Текст книги "Солдат… не спрашивай! (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 88 страниц)

Куда денутся охотники-добровольцы, живая приманка, ведь до спасительных деревьев им не добежать? Должны свалиться на землю, залечь прежде чем заработает в полную силу "бог войны". Очень рискованно, плюс-минус минута и французы с разгона могу их и растоптать, вся надежда на артиллеристов, они должны отстреляться вовремя. Александр оторвался на секунду от своей винтовки и скосил глаза влево, как там пушкари, все ли у них в порядке? Капитан приник лицом к примитивному прицелу орудия, ловит неуловимые мгновения. Скорострельная трубка горит то три секунды, то пять – не угадаешь никогда… а ему обязательно надо "урвать" момент, когда застрельщики решат по команде поручика залечь. Лицо у него красное как из бани, пот градом катиться мешает и заливает глаза, а шрам на щеке – напротив отливает белой полосой. Что же они там медлят… когда?

Поручик Яковлев отбрасывает на бегу бесполезное уже ружье, тянет руки вверх к небу – условный сигнал для всех остальных "бегунов", секунда и он падает лицом в траву, а за ним исчезают из поля зрения и его подопечные, грязно-зеленые мундиры сливаются с зеленой травой луга. Еще секунда и Александр оглушен грохотом орудийного выстрела, вроде успели… пока не рассеется дым ничего не поймешь, может картечь прошла мимо и вот-вот из серого непроницаемого тумана на тебе вылетит лошадиная морда в двух метрах над землей, а там далее и занесенный сабельный клинок мелькнет в воздухе. Сквозь рукотворный туман видны вспышки справа и слева, разряжаются остальные орудия, все двенадцать посылают картечь куда-то вперед. Край леса окутан дымом от сгоревшего пороха, не видно ни зги. Сашка сперва пожалел, что встал так близко к пушке, но потом понял, что займи он любое место в цепи, везде обстановка одинаковая, шестифунтовки равномерно распределены по фронту.

Томительное ожидание, грохот давно утих, дым еще стоит, ни выстрелов ни команд не слышно, а значит французы так и добрались до развернутых по кромке лесополосы егерей.

 – Пресвятая богородица… лежат… все почитай!  – нарушил молчание кто-то из артиллеристов, когда дым немного рассеялся.

 – Почто встали? Заряжай! Сейчас другие полезут!  – тут же и отреагировал капитан и у пушки началась уже знакомая суета.

Александр попытался поискать для себя хоть какую нибудь цель, поле сплошь усеяно телами людей и лошадей. Кое-где кто-то еще шевелиться но мало двое или трое, артиллерия отработала на славу и положила почти всех, был эскадрон и нет – лишь луг заваленный трупами. На дальнем плане единственный уцелевший солдат пытается сладить с раненой лошадью, обезумевшее животное никак не хочет подчиниться его воле. Наконец француз справился и рванул обратно своим, пытаясь уйти подальше от этой зловещей "долины смерти". Унтер-офицеру не стоило бы особого труда "снять" его, но на рядовых тратить патроны он уже зарекся, не напасешься, да у ствола винтовки ресурс не бесконечный. Где тот суб-лейтенант, что играючи срубил двоих нижних чинов, его собратьев по оружию? Лежит, видно его хорошо, шел он на фланге своей "коробочки" рысью, там и остался. Как ни странно, французик живой… пока живой. Судя по искаженному невероятными страданиями лицу и неестественно вывернутым конечностям поломался месье и очень сильно, когда вылетел как птичка из седла. Система штрафов за быструю езду по полю боя известна всем, ниже колена сломал ногу – лубки и год на костылях, если полупьяный торопыга-хирург тебе не оттяпает конечность своей ржавой пилой. Выше колена – калека на всю оставшуюся жизнь, о продолжении службы в строю можно смело забыть, Наполеон вроде пенсии своим ветеранам платит? Сломаны кости таза – мучительная смерть через час или два, как повезет… медицина бессильна. Сашка решил было добить этого поломанного "лейтеху" и даже прицелился в него, а выстрелить не смог… Раздумал, может француз еще выкарабкается, может его дома, во Франции ждут. Он – снайпер, в не киллер, это разные профессии. Ему за трупы не платят ни копейки, его дело выводить противника из строя, а не убивать. Нет у него к "ним" даже обычной вражды, не говоря уж о ненависти… просто идет такой процесс – война и солдат выполняет приказ. Он этим летом даже стрелял всегда в грудь, давая противнику пусть слабый, но кое-какой шанс уцелеть. Исключение делалось им только для обладателей кирас, как поведет себя мягкая свинцовая пуля на дальних дистанциях при встрече с броней сказать заранее было невозможно, слишком мало было фактического материала для наблюдений и опытов. Поэтому "бронированных" всадников бил унтер-офицер в голову, но только их одних и опять – ничего личного, лишь служба и крайняя необходимость выжить самому и "вытянуть" товарищей.

Последний взгляд в сторону того, кто так и не стал "целью", как его скрутило и врагу не пожелаешь! В кавалерию после такого цирка-шапито идти – ни зак каие коврижки… мы будем ходить всю оставшуюся жизнь пешком, на лошадь сесть Сашку теперь и под дулом пистолета не заставят. Где-то по периферии сознания бродила у него мысль… как бы сформулировать, он попытался сосредоточиться на ней но все никак не мог… словно комара ловил палочками для риса, как тот японский сенсей. Чего он тут вообще делает, что он на этих кровавых полях потерял? Если нет у него нет "ни бога, ни дома, ни жены…", нет и отечества. Российская империя, СССР и та российская федерация, откуда он прибыл – это "четыре совершенно разных человека" как у того чукчи. Занимаемся тут в этой "как бы Европе", даже нельзя сказать чем, "они" нас за "Францию и императора" долбят, а мы их… хрен поймешь за что, но исправно друг друга истребляем. Единственная связь держит тонкой ниточкой, невесомым волоском – друзья, сослуживцы и отчасти – "среда", есть у него такое свойство по натуре, "прилипать надолго" к чему нибудь. В той далекой теперь жизни в 20-ом и 21-ом веке он точно так же не мог никак поменять место работы, хоть и были привлекательные вроде варианты.

Благо, в 13-ом егерском полку к пришельцу из будущего относятся вполне гуманно, а то бы уже давно сбежал, погоны долой и к бонапартистам в гости. Телеграф у них уже есть, путь и несколько извращенный и можно попробовать поработать по основной специальности.

Parle veau France"? Язык сломишь без предварительной подготовки… Черт, засада какая "аццкая", не то учил столько лет в школе, и в ВУЗе потом! Знать заранее, что провалишься однажды утром в 1801-й год, так соломки бы подстелил.

Короткая передышка, один эскадрон тяжелой кавалерии успешно помножен на ноль, командиры остальных трех решают, кто должен заняться возмездием. Если судить по форме, то все четыре взяты из разных полков и есть вероятность, что взаимодействие у них налажено слабо. Александр только хотел сходить на дорогу, проведать, как там ребята из его взвода, все ли выскочили из мышеловки без потерь, после такой пробежки сразу в цепь не поставят, дадут немного отдохнуть в резерве. Не вышло… атака, теперь идут сразу две "коробочки"  – уланы и эти как их… народ "волосатиками" обзывает за характерный султан на каске. Все внимание на фланги, офицеры где-то там едут, надо только их выделить среди этой пестрой массы.

За километр французы начали перестраиваться, ударить сомкнутым строем да по укрытому за деревьями противнику – идея плохая, это и поклонники линейной тактики иногда понимают. На глазах унтер-офицера бело-синяя "коробочка" распалась на шеренги, а затем и вытянулась в некое подобие цепи – "лава"? Решили использовать тактику "степных дикарей", посмотрим, к чему такой ход приведет. "Волосатики" пока так и идут бок к боку, сохраняют прежний боевой порядок.

Рядом ругается матом капитан, не может понять куда следует наводить, по "коробке" эскадрона стрелять намного проще и удобнее. Плохо то, что до сих пор Александр не смог отыскать уланского комэска, суб-лейтенанта он уже видит, сержантов тоже, но хотелось бы поближе познакомиться с капитаном или майором. Постойте, а кто это там на левом фланге саблей размахивает над головой, солнце отражается от полированной стали, зайчики по глазам лупят как трассеры из ДШК. Какой практический смысл в подобном кавалерийском кунг-фу… вот он махнул еще раз и справа от него увеличили интервалы между отдельными всадниками. Да это же команды таким образом у них передаются, не надрывают глотки и не "лают" хором как в российской кавалерии! Значит это – "клиент" стрелка-охотника… и дело за малым. Всего лишь полминуты потребовалось Александру, нужно было выбрать промежуток времени, когда вражеский офицер остановиться или придержит немного своего коня. Выстрел… больше никто никаких сигналов не подает, остались бело-синие без управления.

Унтер-офицер перезаряжает винтовку, надо торопиться, здесь не тир. Между тем по всему фронту захлопали ружейные выстрелы, трескотня, беглый огонь. "Лава" или кто его знает, как у французов такой строй называется отвечает из карабинов… ради бога с такого расстояния попасть они могут в кого-нибудь только чудом, а у бога на сегодня лимит уже исчерпан. Огонь егерей, если особо не присматриваться, вреда вроде особого бы не наносит, но вот свалился один бело-синий, еще один откидывается вперед на шею лошади, а на правом фланге уже два или три коня на "автопилоте" бегают, потеряв непонятно где своих хозяев. Позднее штабс-капитан Денисов подсчитает, и у него получиться, что на выведение из строя одного вражеского кавалериста егеря тратили в среднем тридцать или сорок патронов. По меркам начала века, где военные теоретики считают – надо израсходовать на вражеского солдата столько свинца, сколько он весит, очень даже и неплохой результат.

Пять минут перестрелки и уланы по команде суб-лейтенанта, один остался – о втором успел позаботиться Александр, разворачиваются и выходят из зоны ружейного огня. Первый блин у них комом… развернулись по команде и возвращаются, или слишком смелые или слишком глупые! Снова стрельба и снова в "одни ворота". Такое впечатление, что потеряв командира уланы утратили и начальный замысел операции, а его заместители свели все к простому караколю (caracol), как во времена испанских терций, прием старый и порочный. В этом скоро убедился и последний суб-лейтенант, получив к качестве весомого доказательства цилиндрострелчатую пулю из винтовки Александра.

Пока французская кавалерия пыталась побороть нового противника о сборище на холме как-то совсем забыли, а ведь скопилась там, если не считать различных нестроевых и спешенных кавалеристов сила изрядная, хоть и слабо управляемая – до двух тысяч штыков… Внезапно французы услышали у себя в тылу крики "ура" и всадники вдруг оказались словно среди человеческого моря – "окруженцы" пошли на прорыв в сторону "своих". Кое-кого опомнившиеся французы все же порубили, может быть сотню или чуть больше им удалось перевести в счет потерь, сейчас уже не сосчитать. Да только французам пришлось за это достижение заплатить, их самих прорыв застал врасплох. Многих конных улан, "волосатиков" и еще там были какие-то неопознанные всадники, оказавшихся вне своих "коробочек", приняла на штыки ломившаяся к дороге пехота. Кавалерист страшен в массе и в движении, а если застали вдруг его одного и стоящего на месте… Пока он там размахнется саблей, или пистолет из чушки вытянет – в ежика штыками превратят за милую душу, так и вышло местами. Второй эскадрон, те самые "волосатики", игравший до сих пор роль резерва и поддержки "лавы" улан попытался было смелым маневром отрезать врагов от спасительных деревьев. Французы шли напролом, игнорировали ружейный огонь егерей, но в пылу схватки они совсем забыли о другой грозной опасности… Перекрывая беспорядочное тарахтение ружей басом ударили молчавшие до этого момента шестифунтовые полевые пушки, опять картечь из дюжины стволов нашла массу вкусного человеческого мяса. Все смешалось в доме Облонских, вновь над полем боя повисла естественная дымовая завеса, ружья еще стреляют, но уже реже и реже – возможно это палят как раз прорвавшиеся с холма "свои", а не нижние чины 13-го егерского полка.

Таймаут… дым рассеялся, успевшие изрядно отгрести "этих самых" французы отошли сразу километра на три назад, трупов на лугу перед деревьями стало заметно больше. Живых почти не видно совсем, "свои" поспешили укрыться в лесополосе, враги откатились далеко назад. На самом краю заваленного телами поля Александр заметил вдруг некое движение, секунда и и потенциальный "кандидат" уже в прицеле.

 – Вот идиот, нашел время для мародерки!  – Сашка мгновенно убрал палец со спускового крючка, там вдали на краю луга, возле отдельного стоящего дерева солдатик-фурлейт пытается стянуть сапоги с убитого француза.

Не получается никак, "добытчик" пыхтит от натуги как паровоз, но тянет… у кого бойня, у кого жизнь с ее маленькими радостями продолжается даже под картечью. Любителю поживиться трофеями из леса что-то кричат, за дальность не разобрать, и вот от деревьев к нему бежит старший унтер-офицер из второй роты. Обратно возвращаются вдвоем и бегом, впереди скачет вприпрыжку подгоняемый пинками обозник, мужичок бережно сжимает в руках драгоценную обувь, а за ним несется солдат в зеленом мундире – в качестве "наставника" на путь истинный для сильно жадных.

Поскольку Сашка оказался сегодня в положении кошки, что гуляет сама по себе, то как только стрельба стихла и французы ушли, он сразу же решил узнать как там его ребята, все ли целы. Здесь недалеко и полсотни метров не будет и обернуться можно быстро.

Снова он на дороге, здесь царит хаос, но уже есть признаки "наведения порядка". Пользуясь временным затишьем сюда же прибыл и командир полка, обстановка требовала его присутствия. С одной стороны штыков стало очень много, с другой – они совершенно бесполезны, "чужие" солдаты подчиняются постольку поскольку, а вот панику они могут создать вполне реальную и тогда все пропало. И еще полковник, командир 13-го опасался, что в общей массе могут найтись офицеры старше его по званию и чего доброго начнется борьба за власть.

 – Гнать всех в тыл, на чины не смотреть!  – последовало распоряжение и резервная полурота принялась исполнять.

К моменту, когда Александр выбрался к своему взводу операция "зачистки" уже подходила к концу, основная масса вырвавшихся из окружения двинулась на восток, кто добровольно, кого пришлось немного "подогнать", но они ушли. И слава богу, если бы снова ударили французы и прорвались через лес к дороге, то бардак гарантирован. А там недалеко и до "спасайся кто может", в данных условиях – разгром, уничтожение или сдача в плен.

Обошлось, "чужих" прогнали… кое-где бродят задержавшиеся "бесхозные" нижние чины, с полковником спорит какой-то чин, кто такой – Александр так и не понял. Основная толпа, способная как море растворить в себе егерей схлынула и укатилась в тыл. Григорий, Федор, Прошка и остальные – все живы, никто не остался в поле лежать, никого не растоптала конница. Рядом нижние чины, отправленные от взводов, получают патроны, возле двуколок толпиться народ как возле бочек с пивом в застойные времена и точно так же порой слышится знакомое: "Не напирай, куды лезешь? В очередь!"

Повидались и надо возвращаться в цепь, как французы без стрелка-охотника обойдутся, скучно ведь им будет. Александр уже было двинулся обратно к деревьям, но неожиданно со стороны поля загрохотали выстрелы, утихший было бой закипел с новой силой. Ударил по егерям последний – четвертый эскадрон, тот что не принимал ранее участия в разборках и этим супостатам удалось прорваться к дороге. Самоубийственное для кавалерии занятие – с разгону и в лес. Там даже не пули и штыки опасны – деревья и кустарник, из трех лошадей две обязательно упадут, а вместе с ними и всадники и не факт, что потом им суждено встать.

 – Вот оне братцы! Антихристы прут!  – заорал кто-то из нижних чинов слева от унтер-офицера, он обернулся и так и есть. Хрустят кусты и на дорогу выезжает, нет неправильно – вываливается вражеский драгун, лошадь у него красная – в крови, вся иссечена острыми колючками кустарника. Это первый, за ним появятся и еще "адские всадники", унтер-офицер кидается к отцу командиру, возле которого собрался жалкий резерв – два взвода и поручик, тот самый, что недавно возглавлял забег. Никто никаких команд не отдает, всем и так ясно что делать, за кроме того драгуна сумели пробиться еще три десятка – из всего эскадрона, если бы они появились одновременно, то… пушной зверек всем егерям и их полковнику. Однако вышло так, что супостаты подходили по одному и с ними разбирались быстро и в порядке очередности. Первый пошел… шесть пуль в него выпущено, двое попали, красный конь уноситься без седока прочь, второй лезет – никак целый сержант… этот удостоен выстрела из винтовки, остальных нижние приняли кого штыками кололи, кого били из ружей в упор. Не обошлось и без потерь – одного бойца французы успели зарубить в короткой, но жаркой стычке, троих зацепили пистолетные пули, некоторые кавалеристы успели остреляться, прежде чем их окончательно прибили.

Конец? Нет хрустит молодая поросль за спиной, словно продирается через подлесок медведь, Сашка только и успел в сторону – прямо на него вылетел последний драгун, за спиной полковник с денщиком, а как назло винтовка не заряжена и… нет штыка. Остальные бойцы рассыпались в ходе отражения атаки по дороге, ближайший боец лишь в 30-ти метрах и у него в стволе нет пули… в общем – довоевались. Француз уже замахнулся палашом сечас начнет рубить, их выручил артиллерист, солдат оставленный при зарядных ящиках. Артиллерийская рота не всех "своих" отправила на позиции, ездовые были в резерве на дороге, оружия им не положено, имелись лишь разные подручные средства, но иногда и лопата стреляет.

Лощадь драгуна получив банником от ездового прямо в лоб резко шарахнулась в сторону, ездок не ожидавший от верного скакуна такого фортеля полетел в другую, по дороге водитель кобылы зацепил головой дерево, да так, что каска у него зазвенела от сильного удара. Мимо Александра к упавшему драгуну молнией проскочил денщик, на ходу он ловко поднял с земли "чужую" саблю – ногой подцепил, носком сапога и вверх, а затем поймал оружие уже в полете. Еще секунда и французика тривиально прирежут его же палашом.

 – Стой Прошка! Вяжи его!  – неожиданно вмешался отец-командир, и видимо для Александра что-ли, пояснил мотив столь странного поступка,  – Надобно хоть одного пленного представить, иначе нам опять не поверят и не одного креста не дадут.

Когда потом полк выйдет к своим и начнут подводить итоги, и выяснилось, что пленных не привели, драгуна потеряли при отходе. Прохор связал оглушенному ударом и плохо соображающему "хранцу" руки, накинул веревочную петлю на шею и передал одному из солдат на попечение, и вышло так…

 – Ефимка, ты куды хранцузика подевал черт косолапый?

 – Так энто меня ундер в чепь погнал, я и побег!

Француз предоставленный самому себе немедленно воспользовался благоприятным моментом и удрал. И трофеев никаких нижние чины в этот раз не взяли, может казаки под шумок что-то и успели подхватить с поля, егерям же было не до того. Пока полк шел обратно, то по дороге выдержал еще шесть или даже семь атак кавалерии. 13-ть – оказывается число счастливое! Попади они в подобную переделку в начале кампании, или в середине и скорее всего были бы полностью уничтожены. Под занавес же у французов энтузиазм сильно упал, а ведь еще совсем недавно весной они ломились вперед в атаках так, что и пулеметами их не удержишь.

Сыграл свою роль и "человеческий" фактор, пожалуй благодаря ему и все так удачно для легкой пехоты и вышло. Иоахим Мюрат, зять самого Бонапарта был храбрым кавалеристом, он всегда более-менее удачно действовал в "стандартных" сражениях, но когда обстоятельства складывались не по шаблону, маршал нередко "тупил" со страшной силой. После рокового донесения о том, что русские (а их уже считали разбитыми и неспособными к активным действиям) "урезали" элитный полк старой гвардии, Régiment de grenadiers à cheval de la Garde impériale, у Иоахима похоже капитально "крыша поехала". Было у конных гренадер два эскадрона – остался один, второй убился почти полностью, купившись на дешевую приманку, и вот тогда у этого военачальника в голове словно что-то замкнуло. Как же любимцев "самого" Бони так обидели – немедленно, любой ценой уничтожить гадов. Мюрат стал выдергивать из маршевой колонны одно за другим первые попавшиеся ему подразделения и кидать их в атаку… На марше обычно конница идет отдельными эскадронами, так французы и атаковали 13-й егерский полк, ударили бы все разом и в одном месте – победа была за ними, но… судьба. Подходившие в по очереди эскадроны егеря отгоняли сильным ружейным огнем, благо по такой цели как "коробочка" новой пулей можно стрелять даже с 700 шагов. Подходящая аналогия, как кидать мячи в стенку, бетон безусловно страдает – спора нет, но спортинвентарь изнашивается намного быстрее. Задача ведь в принципе простая, такие офицеры постоянно разбирают на тактических занятиях. Один эскадрон имитацией атак удерживает противника на месте. У кавалерии есть собственная "ездящая пехота"  – драгуны, специально предназначенная для таких целей. Вот они и должны были спешиться, перерезать дорогу и блокировать егерей, пока их коллеги не давали им сбежать. Затем подошла бы французская пехота, подвезли бы пушки и вуаля, был 13-й егерский полк в российской императорской армии и сплыл. В реальности же – серия смелых, но бестолковых атак кавалерии, даже единственную возможность "убить" врага наверняка французы упустили. Лесополоса в одном месте разрывалась и 13-й должен был пройти примерно полтора километра по открытой местности, но и там благодаря спешке Великая Армия "пролетела". Сашка так и не понял тогда, кто "им" мешал зайти для атаки с противоположной стороны коридора, времени у конницы для достаточно, она мобильнее пехоты и могла легко занять более выгодное положение. А нет… эскадроны налетали только с северо-запада и разогнавшись для удара они внезапно натыкались на небольшой овраг, начиналось маневрирование "буквой зю"  – иначе препятствие не обойти. Нет скорости – не будет и удара, не будет и "шока", медленно приближающихся всадников просто напросто расстреляют без особого напряжения. И вдобавок все эти шатания-болтания происходили с самого начала и до конца под сильным огнем 13-го полка, плюс пушки выбросили навстречу коннице массу картечи.

Сначала под прикрытие ружей выезжала и разворачивалась артиллерийская рота, затем орудия прикрывали легкую пехоту. Так в "шахматном" порядке и был успешно форсирован опасный участок. В 1812-ом под Красным российская пехота будет действовала точно так же, и там генерал Неверовский ускользнет из ловушки… В истории этого эпизода уже не будет, он сохраниться только на бумаге – книги, что пока лежат, аккуратно запаянные в полиэтилен, где-то на полках в бункере под Сосновкой, ждут своего читателя.

…………………………………………………………………………………..

Хороший день, небо голубое почти без облаков, ничто не нарушает там покой лишь ласточки ведут воздушные бои с мошкарой, да реет над полем вдалеке одинокий хищник, высматривает в траве мышей… двуногая "крыса" в камуфляже для него не добыча. Когда ползешь по пластунски только небеса и видны прекрасно, для наблюдение за местность приходиться время то времени останавливаться и поднимать голову над уровнем травы, выглядывать словно из-за забора, иначе можно легко потерять направление. Александр высунулся лишь на мгновенье, больше и не надо, вражеский пикет на том месте и признаков тревоги нет, они его не видят.

Час назад казалось, что все уже позади, не нужно больше задыхаться от вонючей пороховой гари и "пробовать на вкус" казенную селитру, после сотни "скусанных" зубами патронов донимают приступы рвоты, содержимое желудка проситься наружу – такая вот романтика боя. Но можно потерпеть, главное – французы выдохлись и окончательно отстали, атаки прекратились, пройти еще несколько километров и там арьергард и там "родной" лагерь, если опять куда-нибудь не переместились.

Ему поставлена задача "заткнуть" пушку, вот еще была бы удача… 12-ти фунтовая "дура" стоит за каменной стеной, лишь дуло смотрит в амбразуру. С поля он как ни примерялся – ничего не выходит, они наверху, а он в низине… Уникальное зрение здесь не помощник, сквозь грубо сложенную из дикого камня ограду унтер-офицер взглядом проникнуть не может, а надо иначе картечь сметет весь штурмовой отряд, подчистую сколько там у нее пуль в одном "выстреле"… хватит всем и еще останется. Почему решили прорываться здесь… не суть важно, есть видимо причины. Денисов не стал ему досконально объяснять, но если командование сочло, что следует сделать так, значит его дело выполнить приказ. Просто… и черт те его знает, как это сделать, и в запасе всего два часа. После "метаний и раздумий" Сашка пришел к парадоксальному выводу – единственное место, откуда можно поразить любого из номеров расчета вражеского орудия на выбор, единственная удачная позиция находиться как раз в пределах городка. Туда он и направляется, конечная цель его "дерзкого поползновения"  – полуразрушенная часовня на старом кладбище, что находиться на южной окраине. Александр даже не уверен, что это город, они обычно считали сколько "иголок" кирх в небо смотрят, если одна церковь деревня, две – поселок, четыре – маленький город, а тут только три культовых сооружения. Три с половиной, и вот эта "половинка" и притягивает унтер-офицера как магнитом. Оттуда сверху, позиция артиллеристов видна как на ладони, и можно в нужный момент, за минуту до атаки снять "хозяина", в российской императорской армии огнем управляет фейрверкер, у французов – сержант вроде бы. В самом крайнем случае Александр ликвидирует всех номеров расчета, у него есть в запасе несколько минут. Со штабс-капитаном они условились, что первый выстрел будет сигналом к началу атаки. "Гранатометчики" к тому времени незаметно подкрадутся к тет-де-пону. Вся надежда у них, как у Сашки на камуфляж, впервые в дело пошли сразу три комплекта. До этого дня только унтер-офицер однажды использовал "лягушачью шкурку", когда брали люнет в самом начале войны. В плен не возьмут? Теперь уже все равно, ведь и так прибьют сразу же если обнаружат, очень уж здесь не любят различных "ползунов".

Овраг… Сашка скатился по склону вниз, туда где блестела на солнце вода. Речка, или здесь скорее – ручей не препятствие. Разбег, прыжок, краткий миг полета и ты на другой стороне, сегодня он идет в бой так: винтовка в чехле, нож за голенищем сапога и всего навсего двадцать патронов, из них десять как НЗ в герметичной жестяной коробке, не страшно и в воду лезть. Все остальное добро аккуратно уложено в вещевой мешок и ожидает хозяина на одной из патронных линеек, и может быть – дождется.

Шесть шагов в сторону… обязательно так, нельзя двигаться по кратчайшему пути. Вряд ли французский пикет его заметил, но стоит перестраховаться, пусть воображаемый стрелок целиться в то место, где он мог видеть некое "шевеление" ранее, Александр поднимется по склону немного в стороне. Сегодня он в первый раз в жизни работает на войне снайпером, до этого "за речкой" был обычным мотострелком, в Восточной Пруссии – "стрелком-охотником". Его неплохо подготовили, да и теория более-менее известна, но реальной практики еще не было ни там ни тут. Снайпер – отнюдь не "терминатор", как в голливудском боевике, что уничтожает все в пределах досягаемости. Не столько стрелять ему приходиться, сколько заниматься наблюдением за противником и поиском подходящей позиции, а выстрел лишь подводит итог под всеми трудами, и затем часто – изволь по новой все проделать, иначе сам станешь "целью" для кого-то.

Александр себе задачу невольно сократил, с разрушенной кирхи ему пути назад нет, или 13-й егерский прорвется в город и тогда он присоединиться к товарищам, или его в случае провала операции оттуда снимут французы.

Ветер доносит со стороны пикета странный запах… полсотни метров, но такое ощущение, что совсем рядом. Унтер-офицер не удержался и еще раз выглянул и-за спасительного прикрытия травы. Так и есть, французы заняты тем, что жарят на костре, разведенном в яме, украденного у местных аборигенов гуся. Прямо на посту и пикник устроили и выпивка у них всегда с собой… хороший знак, все в точности как и в российской императорской армии, ему это на руку.

Вместе с ароматом "ум отъешь" услужливый Эол донес до унтер-офицера еще и обрывки слов… а ведь говорят вроде на немецком! Движения вперед Александр однако не прекратил, у Бонапарта есть свои домашние "фашисты", целых две провинции – Эльзас и Лотарингия, плюс он еще кого-то там присоединил недавно. Есаул же сказал – французы, значит так и есть, местных пруссаков казаки знают хорошо. И не говорят "тараканы" так, у них помягче выходит, славянская первооснова еще не исчезла, а вот эти арийцы напротив каркают как актеры в классическом порно с неграми: "Яя, найн, найн, их бин швайн!". Тут Сашка вспомнил, что когда штабс-капитан расспрашивал казачка, то в первый раз тот выдал "нерусские", а уж только затем "французы"… мелкий факт, вроде бы ни о чем и не говорит, но все же странно. Жаль, что у них нет времени на проведение нормальной разведки, да и местность к таким занятиям не располагает, едва нашли участок, где можно скрытно подойти к окраине города. Просто же послать "гонца" в открытую, как обычно делали в таких случаях нельзя, тогда – прощай "внезапность", а на этом факторе и строится весь расчет у командира 13-го егерского. Быстро ударить, овладеть сходу предмостным укреплением, и пока французы соображают, что там за стрельба на окраине началась, полк проскочит "огородами" через городок и уйдет – догоняйте месье! Военно-административная машина обладает большой инерцией, а в начале века 19-го еще и со связью серьезные проблемы, и только поэтому подобный план вполне осуществим. О подобных вещах идущем в бой солдату не говорят, но Александр и так понимал – интуицией его бог не обделил.

Пикет остался далеко позади – пусть глушат шнапс и закусывают дичью на здоровье. Первая линия охранения успешно пройдена Сашкой, но есть еще и вторая – цепь часовых, они стоят через 50-т шагов, уставы везде одинаковы, словно написаны под копирку. Солдатики отделяют Александра от вожделенной цели – старого и заброшенного кладбища на окраине городка, где и он и присмотрел руины часовни. Если мимо пикета можно было бы одиночному бойцу и просто пробежать, то здесь такой фокус не пройдет никак. Прежде всего – информация, наблюдение… люди ведь разные, надо присмотреться к там солдатикам, что скучают на парных постах и заодно прикинуть, где же можно между ними проскочить. Унтер-офицер пристроился в тени небольшого кустика, спасибо инструктору – объяснили в свое время как правильно надо использовать такие укрытия, и приступил к изучению новой преграды. Если судить по мундирам – это скорее всего егеря, подобные Александр уже видел где-то. Стоят по стойке смирно, как оловянные солдатики и не шелохнуться, да и вид вообще какой-то у них "фрунтовой"  – гвардия? Пожалуй, а так даже лучше, особенно понравились Сашке мундиры у них, высокий воротник не дает возможности толком наклонить голову и солдат: "Видит горы и леса, облака и небеса. Hо не видит ничего, что под носом у него". Идеальная стража выходит, особенно с точки зрения диверсанта… Канавка, кусты, высокая трава и "твердокаменные статуи" слева и справа маячат, пробежать не пробежишь здесь, но тихонечко и на брюхе по-пластунски пройти можно и все равно до животного ужаса "стремно", внутри все сжимается в такие минуты. Так и ждешь – сейчас последует гневный окрик часового, а затем и удар штыком сверху вниз.