Текст книги "По следам Карабаира Кольцо старого шейха"

Автор книги: Рашид Кешоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 46 страниц)

–  В зале сидят оперуполномоченный Кондарев с помощником и проводник ищейки Губанов.

–  Ладно, позовите тех, кто есть..

Через полчаса опергруппа Кондарева верхами выехала в селение Энем, где минувшей ночью была ограблена квартира бухгалтера консервного комбината.

Дежурный снова возвратился в кабинет начальника.

–   Уже четверть девятого,– обратился к нему Дыбагов.– Вероятно, тревожных сигналов больше не будет. Я съезжу домой, а вы пока подготовьте докладную в обком партии о происшествиях за сутки и о принятых мерах. Тогда и сдадите дежурство.

И опять затрещал телефонный звонок.

–  Аварийный!..– подскочил к аппарату дежурный.

–  Дайте трубку,– протянул руку Дыбагов.– Слушаю. Да, я. Что? Разбой?.. Убийство охранника и угон табуна?. Да. Есть...

Кончив говорить, он двумя руками потер виски и откинулся на спинку кресла, с утомленным видом. Не так просто уже далеко не молодому человеку, страдающему печенью, провести сутки за письменным столом. Крупное лицо его, обрамленное густыми седеющими волосами с глубокими залысинами по краям лба, было желтым. Под глазами тяжело набрякли лиловатые тени.

Дыбагов коротко бросил:

– Срочно позовите ко мне начальника угрозыска и судебно-медицинского эксперта... Панченко я разыщу сам.

Когда за дежурным захлопнулась дверь, Дыбагов попросил телефонистку соединить его с секретарем обкома партии. Доложив в обком о случившемся, стал готовиться к выезду. Тут он вспомнил, что о бандитском налете следует сообщить в Ростов, чтобы оттуда прислали бибистов [13]13
  Так назывались в ту пору работники специальных аппаратов по борьбе с
  уголовным бандитизмом.


[Закрыть] .

На линии оказался заместитель начальника управления милиции "Северо-Кавказского края. Он внимательно выслушал Дыбагова и пообещал немедленную помощь.

Сформировав новую оперативную группу, Дыбагов отправился с ней к месту, убийства в аул Чохрак.

Возглавлял группу Тигран Вартанович. По вызову он явился, но всем своим видом словно стремился подчеркнуть, что болезнь доконала его, и он сейчас ни на что не годится. Не забыл показать Дыбагову и бюллетень.

Но людей не было, и Ивасьяну волей-неволей пришлось ехать. Он, однако, надеялся, что дело будет передано бибис-там, и ему не придется с ним возиться...

* * *

Чохракское убийство и грабеж принадлежали к числу так называемых бесперспективных дел. Даже беглого ознакомления с событиями Ивасьяну было достаточно, чтобы убедиться в этом.

Двадцать второго сентября, примерно в три часа ночи, сторож колхозной конефермы Трам Лоов присел на пенек и вздремнул. Внезапно получив удар по голове, он без звука рухнул на землю. Судебно-медицинская экспертиза установила, что убийство совершено дробовиком Лоова, который он, возможно, выпустил из рук, когда заснул. Причем ружье разлетелось на две части. Ложе треснуло, и обе половинки валялись тут же, возле пенька.

Приходил Лоов в сознание или нет, сказать было трудно. Скорее всего, нет. Ему размозжили весь затылок. Отпечатков пальцев на обломках дробовика Панченко не обнаружил. Оттащив раненого сторожа в конюшню, преступники положили его в ясли, ворвались в помещение, где отдыхали коневоды и, пригрозив оружием, связали двух спавших там табунщиков. Из комнатки исчезли берданка с десятью патронами, две ляжки сушеной баранины вместе со старым брезентовым рюкзаком и кружок сыра Все это злоумышленники бросили в бидарку, в которую впрягли пасшегося неподалеку одноглазого вороного мерина Дверь бригадного домика подперли снаружи двумя бревнами на случай, если табунщики сумеют избавиться от своих пут и организовать погоню Все заняло не более получаса

Угнав восемь конематок с двумя жеребятами и племенного производителя, статного вороного красавца карабаира по кличке Каро, гордость колхоза «Заря», бандиты скрылись.

