Текст книги "Солдат… не спрашивай! (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 88 страниц)

Сашка перевел дыхание только добравшись до очередного укрытия, каменная плита могилы надежно прикрыла его от ненужного внимания со стороны сторожевой цепи. Слава богу, у этих "фрунтовиков" в отличие от пикета перекос в другую сторону – хваленая "гвардейская дисциплина и выправка", а ведь солдатик слева что-то, похоже, услышал или увидел… какое-то движение или звук на пределе восприятия. Француз завертел было головой, но напарник мигом его локтем в бок пихнул – стой как положено, не то "этих самых" мы с тобой получим. Еще один странный мелкий "фактик" в копилку несуразностей в голове унтер-офицера, физиономия у одного из "ненаших" егерей чисто славянская, а вроде бы французы в гвардию иностранцев не берут, даже полякам туда путь заказан? С другой стороны военная "мода" у всех одна, обе стороны напяливают на нижних чинов нелепые мундиры фрачного покроя, ведра-кивера на голове, отращивают усы и баки. Индивидуальных особенностей часто и не разглядеть на этом общем фоне, люди в строю как оловянные солдатики из коробки, они кажутся все на одно лицо. Сашка потрогал собственный подбородок, щетина уже отросла на пару миллиметров, надо обязательно побриться, когда все закончиться. У них в части заведено еще в мирное время – раз в три дня удалять растительность с лица, усы положены только пожилым нижним чинам. Для солдата – проблема, цирюльники в штате числятся помощниками старшего лекаря, но по факту отсутствуют как класс, и приходиться изворачиваться: "Солдат шилом бреется, дымом греется, на бога не надеется."

Цепь егерей-"фрунтоманов" за спиной, последняя серьезная предраде пройдена и тенью скользя между старых могил Сашка устремляется к развалинам часовни. Вопрос на засыпку, а лестница, ведущая наверх, там уцелела, или придется опять "сдавать экзамен на обезъяну"? В свое время он прошел полный курс обучения по специальности "промышленный альпинист", да и немного попрактиковался в скалолазании потом на старой водокачке, последнее – чисто из спортивного интереса… Ничего, ничего… есть в его лексиконе такое слово "надо"  – Александр влезет туда на верхотуру и по камням кладки, если вдруг возникнет такая нужда.

Осторожно, он вступает под сумрачные своды часовни, здесь царит могильная тишина – сооружение давно заброшено людьми, лестница – цела на удивление, ступени стерлись, местами камень выкрошился, перила давно канули в лету, но пройти можно даже ребенку. Не веря до конца в такое везение, унтер-офицер поднимается наверх. Последний пролет остался… стоп, что такое – место уже занято! Пристроился там на платформе, прямо у окна какой-то "залетный" французик, разглядывает окрестности и грызет спелое большое яблоко, свой ведрообразный головной убор он оставил где-то внизу, ветер играет в черных прядях волос, высокий ворот мундира расстегнут до груди. Офицер, не офицер, молод еще, может быть лишь кандидат на чин, разбираться Александру кого "черт послал" уже некогда было, этот кадр здесь лишний. На наблюдателя он не похож, того бы обязательно снабдили оптикой, да и придали бы вестового для связи. Скорее всего – праздношатающийся… и забрел случайно, когда гулял по окрестностям, тем лучше – никто не спохватиться, искать его в ближайшие час-два никто не будет. Стоит француз удачно, Сашку не видит и о том, что наверху он уже не один не знает. Унтер-офицер старался двигаться бесшумно, а из снаряжения у него все звякающее и брякающее барахло осталось в сидоре, да и хрустел французик яблоком так смачно, что было слышно еще на лестнице. По уму следовало бы попытаться "снять" супостата ножом, но Александр не испытывал в ту пору доверия к холодному оружию, да и позднее всегда предпочитал пулю штыку и его аналогам. Враг не ждет нападения, расслабился и сам напрашивается на проведение удушающего приема, если его сейчас "взять", то длинная сабля ему не поможет в схватке, а ножа или кортика у него нет. Пять минут и готово – боролись они недолго, представитель враждебной нации в меру "деактивированный" и связанный по рукам и ногам теперь отдыхает в дальнем углу. На ноги пошел шарф-кушак, а руки ему Александр скрутил каким-то прочным шнуром срезанным с его же – француза мундира, все же форма начала века 19-го в этом плане хороша, всегда есть чем связать ее владельца. Убивать его Сашка не стал, после того первого опыта с часовым он уже знал, сколько времени надо продержать в захвате, так что бы не усыпить противника навсегда, а только "отключить" на полчаса. Лишний пленный, да еще и возможно – "их благородие" 13-ому егерскому не помешает, знамен вражеских нет, пушек нет, так хоть этот юный оболтус сгодиться для представления "наверх". И гуманно вышло в меру и польза для общего дела, всегда бы так.

