Текст книги "Колояр. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 65 страниц)

‑ Мы уже приехали? – сонным голосом спросила Мирослава за моей спиной.

‑ Наверное, – неопределенно ответил я, следя за маневрами первой машины.

Неожиданно дорога нырнула куда‑то вниз, потом полого покатилась вдоль зарослей ивняка, сменившегося густой прибрежной травой вдоль озера. Блеснула в свете фар серебром спокойной поверхности вода и исчезла. На противоположном берегу виднелась целая россыпь огоньков. Деревня. Соседи еще те – беспокойные селяне.

‑ Деревенские частенько сюда ходят? – поинтересовался у княжны.

‑ А кто бы им запретил? – усмехнулась Мира и зевнула. – Шастают туда‑сюда, в основном рыбаки. С этого берега почему‑то лучше клюет. О! Какую защиту поставил? Чувствую работу амулетов!

‑ Это не амулетная защита. Перстни генерируют «купол». Я не пользуюсь амулетами, ты же знаешь.

‑ Когда‑нибудь я узнаю, где ты прячешь нож, – зловеще пообещала девушка. – Твоя загадка мне мозг сломала.

Ага, тебе и Зотову. Те еще следователи. Подальше бы держались от меня, проблем меньше будет. Как мне теперь проводить тренировки? Уходить далеко в лес? Не такая здесь глухомань. Кто‑нибудь все равно увидит.

Наконец наш кортеж остановился перед массивными решетчатыми воротами. Забор из кованого чугуна с острыми пиками стоит на мощном фундаменте из дикого камня. Деревья, которые раньше подступали вплотную, вырублены, а вместо них сейчас буйно расцвел кустарник, облепляя камень и железо прочным зеленым ковром. На самом деле – старое имение, построенное в стиле восемнадцатого‑девятнадцатого веков, когда за безопасность обитателей отвечали магические ловушки и артефакты, настроенные на проникновение извне. Сейчас кругом видеокамеры, следящие за каждым уголком. А кто занимается камерами? Кто следит за мониторами? И есть ли они здесь вообще? Мало кто использует «бродячих собачек» – так называемых свободно плавающих в воздухе невидимых плетений, задев которые, можно получить нешуточный парализующий удар.

Ворота распахнулись автоматически. Мы заехали на территорию имения и сразу же по дороге рванули к особняку. Двухэтажное здание было построено буквой «П», а его средний сегмент содержал парадную лестницу с восемью массивными колоннами и козырьком крыши, поддерживаемой обнаженными гипсовыми мужиками с неимоверно выпуклыми частями торса. Парадная освещалась фонарями, и на лестнице толклись несколько человек.

Я испытал облегчение. Доехали нормально, ничего не случилось. И в самом деле, требовалась передышка от событий, понесшихся вскачь с тех пор, как я принял на себя обязательства по отношению к Мирославе. Поживем в глуши, осмотримся.

‑ Ты не подумай, что я совсем бесчувственная, – заговорила княжна, когда я заглушил мотор. – Сначала мне стало страшно за себя, а потом, когда я осознала, что вместо меня погиб человек – захотелось реветь. Мне жаль Гиви, честно…

‑ Буду считать тебя счастливицей, – устало поведя плечами, я обернулся и встретился взглядом с мерцающими зрачками княжны. – На свете не так много людей, способных уходить от гибели благодаря своему предчувствию.

‑ Меня как будто толкнуло в тот момент, и я захотела поехать в твоей машине, – честно призналась девушка. – Не знаю, почему, но с тобой я действительно ощущаю себя в безопасности. Ты излучаешь какую‑то мощную защитную энергию, которую трудно уловить. Словно она не твоя, а приходит извне. Но в то же время ты умеешь ею пользоваться.

«Ого! А славная девица еще и эмпат! – раздался голос моего магического друга Ясни. – Ты приглядись к ней. Начнет копать глубже – придется убить ее. Никто не должен знать о «солнечном доспехе», проснувшимся после тысячи лет глубокого сна».

«Почему сразу – убить»?

«А как же? Иначе рано или поздно кто‑то сделает попытку избавиться от тебя, хозяин. А я не хочу. Привык к тебе. Кстати, хочу сказать вот что: если ты вздумаешь связать свою жизнь с женщиной, близкой тебе по духу, она может пользоваться моей силой, перехватывать управление магией».

