Текст книги "22 июня 1941 года(СИ)"

Автор книги: Владимир Чунихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 68 страниц)

Поэтому цифра в 150 дивизий на 21 мая 1941 года является завышенной даже по оценке советской военной разведки. Если припомните, в спецсообщении Разведывательного управления от 15 мая говорилось о 114-119 немецких дивизиях, сосредоточенных у советских границ.

На самом деле даже на 5 июня 1941 года в трех группах армий, готовящихся к нападению на СССР, насчитывалось 89 германских дивизий.

"СООБЩЕНИЕ «МАРСА» ИЗ БУДАПЕШТА ОТ 23 МАЯ 1941 г.

Начальнику Разведуправления

Генштаба Красной Армии

1. Венгерские газеты сообщают, что в Польше прекращено вновь пассажирское движение. В Германии сокращено 20 пассажирский поездов. Турецкий посол говорит, что на линии Вена – Берлин прекращено пассажирское движение.

2. Словацкий посол и военный атташе, считают войну между Германией и СССР неизбежной. Нападение должно быть произведено исключительно мотомеханизированными и моторизованными частями в ближайшее время. Американский военный атташе в Румынии сказал словаку, что немцы выступят против СССР не позднее 15 июня. В Молдавии на 20 мая сосредоточено 20 немецких и 14 румынских дивизий. Немцы ведут усиленную пропаганду среди румын за возвращение Бессарабии. По их данным на Карпатах пока немецких войск нет. В районе Прешов все школы подготовлены для немецких войск и госпиталей. Бывшие там 3 немецких дивизии ушли, часть в Польшу к нашей границе, часть на стык венгерско-словацко-немецкой границы.

ЦА МО РФ. Оп.24119. Д.4. Л.435. Имеются пометы. Заверенная копия. 253"

Взято из сборника документов «1941 год», т.2.

Документ N 489.

Не позднее 15 июня. А ведь эта дата когда-нибудь пройдет. Скоро пройдет. И снова окажется, что была она обманом. Да и сообщение о том, что нападение будет произведено исключительно мотомеханизированными и моторизованными частями говорит о том, что речь идёт не о войне, а о коротком набеге. Без пехоты долго не воюют.

Вы не устали еще читать «совершенно точные сведения разведки, которым не поверил Сталин»? Ничем не могу вам помочь. Одно могу посоветовать. Держитесь. Вам всё-таки легче, чем было тогда ему...

***

Загадка одного несомненно важного заседания, которое происходило в кабинете Сталина в Кремле 24 мая 1941 года меня интересовала уже давно. Согласно журналу посещений Сталина в этот день у него были собраны командующие, члены военных советов и командующие военно-воздушными силами всех западных приграничных военных округов.

1. т. Молотов вход 18 час. выход 22 ч. 45

2. т. Тимошенко вх. 18 час. выход 21 ч. 20 м.

3. т. Жуков вход 18 ч. 10 выход 21 ч. 20

4. т. Ватутин 18 ч. 10 выход 21 ч. 20 м.

5. т. Жигарев П.Ф. вх. 18 ч. 50 м. выход 21 ч. 20

6. т. Павлов Д.Г. вх. 18 ч. 50 выход 21 ч. 20

7. т. Фоминых А.Я. 18 ч. 50 выход 21 ч. 20

8. т. Копец И.И. вход 18 ч. 50 выход 21 ч. 20

9. т. Кузнецов Ф.И. 18 ч. 50 выход 21 ч. 20 145

10. т. Дибров П.А. 18 ч. 50 выход 21 ч. 20

11. т. Ионов А.П. 18 ч. 50 выход 21 ч. 20

12. т. Попов М. М. 18 ч. 50 выход 21 ч. 20

13. т. Клементьев Н.Н. 18-50 вых. 21 ч. 20

14. т. Новиков А.А. 18-50 вых. 21 ч. 20

15. т. Черевиченко Я.Т. 18-50 вых. 21 ч. 20

16. т. Колобяков А.Ф. 18-50 вых. 21 ч. 20

17. т. Мичугин Ф. Т. 18-50 вых. 21 ч. 20

18. т. Кирпонос М. Т. 18-50 вых. 21 ч. 20

19. т. Вашугин Н.Н. 18-50 вых. 21 ч. 20

20. т. Птухин E.С. 18-50 вых. 21 ч. 20 м.