Он не ошибся, позиция великолепная – орудие и расчет видны отсюда как на ладони, и даже тыльная часть тет-де-пона в зоне досягаемости. Запас времени еще есть, он управился даже быстрее, чем рассчитывал и можно не спешить. До атаки – сорок минут и следует подготовиться должным образом. На каменном полу расстелен кусок чистого полотна, на нем россыпью патроны, рядом уложены запасной шомпол и пороховница с затравочным порохом – все нехитрое "хозяйство" стрелка-охотника. Проверено в последний раз оружие, унтер-офицер уверен – винтовка не подведет. Кто там в ХХ-ом веке написал такую чушь, что якобы кремневый батарейный замок дает на три выстрела одну осечку? У Сашки за всю войну ни разу "фальстарта" не было, правда он у него и механизм стоит эксклюзивный, позаимствованный с дорогого дуэльного пистолета.

Осталось разобраться с потенциальными "целями", артиллеристов всего четверо, но один явно в чине обер-офицера. Сержанта – "хозяина пушки" на месте нет, день к вечеру и его, скорее всего, отрядили за поиски провизии к ужину, или офицер услал куда-то. Что еще сразу же бросилось в глаза внимательному наблюдателю? Орудие развернуто не в сторону моста через овраг, а смотрит в поле, возможно – в последний раз угроза была оттуда, навели и так и оставили. Скорострельной трубка не вложена, пальник прислонен к лафету, пустая жаровня валяется вверх ногами рядом, банника и вовсе не видно нигде. По слухам у французов есть специальное приспособление, своего рода зажигалка, скорее всего ею они и пользуются для разжигания фитиля, но вряд ли им удастся проделать эту операцию за несколько секунд.

