Текст книги "Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг"

Автор книги: Тана Френч

– Ты ведь уже видела ее раньше.

Орла только один взгляд бросила на книжку про Терезу и тут же крепко закусила губу. Судорожно, с шумом втянула носом воздух.

– Сделай одолжение, – миролюбиво предложила Конвей, – не надо убеждать нас, будто ты представления не имеешь, что это такое.

Орла попыталась недоуменно пожать плечами, помотать головой и изобразить невинность – все одновременно. Получилась выразительная судорога.

– Орла. Слушай внимательно. Я не спрашиваю, твое ли это. Нам уже известно, чье. Если ты попытаешься солгать, то лишь огорчишь нас и обозлишь Криса. Ты этого хочешь?

Загнанная в угол между своей глупостью и страхом, Орла нырнула в единственную заметную ей лазейку.

– Это Джоанна!

– Что – Джоанна?

– Ключ. Это Джоанны. Не мой.

Бинго. Наша Орла без разбега, с ходу сдала своих подружек. Раздувающиеся ноздри Конвей подтверждали, что она тоже почуяла запах победы.

– Неважно. Это ваша компания стащила ключ из кабинета медсестры.

– Нет! Клянусь, мы никогда ничего не воровали.

– Тогда откуда он у вас? Хочешь сказать, сестра сама вручила его вам, потому что ни в чем не может отказать таким милым девчонкам?

Физиономию Орлы озарил тонкий лучик ехидной злобы.

– Это Джулия Харт. Или она сама украла, или кто-то из них. А у нас дубликат – в смысле, Джоанне дали дубликат. Не мне.

Не бинго. Все восемь под подозрением насчет записки, теперь все восемь могут оказаться свидетелями. И любая из восьми, не будем исключать возможность, может оказаться убийцей.

– Ну да, – иронически приподняла бровь Конвей, – Джоанна вежливо попросила, и Джулия сказала: "Без проблем, все что угодно для тебя, дорогуша". Да? Потому что вы, разумеется, близкие подруги?

– Ну, – Орла передернула плечами, – не знаю, меня там не было.

Меня там тоже не было, но я знал. Шантаж: Джоанна застукала Джулию по пути туда или оттуда, делись – или заложим.

– Когда это произошло?

– Ой, давным-давно.

– Когда это давно?

– После Рождества – прошлого Рождества. Я об этом и не вспоминала, о господи, целый год.

– Сколько раз ты им воспользовалась?

На этом месте Орла поняла, что может влипнуть в неприятности.

– Я не брала ключ. Клянусь, не трогала. Богом клянусь.

– Будешь продолжать клясться, даже когда мы найдем на нем отпечатки твоих пальцев?

– Я забирала его из тайника несколько раз или относила обратно. Но это для Джоанны или Джеммы. Не для себя.

– И что, ты ни разу не сбегала из школы?

Орла понурила голову. Попалась.

– Орла, – Конвей грозно нависала над девочкой, – мне что, объяснить тебе еще раз, почему держать рот на замке плохая идея?

Еще одна вспышка ужаса.

– Ну, то есть, я выходила как-то раз. Мы все вчетвером. Встречались с мальчиками из Колма, просто для прикола. (Ага, а еще выпить, выкурить косячок и потискаться.) Но там было так страшно. Ну, в смысле, жуть как темно, я представить не могла, что бывает такая тьма. И все эти шорохи в кустах, какие-то животные, что ли, – парни уверяли, что это крысы, фу. И если бы нас застукали, то выгнали бы из школы. А мальчики… – Она поежилась. – Ну, они были такие придурки, тогда ночью. Отвратительные. Они, они все время…

Парни пытались лезть к девицам, секса хотели. Может, пьяные были. А может, и нет. Неизвестно, чем у них там закончилось. И не наше это дело.

– Так что нет уж, спасибо, не надо мне больше такого. И уж точно одна я никогда не выходила из школы.

– Но Джоанна-то выходила. И Джемма.

Орла, прикусив нижнюю губу, неуверенно хихикнула. Вот и позабыт страх – это же такой пустяк по сравнению с гаденькой сплетней.

– Ага. Но всего несколько раз.

– Они встречались с парнями. С кем?

Пожимает плечами.