Генерал Жихарев был тогда начальником Главного управления ВВС РККА.

Генералы Павлов, Кузнецов, Попов, Черевиченко и Кирпонос командовали тогда войсками соответственно Западного, Прибалтийского, Ленинградского, Одесского и Киевского военных округов. Генералы Копец, Ионов, Новиков, Мичугин и Птухин командовали их военно-воздушными силами.

Надо заметить, что столь представительное совещание военных в кабинете Сталина в Кремле накануне войны было единственным. Особенно интересным был явный упор на военно-воздушную тематику. Надо ли говорить, что в известной литературе и источниках об этом совещании никогда нигде даже и не упоминалось. Нам с вами это знакомо, не так ли?

И только относительно недавно завеса тайны над ним была, наконец, приподнята. Свет на эту загадку пролил Марк Солонин, один из известнейших приверженцев литературных опытов В. Резуна. Разыскивая очередные, факты, подтверждающие, как ему кажется, его утверждения, Марк Солонин неожиданно для себя наткнулся на документы, которые его обескуражили. Потому что явно опровергали отстаиваемые им теории.

К чести Марка Солонина, он не умолчал о найденных им документах. Сведения о них были им обнародованы в седьмом выпуске «Военно-промышленного курьера» за 22 февраля 2012 года в статье «Неизвестная „игра“ мая 41-го». Прочесть ее можно по адресу http://vpk-news.ru/articles/8636

Статья имеет громкий подзаголовок: «Возможно, получен „ключ“ к разгадке одной из самых главных тайн предыстории Великой Отечественной войны».

Ну, ключом это может показаться кому-то, настолько же увлеченному беллетристикой В. Резуна. После опубликования того вороха документов, что мы с вами уже видели, особой новостью оборонительный характер военной доктрины Советского Союза накануне войны может быть тайной только для них.

Тем не менее, тайна – не тайна, но несомненную ценность в качестве дополнительного её подтверждения найденные документы безусловно имеют.

В своей статье Марк Солонин представил несколько разрозненных документов, найденных им в Центральном архиве Министерства обороны, которые неопровержимо доказывают, что подготовлены они были для проведения Генеральным штабом Красной Армии масштабной оперативно-стратегической игры. Найденные документы недвусмысленно указывали на то, что в её ходе отрабатывались действия в начальный период войны военно-воздушных сил. Самые важные из них были подготовлены от руки генералом Василевским.

Документы эти датированы хронологическими рамками от 14 мая до 19 мая 1941 года. Судя по тому, что 19 мая датированы задания (их найдено два) на авиационную игру с командованием Прибалтийского и Западного особых военных округов, сама игра проводилась в двадцатых числах мая 1941 года. Игра, возможно, охватывала также и Киевский с Одесским округа, как это вполне логично предположил М. Солонин на основании найденных к ней карт. Но документы, подтверждающие это, пока не обнаружены. Поэтому утверждать это было бы преждевременно.

Согласно условиям оперативно-стратегической игры, с первых чисел мая советской разведкой была установлена интенсивная переброска немецких войск и сосредоточение их к государственной границе Советского Союза. По агентурным данным, главные силы германской армии развертывались южнее города Демблин, то есть, южнее Полесья. К 20 мая 1941 года против Прибалтийского особого военного округа немцы сосредоточили до 23 пехотных, 3-4 танковые, 3-5 моторизованных, 1 кавалерийскую дивизии, а всего 30-32 дивизии. Против Западного особого военного округа – до 20 пехотных, 2 танковых, 3-4 моторизованных, 1-2 кавалерийских и 2-3 воздушно-десантных дивизий, а всего 25-29 дивизий.

Иными словами, по условиям игры боевые действия начались 20 мая, после внезапного нападения германских войск.