В течение первых двух суток после убийства группа Ивасьяна занималась расследованием в Чохраке Но ни осмотр места происшествия, ни предварительный опрос табунщиков, которым до утра пришлось пролежать связанными, ни проверка некоторых жителей аула из тех, на кого могло пасть подозрение, ничего не дали

К Дыбагову в управление часто звонили из облисполкома, обкома партии прокуратуры и других учреждений, справляясь о ходе расследования, но ничего утешительного на эти звонки он ответить не мог

Ивасьян клял тот день и час, когда он возглавил опергруппу, и не чаял уже избавиться от трудного дела Пока что кроме обломков дробовика, никаких вещественных и других доказательств добыть не удалось

Ищейка не смогла взять следы Впрочем, Губанов предсказывал это, утверждая, что после такой бури ни одна собака не в состоянии работать После нескольких неудачных попыток он забрал Азу и уехал в управление

На третий день из управления милиции Северо-Кавказского края в Чохрак прибыл начальник отдела по борьбе с бандитизмом Шахим Денгизов Ознакомившись на месте с обстоятельствами убийства и ограбления, он вскоре отправился в Краснодар Вслед за ним возвратилась и группа Ивасьяна

Тигран Вартанович несколько воспрянул духом, рассчитывая, что «главный бибист», как он про себя называл Ден гизова, возьмет расследование на себя и его. Ивасьяна, ос тавят в покое

Ошибся он только наполовину

Время подходило к обеду, когда к управлению подкати ла запыленная легковая Шахима Денгизова   Это был уже немолодой человек, очень сухощавый, но широкоплечий и рослый. Гимнастерка с ромбом в петлицах и орденом Красного Знамени на груди плотно облегала его мощный торс

Седеющая голова, броское запоминающееся смуглое лицо с острыми спокойными глазами, насмешливые сухие губы, прямой тонкий нос и гладко выбритые щеки – таков был Ден-гизов.

Говорил он торопливо и четко, не позволяя ни себе, ни собеседнику ни на йоту уклоняться от дела. Дыбагов знал эту манеру Денгизова и поэтому на вопрос об Ивасьяне поспешил ответить как можно короче:

–   Болеет. Жалуется на боли в ногах. Собирается лечь в больницу.

Денгизов наклонил голову.

–  Так. А я сегодня же вас покину. К сожалению, иначе нельзя. Утром должен быть в Грозном.

–  А как же Чохрак?.. У нас некому вести расследование..

–  Есть.

–  Кто?

–  Шукаев. Что о нем скажете?

–  Он прибыл к нам весной прошлого года и успел не плохо зарекомендовать себя. Но по убийствам не работал. К тому же...

–  Что еще?

–  С биографией у него...

–  Конкретнее!

–  Получено анонимное письмо, что он – сын коннозаводчика... Правда, эти сведения не подтвердились.

–  Незачем тогда и говорить!

–  Да, но... родной брат его жены...

–  Зубер Нахов,– подхватил Денгизов, нетерпеливо постукивая пальцами по колену.– Он – обыкновенный уголовник. Мелкое воровство. Судим. При мне. Я тогда руководил областным управлением в Нальчике. Преступные связи Шукаева с шурином исключаются. Жунид – коммунист, отец его – член партии с двадцать первого года. Практику по окончании школы милиции Шукаев проходил в Темрюке. Преследуя крупного бандита, переплыл ночью озеро, хотя плавает прескверно. Схватил его. Награжден за это именным пистолетом Еще тогда я хотел взять Жунида к себе, но мой выезд в Дагестан помешал. Словом, за него я могу поручиться.

Денгизов нахохлился, досадуя, что разразился такой длинной речью.

–   Тогда – другое дело. Спасибо за информацию,– сказал Дыбагов и позвонил, чтобы вызвали Шукаева, который два часа назад вернулся из района.

Денгизов молча разгдядывал кабинет, обставленный, по его мнению, с излишней роскошью. Сам он этого не любил Погладив ладонью гладкую коричневую кожу глубокого кресла, слегка усмехнулся.

–  Вы надолго в Грозный? – спросил Дыбагов. Молчание начинало его тяготить.

–  В Бай-Юрте убит председатель сельсовета. Пока местной милиции и прокуратуре ничего не учалось выяснить. Вот и еду.

