Текст книги "Солдат… не спрашивай! (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 88 страниц)

 – Даже не знаю, поискал бы вас и затем отправился в деревню, что же мне еще остается?  – ответил заинтригованный неожиданным предложением штабс-капитан, совсем не то он ожидал услышать от простого солдатика.

 – Хорошо, пришли вы в деревню, а навстречу молодцы верхом в кольчугах и островерхих шишаках выезжают с саблями на боку и собачьими головами и метлами у луки седла. Хватают они ваше благородие под микитки и волокут в стольный град Москву прямо к царю Ивану четвертому. Его кажется Грозным прозвали, или я ошибаюсь, Грозным был Иван третий?

 – Нет все правильно, Иван четвертый Васильевич это как раз Грозный и есть. Ивана третьего у нас обычно называют Великим. Только я не пойму братец твои аллегории, к чему сие?

 – Сашка врешь ты все! Откедова Грозный царь теперича возьмется? Они же представились двести лет назад? Такое не быват!  – Григорий не удержался, от удивления он даже про свой любимый сухарь забыл. Унтер "чудил" и ранее – это всем в полку известно, но таких странных баек он не рассказывал еще ни разу.

 – Гриша, люди в небесах летают?  – быстро отреагировал Сашка, неожиданно как бы сменив тему разговора.

 – Нет конечно, бог с тобой, человек не птица, ему по земле ходить положено!  – уверенно ответил опешивший сослуживец.

 – Ваше благородие, Грише простительно, а вот вы о братьях Монгольфье и Жаке Шарле слышали? Вроде бы французы хотели на войне для наблюдения за полем боя воздушный шар использовать, да что-то не заладилось у них?

 – Наслышан, да тут, ты Сашка прав, могут летать люди, но к сожалению не у нас в России. Как императрица Екатерина вторая запретила воздушные шары использовать, так до сих пор и не отменили.

 – Экие чудеса на свете есть…  – Григорий даже перекрестился на всякий случай,  – Не колдуны ли часом диавольским попущением крылья себе отрастили?

 – Нет Гриша, в небо они поднимаются с помощью оболочки наполненной горячим воздухом или водородом, можно сказать, что особой машины или даже воздушного судна. Вот и вас ваше благородие, Иван Федорович забросило во времена Грозного царя посредством специального аппарата, как зачем и почему – это обсудим позднее. Что же вы делать будете?

 – Боюсь, что ничего… особливо если с кипрегелем и картами в руках меня опричники возьмут. В воду не гляди, вздернут на дыбу как колдуна или иноземного шпиона и на костер затем отправят, в те времена с такими не церемонились, Грозным этого царя ведь прозвали не даром.

 – Хорошо, допустим царевы слуги пока везли случайно утеряли все приборы и документы, в этом случае царь посчитает вас обычным иноземцем. Будет он вас расспрашивать, кто каков, откуда взялся? Что вы ему ответите – Санкт-Петербург, где Вы родились еще не построен. Лгать Грозному нежелательно, говорят весьма проницательный был человек, что называется "насквозь видел" собеседников.

 – Задал ты братец задачку… Как я понял, ты Софье с Палашей тогда сказал, что тоже пришел "ниоткуда", мол такого города в России еще нет?

 – Примерно так, к сожалению доказать это сложно, вот разве, что заводское клеймо на моем компасе, посмотрите – там указан год и месяц.  – и Александр протянул штабс-капитану один из немногих предметов, которые попали вместе с ним в прошлое.

 – Забавная вещица, я похожих признаться не видел… Но вот если бы я с Грозным царем беседовал, то мог бы много чего поведать, о казанском походе и о других делах. А что ты нам расскажешь?

 – Ваше благородие я образование получил хоть и высшее, но сугубо гражданское и техническое, так что не взыщите, могу представить только общие сведения из школьного курса.

 – Давай, посмотрим, какой из тебя Нострадамус выйдет, с кем у нас следующая война случиться?

