Текст книги "Солдат… не спрашивай! (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 88 страниц)

Глава 43. Без названия

И снова зима-зима, скоро закончится 1809 год, восемь лет и еще несколько месяцев Александр провел в прошлом, тоска просто убийственная, не описать: «Отпустите солдата домой»… Никто тебя, унтер-офицер никуда не отпустит, здесь даже «закосить» не получится, бессмысленно давать взятки военным врачам, да и никакого дома у тебя тут нет и не будет никогда. Негодных к строю нижних чинов не увольняют «подчистую», а направляют дослуживать в инвалидные команды и в знаменитую гоголевскую «гарнизу». И это еще не конец, по слухам, даже немногих солдатиков-ветеранов, честно отмотавших свои четверть века и демобилизованных, царь-батюшка в связи со «сложной международной обстановкой» поставил обратно в строй. Денисов рассказывал, что раньше при Екатерине второй служба была пожизненная, но с учетом средней продолжительности жизни в 19-м столетии она и сейчас по факту такая же, мало кто доживает до дембеля, может быть один из сотни.

 – Чаво Сашка кручинишься? Бабу тебе надоть!  – пытается утешить товарища Федька, но даже ему не удается, если бы все так просто решалось.

Женщину найти не сложно, благо деньги теперь есть: для нижнего чина много, а для состоятельного гражданского лица пожалуй маловато будет, даже на низший разряд купеческого сословия претендовать не получится, там вроде 5000 рублей серебром требуется или имущества в собственности на ту же сумму. Скорей бы хоть в Россию назад полк вернули, пусть даже в забытую богом провинцию, так все осточертело здесь до крайней степени… даже на экзотических по русским меркам польских красоток уже не тянет совершенно.

Совершенно незаметно подкрался новый 1809 год, как-то и не верится, идет время – ничего тут не поделать. У местных поляков существует интересный обычай: на рождество, парни и мужики должны обливать водой незамужних девок, причем не всех подряд, а только тех, у кого жениха еще нет. Не иначе народная мудрость – предполагается глубокое воспитательное воздействие, чтоб не гуляли девицы долго, а побыстрее семьей обзаводились. На практике, особенно после нескольких чарок водки, такое ограничение выдержать не получается, да и девушки от таких знаков внимания не в восторге, зима все же и холодно, кому приятно ковшик ледяной воды за шиворот получить? Поэтому ничего удивительного в том, что ритуальная праздничная игра заканчивается всеобщей потасовкой. С утра и до поздней ночи на улице не умолкают женский визг, брань, пьяные крики – народ, одним словом, важным и нужным делом занят. Егеря 13-го полка охотно помогали аборигенам в этом занятии, увлеклись настолько, что под горячую руку окатили из ведра даже квартирную хозяйку своего ротного, а пани уже давно пятый десяток пошел.

Александр в всеобщем развлечении участия в этот раз не принимал, отвечал на вопросы штабс-капитана, опять его пытают по событиям 1812 года и позднее. Вроде бы все он уже выложил сполна и раньше, но Денисов не унимается, надеясь дополнительно вытащить из иновременца различные мелкие подробности. Слово к слову, фактик к фактику, глядишь и смутная картина грядущей катастрофы потихоньку проясняется.

 – Припомни Саша, что там еще было Москва, Смоленск, Березина, неужто все?

 – Кажется под Малоярославцем сражение, и какой-то Дрисский лагерь, но там вроде не приняли боя…  – с трудом вытаскивает из памяти обрывки фактов Сашка, словно складывает мозаику,  – К чему все это Иван Федорович? До бункера бы нам поскорее добраться. Там должна быть необходимая информация, не могли же "они" наобум сюда отправится. Наверняка не только подробные описания, но и карты имеются…

До Отечественной войны остается три года, а воз и ныне там: никаких известий от Нея и в Питере аракчеевская комиссия не чешется, разве что прислали в этот раз благожелательный ответ – обещают провести опыты над новой пулей для нарезного оружия. Все идет идет чертовски медленно и тягуче словно движение по колено в грязи, можно сказать, что все делается исключительно по-российски.

Полк обычным порядком раскидали на зимние квартиры по-ротно и по-батальонно. Первый батальон в городе, второй и третий разбросали по предместью и по окрестностям. Повезло тем, кто попал в город, обыватели скинулись и наняли под казарму подходящее каменное здание. Обычная практика в западных областях, иначе местным жителям невозможно будет заниматься привычной деятельностью. Ведь тут обычно где обитают, там и работают или торгуют, и размещение на постой солдат в жилищах горожан отнюдь не помогает бизнесу.

Намного печальнее участь тех, кого отправили в местечки, хорошо если попадется участок населенный поляками, с хлопами егеря уже давно научились ладить. Намного хуже постой у местных евреев, сплошные дрязги, скандалы и драки. Офицеры вынуждены вместо обучения солдат заниматься расследованием многочисленных ЧП, что ни день то новое. Антисемитизмом наш российский воин образца 1800 года не страдает – это "изобретение" более позднего времени, возникла проблема другая и чисто бытовая. При размещении на "вольных" квартирах нижние чины питаются из одного котла с обывателем, для этого интендантством специально выделяет различные продукты, например такие как крупа, мука и мясо – стандартный набор, иногда добавляют еще что-нибудь. Хоть местные пейзане солдат и не любили, но насчет еды раньше претензий не было ни разу, отпуск продовольствия ведь рассчитан на криворуких армейских кашеваров, умелая хозяйка тем же самым количеством продуктов накормит досыта не только постояльцев, но еще и всю свою семью, даже собаке и поросенку частенько останется. Если полковой командир не озабочен мелочной копеечной "экономией" и не скопидом, то крестьянам военный постой в определенном смысле выгоден – они фактически питаются за счет казны, да еще и пусть небольшие, но деньги получают для компенсации неудобств. Правда еще остается известная "беда" насчет женщин, но как правило, к тем, у кого девок полон дом, солдат на постой стараются не ставить. Помимо этого нижние чины всегда стремятся разнообразить свой стол, то зайца в поле поймают силками, то "дикого" гуся на панском подворье добудут, то еще чем съедобным разживутся – хоть грибов в лесу наберут на худой конец, и все добытое праведными и не очень путями идет в общий котел. Как уж не шипели за спиной "москали-москали", настроенные ксендзами враждебно местные, но "вражеское" мясо охотно употребляли в пищу. Еще перед Фридландом, когда Сашка на тех старых зимних квартирах косуль отстреливал, то всегда при разделке туши нижние чины обязательно выделяли кусочек грудинки или окорока для хозяйских ребятишек. Жаль только, что тут в в окрестностях города крупной дичи нет и в помине, давно всю извели под корень, а за зайцами бегать – себе дороже обойдется, приходится служивым довольствоваться казенной дачей говядины. Примерно так российский солдат и привык обходиться в быту на постое с населением в местах расквартирования, что в России, что в Пруссии, что в Польше. Однако с польскими евреями мирно ужиться не получалось, у них ведь принято готовить еду для иноверцев отдельно, религия так требует. В результате, сперва возникают подозрения обоснованные и не очень, что не докладывают нижним чинам хозяева положенного провианта, а затем и прорывается открытое недовольство: "Почто нашим братом брезгуешь?". Заканчивается разбирательство всегда одинаково – ударом в "рыло", обиженный еврей-хозяин бежит жаловаться к начальству, вопя по дороге на все местечко: "Гевалт! Убивают!", и так по кругу, пока не переведут постояльцев в другое место.

Глава 44. Любовь и лошади

Март-Апрель… весна, дождались наконец тепла, дожили до весны девятого года… Пора любви, только любить пока некого, да и не за что. Неожиданно про Александра вспомнило «верхнее» начальство, нет не подумайте об этих людях плохо – интересы казны они блюдут свято и обещанные 10000-ь рублей серебром за голову польского самозваного «генерала» так и остались на бумаге. Повод был совсем другой, и к счастью и о прочих недавних «подвигах» Сашки, таких как брошенная на поле боя пушка, и битье морды некоему артиллерийскому поручику тоже речь не шла.

Чиновник – это не профессия, или сословие, это скорее отдельная, специфическая порода людей, а российский чинуша даже в квадрате, нет в кубе! Умом "его" не понять, аршином общим не измерить, и послать подальше часто бывает невозможно по техническим причинам. Какая может быть связь между "стрелком без промаха" и умелым, дотошным сыщиком, способным раскрыть запутанное преступление? Для нормального человека, понятное дело – никакой, оба этих таланта-ремесла соотносятся примерно как альпинист-пианист, но вот господин чиновник думает иначе. Мудрый канцелярский ум рассудил примерно так: "Есть у них там в 13-и егерском ловкий нижний чин, что подстрелил Лангевича в прошлом году, пускай он и тут постарается!" И отправился наш унтер-офицер с небольшой командой ловить конокрадов.

Прибежал посыльный из канцелярии полка, сорвали Александра прямо с занятий по тактике, равно как и его ротного командира – штабс-капитана Денисова. Пока добирались до фольварка, где расположился полковник со своим окружением в голове у Сашки мелькали различные предположения, главным образом весьма радужного свойства – от идеи разбогатеть за казенный счет он так и не отказался, и надежда получить обещанное вознаграждение все еще не угасла. Действительность оказалась "как обухом по голове"…

 – Собирайся братец! Пришло предписание отправить тебя с командой в распоряжение исправника, конокрады вишь их одолели…  – с порога огорошил унтер-офицера "отец-командир".

 – Ваше превосходительство, нельзя одного нижнего чина посылать старшим в такую экспедицию.  – возразил подоспевший к этой минуте штабс-капитан,  – Надо хоть одного из обер-офицеров с ними отправить! Как бы не натворили наши ребята чего недозволенного под чужим присмотром.

 – Пожалуй да…  – согласился тот,  – Но не извольте обижаться Иван Федорович! Ежели унтер-офицера с капральством от вас забираю, то и поручика придется одного забрать.

Минут десять ротный с командиром полка обсуждали возможную кандидатуру, как и всегда выбор пал на самого молодого – поручика Яковлева. Что в начале 19-го, что в начале 21-го века неприятные поручения, на которых не найдешь желающих чаше все достаются новичкам: "Молодым везде у на дорога, старикам везде у нас почет!". Запыхавшийся от усердия посыльный мухой слетал и за "счастливым избранником", полевые тактические занятия в первой роте в этот день окончательно заглохли толком и не начавшись.

 – Ваше превосходительство, господин полковник! Почто опять моя персона выбрана?  – красный как рак, от гнева и смущения одновременно, обер-офицер совершенно не обрадовался новому назначению,  – Позволю вам напомнить ваше превосходительство, что в прошлом годе я однако же и так всю осень дезертиров ловил!

 – Успокойся Леонид!  – дипломатично влез в разговор штабс-капитан Денисов,  – Дело важное, почитай государственное, не на простых воришек, али разбойников мы тебя посылаем.

Александр насторожил уши, вот в чем оказывается фокус – надо словить "того самого", а сперва он предположил, что речь идет об обычной рядовой облаве, на которые иногда привлекали егерей для усиления. Конокрадство в приграничных районах давным-давно превратилось из "молодецкой удали" отдельных отморозков в прочный, хорошо налаженный преступный бизнес. В том районе, где стоял 13-й егерский полк это доходное занятие монополизировали в основном староверы, выходцы из центральной России. Все признаки мафии, или преступного сообщества налицо: одни угоняют лошадей, другие прячут и укрывают, третьи переправляют за границу, четвертые сбывают краденное. Побороть этого "спрута" чисто полицейскими мерами было невозможно и власти давно уже смирились с местным "грабительством и безобразием". Но в последний год появилась совершенно новая напасть, стали пропадать жеребцы-производители с конских заводов. Ранее преступники никогда на таких элитных лошадок не покушались, довольствовались теми, что попроще. Если переводить на привычные Александру мерки века 21-го, то такой конь все равно, что сделанный по специальному заказу VIP-лимузин. Стоит безумно дорого, но вещь уж очень приметная и в случае кражи сбыть весьма и весьма затруднительно, поскольку они все наперечет… Когда начались пропажи жеребцов, то власти первым делом взялись за главарей конокрадской мафии, благо все главные "герои" были давно известны. Под палками последние клялись и божились, что виноваты не они и не их люди, "озоруют" какие-то залетные. Действительно, зачем нормальным "честным" преступникам связываться с таким сомнительным промыслом, если им проще 10 обычных лошадей угнать?

 – Господин поручик! Бог с ними с барышами магнатов Радзивиллов, я им не защитник, гори они синим пламенем.  – официальным тоном закончил полковник, давая понять, что вопрос им уже решен,  – Но с этих конских заводов ремонтируется наша армейская кавалерия, и злоумышленники нанесли ей немалый ущерб.

Все "чудесатее и чудесатее", как любила говорить одна девочка Алиса. Слышал Александр и раньше об этом "неуловимом Джо", но воспринимал исключительно как байки, или деревенскую легенду-страшилку о нечистой силе. Ну да, своего рода "Дикая охота короля Стаха"  – только местный польский вариант. Коннозаводчики даже молебен или мессу, как там правильно у католиков называется, заказали "во избавление от напасти". Одной святой воды вылили многие ведра на свои конюшни, но делу это помогло слабо, дорогостоящие жеребцы продолжали стабильно исчезать один за другим. Если так будет продолжатся и в этом году, то скоро на отрасли можно будет смело поставить крест. Иногда угнанного коня находили и возвращали владельцам, но как правило, в весьма жалком и истерзанном виде. Попытки "пробить" возможный канал сбыта краденых жеребцов, и найти следы похитителя на сопредельной стороне существенных результатов не дали. Официально привлеченные к расследованию полицейские и пограничники Австрии и герцогства Варшавского в свою очередь ничего и никого не обнаружили. Взбешенные польские магнаты, владельцы конных заводов, надавили на Петербург, тот в свою очередь спустил грозное предписание местным властям и вот некий чиновник родил "гениальную идею". Но с другой стороны, за этого "суперконокрада" было назначено немалое вознаграждение, и может быть это очередной шанс для одного маленького унтер-офицера…

………………………………………………….

 – Ищите как хотите, но извольте без меня!  – поручик Леонид Яковлев почти сразу самоустранился от порученного расследования, добавив напоследок, что он в "Ваньки Каины" не нанимался. Действительно с точки зрения офицера начала века 19-го заниматься сыском не комильфо, не стоит его за это осуждать. Вся работа по поиску злоумышленника легла таким образом на плечи унтер-офицера Сашки.

Вскоре Леонид нашел себе утешение в объятия молоденькой дочки одного из управляющих конным заводом. От исправника помощи егеря в свою очередь не дождались, тот давно уже с горя запил горькую и ничем дельным посодействовать не мог, даже если бы и захотел. Пришлось разбираться самим, по началу ничего лучше, чем обычное патрулирование окрестностей в районе наиболее пострадавшего конного завода не придумали. У Александра кроме рядовых в подчинении было два "ефрейтора", так он неофициально именовал солдат начавших службу одновременно с ним – Григорий и Федор. По непонятной причине император Павел Первый в свое время отменил это звание, несмотря на все свое патологическое пруссофильство. Нормальная практика для того времени, здесь ведь кроме различия по званию считались еще и со "старшинством". Разбил Александр свой взвод на три отделения и выделил каждому свой отдельный участок – и вперед герои, родина вас не забудет. Так две недели и шлялись егеря по окрестностям, задерживая различных подозрительных субъектов. Пытался Сашка вспомнить что-нибудь подходящее о работе СМЕРШа например, хоть того же Богомолова, но какие там в "Августе 44-го", если на дворе конец апреля 1809? Все получалось гораздо проще и примитивнее, без нержавеющих скрепок и момента истины – ловили исключительно по "морде лица" и изредка еще и по другим признакам.

 – Эй ты! А ну поди сюда!  – подзывает старший очередного бродягу и далее следует неизбежное разбирательство. Иногда подозреваемый пускался в бега, едва завидев на своем пути солдат, такого хватали и отправляли в тюрьму обязательно, раз бежит – значит виноват, пусть там дальше судейские решают, что с ним следует делать.

 – Ты чей? Кто таков?  – следовал быстрый допрос, требовали бумаги, если они конечно оказывались у очередного кандидата на отправку в острог. Александр в глубине души надеялся, что "неуловимый Джо" как-нибудь себя выдаст при такой встрече, скажем, попытается подкупить нижних чинов, но ничего подобного не случилось ни разу.

К концу второй недели они наловили более трех десятков, кого только не набрали по окрестным лесам и дорогам: беглые крестьяне, цыгане, просто различные бродяги и даже редкая птица попалась – иностранный дезертир. Последний, впрочем, оказался поляком, не пожелавшим служить под австрийскими знаменами. Вдвойне удивительно, ведь у тех армия вроде вольнонаемная и все равно солдатики бегают. К великому сожалению, на выполнение главной задачи, организованная Александром успешная облава никак не сказалась. Как раз в пятницу, конокрад-"невидимка" угнал очередного производителя, одного из последних оставшихся, и прямо из под самого носа сторожей. Усиленная охрана не помогла, напрасно четверо вооруженных конюхов денно и нощно стерегли коня на пастбище, теперь этих горе-караульщиков усиленно секут арапниками на панской конюшне, вопли слышны за версту. Управляющий даже сгоряча бумагу "наверх" настрочил, предполагая, что его люди в сговоре с похитителем. Если уж пан требует прислать для наведения порядка целый казачий полк, то значит дело дошло до крайней степени обострения…

Стало очевидно, что Александр понадеявшись на свое обычное везение совершил очередную глупость, следовало начинать совсем с другого конца. Поэтому с понедельника облаву он прекратил и решил познакомится поближе с поместьем, конным заводом и его обитателями. Сразу видно дело тут было поставлено на широкую ногу, помещения – самые настоящие просторные и светлые лошадиные дворцы, что поразило Сашку, так даже специфического запаха мочи, которым буквально пропитаны казенные конюшни нет и в помине. В качестве гида выступал сам управляющий – полу-немец, полу-поляк такой низенький, но в меру упитанный и самодовольный типчик.

 – Почему у вас не воняет, если не секрет?  – спросил его Александр.

В ответ ему указали на странное сооружение, нечто вроде вместительного ночного горшка на длиной ручке, оказывается дежурный служитель ловко подставляет эту штуку под лошадь, когда надо и тотчас опорожняет в специальную сточную клоаку.

 – Нешто они знают, когда ей захочется?  – усомнился и не поверил Григорий, сопровождавший Александра в этой экскурсии по заводу, но пан управляющий авторитетно заявил, что это дело техники и навыка.

 – У нас люди обученные, не первый год занимаемся!  – и тут "лошадиный инженер" не удержался от самовосхваления и рекламы, сообщив, что неоднократно уже их четвероногая "продукция" получала призы на выставках и известна при всех царствующих дворах Европы.

Подошло было брать быка за рога, Сашка и не надеялся что-то здесь нужное увидеть, скорее он хотел откровенно поговорить с управляющим без ненужных свидетелей в неофициальной обстановке. Пожалуй, раз пан сам разговорился, то надо действовать.

 – Пан Кшиштов, давайте без дураков!  – неожиданно остановил он собеседника у очередного стойла, поймав за руку,  – Как так может быть, что уже второй год не могут словить вора? В нечистую силу я не верю!

И в самом деле, уж очень вся эта странная история смахивала на тривиальный саботаж, на что ему и намекнул Денисов, отправляя сюда. Пока шла война и было неясно под кого отойдут эти пограничные земли – все чисто и гладко, а вот наступил мир и сразу начались "чудеса".

 – Сговор? Нет увольте, моим хлопам без разницы кто у них пан…  – откровенно признался поляк, поняв на что намекает Александр. Так уж его расстроила грядущая перспектива, ведь кроме жалования управляющий по старой традиции имеет еще и определенный процент с продаж,  – А Радзивиллам и подавно, господа магнаты при дворе его императорского величества хорошо приняты. Зачем им бунтовать, и терять такой верный доход?

 – Но эти же ваши стражи в пятницу проспали или пропили коня? Или все же намеренно отпустили похитителя?  – продолжал допытываться Сашка.

 – Бог с тобой унтер, выпили мужики водки и заснули. Чего с хлопов возьмешь, когда это они о хозяйском добре печалились?  – паш Кшиштов в раздражении махнул рукой,  – Но у меня окромя этих скотов еще и три десятка наемных охранников из немцев есть. Так вот они тоже ничего поделать не могут! Сколько раз уж пытались подкараулить этого дьявола и все попусту.

 – Выходит жеребцов крадет черт?

 – Пан унтер, я вижу атеист и в бога не верует?  – вопрос на вопрос ответил управляющий и принялся в крайнем раздражении ругать всех и вся. Мешая польские, немецкие и русские слова Кшиштов перечислял, что он намерен сделать с конокрадом, попадись он только ему в руки. Самое цензурное пожалуй в этом списке было намерение разорвать вора лошадьми, все остальное проходило как извращенные садистко-сексуальные фантазии на базе зоофилии.

Ситуация и в самом деле патовая, весною надо выпускать животных из конюшни на пастбища, иначе они начинают застаиваться, хиреть и болеть. Особенно страдают как раз жеребцы-производители, все правильно – не погуляешь вволю, и на баб уже не тянет, почти как у людей. Но с лугов и пастбищ четвероногие красавцы исчезают, точно по мановению волшебной палочки, а вместе с ними многие тысячи вложенных в дело полновесных серебряных рублей. Да и от срыва армейского ремонта убыток немалый, так глядишь казна вскоре переориентируется на прусских и австрийских конкурентов. Вместо того, чтобы заниматься выездкой и подготовкой молодняка к реализации, все силы брошены на охрану, армейские приемщики-ремонтеры потом будут нос воротить от полудикого и брыкающегося "товара"…

 – Нешто всех жеребцов у вас свели?  – Григорий скептически отнесся к заверениям пана управляющего,  – А энтот что? Глянь Сашка сюды! Слон не конь, один любу пушку утянет!

И в самом деле, как раз за спиной Кшиштофа храпел в тесном стойле весьма достойный представитель конского племени, по крайней мере на вид. Сразу видно, что на такого внушительного монстра не всякий жокей взгромоздится отважится, Сашка бы точно не рискнул. До чего уж у французских кирасир лошадки были крупные и могучие, на удивление темных российских мужиков, но этот жеребчик на добрый вершок в холке выше.

 – Геракл? Обманули меня с ним в позапрошлом годе – бракованный. Все руки не доходят на живодерню сдать… Но по нонешним временам может и его придется использовать.

Александру и Гришке управляющий разъяснил, что красивый и статный с виду жеребец помимо явных достоинств обладает одним весьма неприятным скрытым пороком. Характер у этого писанного красавца чисто ослиный: не захочет, так даже шагом не пойдет, хоть каленым железом его жги. Боятся его по этой причине допускать до кобыл, где гарантия, что дети такими же не выйдут?