«Это так плохо?»

«Не всегда. Как сам распорядишься своими чувствами. Хозяин, ты разрываешься между двумя девушками, которые тебе симпатичны. Будь осторожен, не торопись с выбором. Может статься, что и выбора‑то и не будет».

Врет он все. К Алике я испытываю глубокие и нежные чувства. Да, все правда. Мне хочется быть рядом с ней. Мирослава… С ней сложно. По факту – она дочь врага, над которым висит меч мщения. Мне нельзя поддаваться слабости, которая каждый раз накатывает на меня, когда рядом княжна. Или я сдаю позиции, или продолжаю свою войну.

‑ Чего задумался? – кулачок Мирославы ткнулся в мое плечо. – Выходи из машины. Проведу экскурсию по нашей развалюхе.

‑ Мне бы такую развалюху для начала, – пробормотал я.

Главы 7, 8

Глава седьмая

Роман Васильевич Панин проснулся от удушающей духоты, вливавшейся в полураскрытое окно. Какой уже день стояла жара над Ярославлем, а погодники, словно соревнуясь в бездарности, никак не могли притащить в город освежающий дождь. У них все время получался какой‑то непонятный симбиоз морского шторма с крупным градом, а то и со снежной влажной крупой, хотя до зимы еще было довольно далеко. Панин подумывал уже прибить кого‑нибудь из дармоедов клановой магической школы, выбрав жертву из низкого ранга, чтобы неповадно было, но потом передумал. Других дел хватало, и обращать внимание на жару, когда прямо за окном изумрудно‑чистая вода облизывает бортики бассейна, право слово – не хотелось.

Поворочавшись на повлажневшей от испарины простыне, он осторожно приподнялся, чтобы не потревожить сон молодой жены, уже третьей по счету в его семейном клане, опустил ноги на пол. Поглядел на разгладившееся лицо Маруси, полюбовался красивыми изгибами плеч, и аккуратно, стараясь не производить излишнего шума, встал. Накинул на голое тело халат, и как был босой, так и вышел из комнаты, плотно притворив дверь. Бодрствующий охранник вскочил со стула, думая, что хозяин сейчас даст какое‑нибудь задание, но ошибся.

Панин приложил палец к губам. Дескать, шуметь не стоит. А сам по коридору прошел до выхода, где маячили еще двое вооруженных ребят. Сейчас не нужно расслабляться. По слухам, конкуренты начали непонятную возню в сфере его бизнеса. Тоже хотят припасть к пирогу, пекущемуся на огромной территории от Ярославля до Саратова. Чертов транзитный хаб, затеянный Щербатовым, привлек внимание не только русские аристократические семьи, имевшие купеческую хватку, но и всякое отребье, толкавшее любую дрянь через Среднюю Азию на Ближний Восток. Как результат, за первые три месяца работы терминала «Жигули» в волжских городах появилось неимоверное количество контрабандного товара, начиная от курительного табака с какими‑то ароматическими и наркотическими добавками, и заканчивая рабами. Да‑да, по агентурным данным, в некоторых купеческих семьях уже вкалывают настоящие рабы: уйгуры, персы, киргизы, афгани, пуштуны. Каким образом их сюда перекинули – остается загадкой. Но каналы поставки работают исправно. Надо дать задание своим ищейкам, пусть пронюхают. Пригодится в будущем для давления на непокорных. Без купеческой гильдии здесь явно не обошлось.

Князь, размышляя о странных вывертах нынешнего поколения, почему‑то решившего, что раб – это всего лишь бесправная скотина, которую можно эксплуатировать до тех пор, пока одна шкурка не останется. Но зачастую забывались традиции давать рабу вольную через определенное количество отработанных лет. В клане Паниных тоже были рабы. Но они достались Семье в результате небольших локальных войн с враждующими кланами. Панины победили – рабы как награда и трофеи перешли к ним на законных основаниях. Ювелиры, кузнецы, слесари, кожевники, плотники – Панины не морщились и гребли все, что представляло интерес для них самих. Отработают свое – получат вольную и вернутся к родным и близким. Если захотят уйти от сытой кормушки.

