Текст книги "22 июня 1941 года(СИ)"

Автор книги: Владимир Чунихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 68 страниц)

3. Потребовать от НКПС полного и своевременного выполнения строительства железных дорог по плану 41 года и особенно на Львовском направлении;

4. Обязать промышленность выполнять план выпуска материальной части танков и самолетов, а также производства и подачи боеприпасов и горючего строго в назначенные сроки.

<Утвердить предложение о строительстве новых укрепрайонов>3.

ПРИЛОЖЕНИЯ:

1. Схема развертывания на карте 1:1000.000 в 1 экз.

2. Схема развертывания на прикрытие на 3 картах.

3. Схема соотношения сил в 1 экз.

4. Три карты базирования ВВС на западе.

Народный комиссар обороны СССР

Маршал Советского Союза С. Тимошенко

Начальник Генерального штаба К.А.

генерал армии Г. Жуков

ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.237. Лл. 1(с об)-15. Рукопись на бланке: «Народный комиссар обороны СССР», выполненная рукой А. М. Василевского. Датировано по надписям на приложении – картах и схемах. Документ не подписан. Имеются исправления в тексте, выполненные, предположительно, рукой Г.К. Жукова. Дополнения в тексте приведены курсивом и взяты в угловые скобки. Вычеркнутая часть текста взята в прямые скобки. 221"

Взято из сборника документов «1941 год», т.2.

Документ N 473.

Представленный документ Сталину не докладывался. Это безусловно черновой рабочий вариант, поскольку не только не подписан, но и не заверен исполнителем. Это подтверждает также масса исправлений и вычеркиваний в его тексте. Но можно предположить, что он мог быть основой для другого документа, выполненного уже в окончательном варианте. Конечно, предполагать можно всё, что угодно, как впрочем и то, что дальше черновика дело не пошло. Пока не найден подлинник или хотя бы заверенная копия, об этом можно только гадать.

Но он интересен другим. Предлагаемые меры безусловно отражали настроения и мысли высшего военного командования. Впрочем, оговоримся, что на достаточно короткий период, где-то от 12 до 20 мая 1941 года, пока могла существовать неясность по поводу того, удалось ли Германии заключить мир с Англией. После того, как выяснилось, что мир с Англией Германии заключить не удалось, атмосфера тревожного ожидания должна была разрядиться. И перевести оценку обстановки в более привычное русло.

Поэтому интересно, предлагались ли изложенные здесь меры, в той или иной форме, Сталину? И уж конечно, если докладывались, то какова была его реакция?

Но прежде, чем попробовать просчитать эту ситуацию, давайте всё же разберемся в совокупности тех мер, что предлагались военным командованием. А для этого рассмотрим этот документ хотя бы в самых общих чертах.

Как это ни странно, он не очень отличается от предыдущих записок по стратегическому развертыванию на случай войны с Германией. Кстати, те тоже не были написаны под копирку, в них тоже есть существенные отличия между собой. Но в целом все они повторяют основную схему. Передовые части сдерживают немцев, под их прикрытием проводится всеобщая мобилизация, затем, после ее завершения или ближе к нему, наносится мощный ответный удар. То есть, схема «проведение мобилизации – мощный удар по противнику» оставалась прежней.

Здесь, как видим, удар предложено сделать не ответным, а опережающим. Для чего мобилизацию провести заранее и скрытно. В этом его главное отличие от предыдущих документов.

Указывается, что на границах Советского Союза на 15 мая сосредоточено до 112 германских дивизий. Это снова сильно завышенная цифра. Но преувеличенной представляется и ожидаемая численность войск, которые Германия сможет выдвинуть для нападения на СССР. Так что их соотношение парадоксальным образом даёт в общем довольно-таки верную картину степени готовности немецких войск к началу проведения операции.

При этом количество дивизий, выделенных Германией для нападения на СССР по оценке Генштаба снижено. В марте утверждалось, что немцы соберут 200 дивизий, сейчас предположено, что 180. Это несколько возвращало к той цифре (170-173), которую предполагал Генштаб до мартовской записки Тимошенко-Жукова. Это, впрочем, было объяснимо тем, что появилось много новых мест, где Германии пришлось держать свои силы. Югославия, Греция, Болгария, Северная Африка – все эти театры вычитали, конечно, дополнительные германские силы из общего их расклада.