Внезапного нападения они не ждут, по канонам военного искусства враг должен появиться из-за леса ротной или батальонной колонной. Пока идет такая "коробка" полтора километра по открытому полю… Времени у французов для организации достойной встречи – вагон и маленькая тележка. Кроме того, атакующим надо еще протиснутся через "бутылочное горлышко"  – узкий мост через овраг, где с трудом проезжает телега, а его стережет тет-де-пон. Вот поэтому и не бдят у пушки ее хозяева – отдыхают. Офицер снял тесный мундир и прохлаждается в одной нижней рубашке сидя на хоботе лафета, ветерок обдувает и приятно… Остальные номера расчета заняты кто чем: один курит трубочку-носогрейку, другой строгает ножиком какую-то деревяшку, двое азартно "режутся" в карты, все вроде при деле. Кого же из них следует "успокоить" в первую очередь… да не вопрос. С работой российской артиллерии Александр уже знаком и считает, что у французов все организованно точно так же. Нет сержанта, значит к прицелу встанет офицер, ему и первая пуля. Иногда за наводчика выступает рядовой, своего рода стажировка перед присвоением звания сержанта, но здесь таких как будто и нет. Вторым номером пойдет "правильный", его Сашка вычислил среди расчета сразу, здесь ошибки быть не может. Мужик мускулы накачал как культурист, пока вертел тяжелую пушку, казенный мундир чуть ли не по швам расходиться. И ведь все у них почти как у тех ребят, что сегодня воевали бок о бок с 13-м, жалко их, но есть приказ – в момент штурма пушка должна молчать. Далее уже придеться смотреть, кто из оставшихся на ногах артиллеристов проявит инициативу. Под огнем снайпера они не были, опыта соответствующего у них нет, что будут делать? Одному откуда-то "прилетело"  – стоят и вертят головами, пытаются понять, что за чудо, второй упал – забегали. В поле тихо, противника не видно, а значит решат – из кто-то местных лично благодарит "освободителей" горячим свинцом. Поднята тревога и на поиски "верфольфа" бросят часть караула из укрепленного дома-блокгауза, что расположен рядом. По крайней мере на такой вариант развития событий надеялся Александр. И в этот момент и начнется штурм, полетят гранаты и за турами укрепления сразу станет очень весело. Начальный этап пройден, из жиденьких кустов поднимается первый взвод и бегом вперед, с теми кто остался в предмостном укреплении разберется вторая волна атакующих. Гранаты летят в окна блокгауза, французы поленились их заложить камнями и кирпичами, и теперь и там гремят взрывы, а далее – "на штык" уцелевших. Тет-де-пон – наш, пушка – наша, вход в городок открытом. 13-й егерский полк "пролетает" по окраине, улочка узкая, но для пехоты пойдет, кто из врагов не спрятался, тот виноват – прибьют. Лишь бы орудийная запряжка где-нибудь на повороте этой "кишки" не зацепилась колесом за стену дома иди забор, других препятствий вроде и не заметно, ни рогаток тебе ни баррикад. Блок-пост на выходе из города, сметается ударом с тыла, появления противника с этой стороны они не ждут и – свобода, проклятый городишко позади. Примерно так, по представлениям унтер-офицера, и должна была выглядеть идеальная операция по прорыву через занятый противником населенный пункт. Сбили охранения, быстро промчались и ушли прочь, так, что даже часовые и пикеты по периметру городка ничего понять не успевают, стрельбу они услышат, но отреагировать им уже не судьба…

Александр "пронзил взглядом" кусты, затасканное книжное выражение как нельзя походит для такого действия. Магия маскировки… когда заранее знаешь куда, в какую точку следует смотреть, то обязательно увидишь, а нет – то не судьба, если только случайно и при особом везении. "Свои" скрытно выдвигаются вперед, двое в камуфляже – Федька и Леонид ползут первыми, они и должны "шокировать" гранатами тет-де-пон, за ними по одному и весь первый взвод – импровизированная штурмовая группа, и штабс-капитан там же, он взял винтовку со штыком как рядовой боец. За двести шагов до предмостного укрепления никаких естественных укрытий кроме луговой травы нет и весь расчет только на разгильдяйство охранения, да на возникшую вовремя в тылу суматоху – есть надежда, что смотреть часовые будут чаще туда, а не вперед перед собой. За пять минут до атаки Сашка и начнет свой, запланированный ранее, "отстрел", должен успеть уложиться. В идеальных условиях унтер-офицер перезаряжал винтовку в течении 20-ти секунд. Последний взгляд на часы, еще немного осталось – стрелки еле ползут по циферблату, только бы французы ничего не заподозрили, только бы… У кромки леса вдруг опять заметно движение, еще кто-то из солдат лезет, вслед за передовой группой, зачем – кустики и так еле-еле скрывают егерей, еще один боец может всех и "спалить" случайно.

 – Зад опусти мудак, ложись и по пластунски ползи!  – не выдержал унтер-офицер, но тот кому предназначено замечание далеко и ничего не услышит, даже если в рупор отсюда с кирхи кричать…

Сашка не поверил своим глазам, что случилось? Прошедшие уже половину пути до туров "гранатометчики" в камуфляже вдруг разворачиваются назад! Отбой, но почему? Стрелять ли ему теперь по французским артиллеристам или "пусть живут"? Связи нет и о намерениях штабс-капитана Денисова, можно только гадать. Часы, трофейный брегет снова в руках – условленное время вышло, но ничего не происходит, штурм так и не начался. А ведь промедление тут буквально смерти подобно, почему они отказались, вопросы и надежных ответов нет, и даже догадок пока нет.