Зачастую многие оставались на месте, сообразив, где выгоднее продать свои услуги. Так что Роман Васильевич многократно усилил мощь своего Рода, и отдавать заработанное горбом не собирался. Хотят жить под его защитой? Ради бога, пусть живут. А вот что делать с азиатами? Ведь расползется зараза чужеземного рабства по русским землям – взвоют все.

Почему все должны взвыть, Панин пока не мог облечь в нужную и правильную словоформу. Он не хотел забивать голову лишними проблемами, решаемые его приближенными. Подойдя к бассейну, князь скинул халат на чистую кафельную плитку и голышом нырнул в прохладную воду, ощущая накатившее блаженство. Здесь было хорошо, чем в жаркой комнате под горячим боком молоденькой жены. Нет, к жене претензий никаких. Сладкая и ненасытная штучка. Просто надо было кондиционер включить.

Пока он плескался и фыркал как морж, к бортику подошел Ферзь – его правая рука, советник по безопасности клана, бывший вояка из великокняжеской гвардии. Конечно, как и у всех людей, у него было имя – Фрол, но мужчину в клане больше всего знали по прозвищу. Длинная изломанная тень главного охранника падала на взбаламученную иссини‑изумрудную воду.

Замерев на месте, князь с недовольством посмотрел на десницу, как он иногда называл в шутку помощника.

‑ Ты когда‑нибудь спишь, Фрол? – поинтересовался Панин, перебирая перед собой руками.

‑ Только после обеда, – криво улыбнулся помощник и присел на корточки возле края бассейна. – Неприятности, хозяин. Из Торгуева пришли известия. Младшую дочь князя Щербатова взорвали в машине. Весь город оцеплен княжеской гвардией, на загородных трассах столпотворение. Ни одну машину без проверки в город не пускают. Фургоны с грузами шерстят так, что вой стоит. Наши фуры вообще в сторону отгоняют, а водителей держат под стражей.

‑ Борис с ума сошел, что ли? – Панин в два гребка подплыл к лестнице и поднялся по ней. Охранник, маячивший тут же, накинул на мокрое тело халат, а сам удалился в тень. – Сведения о Мирославе точные?

‑ Пока нет точных данных, – Ферзь призадумался. – Но по косвенным данным – княжна мертва. Только я не поверил. Мой человек пока остается в Торгуеве и следит за ситуацией. Если было покушение, но неудачное, то княжну Мирославу быстро спрятали и ждут реакции тех, кто это сделал.

‑ Князь Борис думает на нас?

‑ Так точно. Он почему‑то сразу провел аресты среди представителей наших торговых домов, блокировал товар на базах. Думаю, скоро пришлет официального обвинителя.

‑ Но это же война! Щербатов в своем уме? – разволновался Панин и сел в подставленное плетеное кресло, которое ему изготовили на день рождения самые лучшие мебельщики клана.

Ферзь пристроился рядом, тоже напряженно обдумывая сложившуюся ситуацию.

‑ Горячку пороть не стоит, хозяин, – высказал он свою мысль. – У меня подозрение, что враги решили столкнуть наши Семьи лбами, чтобы потом на пепелище взять хороший куш.

‑ И на кого бы ты подумал в первую очередь? – согласно кивнул князь.

‑ Аляповы, Бакринские, Лужины.

‑ Костромские, что ли? – скривился Панин. – Черт, я про них думать забыл. Пять лет назад мы их раскатали в тонкий блин, а они опять свою башку поднимают?

‑ Я докладывал еще год назад, что между этими кланами готовится какое‑то соглашение. Перекрестные свадьбы, создание совместных предприятий, – Ферзь пожал плечами. – Бакринские подавали высочайшее прошение на княжеский герб, да и в костромском триумвирате всегда доминировали. Теперь картинка складывается. Старый хрыч Варфоломей стремится получить статус Главы клана. Две его внучки вышли замуж. Удачно привязал своих подельников. И Аляпины, и Лужины, в общем‑то, не против быть в вассальном статусе.

‑ Костромские волчата вспомнили, что их унизили когда‑то, и решили отыграть? – хмыкнул Панин и потер лицо. – Вот же блядство! Девчонку‑то за что угробили?

‑ Нас решили подставить, – Ферзь ожесточенно потер подбородок. – По слухам, это уже не первое покушение. Где‑то неделю назад княжну пытались похитить. Выждали момент, когда она решила расслабиться в молодежном клубе, и перехватили девчонку по дороге домой.

‑ Почему я не знаю об этом случае? – нахмурился Панин.

‑ Наш источник проспал, – хмыкнул десница.

‑ Так что там с похищением? Судя по разворачивающимся событиям – ничего не выгорело?

‑ Всех положили, сожгли машину. Видимо, с Мирославой находился сильный маг. Потому что ни охраны, ни сопровождения не было. Ехали вдвоем. Или обычная халатность, или нечто другое.

‑ Любовники?

‑ Не могу пока сказать, – пожал плечами Ферзь.

‑ Хороший у тебя осведомитель, все знает, да толку никакого, – ехидно заметил Панин и задумался. – Кто такой этот маг? Он из окружения Невзора?

‑ Пока не выяснили. Знаем только одно: князь Щербатов расширил штат работников по транзитным операциям, поставив Мирославу начальницей. Охраной занимался какой‑то дворянин, бывший егерь. Волоцкой, если я понял правильно…

‑ Волоцкий, дурень, – поправил его Панин и замер. Такого поворота он не ожидал. Неужели это сын Ставера? Но как? Как он выжил? Неожиданная весть!

Роман Васильевич Панин был, наверное, единственным человеком, не входящим в круг доверия Щербатовых, знавшим истинную причину гибели семейства Волоцких. Да он и не считал, что Борис поступил неправильно. Ставер опозорил его перед высокородными, и потому князь не мог поступить по‑другому. Выбрал самый радикальный и страшный метод расправы, уничтожив Род. Поговаривали о каком‑то спасшемся, след которого пропал. Не интересовался князь Роман такими вещами, происходящими на периферии его интересов. Получается, спасся‑то как раз сын Ставера, и вот теперь замаячил на горизонте. Интересная картина вырисовывается, оживился ярославский князь. А сам‑то молодой Волоцкий знает виновника гибели родителей?

‑ Выходит, некий дворянин Волоцкий занимался охраной княжны? – осторожно переспросил Панин. Остуженное водой тело высохло, и теплый ветерок казался ему прохладным. – И что дальше?

‑ Так он все время рядом с Мирославой находился.

‑ Узнать про него сможешь? Все, что найдешь, нароешь – сразу ко мне. Ну, надо же, какой сюрприз!

‑ А чем нам может помочь Волоцкий? – осторожно спросил Ферзь.

‑ Не знаю я пока ничего, – буркнул Панин, вставая. Конечно, он лукавил. Парень может сыграть свою роль в расшатывании прочных позиций Щербатовых. Надо только найти правильный подход к нему, нарисовать нужную картину мира. – Буди всех: бойцов, магов, аналитиков, финансистов. Скоро нас убивать придут, а мы ни ухом, ни рылом что произошло на самом деле. Когда Щербатов выкатит обвинение, мы должны указать на предполагаемых зачинщиков. Иначе нас сотрут в порошок…

‑ Да ладно, в порошок, – слегка самонадеянно усмехнулся Ферзь.

‑ Ты не в курсе, что Щербатовы скоро породнятся с Вяземскими? – зарычал Панин. – Хотя, откуда тебе знать такие тонкости. Наши капиталы лежат в банках этой Семьи! Перекроют кислород, как пить дать перекроют! Ищи, Фрол, виновных. Рой землю, поднимай всю агентуру в Костроме, Вологде, Торгуеве, Нижнем Новгороде! Не мне тебя учить, как надо работать! Или поучить?

‑ Не стоит, хозяин, – десница наклонил голову. – Уже иду.

‑ Через час собери старшин всех отделов у меня в кабинете, – бросил на ходу князь.

Он зашел в спальню, скинул халат и в потемках стал одеваться. Зашевелилась Маруся. Приподняв растрепанную ото сна голову, она удивленно спросила:

‑ Дорогой, что произошло? Куда ты уходишь?

‑ Спи, золотко, – Панин по‑отчески погладил младшую жену по голым плечам. – Я буду здесь, в доме. Надо поработать. Появились срочные дела. Тебя они не касаются.

Одевшись, он вышел из спальни и приказал охраннику никуда не отлучаться. Панин рассуждал рационально. Не бросится сейчас Щербатов сломя голову со своей кавалерией и гвардией на редуты. Он поступит совершенно иначе. Сейчас его агентура начала кропотливую работу по сбору информации. Утром или к обеду торгуевцы выкатят обвинение. Дадут максимум сутки, чтобы оправдаться. Если виновные не будут выданы, или не названы истинные зачинщики убийства княжны Щербатовой (если таковое имело место) – вот тогда придется биться.

Так кто же подсунул свинью в натянутые отношения двух кланов? Неужели Фрол прав, и костромские огрызки снова решили возродить свое влияние?

Глава восьмая

Население имения «Журавлиха» оказалось весьма колоритным. Оно, как ранее сказала Мирослава, состояло из четырех человек. Тетя Зина и тетя Женя – две разудалые сорокалетние дамы – чем‑то походили друг на друга. Говорливые, суматошные, но знающие свое дело досконально. Тетя Зина имела пышные формы в районе бедер и грудей. Этакая ходячая массивная скала с симпатичным лицом, на котором четко просматривались темно‑коричневые крапинки, причем все с левой стороны. Я только позже узнал, откуда они появились. Маленькой девчонкой увязалась за мальчишками в лес, где огольцы жгли порох из раскуроченных патронов. Какой бес толкнул Зинку к костру – не знала даже сама потерпевшая. Пыхнуло так, что обожгло левую часть лица. Кричала долго, пока бежала к озеру, чтобы погасить жуткий жар, съедающий щеку. Потом в Журавлихе прошли репрессии среди мальчишек. Попало всем причастным, и даже тем, кто не участвовал в процессе. За компанию, так сказать. Зинка выросла, местная целительница с искоркой Дара вылечила большую часть ожога, но все равно след остался, что не помешало выйти девушке замуж, родить троих детей. Младшая дочь до сих пор живет в деревне. Остальные разъехались. Муж помер.

Тетя Женя казалась антиподом своей подруге: худенькая, шустрая, болтливая на язык, но почему‑то всегда ходящая в платке. Волосы у нее рано поседели, вот и стесняется. Уже десять лет. Ну, у каждого свои тараканы в голове. А ведь могла их просто покрасить. Человек‑то приятный, сразу взялась за мной ухаживать… В том смысле, что вкусности всякие к чаю подкладывать за столом. Ватрушки, бублики, сахарные калачики. Даже Мирославе столько сладостей не доставалось, как мне. А уж паре наших охранников‑близнецов Сашке и Ваське вообще крохи перепадали.

Чем‑то я ей приглянулся.

Управляющим имения Журавлихи до сих пор оставался немолодой уже дядька, сам родом из Нижнего, но вот угораздило его осесть в этом благодатном и малолюдном местечке. Низенький, плотненький, с округлым брюшком, дядя Киря, как называла его ласково Мирослава, постоянно поправлял старомодные очки и пытался предоставить отчеты княжне по прошедшим годам. Но Мира отмахивалась и хитро переводила на меня весь отчетно‑финансовый кошмар. Дескать, я очень грамотный в этом вопросе человек.

Четвертым обитателем имения оказался боевитый старикан по имени Дорофей. Он первым делом потребовал новое «ружжо» для защиты окрестностей от супостатов, гуляющих по лесу в поисках грибов и ягод. Так как хозяева давненько упразднили лесничество вокруг Журавлихи, деревенские обрадовались и стали толпами гулять вокруг озера и в сосновом бору. В моем лице он встретил горячую поддержку. В самом деле, нехорошо получается. Мы сидим практически в осаде, а любой из местных может заглянуть через решетчатый забор и полюбоваться жизнью обитателей особняка. А потом особенно любопытный притащит гранатомет и шарахнет по дому. Собирайте вещи в дальний путь…

С нами остались молодые охранники, те самые близнецы из группы дальней охраны князя. Мальчишки еще, по сути. Недавно двадцать два исполнилось. Опыт маленький, но я попытаюсь восполнить пробелы в системе обучения хороших и жадных до моих советов ребят.