Произошли изменения и в численности советских войск, которые предполагалось оставить на Дальнем Востоке. Все-таки пакт о нейтралитете с Японией сыграл уже свою положительную роль. Еще в марте предполагалось в случае войны с Германией держать на Дальнем Востоке 37 дивизий, в том числе 7 танковых и 6 моторизованных, а также 54 полка авиации. Сейчас предлагалось оставить там 27 дивизий, в том числе 3 танковые и 1 моторизованную, и 33 авиационных полка. Бросается в глаза, конечно, что из десяти высвобожденных для использования на западе дивизий девять были танковыми и моторизованными.

В предположениях о возможных планах германского командования Тимошенко и Жуков указали на то, что удары будут нанесены одновременно в трех направлениях. Причем здесь они никак не опирались на данные разведки, «раскрывшей», ни много, ни мало, но целиком весь план «Барбаросса», как это иногда утверждается. Представленная модель будущих действий германской армии была продуктом давних расчетов советского Генштаба.

То есть, мы видим ещё раз, что советское командование ничуть не ошиблось в направлениях ударов немецких войск, как это часто утверждается. Другое дело, что оно не могло себе представить, какова может быть сила этого удара. А ведь всё военное планирование исходило из того, что части прикрытия силу любого удара должны выдержать. Что внезапного, что невнезапного.

Кроме того, главным из этих трёх направлений они снова показали удар на Украину. По причине, которая здесь уже рассматривалась. Эта причина, кстати, привела всё же к большей осторожности в оценке немецкой группировки. Если раньше предполагалось, что в главный удар немцы выдвинут две трети своих сил, то сейчас предполагалось, что соотношение между югом и севером будет – 100 на 80 дивизий. Соответственно, и резервы Верховного командования Красной Армии были поделены практически поровну. На Украину в составе стратегического резерва Верховного командования выдвигалось 24 дивизии, направление на Москву прикрывало 23 дивизии.

Главным отличием этого черновика от других подобных документов было в предложении не давать немцам инициативы, упредить их «...и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск...» Это и вызывает, естественно, особый интерес к нему и особое политическое оживление.

Поэтому следует отодвинуть посторонние соображения в сторону и посмотреть на этот документ только лишь с точки зрения анализа его текста. Для начала необходимо остановится на распространённом заблуждении в его толковании. Обычно подразумевается, что этим документом Тимошенко и Жуков предлагают Сталину нанести немедленный удар по сосредотачиваемой немецкой армии. Между тем, при внимательном его прочтении, этот вывод представляется необоснованным. Почему?

Надо отметить, что ничего нового в предложении нанести опережающий удар нет. Нечто подобное с трибуны всеармейского совещания предлагал в декабре 1940 года начальник штаба Прибалтийского военного округа генерал Кленов. Там речь, правда, шла о начальном периоде войны. Здесь же, вроде бы, говорится о внезапном ударе Красной Армии. О первом ударе, упреждающем вражеский удар. А если говорить просто и откровенно, о нападении Советского Союза на Германию. Немедленном. Или нет?

Вообще-то говоря, такой вывод, как это ни странно, самим этим документом никак не подтверждается. Здесь говорится о том, что в случае войны с Германией, та начнет развертывание своих сил на границе Советского Союза. И нужно опередить это развёртывание. А что, сейчас, 15 мая 1941 года, она их не развёртывает, спросите вы?

Давайте не будем спешить. Приглядимся повнимательнее.

Документ составлен спешно. Что видно по некоторой странности аргументации. Спохватились, и в явно тревожном тоне сообщают, что немцы могут опередить в развертывании.

Кстати, обратим внимание на то, что в документе вовсе не утверждается, что Германия опережает в развертывании Советский Союз именно на 15 мая 1941 года. Там сказано о том, что Германия «имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар». Говорится о возможности, то есть моделируется ситуация. Ситуация будущего. Пусть и ближайшего, но будущего. А что, во всех предыдущих документах, августа, сентября, октября 1940-го, марта 1941 годов не учитывалось, что Германия будет иметь преимущество в развёртывании?

