Текст книги "22 июня 1941 года(СИ)"

Автор книги: Владимир Чунихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 68 страниц)

Здесь ведь имеется одна частная подробность, не очень на первый взгляд заметная. Предлагаю обратить внимание вот на что. До сих пор Сталин полностью полагался на доклады ему военного командования. Если бы они его по-прежнему устраивали, то в случае, если бы он получил от Берии и его пограничников какие-то тревожные сведения о поведении немцев в приграничной зоне, он вполне мог поручить Тимошенко и Павлову проверить их средствами авиационной разведки самостоятельно. И сделать выводы также своими силами. То, что обобщение данных авиационной разведки было поручено другому ведомству, НКВД, говорит о том, что его их сведения удовлетворять перестали. Что могло быть, между прочим, следствием его реакции на тот самый разговор с генералом Павловым.

Возможно я ошибаюсь, и участие в этой разведке офицеров-пограничников не имеет того значения, которое показалось мне уместным. Тем не менее, сбор этой информации по линии НКВД предполагает и то, что обобщались эти сведения в этом же ведомстве. А значит в любом случае итоговый результат воздушной разведки генерала Захарова немедленно оказался на руках у наркома внутренних дел. И Берия в любом случае имел возможность незамедлительно доложить его Сталину. Независимо от мнений военного командования.

***

Но самыми важными для понимания намерений германского руководства были, как это ни странно, события, происходившие в эти дни в Москве. Разведывательные органы Генерального штаба Красной Армии и Наркомата государственной безопасности, независимо один от другого, имели в германском посольстве свои источники. И именно сейчас информация, поступившая от них, приобретала первостепенное значение.

Именно она, в результате, и явилась особо важной для принятия решения о приведении войск западных военных округов в боевую готовность.

"ИЗ ЗАПИСКИ НАРКОМА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СССР И. В. СТАЛИНУ, В. М. МОЛОТОВУ И Л.П.БЕРИЯ О МАССОВОМ ОТЪЕЗДЕ ИЗ СССР СОТРУДНИКОВ ГЕРМАНСКОГО ПОСОЛЬСТВА И ЧЛЕНОВ ИХ СЕМЕЙ, И ОБ УНИЧТОЖЕНИИ АРХИВОВ ПОСОЛЬСТВА

N 2294/М

18 июня 1941 года

Совершенно секретно

По имеющимся в НКГБ СССР данным, за последние дни среди сотрудников германского посольства в Москве наблюдаются большая нервозность и беспокойство в связи с тем, что, по общему убеждению этих сотрудников, взаимоотношения между Германией и СССР настолько обострились, что в ближайшие дни должна начаться война между ними.

Наблюдается массовый отъезд в Германию сотрудников посольства, их жен и детей с вещами.

Так, за время с 10 по 17 июня в Германию выехало 34 человека:

10 июня с. г.

1. Шлиффен – жена пом. авиационного атташе.

2. Хобуд – секретарь авиационного атташе.

3. Госстах – сотрудник германского консульства в Ленинграде.

12 июня с. г.

1. Рейхенау – секретарь военного атташе.

2. Заамфельд – сотрудница посольства с дочерью.

13 июня с. г.

1. Нейман – помощник военного атташе.

2. Эрдтман – машинистка посольства.

3. Гильгер – сотрудница военного атташата.

4. Латус – машинистка посольства.

5. Базенер – секретарь пресс-атташе Штарке.

6. Арнсвальд – лесной атташе с женой и сыном.

14 июня с. г.

1. Вальтер – советник посольства.

2. Ашенбреннер – авиационный атташе.

3. Рихтер – машинистка посольства.

4. Ангерсбах – стенографистка посольства.

5. Кирстейн – жена шофера посла Шуленбурга.

6. Ритцель – мать сотрудника посольства.

15 июня с. г.

1. Бенедикс – инспектор военно-морского атташата.

16 июня с. г.

1. Нагель – пом. военного атташе с женой.

2. Швиндт – помощник канцлера посольства.

3. Шуле – представитель германского информационного бюро.

4. Штарке – жена пресс-атташе.

5. Кейтингер – сотрудник посольства.

6. Ангерсбах – зав. школой при посольстве.

7. Кемпфе – жена референта посольства. 385

17 июня с. г.

1. Бретшнейдер – жена сотрудника посольства.

