до 50 дивизий и в глубине страны до 20 дивизий.

Таким образом, из указанных выше 243 дивизий до 173 дивизий, – из них до 140 пехотных, 15-17 танковых, 8 моторизованных, 5 легких и 3 авиадесантных и до 1200 самолетов – будет направлено против наших границ.

Финляндия – сможет выставить против Советского Союза 15-18 пехотных дивизий.

Румыния – в настоящее время имеет до 45 пехотных дивизий и около 1100 самолетов, из них можно ожидать, что против Советского Союза будет использовано не менее 30 пехотных дивизий, 3 кавалерийских дивизий и около 1100 самолетов.

Венгрия – сможет выставить против СССР до 15 пехотных дивизий, 2 танковых дивизии и 2 кавалерийские бригады.

Всего с учетом указанных выше вероятных противников против Советского Союза на Западе может быть развернуто:

Германией – 173 пех.див.; 10000 танков; 13000 самолетов

Финляндией – 15 "-" 400

Румынией – 30 "-" 250 "-" 1100 238

Венгрией – 15 "-" 300 "-" 600

Всего – 233 пех.див.; 10550 танков; 15100 самолетов..."

Обращаю ваше внимание на то, что, как и в августовской записке, здесь тоже допускается, что Германия может напасть «при неоконченной еще войне с Англией».

В ответ на это предлагалось основные силы Красной Армии – 176 дивизий, 15 танковых бригад, 159 полков авиации – сосредоточить на Западе. На северных, южных и восточных границах СССР оставались 51 дивизия, 16 бригад различного назначения и 69 полков авиации.

Общий замысел высшего командования Красной Армии состоял в том, чтобы на первом этапе активной обороной задержать немцев на границе в период сосредоточения советских войск. На втором этапе мощными ударами разгромить немецкие войска и выйти на р. Висла, в дальнейшем развивать наступление на Краков, Бреслау и выйти к верхнему течению р. Одер.

И опять же, в сентябрьской записке допускается два варианта действий противника. Нанесение главного удара немцев севернее реки Сан, и южнее ее. Еще раз подтверждается, что основным и наиболее вероятным предполагается немецкий удар по первому варианту, то есть, севернее реки Сан. Иначе говоря, удар в общем направлении на Минск.

«...Основным, наиболее политически выгодным для Германии, а, следовательно, и наиболее вероятным является 1-й вариант ее действий, т.е. с развертыванием главных сил немецкой армии к северу от устья р.Сан...»

Но меры для реализации этого вывода в сентябрьской записке отличаются. И отличаются существенно.

В записке, подписанной Тимошенко и Шапошниковым, логично предлагалось, что, поскольку немцы свой главный удар нанесут севернее Полесья, то и главные силы Красной Армии должны быть развернуты там же. В отличие от неё, в записке, подписанной Тимошенко и Мерецковым в сентябре 1940 года, сказано по этому поводу буквально следующее.

"...Главные силы Красной Армии на Западе, в зависимости от обстановки, могут быть развернуты или к югу от Брест-Литовска с тем, чтобы мощным ударом в направлениях Люблин и Краков и далее на Бреслау (Братислав) в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне; или к северу от Брест-Литовска, с задачей нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней.

Окончательное решение на развертывание будет зависеть от той политической обстановки, которая сложится к началу войны, в условиях же мирного времени считаю необходимым иметь разработанными оба варианта..."

Обратите внимание, это очень важно. Здесь не делается вывод, что немцы могут главный удар нанести на Украине. Здесь по-прежнему признается, что наиболее вероятным будет удар немцев севернее Полесья. То есть в направлении на Минск, далее – Смоленск и Москву. Но меры в противодействие этому предлагаются уже другие. Предлагается два варианта. Первый предлагает в ответ на удар немцев севернее Брест-Литовска нанести ответный удар Красной Армии своими основными силами южнее, то есть, на Украине. Прошу при этом обратить ваше внимание на то, что этот вариант назван в первую очередь, и обоснован более подробно, чем второй.

И лишь во вторую очередь коротко повторено из августовской записки об ответном ударе по главным силам немцев главными силами Красной Армии.

В ударе с территории Украины авторы записки видят только один недостаток. Потребные для наступления войска Юго-Западного фронта могут быть полностью сосредоточены здесь лишь через месяц после начала мобилизации.

"...Следовательно, при настоящей пропускной способности железных дорог юго-запада сосредоточение главных сил армий фронта может быть закончено лишь на 30 день от начала мобилизации, только после чего и возможен будет переход в общее наступление для решения поставленных выше задач.

Столь поздние сроки развертывания армий Юго-Западного фронта и являются единственным, но серьезным недостатком данного варианта развертывания..."