–  Разрешите? – показался на пороге Жунид.

–  Да.

–  Товарищ начальник управления, старший оперуполномоченный угрозыска Шукаев прибыл по вашему вызову!

–  Садитесь,– кивнул ему Денгизов, показывая на кресло, стоявшее возле приставного столика.

Жунид сел.

–  Шахим Алиханович уезжает,– заговорил Дыбагов.– Ивасьян болен. В связи с этим мы решили передать чохракское дело вам. Сейчас получите указания, к выполнению которых нужно отнестись со всей серьезностью. Вы меня поняли?

–  Да. Позвольте мне говорить?

–  Говорите,– вмешался Денгизов.

–  Я готов взяться за это дело, если

–  Вот полюбуйтесь,– перебил Дыбагов, обращаясь к бибисту,– сейчас выставит свои требования  И так каждый раз..

–  Дайте ему закончить,– поморщился Денгизов и повернулся к Жуниду: – Что означает ваше «если»?

–  Я хотел только сказать, что в дознании по раскрытию такого преступления желательно непосредственное участие старшего следователя прокуратуры Охтенко   Он занимался бы процессуальным закреплением данных, а я вел бы оперативную работу  Следственные действия будут ее сковывать

–  Просьба заслуживает внимания! – Денгизов бросил взгляд на начальника управления

–  По предыдущему делу он уже просил об этом,– сказал Дыбагов.– Я говорил тогда с прокурором области. Он помог, а сейчас ничего не выйдет, Охтенко занят

–  В таком случае дайте помощника из числа оперативных сотрудников и освободите меня от текущих дел.

–  Это в наших силах   Считайте вопрос решенным,– ответил Дыбагов

– Еще что, Жунид? – спросил Денгизов. Шукаев помедлил.

–  Было бы полезно,– сказал он, наконец,– предоставить мне возможность свободного передвижения и обеспечить право пользования силами и средствами периферийных органов милиции, чтобы в нужный момент организовать одновременную проверку версий и преследование грабителей, если возникнет такая необходимость.

–  Я уже слышал кое-что о предложенной вами бригадной тактике,– улыбнулся Денгизов.– И считаю ее вполне рациональной. Что ж, требования, по-моему, скромные. Как считаете, Асхад Асламурзович?

–  Да, конечно. Сделаем все, что он просит.

–  Тогда с вашего разрешения,– обратился Денгизов к начальнику управления,– мы займемся с ним планом расследования...

– Разумеется. Мой кабинет к вашим услугам. Жунид достал записную книжку.

Денгизов стал диктовать. Он медленно прохаживался по кабинету и говорил так быстро, что Жунид едва успевал записывать, удивляясь про себя четкости и логической законченности каждой из предложенных Денгизовым версий...

*   *   *

Словом, Жунид получил «особое поручение». Так и сказал Дыбагов, еще раз вызвав его к себе в кабинет в конце рабочего для.

Говорил начальник управления довольно благосклонно и даже справился, как поживает Зулета, не трудно ли ей учиться. Она-таки поступила на первый курс медицинского училища. Внезапную перемену в отношении к нему Дыбагова Жунид не без оснований приписал визиту Шахима Денгизо-ва. На вопросы Шукаев отвечал вежливо, но, не чувствуя особой искренности в словах своего собеседника, на откровенности не пускался.

Потом начальник управления вернулся к вопросу о деле и поинтересовался, кого бы Шукаев хотел иметь своим помощником.

– Дараева,– не задумываясь, ответил Жунид.

С Вадимом Акимовичем они сблизились за последнее время. И главную роль в этом сыграл не Жунид, который не слишком-то легко сходился с людьми, а сам Дараев. Ой сильно изменился. Иногда, правда, по-прежнему, петушился, принимая бравый вид, но бывало это довольно безобидно и не вызывало к нему антипатии. Зато между Дараевым и Ивась-яном пробежала черная кошка. Тигран Вартанович здоровался с ним сквозь зубы, небрежно кивнув, а иногда и не замечал вовсе.