2. Пача – дочь сотрудника посольства.

3. Аурих – жена секретаря консульского отдела.

4. Харрен – жена сотрудника посольства.

Получили визы и заказали на 18 июня с. г. билеты на выезд в Германию:

1. Бауэр – сотрудница посольства.

2. Фишер – жена сотрудника посольства.

3. Штреккер – секретарь консульства в Ленинграде с женой.

Среди низшего персонала посольства из числа германских подданных проявлялось открытое недовольство тем обстоятельством, что ответственные сотрудники посольства отправляют свои семьи и имущество в Германию, но не дают указаний низшим служащим, как должны поступить последние.

В связи с этим 12 июня с. г. состоялось собрание обслуживающего персонала, на котором было объявлено о необходимости приготовиться к отъезду.

Сообщение ТАСС от 13 июня с. г. было встречено многими сотрудниками посольства с удовлетворением и расценивалось как признак урегулирования взаимоотношений между СССР и Германией. Однако наступившее кратковременное успокоение 14 июня с. г. вновь сменилось возбужденностью и растерянностью и поспешными сборами к отъезду в Германию.

14 июня с. г. в Германию выехал германский авиационный атташе Ашенбреннер, забрав с собой все имущество, в том числе легковой автомобиль.

В тот же день в Берлин выехал советник посольства Вальтер с каким-то специальным поручением.

Наряду со сборами к отъезду сотрудников посольства производятся спешная отправка в Германию служебных бумаг и сжигание части их на месте.

15 июня с. г. германский военный атташе Кестринг и его помощник Шубут в течение всего дня разбирали свои дела и сжигали документы. Сжиганием документов уже в течение нескольких дней заняты инспектор авиационного атташата Тадтке и секретарь этого атташата Радазевская.

10 июня с. г. НКГБ СССР ____ следующие разговоры между ____ и

____: Эти дела подлежат уничтожению?

____: Нет, в них говорится только о погоде. Они смогут спокойно оставаться здесь. Шеф сказал, что эти дела известны русским. Их мы оставили лежать в этой папке.

13 июля с. г. ____ следующие разговоры между ____ и его помощником ____:

____ А вообще-то вы сожгли все вещи?

____ Конечно.

____ Значит, у вас больше ничего нет?

____ Да.

16 июня с. г. всем сотрудникам военного, авиационного и военно-морского атташатов было объявлено распоряжение быть на своих квартирах не позднее 2 часов ночи.

Народный комиссар

государственной безопасности Союза ССР Меркулов

ЦА ФСБ. Ф.Зос. Оп.8. Д.58. Лл.1945-1948. В тексте имеются пропуски. 386"

Взято из сборника документов «1941 год», т.2.

Документ N 573.

Пропуски в такого рода документах обычны. Так печатаются обычно совершенно секретные документы разведывательного характера, содержащие указания на конкретные имена. Это делается для того, чтобы они не были известны никому, кроме лица, которое будет подписывать документ. И, естественно, кроме лица, которое будет этот документ читать. Остальным эти имена знать не надо. В том числе и машинистке, печатающей его. Пропуски на первом экземпляре, направляемом адресату, заполняются автором от руки. Перед нами копия документа, на котором подлинные имена не проставлены.

Сам по себе отъезд сотрудников посольства и членов их семей ещё не очень показателен. Хотя и достаточно заметен, чтобы обратить на него внимание. Дело в том, что в случае войны все сотрудники дипломатических представительств и члены их семей подлежат возврату на родину в обмен на дипломатов другой стороны. По принципу: «все на всех». Без каких-либо оговорок. Конечно, всегда можно ожидать каких-то неожиданностей. Но обычно это происходит именно так. Здесь надёжной гарантией цивилизованного обращения с дипломатическими сотрудниками и членами их семей является желание обезопасить уже своих соотечественников, находящихся в таком же положении. Люди, впрочем, всё равно стараются уехать до начала событий, не желая рисковать собой или своими родными.

Но вот уничтожение архивов посольства, а в особенности военных атташатов, это явный признак близкой войны. В сочетании же с массовым отъездом в Германию, это, конечно почти стопроцентная вероятность её близкого начала.

Генерал Гальдер 20 июня записал в своём служебном дневнике о важном событии, происшедшем в этот же день, 18 июня. Видимо, только тогда узнав о нём от Гитлера во время очередного своего доклада.