 – Меня же потом ваши офицеры кастрируют, коли потомство от этого Геракла им подсуну!  – Кшиштов не удержался и плюнул, метясь в морду жеребца, но промахнулся,  – Сразу то ведь еще и не разберешь, молодые они смирные и послушные, чудить опосля с возрастом начинают. Вот была у нас помню лошадь, так убила двух наездников…

Александр с Григорием переглянулись, как видно одна и та же мысль пришла в головы обоим. А ведь это как раз то что им нужно, на кобыл и молодняк вор не покушается, а двух последних уцелевших жеребцов Кшиштов не отдаст, хоть нож к горлу не приставляй.

 – Постойте пан управляющий! Одолжите нам вашего Геракла на завтра, будем ловить конокрада на "живца". -выпалил Александр, и про себя прикинул, что заодно получится и проверить отчасти версию насчет саботажа: "свой" безусловно знает о порченном жеребце, а вот "чужой" вряд ли.

 – Да хоть на живца, хоть сразу на колбасу – забираете эту скотину! Все равно только ценный корм на него впустую переводим!  – управляющий препятствовать затее не стал.

…………………………………………………

Утренний туман тонкой дымкой повис над окрестными полями, лугами и лесами, словно паутина, сотканная гигантским исполином-пауком. Кажется, что белая ватная мгла окутала всю землю и более никогда не увидеть сквозь нее солнца, но пройдет час и пелена исчезнет, точно зыбкий сон. Они встали еще до рассвета, в этот раз Александр не взял с собой никого кроме старого приятеля. Скорее всего, конокрад, кто бы он ни был действует один и без сообщников, и нет смысла тащить с собой в засаду целый взвод. Вдвоем с Григорием он справится практически с любым противником, в крайнем случае, если уж сильно грозный супостат попадется, так просто уложат его выстрелом из винтовки. В сверхъестественное Сашка не верил, слишком уж рациональным мышлением его наградила от рождения природа.

Не торопясь они оделись, собрались и вышли на улицу, стараясь не производить лишнего шума и не будить никого в поместье. О предстоящей засаде был осведомлен только управляющий, да еще на всякий случай унтер-офицер поставил в известность поручика Яковлева. По дороге Александр щелкнул по носу, задремавшему было на посту дневальному, не спи солдат – замерзнешь. Добирались до цели долго, хоть луг был по прямой всего лишь в трех верстах от поместья, дорога петляла как заячий след. В тумане все вокруг выглядело совсем по-другому, с большим трудом определились на местности, выручило приметное одинокое высохшее дерево с раздвоенной верхушкой, да старый добрый помощник – компас. Пришли и вскоре обустроились в ближайших кустах, расстелив прямо на траву заблаговременно прихваченную с собой чистую дерюгу, теперь только остается ждать когда конюхи приведут на лужок упрямого Геракла. Через час появились и поляки с конного завода, судя по всему жеребец сам был не прочь прогуляться и волоком тащить его нужды не было. Рабочие, как и было условлено, спутали коню ноги и уселись невдалеке перекусить чем бог послал и отдохнуть. Вскоре из-за пазух и карманов как по волшебству появились узелки со снедью и блеснула в лучах восходящего солнца тусклым стеклом зеленая посудина. Все правильно, они и договаривались с управляющим, чтобы он специально выделил самых отпетых разгильдяев, да еще и денег немного им подкинул в счет заработка. Сейчас эти ребята раздавят бутылку перцовки и обязательно захотят добавить, а значит остаток дня конюхи проведут в шинке, и в самом деле кому этот ненормальный Геракл нужен? Так оно и вышло, вскоре Александр и Григорий остались одни, если не считать жеребца, поляки смылись даже быстрее, чем от них ожидали.

 – Ну и народец, наши то поди часок посидели сперва…  – проворчал себе под нос его верный помощник Гриша, но пока все идет как задумано,  – Думашь ен придет?

 – Куда ему деваться, лишь бы эти черти в кабаке ничего разболтать не успели.