Главная – с Наполеоном конечно, но возможно будут еще и с персами, турками или шведами, но то малые и незначительные конфликты. Про них я ничего толком припомнить не могу, а вот французы: "Померкни, солнце Австерлица! Исчезни, краткий наш позор!", правда это уже литература, поэт Пушкин Александр Сергеевич, он пока в лицее еще учиться.

 – Печально, братец в каком году этот позор будет? И кто у нас в сем безобразии повинен?

 – К сожалению не помню точно, но не ранее 1805 года. Руководил войсками тогда Кутузов, но ему сильно мешали как царь, так и австрийские генералы, наши союзники по антинаполеоновской коалиции.

 – Ну это уже лучше, от сердца отлегло, с такими друзьями и врагов не надобно, и Михайло Ларионовичу далеко до Суворова, Федот, да не тот… Дальше что будет, неужели наши так и потерпят обиду?

 – Сплошные неудачи, даже не расписано подробно в учебнике, все закончиться подписанием мира на плоту в каком-то немецком приграничном городишке. Россия присоединится к континентальной блокаде Британии, но вскоре договор будет нарушен.

 – И я догадываюсь Наполеон возжелает нас наказать за сие вероломное действие? Угадал?

 – Да, летом 1812 года начнется новая война, Великая Отечественная, первая…

 – Ну что же ты тянешь! Давай дальше и подробнее!  – кажется Денисов в какой-то момент поверил в совершенно безумную историю, излагаемую унтер-офицером. Слишком уж связно получается, такое трудно придумать, и говорит он по "писанному", неужто действительно вспоминает?

 – Наши силы тогда были разделены на две отдельные армии под командованием Багратиона и Барклая де Толли. Багратион рвется в бой, но Барклай предпочтет отступление вглубь страны, чтобы измтотать противника. Позднее главнокомандующим объединенной армии станет Кутузов, Барклая вроде бы за "пораженческие настроения" сместят. В подмосковье у деревни Бородино произойдет генеральное сражение, после чего наши войска отступят и Бонапарт займет Москву.  – Александр старался как мог, но поневоле выходило рубленными телеграфными фразами, но нет надо добавить Лермонтов тут как нельзя уместен: "Скажи-ка, дядя, ведь не даром, Москва, спаленная пожаром, Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые? Да, говорят, еще какие! Не даром помнит вся Россия про день Бородина!"

 – Москва златоглавая, господи, наша вторая столица… Позорище похуже Австерлица, что так и отдали без сопротивления? Даже уличных боев не было?  – штабс-капитан вероятно не разделял мнение Сашки и Лермонтова о славной бородинской "победе". Чисто с военной точки зрения – это 100 % поражение.

 – Город сожгут почти дотла сразу после занятия французами, в результате их армия будет вынуждена отступить по разграбленному ранее пути без всяких припасов. Они растают как снег по весне, но Наполеон уйдет невредимым и воевать с ним в Европе придется еще долго.

 – Когда же этого корсиканского сатану прихлопнут, скажи уж не томи?

 – Вроде в 1815 под Ватерлоо, это где точно не знаю, возможно – Бельгия. Бонапарта арестуют и сошлют на далекий остров в океане, где он и помрет своей смертью со временем.

 – И чего антихриста не порешили? Энто сколько ж народу ен поубивал за стока лет?  – вставил свои пять копеек молчавший ранее Григорий, но Сашка оставил вопрос без ответа. Монотонно, словно учитель на уроке истории он продолжал свой рассказ дальше.

 – В декабре 1825 года после смерти Александра первого в России случиться революция, но неудачная. Новый император Николай первый сумеет подавить нарправленное против него плохо организованное выступление военных.

 – Фамилии какие вспомнить сможешь?  – на лице штабс-капитана, помимо воли, отразилось мучительное сомнение, уж не для слежки ли за ним в полк направили этого необычного солдата? Может как раз подбираются к нему, надеются выведать что-нибудь?

 – Пестель, Раевский, Трубецкой, Пущин, Волконский, Рылеев там много их было… Стрелять в нового царя собирался кажется Каховский. Они хотели учредить республику и провести реформы как в свое время во Франции. У нас их принято называть" декабристами" по дате выступления.

 – А как… Как сия организация у повстанцев называлась?

 – Не помню толком не то "северная" не то "полярная звезда", на допросах они особо не болтали, поэтому известно мало. Да и не интересовался я помимо школы историей того времени.

 – Очень может быть…  – пробормотал потрясенный Денисов, но тут же и успокоился, к его масонской ложе декабристы явно отношения не имели,  – Государь император сам обещал провести необходимые реформы, но видать не сподобился? Что за 1825 следом грядет?

 – В 1853 случиться еще одна война. Против России объединятся Британия, Франция и Турция. Черноморский флот будет уничтожен, а его главная база Севастополь – полностью разрушена.

 – Это уже интересно… значит была крупная морская баталия, неужели наши моряки уступили?

 – Нет не уступили, они свои корабли утопили сами. Против вражеских судов, оснащенных паровыми машинами и не зависящих от воли ветра, наши парусные оказались, как наш Гриша любить говорить: "Что плотник супротив столяра"!

 – Опять не слава богу, там вообще хоть что-то утешительное нас ждет? Неужто совсем воевать разучились?

 – В 80-е война с турками, кажется тогда болгар освободили, однако Царьград и проливы не взяли.

 – Турки, это турки, у них дарование быть битыми, как говаривал еще кардинал Ришелье.

 – В 1904 война с японцами, весь российский флот за исключением черноморского уничтожен или пленен, все сухопутные сражения проиграны.

 – Б…  – это что за черти такие? Неужели с того островка, что перстом на карте накрыть можно?  – штабс-капитан с трудом сдерживал эмоции, не часто ему доводилось прибегать к ненормативной лексике. Очень уж неприятное известие, дальше некуда.

 – Они самые… "Япошки-макаки, да мы сами кое-каки", так тогда говаривали.

 – Ладно хватит братец, не хочу слушать твои речи, тошно… Постой, ты говорил что Великая Отечественная война первая, значит и вторая должна быть? С кем на сей раз?

 – С немцами, не беспокойтесь так, там еще и первая мировая война будет с ними же и их союзниками, но в итоге мы победим, правда невероятно дорогой ценой.

 – Хрестьянам то волю дадут али по прежнему все останется?  – наконец вновь подал голос Григорий, военная история его занимала мало, а вот такой животрепещущий вопрос, совсем другое дело.

 – В 1861 году крепостное право будет отменено новым царем, Александром вторым! Но Гришь не радуйся больно, освободят мужиков почти без земли, да еще заставят за это дорого заплатить.

На некотое время под навесом установилась гнетущая тишина, собеседники Сашки молча "переваривали" весьма нерадостные перспективы будущего. Первым в себя пришел Денисов, и тут же поставил, что называется вопрос "ребром".

 – Извини братец, а каковы доказательства у тебя имеются? Покамест мы только слова от тебя видим…

 – Ваше благородие, если бы я обладал свободой передвижения, то за этим вопрос бы не встал. Более того я считаю, что "из будущего" к вам в 19-й век прибыл не в одиночку, есть еще как минимум один такой путешественник. Мне только нужно попасть в определенное место под Москвой, где находиться замаскированная машина для перемещения по времени и другое вспомогательное оборудование, и…  – мысленно про себя добавил Сашка, но вслух ничего не сказал,  – Свалить отсюда нафиг домой, это не мое время, не моя страна и воевать за бредовые амбиции вашего царя мне совсем не хочется!

 – Хорошо, я подумаю и может быть получиться организовать командировку или по части ремонта лошадей. Скоро надобно будет обоз комлектовать.  – штабс-капитан поверил, или по крайней мере сделал вид, по его немного "монгольскому" и слегка раскосому лицу не понять,  – Ты братец до времени помалкивай, а то знаешь даже в нашей убогой провинции тайные полиции своих людей имеют. Гришка – ты тож молчи, смотри не болтай лишнего!

 – Ваш высокблагородие, нам чего – мы привычные, раз велено то буду нем как могила!

Что изменилось в этом мире после разговора трех человек на окраине богом забытого уездного города, который и не на всех картах сыщешь? Ровным счетом ничего: штабс-капитан удаленный из столицы за близость к масонам, лишний раз уверился в своей правоте, его земляк Григорий узнал когда наконец будет народу долгожданная «воля», Александру же только остается ждать и надеяться и больше ничего. Потянулись долгие зимние дни, разводы, караулы, наряды и опять мастерская и ворчит за спиной швейцарец – как не старались беречь материальную часть, но сумели таки наши солдатики изломать за очередной летний учебный период полсотни ружей. Такое впечатление, что время если не остановилось совсем, то сильно замедлило свой бег, все раз за разом повторяется, тоже самое было и прошлой зимой и позапрошлой? Во вторник его вызвали в канцелярию полка, допытывались какое отношение он имеет к некоему крепостному крестьянину Алексашке Иванцову, ограбившему совместно с вольнонаемным кучером-подельником своего барина, три года назад в окрестностях деревни Сосновка московской губернии. Сашка не имел еще в этом мире на своей совести никаких прегрешений перед законом, так он им сказал в глаза, мол разбирайтесь сами с вашей бумагой ваше высокоблагородие, мало ли чего там чиновники напутали. Присутствовавший при импровизированном судилище штабс-капитан Денисов его поддержал, в самом деле, смотрите господа офицеры: имя, фамилия, возраст подозреваемого – ничто не сходиться. Какой из этого унтер-офицера грабитель, ему можно смело полковой денежный ящик доверять, пропажи не будет. После недолгого обсуждения командир полка велел предать это дело забвению, запрос положили под сукно и более Александра по этому поводу не дергали.

Ближе к рождеству у него во взводе случилось ЧП, чуть галун унтер-офицерский с Александра тогда не сняли, но пожалели на первый раз, или опять Денисов подсобил. Солдат Тимофей Скорохватов утопил в проруби законную жену приказчика Анисимова, а затем и сам покончил жизнь самоубийством, повесившись в пустой конюшне на заднем дворе полка. Такова провинциальная жизнь, под тихой и неподвижной водой бытия нередко кипят невидимые потоки обжигающих страстей. На Сашку накинулись, куда смотрел, почему не предотвратил? Он ведь не ясновидящий… Тимоха никому ничего не говорил, о его романе с приказчицей до трагической развязки в полку не знал ни один человек. Погребли беднягу на солдатском кладбище за лазаретом в присутствии всего полка, как положено и по-человечески похоронили, хоть и без церковного отпевания, не как при Немце. Полковник произнес на гражданской панихиде короткую речь, а полковой батюшка выдал нравоучительную проповедь два дня спустя на обязательной для нижних чинов молитве…

Постепенно в привычную музыку провинциального застоя стали вплетаться тревожные нотки слухов и сплетен. Не то что бы в прежние годы их не было, какие только дикие известия не проникали в казарму раньше, но нижние чины за свою судьбу не беспокоились: "это не про нас". В новом 1804 году впервые до глухой уездной дыры докатилось зловещее дыхание новой войны, готовой вновь вспыхнуть в Европе. Надо сказать, что боевые действия уже шли давно, но это была война кита со слоном: Британия безуспешно пыталась забороть Францию, а все остальные державы выступали пока в роли зрителей на политическом ринге. Российскую империю эти события вроде бы не задевали, но тем не менее новому царю видно хотелось подвигов и приключений на свою пятую точку. Первые известия, породившие в солдатской среде нешуточную панику принес из полковой канцелярии ремонтировавший там мебель Гришка. С его слов выходило, что 13 егерский полк погрузят на корабли в Питере и морем повезут во Францию вместе с другими войсками. Якобы в штабе уже получены морские карты и господа офицеры их дотошно изучают. Народ тут же единогласно пришел к закономерному выводу: "Утопят нас сволочи – ни за грош пропадем!". Одни рванулись пропивать последние наличные копейки, других неожиданно охватило благочестие, полковой священник сильно подивился количеству желающих исповедоваться и причастится, раньше никого не найдешь все пропадают в кабаке, а тут целая толпа разом привалила желающих покаяться в грехах… Сашка улучил момент и кинулся в штаб полка прямо к Денисову.

 – Ваше благородие, что мы скоро выступаем в поход?

 – Александр, братец ты устав помнишь, учил ведь недавно, знаю учил… Как войско должно довольствоваться на походе?  – штабс-капитан неожиданно ответил вопросом на вопрос, не иначе ожидал такого развития событий.

 – С полкового обоза конечно, а он пополняется в казенных провиантских магазинах по пути следования части.

 – А где ты у нас обоз видел? Ни одной лошади нет и ни одной повозки не имеется в наличии, мы даже до губернского города не дойдем, не то, что до Санкт-Петербурга. Или ты братец полагаешь подаянием людей питать по дороге?

 – Теперь понятно, простите ваше благородие, слухи такие ходят…

 – Да я уж вижу у вас который день дым коромыслом идет, поговори братец с людьми и, успокой их и разъясни, тебе поверят больше, как я полагаю.

Понемногу волнение само собой улеглось, хотя Александра сослуживцы еще долго терзали расспросами: "Парыж – энто где? В какой растакой губернии?" Пришлось выпросить у штабного писаря старую географическую карту, и с ведома батальонного командира устроили своеобразную политинформацию, после чего солдатики окончательно успокоились. Франция по сравнению с Российской Империей на казенной пожелтевшей бумаге разлинованной меридианами и параллелями, выглядела очень несерьезно, куда им малохольным до нас – если что, то шапками закидаем супостатов! Куда только эти дохлые французики лезут, что мало им Суворов надавал по сусалам в Альпах…

Кризис миновал, все наличные деньги успешно пропиты и старые грехи отпущены полковым батюшкой – остается жить дальше, все так же не спеша и размеренно и невероятно тоскливо. В начале апреля у егерей появилось правда небольшое развлечение, от полка стали назначать караулы в "крепость". К фортификации это сооружение уже давно имело весьма отдаленное отношение, представляя собою скорее пустырь обнесенный высоким забором, где раньше в незапамятные времена помещался не то артиллерийский парк, не то арсенал. Крепость-арсенал, как и острог и другие важные уездные объекты охраняла местная инвалидная команда, но по весне у них случилась существенная убыль в людях: двое нижних чинов по пьяному делу утонули, желая сократить путь, переходили через речку по уже подтаявшему льду. В связи с такими обстоятельствами часть караулов передали в ведение 13-го егерского полка. Хоть какое-то разнообразие в унылой и монотонной солдатской жизни…

…Александр почти час бесцельно слонялся по обширному и захламленному внутреннему двору крепости, разглядывая сваленные в кучи ржавеющие пушечные стволы, пирамиды чугунных ядер и бомб, и покосившиеся от времени дубовые лафеты с передками, еще сохранившие кое-где на потемневшем дереве остатки красной краски. Никакой описи или учета хранимого имущества здесь сроду не велось, поэтому все более-менее стоящее, как свинец, медь, хороший порох и другие ценные материалы уже давно утилизировали в свою пользу солдаты инвалидной команды. Караул фактически охранял только сам себя, и еще огромные ворота, запертые проржавевшим до состояния монолита амбарным замком – на такие раньше запирали города. После загребущих лап местных "инвалидов", на долю егерей достались только железо и чугун. К сожалению, железоделательных и металлургических заводов в округе не было, и черный металл был обречен бессмысленно пропадать под открытым небом, поражаемый ветрами и дождями. Правда, ушлые ребята из второго батальона ухитрились толкнуть одному местному помещику сразу четыре чугунные трехфунтовые пушки, взяв ровно по рублю за фунт калибра. Зачем понадобилась сельскому барину в домашнем хозяйстве целая батарея, остается только строить предположения, возможно для салютов по праздникам, а может он всерьез собирается с соседями воевать? Денисов рассказывал, что при матушке Екатерине такое изредка случалось, бились господа дворяне друг с другом насмерть, разрушали усадьбы и захватывали в плен чужих крепостных крестьян и дворовых, даже восстание Пугачева некоторые "вояки" зачастую использовали, как удобный предлог для сведения счетов с "добрыми соседушками". Определенным спросом пользовались у местного населения и ядра от тех же мелких трехфунтовок, что с ними делали купцы неведомо, может быть как гири применяли. Сашка нащупал носком сапога в снегу твердый округлый предмет, неужели ему улыбнулась удача, лишний гривенник в кармане очень бы не помешал. Нет не везет сегодня, найденное и очищенное от снега и земли ядро фунта на четыре потянет не меньше, на такие на местном рынке спроса нет. Не попытать ли ему счастья в пороховом погребе, может хоть там, что-нибудь ценное сохранилось? На худой конец пороха подмоченного надо обязательно набрать для полкового оружейника, а то на рождественские фейерверки Филипп Карлович извел почти все свои наличные запасы. Глядишь, высушит швейцарец эту слежавшуюся пакость, перетрет и можно будет снова в дело пустить. Пороховой погреб найти оказалось нетрудно, впрочем ни малейшего сходства с погребом это сооружение не имело – просто еще один сарай огороженный защитными земляными валами с трех сторон. Тут как и везде в крепости царили полная разруха и запустение, по углам валялись какие-то как ломанные, так и целые бочки, гнилые ремни и прочая ненужная никому дрянь. Александр вскрыл один непочатый бочонок и аккуратно орудуя специальной деревянной лопаточкой наковырял примерно полтора пуда плотной черно-серой слежавшейся массы, затем добытое сложил в приготовленный заранее холстинный мешок. На обратном пути он не удержался, машинально пнул груду гнилой упряжи наваленной возле самого выхода, и внезапно его внимание привлек массивный низкий ящик, или если точнее по-местному "ларь", скрывавшийся ранее под этими старыми кожаными ремнями. Что тут у нас спрятано, давайте посмотрим – и удивленному взору открылись плотные ряды жестяных банок, точь в точь в таких упаковывали расстворимый "ленинградский" кофе в старые советские еще времена. Вот только жестянки набиты отнюдь не кофейными зернами, очень уж тяжелы – да это же картечь к трехфунтовым или четырехфунтовым пушкам – догадался Сашка, сразу всплыла картинка из номера "Техники молодежи", историческая серия по артиллерии нового времени. Оставлять найденное добро на произвол судьбы было жалко, хоть он и не представлял пока, как можно такое богатство использовать. Пришлось сбегать в караулку и занять у сослуживцев еще пару дерюжных мешков. У каждого солдата, заступавшего в караул, с собой был обязательно хотя бы один в запасе, нижние чины собирали на постах всякие мелкие железки и сбывали потом кузнецам в городе. Обычно "добычу" просто перебрасывали через забор, и позднее сменившись с караула приходили и забирали. Александр поступил таким же образом, разве что пришлось звать на помощь старого друга Григория, одному за раз два увесистых мешка не унести. Пока они волокли тяжелую ношу в казарму, в голове у Сашки возникли кое-какие идеи насчет использования неожиданной находки, надо только поговорить с Бауэром, может его опыт изготовления фейерверков пригодится…