Сам Дараев тоже чувствовал перемену в себе. Началось все с того памятного собрания. Он понимал, что не имеет никаких оснований обижаться на Шукаева за афипское дело. Кто же виноват, что нашелся человек, гораздо способнее и дальновиднее его самого? Однако еще долго при встречах со своим воображаемым соперником по службе Вадим Акимович испытывал ненавистное ему самому раздражение. Шукаев, как всегда, ничего не замечал, был по-прежнему приветлив и открыт нараспашку  И это сделало свое дело

Как-то они разговорились. О прошлом, о себе, о своих семьях. Жунид умел слушать, а Дараев любил говорить.

Словом, они почти подружились. Теперь им предстояло вместе работать.

Вадим Акимович должен был возвратиться из Нальчика через два дня, и Жунид решил употребить это время на изучение всех обстоятельств налета на ферму, которые удалось выяснить Ивасьяну и Денгизову

Он целыми часами не отрывался от бумаг, сидя за столом в своем кабинете, забывая о еде и отдыхе. Все отошло на второй план: и косые взгляды Ивасьяна, и предупредительная вежливость Дыбагова, и полное пренебрежение к нему со стороны Зулеты.

Жунид часто думал о том, что сыскная работа во многом сродни любому творчеству И чем меньше известно о преступлении, тем больше простора для творчества. Разница разве только в том, что в литературе и искусстве, например, вымысел основывается на ассоциациях, и чем точнее ассоциация, тем достовернее вымысел, а в сыске версия должна опираться на уже известные реальные факты, и чем красноречивее и весомее будут они,– тем вероятнее версия.

И в том, и в другом случае человек, действительно заинтересованный, испытывает прилив сил и энергии. Так всегда бывало с Жунидом. Но карманная кража, ограбление квартиры или магазина – это одно, а крупное дело, осложненное убийством,– другое.

И Жунид не поднимал головы от стола. За двое суток он испещрил свою записную книжку множеством заметок о вероятных путях следования бандитов, о предполагаемых оруднях и имуществе, которыми они должны были располагать, о количестве людей, которые без особого труда справились бы с похищенными лошадьми.

На полуметровом листе бумаги он начертил по наброску Денгизова схему района происшествия, хотя склонностью к рисованию никогда не отличался.

Некоторое время Жунид рассматривал рисунок, думая о том, что сторож Трам Лоов мог бы сидеть и поближе к конюшне, потом снова открыл записную книжку и написал вверху каждой следующей чистой страницы: «Когда?», «Где?», «При каких обстоятельствах?», «С какой целью?», «Каким способом?», «Что?» и «Кто?».

Первые шесть страничек наполовину заполнил, над последней посидел в задумчивости, не прикасаясь к перу, и, наконец, закрыл блокнот. Вопрос «Кто?» пока оставался без ответа.

– Кто и сколько их было? – вслух повторил Жунид. Размышления его прервал телефонный звонок.

–   Да. Вадим Акимович? С приездом!.. Да, заходите, жду вас.

6. ВЕРСИИ, ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ И ДОГАДКИ

–  Привет из Нальчика! – по обыкновению шумно поздоровался Дараев – Земля слухом полнится, что тебе поручено особое задание?

Садись сначала,– улыбнулся Жунид.– Выкладывай, как отдыхал, что нового в Нальчике?

Курортные новости, как я предполагаю, тебя едва ли заинтересуют, особенно, когда уже прилип к новому делу,– Дараев ткнул пальцем в схему,– а так – ничего особенного

Расспросив о том, о сем, Вадим рассказал, что встречался с товарищами из Кабардино-Балкарского угрозыска. От них он узнал, что недели три назад был арестован охранник Кен-женского пепло-пемзового рудника: во время его дежурства из конюшни исчезло десять отборных коней. Сотрудники угрозыска сбились с ног, пытаясь напасть на след преступников, но ничего не достигли.

Жунид расспросил о некоторых подробностях и в конце концов решил, что кенженские события едва ли могут иметь отношение к Чохраку

–  А ты неплохо выглядишь, Вадим,– сказал он, окинув взглядом плотную фигуру Дараева.

–  Не хотел поправляться,– улыбнулся тот,– а все равно два килограмма привез. Ничего, растрясу в Чохраке. Как помощник особого порученца жду указаний! Рассказывай!

–  Пока – самую суть,– ответил Жунид, раскрывая свою записную книжку.

