Текст книги "22 июня 1941 года(СИ)"

Автор книги: Владимир Чунихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 68 страниц)

Во всём в этом, правда, всегда существовала одна небольшая частная шероховатость, мешающая принять эти объяснения всерьёз. Заключается она в отсутствии логики.

Ну, посудите сами. Сообщение ТАСС от 13 июня носило ярко выраженную внешнеполитическую направленность. Иными словами, главным его смыслом было направление вовне, а не внутрь страны. Предположим, что Сталин действительно верил Гитлеру. Так зачем тогда разоряться об этой вере так громко и так публично? Ведь сообщение это, можно быть уверенным, внимательно прочли не только в Берлине, но и в Лондоне, Вашингтоне, Токио, как, впрочем, и многих других столицах планеты.

Если ты веришь, то о вере этой вовсе незачем звенеть на весь мир. Твоя вера, это твоё личное дело. Веришь – и верь себе на здоровье. Молча.

Поэтому, когда ты произносишь что-то на весь мир, это означает, что ты хочешь сообщить этому миру что-то, для себя важное. А не само собой разумеющееся.

В данном случае Сталин действительно заявил всему миру. Но не о своей вере в миролюбие Гитлера. А о миролюбии Советского Союза, высказанном подчёркнуто простодушно и даже как-то обескураживающе беззащитно.

Сталин действительно не мог не понимать, что это сообщение (кстати, то, что он приложил к нему свою руку, хорошо чувствуется по стилю изложения) обязательно будут читать в мировых столицах. А не только в Берлине. То есть мы видим перед собой своего рода демонстрацию, родственную той, что была искусно проведена им на проводах японского министра Мацуоки. Только теперь зрителями такой демонстрации была не японская делегация, а весь мир.

Вместе с тем, безусловно, важна была и реакция Гитлера на это сообщение. Эта акция, которую Молотов впоследствии называл политическим зондированием, была фактически разведкой боем. Только выявить эта разведка должна была не расположение огневых средств противника, а его намерения.

А намерения эти могли быть выявлены из реакции на Собщение ТАСС германского руководства. Оно и было составлено таким образом, что в нём завуалированно, но ясно были поставлены вопросы, на которые они не могли не ответить. Причём ясность вносил любой вариант ответа. А их могло быть только три.

Ответить, что не собираются нападать. Выдвинуть какие-то требования. Промолчать.

Если бы немцы ответили в подобном же примирительном духе в том смысле, что нападать они не собираются, это было бы прекрасным вариантом. Нет, не потому, что ему бы поверили, слова это одно, а немецкие дивизии у границ, это другое. Просто, в случае, если бы после таких же публичных мирных заверений немцы всего через несколько дней напали на Советский Союз, такое вопиющее вероломство в глазах всего мира поставило бы их за грань любых отношений. Кроме того, такой цинизм ещё раз и особо подчеркнул бы миролюбие Советского Союза. Гитлер это тоже понимал, и такого подарка Сталину не сделал. Уверять в своём миролюбии не стал.

Другой вариант. Если у германского руководства действительно были планы предъявить СССР какие-то требования, как об этом настойчиво доносила разведка, то Сообщение ТАСС являлось удобным предлогом для того, чтобы в ответном послании немцы свои претензии наконец-таки выдвинули.

Но они изначально никаких предварительных требований выдвигать не собирались, поскольку внезапности нападения отводилась особо важная роль. Кроме того, не очень отличаются друг от друга нападение после уверений в дружбе и нападение после внезапного выдвижение ультиматума без какой-либо внятной мотивации. Так что и этот вариант Гитлера не устроил.

То есть, это сообщение поставило Гитлера в безвыходную ситуацию. И отвечать нельзя. И не отвечать нельзя. Он выбрал меньшее из зол. Ему пришлось просто отмолчаться. Ответа на сообщение ТАСС немцы не дали. Вообще никак не отреагировали на него. Что, конечно же, для Сталина и явилось своеобразным ответом.

Отказ ответить на миролюбивое послание Советского Союза означал, что окончательное решение о нападении Гитлер уже принял. Речь теперь идёт о его сроках. А сроки эти, учитывая, что это молчание можно было держать лишь совсем небольшое время, исчислялись уже не месяцами или неделями. Понятно, что речь уже пошла о днях и часах. Это, в общем-то, и следовало из молчания германского руководства.

