355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Петр Иванов » Солдат… не спрашивай! (СИ) » Текст книги (страница 85)
Солдат… не спрашивай! (СИ)
  • Текст добавлен: 28 июня 2020, 14:30

Текст книги "Солдат… не спрашивай! (СИ)"


Автор книги: Петр Иванов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 88 страниц)

Глава 53. Без названия

По возвращению домой закипела работа, по указанию штабс-капитана Александр в первый же день спилил и зачеканил все клейма на «ижевке», а Гриша вырезал для «старушки» новый приклад. Почистили, смазали и подтянули винты, один пришлось заменить,  – стала шестилинейная винтовочка на вид как новая. Проверили стрельбой, сперва уменьшенным, а затем и штатным зарядом пороха – образец 1856 года несмотря на почти полуторавековой возраст показал весьма неплохие результаты. Ирония судьбы, но именно эта неказистая поделка отечественной промышленности второй половины 19-го века и стала прототипом знаменитой, покорившей в 20-годы весь мир «russian long gun», остальные «чудеса из бункера» долгое время оставались за кадром и были известны немногим. Другое важное открытие сделал для себя Денисов, разбирая добытую литературу. Неизвестный ему инженер или химик из 20 столетия уже разработал технологию производства капсюлей и инициирующего взрывчатого вещества, простую и достаточно дубовую, как раз применительно к условиям начала 19-го века. Поэтому родной ударно-капсюльный замок на винтовке решили оставить без изменений, ведь он намного технологичнее и проще, чем его кремневый собрат. Таким образом, уже через неделю после первого посещения Ведьминой горки был готов для представления Аракчееву, а следовательно и императору подходящий для массового производства образец нарезного оружия. Пока винтовку изучали в комиссии, Александр с Денисовым спешно заканчивали последние чертежи. Они опять воспользовались найденными материалами реконструкторов старинного коллекционного оружия из 20-го века – зачем изобретать велосипед, если кто-то за тебя уже проделал эту работу. Пришлось правда Сашке еще раз сбегать на «горку» за недостающими частями атласа чертежей оружия. Но нет худа без добра, на обратном пути он немного свернул и навести Дарью и Глашу в Сосновке. Заодно убедился, что солдатка устроилась на новом месте неплохо, не бедствует и местные крестьяне ее не обижают. Кроме сластей он приволок в рюкзаке еще полтора пуда сахара-рафинада, для деревни начала века такие продукты – изысканный деликатес, как же – в гости и без гостинцев не ходят. Глаша на прощанье вновь взглядом «волшебным» одарила солдатика, нет действительно цепляет Сашку эта девочка, прямо как рыболовным крючком за живую плоть, жаль мала еще и придется ждать пару-тройку лет, пока подрастет и окрепнет.

Куда как хуже шли дела с изучением и освоением найденной в бункере машины времени. Из подробной документации прямо следовало, что данный агрегат успешно опробован только в режиме "из настоящего в прошлое", а вот в обратном порядке по неизвестной причине ни один проведенный пуск не удался, и перемещение "из настоящего в будущее" не получилось у испытателей. Однако, главный гений в "Проекте", полагал, что попав в прошлое его творение все же сможет вернуться обратно в то "настоящее" откуда оно прибыло. Получается, что вроде бы шанс вернутся домой все же есть, надо только убедится в этом в ходе проведения эксперимента. К тому времени Александр и Иван Федорович уже имели некоторое представление о пресловутом "Проекте", по воле которого в прошлом и появился бункер, его истории и поставленных целях. Не знали они пока, только почему столь интересное начинание пришло в упадок, ведь кроме Александра и возможно еще одного человека, хронопутешественники более никого в 1801 год не забросили.

Первое упоминание о "Проекте" обнаружили совершенно случайно, по специфической метке, по замысловатому экслибрису, присутствовавшему как на титульных страницах книг, так и на спецификациях и схемах аппаратуры. Был кто-то в том провинциальном НИИ электровакуумных приборов явно помешанный на средневековой рыцарской геральдике и символике. Что до особой записки ученого, предназначенной потенциальному пользователю его детища, то ценность этого документа представлялась Александру сомнительной. Вступление классическое, что-то насчет некоторых парадоксов ТО, а дальше сплошной "поток сознания", не укладывающийся ни в какие рамки известных и признанных теорий: восходящие потоки времени, нисходящие, двойная спираль и тому подобная отсебятина. В конце опуса автор честно признался, что не имеет четкого представления, как его МВ работает, давай дескать путешественник во времени, дерзай – авось получится как надо. Нет, выходит прав был главный инженер, той организации, где Александр работал перед своим вынужденным "провалом в прошлое", когда говорил, что изобретателей и рационализаторов надо превентивно убивать: "Натворят суки не пойми чего, а эксплуатация потом умирает!" Сашку и самого подобные крамольные для технаря мысли не раз и не два посещали, пока он читал и пытался хоть немного вникнуть в объяснения явно спятившего ученого…