Мирослава первый день ныла, что ей одеть нечего из всего гардероба, до сих пор аккуратно хранившегося в шкафах. В конце концов она вышла на улицу в ярком красно‑зелено‑белом сарафанчике, из которого она уже выросла, и потому чувствовала себя в нем неловко. Сарафан с открытыми плечами на тонких бретелях плотно обтягивал ее зрелое тело, и едва доходил до середины бедер. Этакая девочка‑припевочка из сказки, которая решительно направилась на лужайку в обрамлении высоченных и стройных сосен. Под мышкой у нее виднелся какой‑то сверток. Покрывало, скорее всего.

Сидящие в беседке вместе со мной братья затаили дыхание, глядя на вышагивающую по дорожке княжну. Н‑да, я тоже выгляжу, наверное, таким же окаменевшим болваном с распахнутым ртом. Плавные покачивания бедрами, колышущийся при ходьбе подол сарафана, просвечивающая через тонкую ткань фигурка, стройные длинные ножки – это, знаете, чувствительный удар по сердечной мышце и зашкаливающий выплеск адреналина, эндорфинов и гормонов. Особенно для молодых парней. И ведь знает зараза, какое смятение своим видом она вызывает у нас троих. Мелькнуло подозрение, что основной удар направлен на личного окружника, то бишь на меня.

‑ Так, захлопнули рты, бойцы, – я очнулся первым. – Нехорошо пялиться на молодую девушку, которая не подозревает, что за ней подсматривают. Оторвали пятую точку и пошли осматривать периметр.

Парни мгновенно посерьезнели. Все‑таки они были хоть и молодыми, но профессиональными охранниками, которых натаскивали на свою работу уже пятый год. Им хотелось перейти в ближний княжеский круг, но как доказать свою компетентность? Только в случае нападения врагов. Вот тогда они покажут.

Мы медленно направились к западной стене, как раз выходящей к лесу. Я спиной чуял, с каким любопытством на нас смотрит Мирка. Успела скинуть сарафан и лежит в купальнике, найденном на дне шкафа, задрала ноги и болтает ими по воздуху. Откуда знаю? Просто представил эту картину. Подозреваю, что Ясни каким‑то образом транслирует происходящее за моей спиной. Или Дар начинает открывать новые способности.

‑ Исходим из тех ресурсов, что у нас есть, – вытягивая руку как полководец, я шел вдоль решетчатого забора и внушал близнецам вещи, необходимые для тщательной охраны имения. – Камер видеонаблюдения здесь, к сожалению, не нашел. Собака одна, и то ленивая. Даже не лаяла, когда мы приехали. Остается визуальный контроль. Каждый день, парни. Обход, осмотр местности. По периметру нужно расставить своеобразные метки, которые покажут, кто проникал на объект. Подумайте, что можно использовать.

‑ Нужна злая и кусачая собака, – решительно сказал Васька, который отличался от брата тем, что стригся очень коротко, да притом подрубал виски с укосом, тогда как Сашка предпочитал аккуратную прическу, и лысину никогда не любил. В общем, я проблем с узнаванием не испытывал. – Не обязательно волкодава. Погремушку какую‑нибудь. Злую, чтобы только с одних рук ела.

‑ Вот ты ее и будешь кормить, – тут же уколол его Сашка. – Вообще не люблю собак.

‑ Как тогда по ночам контролировать усадьбу? – задумался Васька, нисколько не обидевшись на слова брата. – Неизвестно, сколько нам здесь находиться, а каждую ночь в карауле – свихнешься.

‑ Не будем самоистязанием заниматься, – нахмурился я. – Нужно связаться с Ефимом и попросить его привезти простейшую систему сигнализации. Не догадались сразу захватить. Обычные сигнальные ракеты, взрывпакеты. Понятно, что с нашими силами обширную территорию не проконтролировать. Будем укреплять сам дом. Проверим окна, двери. Оставим парадный вход, а два черных – завалим, заколотим. В доме пять мужиков. У деда Дорофея – ружье, у вас автоматические пистолеты. Надо еще Кирилла вооружить. Каждому из вас я определю свой сектор. Вот за ним и будете следить ночью.

‑ Ты тоже без пушки, командир, – ухмыльнулся Васька.

‑ Моя пушка всегда при мне, – я поднес кулак к носу близнеца.

Васька с интересом посмотрел на все четыре перстня, блестевших камнями в свете солнца. Кивнул головой в знак того, что понял намек.

‑ Ладно, до обеда еще пара часов, – я посмотрел на братьев, косящихся куда‑то в сторону. Ага, на полураздетую княжну хотят посмотреть. Я им гляделки‑то разверну скоро. – Сейчас задание. Взять ручку и бумагу. Нарисовать план особняка. Делите этажи пополам. Один наверху, другой – внизу. Результаты предъявить по исполнению. Вперед.

‑ Весь дом! – ужаснулся Сашка.

‑ А ты чего ожидал? – я с каменным лицом посмотрел на него. – Прохлаждаться здесь будете? С завтрашнего дня начинаем проводить тренировки по рукопашному бою. Стрелять вы умеете, знаю. А вот драка в узких пространствах, на лестницах, в комнатах при помощи подручных средств как раз пригодится. Чтобы всякую дурь из головы выбить.

‑ Какую дурь? И у кого ее надо выбивать? – удивился Васька, но получил тычок от брата.

Парни отправились выполнять задание.

Я снова, теперь без всякой спешки, начал обследовать территорию имения. Помимо самого особняка неподалеку от него с восточной стороны расположились хозяйственные постройки: гараж, где сейчас отдыхал мой «хорьх», и мотоцикл управляющего Кирилла; сарай для хозинвентаря вроде газонокосилки, лопат, грабель, ведер, шлангов и прочей мелочи. В юго‑восточном углу разбит небольшой садик, где растут яблони, вишня, груша. Там все ухожено, хорошо просматривается луговина за забором.

Фасад дома выходит на южную сторону, на лужайку, где сейчас загорает княжна. Единственная проблемная точка – это северная часть забора. Оттуда могут приходить деревенские гости и любой, кому интересно прогуляться от озера до имения. Все знают, что хозяева очень редко посещают эти дивные места. Действительно, немудрено расслабиться. Как еще железный забор не стали разбирать? Ушлых везде хватает. А что сделают две женщины, тихий управляющий и воинственный старик?

Я, наконец, обошел большую часть имения и остановился отдохнуть возле лежащей на животе Мирославы. Она натянула на голову какую‑то детскую панамку и дремала, уткнувшись в руки.

Алика в плане открытости все же уступала княжне. Мирослава хоть и была воспитана в духе жесткого материнского контроля, все‑таки оказалась подвержена изменениям в обществе высокородных господ. Молодые девушки и женщины захотели большей открытости и признания своей красоты. Отсюда и мода пошла плясать: укороченные платья, юбки, смелые пляжные топики, оригинальные купальники, приковывающие взгляд мужчин, любой аксессуар, способный привлечь внимание. У аристократок стало модно холить свое тело и показывать, каких результатов можно добиться.

Мирослава в самом деле была качественным продуктом своих родителей, как бы цинично эта фраза не звучала. За ней следили с самого момента зарождения, выявляли всевозможные нарушения с помощью магических артефактов, умело вплетенных в организм матери, исправляли их. Мира родилась здоровым ребенком, росла под бдительным контролем всех причастных к ее судьбе людей. Княжна являлась товаром, который следовало продать очень выгодно, и он должен быть великолепным, свежим, привлекательным и желанным.

‑ Долго будешь на меня пялиться? – раздался голос из‑под рук. – В конце концов, это неприлично.

‑ Сгоришь на солнце, – громко сказал я, очнувшись от посторонних мыслей. – Переползла бы в тень.

‑ Мне скучно, – глухо буркнула девушка.

‑ Позволь прочитать небольшую нотацию, – сжалился я, прекрасно понимая, насколько здесь будет уныло человеку, привыкшему к бурлению городской жизни. – Только своими заклятиями меня не убей.

‑ Валяй, – вздохнула княжна и пошевелилась. Потом перевернулась и села, подтянув колени к подбородку.

Кхм, вид сверху открывается очень и очень красивый. Старые вещи иногда стоит придержать в шкафу. Они преображают человека.