То есть, цели своей Сталин добился. Получил ясность в ответе на вопрос об окончательности гитлеровского решения о начале войны. И одновременно продемонстрировал всему миру своё миролюбие.

Эта опция, между прочим, была не так маловажна, как это может кому-то показаться. Потому что в очередной раз должна была воздействовать не на правительства, а на народы тех стран, в союз с которыми Сталин надеялся вступить. Это, кстати, хорошо помогало и тем лидерам, которые были согласны на этот союз, но внутренние обстоятельства внутри страны в этом им мешали. Тому же Рузвельту при его общении с политиками – изоляционистами или принципиальными противниками коммунизма достаточно было публично предъявить эти доказательства миролюбия России, чтобы обеспечить себе в глазах избирателей поддержку, а своим противникам – снижение популярности. Что многие из них хорошо понимали, и особо подставляться в этой ситуации не спешили. И риторику свою им поэтому приходилось несколько приглушать. Чем, естественно, опять же облегчали Рузвельту проведение его политики.

Кроме того. Сообщение ТАСС от 13 июня в известной мере нейтрализовало пропагандистский эффект обращения Гитлера к германской нации 22 июня 1941 года. Гитлер обращался со своей пространной речью, где приводил доводы в оправдание своего решения напасть на Советский Союз, естественно, не только к немцам и не только к своим союзникам. Его аргументы могли бы охотно использовать внутри США противники курса Рузвельта на союз с СССР. Однако Сообщение ТАСС от 13 июня, а самое главное, молчание Гитлера по его поводу, сильно снизило эффект от его речи. Да практически нейтрализовало значимость его аргументов. Уже в силу того простого обстоятельства, что он на глазах всего света, грубо оттолкнув руку, предлагавшую ему мир и переговоры, ответил голой и неприкрытой агрессией. После этого использовать любые его аргументы в чьих-то собственных политических целях стало просто самоубийственно глупо.

То есть Сталин своим Сообщением ТАСС снова решал одновременно несколько важных задач. Выявляя действительные намерения Гитлера и одновременно с этим продолжая выстраивать наиболее благоприятный для СССР фундамент будущего общения с возможными союзниками.

И была у этой акции ещё одна важная, но уже чисто техническая задача. Прикрытие подготовки страны к отражению германского нападения, которую теперь уже не очень просто было представить как подготовку СССР к нападению на немцев. Это сообщение фактически прикрывало эти масштабные мероприятия, которые было трудно спрятать, поэтому необходимо было каким-то образом объяснить. Продолжавшуюся переброску армий ко второму стратегическому рубежу по Днепру и Западной Двине. Призыв на долгосрочные сборы военнообязанных запаса. Досрочный выпуск училищ и академий. Начавшееся выдвижение к границе глубинных дивизий, входящий в резерв командования военными округами.

Заметим. Теперь, после Сообщения ТАСС, где говорилось о том, что в СССР проводятся плановые летние сборы и предстоят ежегодно проводимые маневры с проверкой работы железнодорожного транспорта, да еще, когда по этому поводу отмолчались сами немцы, представить эти события как подготовку Сталина к агрессии стало значительно сложнее.

Теперь о реакции на это сообшение внутри страны.

Сообщение было явно направлено внешней аудитории. Оно, собственно и имело форму реакции на сообщения английской прессы. Которую, как это известно, в огромном Советском Союзе читало от силы пять-шесть человек, да и то по служебной необходимости. Ясно поэтому, что для населения страны это сообщение могло иметь только характер информации о том, как советское правительство разговаривает с заграницей. В качестве руководства к действию внутри страны оно не предназначалось.

Можно было, конечно, воспринять её именно так, но была здесь одна тонкость, которую, конечно, люди внимательные не могли не заметить. Те директивные документы, которые представлялись советскому народу в качестве генеральной линии партии и правительства, всегда публиковались в главном печатном органе страны – газете «Правда». В данном случае «Правда» отмолчалась, ограничившись комментариями о миролюбивом внешнеполитическом курсе. Сообщение было опубликовано в «Известиях».

Понятно, что не Сообщением ТАСС руководствовался генерал армии Павлов, докладывая Сталину, что немцы ничего не затевают. И понятно также, что никакие сообщения ТАСС не заставляли генерал-майора Захарова отказаться от мысли, что на другой стороне границы противник как раз-таки затевает нападение. И уж конечно не Сообщением ТАСС руководствовался генерал армии Жуков, разрешая генералу Павлову разместить его дивизии в брестской мышеловке.

