Текст книги "Литературные воспоминания"

Автор книги: Павел Анненков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 51 страниц)

Поначалу Белинский «радушно и искренно» приветствовал пушкинское издание.

В первой книжке «Современника» его восхитила статья Гоголя «О движении

журнальной литературы в 1834 и 1835 г.» (там же, стр. 178– 184). О второй же

книге журнала, особенно о статьях сторонника «светскости» в литературе кн. П.

А. Вяземского, Белинский отозвался резко отрицательно.

[098] Имеется в виду столкновение с Герценом, Грановским и др. (см.

«Былое и думы», ч. IV, гл. XXV). По-видимому, встречи и споры Герцена с

Белинским происходили в сентябре 1839 г. (Герцен приехал в Москву с семьей 23

августа и жил там до 1 октября). На это косвенно указывает и событие —

бородинская годовщина,– явившееся ближайшим поводом для горячих споров и

нашедшее в дальнейшем отклик в полемически заостренных против Герцена

статьях Белинского. Есть основание думать, что в спорах были затронуты не

только политические вопросы, в которых правда была на стороне Герцена, но и

вопросы русской литературы, русского искусства (в частности, вопрос о Пушкине

– на это указывает сам Герцен, ссылаясь на «Бородинскую годовщину»

Пушкина), и здесь Белинский был неизмеримо выше Герцена и его круга, не

освободившегося еще от романтизма. Не случайно в письме Белинского к Н.

Станкевичу от 29 сентября/11 октября содержится наряду с ироническим отзывом

401

о вкусах Грановского, ставившего Шиллера выше Пушкина и плакавшего от

восторга над стихами Бенедиктова (свидетельство И. С. Тургенева), не менее

иронический отзыв и о наших «московских, Грановских», для которых

«Жуковский выше Пушкина», а простота содержания при художественной форме, как и для многих,– камень преткновения (Белинский, т. Х 1, стр. 381).

[099] Рецензия Белинского «Бородинская годовщина В. Жу-ковского»

появилась в № 10 «Отечественных записок» за 1839 г. (цензурное разрешение 14

октября), когда Белинский, действительно, не был еще постоянным сотрудником

журнала Краевского. Рецензия же на «Очерки Бородинского сражения» Ф.

Глинки появилась в № 12 «Отечественных записок» за 1839 г. (цензурное

разрешение 14 декабря). К этому времени Белинский уже переехал в Петербург и

состоял сотрудником «Отечественных записок».

[100] Герцен «явился в Петербург» на короткое время не «через год», а

через два месяца после отъезда туда Белинского, во второй половине декабря

1839 г.– и тогда же, по-видимому, встречался с Белинским, о чем мы можем

догадываться на основании письма Белинского к Боткину от 30 декабря 1839 г.

(«Герцен был восторжен и упоен Каратыгиным в роли Гамлета»). Возможно, что

к этому времени и относится их столкновение, о котором Герцен рассказывал

Анненкову.

[101] Герцен пробыл в Новгороде с июля 1841 г. по июль 1842 г., после чего

возвратился не в Петербург, а в Москву. «Примирение» же его с Белинским

произошло значительно раньше – во второй половине 1840 г., когда Герцен

переехал служить в Петербург (ср. отзыв Белинского о Герцене в письме к В. П.

Боткину от 3—10 февраля 1840 г.– Белинский, т. XI, стр. 439).

[102] Анненков упрощает содержание статьи Белинского. Ее пафос не в

признании прав выдающихся личностей, а в утверждении «реального такта», необходимого для общественного деятеля, в обосновании первостепенной роли

«исторических обстоятельств» для плодотворной практической деятельности.

[103] Умерший во время составления этих заметок. (Прим. П. В.

Анненкова.)

[104] М. Бакунин умер в 1876 г. Говоря о нем как об «отрицателе всех

доселе, известных форм правления» и т. д., Анненков имеет в виду анархизм

Бакунина во вторую половину жизни. Первая же его «ошибка» в диалектической

логике – истолкование в реакционном духе философии Гегеля, в частности

формулы; «Все действительное разумно».

[105] См. об этом в главе XXIX «Былого и дум» Герцена в разделе II, «На

могиле друга». Однако Герцен, а вслед за ним и Анненков, правильно оценивая

исключительные философские способности Белинского, преувеличивают

способности Прудона. Идеалист и доктринер, Прудон освоил, по выражению К.

Маркса в «Нищете философии», лишь «язык» диалектики, а не ее сущность, и

потому не пошел дальше софистики (см., например, критику «диалектики»

Прудона у К. Маркса в главе второй «Нищеты философии» или же в его письме к

Анненкову от 28 декабря 1846 г.– «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с

русскими политическими деятелями», М. 1951, стр. 10—21).

402

[106] По-видимому. Анненков имеет в виду факт, впервые сообщенный в

печати Герценом, писавшим в своей книге «О развитии революционных идей в

России»: «Однажды, сражаясь в течение целых часов с богобоязненным

пантеизмом берлинцев, Белинский встал и дрожащим, прерывающимся голосом

сказал: «Вы хотите меня уверить, что цель человека – привести абсолютный дух

к самосознанию, и довольствуетесь этой ролью, ну, а я не настолько глуп, чтобы

служить невольным орудием кому бы то ни было. Если я мыслю, если я страдаю, то для самого себя. Ваш абсолютный дух, если он и существует, то чужд для

меня. Мне незачем его знать, ибо ничего общего у меня с ним нет» (Герцен, т. VII, стр. 237).

[107] Белинский жил в Премухине (тверском имении Бакуниных) с конца

августа до середины ноября 1836 г.

[108] См. прим. 59 к стр. 199.

[109] Несмотря на склонность к памфлету и явную тенденциозность в

характеристике Бакунина, Анненков все же верно подмечает те его черты —

дилетантизм, поверхностность, фразерство, игру идеями, деспотичность и проч.,

– которые отталкивали в свое время Белинского и приводили его к резким

столкновениям с Бакуниным (см. об этом письма Белинского к Бакунину от 10

сентября 1838 г., от 12—24 октября этого же года и др.– Белинский, т. XI, стр.

281—305, 307—348).

[110] Анненков явно сгущает краски. В письме к Пыпину от 3 июля 1874 г.

он более объективно и более глубоко, на наш взгляд, расценивал

правогегельянский искус Белинского. «Примите особенную благодарность,—

писал он,– за вашу мысль о том, что консервативная теория Белинского 1840 г.

стояла выше разодранных протестов прежнего времени, потому что представляла

уже систему, из которой мог быть выход, между тем как из порывов и стремлений

никакого выхода не бывает» (ЛН, т. 67, стр. 547). Кроме того, Белинский всегда

был не только свободен от какого бы то ни было «послушнического» подчинения

Гегелю и его системе, как пишет Анненков, но и оригинален в своих философских

исканиях и особенно в своих критических суждениях (см. например, его письмо к

М. Бакунину от 12—24 октября 1838 г.– Белинский, т. XI, стр. 313).

[111] На самом деле «многие из друзей редактора» (М. Бакунин, В. Боткин, К. Аксаков и др.) были «недовольны» не «примирением» Белинского, как

пытается представить Анненков, а его обличениями, его независимостью и

активным вмешательством с помощью журнала во все важнейшие вопросы жизни

того времени. И друзья не раз пытались «образумить» Белинского ссылками на

авторитет Гегеля, Станкевича, с помощью своеобразной «дружеской» цензуры и

т. д. Когда же «образумить» Белинского не удалось, «друзья» попросту перестали

сотрудничать в журнале. Объясняя свои неудачи с «Московским наблюдателем», Белинский писал Станкевичу: «Участие приятелей моих прекратилось – я

остался один; цензура теснила» (Белинский, т. XI, стр. 399). Так уже в период

«Московского наблюдателя» началось то распадение разнородных элементов в

кружке «друзей Станкевича», которое в начале сороковых годов выльется в

идейное размежевание. Что же касается неудачи с этим журналом, то Белинский

принял его редактирование в тот момент, когда журнал был уже загублен

403

прежней редакцией. Издатель Степанов срывал выход номеров в срок, цензура

снимала статью за статьей, и если все же «Московский наблюдатель» выходил в

течение длительного времени (апрель 1838 г. – июнь 1839 г.) и стал при

Белинском едва ли не лучшим русским журналом, то это объясняется только

неутомимой деятельностью редактора.

[112] «Московский наблюдатель» редакции Белинского т. XVI кн. I,

цензурное разрешение 11 апр. 1838 г.) в качестве философской программной

статьи имел предисловие М. Бакунина к его же переводу «Гимназических речей

Гегеля» (стр. 5—20). Статья же Ретшера, тоже программная по вопросам эстетики

и критики, в переводе и с предисловием М. Каткова, была напечатана в т. XVII (цензурное разрешение 22 сентября 1838 г.).

[113] Цитата (с пропусками) из статьи Белинского под названием: «Полное

собрание сочинений Д. И. Фонвизина.—Юрий Милославский, или Русские в 1612

году» (см. Белинский, т. II, стр. 565). Статья эта была напечатана в «Московском

наблюдателе» (т. XVIII, кн. II – цензурное разрешение 16 ноября 1838 г.) и

посвящена преимущественно вопросам теории искусства.

[114] Анненков имеет в виду статью Белинского «Гамлет». Драма

Шекспира. Мочалов в роли Гамлета». Начальная часть статьи была напечатана

через посредство Н. Полевого в «Северной пчеле» (1838, № 4), полностью статья

появилась в «Московском наблюдателе» в I и II мартовских, I апрельской

книжках за 1838 г. (т. XVI). Основываясь на отдельных, отнюдь не главных

положениях, Анненков субъективно трактует содержание этой статьи Белинского, не утратившей своего позитивного значения и до сих пор.

[115] Цитируется отрывок из рецензии Белинского на книжки

«Современника», изданные после смерти поэта. Рецензия напечатана в разделе

«Литературная хроника» в «Московском наблюдателе» (1838, т. XVI, март, кн. I).

Курсив принадлежит Анненкову (см. Белинский, т. II, стр. 348—349).

[116] Приводится с пропусками отдельных фраз отрывок из рецензии

Белинского «Очерки Бородинского сражения (Воспоминания о 1812 годе)».

Сочинение Ф. Глинки», опубликованной в «Отечественных записках», 1839, № 12

(см. Белинский, т. III, стр. 341).

[117] Анненков имеет в виду письмо Белинского к И. И. Панаеву, впервые

опубликованное последним в его «Воспоминании о Белинском», напечатанном в

«Современнике», 1860, № 1 (см. это письмо – Белинский, т."Х1, стр. 371—374).

Вторая часть «Фауста» Гете действительно подала повод к полемике между

Белинским и остальными членами кружка. В письме к М. Бакунину от 12—24

октября 1838 г., в котором Белинский отстаивал свою независимость от Гегеля, он

заявлял, имея в виду Вторую часть «Фауста» Гете, что «символы и аллегории»

для него – «не поэзия, но совершенное отрицание поэзии, унижение ее»

(Белинский, т. XI, стр. 314).

[118] В «Телескопе» 1835 года помещены были образцовые статьи:

«О русской повести и повестях Гоголя», «О стихотворениях Баратынского»,

«Стихотворения Владимира Бенедиктова» и «Стихотворения Кольцова».

Надеждин, поручивший издание «Телескопа» Белинскому при своем отъезде за

границу, был удивлен по возвращении в декабре 1835 года и доброкачественности

404

ю статей, в нем помещенных, и запущенности редакции, не додавшей множество

книжек журнала. Таков был и потом Белинский как «редактор». (Прим. П. В.

Анненкова.)

[119] См. мои «Воспоминания и критические очерки», т, I, в статье– о

Гоголе. (Прим. П. В. Анненкова.)

[120] Московские знакомые и доброжелатели – очевидно, М. Погодин, С.

Шевырев и Киреевские, тяготевшие к «Московскому наблюдателю» в период

фактического его редактирования С. Шевыревым. О Гоголе в «Московском

наблюдателе» писал сам Шевырев. Статья его о «Миргороде» появилась в

журнале в 1835 г. (ч. I, март, кн. 2) и вызвала ядовитый отклик Белинского в его

обзоре «О критике и литературных мнениях „Московского наблюдателя"» (см.

Белинский, т. II, стр. 136– 137).

[121] «Место», которое прочел Гоголь, содержится в обзорно-теоретической

части статьи Белинского «О русской повести и повестях г. Гоголя» (Белинский, т.

I, стр. 286—287). В этой же статье Белинский положительно оценивал и повести

Н. А. Полевого – «Живописец», «Эмма», «Рассказы русского солдата» и др.

(Белинский, т. I, стр. 278—280).

[122] «Московский телеграф)» Н. А. Полевого, основанный в 1825 г., был

лучшим по тому времени журналом в России. Запрещен в начале апреля 1834 г.

по повелению Николая I. Поводом к запрещению послужил отрицательный отзыв

редактора о пьесе Н. Кукольника «Рука Всевышнего отечество спасла».

[123] Белинский опровергал критика «Московского наблюдателя», то есть

С. П. Шевырева, многократно. По поводу мнения Шевырева о гоголевском

«слышу» Белинский писал в той же статье «О русской повести и повестях г.

Гоголя» (см. Белинский, т. I, стр, 305).

[124] Анненков имеет в виду целый ряд выступлений Белинского в защиту

комедии, начиная с его первой рецензии «Московские записки» на постановку

«Ревизора» на московской сцене («Молва», 1836, ч. XI, № 8). Уже в этой

рецензии, ошибочно не включенной в состав академического собрания его

сочинений, Белинский охарактеризовал появление «Ревизора» как начало

подлинно русского «национального театра». В статьях 1838 г. «Московский

театр» и «Петровский театр» Белинский называл ^Ревизора» «гениальным

созданием», «великим произведением драматического гения» («Московский

наблюдатель», 1838, т. XVI, апрель, кн. I и т. XVII, июнь, кн. II). Развернутый

анализ комедии он дал статье «Горе от ума», написанной в конце 1839 г. и

опубликованной в «Отечественных записках», 1840, № 1.

[125] В этой заметке (1836) Белинский не «объявлял» Гоголя «европейским

художником». Заметка содержит отповедь реакционной журналистике («Северная

пчела» Булгарина, «Библиотека для чтения» Сенковского и др.), нападавшей на

реалистическую «общественную» комедию Гоголя. В конце заметки Белинский

писал: «Ревизор» г. Гоголя превосходен, а «Недовольные» г. Загоскина... что

делать?.. очень плохи» (Белинский, т. II, стр. 232).

[126] «Зимой 1839 года» Белинский не был в Москве, а встречался с

Гоголем в Петербурге в доме В.Ф. Одоевского; на чтении у Н. Я. Прокоповича не

присутствовал, по-видимому, по той причине, что не был в то время близко

405

знаком ни с Прокоповичем, ни с людьми, бывавшими у него, в том числе и с

Анненковым.

[127] Люди надежного образа мыслей – Погодин, Шевырев и все более

настраивавшиеся на воинствующий славянофильский лад К. Аксаков, И.

Киреевский и др., с которыми Гоголь сближается в это время.

[128] Анненков вольно цитирует вторую часть обзора Белинского «Русские

журналы», напечатанную в «Московском наблюдателе», 1839, ч. II, № 4 (ср.

Белинский, т. III, стр. 189—190). Через год в статье «Герой нашего времени».

Сочинение М. Лермонтова» он восторженно отозвался о «чудно поэтической

«Думе», исполненной благородного негодования, могучей жизни и поразительной

верности идей» (Белинский, т. IV, стр. 254—255). В дальнейшем он неизменно

высоко оценивал это стихотворение именно за его обличительное содержание, относя «Думу» к роду поэзии «наиболее социальному и гражданскому».

[129] Анненков цитирует статью Белинского 1840 г. «Герой нашего

времени». Сочинение М. Лермонтова», но обрывает цитату на середине. Далее

Белинский объясняет, как он понимает эту черту характера Печорина. «Она

кажется нам преувеличением,– пишет он вслед эа словами, приведенными

Анненковым,– умышленною клеветою на самого себя, чертою изысканною и

натянутою; словом, нам кажется, что здесь Печорин впал в Грушницкого, хотя и

более страшного, чем смешного... И, если мы не ошибаемся в своем заключении, это очень понятно: состояние противоречия с самим собою необходимо

условливает большую или меньшую изысканность и натянутость в положениях...»

(Белинский, т. IV, стр. 246). Курсив в цитате принадлежит Анненкову.

[130] Имеется в виду статья-памфлет Белинского «Менцель, критик Гете», напечатанная в «Отечественных записках», 1840, № I. Статья начата в Москве, но

закончена, очевидно, в Петербурге. Поводом для написания явился русский

перевод книги В. Менцеля под названием «Немецкая словесность». Статья

Белинского содержит много правды о Менцеле – либерале-демагоге и

перекликается с гневными разоблачениями Менцеля в памфлетах Гейне и Берне.

Но по своим общетеоретическим и общественно-политическим основам она

примыкает к циклу статей Белинского, навеянных его правогегельянскими

заблуждениями. Уже в конце 1840 г. сам Белинский решительно осуждал эту

статью (см. Белинский, г. XI, стр. 576).

[131] Боткин Василий Петрович (1811—1869) – литератор,

сотрудничавший в «Отечественных записках», а затем в «Современнике». В

молодости – член кружка Станкевича, в сороковые годы – буржуазный либерал, западник, примыкавший к правой части московского кружка Герцена и

Грановского. В пятидесятые годы Боткин, как и Анненков,– сторонник

буржуазного «прогресса», без революционных потрясений, и реформ «по манию»

царя, а в шестидесятые годы – озлобленный реакционер, сторонник самых

крутых мер расправы с революционной «партией», чернивший имена друзей

своей молодости – Белинского и Герцена. Анненков познакомился с Боткиным

по рекомендации Белинского (см. об Анненкове в письмах Белинского 1840 г. к

Боткину– Белинский, т. XI, стр. 530, 532, 540, 554, 559, 580); в дальнейшем их

связывала многолетняя дружба (см. письма Боткина разных лет к Анненкову в

406

книге Анненков и его друзья, стр. 516—577). Перу Анненкова принадлежит

прочувствованный некролог Боткина (см. в той же книге, стр. 577—581).

[132] Имеется в виду статья Белинского «Горе от ума». Сочинение А. С.

Грибоедова»; написана осенью 1839 г. в связи со вторым изданием комедии и

опубликована без подписи в «Отечественных записках», 1840, № 1.

[133] С незначительными отклонениями цитируются отрывки из названной

статьи (ср. Белинский, т.111, стр.454 и 448). Курсив принадлежит Анненкову.

[134] В письме к Боткину от 10—11 декабря 1840 г., касаясь своих

ошибочных критических оценок периода «примирения», Белинский писал:

«После этого всего тяжелее мне вспомнить о «Горе от ума», которое я осудил с

художественной точки зрения и о котором говорил свысока, с пренебрежением, не догадываясь, что это – благороднейшее гуманическое произведение, энергический (и притом еще первый) протест против гнусной расейской

действительности, против чиновников, взяточников, бар-развратников, против

нашего... светского общества, против невежества, добровольного холопства и пр., и пр., и пр.»(Белинский, т. XI, стр. 576).

[135] Статья Белинского «Очерки русской литературы». Сочинение

Николая Полевого» появилась в «Отечественных записках», 1840, № 1, и

содержала уничтожающий разбор «мнений и понятии об изящном и русской

поэзии», высказанных Н. Полевым в статьях о Державине, Жуковском и

Пушкине. Еще в феврале 1839 г., в письме к И. И. Панаеву, Белинский писал о Н.

Полевом: «Я, и никто другой, должен спихнуть его с синтеза и анализа и со всего

этого хламу пошлых, устарелых мненьиц и чувствованьиц, на которых он думает

выезжать и которыми думает запугать новое поколение» (Белинский, т. XI, стр.

362). В последующие годы Белинский не раз резко выступал против Н. Полевого, и лишь смерть последнего в 1846 г. положила естественный конец этой борьбе. В

брошюре-некрологе «Николай Алексеевич Полевой» (1846) Белинский дал

объективную оценку и заслуг и ошибок Н. Полевого.

[136] Пьеса Белинского «Пятидесятилетний дядюшка, или Странная

болезнь. Драма в пяти действиях» была напечатана в «Московском наблюдателе», 1839, ч. П. Встреча критика с И. Срезневским произошла в этом же году (а не

«через несколько лет») по приезде Белинского в Петербург (см. об этом

Белинский, т. XI, стр. 419).

[137] «Патриоты-консерваторы» и «образованные люди», подобные

Шевыреву, преследовали Белинского не потому, что якобы «не разгадали»

смысла его философских статей, как пишет Анненков, а потому, что великолепно

чувствовали органически враждебный им просветительский характер всей

деятельности критика, который не смогли заглушить даже и декларации его о

«примирении с действительностью».

[138] При отъезде моем за границу Белинский, рассказывая подробности

сцены, поручал мне стараться о примирении врагов. «Было бы большим

несчастием,– говорил он,– потерять такого человека, как Катков; действуйте

особенно на Бакунина – он же резонер и на сделку пойдет скорее». (Прим, П. В.

Анненкова.)

407

[139] Статья М. Н. Каткова «Сочинения в стихах и прозе графини С. Ф.

Толстой», прокламировавшая подсознательность художественного творчества, была напечатана в № 10 «Отечественных записок» за 1840 г. Уже при первом

чтении Катковым этой статьи у Краевского Белинский «был оглушен, но

нисколько не наполнен» ею и тогда же отметил «какую-то тяжеловатость» статьи,

«особенно в начале», хотя и сказал А. А. Комарову и другим, в том числе, очевидно, и Анненкову, что «такой статьи не бывало на свете» (Белинский, т. XI, стр. 565, т. XII, стр. 11). Последующие отзывы Белинского об этой статье, равно

как и об ее авторе, были неизменно отрицательные. «Вообще этот человек,—

писал Белинский о Каткове,– как-то не вошел в наш круг, а пристал к нему»

(Белинский, т. XII, стр. 12). Это отрицательное отношение еще более усилилось, когда Катков увлекся в Берлине реакционно-мистической философией Шеллинга

периода «откровения»

[140] Анненков ошибочно датирует свой и М. Каткова отъезд за границу 5

октября. «Катков уехал 19 октября, в субботу,– писал Белинский Боткину 25

октября 1840 г.– Я, Панаев, Языков и Кольцов провожали его в Кронштадте»

(Белинский, т. XI, стр. 564).

[141] См. об этом в статье Белинского, написанной в 1846 г., «О жизни и

сочинениях Кольцова» (Белинский, т. IX, стр. 497—542).

[142] Основан в 1840 г. В качестве программы, как и «Москвитянин»,

редактировавшийся М. Погодиным и С. Шевыревым, имел уваровскую формулу:

«Самодержавие, православие, народность». В дальнейшем Белинский не раз

подчеркивал единство этих ретроградных журналов, именуя «Маяк»

«петербургским «Москвитянином».

[143] Цитируется (с пропусками) рецензия Белинского на роман «автора

«Семейства Холмских» (то есть Д. Н. Бегичева) «Ольга. Быт русских дворян в

начале нынешнего столетия», напечатанная в октябрьском номере

«Отечественных записок» за 1840 г. Рецензия содержала едкую критику

реакционной программы «Маяка». «За Дзункинадзына Корсаков и Бурачок

подали и напечатали на «Отечественные записки» донос,– писал Белинский 25

октября 1840г.,– но, кажется, дело обошлось ничем» (Белинский, т. XI, стр. 565).

Печатный донос—статья С. О. Бурачка «Система философии «Отечественных

записок», появившаяся в девятой книжке «Маяка».

[144] По странной случайности в то самое время, когда обновленные

«Отечественные записки» принимали то направление, о котором говорим, в

Москве возникал журнал «Москвитянин», который должен был служить как бы

противодействием петербургскому изданию. «Москвитянин» был основан в 1841

году. (Прим, П. В. Анненкова.)

[145] Рецензия Белинского на фантастический роман Р. Зотова «Цын-Киу-

Тонг, или Три добрые дела духа тьмы» (1840) была напе чатана в «Отечественных

записках», 1841, № 1; рецензия на «Первое действие комедии» С. Н. Навроцкого

«Новый Недоросль» – в составе обзора «Русский театр в Петербурге» в

«Отечественных записках», 1840 т. XII, № 10.

[146] Попытка правительства Луи-Филиппа упрочить французское влияние

в Сирии и Египте вызвала сопротивление России» Австрии, Пруссии,—

408

поддержанных Англией. Этими событиями и подогревалось казенно-

патриотическое возбуждение в Германии, которое; описывает здесь Анненков.

[147] Соглашение от 15 июля 1840 г. между Англией, Австрией, Пруссией и

Россией не носило такого «мирного» характера, какой приписывает ему

Анненков. Это соглашение расценивалось Марксом как попытка возобновления

Священного союза против Франции (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 9, М.

1957, стр. 381).

[148] Разумеется, при этом были, как и всегда, блестящие исключения: такие люди, как Гумбольдт, Варнгаген, Ранке, Гервинус, Ганс и др. никогда не

исповедовали ужаса к французским идеям вообще и к французскому обществу в

частности. (Прим. П. В. Анненкова.)

[149] Имеются в виду «Hallische Jahrbucher» Pyre, то есть «Галлеские

ежегодники немецкой науки и искусства», орган левых гегельянцев, основанный в

1838 г. и издававшийся немецкими буржуазными радикалами во главе с

Арнольдом Руге (1802—1880). В 1841 г. вследствие преследований прусской

цензуры журнал был перенесен из Галле в Лейпциг и вплоть до запрещения в

1843 г. выходил под названием «Deutsche Jahrbucher» («Немецкие ежегодники»).

Анненков преувеличивает революционность органа Руге. Руге. по словам Ф.

Меринга, «больше шумливый и придирчивый филистер, чем истинный

революционер» («История германской социал-демократии», Госиздат, 1920,, т. I, стр. 86).

[150] Известная книга Штрауса – нашумевший в свое вре« мя трактат

«Жизнь Иисуса» («Das Leben Jesus», 1835), в котором Давид-Фридрих Штраус

(1808—1874) подверг критике евангельскую истерию божественного

происхождения Христа. О запрещении этой книги в России см. материалы, опубликованные в «Каторге и ссылке», 1929, кн. 6, стр. 195.

[151] См. о первом заграничном путешествии Анненкова в его «Письмах из-

за границы» (Анненков и его друзья, стр. 122—247).

[152] Отставка министра-президента Луи-Адольфа Тьера произошла в

октябре 1840 г., и тогда же его место занял Франсуа Гизо, фактически

возглавлявший правительство Луи-Филиппа вплоть до февральской революции

1848 г.

[153] В этой главе особенно ясно проступают политические идеалы самого

Анненкова, характерные для русского помещичьего либерализма вообще.

Симпатии Анненкова на стороне либерала-англомана и доктринера Гизо. Вместе с

Грановским Анненков защищал Гизо и в спорах в Соколове летом 1845 г.

[154] Для Белинского, Герцена. Грановского, а затем Петрашевского

вопрос об идейной жизни Франции не был отвлеченным, как представляет дело

Анненков. Этот интерес вызывался раздумьями о будущем России, о путях ее

развития. Естественно поэтому, что уже в начале сороковых годов в дискуссиях

по этим вопросам имело место не единство, как утверждает Анненков в конце

этой главы, а расхождение, и сразу же наметились, хотя вначале и глухо, две

линии: демократическая, утопически-социалистическая, с одной стороны, и

либерально-монархическая—с другой. Вставал ли вопрос об отношении к

409

Июльской монархии (ср. например, симпатии Анненкова к Июльской монархии и

позицию Белинского, со всей определенностью проявившуюся в статье о

«Парижских тайнах» Эжена Сю), или об отношении к партиям Великой

французской буржуазной революции (разногласия Белинского и Грановского), или, наконец, о роли буржуазии в истории Франции, в связи с публикацией в 1847

г. в «Современнике» «Писем из Avenye Marigny» Герцена (см. полемику

Белинского и Герцена с В. Боткиным, Грановским и др.),– в различных ответах

на эти вопросы явственно ощущаются две тенденции: демократическая и

либеральная. Принципиальная политическая противоположность этих линий

особенно четко проступает в период после поражения революции 1848 г. С одной

стороны, имеет место «крах буржуазных иллюзий в социализме» и постепенное

освобождение от них (Герцен), с приближением «к суровой, непреклонной, непобедимой классовой борьбе пролетариата» (Ленин) С другой стороны, тоже

имеет место «освобождение», но от былых «увлечений», от «крайностей», сопровождавшееся переходом к откровенной апологетике буржуазного

миропорядка, к прославлению конституционной монархии и проч. (В. Боткин, Кавелин, Анненков и др.).

[155] Я уже не говорю о новой религии «человечества», изложенной

фантастическим теозофом Пьером Леру и его книге «De I'Humarnte»: она по

близости к надоевшему пиетизму и невыдержанности мысли в философском

отношении, к чему мы были всегда очень чувствительны, не имела особенного

успеха. Я цитирую разные книги на память, может быть не совсем точно

обозначая их полное заглавие. (Прим. П. В. Анненкова.)

Имеются в виду книги: Proudhon Pierre-Joseph, Qu'est-ce que la propriete? (П

р у д о н Пьер-Жозеф, Что такое собственность?), С a b e t Etienne, Voyage en Icarie (К а б е Этьен, Путешествие в Икарию), L е г о u х Pierre, De 1'Humanite... (Л е р у

Пьер, Человечество, его основы и его будущее).

Книга Прудона (1809—1865) появилась в 1841 г. и была запрещена в России

(Белинский имел в своей библиотеке французское издание этой книги). По

характеристике К. Маркса в письме к Швейцеру (24 января 1865 г.),

«вызывающая дерзость, с которой он <Прудон> нападает на «свя-тая святых»

политической экономии, остроумные парадоксы, с помощью которых он

высмеивает пошлый буржуазный рассудок, уничтожающая критика, едкая

ирония, проглядывающее тут и там глубокое и искреннее чувство возмущения

мерзостью существующего, революционная убежденность – всеми этими

качествами книга «Что такое собственность?» электризовала читателей и при

первом своем появлении на свет произвела сильное впечатление» (К. Маркс и Ф.

Энгельс, Сочинения, т. XIII, ч. 1, стр. 24).

Книга французского социалиста-утописта Кабе (1788—1856) появилась в

1840 г. Вопреки свидетельству Анненкова, это был очень распространенный, особенно среди мелких французских ремесленников того времени, роман-утопия, в котором рисовалась картина будущего коммунистического общества,

основанного на началах общественной собственности и труда, обязательного для

всех. Книга Кабе была популярна и в передовых кругах русской интеллигенции

сороковых годов (Белинский имел эту книгу в своей библиотеке).

410

Система Фурье – учение великого французского социалиста-утописта

Шарля Фурье (1772—1837), изложенное им в основных его произведениях:

«Теория четырех движений и общих судеб» (1808) и «Новый промышленный и

общественный мир» (1829—1830). Учение Фурье основательно изучалось

передовыми русскими людьми в тридцатых – пятидесятых годах прошлого

столетия. Герцен и Огарев считали себя «учениками» Фурье и Сен-Симона.

Большое влияние Фурье оказал и на петрашевцев, а затем на Н. Г.

Чернышевского.

Книга Леру (1797—1871), о которой упоминает здесь Анненков, появилась

в 1840 г. Сен-симонист и республиканец в начале своего поприща, Пьер Леру

снискал известность в России в сороковые годы особенно как издатель «Новой

энциклопедии» и редактор передового радикального журнала «Revue

independante» («Независимое обозрение»), развернувшего критику буржуазного

общества, религиозных систем и эклектической философии, в частности Кузена.

Упоминания о Пьере Леру (Петре Рыжем) неоднократно встречаются в переписке

Белинского и Герцена сороковых годов. Однако, отдавая должное Пьеру Леру, они вместе с тем хорошо видели буржуазную ограниченность этого мыслителя и

его теоретическую слабость в области философии (см., например, упоминания

Белинского о Леру в письмах к В. П. Боткину от 23 ноября 1842 г. и от 17 февраля

1847 т.– Белинский, т. XII, стр. 117 и 330; Герцена – в «Рассказах о временах

меровингских» – Герцен, Т. II, стр. 8).