Усевшись рядом с Мирославой, чтобы не искушать самого себя, я исполнил свою угрозу:

‑ Мира, постарайся выбирать наряды чуточку поскромнее. Когда ты вышла в этом игривом сарафане, близнецы слюнями закапали свою одежду. Не хочу, чтобы они нафантазировали невесть что, но я опасаюсь, как бы тестостерон не разорвал их изнутри.

‑ А у тебя как с этим? – прищурившись, спросила княжна.

‑ С чем?

‑ С фантазиями, конечно. И с тестостероном.

‑ Очень даже нормально. Врать не буду. Был впечатлен тоже. Но я не об этом. Я беспокоюсь о физическом состоянии Сашки и Васьки. Парни молодые, здоровые…

‑ Слушай, Волоцкий, что ты краснеешь? – усмехнулась княжна. – Не мальчик, чай. И женщины у тебя ведь уже были? В нескольких километрах отсюда есть деревня. Пусть туда съездят, душу отведут. Девчонки на таких самцов вешаться будут.

‑ Ага, а местные ребята об их горбы жерди поломают. Мне бойцы нужны, а не разукрашенные синяками доходяги.

‑ Тогда ничем помочь не могу, – пожала плечами Мирослава. – Мне сарафанчик очень понравился. Правда, он очень милый и сексуальный?

‑ Отец тебя не слышит.

‑ Я же не виновата, что меня забросили в глухомань практически голой, – девушка вскочила и накинула на себя сарафан. – Возьми покрывало, пожалуйста. Надоело загорать. Хочу искупаться.

‑ Не сейчас, – пресек я ее желания. – Нужно проверить подходы к озеру, найти место. Завтра, хорошо?

‑ Как скажешь. Мне приказали слушаться господина Волоцкого во всем, – княжна раздраженно козырнула левой рукой. Мы медленно пошли к дому. – Колояр, скажи, почему?

‑ Ты о чем?

‑ Почему за мной устроили охоту? В чью игру меня втянули? Ты говорил о Паниных. Это правда?

‑ Я выдвинул только версию, что за покушениями стоят Панины, но не уверен на сто процентов. Может, кто‑то решил сыграть на давних противоречиях между вашими кланами. Надеюсь, твой отец выяснит правду, и войны не будет.

‑ Живешь себе спокойно, мечтаешь о будущем, строишь карьеру, – Мирослава поджала губы, – а потом оказывается, что мир, в который ты хочешь войти, стремится от тебя избавиться.

– Не забывай, – я взглянул на задумчивую девушку, – меня тоже попытались ликвидировать. Поэтому я долго думал, в чем здесь странность. Если Панины были заинтересованы шантажировать твоего отца – они бы стремились и дальше похитить тебя. Вместо этого посадили снайпера на крышу дома, чуть не развалили мою голову на две половинки. Вторая неудача. После чего подложили взрывчатку в твою машину. Создается ощущение, что кто‑то торопится создать хаос, втянуть оба клана в войну. А Панины и Щербатовы являются основными конкурентами в континентальных перевозках. Идея построить международный хаб не нова. Панины уже пробовали занять эту нишу. Почему‑то не получилось. А у князя Щербатова пока выходит, и неплохо.

‑ Да, я слышала про эту историю, – подтвердила Мирослава. Мы остановились на лестнице, куда уже падала тень от бокового пристроя особняка. – Папка очень бушевал, дескать, идею украл, паршивец ярославский.

‑ Иногда идеи приходят одновременно разным людям. Мне интересно, что помешало Паниным развернуть хаб в Ярославле?

‑ Отец никогда не делился с нами своими проблемами, – девушка зашлепала тапками по каменным ступеням. – Только с Пашей. Он же главный наследник Рода. Вот ему известно многое.

Я кивнул. В России давно изменили право наследования. До восемнадцатого века наследство делили по числу детей мужского пола. Дробить земельные наделы можно было бесконечно. В результате появилось много разорившихся дворян, не умевших вести хозяйство на своих наделах. Этим пользовались более маститые и умные Роды, скупавшие оптом имперские земли. Бедные, как вшивые помойные шавки, но наглые безземельные ходоки пробивались до имперской канцелярии, жалуясь на несправедливость. От них было больше сумятицы и беспорядков, чем от внешних врагов.