Если же кто-то из военных сетовал потом, что его это сообщение дезориентировало, заставило поверить в то, что немцы не нападут, это может означать только одно. Только то, что сам он считал, что немцы сейчас не нападут. И искал этому любые подтверждения. Или, в другом случае, это означает, что он настолько боялся немцев, что готов был поверить во что угодно, только не оставаться наедине с мыслью, что война уже на пороге. И здесь для него это сообщение тоже было манной небесной. Так что вот эти две категории генералов и приняли Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года особенно близко к сердцу. Забывая при этом, что никакие сообщение никакого телеграфного агентства не могут отменить получаемые им прямые приказы командования.

А то, как принял это сообщение советский народ, это на боеспособность армии особо не влияло. Кто-то понял правильно, кто-то понял неправильно, кто-то вообще не понял, это никакого значения не имело. Потому что по большому счёту от народа в целом готовность армии к отражению агрессии в тот конкретный момент особо не зависела.

Одно можно сказать твёрдо. И одно совершенно точно в очередной раз поняли все. Советский Союз войны с Германией не хочет и его руководство делает всё, чтобы войны не было. Чего, собственно, Сталин, в числе прочего, и добивался. Сколько бы на него не ворчали потом про себя в народе за «доверчивость», а войну всё-таки, которую пришлось вести их миролюбивой стране со злобным и коварным врагом, они естественно и просто приняли как Отечественную.

***

В одном маршал Жуков был в своих сочинениях прав. Именно в тот самый день, когда в «Известиях» появилось Сообщение ТАСС, гитлеровские генералы действительно отчитывались о подготовке к нападению на Советский Союз.

14 июня 1941 г. в Берлине Гитлер провёл совещание, на котором были заслушаны доклады командующих группами армий, армиями, танковыми группами и равных им командующих военно-морскими и военно-воздушными силами о предстоящих действиях в операции «Барбаросса». Там же были уточнены последние детали нападения. Было решено, что начало наступления переносится с 3.30 на 3.00 22 июня 1941 г. В заключение совещания Гитлер произнес большую политическую речь, в которой мотивировал причины своего решения напасть на Советский Союз тем, что разгром России вынудит Англию прекратить борьбу.

На следующий день после опубликования Сообщения ТАСС, как вспоминал в своих мемуарах Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, и состоялась их с Тимошенко знаменитая встреча со Сталиным, где они тщетно пытались доказать ему, что немецкие дивизии вдвое сильнее советских и уговаривали его, чтобы он разрешил объявить в стране всеобщую мобилизацию. На что Сталин, по его свидетельству, ответил отказом. И в качестве альтернативы этого со счастливой улыбкой идиота выслушивал по телефону Хрущева, докладывавшего о перспективах урожая на Украине.

"СООБЩЕНИЕ, ПОЛУЧЕННОЕ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКОЙ НКГБ СССР ИЗ ШВЕЦИИ

[не позднее 15 июня 1941 г.]

Один шведский делец, который находится в близких отношениях с Герингом, получил от Геринга через их общего знакомого довольно загадочное сообщение, в котором говорится, что Германия начнет военные действия против СССР около 15 июня.

ЦА СВР РФ. Д.23078. Т.1. Л.426. Имеются пометы. Заверенная копия. 366"

Взято из сборника документов «1941 год», т.2.

Документ N 556.

Настаёт 15 июня. Нападения нет.

"СООБЩЕНИЕ «ОСТВАЛЬДА» ИЗ ХЕЛЬСИНКИ ОТ 15 ИЮНЯ 1941 г.

Начальнику Разведуправления

Генштаба Красной Армии

Точно установлено: в период 5-15 июня в портах Вааза, Оулу, Кеми выгрузилось не менее двух моторизованных дивизий, следующих железнодорожными эшелонами, темп 12-16 и походным порядком в районы Северной Финляндии. Выгрузка в портах и транспортировка с конечных районов выгрузки в Рованиеми – продолжается.

Одновременно с этим проводится мобилизация резервистов финской армии, усилен полицейский режим населенных пунктов Финского и Западного заливов, объявлены запретные зоны.

Личным наблюдением установлено. Рованиеми и прилегающие районы: не менее 2 000 транспортных, легковых и специальных машин, не менее

10 000 мотопехоты и спец. части. Большое количество офицеров. Установлено: солдаты и офицеры с номерами 6, 17, 80.

ЦА МО РФ. Оп.24120. Д.З. Лл.319-320. Пометы: «1,9: разослать тт. Сталину, Молотову, Ворошилову, Жданову, Маленкову, НКО, НГШ. Голиков. 16.06.41 г.». Заверенная копия".

Взято из сборника документов «1941 год», т.2.

Документ N 557.

Немецкие войска продолжают перебрасываться в Финляндию. Сами финны явно готовятся к войне. В стране проходит мобилизация. Между прочим. И страна небольшая. И позиции советской разведки там не очень сильные. А вот мобилизация в Финляндии была вскрыта сразу и достаточно просто. Это говорит о том, что мероприятия такого характера невозможно скрыть в принципе. Что же тогда говорить о всеобщей (но тайной) мобилизации, которую предлагали провести в Советском Союзе Тимошенко и Жуков?

Впрочем, после того, как стало ясно, что немцы не собираются отвечать на Сообщение ТАСС, начинает приводиться в жизнь директива о выдвижении ближе к границе стрелковых дивизий, располагавшихся ранее в глубине военных округов и составлявших второй эшелон их обороны. К 15 июня были приведены в движение более половины дивизий, составлявших второй эшелон обороны западных приграничных военных округов и резерв их командования.

Всего к началу войны выдвижение из глубины приграничных округов осуществляли свыше тридцати дивизий. Из них к началу войны успели сосредоточиться в новых районах только несколько дивизий. Эти мероприятия проводились с особой осторожностью и соблюдением мер маскировки. Нарком обороны, Генеральный штаб и командующие военными приграничными округами были предупреждены Сталиным о личной ответственности за последствия, которые могут возникнуть из-за нарушения режима маскировки передвижения наших войск.

Мы видим, что глубинные дивизии начали выдвигать практически одновременно с Сообщением ТАСС и практически сразу же после получения информации о том, что германские дивизии двинулись своим ходом от Варшавы к советской границе.

Но наши дивизии гарантированно опаздывали. Причиной этого была значительно более высокая моторизация немецкой армии. В РККА грузовых машин в то время было очень мало, основная их часть должна была поступить из народного хозяйства только после начала мобилизации. В меньшем количестве, чем это было запланировано, поскольку слишком много техники было убито плохим уходом, но всё же это были сотни тысяч автомашин.

А в тот момент автомобилей не хватало даже в моторизованных дивизиях. Что же говорить о стрелковых? Поэтому Красная Армия могла в тот момент передвигаться только пешим маршем.

У немцев же даже пехота передвигалась на грузовиках. Генерал Гальдер отмечал в своём дневнике, что каждый десятый солдат в сухопутных войсках занимал должность шофера. Вспомним донесения разведки о гигантских автоколоннах, заполонивших дороги Польши в направлении советской границы.

Это, собственно, было самым первым проявлением одного из основных преимуществ германской армии перед советской, которое в полной мере проявилось ещё до начала военных действий. Эти преимущества немцы будут иметь в ходе войны ещё очень долго. По этому поводу весьма познавателен разговор генерала танковых войск Павла Алексеевича Ротмистрова со Сталиным осенью 1942 года.

Ротмистров П. А. «Стальная гвардия».

"...Верховный с минуту помолчал и снова заговорил, чеканя каждую фразу:

– Я читал ваши статьи в «Правде» и «Красной звезде». Это хорошо, что вы делитесь боевым опытом, учите своих танкистов, как надо воевать, анализируете минувшие бои и высказываете свои взгляды о принципах применения крупных танковых соединений{30}. – Верховный подошел, пристально посмотрел на меня и вдруг перешел на другую тему: – Русский солдат всегда славился необычайной выносливостью, храбростью и отвагой. Суворов называл своих солдат чудо-богатырями. Он же говорил: «Русские прусских всегда бивали». Наш красноармеец еще сильнее старого русского солдата, поскольку защищает свою, народную власть, свое, Советское Отечество. И в этом я убедился еще в годы гражданской войны. – Сталин опустился в кресло и продолжал: – Мне известно, что вам довелось преподавать в академии. Значит, в военном отношении вы грамотный человек. Скажите мне, товарищ Ротмистров, честно и откровенно, как коммунист коммунисту, почему у нас столько неудач? Почему мы отступаем?