"20 июня 1941 года

...г. Молотов хотел 18.6 говорить с фюрером..."

То есть 18 июня, сразу же после получения информации от источника НКГБ СССР из германского посольства в Москве, В.М. Молотов, судя по записи Гальдера, обратился к Риббентропу или Гитлеру с предложением об экстренной встрече с последним. Судя по тому, что об этом факте широкой публике ничего неизвестно, в визите ему было отказано. Или, что скорее всего, отказ был завуалирован обещаниями последующих встреч когда-нибудь потом.

Ясно, что любой такой ответ в условиях, когда советскому руководству известно, что вся приграничная зона буквально уже кишит немецкими войсками, а в германском посольстве в Москве жгут секретные документы, мог быть расценен не иначе, как преддверие войны. Мог и не быть, конечно, ведь нас уверяют, что в её возможность никто в руководстве страны не верил. Тогда просто отметим для себя случайное совпадение по времени двух этих событий, информацию из германского посольства и предложение Молотова о встрече с Гитлером.

"ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ПРИБАЛТИЙСКИМ ОСОБЫМ ВОЕННЫМ ОКРУГОМ и 00229 ОТ 18 ИЮНЯ 1941 г. УПРАВЛЕНИЮ И ВОЙСКАМ ОКРУГА О ПРОВЕДЕНИИ МЕРОПРИЯТИЙ С ЦЕЛЬЮ БЫСТРЕЙШЕГО ПРИВЕДЕНИЯ В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ОКРУГА

СОВ. СЕКРЕТНО

ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

ПРИКАЗ

УПРАВЛЕНИЮ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО

ОКРУГА

? 00229

18 июня 1941 г. гор. Рига

С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, для чего:

а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах воздушного наблюдения, оповещения и связи и обеспечить их непрерывной связью;

б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав бесперебойную связь их с постами, тщательно подготовив в инженерном отношении и обеспечив огнеприпасами;

в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитными частями;

г) организовать бесперебойную связи постов воздушного наблюдения, оповещения и связи с аэродромами истребительной авиации;

д) к 1 июля 1941 г. закончить строительство командных пунктов, начиная от командира батареи до командира бригадного района.

19.6.41 г. доложить порядок прикрытия от пикирующих бомбардировщиков крупных железнодорожных и грунтовых мостов, артиллерийских складов и важнейших объектов.

До 21.6.41 г. совместно с местной противовоздушной обороной организовать: затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим и определить помещения, которые могут быть использованы в качестве бомбоубежищ;

е) максимально форсировать все организационные мероприятия, закончив их не позднее 1 июля 1941 г.

Лично и через работников управления проверить выполнение изложенных выше мероприятий.

2. Начальнику связи округа привести в полную готовность все средства связи на территории округа, для чего:

а) не позднее утра 20.6.41 г. на фронтовой и армейские командные пункты выбросить команды с необходимым имуществом для организации на них узлов связи. Иметь подводы готовыми к немедленному включению.

Систематически производить проверку связи с командными пунктами, иметь на узлах связи ответственных командиров; 22

б) организовать и систематически проверять работу радиостанций согласно утвержденному мною графику.

Особое внимание обратить на радиосвязь с пограничными корпусами и дивизиями, с пограничными войсками, авиацией и службой воздушного наблюдения, оповещения и связи.

Для конкретного руководства всей радиосетью назначить начальником радиосвязи округа одного из своих заместителей.

Сводки о результатах проверки радиосетей докладывать начальнику штаба округа ежедневно к 9, 13 и 21 часу;

в) форсировать, закончив не позднее 23.6.41 г., постановку приборов СИГ-2 на всей сети воздушного наблюдения, оповещения и связи;

г) наметить и изготовить команды связистов, которые должны быть готовы к утру 20.6.41 г. по приказу командиров соединений взять под свой контроле утвержденные мною узлы связи.

3. Начальнику военных сообщений округа:

а) потребовать и помочь организовать на крупных железнодорожных станциях и железнодорожных, узлах местную противовоздушную оборону, потребовав от начальников управлений дорог обеспечения станции средствами противопожарной охраны, противохимической защиты и создания обученных команд для обслуживания этих станций; выполнить к исходу 19.6. 41 г.;

б) составить план восстановления возможных разрушений на железных дорогах, конкретно определив и сосредоточив на этих станциях необходимые средства. Восстановительные поезда Народного комиссариата путей сообщения расставить по участкам железной дороги в зависимости от их важности;

в) обеспечить станции, предназначенные для погрузки и выгрузки, необходимыми средствами погрузки (рельсы, шпалы, переносные мостки), а также средствами освещения; предусмотреть усиление личного состава станций.

На станциях погрузок и выгрузок очистить погрузочно-выгрузочные площадки от грузов;

г) составить план переключения двигающихся эшелонов на новые железнодорожные направления в случае разрушения крупных железнодорожных мостов.

Срок выполнения указанных мероприятий – 21.6.41 г.

4. Командующим 8-й и 11-й армиями:

а) определить на участке каждой армии пункты организации полевых складов противотанковых мин, взрывчатых веществ и противопехотных заграждений на предмет устройства на определенных, предусмотренных планом [направлениях] заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.6.41 г.;

б) для постановки минных заграждений определить состав команд, откуда их выделять и план работы их. Все это через начальников инженерной службы пограничных дивизий;

в) приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через реки Вилия, Невяжа, Дубисса. Пункты переправ установить совместно с Оперативным отделам штаба округа. 30-й и 4-й понтонные полки подчинить Военному совету 11-й армии. Полки иметь в полной готовности для наводки мостов через р. Неман. Рядом учений проверить условия наводки мостов этими полками, добившись минимальных сроков выполнения;

г) начальнику Инженерного управления составить совместно с начальником [Отдела] военных сообщений округа план устройства переправ 23 через рр. Зап. Двина и Неман на плавучих судах, взяв последние на учет. Места переправ определить рекогносцировками.

д) создать на телшяйском, шяуляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы. Для этой цели иметь запасы противотанковых мин, возимых автотранспортом. Штат этих отрядов, формируемых за счет саперных частей и выделяемых начальником Автобронетанкового управления автотранспортных средств, разработать и доложить мне 19.6.41 г.

Готовность отрядов 21.6.41 г.;

е) командующим поисками 8-й и 11-й армий с цепью разрушения наиболее ответственных мостов в полосе: государственная граница и тыловая линия – Шауляй, Каунас, р. Неман, прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество взрывчатых веществ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрыва.

План разрушения мостов утвердить военным советам армий. Срок выполнения 21.6.41 г.;

ж) начальнику Инженерного управления совместно с командующим Военно-воздушными силами составить и 21.6.41 г. мне доложить план заграждений аэродромов от посадочных воздушных десантов, определив средства и силы для этой цели.

5. Начальнику Автобронетанкового управления округа к 21.6.41 г. изъять из

22, 24 и 29-го [стрелковых] корпусов все танки иностранных марок и бронемашин. Совместно с начальником Артиллерийского управления округа вооружить их малокалиберной противотанковой артиллерией (там, где они ее не имеют) и передать по 45 танков и по 4 бронемашины 8-й и 11-й армиям, которым танки использовать для стационарной противотанковой обороны в противотанковых районах, а бронемашины – для обороны командных пунктов армий.

6. Начальнику штаба округа выработать штат обслуживания стационарных танковых батарей и бронемашин и после утверждения его мною сформировать необходимые команды.

7. Начальнику Артиллерийского управления округа совместно с командующими армиями прорекогносцировать районы расположения указанных выше батарей и пункты их дислокации.

8. Пересмотреть план ремонта всей автотракторотанковой техники и максимально форсировать выполнение его. Это сделать не только в отношении окружных, но и всех войсковых мастерских.

9. Командующим войсками армий и начальнику Автобронетанкового управления округа создать за счет каждого автомобильного батальона отдельные взводы цистерн, применив для этой цели установку контейнеров на грузовых машинах. Количество создаваемых отдельных взводов – четыре. Срок выполнения 23.6.41 г.

Эти отдельные взводы в качестве подвижного резерва держать в Телшяй, Шяуляй, Кейданы и Ионава в распоряжении командующих армиями.

10. Отобрать из частей округа (кроме механизированных и авиационных) все бензоцистерны и передать их по 50% в 3-й и 12-й механизированные корпуса. Срок выполнения 21.6.41 г.

11. Принять все меры к обеспечению каждой машины и трактора запасными частями, а через начальника Отдела снабжения горючим – принадлежностями для заправки машин (воронки, ведра).