Не оставляли своим вниманием заброшенных на дальнее стрельбище егерей и многочисленные чиновники из "оружейной" аракчеевской комиссии, был прислан целый короб образцов пуль, которых требовалось проверить отстрелом и занести результаты в особые красивые таблички. Заниматься этой дурью совершенно не хотелось, ведь какой только дряни "сверху" не прислали: с крылышками, с хвостиками, с веревочками… были даже образцы отлитые из чугуна. А уж названия какие заманчивые – пуля Ньютона, Лейтмана, Робинса, д`Аламбер-Лакруа… "Нафиг, нафиг…"  – кричали пьяные пионеры… Александр с Гришкой безжалостно плющили все эти поделки кувалдами, а таблицы заполняли цифрами взятыми исключительно от "балды". Послезнание, как ни крути, а вещь хорошая.

Потихоньку Александр разобрался и с Шарпсами, при кажущейся примитивности и архаичности эти винтовки и карабины на самом деле были весьма эффективным и точным оружием. По крайней мере гражданская война в САСШ этот факт подтвердила. Достаточно вспомнить, что первые документально зафиксированные дальние и сверхдальние выстрелы были произведены именно из таких вот неказистых на вид винтовок. Некоторые достижения снайперов 19-го века выглядели прилично даже в ХХI, а сама система после переделки на унитарный патрон с металлической гильзой служила охотникам и спортсменам почти 100 лет! Очень может быть, что "Проект" не ошибся с выбором оружия для 1800-х, любой другой вариант поставил бы потенциальных "прогрессоров" в зависимость от поставки боеприпасов, а здесь можно было обойтись одними лишь капсюлями – куда более компактными при транспортировке, и как оказалось, вполне воспроизводимыми российской промышленностью. Попробуйте-ка изготовить на местном оборудовании патрон для АК-74, задача почти нерешаемая, настолько далеко ушла за 200 лет химия, металлургия и металлообработка.

Используя свободное время, штабс-капитан Денисов окончательно сумел довести до ума и кое-какие свои собственные наработки, что ранее были успешно опробованы в войне 1807-го года. В той реальности была пуля Нейслера, как назовут новинку в этой пока неизвестно никому.

Таким образом у них к весне 1810 года было готово предложение и для повышения эффективности обычных гладких ружей. Для российской армии, имевшей к тому времени на вооружении почти полмиллиона единиц такого ручного огнестрельного оружия, "особая пуля" могла оказаться весьма ценным дополнением и даже временной альтернативой на военное время. На чудеса рассчитывать не стоило, но при определенных условиях, увеличение дальности прицельного огня по групповой цели на лишнюю сотню-другую шагов могло оказаться в бою совсем не лишним, что собственно и было неоднократно выявлено на практике под Фридландом. Вроде бы мелочь, но многое меняется, так для артиллерии безнаказанно расстреливать пехоту картечью становиться крайне затруднительно.

У штабс-капитана, после получения доступа к материалам из бункера незамедлительно возникли и разные интересные идеи по части усовершенствования материальной части и тактики артиллерии, инженерного и минного дела. Вот только времени, заниматься такими вещами уже не было, оно все без остатка уходило на проталкивание винтовки и улаживание различных бюрократических проволочек, в коих не было недостатка. А дело медленно но верно шло к Отечественной войне, отсчет времени уже начался… Пришлось пойти ва-банк, Иван Федорович вырезал из найденных в убежище книг титульные листы и разослал всю эту специальную литературу знакомым артиллеристам и военным инженерам, пусть попробуют разобраться самостоятельно, может у кого-нибудь и получится. Решение вышло не самое лучшее, но ничего другого они с Александром придумать не смогли. Их собственные ресурсы были сильно ограничены, хорошо хоть Проект на книгах и учебных пособиях не экономил, наиболее важные экземпляры были заготовлены как минимум в количестве десятка и более экземпляров. В бункере пришлось побывать и не раз и не два, не один пуд "макулатуры" они на себе оттуда вынесли. В одну их таких ходок у Сашки опять появился повод навестить на обратном пути Сосновку, Дарью дома он не застал, в избе хозяйничала Глаша. Солдатка к тому времени сумела удачно устроится домашней учительницей к дочерям соседнего богатого помещика. В тут пору провинциальные дворяне уже наконец осознали необходимость обучения своих детей, по крайней мере считалось, что девушка на выданье имеет больше шансов, если хоть немного говорит по-французски. Для мальчиков обычно приглашали гувернеров-иностранцев, но вот для девочек как-то опасались, поскольку женщин среди таких учителей было мало, а поручать дочь какому-то сомнительному иностранцу… черт знает, чем он там раньше занимался во Франции – может сутенерствовал, или в тюрьме за воровство какое сидел. Как бы вместо менуэта, минету такой наставник "дорогую доченьку" не обучил, да и за добродетель жен своих не без основания боялись. Времена, когда нашкодившего иностранца-французика можно было без особого шума "феодально повесить" на заднем дворе давно прошли. Таким образом, Глашина матушка, вполне конкурировала на этом поприще с природными французами, тем более, что "галлов" до 1812 года в России было относительно немного. Александру осталось только порадоваться за новых знакомых, обычно участь солдатки, жены рекрута, оставшейся в дереве была незавидной, нередко лишенные средств к существованию женщины вынуждены были заниматься проституцией, а частенько и просто спивались. Передал он девчонкам очередную порцию шоколада, сахара и плиточного чая, а мелкой Маше отдал красивый брелок от ключей, случайно подобранный при разборе всякой всячины в бункере. Посидели, побаловались горячим чайком, поговорили на разные темы, Глаша охотно вывалила на него все местные деревенские сплетни, в основном из разряда "кто с кем"… так скажем дружит, новостей в деревне зимой немного. Уже в темноте Александр взвалив на плечи тяжелый, набитый книгами и коробками с капсюлями туристический рюкзак и отправился на полигон к сослуживцам. Хоть этот объект и считался у них секретным, но от деревни местные жители уже давно проторили к нему тропу, и не раз унтер-офицеру приходилось прогонять мальчишек, пришедших разжиться свинцом на грузила.

Глава 54. Стволы и любовь

 – Приходи еще Сашенька!  – на прощанье стрельнула озорными глазками Глаша, Сашка не удержался поцеловал ее «по взрослому» и немного потискал в объятиях, как бы в шутку, засмущалась она при этом конечно, зарделась вся румянцем вплоть до ушей, но не обиделась и не оттолкнула. Хорошая все же, славная девчонка, совсем уже не дичится Александра, держится почти как с близким родственником.

Рад бы он и почаще встречаться, да вот в последнее время различные чины из комиссии зачастили. Появились и первые генералы, недавно к ним приезжал Барклай-де-Толи, генерал-губернатор новоприобретённой Финляндии, какие уж ветры занесли потомка шотландцев в Москву, бог знает, но побывать на секретном полигоне он не преминул. Генерал от инфантерии долго беседовал со штабс-капитаном Денисовым и еще одним незнакомым Александру полковником-артиллеристом из аракчеевской "оружейной" комиссии. Вызвали и Сашку, приказали подробно рассказать о том давнем случае с Наполеоном, когда ему воспретили стрелять в императора и его маршалов. Было видно по лицу, что высокого гостя эта история заинтересовала, генерал пристально вглядывался в глаза стоящего перед ним по стойке смирно унтера, словно хотел найти там ответ на некий занимавший его вопрос.

 – Значит ты утверждаешь братец, что подстрелить тогда Бонапарта можно было?  – задал в конце единственный вопрос генерал, и получил четкий ответ.

 – Так точно ваше высокопревосходительство, я смог бы тогда подобратся к императору Франции на прицельный выстрел, отстреляться и затем безнаказанно уйти прочь!  – подтвердил Сашка.

После обстоятельного доклада нижнего чина, Михаил Богданович Барклай-де-Толи особенно внимательно осмотрел винтовку Шарпса с оптическим прицелом, и заставил продемонстрировать это оружие в действии. На другой день сопровождавший его полковник вскоре уехал в Москву вместе адъютантами Барклая и на полигоне из "чужих" остался только генерал-от-инфантерии и более никого, и вот тогда произошло нечто странное.