Вопрос был трудным. На него нельзя было дать однозначный ответ, тем более Верховному Главнокомандующему.

Я задумался. Но Сталин не торопил с ответом. Склонившись, он облокотился на колено и, прищурив глаза, попыхивал трубкой.

– Товарищ Сталин, – собрался я наконец с мыслями, – могу доложить вам сугубо личное мнение, основанное на опыте боев с фашистами. Конечно, наш красноармеец по своим морально-боевым качествам выше солдата царской армии и тем более немецкого. Но дело в том, что в этой войне столкнулись две различные по технической оснащенности армии.

Сталин встал и жестом велел продолжать.

– Почти все немецкие дивизии, даже пехотные, моторизованы. Они быстро передвигаются на автомашинах, бронетранспортерах, [132] мотоциклах, имея широкие возможности для маневра. У нас же стрелковая дивизия летом в лучшем случае, и то частично, следует на повозках, зимой – на санях. Используя высокую подвижность, противник легко обходит наши фланги, прорывается к нам в тыл, создает иногда даже видимость окружения, зная, что такая угроза психологически действует на войска. И второе. Немцы располагают превосходством в танках, тяжелой артиллерии и авиации. К примеру, мы не смогли пробиться к Сталинграду с севера прежде всего потому, что гитлеровцы организовали мощную противотанковую оборону и буквально подавляли нас огнем тяжелой артиллерии и ударами с воздуха..."

Те преимущества в моторизации немецкой армии, которые описывал генерал Ротмистров уже на исходе 1942 года, летом 1941 года проявлялись, естественно, ещё ярче и отчётливее. Поэтому, ещё раз. Выдвижение на запад глубинных дивизий Красной Армии, начавшееся в качестве ответной меры на выдвижение немецких войск, и не могло в принципе завершиться к необходимому сроку. По вполне объективным причинам. Горьким и обидным для нас. Но объективным.

Так что одно можно сказать совершенно точно. Никакой ошибки здесь допущено не было.

Конечно, достаточно часто можно услышать мнение, что выдвижение войск Красной Армии было начато слишком поздно. Что глубинные дивизии надо было выдвигать ещё в мае. Однако предположение это и обвинение в этом имеют поверхностный характер, поскольку лежат в области мечтаний о несбыточном. Почему? Потому что противоречат логике.

Следствие никогда не происходит раньше, чем случилась причина. Нельзя отреагировать на событие, которое не произошло. Если кто-то пытается уверить нас в обратном, то он обычно допускает простейшую ошибку.

Выдвижение на запад глубинных дивизий началось практически сразу после того, как советская разведка точно установила массовое выдвижение немецких войск из глубины Польши к советской границе.

Раньше этого советские дивизии могли пойти к западной границе только в том случае, если бы Советский Союз действительно готовился к нападению на Германию. А поскольку Красная Армия готовилась к обороне своих границ, она и должна была неизбежно отстать с выдвижением войск. Ещё раз. Тот кто реагирует на угрозу, всегда будет отставать от того, кто эту угрозу создаёт. Тем более при такой разнице в моторизации войск.

Двигать же войска просто так, в целях профилактики, не убедившись толком в том, что противник затевает, было абсолютно безответственно. Это не игры. Движение войск такого масштаба в любой момент могло быть вскрыто вражеской разведкой. В результате этого уже Советский Союз действительно мог быть доказательно и убедительно обвинён в подготовке собственной агрессии. Поэтому, если такая акция не вызывалась точно определённой и конкретной опасностью, проведение её из гадательных соображений было абсолютно безответственно.

Одновременно с выдвижением к границе глубинных дивизий западных военных округов были предприняты и другие меры повышения боеготовности войск. С 14 по 19 июня командование приграничных военных округов получило указания к 22-23 июня 1941 года вывести фронтовые (армейские) управления на полевые пункты. То есть уже к этому времени, или одновременно с ним, были созданы управления фронтов. Что тоже осуществляется только по указанию руководства страны.

