Текст книги "Солдат… не спрашивай! (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 88 страниц)

 – Девки!!! Не мучайте вы ее, давайте лучше познакомимся!  – Александр наконец сумел выйти и ступора, надо спешить, пока эти решительные красавицы не передумали. Он резко вскочил и направился к ним, Григорий следом, а Федька так и остался на месте.

 – А-а-а!!!  – Нюрка занятая неравной борьбой с подругами потеряла равновесие и свалилась на спину, попутно задрав вверх тощие белые ноги, чуть не кувыркнулась через голову… Но Сашка уже был рядом, и помог несчастной "стриптизерке" подняться и оправить платье.

Вот так и познакомились, Вера, Катя и Нюра оказались портнихами, отсюда и "непростая" одежда с претензией на "европейский стиль" сбившая сперва наших приятелей с толку. Хозяйка требует, нельзя иначе – клиентки не поймут. Девицы искали сегодня с утра приключений и вот похоже нашли.

 – Вы как подмастерья что ли у нее?  – осведомился Сашка.

 – Подмастерьем у нас тока Нюрка, а мы мастерицы!  – обиделись было девушки, но гитара в руках Федора и душевные романсы скоро примирили всю компанию. А там и водка быстро пошла в дело, это у нас не долго.

Кончили они полуштоф, поговорили про жизнь, девки охотно поделились местными сплетнями и новостями, пришла пора определиться: "Всякое дыхание любит пихание!" – так тут принято. Пустая бутылка выступила в роли рулетки, красавица Вера досталась Григорию, смешливая и чуть полненькая Катя отошла Федору, а Сашка как всегда пролетел, ему выпала самая младшая – Нюрка. Пришла пора разбегаться по кустикам, и тут Александр заметил, что его партнерша как-то проявляет совсем мало энтузиазма в отличие от старших девушек.

 – Боишься?

 – Неа…, отрицает Нюрка, а сама то и дело отворачивается от назойливых ласк солдата.

…………………………………………………

Все сразу пошло не так как хотелось, сначала было "как положено", но спустя несколько минут Нюра под ним сперва заохала, а затем вдруг залилась слезами. Плачет навзрыд точно маленькая девочка у которой отобрали любимую игрушку. Сашка был вынужден прекратить соитие, теперь надо срочно утешать и успокаивать партнершу.

 – Ну что милая не так? Я вроде осторожно начал, неужели так больно?

 – Я ить девушкой была,  – размазывает по лицу слезы и сопли девчонка,  – Теперя пузо будет, куды я брюхатая подамся, хозяйка поди-ка выгонит!

Руку вниз и точно – кровь на пальцах, странно, но Александр ничего не заметил, вероятно алкоголь виноват и долгое воздержание, совсем одурел. Постой, постой… а сколько же ей лет будет? По виду выглядит, как вполне сложившаяся девушка, не фотомодель конечно, но все положенные прелести на месте. С трудом расспросил захлебывающуюся соплями и слезами Нюрку, слово скажет, и пять минут воду льет, оказывается девице всего тринадцать.

 – А чего же ты Нюра тогда с солдатами по кустам кувыркаешься?  – сразу возник законный вопрос.

 – Верка с Катькой энто… приневолили. Грят не подешь с нами гулять, так в соплюхах тя и оставим!  – сквозь слезы доносится до Александра,  – Куды я теперя брюхата така пойду? Ы-ы-ы…

 – Да постой, наконец, не плачь! У тебя ведь первый раз? Кто же с него беременеет?  – по правде говоря Сашка не был в этом уверен, но надо обязательно утешить девчонку, раз уж так нехорошо получилось.

Мало-помалу водопад слез наконец иссяк, может просто вода там у нее внутри закончилась, и теперь можно поговорить нормально. Не везет Александру на женщин в последнее время, хоть медицинский осмотр им предварительно не устраивай: Лиза-монашка явно больна на голову была, а эта еще сопливая малолетка-подросток оказывается.

 – Успокоилась? Давай в чехарду поиграем!  – возникла у него идея,  – Становись на четвереньки, вот так попой ко мне повернись… Хорошо и не двигайся, я сейчас сам тебя попробую…

 – Ой, ой, не нать!  – опять началось, когда Сашка аккуратно раздвинув ей ягодицы, вошел в девчонку сзади, но вскоре Нюрка притихла, только сопела носом точно паровоз. И вдруг он ушам своим не поверил, она оказывается, тихонько смеется! Что за черт, ведь только что ревела?

 – Ох умора! Я видывала намедни у нас под окном кобель сучку эдак жарил, ровно как ты мя счас!  – не очень приятное получилось сравнение, однако Александр не обиделся. Он обихаживал ее почти добрый час, а может и больше, время в таких случая течет незаметно, но результаты получились весьма скромные, первый блин всегда комом. Когда закончили, то обратно на место встречи Сашка доставил девчонку на руках, чем немало удивил уже поджидавший ее там подруг.

 – Почто так? Нежели ноги отнялись? Долго мы тебя ждали, нешто парень такой сильный попался?  – но Нюра только застенчиво улыбалась и на вопросы подруг не отвечала. Условились они завтра встретиться том же месте, и в том же составе.

Последнюю неделю проведенную в лагере они в Яму уже не ходили, каждый вечер встречались со своими "смолянками". Нюра появилась еще раз, а затем девушки стали приводить других молоденьких учениц, желающих приобщится к серьезной "взрослой" жизни. Объяснили, что хозяйка их не всегда отпускает после работы, нагружая попутно домашними делами, только старшие мастерицы могут вечером отлучаться по своему усмотрению. Новые девицы оказались на проверку, старше и опытнее Нюрки с ними проблем уже не было, разве что кроме самой последней.

 – Вера зачем вы ее притащили? Она же поди еще в куклы играет? Сколько тебе лет красавица? Десять?  – он почти угадал, в этом году только одиннадцать будет.

 – Анфиска глупая, сама за нами увязалась, ей богу Саш! Гнали не уходит, говорит хочу мол как все девки.

Понятное дело с такой чересчур юной подругой сношения у него не было, так лишь поговорили чуток, да пощипал немного в шутку, пока ребята Верку с Катькой обрабатывали, старался по возможности не обидеть и не напугать ребенка. Можно сказать, что просто поиграл с девочкой, пусть подождет рано ей еще любовью заниматся. Приключения начались позднее, стоило ему на минуту отвернуться, как девки угостили свою мелкую приятельницу водкой, ничего пусть привыкает. Сперва действительно было "ничего", а затем малолетняя любительница приключений сомлела и пришлось Александру тащить ее домой на руках. Заодно и посмотрел, в каких бытовых условиях его новые знакомые обитают и работают. Тесновато конечно, но чистенько, уютно и отнюдь не полено под головой как у чеховского подмастерья Ваньки Жукова, немного напоминает комнату в женском студенческом общежитии. А тут как назло еще и на хозяйку ихнюю он неожиданно нарвался, эдакая шустрая бабенка лет 35, за версту видно – бой-баба, привыкла всеми заправлять.

 – Это что еще за содом! Я вас гулен таких в участок под розги отправлю!  – началось по началу. Но ушлые Верка с Катькой так и вертятся вокруг начальницы, только и слышно: "ш-ш-ш… как у коня!". Надо полагать, Нюра рекламу Александру сделала, ей вероятно с непривычки почудилось невесть что, теперь придется держать марку поскольку отступать уже поздно.

 – А по виду не скажешь, паренек ить молодой!  – с сомнением разглядывает "грозная начальница" Сашку, и тут у него чисто случайно вылетело…

 – Ничего что молодой, зато у меня хрен с бородой!  – ответил Сашка и сам удивился, откуда столько наглости взялось, удивленная тетка аж дернулась от неожиданности.

 – Коли так пошли, помочь требуется, комод тягать надо, дворник седни болен, а мне одной не поднять,  – и когда поднимались наверх добавила в спину,  – Я те бороденку то парень, мотри выщипаю…

Мастерская и квартира девушек размещались на первом, хозяйка жила этажом выше. Любопытные девчонки не мешали и пришлось ему и мебель двигать и хозяйке потом задвигать по полной, к счастью до ненасытной Лизы-монашки этой было далеко… На обратном пути чуть не поставил синяк на лоб своей старой знакомой Нюрке. Оказывается, у двери собрались почти все девчонки-ученицы и по очереди подслушивали, как там Александр усердно "работает" над хозяйкой, шуганул он их напоследок и весело смеясь разбежались прелестницы, кто куда по углам. Одна только Нюра с ним и осталась…

 – Прощай милая, завтра мы уходим в дальний поход… Больше не увидимся.

 – Ой, давай я тя провожу напоследок! Хозяйка теперя отпустит, эдак ты ее ублажил!  – и проводы немного затянулись, так что он едва успел к проверке, встал в строй уже под грохот барабана. Пока шли до лагеря, пять раз заходили в кусты "прилечь и отдохнуть", Нюрка под самый конец заохала и застонала совсем по бабьи, обманывает, надо думать, и притворяется – научили ее более опытные старшие девушки.

…………………………………………………

Дороги, дороги, кто же вас распроклятые придумал, руки-ноги бы оборвать такому изобретателю-рационализатору. 13-егерский снова в пути, месяц неожиданного, пьяного, веселого и бесшабашного отдыха в Смоленске пролетел незаметно, точно его и не было. Неслышно и тихо они расстались со старым городом, просто ушли на рассвете с первыми лучами солнца прямо в утренний белый туман, не было ни слез, ни проводов, так даже лучше. Память странная штука, Александр прекрасно помнит всех своих женщин, но совершенно забыл о многих других вещах, случившихся с ним за последние годы. Так например о поистине эпическом рапорте – пришлось постараться, чтобы обелить себя и сослуживцев после того происшествия в Гнилой Яме, спасибо хоть штабс-капитан Денисов по старой памяти помог. Хотели местные власти много чего повесить на 13-й егерский, да обломилось у них. Тут главное правильно отчитаться… С нашей стороны оказывается сплошь были доблестные защитники отечества, а с противной – личности по недоразумению и халатности властей пребывающие на свободе. Пришлось конечно немного исказить действительность и кое о чем умолчать, но в главном Александр против истины не погрешил, "заведение" егеря не поджигали, само загорелось, бывают на свете такие чудеса.

Вторая половина пути уже пошла легче, спала жара – лето кончается. Полковник настойчиво торопит и подгоняет, надо успеть встать на назначенные зимние квартиры до распутицы, а топать до них еще далеко. После Смоленска уже появились признаки, что где-то там, на западе идет война. Пока еще слабые, но чем дальше, тем сильнее… Вот их на марше обогнал казачий полк, а вот они сами догнали медленно ползущий обоз с провиантом для армии. Один раз попался казенный транспорт с ранеными и калеками, впечатление тягостное – кто без ноги, кто без руки. Егеря обступили их, насильно в руки страдальцам суют продукты и табак, расспрашивая: "Как там братцы?"… Зачем – и так по одному виду понятно, что хреново приходится, наши доблестные интенданты лютуют страшнее неприятеля, заморили почем зря массу народу. Остались в прошлом все пьянки, приключения с девками, на марше у служивых просто недостает сил, сроки поджимают, и темп движения постоянно нарастает, скорее вперед, надо обязательно успеть. Надо закончить поход пока осень окончательно не превратит дороги в непроходимое болото, где можно запросто оставить как лошадь, так и сапоги. На этом этапе никаких серьезных приключений на долю Сашки не выпало, если не считать удачно подстреленную "дикую" барскую свинью и пару гусей, на которых пули тратить не стали, свернули шеи горластым и так.

Глава 16. Братья-славяне

Встать на зимние квартиры в этом году им пришлось на самом стыке Виленской и Курляндской губерний. В ближайшем провинциальном городе подходящей казармы для полка не нашлось, поэтому разбросали их по-ротно и по-батальонно по многочисленным деревням, фольваркам и местечкам. Сашка долго не мог понять, куда собственно они забрели, куда зашли – что это такое: Польша, Литва или может быть все-таки Белоруссия или даже западная часть России? Одно было несомненно, население встречало их – солдат российской императорской армии враждебно. Не понятно, как в нашем времени, но сейчас эта территория – жалкий огрызок некогда великой и могучей «Ржечи Посполитной», успешно «профуканной» полвека назад вельможными панами. На лицо все основные классические признаки: огромные покосившиеся от времени черные кресты у перекрестков дорог, католические костелы чуть ли не в каждой деревушке, жирные бритые ксендзы при них, наглые и спесивые «гонористые» паны-помещики, и для полного комплекта – имеются в изобилии забитые и покорные крестьяне-хлопы. Здесь все от мала до велика искренне ненавидят «москалей», видно память о кровавых восстаниях, полыхавших в прошлом веке, еще жива и не изгладилась окончательно из памяти народа.

Отношение к русским "братьям" местных аборигенов очень хорошо показывает один, навсегда запомнившийся Александру эпизод.

Батальон медленно входит в село, длинная колонна уставших солдат постепенно "втягивается" на узкую и невероятно грязную улочку, постоянно приходиться смотреть под ноги, иначе обязательно наступишь на какой-нибудь вторичный продукт. Вроде и "немытая Россия" осталась позади, а обычай вываливать отходы прямо себе под окна и тут принят. Только в Пруссии Александр столкнулся с относительной "чистотой" в деревнях, но там жестокий германский "ордунг"  – за свалку мусора где попало виновных наказывают палками. Не то, что бы по другую сторону границы пейзан не били, как раз батоги в особом почете, но элементарного порядка и санитарии не заметно даже в принципе.

Из-за плетней за нижними чинами наблюдают местные жители, одного мужичка потянуло на философию, выискался туземный Сенека. Да ладно бы еще этот хлоп на родном наречии трепался – нет, ему "кровь из носу" захотелось перед "гостями" блеснуть мощным интеллектом… Европа у них, а не убогая Московия.

 – Глико кума, тьму москалей к нам нагнали. Кабы их крестить, скоко бы людей то вышло?  – изрек мудрец и тут же его высказывание российские военнослужащие заценили по достоинству.

Александр и понять ничего не успел, так быстро события развивались. "Трах" и уже воет за плетнем баба и маленькие дети ревут, а не в меру разговорчивый мужичок зажав ладонью пострадавшее ухо трусливо убегает в свою хижину, мгновение и хлопнула за ним дверь на ременных петлях. Собирался туземец еще что-то обидное ляпнуть в адрес нагрянувшим к ним в местечко "москалей", да не успел сказать – "плюха" прилетела своевременно, на его беду рядом оказался самый старый нижний чин 13-го полка, фельдфебель Матвей.

 – Нельзя же так!  – было возразил унтер-офицер, им запрещено бить местных жителей.

 – С имя можно! Гнилой народец энто Лександр, поди разбери не наши и не ихние.  – ответил ему ветеран, у него с поляками и "прочими" старые счеты.

…………………………………………………

Солдатская шинель на морозе оказывается ни черта не греет и от холода не защищает, сказки все это для самых маленьких и глупых деток, тут нужен мех или на худой конец толстый слой ваты. В одном лишь теперь спасение, надо безостановочно двигаться вперед, за тем холмом должно быть местечко, где расквартированы первый батальон и штаб "родного" 13-го егерского полка. Одинокий солдат упорно ползет по полузасыпанной снегом лыжне, волоча за собой узкие санки, оставляющие на белоснежном покрове кроваво-красный след, цепочку или россыпь мелких точек. Путь кажется бесконечным, а груз неимоверно тяжелым, заиндевевшая винтовка оттягивает усталое плечо, такое впечатление, что она прибавила за время пути в весе по крайней мере вдвое.

Добрался наконец, дошел до цели… какое счастье после пяти часов, проведенных на морозе снова попасть в теплую избу, пусть даже тут не очень уютно и местами неприятно попахивает навозом и еще какой-то дрянью, зато не прохватывает до костей леденящий душу холод.

 – С рождеством христовым пан вахмистр!  – встретила Сашку гостеприимная хозяйка. Он настолько обалдел от такого необычного приветствия, что даже не снял с плеча оружие, так и зашел в дом, попутно зацепившись длинным стволом винтовки за низкий косяк двери. Там внутри его ожидал новый шок – и хозяин вежливо поздоровался, опять вылезло некстати пресловутое "пан вахмистр"! Хозяйская дочка молоденькая красавица Франка прямо так и льнет к унтеру, соблазнительно бедрами покачивает, бюстом потряхивает и улыбается – нет положительно это сон, может быть он замерх по дороге и свалился и уже умирает? Да нет он, живой и здоровый, находится на половине крестьянского дома отведенной нижним чинам. сегодня здесь непривычно чисто, неужели хозяева пол вымыли, просто фантастика! Домашние, вязанные из тряпок половички кругом лежат, и что совсем убийственно – появились холстинные занавески на окнах.

 – Гриша, что у нас случилось???

 – Христос воскрес Лесандр Петрович… ха-ха!

 – Да я вижу, полячки то почему такими ласковыми стали? Неужели в честь праздника? Еще сегодня утром хозяйка шипела как змея: "москали, проклятые схизматики", а Франка от меня пряталась по углам точно кошка от собаки.  – вслух высказывал удивдение унтер-офицер,  – По-русски они оказывается и говорят прекрасно и понимают, а раньше только морды в сторону воротили?

 – Обожди немного, расскажу сейчас, косулю чай добыл, али не повезло?

 – Куда она от меня денется, пришлось правда просидеть в засаде почти все утро, боязливые они стали. Санки с тушкой во дворе, надо будет побыстрее ее разделать, а то как бы собаки местные не объели.

 – Вот и славно, счас ребят за ей пошлю,  – в отсутствие Александра Гриша в капральстве, или во взводе, в ту пору оба термина использовались одновременно, распоряжался в отстутствие унтиер-офицера за старшего,  – В штабе сегодня свинью режут. Значиться делиться с имя не надо, добыча наша будет, токмо язык пошлем штабс-капитану Денисову, уважим.

С утра еще затемно Александр подкарауливал в панском лесу очередную жертву – косулю, за зиму он истребил целое стадо этих грациозных животных, жалко их, но что поделать – такое вкусное мясо. Пока он мерз поджидая свою добычу, в местечке произошли события коренным образом изменившие отношение местного населения к расквартированным тут егерям. "Что за подлый здесь народ!"  – бывало не раз, на все лады повторяли возмущенные до глубины души солдаты 13-го егерского полка. И в самом деле, щепку возьмешь у них, хлопы уже вопят во все горло, что мокали их грабят-разоряют… Бабу или девку ущипнешь за бочок – светопреставление считай гарантированно, вчерашний российский крестьянин в солдатском мундире к такому странному обхождению не привык. Каждое утро в канцелярии полка толкается толпа жалобщиков, только немногочисленные лавочники-евреи относятся к нижним чинам более-менее дружественно, блюдут свою коммерческую выгоду. И внезапно, в один зимний день, все полностью переменилось… Что же произошло? Оказывается, устав разбирать многочисленные претензии полковник объявил местным пейзанам, что намерен поменяться местами расквартирования с казачьей сотней, стоящей в фольварке в пятидесяти верстах восточнее. Мелкие, но невероятно прожорливые степные лошадки уже весь фураж там подъели подчистую и казаки давно просят о такой рокировке…

Тотчас же аборигены "прозрели и раскаялись", сразу в штаб потянулись делегации, явились местный пан с женой и дочками, ксендз с причтом и конечно же многочисленные хлопы, как без них? Вся эта публика, чуть ли не на коленях, целый день с утра до вечера умоляла полковника оставить батальон на прежнем месте. Так уж им очень не хотелось иметь дело с донцами, видно хорошо запомнили казачьи нагайки, погулявшие вволю по местным задницам и спинам четверть века назад. В любом случае для крестьянина постой кавалерии – худшее из возможных наказаний, ведь лошади сожрут все его запасы сена и соломы и все это "удовольствие" будет, что называется "за так". Чиновники из провиантского комиссариата заплатят пейзанину в качестве компенсации какие-то жалкие копейки, если вообще не положат денежки в свой карман, как оно и случалось сплошь и рядом. Казаки же вообще, согласно давней традиции, за взятые у местных жителей фураж и продовольствие ничего и никому сроду не платили.

Нежданно-негаданно у Александра появилась и очередная любовница, скорее всего местные девицы и молодые женщины получили от родителей негласный наказ быть поласковее с солдатиками. Если ранее Франя, Крася, Зося, Цеся и другие местные красотки на нижних чинов и не смотрели, то теперь другая ситуация. "И женщин им дать в соответствие чину", все верно подметил полузабытый уж Сашкой поэт, так и распределили: унтер-офицеру на общем разборе досталась Франка, у нее отец местный староста. До этого на зимних квартирах было скучновато, разве что Денисов по распоряжению командира стал обучать застрельщиков приемам и методам полевой фортификации, да и ведению осадной войны заодно. Не столько "в интересах дела", а скорее – что бы дурью от безделья они не страдали. Они в охотку плели туры, благо у крестьян нашлась масса заготовленной с осени гибкой ивовой лозы, ничего сложного – втыкаем в нарисованный на земле круг тонкие прямые палочки заостренные на концах, затем оплетаем получившуюся конструкцию ветками и в итоге то, что нужно. Такая корзина без дна и покрышки легко переноситься одним бойцом, позднее в нее насыпают землю превращая в надежное укрытие укрытие от ружейного огня. Стали рыть осадные траншеи и возводить из снега бастионы на пустыре сразу за панской усадьбой. Егеря на практике постигали различия между редутом, люнетом и флэшами, оказывается и здесь все очень просто. Гораздо сложнее запомнить все эти мудреные иностранные термины, все эти гласисы-траверсы-банкеты, это хозяйство перевести на русский язык никто до сих пор не удосужился… Штабс-капитан постоянно сетовал, что инженерное дело у нас традиционно пребывает в загоне, войска практически им не занимаются в отличие от пресловутого "фрунта", рано или поздно придется за это упущение расплачиваться кровью и не малой.

Очередного повышения он ни в этом ни в следующем году не получил, да и не пехотный это чин. Просто местные польские крестьяне роизвели его в "вахмистры" явочным порядком – неуклюжая попытка польстить, а может просто в родном для них языке и слова то такого "унтер-офицер" нет? Полковника и то "паном пулковником" зовут, теперь тут даже рядовой солдат стал внезапно "паном", а ранее все подряд были без исключения были "проклятые москали-схизматики", это еще самое мягкое из применявшихся приминительно к нижним чинам выражений. Подметили наблюдательные хлопы, что он – Сашка чаще, чем остальные младшие командиры распоряжается, обладает большим авторитетом у подчиненных, вот и посчитали априори "большим" начальством, хоть и галун на воротнике у него такой же как и у остальнях унтер-офицеров. Окончательно с местным населением солдат сблизили "танцы" или точнее вечеринки, организованные по инициативе штабс-капитана Денисова. В качестве танцкласса использовали огромный сарай в усадьбе, музыканты нашлись или свои доморощенные, или за отдельную плату приглашали скрипача из числа местечковых евреев. Погулять на халяву собиралась не только вся местная молодежь, но даже из соседних деревень девушки и парни специально приходили.

В конце января их чуть было не отправили на войну, штаб уже засобирался, были отданы соответствующие распоряжения и даже отслужен торжественый молебен о даровании успеха российскому оружию. Но не получилось, не то власти побоялись оставить недружественную окраину без гарнизонов, не то о 13-м егерском в суматохе сборов просто забыли. Последнее – скорее всего, спустя много лет Александр узнает, что оказывается в связи с обычной российской безалаберностью их полк в ряде бумаг почти до конца 1808 года включительно проходил как отдельный батальон слабого состава, делопроизводство и логистика в российской армии традиционно не на высоте и такие казусы постоянно имели место. Полк получался как бы "лишний", вне положенного штата. Отсюда и многие странности, так им даже шефа не назначили до сих пор и долго не давали нового знамени, так и прошли егеря всю кампанию под старым "екатерининским", что привез с собой полковник при формировании части. В ту пору по давней традиции обязательно полагалось иметь кроме командира, того кто непосредственно поведет людей в поход и в бой, еще и так называемого "шефа"  – на это лицо возлагали заботу о полковом хозяйстве и нуждах нижних чинов и офицеров в мирное время. Так тогда и говорили, например полк светлейшего князя N, при том, что сам аристократ всю жизнь держался вдали от полей сражений. На такую должность указом царя назначали нередко, всяких знатных особ, иногда даже иностранных вплоть до правителей сопредельный государств. Вряд ли великосветские бездельники нисходили до уровня понимания жизни и потребностей армейцев, это ведь не блестящая гвардия, которая всегда на виду у его императорского величества в Питере. Спросишь, бывало у "чужого" солдата, кто у них полковой шеф, тот не всегда даже ответить сможет: мол немец какой-то и фамилия такая нерусская, что черта с два без бутылки выговоришь, видел мол эту образину только раз и то на портрете. Надо сказать, что такое необычное положение дел нижних чинов 13-го егерского полка нисколько не угнетало, давно уже поняли, что чем меньше внимания сверху от высокого начальства, тем даже лучше – никто фрунтом и прочими строевыми извращениями не допекает.

…………………………………………………

 – Франка садись на доску, покачаю тебя сейчас!  – предложил Сашка, увидев качели, что за черт? Девчонка только шарахнулась в испуге, сделав глаза круглые в пол-лица.

Сначала он ничего не понял, но потом подружка объяснила в чем тут дело. Оказывается эти качели еще совсем недавно были виселицей для хлопов, у каждого себя уважающего пана на заднем дворе имеется такое ценное сооружение. Любят паны простой народ, заметно невооруженным глазом, если уж такие добротные дубовые бревна не пожалели. Кстати, оказывается украинское "хлопец" производное от польского "хлоп"  – забавно, выходит хохлы сами себя рабами называют и не замечают, привыкли видимо?

С Франкой у него беда творится, нет девушка хорошая видная, пятнадцать лет… что называется "кровь с молоком", все при ней. Вот только никак не удается получить от нее то, что собственно каждому солдату и надо от девицы. Поцеловать, обнять и приласкать – сколько угодно, потрогать везде тоже можно, девчонка покорно сносит все, а вот дальше продвмнутся… никак. Сколько уж раз Александр пытался приступить к делу и каждый раз у них ничего не выходило, Франка в самый последний момент начинает сопротивляется и плачет, дескать мать ее убьет. По-разному уже Сашка пробовал подступиться, но пока подвижек не было… не насиловать же подругу. Какая досада, а ведь совсем сблизились, если уж даже мылись в вместе пару раз. Местные хлопы такой роскоши как баня до появления 13-го егерского полка не знали, дрова по местным расценкам баснословно дороги, а рубить панский лес им не позволяли. Российским же нижним чинам, понятное дело, на запреты польского пана глубоко наплевать, сколько надо столько и рубят. Нашлись свои умельцы, и сложили печку в в одной из пустующих бревенчатых построек, как же русскому человеку обойтись в быту без привычной баньки?

Зима неспешно проходит ночи становятся короче. Жизнь по немногу движется, пришли известия, что под Прейсиш-Эйлау феврале было большое сражение, обе стороны понесли значительные потери, результат неопределенный – а посему И Наполеон и российская сторона зачитали себе еще по одному "успеху". В Петербурге, как всегда в таких случаях, сперва заявили о победе, даже медаль отчеканили в честь битвы, но позднее как-то предпочли забыть об этом эпизоде войны, словно его и не было совсем. По устойчиво циркулирующим слухам в апреле 13-й егерский полк наконец отправят на театр военных действий в восточную Пруссию. Там, на глинистых полях и болотистых пустошах его императорское величество решил этой весной еще раз попытать счастья в борьбе с Наполеоном и стягивает войска для новой боевой операции в этой, казавшейся скоротечной но затянувшейся на несколько лет войне.

У Александра тем временем случилась своя маленькая, но важная личная победа, в отличии от Прейсиш-Эйлау вполне реальная. После долгих уговоров и мытарств удалось наконец уломать упрямую Франку. И девственницей она осталась и солдата своего в полной мере удовлетворила в итоге. А ведь сперва долго не верила, что "так можно", но подвело свойственное женской природе любопытство, попробовала раз-другой-третий, а затем ей даже понравилось. Ничего страшного в сущности не произошло, девица не глупая и вряд ли будет делиться приобретенным сексуальным опытом с будущим мужем, так что не надо заранее обвинять нашего современника в циничном развращении "братских славянских народов", это дело житейское, бывает…

…………………………………………………

 – Франка, милая… давай еще разок попробуем, завтра мы ведь уходим навсегда…  – пыльная тьма дровяного сарая, затянутая паутиной глушит ответ девушки, кажется она совсем не против, но любовное свидание приходиться неожиданно прервать.

 – Сашка, ты тут прячешься? Еле нашел тебя. Пошли со мной, тебе обязательно надо послушать, что наш полковник скажет перед выступлением в поход!  – знакомый голос штабс-капитана грубо выдергивает Александра из плена сладких иллюзий.

Что поделать, на ходу застегивая мундир он выскакивает из сарайчика, где намеревался еще раз, возможно последний, предаться любви с Франкой. Снаружи, за тонкой стенкой ждет его Денисов, и кто ему только сказал, где надо искать?

 – А вы барышня не кручинитесь, через час верну вам кавалера!  – подмигивает офицер выглянувшей вслед за Сашкой из сарая девице,  – Велено было всем полковым офицерам и чиновникам подойти после обеда. Но я подумал, что и унтер-офицерам полезно будет, ведь наш старик воевал вместе с Суворовым почитай с самого начала, еще с Суздальского полка…

Пожалуй Франке следует сегодня немного подождать, если уж полковник вдруг заговорил, обычно отец-командир отмалчивался, лишь временами позволяя себе только едкие критические замечания по адресу "новомодных штучек". А так почти все обучение личного состава было отдано целиком на откуп штабс-капитану Денисову, из полковых офицеров он единственный получил высшее образование. Остальные включая и самого полковника, что называется "учились на медные деньги", в начале 19-го века такой порядок подготовки командного состава был в российской империи общепринятым. На старого полкового командира молодежь смотрела как шустрые млекопитающие на неповоротливого динозавра, были они грозными, да время неповоротливых ящеров давно прошло. Однако, как оказалось впоследствии, "старая школа" себя проявила достойно, по крайней мере куда лучше, чем "передовая и новая".

…-глазомер, быстрота и натиск,  – полковник внимательно оглядел собравшихся, цепляясь взглядом за лица, кроме Александра унтеров здесь было только трое, все остальные присутствующие – офицеры. Похоже Денисов пригласил сюда только тех нижних чинов, кого в полку рассматривали в качестве потенциальных кандидатов на получение офицерских эполет.