Коротко, но детально познакомив Дараева с обстоятельствами убийства и ограбления, Жунид закупил и, хрустнув пальцами, встал из-за стола.

За окном опускались на краснодарские крыши теплые сумерки. Солнце уже скрылось, и только на востоке еще тянулась оранжевая черта. Небо стало сиреневым.

–  Сколько времени прошло с момента ограбления до выезда опергруппы? – после минутного раздумья спросил Вадим.

–  Почти сутки,– пуская дым в открытую форточку, отозвался Шукаев. Курить после долгого перерыва он снова начал, когда участились их ссоры с Зулетой.

–  К сожалению, я там не побывал,– продолжал он,– как раз тогда находился в командировке, в Тахтамукае. А группой руководил Ивасьян. Больше недели он торчал в Чохраке и приехал с пустыми руками..  Дыбагов, конечно, был не в восторге...

–  Как он сейчас? – спросил Дараев, имея в виду Ивась-яна.

Жунид понял:

–  В больнице. Что-то у него с ногами. И сердце

–  А эта схема?

–  Я сделал ее по наброску Денгизова.

–  Жаль, что не удалось познакомиться с ним,– сказал Дараев.– Говорят, сильнейший сыскной ас.

–  Точно говорят. Именно он вторично осмотрел место убийства...

–  Есть заключение медэксперта о характере травмы на голове сторожа?

–  Да. Медики пришли к выводу, что удар нанесен прикладом ружья Лоова. Вероятнее всего – старик задремал сидя. Вполне возможно, что убийство не входило в расчеты банды...

–  Почему ты решил?

–  Ложе сломалось в казенной части, видимо, удар не был особенно силен   Наконец, пришелся он по самому слабому месту черепа – мозжечку Три года назад Лоов ударился затылком, упав во время гололедицы Известно также, что у детей и стариков кости более хрупкие, следовательно

–  Следовательно, здоровый и крепкий человек мог остаться в живых с таким ранением?

–  Вполне. Погибшему около семидесяти лет Знаешь,– повернулся Жунид к Дараеву,– меня возмущает всегда в таких случаях отношение руководителей к подбору охранников. Почему-то принято считать, что сторожами должны работать старики  А ведь именно им труднее не спать ночью, они хуже слышат и видят и уж, конечно, менее всего подготовлены к обороне от грабителей.

Дараев пожал плечами.

–  Говорят, у стариков – бессонница...

–  Это не правило, а исключение,– перебил Жунид.– А распространенное мнение о том, что в пожилом возрасте люди меньше спят, ни на чем не основано.    Да, еще забыл сказать, преступники больше его и пальцем не тронули. Довольно аккуратно втащили в конюшню и прикрыли попоной

–  Какие-нибудь следы остались?

–  Действовали определенно не новички. На ружье – ничего, на бревнах, подпиравших дверь в бригадный домик,– тоже ничего  Можно подумать, что они были в перчатках.

–  Разве это нереально?

–  Едва ли Работать в перчатках – скорее обыкновение европейское А здесь – Адыгея Впрочем, не берусь пока утверждать У меня, кстати, складывается впечатление, что это гастролеры Но, наверно, им помогал кто-нибудь из местных

Вадим Акимович покачал головой

–  Последняя твоя догадка кажется мне сомнительной Нет ведь никаких сведений о причастности к налету кого-либо из-за Терека или Дона.

–  Посмотрим. Видишь ли, в Адыгее, насколько нам известно, нет конокрадов, которые отважились бы на вооруженный налет  Раз Угнано солидное количество лошадей, и свободная эксплуатация или продажа их возможна, пожалуй, лишь за пределами Кубани  Два.

–  Пока – сдаюсь,– улыбнулся Вадим – У тебя на все готов ответ  Но дело покажет Да, скажи еще. номер берданки, которую похитили у табунщиков, описание бидарки и прочее – известно все это?

–  Ружье системы Бердана, однозарядное, СВ 016796. Описания двуколки нет, но это нетрудно восполнить при повторном допросе табунщиков. Одного из них я уже вызвал сюда. А вот приметы похищенных лошадей и другого имущества.

Дараев взял справку, которую подал ему Жунид, бегло прочитал и кое-что выписал в свой блокнот

– Выходит, Ивасьян не нашел ни одной зацепки?

– Кроме довольно размашистого почерка бандитов, если можно так выразиться, ничего не известно. Ты же знаешь, наверно? Буря была. А через несколько минут после того, как грабители исчезли, хлынул ливень, продолжавшийся почти до утра.

– Кто первым обнаружил убитого и вообще все остальное? – спросил Дараев, покусывая кончик карандаша.

– Я ждал этого вопроса,– сказал Жунид, захлопнув форточку и садясь за стол.– К середине дня на ферму приехал объездчик колхоза Пазад Киков Уже на некотором расстоянии от конюшни он услышал крики о помощи. Прежде всего подъехал к домику, двери которого были подперты бревнами. Раскидал бревна и развязал коневодов. Через несколько минут, осматривая пустые стойла, они наткнулись на полуживого охранника   В сознание он не пришел и умер в больнице. Киков сообщил о случившемся в милицию, и его задержали..

– На каком основании? – вскинул брови Вадим Акимович.

– Видишь ли, начальнику райотделения Тукову показалось, что объездчик очень уж растерянно отвечал на вопросы,    и были, кажется, какие-то противоречия в его показаниях,   потом выяснилось, что он напутал просто со страху

–   На Тукова это похоже,– ухмыльнулся Дараев, эффектным жестом открывая портсигар – Кстати, это тот самый, в бывшей квартире которого ты живешь.

–  Ах вот что,– равнодушно отозвался Жунид.– Давай не будем отвлекаться. На чем я остановился?

–  На Кикове.

–  Да. Он оказался совершенно не виновен. Его выдворил из КПЗ Ивасьян.

–  Что-нибудь подозрительное в деле есть?

–  Едва ли,– уклончиво отвечал Жунид.– Пока нет Хотя мне кажется несколько странным, что ни один из табунщиков ничего определенного не может сказать о приметах грабителей.

–  Было же темно?..

–  Разумеется. Но вооруженный налет – факт достаточно веский. Своего рода психологическая встряска. В такие моменты люди, обычно, не связывая событий в единое целое, запоминают какие-то яркие детали... Голос, жест, нечаянно оброненное слово... если уж лиц видеть нельзя...

Дараев с уважением посмотрел на Жунида.

–  Ты, видно, над всем этим голову поломал уже изрядно? .

–  Второй день сижу,– без тени рисовки отретил Шукаев.

–  Регбюро [14]14
  Регистрационное бюро. В нем хранится картотека с данными о преступниках


[Закрыть] не поможет нам?

–  Я уже справлялся. Кроме домушников [15]15
  Квартирные воры


[Закрыть] и карманников у нас на учете всего девять конокрадов, пять грабителей и три барышника. Вот справки.– Он протянул Дараеву несколько листков, сколотых скрепкой.– Большинство из них осуждено и отбывает срок. Те, кто сейчас на свободе, имеют алиби. Возня с ними, кроме траты времени, ничего не дала.

–  Да,– вздохнул Дараев.– Не густо.

Он снова принялся грызть карандаш, с интересом поглядывая на сосредоточенного Жунида, целиком поглощенного заботой о деле. Потом едва заметно улыбнулся какой-то своей мысли и снова спросил:

–  Денгизов подсказал что-либо существенное?

–  Он пока запретил и думать о пришлых конокрадах. Прежде всего, говорит, выясняйте местные преступные связи, перетрясите весь здешний уголовный мирок.

–  Следственных версий, видимо, нет?..

–  Ни одной. Все отпали. Оперативных – три. По ним кое-что делается. Вон, взгляни...

Дараев принялся перелистывать уже порядком разбухшую папку с документами. Жунид опять закурил и, морщась, пускал дым в потолок: с непривычки от множества выкуренных им за эти два дня папирос щипало кончик языка.

–  А цыгане? – поднял Вадим голову от стола.

–  Ивасьян занимался ими Говорит, что цыгане – ни причем,– коротко'ответил Шукаев.– Вот папка на цыган.

Вадим Акимович, углубившись в бумаги, несколько минут молчал. Потом, захлопнув папку, в упор посмотрел на приятеля.

– Слушай, а мы не влипли в безнадежное дело?..

Шукаев, не отвечая, несколько минут выдерживал взгляд Вадима. Потом нахмурился, слегка поджав губы.

