355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Томмазо Ландольфи » Жена Гоголя и другие истории » Текст книги (страница 47)
Жена Гоголя и другие истории
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 05:37

Текст книги "Жена Гоголя и другие истории"


Автор книги: Томмазо Ландольфи



сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 47 страниц)

Н и к т о. А то, что я вроде бы вырос. Пускай маловато и плоховато, но вырос снаружи и внутри.

Д р у г. А она, значит... Погоди, дай срок, тоже подрастет.

Н и к т о. Тупой ты! Она и подросла.

Д р у г. Тогда не пойму, чего тебе надо?

Н и к т о. Но подросла каким-то другим манером.

Д р у г. Следовало ожидать.

Н и к т о. Другого манера?

Д р у г. Что подрастет другим манером.

Н и к т о. Умник. Как наши с ней манеры-то совместить?

Д р у г. А ты не знал: если взять на руки ребенка, так он и обмочить может? И вообще, с кем ни поведешься – проблем не оберешься.

Н и к т о. Знал, а толку-то... Надо же что-то делать, говорить, выслушивать...

Д р у г. Надо. Только зачем?

Н и к т о. Затем, чтобы жить, балда.

Д р у г. Ну, дальше?

Н и к т о. Что «дальше»? Впору поворачивать назад.

Д р у г. Поворачивай. Разницы-то никакой.

Н и к т о. Вот правильно. Так зачем я на ней женился, спрашиваю?.. Не тебя – самого себя спрашиваю. И отвечаю: женился, потому что она была несчастной, нищей шестнадцатилетней сироткой.

Д р у г. Не совсем понятно.

Н и к т о. Это же очевидно: хотел полностью завладеть ею, во всем подчинить себе, поставить на колени, как рабыню... А с другой стороны, поднял до своего уровня, дал ей имя, положение в обществе...

Д р у г. Пустой, тщеславный, спесивый, деспотичный тип, одним словом – подлец.

Н и к т о. Вот именно. Она все это угадала шестым чувством, и я расплачиваюсь.

Д р у г. Ах, все-таки расплачиваешься! Интересно, какой же монетой?

Н и к т о. Не надо, я прекрасно знаю, что ты спрашиваешь из простого, а может быть, и злобного любопытства.

Д р у г. Никакой злобы. За тебя беспокоюсь.

Н и к т о. Фигляр – вот ты кто! Ну да ладно. Я расплачиваюсь за свое неразумие самой звонкой и горькой монетой и самым непосредственным образом.

Д р у г. Как это? Рога, что ли, тебе наставила?

Н и к т о. Нет! В определенном смысле рога – еще куда ни шло.

Д р у г. Ого! Что же это такое?

Н и к т о. Малышка держит меня в страхе.

Д р у г. То есть... Да ну, ты придумал. Объясни наконец.

Н и к т о. Скажешь тоже – придумал. Самоуверенный сапог! Еще раз тебе говорят: она воздействует на меня страхом, физическим страхом. Из тоненькой былиночки, какой была, сделалась кряжистой, сильной, и кулаки как две кувалды.

Д р у г. Слушай, что ты несешь? Неужели я поверю...

Н и к т о. Да, совершенно верно: моя малышка меня бьет.

Д р у г. Как – бьет? В полном смысле слова, без всякого переносного смысла?

Н и к т о. Именно так: словно ребенка.

Д р у г. Это что же делается!.. А ты?

Н и к т о. Боюсь ее и повинуюсь. Физический страх, я же тебе говорю.

Д р у г. Ой! Батюшки!

Н и к т о. А после этих понятных возгласов удивления услышу ли я какой-нибудь совет?

Д р у г. От всего сердца советую тебе привязать камень на шею и утопиться в районе Филиппинских островов – там хорошая глубина. Зачем только понадобилось впутывать меня в эту срамоту... Ты опозорил наш мужской род, все человечество и...

Н и к т о. ...и нашу бессмертную душу. Правильно! Но если что-то существует, то оно существует, и незачем делать вид, будто этого нет.

Д р у г. Хорошенькое оправдание! Напротив: любой предмет таков, каким мы его считаем. Настоящие люди – те, кто оценивают и выбирают, а не кто рабски на все соглашаются. Что бы ты там ни говорил, нет на свете ничего непоправимо грубого и непреодолимо наглого.