 – Александр, сходи, принеси из тайника пистолет Токарева, патроны к нему, и захвати пару ручных гранат вместе со взрывателями.  – неожиданно распорядился штабс-капитан Денисов, унтер-офицер ничего не понял – никому ранее эти артефакты не показывали, но приказ выполнил.

Дальше совсем пошли чудеса, Сашке пришлось пострелять по мишеням из ТТ, машинка знакомая и вышло вполне прилично. У него вообще талант на такие вещи, как стрельба. Вот только если честно, то к пистолетам он никогда особой тяги не испытывал, как-то всегда казались они ему "неправильным оружием". Затем Михаилу Богдановичу было показано и действие ручных гранат, для безопасности Александр метал их из стрелкового окопа. Финал был и вовсе фантастический, у Сашки стали выпытывать, трудно ли в случае необходимости поразить цель из пистолета прямо сквозь одежду, из кармана сюртука, или через борт шинели.

 – Можно ваше высокопревосходительство, но тренироваться надо. Без предварительной подготовки я такой трюк исполнить не смогу,  – честно ответил унтер-офицер на вопрос военачальника.

 – Хм… Ладно, увидел я судари мои достаточно!  – прервал затянувшийся разговор генерал,  – Иван Федорович, соблаговолите распорядится, чтоб ваши люди не болтали лишнего! Дело сами знаете какое.

Поймав выразительный взгляд начальника, Александр сразу же незаметно одними глазами кивнул ему, подтверждая, что все понял. Больше будущий генерал-фельдмаршал к ним не приезжал, и Александр с ним не встречался. Денисов на вопросы Сашки насчет цели столь странного визита ответил неохотно, но можно было сделать вывод, что он и сам смутно представлял, что было нужно генералу. Единственная зацепка – Ермолов, по словам штабс-капитана странная просьба-приказ "показать все" исходила именно от него. Больше они на эту тему не разговаривали и эпизод как-то сам по себе забылся и почти истерся из памяти. По истечении многих лет уже трудно разобраться, что тогда происходило в период 1808–1812, но несомненно одно, подготовка к большой войне влетала стране в немалую "копеечку", разрушала ее и так дышащую на ладан экономику. Не исключено, что у некоторых нестандартно мыслящих генералов появилось в такой обстановке желание решить проблему с Наполеоном "другим способом"… вот только для кого конкретно предназначались пули калибра в планах Барклая-де-Толи 7.62мм из Токарева, так и осталось сокрыто мраком неизвестности, пока…

В неспешном ходе провинциальной жизни наступило некоторое затишье, видимо в связи с очередными длительными праздниками, на которые так обильна оказалась российская действительность. Александр, воспользовавшись перерывом, опять оборвался в Сосновку, к Глаше, к своей Глафире, уж хотелось снова ее увидеть, тянула девка к себе солдата как железный гвоздь неодимовым магнитом. Может быть это и есть «она», та самая любовь, а может просто после стольких лет скитаний и случайных связей у Александра появилась потребность завести семью, обрести наконец в этом мире что-то «свое». Рано или поздно такое влечение охватывает всех мужчин, даже самых заядлых и закостенелых холостяков, другое дело, что не всем удается реализовать его в подходящей форме.

К рождеству пришла первая радостная весть, оказывается 13-егерский полк из Польши переводят в Россию и прямо в Москву, вот уж чего никак не ожидали. Ростопчин, московский градоначальник и генерал-губернатор второй столицы империи после очередных беспорядков, а на такие событие московская жизнь богата, потребовал срочно укрепить гарнизон присылкой еще одного армейского полка. Не то, что бы желающих не было – потенциальных кандидатов хоть отбавляй, по сравнению с глухим уездным Засранском, или с провинциальной Пензой, Москва это – О-О-О… Но был один маленький нюанс: это вторая столица и от полка требовали, чтобы каждый нижний чин имел пару запасных мундиров и сапог для торжественных случаев, а равно и остальное "резервное" обмундирование, исключительно для "парада" помимо повседневного, полученного от казны. Кроме того время от времени наезжающий в первопрестольную царь имел обыкновения таскать с собой различных важных иностранных гостей, а те в свою очередь норовили частенько сунуть любопытный нос прямо в казарму, следовательно никакой гнилой соломы на нарах и преющих портянок под потолком там быть не должно в принципе. Все бы ничего, вот только на обзаведение необходимым имуществом военное ведомство средств сверх положенных не выделяло, предполагалось покрывать все расходы из полковых сумм. Таким образом, 13-егерский, чьи заслуги в последнюю войну вызывали у многих генералов сильные сомнения, вдруг неожиданно оказался в первопрестольной. Деньги все и решили, с легкой руки командира записавшего случайный трофей в приход полковых сумм, полк внезапно стал "миллионером" и началось его стремительное восхождение по ступенькам внутриармейской иерархии. Продолжалось это счастье недолго, как раз до осени 1812, но хоть пожили егеря несколько лет по-человечески, некоторые нижние чины даже успели семьями обзавестись за время московского "стояния".