За пятнадцать дней до этого, распоряжением Главного Командования Красной Армии с 5 мая 1941 года был введен в действие план прикрытия, и округа приступили к подъему частей и сосредоточению их к государственной границе. Тем же распоряжением на территории Ленинградского, Прибалтийского и Западного особых военных округов были созданы Северный, Северо-Западный и Западный фронты.

Самым важным во всём этом было то обстоятельство что на первой из трёх найденных М. Солониным карт, которая названа им «общевойсковой», отражена обстановка вторжения германских войск на советскую территорию. Но обстановка, совершенно не соответствующая тому, как развивались события в действительности летом 1941 года.

Очертания линии фронта на картах майской игры свидетельствуют о том, что немцы, начав войну, продвинулись на 50-100 километров вглубь советской территории на всех операционных направлениях.

Иными словами, ход игры должен был проверить и определить оборонительные возможности Красной Армии. Особенно учитывая то обстоятельство, что о начале развёртывания немецких войск становится заблаговременно известно, после чего Красная Армия начинает и в течение 15 дней завершает стратегическое развертывание. После чего войска на своих позициях ожидают начала немецкого наступления, не бросаясь ни в какие превентивные удары.

И, заметим, что даже при соблюдении этих условий советские войска не удержались на границе, а откатились на те самые 50-100 километров. Примерно это же предусматривала и январская игра. Только там этот этап, равно как и контрудар Красной Армии, отбросивший германские войска на линию государствкенной границы, был продекларирован в предыстории к игре. А здесь он явился её содержанием.

На январской игре не было предварительного, за две недели до начала войны, сосредоточения и развёртывания войск. В майской игре оно было. И всё равно Красная Армия снова на линии государственной границы не удержалась. Это, заметим, вполне согласуется с вероятным развитием событий, определенным в планах прикрытия, основные положения к которым рассылались Генштабом ранее в западные округа.

Сегодня мы имеем, конечно, всего лишь обрывочные сведения, которые можно вывести из случайно сохранившися, как это можно полагать, отдельных документов. Но документы эти имели до рассекречивания гриф «Совершенно секретно. Особой важности». Для тех, кто не знает, выше этой степени секретности в Советском Союзе не было ничего. Поэтому на их основании можно определить, что с 20 (а возможно и с 14-го) по 24 мая 1941 года в Генеральном штабе Красной Армии была проведена оперативно-стратегическая игра, составной частью которой была «авиационная игра».

Одновременно с этим можно заметить, что такое пристальное внимание в игре к действиям военно-воздушных сил было не совсем характерно для высшего военнного командования, оперирующего обычно высокими стратегическими материями. Но проверка авиационной составляющей оборонительных операций Красной Армии могла быть пожеланием Сталина, явно озабоченного как раз в то время положением, сложившимся тогда в советских ВВС. Да и его вопрос полковнику Скорнякову о том, кто сильнее, наши лётчики или немецкие, а самое главное, правдивый на него ответ, тоже говорит о том же самом.

Всё это хорошо согласуется с упомянутым совещанием в Кремле 24 мая 1941 года. С большой долей вероятности в этот день здесь подводился итог и состоялся разбор прошедшей игры с её непосредственными участниками. Его итог нам не известен, но судя по тому, что никто из участников игры не потерял свою должность, можно предположить, что на бумаге все они действовали удачно.

Конечно, нельзя расценивать проведение явно оборонительной игры как некий ответ на предложение Тимошенко и Жукова о превентивном ударе. Это, впрочем, само собой разумеется, потому что первый из документов по игре, который можно ориентировать во времени, датирован 14 мая, в то время, когда нашумевшая ныне записка датируется 15-м числом. Но даже и не привязываясь к конкретным датам, можно понять, что основной замысел майской игры должен был быть определен еще в январе-феврале, сразу же после окончания игры январской. Поскольку, повторю, такая крутая мера, как быстрая смена начальника Генерального штаба сразу после окончания той игры свидетельствовала о резком недовольстве Сталина тем, как она была проведена. И если её основной концепцией было наступление Красной Армии после того, как вторгшиеся немецкие войска были отброшены на линию государственной границы, а основным содержанием майской игры стали боевые действия на советской территории, то ясно, что именно вторая тема и заботила Сталина больше всего. В отличие от высшего военного командования Красной Армии.

Не сочтите последнее замечание злословием. Это простая констатация факта. Потому что, если бы эти вопросы действительно их заботили, то и тематика январской игры носила бы точно такой же как в мае, оборонительный характер. Всё-таки логика подразумевает, что сначала проверяется первый этап, а уж затем второй. Если проверяется сразу второй, ограничившись по поводу первого невнятной скороговоркой, это показывает и отношение к нему тех, кто эти этапы проверяет.

И последнее из того немногого, что можно сказать сегодня по поводу майской оперативно-стратегической игры.

Из найденных документов о количестве привлекаемой к игре авиации и пространственном размахе её применения следует, что это была игра явно стратегического размаха. Но про стратегическую игру такого масштаба, проведённую в мае 1941 года ранее не было известно не только из опубликованных источников, но и из воспоминаний. Понятно, что очень многие из её участников не дожили до времени написания мемуаров. Те же, кто имел такую возможность, о ней почему-то промолчали. Как молчали и о том, что происходило в кабинете Сталина 24 мая 1941 года в таком представительном составе.

Это молчание, впрочем, можно объяснить теперь очень легко. Ход этой игры и факт её разбора у Сталина 24 мая безусловно показывают его озабоченность готовностью военных, и в частности военно-воздушных сил, к отражению нападения Германии. То есть, начисто опровергали хрущевские и маршальские рассказы о доверии Сталина Гитлеру и о его уверенности в том, что Германия на СССР не нападёт. А потому факт проведения этой игры был надёжно скрыт от постороннего внимания.

***

22 мая 1941 года начальник Генерального штаба сухопутных войск Вермахта генерал Гальдер записал в своем служебном дневнике:

«... Майор Вестерберг (отдел аэрофотосъемки штаба генерал-инспектора войсковой авиации): Демонстрация снимков, сделанных эскадрильей Ровеля над пограничными районами русских. Ясно видны большие работы по усилению обороны (особенно отрывка противотанковых рвов) вдоль границы. Многочисленные траншеи для кабельных линий связи свидетельствуют о наличии сплошного оборонительного рубежа. Аэрофотоснимки подтверждают наше мнение о решимости русских удержаться на границе».

"ЗАПИСКА НАРКОМА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СССР И. В. СТАЛИНУ, В. М. МОЛОТОВУ И Л.П.БЕРИЯ С ТЕКСТОМ БЕСЕДЫ, ПОЛУЧЕННЫМ АГЕНТУРНЫМ ПУТЕМ, О ГЕРМАНСКИХ ПЛАНАХ ВОЙНЫ С СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ

N 1856/М

25 мая 1941 г.

Совершенно секретно

19 мая с. г. в беседе с источником НКГБ СССР «Лицеист» сообщил следующее:

Германия сконцентрировала сейчас на советской границе около 160 – 200 дивизий, снабженных большим количеством танков и самолетов, которых имеется там около 6000.

Война между Советским Союзом и Германией маловероятна, хотя она была бы очень популярна в Германии, в то время как нынешняя война с Англией не одобряется населением. Гитлер не может идти на такой риск, как война с СССР, опасаясь нарушения единства национал-социалистской партии. Хотя поражение СССР в случае войны не подлежит никакому сомнению, все же Германии пришлось бы потратить на войну около 6 недель, в течение которых снабжение с Востока прекратилось бы, потребовалось бы много времени, [чтобы] наладить организацию снабжения Германии, а за это время Англия с помощью Америки намного усилилась бы. Лето было бы потеряно для Германии, и наступила бы опять голодная зима.

Германские военные силы, собранные на границе, должны показать Советскому Союзу решимость действовать, если ее к этому принудят. Гитлер рассчитывает, что Сталин станет в связи с этим более сговорчивым и прекратит всякие интриги против Германии, а главное, даст побольше товаров, особенно нефти.

Советский Союз имеет на границе с Германией также громадные силы 4-миллионную армию, но эта армия нисколько не пугает Германию. Она опасается только того, что последствия войны будут неизбежно настолько разрушительны для Советского Союза, настолько будет дезорганизовано хозяйство, что потребовалось бы очень много времени для наведения порядка. Немедленную выгоду Германия не получила бы от этой войны с Советским Союзом.

Основная беда СССР, с точки зрения военной, заключается в полном отсутствии способных офицеров. Мировая история, пожалуй, не знает другого примера такого негодного руководства военными операциями, какой имел место, например, во время войны Советского Союза с Финляндией. И если все же Советский Союз победил наконец, то в этом нет военной заслуги. Просто – бросали так много стали на каждый квадратный километр, что сломали все, в то время как противнику в конце войны нечем было стрелять. С Германией такой маневр неприменим, там хватит чем ответить. При этом у немцев имеются сейчас такие гениальные генералы, как Браухич, Кейтель, Роммель, Лист и др., которые равняются, если даже не превосходят лучших военных руководителей мировой военной истории. У русских же вообще мало было хороших военных руководителей, кроме Суворова и отчасти Кутузова, хотя план войны 1812 года был, собственно, планом не Кутузова, а двух немецких генералов, которые были на службе у Александра Первого. Русские 260 хотели дать Наполеону сражение в Польше, но немцы предупредили, что Наполеон сумеет разбить в открытом бою любую русскую армию. Единственно, что он не сумеет победить, это русскую зиму. Стоило больших трудов уговорить Александра послушаться советов немцев. В результате на Кутузова упала незаслуженная слава.

Советские танки, действовавшие в Финляндии, были невероятно низкого качества, часто ломались в пути. Даже в Прибалтике, где не было войны, все дороги были переполнены сломанными танками во время занятия Красной Армией Прибалтики. Разве с таким оборудованием можно воевать с германскими танками, которых не пугают тысячи километров сахарских песков?

Советско-финляндская война показала также, что советский летный состав не умеет воевать. У финнов было максимум 200 аэропланов, а с советской стороны участвовало 2500, которые все же не смогли вывести из строя финский флот и не сумели дезорганизовать транспорт. А смотрите, что сделали немцы в Югославии и Греции?

В случае войны с Германией столица СССР была бы переведена в Свердловск. Это – план Сталина. Германский план – уничтожить в первую очередь все электростанции в Европейской России, что довольно легко сделать, так как они сравнительно большие и их немного. Первым полетел бы в воздух Днепрогэс. Крупная промышленность остановилась бы через несколько дней; земледелие также очень скоро стало бы испытывать огромные затруднения, так как оно теперь основано на использовании тракторов, а им не хватило бы топлива, так как Баку и, вероятно, Грозный были бы в огне в первый же день войны. Остальные промыслы дают пока очень мало нефти. Для быстрого разрушения Баку немцы используют территорию Ирака.

Германский план войны с Советским Союзом разработан самым детальным образом. Максимальный срок войны 6 недель. За это время Германия овладела бы почти всей европейской частью СССР, но правительства в Свердловске не трогала бы. Если Сталину после этого удалось бы спасти социалистический строй в остальной части СССР, то Гитлер этому не мешал бы.

Самым интересным является то, что даже военные круги Финляндии составили план завоевания Советского Союза при содействии германских войск и что им также потребовалось бы на это 6 недель!

Кто именно является автором этого плана – "Лицеист" не сказал, но сделал замечание, что военные вообще любят строчить планы. Привел пример с Мольтке: последний будто бы читал книгу в то время, когда ему доложили, что Франция объявила войну Пруссии. Мольтке, не отрываясь от чтения, буркнул: "План войны в 5-м ящике с правой стороны, оттуда и берите!" Военные, сказал "Лицеист", должны иметь готовый план на всякий случай.

По выражению "Лицеиста", у германской армии имеются еще и такие "штучки", как Скоропадский и другие, которых она держит у себя в кармане готовыми на всякий случай, но пригодность их довольно сомнительная.

Народный комиссар

государственной безопасности СССР Меркулов

ЦА ФСБ. Ф.Зос. Оп.8. Д.57. Лл. 1500-1504. Машинопись, отпуск. 261"

Взято из сборника документов «1941 год», т.2.

Документ N 493.