Очень досадно, что с выбранной Александром позиции видна только небольшая часть городка – метров тридцать, кусочек улицы и не больше. Что-то такое может быть его сослуживцы там увидели, и это заставило их отказаться от первоначального намерения.

Еще раз он внимательно осмотрел окрестности, вроде бы ничего не изменилось… стоп, а это кто там показался? Если бы Сашка мог себя в этот момент видеть со стороны, то не преминул бы отметить – глаза расширились у него от удивления. По узенькой улочке шел обыкновенный казак, но городок же занят французами? Странный субъект пробыл в поле зрения унте-офицера недолго, но рассмотреть его Александр успел. Форменная шапка суконная на голове, борода лопатой, характерный мундир "шинельного", а не "фрачного типа", пуговиц на нем нет, сабля на боку – оружие не походит на казенный образец, но казаки часто носят свои, доставшиеся по наследству "от дедов". И главное – гусь у этого как бы "станичника" по мышкой – не иначе где-то "добыл" или местное население ему "подарило", еще один их фирменный признак, очень уж они эту домашнюю птицу уважают. Анекдот есть уже "бородатый" и не раз его в разных вариациях доводилось слышать Александру.

 – Казак, ты где такого доброго гуся взял, нешто купил?

 – Так точно вашбродие!  – в этом месте рассказчику надо изобразить глубокое изумление, "традиция" не позволяет донцам тратить деньги на такие мелочи.

 – Неужто и деньги за ево заплатил?

А то… да хозяев дома не было!

Сразу кидаться в объятия тех, что внизу, тех для кого уже приготовлены им патроны унтер-офицер не рискнул, он уже раз так "пролетел" и наступать дважды на одни и те же грабли не в его характере. Остается только размышлять и прикидывать, кого же он увидел минуту назад. Главный отличительный признак любого казака – борода, французы, да российские нижние чины, как правило, бритые но нет ли из этого правила исключений? Был у него еще в "той жизни" приятель – человек увлекался коллекционированием оловянных солдатиков разных эпох, сам их отливал. Так вот у него вроде бы Сашка видел и "бородачей"-французов, а так пока не встречал ни разу, ни среди пленных, ни в бою. Значит – один пункт отпадает. Пойдем дальше – специфическое обмундирование, ни с кем не спутаешь? А Бони у нас известный любитель всякой экзотики, есть у него "мамелюки", есть "татары", кто ему мешает завести еще и "казаков" для комплекта? Разве что, вряд ли им разрешат так в открытую "прихватизировать" все что плохо лежит, как у российских заведено, да еще в двух шагах от лагеря. С другой стороны… случай был весной, да те же казаки поймали какого-то богато разодетого французика, роскошный мундир и все регалии на месте, обрадовались – облом, оказывается всего лишь лакей у кого-то из вражеских штаб-офицеров. Вот и этот как бы "казак" на проверку может оказаться лишь обычным слугой, хозяин из прихоти одел его под "казачка". Тогда и гусь в его руках вполне уместен – птица куплена у местных жителей для "господина", так и российские денщики обычно поступают.

Поймать бы кого-нибудь да толком расспросить… мечтать не вредно, позвольте, а ведь один "язык" у Сашки уже есть – вон он лежит в углу. Унтер-офицер подошел к своему пленнику и рывком за щиворот перевел его из лежачего состояния в положение "наполовину сидя". Будем говорит, знать бы еще как… Несет от парня одеколоном нестерпимо, знал раньше Сашка одного такого, был у них в автоцехе слесаоь, большой любитель этого напитка, его так "Одеколонычем" иногда и звали. Пока Сашка этого французика давил в захвате, то чуть сам не задохнулся, натуральный Eau de Cologne – "кёльнская вода", воняет намного сильнее доперестроечного "Шипра" или "Тройного". Вроде француз еще молод и на алкоголика не походит, такое впечатление – парень с утра вылил себе на голову целый литр этой ароматической дряни. Не удивительно, что захотелось после этого "провентилироваться" и полез французик на кирху – поближе к солнцу и ветру.

Кляп долой, излишняя предосторожность можно было и затыкать французу рот его носовым платком, место отдаленное и стены глушат любые крики, что нам скажет месье "Ален Делон"? Первое впечатление – француз сильно сокучился без собеседника, тарахтел он минут пять не меньше. Из всего этого "словесного поноса" унтер-офицер уловил только "Буонопарте" и "пардон". Так и есть, "Гитлер капут", и явно французик хочет довести до сведения противной стороны, что он случайно тут оказался… "мы сами не местные, подайте…".

Как допрашивать этого представителя первой империи, французский язык Александр так и не освоил, была такая возможность и время свободное было, но "идиотизм провинциальной жизни" видимо сказался, откладывал на потом. С иностранцами в ХХ-ом веке и позднее обычно приходилось нашему современнику общаться на английском, прекрасно его понимали и немцы и китайцы. Французам же, по мнению Сашки, и сам бог велел хоть немного знать язык соседей, совсем ведь рядом они с Британией и лишь узкий пролив их разделяет.

 – Do you speak english? Name your name, rank, indicate from which you are military unit. -вроде бы так правильно, если только артикли неправильно поставлены, особой уверенности у Александра не было, "англичанин" он еще тот, из разряда "со словарем",  – Please!

Француз отреагировал не сказать, что бы странно, просто перекосило парня натурально, словно черта вдруг да увидел перед собой. Александр в свою очередь удивился, парень вроде офицер, человек с высшим образованием и должен хоть немного понимать "язык международного общения", чему же их там в Сен-Сире учат? Не получиться так у них диалог… как еще можно добыть хоть какую-то информацию из этого любителя одеколона?

 – Может ты по русски понимаешь?  – в отчаяньи Сашка ничего другого уже и смог предложить.

 – А… Твою мать…  – раздалось в ответ и на унтер-офицер обрушился поток столь знакомого "командно-матерного", правда были некоторые ньюансы, заставивишие Сашку насторожиться.

 – Очень хорошо, русский месье знает! По существу то что, ты хотел сказать?

 – Развяжи мне руки скотина! Али ты не знаешь мерзавец, что французики и двух слов по-нашему не вымолвят?

 – Месье палится? Я может и дурак, но даже я вижу – русский вам не родной, вы его освоили уже в зрелом возрасте!  – усмехнулся унтер-офицер, дешевый трюк, однажды он уже купился на такой фокус, но второго раза не будет.

 – Да е…!!!

 – Заткнись!  – обрезал французика Сашка,  – Вы десять лет с нами бодаетесь, и я должен верить, что до сих пор ни одного переводчика-толмача у вас нет? Китайцев я то же в жизни ни разу живьем не видел, но они где-то есть.

 – Как тебе дурню растолковать, я офицер… Смотри… мундир и эполеты на мне!

Сашка только кивнул, да конечно – эполеты ввели недавно и как раз в подражание "им", посадили на плечи "их благородиям" по паре французов, так они и сами говорили. Форма же у этого "офицерика" никаких признаков, указывающих на принадлежность к российской императорской армии, не несет. Мундир у него как мундир, такие неоднократно Сашка видел на плечах как пленных врагов, так и у своих начальников. Цвет другой – так они чуть ли не все цвета радуги задействовали и поди теперь разберись.

 – Еще раз… Назовите ваше имя, фамилию, звание и воинскую часть!  – Александр решил по умолчанию считать "этого" французом, так проще и безопаснее.

Пленник вроде бы успокоился и дал часть запрошенных сведений: офицер в чине корнета, и даже князь (а чего уж сразу не великий князь?) Андрей В… И тем только усилил подозрения у Сашки, графья-князья и прочие там – может быть, встречаются порой в рядах… а вот известная фамилия, но не исключено, что это первая какую француз вспомнил, а вот про отчество он забыл… у них не принято, у них в ходу длинные имена типа Жан-Мария-Луиза-Еще Кто-то.

 – Докажи! Прости чувак, но на русского ты лицом не вышел,  – потребовал Александр, все основания есть, если этот – славянин хоть на половину, то он сам тогда вполне сойдет за папуаса с Новой Гвинеи. Давно месье себя в зеркале не видел, что ли?

 – Что тебе еще надобно знать? Я при их высокопревосходительстве, при штабе командующего арьергардом состою!

 – И как тебя сюда на кирху занесло, за каким чертом? Документы с собой есть, удостоверение личности, военный билет?

Француза он обыскал пока тот пребывал в нирване, но бегло, просто охлопал по карманам, проверял – не завалялся ли там случайно ножик или пистолетик какой. У него из под борта мундира белый краешек торчит, а ну посмотрим, что там, сложенная бумага – конверт! Почерк женский, латиница… чужие личные письма Александр сроду не читал и конвертик отправляется обратно, путь он греет сердце французу.

По словам этого "не пойми кого" выходит, что главком совсем рядом, чуть ли не на соседней улице, генерал осматривает город, а корнет воспользовался моментом и решил прогуляться. Слишком много совпадений и натяжек, так в жизни не бывает, и Александр заткнул рот пленному кляпом, дальше общаться бессмысленно.

 – Слушай Андрей, или Андре… даже не знаю как у вас правильно будет. Если ты француз, то видимо считаешь меня идиотом? А если ты, не дай бог, из российской императорской, то – сам идиот! Ведь непонятно кому дал очень важную наводку!

 – Что ты там мычишь и головой мотаешь, не согласен? Ты разве не видел?  – продолжил унтер-офицер, указал рукой в ту сторону, где у проломленной стены он ранее разложил все свои принадлежности. Там же ждала своего хозяина и его "ласточка", а из свернутого в трубку чехла сделана прекрасная подушка-опора для стрельбы из положения "лежа".

 – Откуда ты знаешь кто я, с кем столкнулся? А если я наемник-снайпер и мне платят в розницу за головы генералов? И ведь Петр Иванович – единственный, кого ваш Бони ценит?

Сашка после этого монолога отвернулся – остается только продолжать наблюдение, с французом не вышло, ничего толком от него он не узнал. Слишком уж умный враг попался – однозначно переводчик, человек уже имеющий опыт работы в этой области, "командно-матерного" у пленных нахватался, но галл "молитвы знает, а не понимает". Заметно даже дилетанту, выражается временами французик "коряво", ни по "народному", ни по "господски", а примерно так же, как и сам Александр. И ударения Андре сплошь и рядом не так ставит, и акцент типичный, да и вообще – не наш.

Что теперь делать? А поди пойми, если свои егеря отползли обратно к лесу и атака отменена, то надо и Сашке убираться прочь из города и чем раньше, тем лучше, а то как бы французика не стали искать его сослуживцы. Придется попробовать, и ведь неудачно момент выбран, когда он сюда шел, солнце било в глаза супостатам, а теперь дневное светило работает на противника. Прятаться в развалинах кирхи до темноты, а его самого полк ждать будет? Начнут искать французы своего пропавшего корнета, забегают толпами по кладбищу и все – незаметно уже не уйдешь…

Так и стоял бы Сашка еще некоторое время и размышлял, да краем глаза уловил кое-какое движение в самом углу доступной обзору зоны. Появились новые действующие лица… судя по внушительной свите – важный чин пожаловал, не менее генерала. И этот обладатель треуголки любит, когда его издалека замечают окружающие, мода что ли новая пошла на высокие красные султаны на головных уборах? Некоторое рациональное объяснение такой причуде все же имеется, подслушал однажды случайно Александр разговор двух "их благородий", двух поручиков. Может и генералитет у французов руководствуется теми же соображениями.

 – Почто друг так вырядился, в бой идем, а не на бал? Ну а как французики решат, что чин важный, и начнут садить по тебе залпами?

 – Бог им в помощь! Ты Савелий артиллерист, а ведь ружья то и не знаешь ладом, не ведома тебе пехотная наша наука! Пусть целятся супостаты в меня, тако же хрен они попадут, а вот ежели случайно и не по мне, то завсегда могут. Второго дня ротного у нас подстрелили таким макаром.

Генералы, "енералы" на нашу голову свалились… подстрелить что-ли напоследок этого "индюка", а потом и удирать и возникшая паника может сработать на руку. Это не сам ли маршал Иоахим Мюрат с компанией заявился разбираться с обидчиками из 13-го егерского? Вроде не похож… видел его уже унтер-офицер однажды.

 – Б…дь!!!  – только и слетело с пересохших губ Александра, когда он понял, с кем на сей раз свела его судьба.

Генерал от инфантерии Багратион, Пётр Иванович собственной персоной, и весь его штаб, или что там него – "походная канцелярия" с ним. Толстый немец-подполковник, адъютанты, денщики и вестовые. Знакомые лица, почти всех Сашка уже видел однажды в пикете на берегу Пасарги, только в этот раз гусара Давыдова с ними нет.

Корнет оказался прав… "своя своих не познаша", вот поэтому штурм и не состоялся, командир 13-го егерского получил какие-то новые сведения и у него появились сомнения. Возникла потребность как-то "разрядить" ситуацию, что конкретно известно и чего не знает командование Сашка "не в курсе". Радиостанцию бы сюда, да современную с закрытыми каналами, подошла бы сейчас даже антикварная Р-105… где ее родимую взять Остается один лишь способ – самому лично добраться до главкома и объяснить чего и как, так что же ты медлишь сержант? Пока стрелять не начали – ты должен успеть, опоздаешь и твоих товарищей свои же и встретят картечью и ружейными залпами в упор. Может полковник сейчас вышлет делегата для связи, а может решил прорываться в темноте и в любом случае велик риск "friendly fire".

Собрать вещи дело минутное, винтовка и запасной шомпол снова отправляются в чехол, прочее добро – по карманам. Корнет в углу… с ним что, развязать ему руки? По глазам видно, этот, как только "их благородие" обретет свободу, так и кинется Сашку рубить, пусть уж лежит пока здесь, потом кого-нибудь за ним отправим.

Унтер-офицер внизу, несется через кладбище в направлении ворот, там где-то рядом генерал от инфантерии и прочие… Неожиданная встреча, чуть не запнулся он о нижнего чина, что прилег на травке вздремнуть в тени. Увидев перед собой "какого-то пятнистого хрена" солдат моментально вскочил, трет глаза и не может понять, что за черт такой. Рот уже открыт, секунда и начнет кричать. Ударить, оглушить… а не умеет Сашка, не обучен такими приемам, бокс у него не "пошел", тренер был против: "Береги пальцы, кулак – оружие идиота!" Так обычно его "сенсей" наставлял ученика, повторяя фразу из какого-то старого кинофильма. Быстрый взгляд и оценка, лицо деревенское и простоватое, погон на плечах нет, ни оружия ни снаряжения с собой – денщик?

 – Смирно! Пасть закрой! Руки по швам!  – рявкнул унтер-офицер, может быть "прокатит", и замахнулся даже – бить не бить, но продемонстрировать "власть" имелась насущная потребность.

Попался на Александра пути "молодой" из тех, что еще толком не освоились в новой среде. Первые полгода все на новобранца кричат, все что-то от него требуют, он толком и не понимает – так даже в СА, а в российской императорской вдобавок слова команды сплошь и рядом "начальственные лица" подкрепляют физическим воздействием. Солдатик дернулся испуганно и попытался встать, во "фрунт". Вышло косо-криво, так и есть денщик… этот даже начального обучения у дядьки-наставника не прошел.