***

Теперь несколько слов о другом. Проверки боевой готовности войск приграничных округов, там, где они проводились, выявили её действительную картину. Надо сказать, что картина эта была, мягко говоря, нерадостной. Конечно, это не значит, что нет никакой пользы от приведения войск в боевую готовность. Но и переоценивать эту меру, как мы увидим это ниже, всё же не стоило. Во всяком случае, придавать ей то поистине судьбоносное значение, которое обычно придаётся, всё же не вполне правильно. По-настоящему это может иметь ощутимую пользу, если войска в этом элементе службы хорошо натренированы. А это достигается длительным и частым повторением. И конечно же без каких-либо малейших элементов условности. Если это отсутствует, то результат будет примерно таким.

"ПРИКАЗ ВОЙСКАМ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ? 0052 ОТ 15 ИЮНЯ 1941 г. ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ ВОЙСК ОКРУГА

СОВ. СЕКРЕТНО

ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

ПРИКАЗ

ВОЙСКАМ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

?0052

15 июня 1941 г. гор. Рига

Содержание: По обеспечению боевой готовности войск округа.

Проверка боевой готовности частей округа показала, что некоторые командиры частей до сего времени преступно не уделяют должного внимания обеспечению боевой готовности и не умеют управлять своими подразделениями и частями.

Оповещение подразделений, особенно находящихся на учениях или работах, в 90-й стрелковой дивизии совершенно не отработано. Сбор по тревоге частей дивизии выполняется неправильно – выстраиваются целые полки на плацу и стоят на месте. Сбор происходит медленно, неорганизованно и без управления. Со сборной площадки полки вытягиваются по одной узкой дороге. При движении создаются пробки.

Готовность бойцов 90-й стрелковой дивизии плохая – ранцы не укомплектованы, воды во флягах нет, снаряжение не подогнано.

Материальная часть полностью не выводится – в 286-м стрелковом полку осталось в лагере одно орудие полковой артиллерии, 4 орудия противотанковой батареи, один миномет, а в 149-м гаубичном артиллерийском полку было оставлено 8 орудий.

Распределение продуктов на суточные дачи в 286-м стрелковом полку не произведено, и бойцы суточной дачи на руках не имеют.

Подразделения, уходя на работу на десятки километров от расположения лагеря, полностью своего оружия и боевых патронов в опечатанных ящиках с собой не берут, младшие командиры в районы работ выходит без оружия (2-й батальон 286-го стрелкового полка). Командиры частей и подразделений 90-й стрелковой дивизии своих районов действий не изучили. Налицо преступная халатность и легкомыслие старших начальников.

На двустороннем учении частей 125-й стрелковой дивизии выявлена слабая боевая подготовка 466-го стрелкового полка и других частей 125-й стрелковой дивизии. Взаимодействие родов войск и управление безобразно низкое. Командный состав не умеет ориентироваться на местности. Ночью блуждает, не умеет управлять, бегает по полю боя вместо посыльных. Командир полка майор Гарипов лично сам искал более двух часов заблудившийся 8 авангардный батальон. Своевременно боевой приказ полку не отдал. Никто из командиров подразделении боевой задачи от командира полка не получал, поэтому полк не был готов своевременно начать выполнение боевой задачи. Командный состав не отработал действия блокировочных групп и не умеет организовать наблюдение за полем боя. Особенно плохо организуется и ведется разведка.

Оборона при наличии в районо частей дивизии дотов и дзотов плохо отработана. Подразделения не умеют прикрыть доты и дзоты от захвата их противником. Особенно плохо готовится ночная оборона. Полевые караулы и секреты в ночное время в район расположения противотанковых препятствий и проволоки не высылаются. Доты для ночной стрельбы не приспособлены и в ночное время бездействуют. Связь с гарнизонами дзотов не устанавливается, и их действиями никто не руководит.

Подготовка командного состава в частях 90-й стрелковой дивизии в течение мая – июня месяцев не проводилась. Непосредственно виновен в этом командир дивизии полковник Голубев, который допустил грубую ошибку. Надо твердо понять, что участие стрелковых батальонов на оборонных работах дает командирам частей и подразделений возможность больше заниматься своей личной подготовкой и проводить большее количество командирских занятий, чем это установлено.

Указанные ошибки в действиях командиров частей и соединений показывают, что немалое количество командиров живет и работает старыми порочными методами, совершенно не понимая современной международной обстановки, не понимая главного, что именно сегодня, как никогда, мы должны быть в полной боевой готовности. Этого многие командиры не понимают. Но это надо всем твердо и ясно понять, ибо в любую минуту мы должны быть готовы к выполнению любой боевой задачи.