Конечно, здесь со всей определённостью говорится о том, что «...Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами...» Подождите, но когда готовились всё те же предыдущие записки по стратегическому развёртыванию, это тоже не было известно? Ведь и тогда Германия находилась в состоянии войны. И тогда её армия тоже находилась отмобилизованной и с развёрнутыми тылами. Для кого это могло оказаться новостью?

То, что удар вследствие этого может быть внезапным, так мы видели уже, что и ранее предполагалось, что предстоящая война может начаться внезапно.

Но что здесь понимается под внезапностью? И что есть внезапность? Ухудшившиеся в течение нескольких дней или даже часов отношения между двумя государствами, это внезапность? Возникшая вдруг между ними резкая дипломатическая риторика в эти дни, это внезапность? Выставление противной стороной каких-то требований и даже ультиматума после долгих благополучных отношений, это внезапность? Наконец, начавшиеся вдруг вооруженные провокации на границе, вплоть до её нарушений и перестрелок, это внезапность?

Здесь, правда, говорится не о внезапно начавшейся войне, но о внезапно нанесенном ударе. Что же. Возможно, тот переполох, та встряска, которую вызвала увиденная тогда реальность англо-германского мира, а возможно, и союза, ударил по мозгам в правильном направлении. Возможно, это внезапное осознание новой реальности привело к пониманию того, что все предыдущие планы красиво выглядели на бумаге, а в действительности наши возможности сосредоточения войск неизмеримо ниже германских. И что-то надо этому противопоставить.

Но когда противопоставить? Вот здесь мы и подошли к самому главному.

Ни Тимошенко, ни Жуков, как впрочем и никто другой, не могли тогда придти к выводу о том, что Германия уже приступила к развёртыванию своей армии на советских границах. По той простой причине, что перебрасываемые на восток германские войска располагались 15 мая в основном всё ещё западнее линии Кенигсберг – Варшава. Да, Кенигсберг в общем-то не так уж далеко был от советской границы. Но от Варшавы до Бреста добрых двести километров.

Согласитесь, районы сосредоточения и развёртывания германских войск где-то в центре Польши – это несколько далековато от границы Советского Союза. И советскому командованию это было хорошо известно. Из тех же сообщений разведки, кстати.

Именно это обстоятельство заставляло советское военное командованние считать, что, несмотря на переброску на восток своих новых дивизий, немцы пока ещё не приступили к их сосредоточению и развёртыванию для наступления на Советский Союз. А потому и не могло, естественно, полагать, что немцы уже опережают нас в развёртывании.

Ещё раз повторю, здесь имеется в виду не то, происходило ли тогда реальное сосредоточение германских войск. Оно, разумеется, происходило, только имело некий промежуточный этап, введённый в целях маскировки своих намерений. Речь идёт об отношении к этому процессу советского военного командования. Которое должно было оценивать его с точки зрения того, что они знали о дислокации немецких войск. И не вообще, а на 15 мая 1941 года.

А когда немцы это развёртывание начнут? Вот этого военное командование не знало. Но полагало, что сразу же с началом войны. Почему?

Ещё раз вернёмся к началу документа. Изложенные меры предлагаются не к камому-то конкретному событию или дате. Удар предлагается нанести не в такие-то сроки и такого-то числа, а «на случай войны с Германией и ее союзниками».

Да, акция Гесса, встряхнув руководство наркомата обороны и Генштаба, заставило его осознать, что угроза войны резко усилилась. И сроки её вероятного начала приблизились вплотную. Это и заставило их срочно искать какой-то выход.

Но когда теперь должна начаться война? Сегодня? Завтра? Когда?

А теперь по возможности спокойно вчитаемся в некоторые строки этого так взволновавшего многих документа. В числе прочих мер подготовки упрежающего удара упомянута и такая.

«...3. Потребовать от НКПС полного и своевременного выполнения строительства железных дорог по плану 41 года и особенно на Львовском направлении...»

Минуточку. Но речь здесь не идёт о сегодня или завтра. Речь идёт о том, что для реализации мер, предложенных в этой записке, необходимо своевременно выполнить план 1941 года. Не ускорить его, заметим, в связи с предлагаемыми мерами. А своевременно выполнить. Даже там, где это касается Львовского направления. Имеющего особое значение в планах советкого военного командования. А последний срок этого плана – 31 декабря 1941 года.

Ещё одно не очень приметное место в этом документе.

«... Одновременно необходимо всемерно форсировать строительство и вооружение укрепленных районов, начать строительство укрепрайонов в 1942 году на границе с Венгрией, а также продолжать строительство укрепрайонов по линии старой госграницы>...»

Угловая скобка, кстати, показывает, что это место вписано в документ в ходе его доработки. То есть, это полностью исключает ту возможность, что в нём случайно по недосмотру остался абзац из какого-то старого документа. Глупое, конечно, допущение для документов такого уровня, но надобно перебрать все возможные варианты, даже и самые глупые. То, что эта мера была вписана в ходе доработки документа, полностью исключает случайность или ошибочность её появления.

Заметим. То, что Гитлер в тот период не рассматривал по политическим мотивам возможность реальных наступательных военных операций против Советского Союза с территории Венгрии, командованию Красной Армии не было известно. Наоборот. Тимошенко и Жуков в самом этом документе предполагают участие в нападении Германии пятнадцати венгерских дивизий.

Но одновременно с этим срок строительства укреплений на границе с Венгрией предлагают начать в 1942 году. Конечно, было бы хорошо раньше, но раньше нереально, слишком много укреплений строится на более опасных направлениях западной границы. Тем не менее, то, что такое строительство считается вполне допустимым начать в 1942 году, говорит о том, что эти укрепления, в их представлении, могут быть полезны позднее. Позднее.

Если бы ждали нападения в скором времени, об укреплениях на венгерской границе можно было вообще не упоминать. Всё равно не успеваем. Да и пятнадцать венгерских дивизий, это не та великая сила, ради которой надо городить что-то серьёзное. А вот если с территории Венгрии ударят ещё и германские дивизии, тогда другое дело. Но немецких войск на территории Венгрии сейчас нет и не предвидится. Во всяком случае, никто не прогнозирует там их появление. Может быть, в будущем, когда изменится политическая обстановка.

В будущем. Позднее.

И уж совсем однозначно выглядит здесь предложение продолжить строительство укрепленных районов по линии старой государственной границы. Сегодня такое строительство немыслимо, поскольку катастрофически не успеваем со строительством укреплений на новой границе. Но вот, когда эти укрепления будут здесь в основном построены, тогда возможно будет вернуться к строительству новых укреплений по старой границе. Только это опять-таки будет возможно не ранее 1942 года.

То есть, видим мы перед собой вовсе не план немедленного удара по Германии, как это привидилось кому-то от горячего желания. Перед нами заготовка. Типовая заготовка на будущее. На будущую войну с Германией.

Которая начнётся неизвестно когда. Может быть, в 1941 году. Может быть, в 1942 году.

Теперь о том, как отнесся к этому замыслу Сталин. Ясно, что так или иначе, в той или иной форме, но саму эту идею военное командование должно было ему доложить. Опять же о его отношении к ней гадать не будем. Для того, чтобы понять это, надо посмотреть, что именно из этих предложений было принято.

Смотрим.

"... Для того, чтобы обеспечить выполнение изложенного выше замысла, необходимо заблаговременно провести следующие мероприятия, без которых невозможно нанесение внезапного удара по противнику как с воздуха, так и на земле:

1. Произвести скрытое отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса;

2. Под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного Командования;

3. Скрыто сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл;

4. Постепенно под видом учебных сборов и тыловых учений развертывать тыл и госпитальную базу..."

Ничего из этого в мае начато не было. В первую очередь, не было выполнено самое главное из условий, «без которых невозможно нанесение внезапного удара по противнику». Не проводилась всеобщая мобилизация. Сталин в этом военным отказал.

Та мобилизация, которая была начата ранее под видом учебных сборов, здесь не имелась в виду, поскольку она уже велась. Поэтому просить у Сталина её проведения не было никакой надобности. Не должны были затрагиваться в записке уже начатые проекты, которые и без того выполнялись. Кроме того, она охватывала всего лишь четверть мобилизационных планов. И то только по личному составу. Но практически не предусматривала мобилизации транспортных средств.

Кстати, и за эту меру, как мы увидим немного позднее, советскому правительству пришлось оправдываться, поскольку скрыть её не удалось. Проводить же скрытно полную мобилизацию, под любым видом или предлогом, было немыслимо. Потому что меры таких масштабов тем более скрыть нельзя. А потому это было равнозначно, повторю, объявлению войны.

Так что отказ Сталина от выполнения уже одного этого условия и делало предлагаемый упреждающий удар по противнику невозможным. Как о том совершенно справедливо предупреждали его Тимошенко и Жуков. Или, если говорить более точно, отказ Сталина от проведения в стране всеобщей мобилизации свидетельствовал заодно и о неприятии им идеи предложенного Тимошенко и Жуковым превентивного удара.

Это было, впрочем, вполне ожидаемо. Сам по себе упреждающий удар такой силы, нанесённый первыми, пусть и в начальный период уже начавшейся войны, проходил по скользкой грани, соскользнув с которой можно было всё равно попасть под пропагандистский каток обвинений в собственной агрессии.

Кроме того. Подготовка к упреждающему удару, будучи полностью воплощенной в жизнь, могла сыграть дурную шутку накануне войны без всяких внешне громких поводов со стороны противника. Когда всё готово и достаточно только одного сигнала, любая случайность, любая глупость могла необратимо запустить механизм его действия помимо всяческих расчетов. Не говоря уже об умысле военных, у которых чесались руки. Но не совсем работала голова.

Об этом, кстати, свидетельствует и тот факт, что и много позднее они сожалели об отказе Сталина от их «великого замысла».

Василевский. «Дело всей жизни».

"...Так вот, считаю, что хотя мы и были еще не совсем готовы к войне, о чем я уже писал, но, если реально пришло время встретить ее, нужно было смело перешагнуть порог. И. В. Сталин не решался на это, исходя, конечно, из лучших побуждений. Но в результате несвоевременного приведения в боевую готовность Вооруженные Силы СССР вступили в схватку с агрессором в значительно менее выгодных условиях и были вынуждены с боями отходить в глубь страны. Не будет ошибочным сказать, что, если бы к тем огромным усилиям партии и народа, направленным на всемерное укрепление военного потенциала страны, добавить своевременное отмобилизование и развертывание Вооруженных Сил, перевод их полностью в боевое положение в приграничных округах, военные действия развернулись бы во многом по-другому.

Иными словами, если бы наши войсковые части и соединения были своевременно отмобилизованы, выведены на предназначенные для них планом боевые рубежи, развернулись на них, организовали четкое взаимодействие с артиллерией, с танковыми войсками и авиацией, то можно предположить, что уже в первые дни войны были бы нанесены противнику такие потери, которые не позволили бы ему столь далеко продвинуться по нашей стране, как это имело место. Но отступить нам пришлось бы, так как немецко-фашистские войска все же имели ряд серьезных преимуществ, в том числе такие, как милитаризация экономики и всей жизни Германии, превосходство по ряду показателей в вооружении и численности войск и опыту ведения войны. И неправильно объяснять неудачное начало войны исключительно ошибками Сталина..."

То есть, отказ от проведения накануне войны всеобщей мобилизации был, по утверждениям маршала Василевского, ошибкой Сталина. Но не одна эта ошибка объясняет поражения 1941 года, вынужден был, впрочем, заметить известный полководец. И на том, как говорится, спасибо. Несколькими годами раньше он выражался не так объективно.

"ТЕКСТ ИНТЕРВЬЮ A.M. ВАСИЛЕВСКОГО6

20 августа 1965 г.

МАРШАЛ СОВЕТСКОГО СОЮЗА A.M. ВАСИЛЕВСКИЙ

НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

"...Как известно, переброска основных сил фашистских войск из Германии и с территории оккупированных стран Европы к советско-германским границам начала производиться с февраля 1941 г. Поступавшие в Генеральный штаб, Наркомат обороны и Наркомат иностранных дел данные о лихорадочной подготовке фашистской Германии к агрессии против СССР, развертывание немцами у наших государственньгх границ полностью огмобилизованньгх, технически оснащенных и в большинстве своем имевших уже боевой опыт ведения современной войны крупных вооруженных сил врага, казалось бы, не только позволяли Генеральному штабу, руководству Наркомата обороны и Правительству понять неизбежность готовившегося нападения на нас, но и требовали в связи с этим немедленного приведения всех вооруженных сил в полную боевую готовность, немедленного проведения в стране войсковой мобилизации, сосредоточения и развертывания на западных государственных границах всех отмобилизованных войск в соответствии с оперативным планом.

Проведение этих мероприятий в мае и даже в начале июня 1941 г., несмотря на далеко не полную готовность нового пограничного района в оборонном отношении и на то, что целый ряд решений Партии и Правительства, направленных за последние два года на резкое повышение безопасности наших войск, не были завершены, могли бы безусловно резко изменить военную обстановку в начальный период войны в нашу пользу и, по всей вероятности, спасти нашу страну от того катастрофического положения, в каком она оказалась в 1941-1942 гг.

Но, к великому сожалению и несчастью для всего Советского народа, все эти столь необходимые для страны мероприятия своевременно проведены в жизнь не были. Поэтому, изучая причины, которые не только не позволили нашим Вооруженным Силам отразить удар фашистских войск на нашу страну, но и поставили ее в катастрофическое положение, надо говорить прежде всего не о том, существовал ли в Вооруженных Силах Советского Союза к моменту нападения на нас фашистской Германии план отражения этого нападения, а о том, почему наши Вооруженные Силы не были приведены своевременно в полную боевую готовность и не оказались там, где им надлежало быть даже по этому далеко не совершенному плану.

Основными причинами этого, как нам известно, были: настойчивое отрицание И.В. Сталиным возможности войны с фашистской Германией в ближайшее время, переоценка им значения советско-германского договора, чрезмерная уверенность его в том, что политическими и дипломатическими мерами ему удастся оттянуть начало войны Германии против нас, и его боязнь, что приведение наших войск в боевую готовность, отмобилизование и выдвижение их к нашим западным границам может послужить Германии поводом для объявления войны нам.

Говоря об этом, считаю своим долгом сказать и о том, как было известно ответственным работникам Генерального штаба, нарком обороны тов. Тимошенко неоднократно обращался в мае и июне 1941 г. с просьбами к И.В. Сталину о необходимости проведения немедленной общей мобилизации страны или об отмобилизовании хотя бы войск, предназначенных оперативным планом к развертыванию вдоль наших западных границ, но разрешения на это не получил.

Какой силы, спрашивается, нужны были на границе с нашей стороны войсковые эшелоны, которые в состоянии были бы отразить удары врага указанной выше силы и прикрыть сосредоточение и развертывание основных вооруженных сил страны в приграничных районах? По-видимому, эта задача могла быть посильной лишь только главным силам наших Вооруженных Сил при обязательном условии своевременного приведения их в полную боевую готовность и с законченным развертыванием их вдоль наших границ до начала вероломного нападения на нас фашистской Германии.

Полную возможность к этому страна имела. Подлинные причины, не позволившие выполнить это советскому народу, теперь известны..."

РГВА. Ф. 41107. 0п.2. Д. 3. Лл. 33-44. Машинопись. Опубликовано: Новая и новейшая история, 1992, ?6.

Взято из издания: Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы. – М.: МФ 'Демократия', 2001.

Приложения. Документ N 10.

Книга на сайте: http://militera.lib.ru/docs/da/zhukov_idf/index.html

Так что здесь, как видим, Василевский ещё никак не упоминает свою более позднюю вынужденно объективную ремарку о том, что отступали бы всё равно, объявили бы мобилизацию или нет. Ничего здесь не упомянул он о том, что у отступления были и другие причины. Это он добавит потом, когда ясно станет, что совсем уже огульное навешивание на Сталина всех и всяческих ошибок и просчетов уже никого из вменяемых людей не убеждает. А пока, здесь, в 1965 году, он ещё вполне может вешать на Сталина всё, что ему нравится.

Конечно, ему тогда и в голову не могло прийти, что когда-нибудь в широком доступе окажутся наисекретнейшие документы, лично им подготовленные. И понятно, в общем-то, станет, о чём он в действительности тайно сожалеет. То, что документ о превентивном ударе по германским войскам был написан его собственной рукой, достаточно красноречиво указывает на то, для чего именно нужна была эта самая скорая всеобщая мобилизация великим нашим полководцам.

Был ошибкой отказ от этой идеи? Нет, конечно. Не говоря уже о твёрдой политической линии, которая отчётливо видна здесь у Сталина, само по себе это предложение было безусловно запоздалым. Советская сторона уже безнадёжно отставала в переброске войск. Даже если кто-то другой, кто был бы на месте Сталина, поддался бы излишней впечатлительности наших высших военных и согласился на эту меру, ничего, кроме ещё большей катастрофы, это бы не принесло.

Заметим, что летом 1941 года много советских войск оказалось в окружении. Другие обороняющиеся советские войска отступали и несли потери. Но одновременно они уже тогда, сами не зная об этом, начали срывать план операции «Барбаросса». Потому что главным требованием Гитлера и всего высшего военного командования Германии в ходе этой операции было разгромить Красную Армию в приграничном сражении. Для чего не дать ей как раз отступить, а окружить её здесь же и уничтожить. Этого, в условиях обороны наших войск, немцам не удалось.

В случае же наступления Красной Армии можно не сомневаться, что в окружении она оказалось бы полностью. Примерно так же, как в 1920 году оказался в окружении Западный фронт Тухачевского под Варшавой. То есть в этом случае, главная цель операции «Барбаросса» была бы как раз достигнута. С последствиями, которые сейчас трудно себе представить.

Наступательные действия, которые предлагали в мае 1941 года Тимошенко и Жуков, не были обеспечены материально и технически. Да если бы даже и были, примеры из недавнего прошлого показывают, каким образом это обеспечение могло быть тогда использовано.

Немцы театр военных действий начали оборудовать за год до начала войны. У нас, впрочем, тоже изо всех сил строились укрепленные районы, дороги и аэродромы. Но они успели, а мы нет. Потому что они готовились нападать, а потому такого размаха стройка им была не нужна. А мы готовились обороняться, для чего затеяли циклопическое строительство оборонительных рубежей. А потому катастрофически не успевали.

Но разве наши великие полководцы могли это понять? Ведь стрелки на картах были нарисованы так красиво...

Впрочем, что-то из их предложений вскоре пригодится. Что, в общем-то, вполне естественно. Полезные меры надо использовать.

***

"СПЕЦСООБЩЕНИЕ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ «О РАСПРЕДЕЛЕНИИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ПО ТЕАТРАМ И ФРОНТАМ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ПО СОСТОЯНИЮ НА 15.05.41 г.»

N 660506СС

15 мая 1941 года

Перегруппировка немецких войск за первую половину мая характеризуется продолжающимся усилением группировки против СССР на протяжении всей западной и юго-западной границы, включая и Румынию, дальнейшим усилением сил для действий против Англии на Ближнем Востоке, в Африке и на территории Норвегии.

Учет и сопоставление поступивших данных дают следующее распределение вооруженных сил Германии по границам и фронтам на 15 мая 1941 г.

1. В приграничной зоне с СССР.

Общее количество немецких войск против СССР достигает 114119 (следует читать 114-119 – В.Ч.) дивизий, включая 6 дивизий, находящихся в районе Данциг – Познань Торн. Из них пехотных – 82 – 87, горных – 6, танковых – 13, моторизованных – 12, кавалерийских – 1.

Усиление группировки произошло по следующим направлениям:

на Варшавском направлении – до 1 дивизии;

на Краковском направлении – в районе Замостье прибыли две моторизованные дивизии и в район Томашев – 5 артиллерийских полков, из них 2 тяжелых;

на Прешовском направлении в район Зборов, Прешов, Вранов (Словакия) сосредоточено до 5 дивизий;

в Молдавии – на 3 дивизии.

Германские вооруженные силы на нашей границе распределяются:

а) в Восточной Пруссии – 23 – 24 дивизии, в том числе 18-19 пехотных, 3 моторизованных, 2 танковых и 7 кавалерийских полков; 214

б) на Варшавском направлении против ЗапОВО – 30 дивизий, в том числе 24 пехотные, 4 танковые, 1 моторизованная, 1 кавалерийская и 8 кавалерийских полков;