Смысл этого послания вполне прозрачен. Германии невыгодно нападение на Советский Союз. Германия на Советский Союз не нападёт. Идущие на восток эшелоны с немецкими войсками должны сделать Сталина более сговорчивым в неких предстоящих переговорах.

Германский агент отрабатывал своё жалование добросовестно. Но мы с вами знаем уже, что к его сообщениям Сталин должен был прислушиваться только с точки зрения получения представления о том, что хочет внушить ему германское руководство и, прежде всего, Гитлер. Потому что рассказы историков-публицистов и журналистов с режиссерами о том, что Сталин безоговорочно верил сообщениям «Лицеиста», никак не согласуются с сотнями военных эшелонов, двигавшихся уже через всю страну, из Забайкалья и Сибири, с Урала и Волги, к западным военным округам.

Заметим, что, в отличие от других сообщений разведки, где обычно оговаривается, от кого именно получены сведения, в некоторых сообщениях «Лицеиста», как в данном случае, источник сведений даже не упоминается. Судя по всему, подразумевается, что он имеет связи среди высших руководителей рейха и свои сведения черпает оттуда. Конечно, такое объяснение анонимности некоторых сообщений «Лицеиста» и может быть убедительным для нашей исторической науки.

В разведке же сам характер деятельности диктует совершенно другие правила взаимного общения. Если вспомнить классику жанра, то в ней не принято изъясняться туманными определениями. Здесь профессионально принимаются во внимание только существительные и глаголы: «он сказал...», «он видел...» и тому подобные словесные конструкции. Здесь же занюханный репортёр важно рассуждает о судьбах государств и его благоговейно слушают простодушные и наивные простофили.

Воля ваша. Но если бы его сообщениям действительно «верили», то от него обязательно должны были потребовать подробности его общений. Во всяком случае, указать, от кого именно он всё это слышал. От Геринга? Геббельса? Гитлера? Когда, при каких обстоятельствах ему исповедывался кто-то из них, или все они вместе взятые? За ужином? За завтраком? На сверхсекретном совещании? Почему об этом у «Лицеиста» не спросить? Вполне естественное, по-моему, желание.

Но у него конкретный источник его сведений никто не спрашивает. И он то и дело доставляет информацию, не оговорив её источник.

Из одного этого уже ясно, что отношения к его информации складывается в Москве по линии «мели Емеля...» Нам всё равно, от кого ты это узнал, всё равно правды ты не скажешь. Нам главное, какую именно информацию пытается внушить нам германское руководство. А уж как нам распорядиться этим знанием, это мы определим сами.

Да, но, – спросите вы. Но почему же Сталин тогда поверил тому, что немцы действительно готовят какие-то переговоры? Что они будут выдвигать какие-то условия? Ультиматумы?

Во-первых, о вероятности такого развития событий сообщал не один «Лицеист». Вспомните, сколько других сообщений разведки содержали эту же информацию. Их количество, согласитесь, таково, что впору говорить не о «некоторых» донесениях, как это принято говорить обычно, а о том, что Сталин оказался ими завален. Мы же с вами их видели. Своими глазами, не зря здесь столь подробно это всё предъявлялось. Вживую.

А во-вторых, «вера» Сталина совершенно не согласуется с поднятыми им армиями, которые двинулись из глубины страны на запад.

Ещё раз повторю. Для политика переговоры – это привычное состояние. Поэтому нет ничего удивительного, если бы Сталин на них действительно расчитывал. Но любые переговоры могут оказаться прелюдией к войне, особенно если противная сторона выдвинет неприемлемые условия. В таком случае война всё равно неизбежна.

Возможен такой вариант? Да, конечно. Учитывал его Сталин? Опять не будем гадать. За него нам говорят советские дивизии, идущие на запад. Но, может быть, он хотел таким образом парировать германскую демонстрацию показом своей силы? Уравновесить шансы, так сказать?

Нет. И этому снова есть доказательство. Теперь уже в самом характере переброски войск. Если бы Сталин твёрдо верил в успех переговоров и ему требовалось бы продемонстрировать Гитлеру, что на его силу у него имеется своя, то Красная Армия перемещалась бы на запад открыто. Скрытой переброской войск произвести впечатление невозможно.