Подготовку проводить без шума, спокойно, скрытно, но работать надо день и ночь, ночь и день. Всегда быть в полной боевой готовности. Каждый командир должен знать свою позицию, подготовить ее и быть в полной готовности разбить на этой позиции любого врага.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Командующему армией лично с командирами дивизий провести занятие на местности по выполнению моей директивы. К 22 июня каждый командир дивизии должен выработать решение на местности, которое командующему армией утвердить и за каждую дивизию донести

2. Командирам корпусов провести учение на местности с каждым командиром полка по выполнению решения, принятого командиром дивизии, к 24.6.41 г.

3. Командирам дивизии провести учение на местности с каждым командиром батальона, дивизиона к 28. 6. 41 г.

4. На учения выходить группами, не более 3-4 человек, не показывая гражданскому населению и военнослужащим цели учения. Задача учения – по выработанному решению старшего начальника занятие местности для упорной обороны. Главное – уничтожить пехоту противника, укрыть свои войска от авиации, танков и артиллерийского огня противника.

5. Установку противотанковых мин и проволочных заграждений перед передним краем укрепленной полосы готовить с таким расчетом, чтобы в течение трех часов минное поле было установлено, для чего: в каждом полку провести показные занятия с командирами и красноармейским составом саперных взводов и предусмотреть привлечение, по мере необходимости, саперных батальонов, работающих в полосе укрепленных районов по плану, утвержденному командующим армией. 9

6. Проволочите заграждения начать устанавливать немедленно, в первую очередь перед передним краем полосы [обороны] дивизии, и по окончании развивать установку проволочных заграждений в глубине полосы дивизии Командующему армией лично принять решение о прикрытии стыка.

7. Подготовить постановку завалов по плану командующего армией, для чего наметить деревья, направление их укладки, подготовку проволоки для обвязывания завалов, подготовить противотанковые и противопехотные мины для закладки их впереди завалов, между завалами и своими окопами.

8. Командиру дивизии разработать план обороны своей полосы, для чего:

а) подготовить по две огневые позиции для каждого орудия, миномета и пулемета – основную и запасную, сначала основную;

б) произвести планировку окопов для пехоты;

в) наметить линии связи и установить точное место командных пунктов до батальона – дивизиона включительно – основной и запасный;

г) особое внимание обратить на организацию огня артиллерии.

Основной закон – на любом направлении, где надо ожидать появление танков противника, должен быта дан огонь массы орудий.

Для этого подготовить маневр колесами и маневр огнем;

д) перемещение огневых позиций корпусной, дивизионной, полковой и батальонной артиллерии, перемещение огневой позиции каждого орудия, каждого пулемета, каждого миномета на новую позицию проводить быстро по заранее разведанному и подготовленному маршруту как днем, так и ночью;

е) каждое орудие, каждый миномет и пулемет подготовить для стрельбы днем и ночью;

ж) огневые позиции для каждой батареи артиллерии и минометов утвердить командиру дивизии с расчетом массировать огонь, где он нужен будет по обстановке. Командиры батальонов, дивизионов и рот должны каждый знать свою позицию.

Огневые позиции пулеметов и минометов наметить командирам батальонов. Командирам полков утвердить их и подготовить необходимые средства для устройства этих позиций. Командиры батальонов, дивизионов, рот, батарей должны точно знать свои позиции и пути скрытного подхода к ним. Изучение проводить скрытно под руководством командиров полков;

з) как только будут заняты позиции, особое внимание обратить на закапывание всех видов вооружения и живой силы глубоко в землю. В состав охранения наметить наиболее энергичных, стойких командиров и политработников.

Наметить позиции секретов к ночных дозоров.

9. Научить и заставить штабы всегда знать положение своих войск и противника, уметь снабжать свои войска всем необходимым для боя, иметь действующую связь, в особенности с пограничными заставами, контролировать постоянно выполнение войсками своих задач. Командирам соединений и частей повысить требовательность к качеству работы штабов, конкретно руководить их работой, учить и воспитывать каждого командира штаба. Особое внимание обращаю на то, что у некоторых командиров соединений начальники родов войск и служб не работают, распускаются и деквалифицируются только потому, что командиры ими вовсе не руководят или руководят плохо.