– С Крисом? Нет, погоди-ка… – Конвей предостерегающе подняла палец. – Помни: о нем ты точно не хочешь соврать.

Торопливо:

– Да-да. Не с Крисом. И вообще они обязательно рассказали бы, если б с ним.

– А он был тогда с вами на ваших ночных забавах?

Мотает головой.

– Вот так вы с подружками и узнали про Криса и Селену, да? Заметили их ночью в школьном парке? – догадался я.

Орла развернулась ко мне, идиотская улыбка стала еще шире, еще бы – такой момент.

– Джемма их застукала. Там, в парке. Они были… ну прямо оторваться друг от друга не могли. Она сказала, если б постояла там еще минут пять, они бы вообще… – Сдавленный смешок. – Понимаете? Так что они точно встречались. Вы вот говорили: «Да ладно, вы все выдумываете». Ну мы же не могли вам объяснить, откуда мы знаем? Но мы точно это знали.

Вот он и настал, час ее триумфа.

– Что ж, молодцы вы.

– А когда это было? – спросила Конвей.

– Прошлой весной, кажется? В марте или в апреле. До того, как Криса… ну, вы поняли…

Наши с Конвей взгляды на миг встретились.

– Да уж, мы поняли, – сказала она. – А вы рассказали кому-нибудь, что видели их?

– Мы поговорили с Джулией. Мы такие: "Эй, аллё, ты бы с этим делом разобралась, да?"

– И как? Она разобралась?

– Вроде да.

– Но почему? – Я не мог взять в толк. – Почему вы не хотели, чтобы Селена встречалась с Крисом?

Орла открыла рот, закрыла.

– Потому что. Не хотели, и все.

– Кому-то из ваших он нравился, да? Хотя это нормально.

И вновь эта рабская поза, втягивает голову в плечи. Чего-то она боится больше, чем нас и Криса вместе взятых. Джоанны, точно. Джоанна хотела заполучить Криса.

– Когда в последний раз кто-нибудь из вас выходил ночью? – Конвей постучала пальцем по книге.

– Джемма, примерно за неделю до того ужаса с Крисом. Какой кошмар, да? Мы все прямо такие: "О господи, а что, если это был серийный убийца, и он уже тогда караулил возле школы и запросто мог напасть на нее!"

– И после этого вы не выходили? Никто из вас? Но-но, – предупреждающий палец, – хорошенько подумай, прежде чем соврать.

Орла замотала головой так энергично, что волосы хлестнули по щекам.

– Нет. Клянусь. Никто. После Криса мы и не думали выбираться из школы. Джоанна велела мне достать ключ и выбросить его подальше, и я попыталась, но только вытащила книжку, как – ой, мамочки! – в гостиную вломилась староста. И давай орать: «Что ты тут делаешь?» – потому что это было уже после отбоя, я же не могла рыться на полке, пока все там толкутся? У меня чуть инфаркт не случился. И после того я больше не пыталась.

Конвей скептически приподняла бровь:

– И что, Джоанна нормально к этому отнеслась?

– Ой, что вы, она бы взбесилась! А я ей сказала… – Орла хихикнула, прижав ладошку ко рту. – Я сказала, что все сделала. Все равно же никто не докажет, что это наш ключ, и даже если вдруг… – Тут до нее дошло. – А как вы догадались?

– ДНК, – объяснила Конвей. – Возвращайся в гостиную.

– Селена и Крис… – протянула Конвей, наблюдая, как в дальнем конце коридора за Орлой закрылась дверь гостиной. – Оказывается, не пустой треп.

Новость ее явно не порадовала. И я догадывался почему. Конвей понимала, что эту историю она должна была раскрутить еще год назад.

– Если Орла не врет, – предположил я. – Или Джемма ей соврала.

– Ну да. Хотя не думаю. (Я тоже не думал.) Давай посмотрим, что скажет Селена.

Ничего нам Селена не скажет. Это я чувствовал, равно как и то, что именно ей принадлежит ключевая роль в этой истории. Но она так туго обмотана загадками, что мы ни за что сквозь них не продеремся.

– Нет, не Селена, – заключил я. – Джулия.

Конвей вскинулась было, но передумала – с Орлой-то я оказался прав – и кивнула:

– О’кей. Джулия.

Орла стала центром девчоночьего квохтанья в гостиной: она восседала на диване, прижав руку к груди, будто бы задыхаясь от волнения, и наслаждалась всеобщим вниманием. Судя по взбешенному виду Джоанны, Орла уже созналась, что не выбросила ключ. Компания Холли не двинулась с места, но и они глаз не сводили с Орлы.

Из угла за происходящим наблюдала монахиня – светское платье, плат на голове, бульдожья челюсть. Не мешая девчонкам чесать языками, она бдительно следила, в какую сторону повернет их болтовня. Я сначала удивился, отчего это Маккенна передоверила такую важную функцию, но быстро сообразил. Одни девчонки уже вернулись домой, другие – те, что живут в пансионе, – домой позвонили. Телефон Маккенны в любой момент мог взорваться. И она на боевом дежурстве для принятия экстренных антикризисных мер, если что.

Рано или поздно какой-нибудь взбешенный папаша с мохнатой лапой позвонит нашему начальству. Начальство позвонит О’Келли. О’Келли позвонит Конвей и оторвет ей голову.

– Джулия, – объявила Конвей, игнорируя монахиню, – пойдем.

Джулия встала и вышла. Не оглядываясь на подруг.

Их комната была через две двери от Орлы. То же впечатление – хозяйки торопились: двери тумбочек раскрыты, одежда разбросана в беспорядке. Но на этот раз я мог запросто определить, где тут чье место, не разглядывая фотографии у кровати. Ярко-красное постельное белье, оригинальный постер Max’s Kansas City[42]: Джулия. Винтажное лоскутное одеяло, плакат с каллиграфически написанным от руки стихотворением: Ребекка. Мобиль из скрученных блестящих вилок и ложек, свисающий над кроватью, классное черно-белое фото вроде бы со скалой на фоне серого неба, а приглядишься – профиль старика: Холли. И с Селеной Конвей попала в точку: никаких ловушек снов над кроватью, но зато репродукция средненькой старинной картины – единорог склонился над темным озером при свете луны. Конвей поняла, о чем я думаю. Наши глаза встретились, и тень улыбки, понятной лишь двоим, мелькнула между нами. И это было неожиданно классное чувство.

Джулия повалилась на кровать, подоткнула подушки поудобнее, руки заложила за голову. Вытянула ноги – она была в джинсах и ярко-оранжевой футболке с портретом Патти Смит, волосы распущены, – скрестила лодыжки. Удобно и свободно.

– Ну, валяйте.

В этот раз Конвей обошлась без страшных сказок. Просто выудила из сумки прозрачный пакет для улик и держала его двумя пальцами, покачивая, прямо перед носом Джулии. Ждала и наблюдала. Я раскрыл блокнот.

Джулия тянула паузу, вынуждая Конвей подержать пакет подольше, пока она не прочтет название книги.

– Это намек? В смысле, мне следует быть более добродетельной?

– Нам поискать на ней отпечатки твоих пальцев?

– Вы что, всерьез думаете, я читаю такое перед сном?

– Остроумно. Но больше не шути. Мы спрашиваем, ты отвечаешь – понятно?

Тяжелый вздох.

– Нет, вам не стоит искать на ней мои отпечатки, о’кей, спасибо за вопрос. Я читаю про святых только в тех случаях, когда мне это нужно для сочинения. И даже тогда я выбираю кого-то вроде, типа, не знаю, Жанны д’Арк. А не жеманную нудную мямлю.

– Хотелось бы знать разницу, – хмыкнула Конвей. – В другой раз объяснишь. Внутри этой книжки спрятан ключ от двери, соединяющей пансион и главное здание. Который в прошлом году принадлежал Джоанне и ее компании.

Бровь Джулии слегка дрогнула, но и только.

– Какой ужас. Я в шоке.

– Угу. Орла говорит, что это копия ключа, который имелся у вас.

– Ах эта Орла, – вздохнула Джулия, обращаясь к пространству. – Кто у нас предсказуемая девочка? Ты, Орла! Да, именно ты!

– Ты хочешь сказать, что Орла лжет?

– Представляете? У меня никогда не было ключа от этой двери. Но Джоанна не дура. Она понимает, что тот, у кого такой ключ был, мог выйти из школы в ночь убийства Криса, и вдобавок обладателю ключа грозят очень большие проблемы с Маккенной, вплоть до отчисления. И разумеется, она спешит разделить это удовольствие с другими.

– Джоанна нам ничего не говорила. Это Орла рассказала.

– Еще бы. А Джоанна подталкивала ее в задницу.

– С чего бы Джоанне впутывать вас в неприятности?

– А вы не заметили, что она не самая большая наша фанатка?

– Ну да, – согласилась Конвей. – Заметили. А с чего бы, а?

Джулия пожала плечами:

– Да кого это волнует?

– Нас.

– Ну так спросите Джоанну. Потому что мне пофиг.

– Если бы я бесила кого-то настолько, что он попытался бы выжить меня из школы или даже упечь за решетку, я бы забеспокоилась.

– В этом и разница. Потому что нам наплевать, о чем думает Джоанна. В ее крошечном мозге это само по себе смертный грех.

– То есть не потому, что Селена встречалась с Крисом?

Джулия картинно прижала ладонь ко лбу:

– Бог мой, если я услышу это еще раз, то проткну себе барабанные перепонки. Это сплетни. Даже первоклашки знают, что не надо верить всему, что слышишь, пока нет реальных доказательств. А вы, получается, не в курсе?

– Джемма видела их вместе. Как они целовались.

А вот это застигло Джулию врасплох. Но потом она отрицательно покачала пальчиком:

– He-а. Орла сказала, что Джемма сказала, что видела их. И это не одно и то же.

Конвей привалилась спиной к стене, задумчиво приподняла пакет, стукнула пальцем по краю и наблюдала, как пакет медленно вращается.

– А что скажет Селена, если я оставлю тебя в покое и спрошу ее саму? Ты же знаешь, я не умею любезничать.

Лицо Джулии застыло.

– Она скажет то же самое, что сказала год назад, когда вы ее допрашивали.

– Я бы не стала ручаться. Ты должна была заметить: Селена уже не тот человек, каким была год назад.

В точку. Я видел, как Джулия размышляет, словно суммируя аргументы и прикидывая на невидимых весах. И понял, что она приняла решение.

– Это не Селена встречалась с Крисом. Это Джоанна.

– Ну да, – согласилась Конвей. – Ты говоришь, что она, она говорит, что Селена, а мы с детективом Мораном играем в веселую игру "Давай до утра собирать сплетни".

– Можете не верить, – пожала плечами Джулия. – Но Джоанна встречалась с Крисом пару месяцев, еще до Рождества. А потом он послал ее куда подальше. Ну а ей это ни фига не понравилось.

Мы с Конвей даже краешком глаза друг на друга не взглянули, незачем. Мотив. Если это правда.

В этом деле столько вранья, за что ни зацепишься – непременно попутно ухватишь пригоршню выдумок.

– Почему же в прошлом году никто ни словом не обмолвился об этом? – сердито выдвинув подбородок, спросила Конвей.

Равнодушное движение плечами.

– Господи, мать твою, Иисусе. – Конвей не шевельнулась, но натянутая струной линия позвоночника демонстрировала, что она готова взвиться от злости, пробив потолок. – Это ведь не то же самое, что донести на курящих в сортире. А расследование убийства. И все дружно решили просто промолчать? Вы что, все дебилы? А?

Джулия томно воздела глаза и ладони к потолку:

– Ну вы че, не поняли, где находитесь? Вот вы узнали, что у Джоанны был ключ, и она первым делом перевела стрелки на меня. А если б кто-нибудь заикнулся про нее и Криса, она сделала бы ровно то же самое: полила дерьмом в отместку и утопила вместе с собой. Кому это надо?

– Так почему ты сейчас все же решила рассказать?

Типичным подростковым движением втянув голову в плечи и ссутулившись, Джулия пробормотала, глядя исподлобья:

– В этом году мы проходили гражданскую ответственность.

Конвей сдержалась. Посмотрела на Джулию примерно так же, как давеча на свой сэндвич.

– Откуда ты знаешь, что они встречались?

– Ну, слышала.

– От кого?

– Господи, да не помню я. Можно подумать, это такая страшная тайна, да ладно.

– То есть слухи, – констатировала Конвей. – А я думала, даже первоклашки знают, что не следует верить всему, что слышишь. Доказательства есть?

Джулия задумчиво соскребла нечто невидимое с рамки своего постера. Вновь что-то прикинула в уме.

– Вообще-то да, – сказала она. – Типа того.

– Ну так поделись.

– Я слышала, что Крис подарил Джоанне телефон. Специальный телефон, чтобы они могли переписываться и никто бы не знал.

– Но зачем?

– Спросите у Джоанны. Это не мои проблемы. А потом, когда он ее бросил, она вроде бы заставила Элисон купить у нее этот телефон. Не стану клясться жизнью матери и все такое, но факт: после прошлого Рождества у Элисон появился новый телефончик. И я почти уверена, что с тех пор она его так и не сменила.

– Новый телефон Элисон? Это и есть твое доказательство?

– У Элисон телефон, которым пользовалась Джоанна для чего-то, что они там с Крисом могли делать по телефону, даже думать об этом не хочу. Ясное дело, она удалила все сообщения после смерти Криса, но разве вы не можете решить эту проблему? Восстановить их как-нибудь?

– Конечно, – сказала Конвей. – Запросто. Как в сериале "C.S.I. Место преступления". А уроки по гражданской ответственности больше ни о чем не напомнили? Может, еще чем хочешь поделиться?

Джулия задумчиво прижала пальчик к подбородку:

– Знаете, откровенно говоря, ничего не могу припомнить.

– Ага, – кивнула Конвей. – Я поняла. Ну, дай знать, если что. – И распахнула дверь.

Джулия потянулась, соскользнула с кровати.

– Увидимся, – улыбнулась она мне и помахала на прощанье.

Мы смотрели, как Джулия идет по коридору к общей гостиной. Она не обернулась, но, судя по походке, чувствовала наши взгляды. И даже спина ее смеялась над нами.

– Джоанна. – Имя, произнесенное Конвей, рухнуло в тишину, разорвав пространство комнаты. Комната выплюнула его и вновь плотно сомкнулась.

– У нее были средства, возможность и мотив, – согласился я. – Может быть.

– Да, может. Если все сходится. Если Крис бросил Джоанну, это объясняет, почему она так взбесилась из-за его интрижки с Селеной.

– Особенно если он бросил ее ради Селены.

– Это заодно объяснило бы, почему компания Джоанны ненавидит Джулию с подружками.

– Они нас используют, – констатировал я. – Обе группы.

– Точно. Чтобы нагадить друг другу, – Конвей сунула ладони в задние карманы брюк, глядя на то место, где только что сидела Джулия. – Мне не нравится быть игрушкой в руках богатеньких деток.

– Пока они готовы выдать нам то, что мы ищем, – пожал я плечами, – я запросто готов поменяться на то, что нужно им.

– Я бы тоже не возражала. Будь уверена, что мы точно понимаем, чего именно они хотят. И зачем они этого хотят. – Конвей выпрямилась, вынула руки из карманов. – Где телефон Элисон?

– На кровати.

– Я выясню у Элисон, откуда он у нее. А ты пока обыщи здесь все.

От одной только мысли мурашки по коже: остаться тут в одиночестве, а вокруг девочки-подростки и трусики с надписью: МОЖЕТ БЫТЬ. Но Конвей была права: нельзя допустить, чтобы кто-то избавился от телефона Элисон, и уходить из комнаты, не обыскав ее, тоже нельзя.

– Увидимся, – вздохнул я.

– Если вдруг одна из них заявится сюда, пулей мчись в общую гостиную. Там ты будешь в безопасности.

Она не шутила. И здесь тоже была права, но даже общая гостиная не казалась мне таким уж безопасным местом.

Дверь захлопнулась. На миг я почувствовал себя так, словно напарник бросил меня в яме с дерьмом. Напомнил себе на всякий случай: Конвей мне не напарник.

Я снова натянул перчатки и принялся за дело. Телефон Селены валялся на кровати, выпав из кармана блейзера. Телефон Джулии – на тумбочке. Ребеккин – тоже на кровати. Телефона Холли нет.

Я начал с тумбочек. Что-то такое было в разговоре с Джулией. За что-то же я зацепился, и оно засело в голове, только никак не выудить оттуда. Что-то она сказала, мы пропустили, а нужно было держать мертвой хваткой.

Джулия помахала у нас перед носом информацией, как сочной морковкой, поманила, отвлекая, лишь бы мы не допрашивали Селену. Интересно, как далеко она готова была зайти, чтобы защитить Селену или то, что той известно?

Никаких других телефонов в тумбочках. Книги в этой комнате были, а также айподы, расчески и прочая девчачья ерунда, но ничего старинного и никаких страниц с вырезанными словами. Джулия предпочитала детективы, Холли читала "Голодные игры", Селена добралась до середины "Алисы в Стране чудес", Ребекка любила греческую мифологию.

И вообще все древнее. Я не знал стихотворения, что висело над ее кроватью, – я вообще, к сожалению, не так здорово разбираюсь в поэзии, как хотел бы, ну, правда, прочел в детстве, что там было в библиотеке, и теперь читаю, если попадется что, – но это стихотворение было, кажется, старинное, шекспировских времен.

Старая дружба

 
Так воспоем светил предначертанье,
Что даровало счастье тишины
Сердцам, ликующим в блаженном единенье,
Не ведающим ужасов войны.
 
 
К чему нам тешить страх? Любовь возвысит
Над суетностью мира торопливой.
И налетевший мрачный вихрь несчастий
Бессилен перед дружбой нерушимой.
 
 
Магическою силой мы сокрыты
От происков коварных лиходеев.
Хотя Отец всех зол протянет руки к нам,
Но дружбы он коснуться не посмеет.
 

Кэтрин Филипс

Детский каллиграфический почерк, ветвистые деревья и олень, вплетенные в буквицы; подростку необходимо всему миру поведать о своей любви, написать о ней на всех стенах. Казалось бы, на меня, взрослого человека, не должно произвести впечатления.

Если бы я смастерил карточку, чтобы вывесить ее в Тайном Месте, то там был бы я, с широкой улыбкой, а вокруг друзья. Обнимаем друг друга за плечи, голова к голове, не разобрать сразу, кто где. Близки, как Холли и ее компания, неразделимы. И подпись: Я и мои друзья.

И в картинке были бы дыры. Вырезанные маникюрными ножницами, аккуратные миниатюрные надрезы, до последнего волоска: запрокинутая голова смеющегося парня; локоть другого, обхвативший мою шею; поднятая, чтобы удержать равновесие, рука третьего – и всё, и нет никого.

Как я сказал, людям я вообще нравлюсь. Серьезно, так всегда было. Куча народу готова дружить со мной. Это вовсе не значит, что я хочу дружить с ними. Немножко сплетен, погонять шары на бильярде, посмотреть футбол – отлично, я за. А вот чего-то большего, из разряда настоящей дружбы, – нет. Не для меня все это.

Зато вполне для этих девчонок. Они ныряли в самую глубину и плавали, как дельфины, нимало не тревожась. К чему нам тешить страх? Ничто не могло причинить им боль, ничто не имело ровным счетом никакого значения, пока они были друг у друга.

Ветерок с тихим шорохом колыхнул шторы. Я достал телефон, набрал номер, с которого мне пришло сообщение. Ни ответа, ни звонка. Их телефоны лежали на месте, с темными экранами.

Носок под кроватью Холли, скрипичный футляр – под кроватью Ребекки, больше ничего. Я перешел к гардеробу. Успел по пояс зарыться в футболки и блузки, когда почувствовал движение – где-то за моей спиной, в коридоре. Что-то изменилось в пространстве, в самой структуре его. В дверной щели мелькнуло нечто.

Я замер. Тишина.

Вытащил руки из-под вороха одежды и обернулся, легко и безмятежно, просто еще разок посмотреть на стихи Ребекки; не глядя в сторону двери, ничего такого. Но краем глаза заметил в нижней части щели темное пятно. За дверью кто-то стоял.

Я вынул телефон, рассеянно прошелся по комнате. Прислонился к стене у двери, вне зоны видимости. Подождал.

Из коридора не донеслось ни единого шороха.

Я потянулся к ручке и одним решительным движением распахнул дверь. Никого.