Тайная переброска войск в данном случае может означать только одно. Подготовку к отражению германской агрессии. И ничего другого.

Но это означает, что Сталин не верил в успех возможных переговоров? Нет, опять же не будем столь категоричны. Скажем осторожнее. Переброска войск в таком масштабе свидетельствует о том, что была признана вероятность как внезапного нападения Германии, так и вероятность начала войны после выдвижения с её стороны некого ультиматума, содержащего неприемлемые условия.

А вот для того, чтобы понять, какие именно условия могут быть выдвинуты и будут ли вообще выдвигаться, и нужен был Сталину канал, по которому «Лицеист» гнал дезинформацию от нацистского руководства.

Что здесь можно было увидеть?

Явно завышенные сведения о силе германской армии. Сообщение о том, что на границе с Советским Союзом немцы уже выдвинули до двухсот своих дивизий. В то время, когда советская разведка в своих сообщениях Сталину оценивала немецкую группировку на конец мая в 120-122 дивизии.

То, что немцы потратят на войну с СССР не более 6 недель. Бахвальство? Да, конечно. Но зачем? Для того, чтобы просто похвалиться? Или для чего-то другого?

Отсутствие у Красной Армии способных офицеров и изобилие в германской армии гениальных полководцев. А здесь уже явно звучит мнение, сложившееся у гитлеровской верхушки на основании донесений полковника Кребса. Вообще-то говоря, экскурс в исторические события показывает, что автором этой информации со всей вероятностью мог быть действительно сам Гитлер, те исторические глупости, которые были здесь изложены, это как раз в его стиле.

Финская война, вот здесь как раз многое действительно больно ударило по военному престижу государства. Одновременно с этим, похвальбы своим пиратством в небе Югославии и Греции не очень убедительны. Особенно в сравнении с действиями советских ВВС в Финляндии. Сравнение разрушенного Белграда с нетронутым Хельсинки говорит скорее о глупости, чем о силе. Потому что ясно, что при желании, Хельсинки советская авиация могла превратить в развалины за несколько часов. И не сделала этого не от неумения, а потому что не было такого приказа. Уж кому, как ни Сталину было это известно.

Возможный удар немцев на Баку и Грозный с территории Ирака. А вот здесь о таком возможном развитии событий снова имеются подтверждения из других источников.

Авиационные налёты на советские электростанции, как мы уже видели, подробно описывал не раз в своих сообщениях «Старшина».

Утверждение о том, что план уже разработан, но сделано это на всякий случай. И опять же с историческими аллюзиями.

Что полезного из всего этого можно было извлечь?

Этой информацией Гитлер хотел обмануть Сталина в том, что он не желает войны. Что он предпочитает договариваться.

Но одновременно с этим в обращении германской стороны, озвученном «Лицеистом», можно отследить и несомненно важные признаки того, чего можно на самом деле ожидать от нацистского руководства. Всё его сообщение буквально пронизано ярко выраженным упоением собственным могуществом и пренебрежением силой противной стороны.

Чего тогда ожидать при таком настроении от переговоров, в случае, если они состоятся? Только того, что интересы партнёра по переговорам будут полностью проигнорированы. Иными словами, из этого обращения прямо вытекало, что если переговоры и состоятся, то вестись они будут с позиции диктата. Это означает, в свою очередь, что условия, выдвинутые Гитлером, скорее всего действительно будут неприемлемыми. И никакие резоны другой стороны не будут им приняты во внимание. А значит, всё равно война неизбежна.

Значило ли это, что от политических игр надо отказаться?

Конечно, нет. Помимо надежд всё-таки как-то извернуться в последний момент из-под нависшей угрозы, должно было быть ещё и понимание того, что в мире существует не одна Германия. Что есть ещё Англия. Есть США. Япония. Что в этом клубке переплетено множество интересов и противоречий. И такая игра во многом должна была предопределить те внешнеполитические условия, в которых придётся воевать. Сталин ведь не для красного словца говорил в своей речи перед выпускниками военных академий о важности приобретения в будущей войне союзников.

Павел Судоплатов. «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год.»