Н и к т о. Хорошенькое оправдание! Только не трогай философию с моралью. Говоришь ты красиво и благородно, а мой страх и побои остаются при мне.

Д р у г. Ну, все! Прощай, червь!

Н и к т о. Прощай, мотылек или ангел!

Д р у г уходит.

С самого начала было ясно, что помощи от него не дождешься – во-первых, потому что он друг, а во-вторых, его еще не прибрали к рукам. Да ну, к черту!.. А вдруг он подумал... Нет! ( Бросается к двери и кричит в лестничную клетку.) Погоди, постой! Вернись! Поднимись на минутку!

Д р у г. В чем дело?

Н и к т о. Дело в том, видишь ли... Вопреки всему... Я ведь еще хотел рассказать, чтобы ты... чтобы ты...

Д р у г. Что «вопреки», что «рассказать», убогий?

Н и к т о. Позавчера вечером...

Д р у г. Даю тебе минуту времени.

Н и к т о. Позавчера вечером, вдруг, ни с того ни с сего...

Д р у г. Полминуты прошло.

Н и к т о. Она сказала мне с печальным взором, но вполне убежденно...

Д р у г. Кто сказал?

Н и к т о. Она.

Д р у г. И что она тебе сказала?

Н и к т о. С печальным и ласковым взором, как в тот далекий день, когда призналась, что желает мне не столь трагичной жизни...

Д р у г. Что сказала?

Н и к т о. «Беда в том, что я не смогу жить без тебя».

Д р у г. Короче, ты все еще влюблен или снова влюблен. Тем хуже для тебя! Тем хуже. Прощай!

Н и к т о. Прощай!

Р е ж и с с е р. Так. Впечатление составили, отдельные моменты прояснили... сугубо второстепенные. Однако, славный мой господин Никто... Мы только и делаем, что готовимся. Пускай даже приготовления, как вы тут заметили, есть основное и главное или то единственное, что в результате нам дано. Но ведь этак можно до бесконечности... Не пора ли начать кончать?

Н и к т о. Я уже высказывался по поводу этого нелепого предложения, которое теперь выглядит неприкрытым, беспардонным требованием.

Р е ж и с с е р. Да, да, но...

Н и к т о. Что – но?

Г о л о с  и з  з р и т е л ь н о г о  з а л а. Позвольте, господин Никто и все остальные, позвольте мне сказать!

Н и к т о  и  Р е ж и с с е р. Что еще такое? Кто там?

Г о л о с. Некто.

Н и к т о. Откуда взялся этот некто?

Г о л о с. Из публики.

Н и к т о. Ох, ох, из публики. Из какой еще публики? Я категорически возражаю!

Г о л о с. А я действительно из публики.

Н и к т о. Но публики-то не существует, это чистый вымысел.

Г о л о с. Вам так кажется. А она вот, здесь.

Н и к т о. Значит, я – Никто, а вы, значит – Зритель?

Г о л о с. Да, если вас от этого не тошнит.

Н и к т о. Действительно Зритель, раз так вульгарно выражается.

Г о л о с. А вы все – что: большие интеллигенты?

Н и к т о. Хорошо, выйдите и поднимитесь сюда. Веселее будет.

Г о с п о д и н  З р и т е л ь ( поднимаясь на сцену). Видите ли, уважаемые, вы разыгрываете действие или недействие как бы при пустом театре... изображаете то, что могли бы дать нам, зрителям, прикидываете, пробуете различные возможные решения и тому подобное... Я правильно понял?

Н и к т о  и  Р е ж и с с е р. Хм.

З р и т е л ь. Пытаетесь из ничего извлечь фантастическое, поэтическое, ищете конкретное в рамках фантастического и поэтического, то есть нечто поддающееся определению?

Т е  ж е. Хм.

З р и т е л ь. Да, но конкретное и поддающееся определению, хотя бы частично и приблизительно, у вас перед глазами. Только вы не желаете видеть.

Н и к т о. Как это?

З р и т е л ь. А так... Я уже сказал: вы разыгрываете действие, точнее, ведете разговоры как бы при пустом театре. В действительности же здесь, в эту минуту, на этом самом спектакле, куда вы нас позвали, толкнув, между прочим, на основательные финансовые издержки, в действительности есть публика, мы присутствуем.

Н и к т о. Да? Очень может быть, когда все возможно. Но что из этого? Скоренько изложите квинтэссенцию вашего выступления или сформулируйте свою просьбу.

З р и т е л ь. Думается уже пора, и вполне имело бы смысл, подведя черту под экспериментами и домыслами, определиться наконец с конструкцией целого.

Н и к т о. Ах, вот до чего дошло: уже самозваная публика указывает нам на наши обязанности.

З р и т е л ь. Все эти лабораторные искания трогают нас очень относительно, а по правде говоря, вообще не трогают.

Р е ж и с с е р ( к господину Никто). Что я вам говорил?

Н и к т о. Так вы хотите самой настоящей морали?

З р и т е л ь. Признаться, да. Иначе мы будем думать, что зря потратили деньги.

Н и к т о. Вот тебе раз! С каких это пор публика требует... Или так: когда это публика считала, что потратила деньги не напрасно?

Р е ж и с с е р. Я же говорил: публика есть публика, у нее свои требования. Нельзя играться с ней до бесконечности, нельзя перетягивать веревку.

Н и к т о ( Зрителю). Идите в партер и сядьте на место, нахал! Вас ублажат, и пусть вам будет стыдно. Идите, идите, так вам и надо!

З р и т е л ь. Иду, иду в надежде извлечь что-нибудь из всего потерянного здесь времени.

Н и к т о. Нет уж, сударь, извлечь – это чересчур, не будет этого! Концовку – хотите вы или не хотите – я придумаю свою. И вообще это будет не концовка... Как вздумается, так и закончу. А вы там бейтесь головой об стену, копайтесь в собственной душе, делайте что угодно!

Р е ж и с с е р. Только без излишеств.

Н и к т о. Излишества будут везде и во всем! А вы, режиссер, приготовьтесь выдержать то, что скрыто во мне.

Р е ж и с с е р. Я? Выдержать?

Н и к т о. Вы – первый.

Р е ж и с с е р. Знаете, меня тоже утомили ваши загадки.

Н и к т о. Молчать! Говорите.

Р е ж и с с е р. Молчать и говорить? Очень мило! И что я должен говорить?

Н и к т о. Говорите!

Эпилог

Р е ж и с с е р. Что ж, друг мой Никто...

Н и к т о. Никто не друг никому, и никто никому не друг.

Р е ж и с с е р. Ха-ха! Тоже мило!.. И все же, друг мой Никто, если уж я должен говорить, то спрошу напрямик: в конце концов это и есть ваше нынешнее состояние?

Н и к т о. Что – это?

Р е ж и с с е р. Вот это ваше хождение вокруг да около, эдакая завуалированная сдержанность на публике. Вы женаты на девочке, которая... и так далее и так далее. Вам хочется позолотить свои добрые и дурные деяния, вписать еще одну шашечку в свой герб, и тому подобное и тому подобное.

Н и к т о. Ну ясновидец, ну колдун – восторг, да и только!.. Хитер! Но чего-то не хватает. Вы забыли, что, нахожусь я или нет в указанном состоянии, вся эта история совершенно случайна и условна. И мы, скорее всего, не правы, воспринимая ее слишком серьезно и пичкая ею нечаянно собравшихся здесь людей.

Р е ж и с с е р. Здравствуйте! Я только-только начал что-то понимать, а вы закручиваете все сначала.

Н и к т о. Да, боюсь, так оно и есть! Отбросим околичности и скажем прямо: мой личный драматический эксперимент провалился. В этой веренице недосказанных эпизодов я даже отдаленно себя не вижу, то есть не вижу самого себя в себе самом, временно действующем тут.

Р е ж и с с е р. Какая-то бесконечная неразбериха, сплошная словесная какофония! Неужто нельзя хотя бы изъясняться попроще?

Н и к т о. Пожалуй, нет. Да ведь и так понятно.

Р е ж и с с е р. Может быть, может быть. Только ваши пристрастные разъяснения уже не выручат нас из беды.

Н и к т о. Почему «уже»?

Р е ж и с с е р. Потому что, худо-бедно, даже наперекор себе, мы что-то произвели. И к этому чему-то, к нашему изделию, к этому чудовищу, теперь надлежит приделать какой-то хвост. Улавливаете мысль?

Н и к т о. Улавливаю. И тем огорчен.

Р е ж и с с е р. А представляете, каково мне, режиссеру?

Н и к т о. Представляю, понимаю и сочувствую. Тем не менее... ( Вспоминая аванпролог.) «Можно как-нибудь помочь пустому месту, оказавшемуся в трудном положенье?» Похоже, что нельзя.

Долгая пауза.

Р е ж и с с е р ( очнувшись). Ха-ха-ха-ха! Так знайте же, господа актеры, что всю вашу благородную, безграничную преданность своему многострадальному искусству вы сложили к ногам этого безумца, и вы, кто слышат меня здесь, тоже ублажали его, как могли! Знайте же: сейчас он бросит всех на произвол судьбы, и вас, старательные исполнители, и вас, доверчивые слушатели... Слышите, как он вдруг замолчал – и ни гугу... То есть, тьфу, слышите, как замолчал... Проклятые словесные ловушки... Короче, слышите, как больше ничего не слышно?.. А-а-а, совсем запутался!

Н и к т о. Мне, право слово, стыдно. Но что же делать?

Р е ж и с с е р. Что делать? Рассказать, Боже мой, объясниться, и все останутся довольны, в том числе публика. Иначе я...

Н и к т о. Можете грозиться сколько угодно. Из ничего – ничего не выжмешь. Мне нечего сказать. Да и кому и зачем понадобились мои объяснения?

Р е ж и с с е р. Э-э, нет, сударь! К чертям и бесам! Вы у меня заговорите.

Н и к т о. Всей душой, да не могу.

Р е ж и с с е р. Можете, еще как можете!

Н и к т о. Именно я?

Р е ж и с с е р ( в сторону). О небо, опять он меня раздражает и заставляет сомневаться в себе. ( К господину Никто.) Не старайтесь меня одолеть! Вы заговорите и объясните все, что надо. Потому что если не вы, то кто?

Н и к т о. Вот именно – кто?

Г о л о с  и з  з р и т е л ь н о г о  з а л а. Перестаньте! Ваш режиссер прав, хотя вы и не согласны... Ведь воз и ныне там: вы, господин Никто, что собою обозначили? И в чем смысл всего этого?

Н и к т о не ответив на вопрос, зловеще смеется. Краткая пауза. Свет начинает слегка мигать. Слабые далекие раскаты грома. Внезапно ослепительные вспышки, страшный гром, будто уже на сцене. Все актеры обернулись и смотрят в глубь сцены, откуда (сверху), по-видимому, исходят вспышки и гром.

Затем:

Н е б е с н ы й  г о л о с. Хотите знать, кто спасется? Никто!

Всеобщее замешательство; еще одна очень короткая пауза.

Н е б е с н ы й  г о л о с. Уточняю: господин Никто. Объясняю: он спасется, потому что никогда не соглашался стать кем-либо!

Гром и вспышки прекращаются.

Н и к т о. О, благодарю, спасибо тебе, Господи!

Р е ж и с с е р. Да что же это такое! И он сюда!

Занавес

Невероятный постэпилог или эпилог

Н и к т о ( так же, как в аванпрологе, читает стихи)

 
Теперь недурно бы за рифму
Да позабавиться стихами...
Стихия бьет волну о рифы,
И гул ракушек не стихает.
За стенкой хлопнул дверью кто-то,
Лифт, как снаряд, понесся к цели.
Спешит трудящийся с работы,
Супруга ждет его в постели.
Ну что еще? Грохочет поезд,
Визг тормозов. (Неужто едет
Сама?) В ненастье нет покоя,
Скрипит штурвал, рыдает ветер.
И все. Не спорю, маловато,
Есть в мире звуки интересней:
И вешний гром, и канонада,
И лютни сладостные песни.
Тут дело в том – не обессудьте, —
Что я не смог при всем старанье
Расслышать каждый звук по сути,
Дать каждому свое названье.
А жизнь по-прежнему играет
В морской пучине и на суше,
Но где мой путь – увы, не знаю,
и некуда направить душу.
Друг возмущенный протестует:
«Откройте! Почему закрыто?»
Я понимаю: все впустую.
И прозябаю у корыта.
 

Конец концов

Перевод Н. Живаго


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю