Текст книги "Солдат… не спрашивай! (СИ)"
Автор книги: Петр Иванов
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 88 страниц)
– Что происходит? Почему пальба? Ничего нельзя поручить людям, изволь сам всегда… – генерал кинулся к предмостному укреплению, намереваясь лично разобрстья в происходящем.
Унтер-офицер потянулся было следом за генералом и частью его окружения, да его "тормознули".
– Карл, разберитесь пожалуйста с сим печальным происшествием! В расположение военного лагеря проник лазутчик, а никто из лиц начальственных и не почесался! – бросил на ходу Баргатион подполковнику-немцу, исполнявшему временно обязанности начальника походной канцелярии главнокомандующего.
Пришлось Сашке отвечать на вопросы еще одного старого знакомого, "пытал" его однажды этот же самый лифляндец или курляндец на Пассарге весной этого года.
– Где ты прошел? Указать сможешь? – деловито осведомился немец, вытащил из поданной денщиком походной сумки карту и разложил тут же прямо на каменных ступенях.
Необычное требование для нижнего чина, но в тот момент Александра временно "повысили" чине, на "самопальном" камуфляжном костюме у него никаких знаков различия не было и подполковник счел, что имеет дело с офицером. Не проблема… Сашка взял карандаш и тонкой линией – вот его путь, тут наткнулся на пикет, а возле ограды кладбища встретил сторожевую цепь, и конечная точка – разрушенная кирха, на карте она отмечена маленьким крестиком.
– Да тебя же должны были остановить! Постой… извольте представиться по уставу! – подполковник наконец вспомнил, что где-то он этого "пятнистого" уже видел раньше.
Унтер-офицеру ничего не осталось как стать по стойке смирно и ответить как положено, если только винтовка в чехле осталась за спиной "наискосок", ее как положено по уставу "на руку" не возьмешь, и головного убора у него не было, а лишь капюшон на куртке. За спиной у немца послышались смешки и реплики на французском – молодые офицеры вспомнили "забавное происшествие" двухмесячной давности. Не обращая внимания на подначки молодежи матерый штабной бюрократ извлек из кармана уже знакомый унтер-офицеру блокнот, и близоруко уткнулся него носом.
– Какой же полк сего дня охранительную цепь держит у погоста на юго-западе? А вот сыскал! Поручик, вы сегодня отряжены для дежурства? Потрудитесь отправиться с поручением к командиру N-ского полка полковнику Д-ву, записку я вам отпишу…
Ждать "того самого" пришлось недолго, не успел Александр ответить на пару вопросов немца как прибежал и командир полка, того чья сторожевая цепь "дала маху". Разговор с самого начала не заладился, а по конец и вовсе принял нежелательный для нижнего чина оборот.
– Что??? Вранье! У меня люди подтянуты, как в гвардии! Мимо них и мышь не пробежит! – сразу же с апломбом "крутого фрунтовика" заявил запыхавшийся полковник, прибежал он быстро на разбирательство, даже опередил посланного за ним поручика.
– Как угодно…сей нижний чин утверждает, что сумел пройти и как раз через вашу сторожевую цепь. – в примирительном тоне, но с едва заметной издевкой ему ответил толстый немец и продемонстрировал "фоме неверующему" карту, – Извольте взглянуть сами!
– Этот что ли? Это сей лазутчик? Да его сей же час в порошок сотру за поклеп! – заревел полковник, словно ему кое-какую, очень важную для представителя мужского пола часть тела прищемили мышеловкой.
Александр едва успел подставить руку и отчасти ослабить "отеческое благословение", полноценный "блок" помешала провести винтовка за спиной… и еще сразу возникли и другие затруднения.
– Убью скотина! – разошелся не на шутку разгневанный "их высокоблагородие", первый удар цели не достиг, и это только его распалило.
– Позвольте, почто вы бьете нижнего чина? Разобраться за промашку Петр Иванович велел мне с вами, а не с ним! – в свою очередь подполковник дернул Сашку за левую руку в свою сторону.
Но не тут то было, озверевший "полкан", схватив за другую руку, тащил Александра в противоположном направлении и пытался еще раз ударить. Полноценно сопротивляться унтер-офицер не смог, как только конфликт начался его кроме немца "придержали" и другие офицеры, а за ними и прочая "челядь" разом навались и одновременно скопом, зафиксировали как в тисках. Кто сзади за ремень винтовки, а кто и за "грудки" и за пояс с патронташем схватились – не понравилась им, видите ли, "дерзость" нижнего чина по отношению представителю генералитета что-ли? И скидки на чрезвычайные обстоятельства Александру не сделали. Ведь он генерала чуть ли не "товарищем" назвал, как смел нижний чин – проучить немедленно скота! Вырваться не было ни малейшей возможности, правда часть участников потасовки мешала и "обиженному" полковнику. Тот никак не мог в давке полноценно размахнуться, удары выходили хоть и сильные, но "смазанные". Александр же мог только вертеть головой, иногда получалось уклониться от "благородного" кулака, иногда нет… "Только бы винтовку мне гады не сломали!" – думал он в те минуты, ствол хоть и стальной, а вещь нежная, и даже старался не делать лишних движений телом, просто себе стоял и "работал" боксерской грушей. Уже позднее он понял, что кое-кто из адъютантов Багратиона, может быть один или два хороших человека постарались и умышленно создали такую ситуацию, другого способа спасти солдата от у них просто не было. Так он отделался сравнительно дешево: лишь рассеченной губой, да щеку ему разорвали перстнем чуть ли насквозь пробороздив. Полковник, искусно изображая гнев, явно хотел серьезно покалечить нижнего чина так, что бы тот ничего не мог сказать на разбирательстве, прикрытие у него было хорошее, железное – "За честь полка!". Что угодно можно под это дело списать в российской императорской армии вплоть до убийства и не подкопаешься потом. Главком, генерал от инфантерии, единственный, кто мог предотвратить безобразную кулачную расправу был далеко… остальные же "чином не вышли", только немец пытался перечить "борцу за честь", да и то вяло.
Между Сциллой и Харибдой завис нижний чин Сашка, правда, подполковник слева не особенно не страшен, зато справа – зверь… кулаки у этого "отца родного" такие, что Тайсон позавидует. И довершение всех бед еще один желающий расправиться с Александром появился, князь Андрюша прибежал, тот самый с кем Сашка беседовал недавно. Корнет сабелькой где-то рядом машет, не видно его пока, голову не повернуть. Пока князюшку друзья-товарищи удерживают, уговаривают, и что примечательно, как раз на французском, ни одного слова на "великом и могучем"! Дурдом… убьют, не убьют?
– Господа офицеры, разрешите пройти! – раздался сзади-сбоку знакомый голос и такой уверенностью от него веяло, что Александр понял сразу – он спасен!
– Разрешите, разрешите… – штабс-капитан Денисов вежливо но жестко все корнетов и поручиков, от унтер-офицера "отшил" по очереди, не прошло и минуты.
Нижние чины и сами сообразили, что их дело не касается. Немцу обещан подробный рапорт, а вот от полковника так не отделаешься, он жаждет крови. Все конец… нет!
– Ты что штабс, оборзел? Супротив старшего по чину попер? – заревел "их высокоблагородие" и демонстративно замахнулся на штабс-капитана, но ударить все же не решился.
– Если вам приспичило подраться со мной, то я готов. В другом месте и посредством оружия! – сверкнул глазами, до этого момента кроткий и спокойный Иван Федорович Денисов, и на полковника-хулигана подействовало, руками размахивать он прекратил, словно вдруг почуял холод острой стали у горла.
– Ишь какой смелый, а дуэли в военное время государем запрещены! А ну как я тебя соизволю арестовать за предерзостное поведение?
– Сейчас явиться сюда наш командующий, и тогда посмотрим, кто кого арестует? Что же до поединков… то ужель наш государь император своему фавориту откажет в такой малости, не сделает исключения?
По лицам собравшихся волной пробежали улыбки, а сзади кто-то и вообще засмеялся вполголоса. "Моментов" вроде это полковника, вознесенных на высокие должности исключительно прихотью царя или Аракчеева в армии сильно не уважали. Только к Ермолову относились иначе – но тот по жизни self-made (человек, который сам всего добился) временщик лишь заметил его. Полная победа, Денисову эту выходку недоброжелатели потом через несколько лет обязательно припомнят, но пока он на высоте положения.
– Господа, я забираю своего нижнего чина, если вопросы у вас остались, то вы знаете где меня сыскать! – и вот все, Александра схватили за руку и чуть ли не бегом потащили прочь. – Давай быстрее убираемся отсюда, пока этот придурок не опомнился!
Поддерживаемый и подгоняемый непосредственным начальником Александр с грехом пополам добрался до родной части, лицо в крови, во рту неприятный привукс, но "мясо" заживет быстро, главное глаза, кости и зубы целы. Едва они успели на общее построение, Сашку командир затолкал в последнюю, и камуфляж, да и "раны" унтер-офицера могут вызвать нежелательные вопросы. Там же рядом оказались и Федор и поручик Яковлев по той же причине – оба не успели переодеться в "нормальное" обмундирование.
– Чево с тобой. Али упал? – шепнул ему сбоку Федька.
– Да и головой… – машинально кивнул ему унтер-офицер, и про себя добавил, – Упал, и раз десять и на кулак и так легко отделался, даже зубы и перепонка в ухе не пострадали! Жаль война кончается, а то…
Сашка тогда и сам не знал, что бы сделал с тем полковником, попадись он однажды по ту сторону прицела, как совсем недавно один такой любитель-садист. Немца на поле под Фридландом он убил не за себя, а за "всех", приговор привел в исполнение, здесь же чисто личное дело. "Морда", ее величество… давний порок российской императорской армии, любой классный чин от подпоручика начиная может поставить во "фрунт" любого нижнего и бить его хоть до полусмерти. За что? Да по самому ничтожному поводу: "не так честь отдал", "медленно подбежал на зов", "неуважительно ответил", "дерзко посмотрел" и так далее вплоть до "скучно мне господа стало, вот и дал в морду этому скоту". Ни в одном уставе такое наказание не прописано, более того – есть прямой запрет на применение подобных мер воздействия, но тем не менее мордобитие широко практикуется, особенно в "хороших" полках подобную форму воспитания личного состава любят. Считается повсеместно в военной среде, что таким образом укрепляется дисциплина и порядок, а на полковых командиров отменивших у себя этот дикий обычай зачастую смотрят на как на выживших из ума чудаков…
Командующий арьергардом обходит строй, благодарит нижних чинов, в ответ гремит нестройный хор голосов: «Рады стараться ваше высокопревосходительство!». Он жмет руки офицерам, затем сжимает в объятиях и старого соратника по походам под знаменами Суворова, есть чему радоваться. Генерал доволен и полк цел и пушки артиллерийской роты вернулись обратно, а то их – и людей, и материальную часть уже собирались занести в безвозвратные потери. Со слов вышедших из окружения 13-й поставленную ему задачу выполнил, но сам там и полег полностью, поэтому их возвращения и не ждали. Тем же утром арьергард получил пополнение и у Багратиона сразу же возникла идея занять населенный пункт, находившийся чуть западнее временного лагеря. Место было удачное с точки зрения организации долговременной обороны и даже готовые батареи и шанцы имелись, ранее там войска уже останавливались укрепленным лагерем. Дальнейшее же развитие событий и привело к тем странным последствиям, чуть было стоившим одному унтер-офицеру, да и еще кое-кому из его сослуживцев жизни. Все, все обстоятельства сплелись в один тугой клубок, ошибка разведки, пруссаки на пикетах и в предмостном укреплении, дефицит времени и боеприпасов, и вот… но вышло же на редкость удачно для той войны «не знаменитой».
Торжественная часть закончена и опять марш, но на сей раз без всякой спешки, и теперь можно унтер-офицеру и посмотреть по сторонам, что тут за природа, что за люди… да как и везде в принципе ничего особенного. К биваку с которого и начался этот сумасшедший день полк прибыл уже затемно. Сашка с ужасом ожидал, что ему опять полночи «шаманить» ружья и какой подарок судьбы – из города вернулся штатный оружейный мастер, теперь можно все свалить на него. Не глядя по сторонам он побрел к двум шалашам, где располагался на ночлег его взвод, где-то здесь он забыл свой трофейный плащ, и надо же – зеленое сукно лежит и ждет своего хозяина. Все к черту, сегодня приключениям конец, он только лишь смыл с лица грязь и пороховую гарь, да еще оружие свое почистил и более ничего делать не стал.
– Мужики, если что случиться, то поднимите меня!
Шинель – постель нет ее мягче, плащ с убитого француза– одеяло не греет но и не замерзнешь, сидор – подушка, винтовка вместо бабы, ха… настоящая "леди смерть"… не будить нижнего чина и при пожаре выносить в первую очередь. Уже проваливаясь в сон, он услышал, что Гришка спрашивает будить ли его на обед, если вдруг таковой все же сварят. Хотел Сашка махнуть старому другу рукой – "не надо", но сил уже не было даже на такие простые действия.
Пробуждение, новый день настал как всегда, редко ему приходиться в этом мире просыпаться столь поздно, обычно поднимают нижних чинов еще затемно. Возле убогих шалашей, слепленных из веток, палок и какого-то неведомо где подобранного хлама царит тишина, все ушли, быть может на обед. Да куда они денутся из подводной лодки «Восточная Пруссия»? В последнее время солдатики отсюда убывают чаще всего прямо на небо.
У него весь взвод словно испарился, а вот у соседей рядом оживление, что-то там активно разливают по чаркам и явно не родниковую воду. Пьянка и с утра… непорядок! С трудом поднявшись на ноги, помогла молодая березка Александр протер глаза и осмотрелся по сторонам, ничего вроде бы такого сверхъестественного бивак, как бивак. И вот солдат идет, его весь полк знает – Жученков, артельщик. В его обязанности входит выдача мясных порций, спирта и прочих занимательных "сладостей". В руках у нижнего чина жестяное луженое ведро с крышкой, "манерка" – так по неизвестной причине в 13-ом прозвали эту емкость, может быть искажение от слова мерка или мерная посуда.
– Жучок! Будь другом поди сюда, пожалуйста… – подозвал его к себе унтер-офицер, это не его непосредственный подчиненный, а вежливость ничего не стоит.
– Выпить часом не хошь? Осталось с устатку… – артельщик тряхнул жестянкой и слышно стало как там переливается "огненная вода".
– Я и без водки пьян сегодня… У нас что, праздник, если с утра сивуху стали наливать, или власть поменялось?
– Да бог с тобой Лександр, поминки по убитым! Велено выдать имя спирт, во взвода где вчерась потери были. С утра с ног ужо сбился! – наморщил лицо Жученков, он уже не молод, разменял четвертый десяток недавно.
Должность артельщика, престижная в мирное время на войне никаких бонусов не приносила, одни лишь хлопоты, раздал "порционы" и будь добр в строй с ружьем встать. Почти как и у Александра, и его как нештатного оружейника постоянно грузили работой, когда другие нижние чины уже могли отдохнуть после очередной переделки.
– Откуда столько, вроде же двое всего, или кто ночью помер?
– Да ты что, али не помнишь, что вчера у нас было то?
– Прости Жучок. Блажь какая-то, вроде как за сон принял, – честно признался Сашка и в самом деле, день вчерашний прошел так, словно "выпал из жизни, словно его и не было.
– Да какое там поблажилось, взавправду все! Не хранцы, а нашенские народу скоко положили у нас зазря! Прут на нас в дыму оне и палят в упор, совсем одурели… У меня Ваньку подручного убили.
– Сколько потеряли?
Артельщик незамедлительно выдал точную цифру, только он да полковой писарь и располагают подобными сведениями. Военная прогулка обошлась 13-му егерскому полку не дешево, еще раз так пробежаться и останется лишь батальон слабого состава. Самое обидное в том, что большинство погибло не от действий противника, а от "дружественного огня" своих же остолопов. Прорывавшиеся к спасительной дороге "окруженцы" били без разбору по всему, что перед ними возникало, в дымовой завесе от пушечных выстрелов и не поймешь толком свои там или враги. Мелькнет силуэт впереди в кустах и обезумевшие солдаты в панике разряжают по нему ружья… Выходит, что только взвод Александра потерь и не понес вчера, их в тот критический момент временно вывели в резерв.
Это был не сон, вчерашний кошмар бесконечной мыльной оперы, сериала "Война" – это текущая реальность. А значит все было! И капли пота на лице солдата, пытавшегося встать с колен и занесенный над его головой разящий клинок кавалериста, как того актера звали, он уже снова забыл – не иллюзия, это наяву. И тот искалеченный картечью француз на "поле смерти", среди трупов и еще живых… И он сам раз за разом вчера убивал прицельными выстрелами из винтовки каких-то совершенно незнакомых ему людей, пожилых с усами и совсем молодых… И финал – чуть было завалил Сашка и своих соотечественников случайно за кампанию, тех самых артиллеристов, отдыхавших у своей двенадцатифунтовки, ведь уже и готов был стрелять, и отсчет времени шел. Он оттянул ворот нательной рубахи, так и есть – пропитана ткань запекшейся кровью, а значит и тот "шизанутый" полковник ему не приснился, и "это" было и его крепко било! Есть от чего сказать пару слов на все том же командно-матерном языке, да только не поможет.
Мелькнула в сознании совершенно неуместная мысль, как белая ворона в стае черных – ему надо обязательно в ближайшее время провести ревизию боеприпасов для своей винтовки, учесть сколько осталось у него патронов и каких, может уже давно пора лить пули и "крутить" новые бумажные гильзы, да и порохом бы хорошим разжиться стоит. Надо будет со швейцарцем потолковать, может быть он подскажет, где взять… одну золотую монету с последнего крупного "успеха" Александр как раз и отложил на эти нужды.
– Слышь. Лександр, ты энто шкурку то лягушачью сыми, а то вчерась тя чуть не порешила за этаку одежку! – предупредил унтер-офицера Жученков и двинулся дальше, работы у него сегодня много.
Сашка послушался доброго совета, здесь среди однополчан ему ничто не угрожает, даже вчерашний "боксер"-полковник сюда не забредет, выставят прочь, но вот за пределами бивака, появляться в таком наряде не стоит. Пока он доставал мундир случайно под руку попался какой-то сверток, две тетради, упакованные в коленкор, а затем еще и в старую замшу для защиты от влаги. Он с недоумением повертел в руках находку, зачем он ее с собой таскает, надо посмотреть… Это его дневники, если можно применить к таким записям подобное определение, долгими зимними вечерами он вспоминал и записывал и чертил по памяти, целая подборка: от закона Ома для полной цепи до каких-то схем… а кажется это легендарный грозоотметчик дедушки нашего радио Попова? Настоящий кладезь знаний, у него память хорошая на технические сведения, почти ничего не забыто, но кому это надо? В данное время уравнения, интегралы, преобразование Фурье и прочая заумная научная "хрень" идет лесом всерьез и надолго. Чтобы выжить в этом мире нижнему чину нужно много ходить, бегать, стрелять и успевать уворачиваться от кулаков всяческих "любителей дисциплины", последнее – тяжелее всего, врага можно убить, а этих якобы своих – поди попробуй. Сашка уже и не уверен, есть сомнения, была ли у него когда-то "та жизнь", а может ему пригрезилось и он просто один из нижних чинов, "серой скотинки", кому суждено в итоге успокоиться под безымянным крестиком общей могилы? Да вроде нет, он говорит иначе, он думает иначе чем они… он совсем другой… другой ли, или просто уже "крыша поехала" у солдата? От размышлений его оторвали веселые голоса сослуживцев, они живы, и он жив… пока.
– Слышь Сашка, ныне хлеб заместо сухарей дают! – сообщил ему приятную новость Федор и протянул половинку каравая серого ситного.
Давно не приходилось пробовать ему хлеб, выдавали лишь одни сухари и Александр не удержался, отломил немного мякоти и положил на язык… вкус знакомый с детства, совсем как там… где? Еще перемены к лучшему – им теперь будут выделять нормальный порционный скот вместо волов, современников похода Миниха в Крым. Одного бычка уже забили и на обед ждут с нетерпением "крошенку", в этом варианте мясо разваривают до волокон, пусть его мало, однако хватает на всех и главное – получается прекрасный бульон. Это все же намного лучше, чем твердокаменное "мясо" волов-ветеранов, которое и жевать невозможно, оно по консистенции напоминает кожаную подошву солдатского сапога.
– Петр Иваныч пожаловал нам гвардейские харчи. Теперича заживем! – радуются сослуживцы, а унтер-офицеру все равно.
Плохая новость… Григорий слышал краем уха, собираются вроде разжаловать всех унтер-офицеров произведенных в чин в полках, а заместо них поставят присланных из учебных батальонов.
– Да мне пох… – лениво отмахнулся Александр, – Чистые погоны и чистая совесть.
Винтовку у него никто не отнимет, а галун унтера хоть и дает некоторые привилегии, ничтожные по сути плюс лишний рубль жалованья, но скорее мешает, чем способствует успешной работе стрелка-охотника, снайпера, и даже – оружейного мастера в мирное время. Ему нужны только один или два помощника и то – только временами. Нет этим сплетням особого доверия, так еще в прошлом году грозились и в позапрошлом, а воз и ныне там. У них в полку до полного штата недостает чуть ли не половины унтер-офицеров всех званий, заполнять свободные вакансии военное ведомство будет еще лет десять или пятнадцать, а столько Сашка явно не протянет. Он не уверен, что его хватит даже на две войны подряд, нижние чины так долго не живут. Из солдат, кто с Суворовым воевал почти никого не осталось в рядах, а много ли ли времени с тех пор прошло?
– Неа наших унтеров не тронут! – уверено заявил Ванька по прозвищу "Чуваш", обычно он в общих разговорах участия не принимал и помалкивал, а тут что-то на него нашло, – Нешто оне сдюжат, у драгун сказывают, прислали командеров энтих, а на лошадь ево не посадишь, валиться аки мешок с седла.
– Чего там еще хорошего, куда вы все так рванули разом? – поинтересовался Сашка, просто так…
– Барыга новый приехал, а с им девка – красивая, я те Сашка скажу!
– Дает? – равнодушно продолжил унтер-офицер, сейчас ему не до женщин, спросил он "на автомате" не задумываясь.
– Нашему брату нет, грят рылом не вышли! Она де у ево честная!
– Тридцать рублев серебром просит, я справлялся. – уточнил Федор текущие расценки, на военную "любовь" у маркитантов, – Да пошла она с ейным папашкой, я за полтину немку найду, коли захочу.
Остальные нижние чины смеются, подначивают Федора, ему местные аборигенки сами должны приплачивать за "поять", где они еще такого справного мужика найдут? Жизнь продолжается, Александр цел, его люди живы и веселы, а значит надо очистить полностью мозг от всякой всячины воспоминаний, что давит мертвым грузом и мешает наслаждаться этими маленькими радостями… Такими как, хлеб, глоток водки, лишний день жизни, пусть даже такой скверной. Текущая задача – срочно найти нормальную ложку, его бронзовая затерялась во вчерашнем бедламе, а деревянные – это посуда строго на любителя.