На этом подарки судьбы не закончились, не успела отшуметь пьяная и разгульная московская масленица, оставившая после себя сплошь и рядом пустые бутылки-штофы в сугробах и подозрительные желтые пятна на снегу, как штабс-капитан огорошил известием: винтовка над которой они столько возились, высочайшим указом принята на вооружение, под туманным наименованием "пехотное шестилинейное винтовальное ружье образца 1802 года". На далекие и тоже весьма туманные британские острова уже спешно отправились приемщики за первой партией – 20 тысяч. Казна решила не мелочится – все равно новое оружие оплатит "Джон Буль", за счет средств выделенных России на борьбу с Наполеоном. Капсюли заказали там же в Англии, из расчета по 1000 на один ствол, поскольку в родном отечестве быстро получить их и не надеялись. Пришлось к великому сожалению, как уж не жалко было, передать технологию производства новинки британцам, со всеми сопутствующими ноу-хау. Денисов сумел найти в Москве отечественных подрядчиков из числа мелких и средних оружейников-кустарей, но у них до войны дальше пробных партий дело не пошло, да и качество изделий оставляло желать лучшего. Отчасти помогли решить проблему специалисты с Шосткинских пороховых заводов, там и были изготовлены в 1811 году первые отечественные капсюли, прошедшие проверку и принятые в казну.

Как ни странно, но новый капсюльный ударный замок был легко принят и заслужил одобрение "на ура" большинства специалистов собранных в аракчеевской "тайной" комиссии, отдельные скептики правда брюзжали, что солдату такие мелкие вещи, как капсюли давать в руки нельзя – прое…, пролюбит, или иначе говоря утратит "военно-морским способом". На это возражение штабс-капитан Денисов неизменно отвечал, что наш российский солдат и ружье способен посеять, да и сам может пропасть бесследно, если за ним не смотреть – для этого и существуют в армии господа офицеры, а не только для парадов, балов и пьянок. За примерами ходить далеко не надо, если даже в лейб-гвардии кавалергардском полку, во время последней кампании, ухитрились "потерять" чуть ли не целый эскадрон во время первого же бивака после неудачного фридландского сражения.

Помимо простоты конструкции, существенно удешевлявшей массовое производство, новый ружейный замок имел и еще одно важное достоинство, теперь можно было вести огонь и под проливным дождем, а для России с ее климатом такое свойство отнюдь не лишнее. Был и другой положительный момент, который сразу оценили по достоинству все строевые офицеры, с новой системой любые осечки однозначно относятся за счет качества боеприпасов и понятное дело взыскивать за них с солдат и командиров, как было раньше с кремнями, уже никто не будет. А то как нередко получалось… положим вышло много осечек и задержек при показательной стрельбе, так сразу следуют оргвыводы: солдатам палки, унтеру в морду, обер-офицер останется без отпуска и повышения в чине, а полковника ждет неприятное объяснение с проверяющими. Другое дело сами винтовки: одна только целесообразность массового применения в бою столь специфического оружия, вызывала такие жаркие дебаты в бывшем княжеском особняке на Тверской, где разместилась "секретная комиссия", что однажды спорщики чуть не сошлись в драке как торговки на рынке. Противники нарезного оружия, исходя из опыта предыдущих войн считали, что увеличение числа стрелков, неизбежное при массовом введении винтовок, автоматически уменьшает число бойцов в штыковой схватке. Было тогда такое расхожее мнение, что солдат надеющийся на свою пулю неохотно будет сходиться в штыки, предпочитая уклонятся от ближнего боя и тем самым войска лишатся важного тактического элемента. Московский народ на улице только головами качал слыша крики из окон и сокрушался, а набожные купчихи испуганно крестились: "Вишь эдак служивые надрались! Эк загибают, то и гляди от матерной брани стены то рухнут?". Знали бы тогда москвичи, что решается за стенами старого особняка судьба их родного города, может быть и отнеслись бы по-другому, может почтенные купцы, юркие приказчики и прочая публика помогли бы штабс-капитану Денисову убедить наиболее упертых "штыкоманов". Ведь если разобраться, то вопрос стоял ребром: или у российской императорской армии будет 10–15 полков вооруженных винтовками, и тогда за Неманом произойдет примерно тоже, что случилось в 1854 году на Альме. Или все останется по старому и тогда, без вариантов: "Шумел, горел пожар московский. Дым расстилался по реке. На высоте стены кремлевской. Стоял Он в сером сюртуке."