 – Кто таков, быстро?!

 – Барина В мы… Их милости в услужении энто, оне…

 – Марш барина спасть!  – последовало краткое распоряжение, и пришлось все же Сашке "задать направление" денщику на кирху пинком, времени подробно объяснять не было.

Кладбище за спиной, впереди улица, где у дальнего конца Багратион принимает доклад от офицера, видимо от начальника караула блокгауза. Двести метров, но надо их еще пройти… из проулка неожиданно вываливается навстречу казак, тот самый… весь в пуху и перьях, гусь же у него скорее всего давно в котел угодил. Глаза в глаза на долю секунды – дуэль своего рода, руки нового противника разведены широко в стороны – станичник собрался ловить слона? Сашка пригибается и не останавливаясь проскакивает дальше, не то его намеренно упустили, не то в замешательстве, разбираться некогда.

 – Стой!!! Куды побег? Доржи ево!  – вопят за спиной на десять голосов разом. Свои, да свои… поймают и прибьют, если офицер вдруг да не остановит. Источник шума находиться в дальнем конце улочки, там краем глаза он заметил пока бежал какую-то пехоту. Может патруль шел, а может и нет. Выстрел вслед, навскидку и наудачу – пуля выбивает гранитную крошку из стены ближайшего дома в двух метрах впереди. Еще один хлопок, на этот раз пуля пролетает высоко и судя по звуку еще и далеко.

"Как бы они Багратиона так не подстрелили, ведь бьют в его сторону!"  – кратковременно возникает мысль, но Сашка уже у цели. Сбив с ног кинувшегося было навстречу нижнего чина в гусарском ментике, он с разбега влетает, впечатывается в табунчик адъютантов и остальных "придворных" чинов. Еще секунда и обладатель мохнатых эполет уже на расстоянии вытянутой руки.

 – Разрешите обратиться!  – на одном дыхании "выбрасывает" как очередь из пулемета слова Александр и тут же дальше, разрешит или нет – все равно надо сказать, в него вцепились десятки рук еще мгновение и отбросят прочь.

Что он тогда наговорил Пётру Ивановичу Багратиону в спешке, да Сашка и сам потом вспомнить не смог. В такие моменты часто у Александра унтер-офицера российской императорской армии подавлял сержант СА. Скорее все так вышло и в этот раз. Надо отдать должное последнему российскому "суворовцу", генерал от инфантерии понял все правильно, и тут же последовало распоряжение, сразу двое адъютант и начальник караула отправлены к предмостному укреплению. Не было никаких окриков "Куда лезешь? Как стоишь?" и так далее, что неизбежно последовали бы, наткнись унтер-офицер даже на занюханного подпоручика, который и сам еще вчера был в строю в качестве нижнего чина.

Вроде бы все закончилось… не совсем. Сперва Александр было хотел пойти вслед за отправленными главкомом на встречу 13-ому егерскому офицеру, однако его задержали.

 – Постой! А как ты братец сюда попал, если весь ваш полк там в лесу пребывать соизволит?  – возник сразу же у генерала от инфантерии законный вопрос.

Александр к тому времени окончательно успокоился и только открыл рот, как со стороны тет-де-пона раздались сначала одиночные выстрелы, а затем и ударил ружейный залп. Союзники-немцы, те самые, что несли службу в передовом охранении, и кого приданные 13-му казаки приняли за подданных Бонапарта открыли огонь по делегату связи. Если приданные 13-му егерскому казаки ошиблись и приняли "своих" за "чужих", то уж немцы, рекрутированные королем Пруссии где-то в Силезии, и подавно. Отправленного от егерей с белым флагом поручика спасло лишь то обстоятельство, что стреляли пруссаки ничуть не лучше российских солдат и ни одна пуля в него с 300-т шагов так и не попала.