Прошел час другой, ничего ровным счетом не происходило, Геракл щипал себе спокойно траву, точно корова, а егеря по прежнему лежали в засаде. Нет ничего мучительнее, сидеть вот так вот и ждать, особенно когда не уверен точно, что дождешься. Пожалуй, придется так куковать до темноты, обычно злоумышленник действовал днем, поэтому оставаться в поле на ночь особого смысла не было.

Скоро уже и обед подоспел, горячей пищей тут не побаловаться, даже чаю не попить, придется удовольствоваться хлебом, печеными яйцами да дешевой деревенской колбасой. Сашка разложил немудреные припасы и принялся уже нарезать хлеб, сейчас и поедим… но не вышло. Вдруг тренированный глаз стрелка и наблюдателя как бы "выделил" из общей картины некий новый элемент, которого раньше не было.

 – Гришка у нас гости!  – полушепотом уведомил он напарника и отложив нож машинально потянулся к винтовке и тут же сообразил, что стрелять сегодня нежелательно. Какая жалость, но этого "супостата" необходимо обязательно взять живым и представить начальству – "кровь из носу". Но смотря кого, если сейчас из кустов выползет эдакий Рэмба, вроде того что они втроем с трудом завалили во время первого боя на люнете, то уж извините… Нет тогда Александр с чистой совестью всадит незваному гостю пулю в живот и пойдет общаться, предварительно перезарядив винтовку для второго выстрела, война – хороший учитель и давно избавила нашего современника от излишней самоуверенности.

 – Где? Почто я не вижу?  – тщетно всматривается в придорожные кусты на дальнем краю луга Григорий.

 – И не увидишь, он пока за кустиком притаился, но вот тень его выдает с головой.  – пояснил и показал направление Сашка,  – Смотри вон туда, тридцать шагов в сторону от большого серого камня по часовой стрелке!

 – Ну и глаз у тебя, рази как у орла!  – изумился приятель, на самом деле ничего удивительного нет, просто следствие длительной тренировки, плюс немного таланта и везения.

"Игра нервов" продолжалась примерно час, пришелец упорно не желал покидать свое укрытие. Скорее всего он тоже вел наблюдение, пытаясь обнаружить возможную ловушку. Но всему бывает конец, раздвигаемые ветки легко зашуршали и на зеленой сцене луга появилось новое действующее лицо.

 – Обознался ты Сашка! Глянь – соплюха ведь настояща!  – поспешил с выводами Григорий,  – Поди с дороги свернула инда по нужде в кустах присела.

Александр ничего не ответил, внимательно разглядывая появившуюся на лугу девушку, хрупкого сложения. Насчет "соплюхи" Гришка погорячился, лет семнадцать этой особе уже точно будет, а может и чуть больше. Не понятно правда, как столь изящное и миниатюрное создание будет разбираться с могучим монстром-жеребцом, которого и не всякий опытный конюх укротить сможет? Может быть это разведчик, он проверяет, все ли чисто, а сам конокрад появится позднее?

 – Гришка а ведь мы ее встречали раньше много раз! Один в городе, потом я ее на дороге видел, когда допрашивал бродягу.  – припомнил Александр, действительно уже встречались с девицей и не раз.

В западном крае офеней-коробейников нет, их экологическая ниша в местной экономике занята молодыми женщинами и девушками, городскими жительницами. Ходят такие смелые девчонки по деревням с коробочками через плечо и продают крестьянкам мыло, иголки, ленточки и прочую необходимую в хозяйстве "женскую" мелочь. По слухам, иногда "коробейницы" оказывают богатым путникам и другие услуги, но это как уж повезет. Вот и эту молодую еврейку заметил на прошлой неделе унтер-офицер, а позднее случайно встретил в городе, когда отдыхали всем взводом в воскресенье, после того как сдали в острог последних пойманных. Девчонка между тем вела себя донельзя странно, осмотрелась туда-сюда и кинулась бегом к жеребцу. Приятели не поверили своим глазам, такого от нее никак не ожидали.