Все окончательно решила первая же демонстрация нового оружия, проведенная в присутствии его императорского величества. Царь прибыл на масленицу в первопрестольную, приехав как раз перед самым праздником по первому санному пути, зима 1809–1810 года выдалась на редкость теплой, и до середины января снег то выпадал, то снова таял, обнажая землю. Слякоть стояла неимоверная, мороза ждали как избавления от такой невиданной напасти. Император Александр Первый со свитой посетил в столице, все что полагалось по протоколу, а затем отбыл на охоту и маршрут царского поезда "совершенно случайно", по воле временщика прошел как раз через тайный полигон, на такие фокусы Алексей Андреевич был мастак… Когда надо было, у него и морские яхты по мелководным рекам плавали и целые бутафорские города возникали за ночь на пустом месте.

Довелось нашему современнику и познакомиться с "первым человеком" в империи. Аракчеев лично занимался подготовкой "показухи" и вникал во все вопросы, поэтому без "аудиенции" у него не обошлось.

 – Это что за морда разбойничья? Как можно государю таких нижних чинов представлять?!  – сразу же возмутился временщик, и потребовал заменить главного "демонстратора".

Доля истины в таком замечании безусловно была, за столько лет в шкуре нижнего чина Александр так и не обрел вид "лихой и придурковатый", и не научился "есть глазами начальство". Пробовал он неоднократно, но не дано ему, плохой актер по природе, выходило у него или "лихой", или "дурак", но ни как не требуемая комбинация того и другого.

Пришлось штабс-капитану Денисову объяснять военному министру, что данного конкретного солдата готовили для войны, для боевых действий, а не для дворцового караула. Хоть и считается, и даже до ХХ-го века дожил лозунг "хорош в строю – силен в бою", но на практике у легкой пехоты обстоит все с точностью до наоборот.

 – Ересь… Штучки потемкинские…  – зло огрызнулся Аракчеев и чуть ли не в лице изменился, видно было, что только присутствие других членов комиссии мешает ему устроить разнос,  – Распустились егеря, верно замечено – война войско портит. Испрошу я у Александра Павловича шефа для вас строгого, пусть подтянет полк.

 – Извольте стрелять сами! Вахлака вашего до государя я не допущу.  – сгоряча принял было решение Аракчеев, но вскоре пришлось все же ему от этого поспешного шага отказаться.

 – Я ведь могу и промахнуться, ваше высокопревосходительство…  – тихим голосом, но твердо и своевременно напомнил штабс-капитан об одном весьма существенном обстоятельстве.

Александру, бывшему свидетелем перепалки, только и осталось, что оценить смелость начальника, рискнувшего перечить всемогущему временщику, не каждый на такое способен, 90 % бы беспрекословно "взяли под козырек" и кинулись выполнять. Тем более, хоть Иван Федорович и штабной офицер, и его дело стрелки на картах рисовать, но в идеальных условиях полигона он с поставленной задачей бы управился. В который раз штабс-капитан Сашку спасает, под горячую руку Аракчеев запросто мог бы отправить "виноватого" нижнего чина куда-нибудь на Камчатку пасти медведей. Нрав у царского любимца крутой, а полномочий ему дали хоть не отбавляй, для людей в погонах временщик даже выше самого императора стоит.

 – Черт с вами мерзавцами… но смотрите, испортите дело, так закатаю куда Макар телят не гонял к такой-то матери!

Этим в итоге и закончилось короткое "свидание", Алексей Андреевич Аракчеев поморщился, рукой махнул и пошел осматривать стрельбище на предмет покраски травы и прочих чрезвычайно важных вещей. Далее непосредственной подготовкой к мероприятию занимался уже вице-директор артиллерийского департамента военного министерства.