12. Заместителю начальника штаба округа по тылу и начальникам родов войск:

а) до 23.6.41 г. доснабдить чисти всем положенным по табелям; 24

б) ответственным представителям до 25.6.41 г. проверить готовность каждого склада к большой оперативной работе по приему и выдаче грузов, очистить склады от всего негодного и ненужного для нужд округа, на месте, совместно с начальниками складов, составить планы рассредоточения (а там, где возможно, и укрытия под землей) имущества складов, обороны их за счет внутренних ресурсов от воздушного и наземного нападения и противопожарных мероприятий. Срок выполнения 25.6.41 г.;

в) к 25 июня закончить рекогносцировки всех станций снабжения, составив планы развертывания их, развития и дооборудования.

13. Заместителю командующего войсками генерал-лейтенанту Сафронову совместно с командующим Военно-воздушными силами и начальником

Оперативного отдела составить и 24.6.41 г. мне доложить план противодесантной борьбы в наиболее вероятных районах высадки десантов. Предусмотреть привлечение для борьбы с авиадесантами бронепоездов с пехотным десантом на них, [танковых] батальонов Т-27, Рижского и Виленского военно-пехотных училищ, перебрасываемых автотранспортом.

Командующий войсками

[Прибалтийского особого

военного] округа

генерал-полковник Кузнецов

Член Военного совета округа

корпусный комиссар Диброва

Начальник штаба округа

генерал-лейтенант Кленов

Ф. 221, оп. 7833сс, д. 3, лл. 17-21. 25"

Взято из «Сборника боевых документов Великой Отечественной войны», выпуск 34.

Насколько это видно из содержания, приказ номер 00229 командующего войсками Прибалтийского особого военного округа от 18 июня 1941 года фактически объявлял повышенную боевую готовность к отражению наступления германской армии. Поэтому сразу напрашивается вопрос. Являлся ли этот приказ чисто местной инициативой командования округом? Или этот приказ был отдан по указанию военно-политического руководства страны?

Как это ни странно, но положительно на этот вопрос может ответить отрицательная реакция на приказ, последовавшая вскоре из Генерального штаба. Это иногда преподносится как одно из доказательств того, что «Сталин не верил в войну с Германией». Имеется в виду вот что.

21 июня 1941 года требовавние приказа ? 00229 о затемнении городов Прибалтики было отменено начальником Генштаба РККА Г.К. Жуковым:

«Вами без санкции наркома было дано приказание по ПВО о введении в действие положения ? 2, а это значит – провести по Прибалтике затемнение, чем и нанести ущерб промышленности. Такие действия могут проводится только с разрешения правительства. Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность. Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать шифровкой объяснение для доклада наркому».

Телеграмма эта была опубликована в пятом номере Военно-исторического журнала за 1989 год. Там были указаны и архивные поисковые данные документа: ЦАМО, ф. 251, оп.1554, д. 4. (ВИЖ ?5, 1989, с 29).

Это требование и явилось для кого-то свидетельством сталинской глупости и трусости. Немцы, мол, завтра уже нападут, а у нас даже города оказались ярко освещены беззаботными мирными огнями.

Что об этом можно сказать? Вообще-то, если касаться частностей, то конкретно эта мера к готовности отразить германское нашествие 22 июня не имела никакого отношения. Почему? Да просто потому, что затемнение эффективно в противовоздушной обороне только ночью. Критики Сталина в своём азарте как-то забыли о том, что немецкая авиация даже самые первые свои удары нанесла, пусть ранним, но утром 22 июня. Когда уже рассвело настолько, что бомбили уже немецкие самолёты вполне по-зрячему, используя естественное солнечное освещение. В таких условиях, что освещены были города, что затемнены, не имело абсолютно никакого значения. Затемнение это вполне естественно начало работать уже в ночь с 22 на 23 июня. И здесь в этом деле все вопросы были уже сняты естественным образом.

Если же говорить по существу претензий генерала Жукова, то были они совершенно справедливы. Командование округом на такое распоряжение не имело права. Затемнение гражданских объектов в мирное время, это даже не компетенция наркома обороны, это компетенция правительства. А правительство таких указаний не давало. Здесь Жуков был совершенно прав.

Прав он был и в другом. Ведь почему Сталин не приказывал организовать затемнение накануне войны? Меры по затемнению в городах и гражданских объектах должны были иметь настолько широкий масштаб, что охватывало это огромное количество людей. Фактически эта мера должна была осуществляться на глазах сотен тысяч и миллионов. Гражданских лиц, кстати. И конечно, это событие, в силу его размаха, должно было мгновенно стать известным германской разведке. С соответствующими последствиями пропагандистского характера.

Ведь что могли заявить немцы в этом случае? В Советском Союзе срочно затемняют города, в то время, когда на приграничных территориях, контролируемых Германией, никакого затемнения нет. Что это может означать? Конечно, ничего, кроме подготовки Сталиным нападения на Германию. Поэтому советское правительство и не давало указания на затемнение своей территории. И правильно делало, конечно. Тем более, что зримые примеры предыдущих нападений немцев на другие страны свидетельствовали о том, что нападение они осуществляли всегда рано утром. И никогда ночью. Тем более, никогда они не нападали с ночным использованием авиации для первого удара.

Но по-настоящему важна телеграмма генерала армии Жукова другим. Как это видно из текста телеграммы, об остальных требованиях приказа номер 00229, равно как и о нём самом в целом, Жуковым не было сказано ни слова. Требование отмены касалось только затемнения городов Прибалтики. Поэтому все остальные меры повышения боеготовности, изложенные в приказе командующего Прибалтийским особым военным округом номер 00229, были оставлены в силе. То есть, по умолчанию, одобрены. Получается так.

А что это означает?

Порядок в армии держится на централизации и единообразии. Согласитесь, что трудно представить себе такую ситуацию, когда начальник Генерального штаба Красной Армии на приведение накануне войны в боевую готовность одного из округов только лишь отмахнулся рукой. Делайте, мол, что хотите, считаете, что немцы нападут, ну и считайте себе на здоровье. И меры обороны принимайте, какие хотите. Только очень уж не зарывайтесь.

А в других военных округах такие меры не принимают, значит им виднее, и опасность начала войны там меньше. Поэтому там такие же оборонительные меры можно не принимать.

Может такое быть? Глупость же получается. Абсурд.

Ясность вносит как раз то обстоятельство, что генерал Жуков опротестовал один из пунктов этого приказа. Здесь уже нельзя утверждать о том, что приказ был отдан тайком от Москвы и Сталин с Тимошенко о нём ничего не знали. Ясно, что если Генштаб Красной Армии не опротестовал в целом приказ генерал-полковника Кузнецова, значит был с ним согласен. Но одновременно с этим так же ясно, что он не мог быть с ним согласен, если бы полагал его несвоевременным.

И получается отсюда, что Генеральный штаб Красной Армии, полагая этот приказ в целом и своевременным, и верным, не мог не отдать указание и другим военным округам принять те же самые меры, которые были приняты в Прибалтийском. То есть приказ номер 00229 и телеграмма Жукова по поводу этого приказа в сочетании друг с другом уже являются доказательством того, что такое указание было Генштабом всё-таки отдано. Более того. В данном случае сам по себе этот приказ должен был быть не местной инициативой, а являться мерой, предпринятой во исполнение указания из Москвы. Общего указания, направленного во все западные приграничные военные округа до 18 или 18 июня 1941 года.

Ну а что касается затемнения, то эту поспешность можно объяснить излишней торопливостью, объяснимой, впрочем, отчётливым пониманием близкого начала войны. Мы, кстати, можем увидеть нечто подобное и в другом эпизоде, происшедшем вскоре. Здесь же, в Прибалтике.

Вот, например, как вспоминал те дни, когда был подписан приказ номер 00229 и отдавались, надо думать, другие указания, начальник связи 11-й армии Прибалтийского особого военного округа Василий Прохорович Агафонов.

Агафонов В. П. «Неман! Неман! Я – Дунай!».

"...В этой тревожной обстановке собрался Военный совет 11-й армии. Командарм Морозов проанализировал данные разведотдела, изложил реальную обстановку и дал оценку условиям, в которых находилась армия.

Было принято решение: 16-му стрелковому корпусу в составе 188, 5 и 33-й стрелковых дивизий, а также 128-й стрелковой дивизии армейского подчинения занять рубеж обороны вдоль границы, в непосредственной [22] близости от нее, оставив от каждой дивизии в лагерях в районе Казлу-Руды лишь по одному полку; штаб армии передислоцировать из Каунаса на командный пункт в форт ? 6 (он сохранился еще со времен первой мировой войны и представлял собою бетонированное помещение с надежными перекрытиями), там же развернуть и армейский узел связи; войскам выдать боеприпасы. Покинув лагерь в Казлу-Руде, соединения скрытно заняли оборону вдоль границы с Восточной Пруссией на участке протяженностью около ста километров.

Весь день 19 июня я занимался отправкой имущества и средств связи в форт ? 6..."

Затем следует разговор командующего Прибалтийским округом генерал-полковника Кузнецова с начальником штаба 11-й армии генералом Шлеминым.

"... – Не слишком ли вы открыто сосредоточились у границы? – спросил командующий округом Ф. И. Кузнецов. – Как бы на той стороне не пронюхали об этом. Не избежать тогда неприятностей.

– Мы все сделали, чтобы наши перемещения не вызывали подозрений. Просто соединения оставили лагерь в порядке учений, – ответил И. Т. Шлемин.

– Руководство одобрило?

– Есть решение Военного совета армии.

– Мне доложили, что и боеприпасы выданы войскам.

– Выданы. [25]

– Пожалуй, поторопились. Осторожнее с ними. Один случайный выстрел с нашей стороны немцы могут использовать как повод для любых провокаций.

– Понимаем. Люди строго предупреждены.

Несколько секунд оба стояли молча, уставившись друг на друга. Высокий, статный генерал Кузнецов и маленький, бритоголовый, но покоряющий своим спокойствием генерал Шлемин.

Кузнецов нервно то надевал, то снимал перчатки.

– Запутанная обстановка. Страшно запутанная...

Командующий округом направился к выходу. Был он заметно расстроен, шел углубленный в свои мысли, ничего не замечал. Уже сидя в машине что-то собирался сказать начальнику штаба армии, но промолчал и только махнул рукой:

– Ладно!

Конкретных указаний он не дал. Но мы были довольны уже тем, что боеприпасы остались в войсках..."

И разговор самого автора с начальником инженерных войск армии. Это уже по поводу той самой торопливости, выходящей за пределы указаний сверху, но которая, впрочем, вполне объяснялась обстановкой.

"... По дороге в казематы, где разместились теперь работники штаба, встречаю начальника инженерных [26] войск армии полковника С. М. Фирсова. Хмурый, сердитый. Перед выдвижением войск к границе он получил с окружного склада около десяти тысяч мин. С согласия командарма Сергей Михайлович силами своих саперов заминировал танкоопасные направления приграничной полосы. Узнал об этом начальник инженерных войск округа, задал нагоняй: почему без его разрешения! Фирсов вздыхает, грустно улыбается:

– Да, видно, поторопился я. А теперь впору саперов посылать снова все разминировать..."

Насколько мы видели из приказа командующего округом Кузнецова, войскам было дано указание подготовиться к минированию. Но сам приказ на минирование будет им отдан (мы это увидим) в ночь на 22 июня. Поэтому командование армии здесь действительно немного посвоевольничало. Так что выговор был по делу. Но никто, конечно, разминировать уже сделанное не стал. Да никто этого, в общем, и не требовал. Как никто и не стал отбирать у войск выданные боеприпасы.

Между прочим, в Бресте командующий 4-й армией генерал Коробков как раз в эти дни приказал, наоборот, выданные боеприпасы из войск изъять. Это был Западный особый военный округ всё того же генерала армии Павлова.

Здесь, кстати, мы с вами можем увидеть и другое доказательство того, что именно 18 июня здесь тоже была получена телеграмма Генштаба о приведении войск в повышенную боевую готовность. Правда увидим мы это в обстоятельствах предельно тяжёлых и трагических.

Из протокола закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного суда Союза ССР 22 июля 1941 года.

Показания генерал-майора Климовских.

"...Член суда тов. Орлов. Вы располагали данными о том, что противник концентрирует войска?

Подсудимый. Такими данными мы располагали, но мы были дезинформированы Павловым, который уверял, что противник концентрирует легкие танки.

Первый удар противника по нашим войскам был настолько ошеломляющим, что он вызвал растерянность всего командного состава штаба фронта. В этом виновны Павлов как командующий фронтом, я как начальник штаба фронта, начальник связи Григорьев, начальник артиллерии и другие командиры..."