–   Если ты собираешься получать все на блюдечке, то еще не поздно: откажись от сотрудничества со мной!

Вадим покраснел и не очень естественно рассмеялся.

–   Ну и порох же ты! Не дуйся, ради Бога, я ведь не всерьез.

– Хорошо. Значит, к этому вопросу не возвращаемся? Дараев молча протянул руку:

–   Смотри же,– все еще не остыв, ответил Жунид на рукопожатие.– Легкой фортуны не жди...

В дверь постучали.

– Разрешите войти?

На пороге появился молодой паренек в милицейской форме. Короткие усики над верхней губой не делали его старше. Стройный, высокий, подтянутый, он, казалось, только что вышел из училища.

–  Участковый уполномоченный милиции Насипхабльско-го района Махмуд Коблев прибыл в ваше распоряжение! – браво щелкнул он каблуками.

–  Садитесь,– пряча улыбку, сказал Жунид и протянул Коблеву руку.– Я вас вызвал по поводу убийства в Чохраке. Это – Дараев – оперуполномоченный нашего угро.

–  Какие населенные пункты вы обслуживаете? – спросил Вадим, когда Коблев сел.

–  Аул Янукай. Население – около шести тысяч. Многих знаю лично. Работаю второй год.

–  Очень хорошо,– заметил Жунид.– Какое у вас образование? Имеете ли специальную подготовку?

–  Окончил сельскую школу и одногодичные курсы милиции.

Паренек понравился Жуниду. Открытые черные глаза его были полны радостного ожидания. Кому из криминалистов не понятно это чувство, когда ты только что, можно сказать, сошел со школьной скамьи, никому не известен, все для тебя внове и вот... кажется, сейчас тебе поручат первое ответственное задание.

От волнения Коблев теребил в руках свою новенькую фуражку.

–  Мы решили дать вам важное поручение,– заговорил Жунид.– Думаю, вы справитесь.

–  Я готов! – подскочил Коблеа.

–  Сидите. Так вот... в ауле Янукай живут Кушхов Хажби Хакяшевич и Еганов Мурат Питуевич. В прошлом году они задерживались Лабинской милицией по подозрению в краже лошадей из воинской части.. С разбойничьим нападением на ферму в Чохраке вы знакомы?

–  Так точно!

–  Хорошо. Кушхов и Еганов за сутки до событий в Чохраке ездили в соседнюю станицу и ночевали в квартире известного барышника Макара Барболина. Он недавно вернулся из тюрьмы. Вам надлежит установить, где находились и чем занимались Кушхов и Еганов с двадцать первого по двадцать пятое сентября. Сделать это нужно осторожно. Расспросите всех объездчиков, лесников, сторожей и табунщиков... Многие тропы конокрадов проходят через ваш участок... Нельзя, например, попасть в Уруп, минуя Янукай.

–  Все данные, которые вы соберете,– добавил Дараев,– должны быть в случае надобности подкреплены свидетельскими показаниями. Позаботьтесь и об этом.

–  Если вопросов нет, можете ехать сейчас же,– сказал Жунид.– Надо, чтобы к нашему приезду все сведения были подготовлены. А приедем мы, возможно, денька через два-три.

–  Можно спросить? – оторвался Коблев от блокнота, куда старательно записывал указания Шукаева.

–  Пожалуйста!

–  Должен ли я производить обыск у подозреваемых, если, например, узнаю о том, что у них есть оружие или что-либо из украденного?

–  Ни в коем случае! – отрезал Жунид.– Никаких следственных действий, кроме оперативной проверки.

–  Я могу идти?

–  Да. До свиданья.

Уходя, молоденький участковый чуть не столкнулся в дверях с Михаилом Корольковым.

–  Кто это? – спросил Михаил, протягивая Шукаеву телеграмму.– Ног под собой не чует...

–  А как же,– усмехнулся Дараев.– Наверно, первое в его жизни дело.

Корольков ушел. Жунид протянул телеграмму Дараеву.

– Улыбнулась одна из трех версий... Вадим Акимович прочитал вслух:

«Документально подтверждена работа косарей Чуцокшу вечера двадцать первого почти утра двадцать второго сентября ночной смене разгрузке вагонов элеваторе тчк Сомнительных связей не установлено тчк Подробности почтой тчк Крылов»

–  Так,– проговорил он, возвращая телеграмму Жуниду – Третья часть плановой работы отпала. Но мне непонятно, что такое «Чуцокшу» Имя? Аул?

–  Фамилии косарей на телеграфе склеили Мухаб Халидович Чуц, Ханаф Алиевич Ок, Осман Шагбанович Шу  Вот и весь ребус. Выяснилось, что эти лица в августе-сентябре косили сено на лугах Джиракаевского колхоза для подсобного хозяйства Лабинского «Заготзерно». Все трое частенько бывали на Чохракской конеферме. Через три дня после их появления на ферме было совершено ограбление и убийство

Лоова.

–  Значит, о них нечего думать теперь,– сказал Вадим – А жаль Я бы так и назвал эту версию – «Чуцокшу»

–  Любишь ты эффекты ¹– без всякого выражения сказал Шукаев

Снова раздался стук в дверь

До конца дня в комнатке, где сидели Жунид и Вадим, хлопали двери Приходили и уходили люди, вызванные для проверки версий

Интересные показания дал инструктор облисполкома Баров По его словам, двадцать первого сентября часов в десять вечера он выехал на линейке из аула Дадакай, направляясь в станицу Натырбовскую по служебным делам В степи, на дороге, им встретилось трое верховых Кучер Барова попросил у них спичек Один из всадников подъехал ближе и протянул ему зажигалку Когда возница прикуривал, пламя зажигалки на мгновение осветило лицо путника, и Баров узнал своего бывшего соседа по аулу Псейтук – Мухаба Чуца Чуц неохотно ответил на обычное «салам алейкум» торопливо взял зажигалку и отъехал, не пожелав разговаривать Барову показалось это подозрительным, и он, узнав через день об убийстве в Чохраке, сообщил о своей ночной встрече в милицию

Уже собираясь уходить, Баров добавил, что Чуц, по всей вероятности, сидит сейчас на речном вокзале и ожидает катера в Псейтук. Инструктор, вернувшись около двух часов дня из командировки, столкнулся со своим земляком в портовом буфете Чуц снова не выказал особого расположения к разговору, а Баров не счел нужным напрашиваться в собеседники. Но все же они перебросились несколькими фразами, обычными   в таких случаях.

По словам Чуца, ехал он в Псейтук навестить мать. Катер его должен был отчалить в шестнадцать тридцать.

Баров не поверил, но виду не подал и отошел. Он отлично знал Чуца: нежной сыновней привязанностью к матери Мухаб едва ли отличался. Да и вообще человек это был, по мнению Барова, нечестный, имевший на своей совести немало неблаговидных поступков. Еще в период коллективизации благодаря стараниям Чуца многие крестьяне стали распродавать и резать скот и лошадей, чтобы не сдавать их в колхоз. А много позже он и его постоянные собутыльники Ханаф Ок и Осман Шу назанимали денег у семнадцати односельчан и скрылись.

Выслушав инструктора, Шукаев взглянул на часы. Было десять минут четвертого.

–   В нашем распоряжении больше часа,– сказал он.– Вадим, я сейчас договорюсь с дежурным насчет машины, а ты бери двух милиционеров, и вместе с товарищем Баровым езжайте на речной вокзал. Переоденься в гражданское. Да, товарищ Баров,– подпишите ваши показания... Вот здесь.. Спасибо.

Дараев вышел и через несколько -минут возвратился, одетый в чуть поношенную робу речника.

–  Я готов.

–  Хорош,– улыбнулся Жунид.– Вадим, надеюсь, тебе не нужно объяснять: шума и свидетелей поменьше...

–  Все будет сделано. Комар носа не подточит,– по привычке прихвастнул Дараев, расправив плечи.

Жунид подавил улыбку.

Оставшись один, он просмотрел список вызванных на сегодня свидетелей. Из-за них ему и не пришлось поехать с Дараевым на речной вокзал. А хотелось...

Мысли Жунида все время вертелись вокруг истории, рассказанной Бароьым. Если верить инструктору, то Мухаб Чуц – не только подозрительный тип, но и отпетый плут. Прав был Шахим Денгизов, советуя не отбрасывать ни одной версии без самой тщательной проверки.