В отличие от своего босса, заместитель производил куда как более благоприятное впечатление. Что бы там не говорили про великого администратора Аракчеева, но в ХХ-ом веке он бы вряд ли ушел дальше прапорщика, слишком уж специфические приемы работы с людьми практиковал Алексей Андреевич.

Генерал-лейтенант Гогель Иван Григорьевич – тот тип, что в России называют "умным немцем", даже чисто внешне он заметно выигрывает по сравнению с Аракчеевым, тот уж как художники придворные не старались, а неизменно на портретах выходил граф "сапог сапогом". Со штабс-капитаном они оба как то сразу нашли общий язык, различие в чинах преградой не стало. Сказалась принадлежность и того и другого к тому тонкому слою в российской императорской армии, что зовется в просторечии "военной наукой". Другой уровень восприятия реальности и другой подход, хоть и общались меж собой "академики" на французском и частично на немецком, но по отдельным репликам на "родном православном" Александр сообразил, что в массовые французские винтовки из отечественных специалистов никто всерьез не верит. Профессионалам известно реальное состояние дел с ручным оружием, как у Бонапарта, так и во всем остальном цивилизованном мире. Складывалось впечатление, что в "приятном заблуждении" относительно истинных причин разгрома российского воинства в 1807-ом году пребывают лишь император, его верный ставленник, да так называемая "патриотическая общественность" из петербургских и московских салонов, ласково упомянутые Гогелем как nos idiots russes.

Уделил толику времени новый куратор и непосредственно самому унтер-офицеру.

 – Давай братец выкладывай, как додумался ты до "наперстка", Иван Федорович мне все про тебя отписал ранее.  – сразу же был бык взят за рога вице-директором и пришлось Сашке изворачиваться, с Аракчеевым было легче вести диалог, тот ничего у нижнего чина не спрашивал, видимо считал ниже своего достоинства опускаться до таких незначительных мелочей.

Кое-как, не без помощи подсказок штабс-капитана удалось ему наскоро состряпать правдоподобную "легенду". Поверил или нет Гогель в эту версию – поди пойми, дети ему в Пажеском корпусе еще и не такие сказки сочиняли. В принципе с технической стороны все более или менее чисто и гладко. Если нет возможности создать на существующих технологиях нарезное казнозарядное оружие, то только один путь развития и остается. Нас не пускают в дверь, что делать теперь, полезем в окно. Рано или поздно кто-то должен был на подобное техническое решение натолкнуться, удивительно то обстоятельство, что "дошли" лишь после почти трех столетий с момента появления огнестрельного оружия. В "нормальной" истории первопроходцем был француз, капитан шассеров Клод Минье, что еще пока еще под стол пешком ходит, он 1804-го года рождения. Но придется его немного обидеть, вышло так – силой сложившихся обстоятельств "изобрести пулю" был вынужден некий, никому доселе неизвестный, унтер-офицер 13-го егерского полка российской императорской армии. Неловко правда получается, если строго по совести судить… вроде бы как что-то чужое наш хронопутешественник себе присвоил, обокрал кого-то, но с другой стороны никакой материальной заинтересованности у него и не было и нет в принципе. Для Сашки винтовка – в сущности лишь средство выжить в этом мире, а уж дальше как получиться. Несколько лет назад, когда он только возился с пулелейками была еще надежда вернуться домой в родное столетие, однако в последнее время от первоначальных планов остались лишь жалкие ошметки.

Разговор у них вышел долгий, дотошного генерала-лейтенант интересовался различными мелкими особенностями тактики и боевого применения нарезного оружия. В этом отношении Александру было что рассказать, да и у штабс-капитана накопилась масса полезных сведений. В заключение они получили от Гогеля ряд ценных практических советов по организации предстоящего мероприятия. Так на ростовых мишенях впервые в практике российской императорской армии появились реалистичные силуэты людей, специально прислали из Москвы художника для подобной работы. Император и его ближайшее окружение слабо разбираются в самой технике ручного оружия и тем более в методиках обучения и оценки результатов стрельбы. Им вся эта "непонятная геометрия" обычных мишеней ничего не говорит ровным счетом, а тут как в песне у Высоцкого, где "девятка – в сердце, десятка – в лоб" и никаких вопросов более.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю